Засекреченная перепись 1937 года.

Перепись 1937 года должна была стать своеобразным триумфом социалистического развития, к ней готовились и пропагандировали, предвосхищая итоги, но по результатам проведения ни одна цифра так и не увидела "свет" - все данные были засекречены на многие годы. 

В конце 80-х годов молчание вокруг переписи было нарушено - стало известно о том, что материалы переписи хра­нятся в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ). В начале 1990-х годов сохранившиеся итоги переписи были опубли­кованы с разной полнотой сотрудниками Института российской истории РАН и параллельно сотрудниками Комитета по статистике РФ и НИИ Комитета по статистике РФ в периодической печати и сборниках доку­ментов и статей. Наконец, материалы переписи 1937 г. были опубли­кованы сотрудниками ИРИ РАН отдельным изданием, которое на данный млмент является самым полным.

Из всего массива данных переписи исследователями обнаружено лишь несколько десят­ков таблиц, опубликованных в указанных изданиях. Однако из документов Центрального управления народно-хозяйственного учета изве­стно, что программа разработки материалов переписи предусматривала составление свыше миллиона таблиц, а публикация этих материалов должна была занять около ста томов. Следовательно, большая часть данных переписи была утрачена, в том числе по различным регионам страны.

Предлагаю вашему вниманию выдержки из книги Пол века под грифом секретно. Всесоюзная перепись 1937 года, вышедшей в 1996 году, рассказывающей о трагической судьбе переписи 1937 г. и ее организаторов, где представлен сопоставительный анализ показателей переписи по численности насе­ления, его половозрастному, национальному составу, занятиям, грамотности, образо­ванию и религии.

Глава первая  РАЗРАБОТКА ПРОГРАММЫ ПЕРЕПИСИ

Вторая Всесоюзная перепись населения 1937 г. была проведена 6 января 1937 г. Критическим моментом переписи была полночь с 5 на 6 января.

Изначально Центральное Управление Народно-Хозяйственного Учета (ЦУНХУ) предполагало провести в жизнь тот же порядок переписи населения, который сложился традиционно в российской статистике. По примеру переписи населения 1897 г. предполагалось осуществить предва­рительное заполнение переписных листов в течение 6 дней, а затем в течение 7 дней произвести корректировку этих записей на критический момент переписи. Дата проведения переписи несколько раз менялась. Одним из последних сроков, отмеченным в образце бланка переписного листа, было 6 декабря 1936 г.

Однако в связи с вмешательством Правительства проведение перепи­си было отложено на 6 января 1937 г. (канун Рождества по старо­му стилю). "Сверху" были внесены коррективы и в ее организацию: срок предварительного заполнения переписных листов сокращен до пяти дней (с 1 по 5 января), а сама перепись населения должна была быть проведена всего за один день. Затем в течение еще пяти дней (с 7 по 11 января) должны были осуществляться контрольные обходы участков по проверке правильности учета населения. Подобная форма контроля была введена впервые и затем имела продолжение при проведении третьей Всесоюзной переписи 1939 г.

Итак, перепись 1937 г. была однодневной и проводила учет лишь наличного населения. Опыт такой переписи не имел аналогов в истории советской статистики. Однодневный срок проведения переписи 1937 г. потребовал большо­го количества счетчиков - 1200 тыс. человек. Все они были проинст­руктированы, но довольно трудно было тщательно подготовить всех (при проведении переписи 1939 г. их число было сокращено до 400- 450 тыс. человек, а срок проведения переписи значительно удли­нен).

С апреля 1936 г. развернулась активная подготовка. Было принято специальное Обращение ЦК ВКП(б) и СНК СССР к населению, в котором разъяснялось народнохозяйственное значение переписи и говорилось, что ее прохождение - долг каждого советского человека.

Чтобы понять, как складывалась программа переписи 1937 г., рассмот­рим подробнее программы всех трех Всесоюзных переписей - 1926, 1937 и 1939 гг. Остановимся прежде всего на анализе их переписных листов. В архиве сохранились варианты этих документов, которые позволяют проследить историю их разработки.

В окончательных вариантах переписных листов (в книге даны варианты этих листов) в 1926 г. содержалось 15 вопросов, а с подвопросами - 23; в 1937 г. - 14 (подвопросов не было); в 1939 г. - 15, с подвопросами - 21. Все вопросы подразделялись на сле­дующие крупные группы: пол и возраст; народность (национальность) и родной язык; семейное положение, гражданство, занятие, положение в занятии и отрасль труда. Сравнение переписных листов всех трех пере­писей показывает, что между переписными листами 1926 и 1939 гг. было больше сходства, чем каждого из них с переписным листом 1937 г.

В переписном листе 1937 г. вопросы максимально упрощены, их формулировки предельно сжаты. На них легче отвечать, но полученная информация беднее в силу отсутствия подвопросов и однозначности ответов, которые часто сводились по требованию инструкции к "да" или "нет" (инструкция прилагается).

Большие дебаты среди организаторов переписи вызвали вопросы о национальности и родном языке. В 1926 г. участники IѴ Всесоюзного съез­да статистиков в большинстве своем высказались за постановку вопроса о национальности. Однако ЦСУ утвердило вопрос о народности в целях наиболее полного учета этнического, или племенного состава населения. В циркуляре ЦСУ разъяснялось, что определение народности должно быть предоставлено самому опрашиваемому, и показаний его не следует изменять. Лица, потерявшие связь со своим племенем, могли назвать ту народность, к которой они себя относили в момент переписи. Вопрос о народности - национальности оставался спорным и в 1937 г. Это видно по тому, как менялась его формулировка: в первом варианте - "наро­дность", в проекте №2 - "национальность", в проекте №3 - снова "на­родность", а в окончательном варианте переписного листа - "национальность". В Инструкции по заполнению переписного листа 1937 г. ука­зывалось, что следует записывать ту национальность, к которой причис­ляет себя опрашиваемый, и четко соблюдать это условие, т.е. сохра­нялась единственно правильная ориентация на самоопределение опрашиваемого. Такой подход и формулировка вопроса были сохранены и в 1939 г.

Особенно много было споров вокруг вопроса о том, какой язык следует считать родным. На съезде статистиков в 1926 г. предлагалось считать родным языком тот, на котором говорит семья или мать. На этом настаивал В. Г. Михайловский, считая, что "родной язык надо отличать от разговорного (обиходного) языка". При обсуждении был найден более оптимальный вариант: считать родным языком тот, которым лучше всего владеет опрашиваемый и на котором он говорит в обыденной жизни. В Инструкции к переписному листу разъяснялось, что ответ о народности может не совпадать с ответом о родном языке. Все же ответ на этот вопрос вызывал порой затруднения у населения и споры в семьях. В пе­реписном листе 1937 г. формулировка вопроса и Инструкция по запол­нению ответа были предельно упрощены: записывалось название того языка, который сам опрашиваемый считал родным. Для детей, не умею­щих говорить, родным считался язык, на котором говорила его семья. Такая постановка вопроса о языке содержалась и в переписном листе 1939 г.

Для учета населения СССР по национальностям в 1926 г. составлялся "Перечень и словарь народностей" (М., 1927), в котором все племена и малочисленные этнические группы, входящие в состав крупных наций, учитывались как самостоятельные; в 1937 и 1939 гт. - словари основных национальностей. Для всех трех переписей были разработаны словари языков. Естественно, что перепись 1926 г. зафиксировала самое большое число этнических общностей - 194. В словаре 1937 г. насчитывалось 109 национальностей, а графа 110 ("прочие") учитывала еще 56 названий, т.е. всего 165 этнических общностей. К сожалению, мы не имеем воз­можности назвать число, получившееся в результате переписи, так как сведения в итоговых данных были по-иному сгруппированы, а часть их вообще не попала в результаты переписи. В 1939 г. составители анало­гичного словаря вынуждены были ориентироваться на цифру 60 на­ циональностей, названную Сталиным. Поэтому, судя по неопубли­кованной таблице, хранящейся в архиве, решено было выделить 57 национальностей и в графу 58 включить "прочих". Однако, когда публиковали этот материал в 1940 г., нашли другой, более приемлемый вариант, чтобы не называть точной цифры. В таблице были перечисле­ны 50 самых многочисленных национальностей СССР, насчитывавших свыше 20 тыс. человек. Таким образом, статистики не погрешили против истины.

Восста­навливая историю разработки его программы, не можем не заметить, что от редакции к редакции, от первого к третьему варианту проект пере­писного листа постепенно ухудшался, становясь все более скудным по содержанию, а в утвержденном переписном листе лаконизм вопросов и предполагаемых ответов окончательно "победил" в ущерб делу. Он собрал менее богатую информацию, чем заложено было в первом вари­анте его проекта.

Как же это могло случиться, ведь составлением программы переписи руководили квалифицированнейшие статистики? Дело в том, что Прави­тельство объявило проведение переписи важнейшим политическим делом и изначально вопреки существовавшей мировой практике непосредст­венно поставило ее под свой контроль, решительно вмешавшись в раз­работку ее программы. Ситуация и в самом деле была сложной. Перво­начально перепись была назначена на 1932 г. по итогам первой пятилетки. Известно, что в сентябре 1932 г. была проведена опытная перепись в Туле, Бобриковском, Волоколамском, Елатомском и Тульском районах Московской области. Практика ее организации была использована при проведении переписи 1937 г., но затем, как об этом уже говорилось выше, неоднократно сроки ее проведения переносились - на 1935, затем на 1936 и наконец на январь 1937 г. Срок переписи переносился не случайно: надо было скрыть убыль населения.

Глава вторая ЧИСЛЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ: прогнозы и действительность

В отличие от переписи 1926 г. переписи 30-х годов проводились в совершенно другой обстановке, испытывая на себе влияние политичес­кой конъюнктуры. Тот факт, что вдохновителем переписи 1937 г. был лично Сталин, не мог не сказаться на программе переписи, ее подготов­ке и проведении, наконец, на ее судьбе. Важно отметить в связи с этим несколько моментов. Первый был связан с высказыванием вождя на XVII съезде ВКП(б) в 1934 г. о том, что общая численность населения СССР составляет 168 млн человек. Эта расчетная цифра была выведена на конец 1933 г., а к 1937 г. ждали, что она возрастет и достигнет при­мерно 180 млн человек.

Необходимо отметить, что в то время в науке существовала официальная версия о том, что повышение жизненного уровня населения ведет автоматически к его расширенному воспроизвод­ству, Такая идея нашла отражение в выступлении И,В. Сталина на совещании передовых комбайнеров и комбайнерок, где он отмечал, что "население стало размножаться быстрее, чем в старое время". Ежегодный прирост населения якобы составлял свыше 3 млн человек - население целой Финляндии! Это рассматривалось как одно из самых важных тогда достижений социализма, как его преимущество над капитализмом. Вопре­ки научным принципам проведения переписи ей навязывался заранее наме­ченный результат. Так, в передовой статье газеты "Правда" 29 апреля 1936 г. говорилось, что "богатеющая наша Родина дает прирост населе­ния куда больший, чем капиталистические страны, но это приводит ко все большему росту богатства, а не к нищете". Этому сопутствовали большие ожидания в области грамотности и образования населения. Популяр­ные брошюры запестрели определениями в превосходной степени: "бурный рост", "грандиозные сдвиги", "величайшие победы в нашем прекрасном сегодня". Уже в 1936 г. вокруг переписи начала складываться нездоровая обстановка. Беда состояла не в том, что статистики допус­тили ошибку в расчетах, а в том, что это исчисление, не соответ­ствующее действительным данным, было узаконено на партийном съез­де. 

Вторым моментом, осложнившим перепись, ее подготовку и проведе­ние, было заявление И.В. Сталина о росте "городов, жителей в городах, промышленности и рабочих, занятых в промышленности, по крайней мере вдвое больше, чем в старое время". Само по себе это высказывание на фоне индустриализации и урбанизации имело под собой почву, однако  цифровой показатель не был обоснованным. Появившись в печати, он сыграл отрицательную роль.

Каково же происхождение цифр численности населения - 168 млн на конец 1933 г. и прогноза в 180 млн на 1937 г.?

Приведем расчетные цифры из письма П. И. Попова

Цифра в 168 млн была исчислена на основании прогноза Госплана СССР, согласно которому население в течение первой пятилетки стабиль­но и ежегодно возрастало на 2,2-2,3%. Близко к этому прогнозу держа­лось и ЦУНХУ. Данный коэффициент был получен на основании данных о приросте населения за 1926 г., и этот показатель был распространен на годы всей пятилетки.

Как сказано в секретном письме П.И. Попова, адре­сованном Сталину и Молотову, Госплан и ЦУНХУ считали, что

" закон населения социалистического хозяйства в период первой пятилетки - это закон стабилизации темпов на сравнительно высоком уровне - 2,2-2,3% (в Америке - 0,9, в Японии - 1,2, в Италии - 0,85). Закон населения для второй пятилетки - это закон по сравнению с первой пятилеткой суживающейся спирали возрастания населения... Темпы возрастания населения за вторую пятилетку установлены в среднем 1,82%".

Грубо говоря, ежегодный прирост населения на вторую пятилетку был исчислен при­мерно в 3 млн человек, т.е. несколько ниже ежегодного прироста в первой пятилетке, где он колебался в интервале от 3,4 млн до 3,6 млн, а за точку отсчета взят уровень рождаемости 1932 г. Отсюда и получился более низкий коэффициент прироста на вторую пятилетку.

Судя по этим цифрам, в ЦУНХУ в отличие от Госплана коэффициент прироста населения несколько корректировался. Там, видимо, хотели свести концы с концами, учитывая данные текущего учета естественного движения населения. Во всяком случае прирост населения по данным ЦУНХУ от 1932 г к 1933 г. начал заметно снижаться, а по расчетам Гос­плана этого еще не происходило. И в Госплане и особенно в ЦУНХУ не могли не знать, что прирост населения на самом деле падает, и поэтому во второй пятилетке хотя и робко, но прогноз начали снижать, но толь­ко в ЦУНХУ. Однако коренным образом пересмотреть этот вопрос и оно не решилось, ведь данные о радужных коэффициентах прироста населе­ния попали в ежегодник "Социалистическое строительство в СССР", в международную печать и было трудно от них отказываться. Исчисле­ние населения в советском справочнике на январь 1933 г. составляет 165 748,4 тыс. чел. В плане второй пятилетки на 1932 г. стоит цифра 165 700 тыс. чел. Как видно, в доклад И.В. Сталина на XVII съезде ВКП(б) и в справочники попали данные ЦУНХУ. Несмотря на все кор­рективы, эти данные были сильно завышены. В период второй пятилетки, учитывая людские потери, не могло быть и не было 1,82% ежегодного прироста населения, тем более что ряд лет характеризовался низким или вообще отрицательным приростом населения.

Так, согласно составленным в конце 30-х годов таблицам (по архивным материалам ЦУНХУ с учетом годовых отчетов по текущему учету насе­ления) на 1933 г. показан отрицательный естественный прирост. Други­ми словами, в результате превышения смертности над рождаемостью убыль населения в 1933 г. составила примерно 1,6 млн человек. Следую­щий, 1934 г хотя и дал положительный прирост населения, но неболь­шой - +0,8 млн. Ни в 1935, ни в 1936 гг. не было прироста в 3 млн чело­век . Причем эти данные ЦУНХУ неполно отражали потери населения. К этой мысли приводит тот факт, что данные в архивных таблицах о населении в 1937 г. явно завышены - 165,9 млн. На самом деле перепись 1937 г., как известно, показала 162,0 млн человек. По этим скорректированным данным в таблицах (и даже по ним) численность населения на 1927-1937 гг. выглядит следующим образом:

Начиная с 1930 г. архивные материалы и прогноз заметно расходятся, а если учесть, что они еще и неточны, то разрыв в действительности намного значительнее. Таким образом, цифра 180 млн населения в 1937 г. не реальна. Однако важно в этих условиях было набрать хотя бы цифру выше той, которая указывалась в докладе вождя, и скрыть потери населения.

Отсюда переносы сроков проведения переписи и даже, по предложению Сталина, с 1936 г. введение запрета на аборты, которое дало временно на два ближайших года высокую рождаемость. Но к началу 1937 г. этот результат еще не успел сказаться в полной мере, хотя уже и ожидал­ся. Например, в материалах для докладчиков по готовившейся перепи­си 1937 г. указывалось, что перепись 1937 г., "несомненно, покажет зна­чительное изменение возрастного состава, в частности увеличение доли детей, связанное с большим ежегодным приростом населения в СССР".

Итоги переписи не удовлетворили Правительство. Потери населения оказались слишком велики, а ожи­даемый прирост населения предполагал высокий уровень рождаемости и низкий - смертности. Хотелось бы заметить, что даже если бы демогра­фические процессы в стране развивались нормально, то и тогда ожидае­мый прогноз был бы завышенным. Период компенсаторной послевоенной рождаемости уже закончился, в стране медленно, но развертывался демо­графический переход к новому типу воспроизводства населения, свойственному урбанизирующимся странам и связанному с понижением рождае­мости.

Однако признавать ошибки в прогнозах руководители государства не собирались. Организаторы переписи были обвинены в преднамеренном недоучете населения, объявлены врагами народа, а недоучет населения расценивался как акт вредительства. Посыпались обвинения: "пособники фашизма", "троцкистско-бухаринские шпионы, пробившиеся в руководство ЦУНХУ, разгромленные сталинским наркомом Ежовым". Все это закон­чилось репрессиями.

Уже в январе 1937 г. И.А. Краваль сообщил Сталину и Молотову первый результат переписи: без населения, переписанного НКВД и НКО (т.е. без спецконтингента НКВД и армии), и без пассажиров поездов и пароходов - 156 млн человек. В этом письме Краваль сообщает, что ЦУНХУ давало дополнительное указание по областям, давшим отрицательные показатели динамики насе­ления по сравнению с 1926 г., провести по сельсоветам сверку данных переписных листов с данными по хозяйственным книгам сельсоветского учета по фамилиям, чтобы тем самым "еще раз выверить - нет ли в каком районе пропуска переписью населения, находившегося в ночь с 5-го на 6-е на территории сельсовета". Однако полученные данные этой сверки по 115 сельсоветам (в Харьковской области - 10, Калининской - 22, в Кировском крае - 35, Западной области - 45, Челябинской - 3 сель­советам и т.д.) показали, что было обнаружено непереписанных только 10 человек (5 человек в двух сельсоветах Кировского края и столько же в сельсоветах Западной области).

"Эти результаты, свидетельствуют о том, что сколько-нибудь существен­ных пропусков населения при переписи не было"

- заключает И.А. Краваль.

К середине марта 1937 г. после получения сведений от НКВД и НКО И.А. Краваль адресует секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину и председателю СНК СССР В.М. Молотову письмо "О предварительных итогах Всесоюзной переписи населения" (табл.1,2). Общая численность населения по переписи 6 января 1937 г. составила 162 млн человек, включая контингенты РККА и НКВД. По сравнению с 1926 г. (перепись 17 декабря) численность населения увеличилась, таким образом, на 15 млн человек, или на 10,2%, или в среднем на 1% в год, сообщает он.

 

Отмечая, что установленная переписью численность населения значи­тельно ниже ожидаемой, Краваль винит во всем к тому времени подверг­шуюся уже критике в специальном решении ЦК ВКП(б) неточную работу ЗАГСов, осуществлявших текущий учет населения.

Что касается работы ЗАГСов, то вопрос этот сложен. В сентябре 1935 г. специальным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О постановке учета естественного движения населения"* их работа была признана неудовлетворительной. ЗАГСы обвинялись в завышении смертности и занижении рождаемости. Постановление вышло в 1935 г., когда на пока­зателях текущего учета естественного движения населения тяжело ска­зался голод 1932/33 г., что проявилось в возросшей смертности, захва­тившей и 1934 г. Этим постановлением правительство желало списать все отклонения от радужных прогнозов на плохую работу ЗАГСов.

Между тем недостаток их работы состоял как раз в обратном — в занижении показателей смертности, о чем писали и Краваль, и позднее, Курман. Массовая смертность населения от голода захлестнула целые районы страны, особенно сельскую местность. ЗАГСы часто не справля­лись с работой, да и не могли они учесть всех тех, кто бежал от голода и погиб в дороге, а таких людей было немало. В ряде мест работа ЗАГСов вообще была прервана из-за гибели сотрудников. Кроме того, сущест­вовала и та часть населения, которая вообще избегала ЗАГСов (сектан­ты, беглые из спецпоселений, бездомные и беспаспортные в городах и Т.д.).

Когда Краваль писал о неудовлетворительной работе ЗАГСов, он имел в виду, что в силу чисто объективных обстоятельств они занизили число умерших, тем самым завысив естественный прирост населения, на осно­вании которого составлялся прогноз. Хотя этот факт имел место, но надо учесть, что прогноз прироста населения в ЦУНХУ и Госплане был состав­лен гораздо ранее начала 30-х годов, т.е. прежде чем поступили из ЗАГСов сведения о естественном движении населения за 1932-1933 гг. Конечно, при прогнозировании могут быть по тем или иным причинам допущены неточности. Беда была в том, что ошибки, допущенные в подсчетах в тех условиях, практически нельзя было исправить. Прозву­чавшие в пропаганде, в статистических справочниках, а главное - в пар­тийных документах, они становились непогрешимой истиной. В этой си­туации над переписью и ее организаторами нависла тень недоверия.

Пытаясь спасти положение, Краваль аргументирует высокую точность переписи 1937 г. Аргументация звучит убедительно. Действительно, данные переписи были несколько раз проверены. Краваль пишет:

"После проведения конт­рольных обходов, предусмотренных оргпланом переписи, чтобы проверить еще раз - не допущены ли в отдельных сельсоветах пропуски населе­ния, - ЦУНХУ 11-го января дало 25 областям и республикам специальное задание произвести сверку переписных листов с сельсоветскими списками населения...

При этой сверке по 20 791 сельсовету 25 областей и республик обна­ружено 4877 чел., пропущенных при переписи, или один человек на 4 сель­совета. Это в большинстве случаев граждане, находившиеся в отлучке и заявившие, что их не переписали. Произведенная в некоторых местах проверка правильности таких заявлений показала, что большинство граж­дан, заявивших, что не прошли перепись, в действительности оказывают­ся переписанными..."

 

В связи с индустриализацией и урбанизацией страны возросло городское население во всех республиках. Так, в РСФСР, включая Европейскую Россию, в которой была сосредоточена основная масса городского насе­ления в 1926 г., оно увеличилось на 108,7%. Численность горожан воз­росла во всех областях и регионах республики, за исключением Ады­гейской автономной области, где население городов сократилось на 3,9%, в то же время сельское население выросло на 3,4%. Такое перемещение людей из городов в деревню могло объясняться неблагоприятной эконо­мической ситуацией в этом районе.

Значительный рост городского населения наблюдался и в Закавказье. Особенно резко возросло городское население в республиках Средней Азии, где в 1926 г. процент городского населения был низким. Например, в Киргизии городское население увеличилось на 120%, в Казахстане - на 246,9, в Туркмении - на 256,0 и т.д. (табл. 3).

На Украине и в Белоруссии прирост городского населения был более низким, чем в РСФСР. Причем в двух областях Украины городское население уменьшилось на фоне сокращения сельского: в Винницкой области численность горожан сократилась на 12,6, а жителей села на 9,7%; в Черниговской области - соответственно на 3,6 и 10,2%. Обезлю­дение этих областей во время голода 1932/33 г. ощущалось и в 1937 г. Видимо, население продолжало покидать эти места и в последующие го­ды , во всяком случае оно не восстановило численности 1926 г.  Особенно пострадало село Киевской области, в котором убыль населения по отношению к 1926 г. составила 20,2% , т.е. почти 1 млн из 4,7 млн. В то же время город вырос лишь на 258,6 тыс. жителей по сравнению с 1926 г. Невозможно объяснить убыль сельского населения лишь уходом его в города. Как правило, эта причина в качестве единственной фигурировала в официальных документах. Данные переписи свидетельствовали о су­ществовании и других причин убыли населения, в том числе сельского.

Безусловно, результаты индустриализации были налицо, и это также продемонстрировала перепись. В период между переписями 1926 и 1937 гг. увеличились старые города, особенно промышленные центры, выросли новые, расширились портовые города, появились города-здравницы. Чис­ленность населения Москвы выросла на 90,4, Ленинграда - на 80,4%. Некоторые города утроили свою численность.

На 6 января 1937 г. перепись показала, что сельское население со­ставляло 2/3 всех жителей СССР (табл. 4), зафиксировав тенденцию к его сокращению. В РСФСР оно сократилось на 9,2%, что произошло глав­ным образом за счет районов, сильно пострадавших от голода 1932/33 г. Так, в Саратовской области село потеряло по сравнению с 1926 г. 40,5% своих жителей, Республика немцев Поволжья - 26, Куйбышевская область - 20,3% и т.д. Значительными были потери сельского населения в районах Черноземья, например в Курской области - свыше 18%, Воро­нежской области - свыше 10%.

Но были и такие районы в России, где население села увеличилось. Рост его заметен в тех районах, где были расположены места заключения. К примеру, в Карелии сельское население увеличилось на 61,3%, в Коми АССР - на 31,5, в ДВК - на 47,5% (см. табл. 3).

В республиках Союза динамика сельского населения была неоди­наковой. Мы уже говорили о потерях сельского населения на Украине. Оно убыло здесь на 20,4%. Большое сокращение сельских жителей произошло в Донецке - на 31,5%, в Днепропетровске - на 26%. Такие значительные потери не могут быть объяснены только индустриа­лизацией. Среди республик СССР самое резкое сокращение сельского населения наблюдалось в Казахстане - на 30,9%. Белоруссия сохранила прежний уровень численности сельчан (естественный прирост населения в значительной степени компенсировал его убыль). В Закавказье прослеживается прирост населения по всем республикам: в Азербайджане - на 23%, в Грузии - на 17,4, в Армении - на 23,3%.

В Средней Азии картина в этом отношении разнообразна: в Узбе­кистане и Таджикистане зафиксировано увеличение численности сельского населения. В период между переписями оно выросло соответственно на 25,8-29,5%, т.е. почти на четверть по сравнению с 1926 г., в Туркмении численность жителей села осталась почти без изменений. Таким образом, перепись 1937 г. не только позволяла судить о потерях населения в целом, но и давала возможность выяснить географию этих потерь.

 

Глава четвертая  ЗАНЯТИЯ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ

Всесоюзная перепись населения 1937 г. зафиксировала 109 националь­ностей. Хотя это число значительно меньше, чем по переписи 1926 г., где были учтены даже самые малые этнические группы, но и в 1937 г. был довольно подробный перечень национальностей. Во всех последующих переписях он представлен в сокращенном виде, многие малые этнические группы включены в состав крупных. Так, более развернуто, чем в переписях 1939, 1959 и других последующих десятилетий, в 1937 г. от­ражены народы Севера, ирано-язычные народности, национальности, чьё основное место проживания находится за рубежом (болгары, французы и др.), в последний раз как самостоятельная народность переписаны лат­гальцы (латыши католического вероисповедания) (табл. 13).

Самую крупную группу в многонациональном населении СССР состав­ляли славянские народы - примерно 70%. Наиболее многочисленными являлись русские - свыше 58%, украинцы - 16,3, белорусы - 3,0%. Среди неславянских национальностей довольно крупные группы составляли татары, узбеки, доля которых среди других национальностей превышала 2%. Более 1 % имели удельный вес тюрки (азербайджанцы), казахи, армя­не, грузины и евреи. От 0,5 до 1,0% приходилось на каждую из таких национальностей, как немцы, таджики, мордвины, чуваши, башкиры, киргизы, туркмены. К группе национальностей с удельным весом от 0,1 до 0,5% относились молдаване, греки, осетины, каракалпаки, якуты, авары и карелы. Все остальные национальные группы имели удельный вес менее 0,1% каждая.

Перепись 1937 г. дает возможность проследить динамику численности национальностей от 1926 г. Эта работа облегчается тем обстоятельством, что сравнительная таблица по данным этих двух переписей разработана самими составителями-статистиками, готовившими перепись 1937 г. к изданию (табл. 14). На основании этих сравнительных данных представляется возможным выделить несколько групп национальностей в соответствии с их изме­нениями в численности и удельном весе в промежуток между переписями.

Первую группу национальностей составляют те, которые резко уве­личили свою численность и удельный вес. Это - русские, татары, азербайджанцы (тюрки), армяне, каракалпаки и черкесы. Часть этих народов только еще вступила в состояние "демографического перехода", и у них Все еще держался высокий коэффициент прироста населения, для других был характерен традиционный тип естественного воспроизводства населения с высокой рождаемостью. И в том и в другом случае имеет место высокий естественный прирост населения.

Третью группу национальностей составляли те, кто повысил свою численность, но незначительно и в то же время понизил свой удельный вес. К таким национальностям относятся: белорусы, башкиры, чуваши, коми, евреи. У некоторых из этих национальностей снизилась рождае­мость (евреи), у других осталась высокой смертность населения (башкиры, чуваши).

Особую группу составили национальности, резко понизившие и численность, и удельный вес. Это украинцы и казахи. На Украине потери населения были связаны с голодом начала 30-х годов и коллективизацией, в. Казахстане - с коллективизацией и откочевыванием народа за пределы Республики. Украинцы уменьшили свою численность на 15%, или на 5 млн человек, удельный вес их среди других национальностей упал с 21% в 1926 г. до 16% в 1937 г. По сравнению с 1926 г. казахов убыло на 28%, а их доля среди других национальностей сократилась в 1,5 раза. Упала и численность молдаван на 20%.

Итак, динамика численности и удельного веса национальностей сложна и неоднозначна. В стадию демографического перехода к современному типу воспроизводства населения вступили еще немногие народы СССР, и объяснить естественным путем резкие перепады в динамике численности национальностей не всегда удается из-за воздействия внешних факторов. 

Перепись 1937 г. позволяет судить об изменениях в национальном со­ставе РСФСР. Как и в 1926 г., полиэтничность в республике была попрежнему высокой. В табл. 15 представлены 74 национальности. За время между переписями изменилось соотношение национальностей по срав­нению с 1926 г. Заметно вырос удельный вес русского населения - с 72 до 82%, а его численность увеличилась на 12 млн. человек. Ряд народов, напротив, сократили свою численность и удельный вес. Прежде всего это относится к группе славянских народов, кроме русских. Доля украинцев сократилась на территории РСФСР в 2 раза, белорусов - в 2, а поляков - даже в 3 раза.

 

Глава седьмая ПОСЛЕ ПОДВЕДЕНИЯ ИТОГОВ: попытки фальсификации и засекречивание

Первые предварительные итоги Всесоюзной переписи населения 1937 г. показали правительству, что публиковать их в таком виде нельзя. Начались усиленные поиски выхода из создавшегося положения.

Первоначально полученные цифры попытались дискредитировать. Начались поиски недостатков в организации переписи, проведении и программе, дефектов в ее инструкциях, справках, которые бы позволили поставить под сомнение точность собранных ею данных, в том числе и по числен­ности населения. Но к августу 1937 г. внимание сосредоточилось на политических ошибках переписи, проведенной якобы "вредительски", "врагами народа", со зло­намеренным умыслом извратить действительные данные. В ЦУНХУ, возглавляемом И. Верменичевым, возникла новая идея - внести поправки в перепись и в "исправленном" виде опубликовать ее, - другими словами, фальсифицировать ее данные. Сотрудники ЦУНХУ обобщили обвинения, выдвинутые в адрес переписи, и предложили свои поправки. Выра­ботанный ими обобщающий документ датирован августом 1937 г.

Во исправление этих "мнимых" ошибок в ЦУНХУ был разработан проект предложений. Он включал в себя следующие пункты:

1. Разрешить ЦУНХУ внести в материалы переписи населения 1937 г. поправку на недоучет дифференцированно по республикам, краям и облас­тям. Принять предложенный ЦУНХУ общий размер поправки на недоучет по СССР в размере 4%.

2. Предложить ЦУНХУ уточнить данные о половой структуре на­селения, соответственно дифференцировав проправку на недоучет мужчин и женщин.

3. Разрешить ЦУНХУ опубликовать исравленные предварительные итоги переписи населения.

4. В пределах отдельных краев, областей и республик поправку на отдельные городские поселения и районные итоги по сельской местности разверстать пропорционально численности населения. В необходимых случаях разрешить ЦУНХУ установить в пределах общей республи­канской, краевой и областной поправки индивидуальные размеры по­ правки для отдельных городов и районов.

5. После получения с машинносчетных станций разработочных таблиц внести в них поправки в размерах, соответствующих поправкам, вне­сенным в предварительные итоги.

6. Предложить ЦУНХУ к 1 января 1938 г. закончить разработку ма­териалов переписи 1-й очереди (возрастная структура, главные национальности, грамотность, образование, состояние в браке).

7. Разрешить ЦУНХУ опубликовать численность военнослужащих 1 300 000 человек.

Проект предложений подписан Хотимским, Писаревым и Старовским 19 августа 1937 г

Приведем данные о численности населения СССР и его регионов по переписи 1937 г. с "поправками" (табл. 27, 28):

Несмотря на "поправ­ки",  неблагополучная демографическая ситуация в ряде регио­нов страны все же никуда не исчезла, поэтому даже с "поправками" перепись 1937 г. правительство публиковать не решалось, вместо нее была назначена новая перепись населения в 1939 г.

26 сентября 1937 г. в "Правде" было напечатано постановление Совнаркома Союза ССР:

"Вви­ду того, что Всесоюзная перепись населения 6 января 1937 года была проведена Центральным Управлением Народно-Хозяйственного Учета  Госплана СССР с грубейшим нарушением элементарных основ статисти­ческой науки, а также с нарушением утвержданных правительством инструкций, Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

1. Признать организацию переписи неудовлетворительной и сами мате­риалы переписи дефектными.

2. Обязать Центральное Управление Народно-Хозяйственного Учета Госплана СССР провести Всесоюзную перепись населения в январе месяце 1939 года".

Однако проведенная во исправление "дефектов" этой переписи новая перепись в 1939 г. не опровергла основных результатов, полученных в 1937 г. Обратимся к секретной переписке по итогам Всесоюзной переписи 1939 г.

Общий итог численности населения СССР на начало 1939 г., включая спецконтингент и военнослужащих, сообщался в письме начальника ЦУНХУ И. Саутина Секретарю ЦК ВКП(б) И. Сталину и Председателю СНК В. Молотову. В архиве хранится черновик этого письма, написан­ного рукой И. Саутина красным карандашом. Адресован он В. Молотову и озаглавлен "Справка"

Мы привели текст черновика, поскольку без данных, содержащихся в нем, непонятны некоторые сведения, сообщающиеся в окончательном варианте, отправленном И. Сталину и В. Молотову на другой день, 10 февраля.

В окончательном варианте письма в число переписанных тогда в "особом порядке" уже включены итоги по Армии и Флоту по состоянию на 7 февраля - 2 100 233 человек. Уточнена численность сельского и городского населения. Данные по Крайнему Северу округлены. Как видно из сопоставления сведений из этого письма по численности переписанных "в особом порядке" НКВД с результатами спецпереписи 1939 г. (табл. 21, 22, 23), предварительные данные были дополнены лишь незначитель­ но, равно как и итоговые цифры по Армии и Флоту. Судя по тону письма, И. Саутин был серьезно обеспокоен итоговой цифрой общей численности населения СССР. Это можно понять: вместо ожидаемых (по самым минимальным подсчетам) 170 млн - 167,3 млн человек. Помня, очевидно, судьбу руководителей предыдущей переписи, Саутин упорно повторял: "предварительные", "неполные" данные переписи, "несомненный недоучет населения", искал возможность для внесения поправок. А между тем ему уже было известно, как это явствует из черновика, что "ожидать можно лишь незначительных уточнений". Опасения его оправдываются - поправки к численности армии и флота - всего 7,6 тыс. человек, а по спекцонтингенту - 3,6 тыс. Все это не могло существенно изменить итог переписи. Зная это, И. Саутин подсказывал выход, обращаясь, по сути, "к бесконтрольным" контрольным бланкам, заполнение которых в ходе поиска недоучтенных, превратившееся в кампанию, допускало возмож­ность приписок.

Начальник ЦУНХУ указывал и на другой путь - увеличить население за счет живущих в городах без прописки. Но резерва и здесь почти не было: ведь в канун переписи СНК СССР предписал счетчикам и контро­лерам "всесторонне изучить места всевозможного скопления бездомных, нищих, безнадзорных" и в этих целях "осмотреть чердаки, подвалы, котлы для варки асфальта, общественные уборные и др.” 

Как бы там ни было, а поправки были внесены, и на 25 марта 1939 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) по итогам переписи была объявлена цифра общей численности населения - 170 млн человек. Из всего сказанного можно сделать вывод, что предварительный итог переписи 1939 г. по общей численности населения - 167,3 млн человек - имеет весомое основание рассматриваться в качестве подлинного, нефальсифицированного итога общей численности населения СССР на январь 1939 г. Итак, даже по прошествии двух лет со времени проведения переписи 1937 г. полученный в 1939 г. итог по численности населения так и не достиг желанной цифры 168 млн!