В дореволюционной станице.

5. Великороссы. Казачество.

В силу исторических условий и государственных потребностей казачество в Российской Империи было весьма своеобразным, самобытным, не похожим на другие сословием. Казаки отбывали воинскую повинность в бóльших объемах, поэтому они не могли уделять много времени на добывание средств к жизни. Взамен они пользовались бóльшими земельными наделами, имели ряд других преимуществ. Все это, безусловно, накладывало свой отпечаток на особенности жизни и быта казачьего населения.

В этой части обзора я попробовал, воспользовавшись источниками из тех времен, рассмотреть поближе некоторые подробности казачьего быта, в чем-то схожие для разных регионов, в чем-то различные, в силу географических и геополитических особенностей.

В обзоре использованы текстовые источники:
- "Живописная Россия" под ред. П.П.Семенова-Тян-Шанского (1898-1899);
- К.К. Абаза "Казаки: донцы, уральцы, кубанцы, терцы", 1899;
- М.П. Хорошхин. "Казачьи войска. Опыт военно-статистического описания", 1881;
- Ф. Стариков, "Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска", 1891;
- И.Д. Попко, "Черноморские казаки в их гражданском и военном быту", 1858;
- Н.Г. Путинцев, "Хронология Сибирского казачьего войска", 1891.

В качестве иллюстраций использованы фотографии И.В.Болдырева, Г.Е.Катанаева, Д.И.Ермакова, Вильяма Каррика, Кароля Байера, Вильяма Джексона, Поля Лаббе, Г.Квитона, Островского, неустановленных авторов, а также рисунки, опубликованные в изданиях тех лет.
</span>

Казаки: уралка, уралец, донец, черноморец. Pauli F.H., "Les Peuples de la Russie", 1862.

Комментарий к этой картинке (в русском переводе) таков:

    Казаки окружают всю азиатскую часть Российской империи наподобие крепостного вала, образуя почти неразрывную линию длиной 10000 верст, от Охотского моря до Кавказа и Дона. Они представляют собой особую, крайне специфическую часть русской народности. Стечение обстоятельств, в большей мере внутренних, чем внешних, решительно разрушивших первоначальный уклад жизни, послужило причиной возникновения этой группы, которая сформировалась в процессе борьбы с татарами.

Донские казаки, как и запорожские, делятся в нравственном отношении на две группы: собственно казаки и бедняки (голытьба, как они именуются в народных песнях). Среди этих последних множество беглых великороссов. Это среди них Разин набирал себе наиболее преданных сподвижников и формировал из них свои яростные и неустрашимые отряды.

Попробуем разобраться, в каких местностях жили и несли службу казаки, и как назывались казачьи войска. Вот такая картина была в 80-е годы XIX столетия:

В каких именно губерниях и областях, а также уездах и округах находятся земли казачьих войск, видно из нижеприводимых данных. Донское казачье войско — в области войска Донского (Миусский, Донской, Хоперский, Устьмедведицкий, 1 и 2 Донецкие и Черкасский). Кубанское казачье войско — в Кубанской области (Екатеринодарский, Ейский, Темрюкский, Майкопский, Баталиашинский, Кавказский и Закубанский). Терское казачье войско — в Терской области (Пятигорский, Владикавказский, Грозненский и Кизлярский). Астраханское казачье войско — в губерниях: 1) Саратовской (Саратовский, Камышинский и Царицынский), 2) Самарской (Новоузенский уезд, собственно одни земли, поселений нет); 3) Астраханской (Царевский, Чернозерский, Енотаевский и Астраханский). Уральское казачье войско — в Уральской области (Уральский, Калмыковский и Гурьевский). Оренбургское казачье войско в Оренбургской губернии (Оренбургский, Орский, Верхнеуральский, Челябинский и Троицкий). Сибирское казачье войско — в областях: 1) Акмолинской (Омский, Петропавловский, Кокчетавский, Сарысуйский и Акмолинский), 2) Семипалатинской (Павлодарский, Каркаралинский, Семпалатинский, Устькаменогорский и Зайсанское приставство) 3) Томской губернии (Бийский). Семиреченское казачье войско — в Семиреченской области (Сергиопольский, Копальский, Верненский и Исыккульский). Забайкальское казачье войско — в Забайкальской области (Селенгинский, Читинский, Нерчинский, Верхнеудинский, Нерчннскозаводский, Троицкосавский и Акшинский). Амурское казачье войско — в областях Амурской и Приморской.

М.П.Хорошхин. "Казачьи войска. Опыт военно-статистического описания", 1881.

Донское казачье войско было первым по старшинству и самым многочисленным в Российской Империи.
Бесценные свидетельства о жизни казаков Войска Донского оставил Иван Васильевич Болдырев (1849-1898), фотограф и изобретатель, а кроме того - еще и мой однофамилец (а там кто знает, вдруг и родственник). Большая часть фотографий из его "Донского альбома" датирована 1875-1876 г.г.

Вот так в те годы выглядела Цимлянская станица.


Это - молодой донской казак...


а это - старый казак-стрелок 75 лет от роду.

Издание "Живописная Россия" рисует нам не слишком радостную картину жизни казачьего Дона.

Весь строй жизни на Дону представляет резкие отличия от всего, что вы видите в других местностях России, даже ближайших к донской области. Многовековое своеобразное течение этой жизни наложило печать и на внешнюю обстановку края, и на характер его населения. Станицы казачьи не отличаются признаками благосостояния. Богатства и даже довольства не видать, потому что все взрослое мужское население постоянно отвлекается от домашней работы. А старикам, отмахавшим „в поле", на разных разъездах да караулах, то на Кавказе, то в Польше, то на границах, то, наконец, в Петербурге, — отмахавшим, повторяем, десятки лет на седле да пикой в руках — не до работы. Ребятишки-казачата тоже глядят вон из родного гнезда: каждый из них с пеленок излюбил какого-нибудь меренка и знает, что всю жизнь маячить ему не с семьей, а с этим меренком — и ему тоже не до работы.

Д. Л. Мордовцев. Живописная Россия, т.7, ч.2, 1899

 

Улица Кумшанской станицы (фото И.Болдырева).


На фотографиях И.Болдырева: казачий дом...


... и казачий двор.

Читаем дальше автора "Живописного обозрения" Д.Л.Мордовцева.

Остается работником только казачка. Зато и летом вы увидите ее: загорелую, с будущим „атаманцем" на руках, в поле за полосой несжатого хлеба; и зимой, в метель и вьюгу, она, в суконных штанах, тащится на дровнях на степь за сеном или в лес за валежником, а то и верхом на меренке потрухивает куда-нибудь за делом и, сидя на седле по-казацки, а то и без седла, вяжет чулок. Такая жизнь — не союзница женской красоте. Оттого только девочку иногда вы встретите на Дону хорошенькую: это южное солнце и степное приволье влили огонь в ее молодую кровь и зажгли свет в ее черненьких глазках. Но это ненадолго — тяжелая жизнь все это скоро отнимет: жениха ее угонят в чужую сторону, от отца давно весточки не доходит, а то еще и того хуже — придет от него весточка-письмо, эта страшная „лятучка", а в ней „прописана строка черная" — это смерть... Редко вы услышите на Дону и веселую, беззаботную песню — реже, чем в России... Одежда казачки большею частью темная, точно траурная: это — черный „кубилек". Головной убор — платок, и больше никаких притязаний на щегольство. Только в последнее время начинает появляться пестрота в нарядах, как влияние московской топорной цивилизации.

Д. Л. Мордовцев. Живописная Россия, т.7, ч.2, 1899

 

Раз уж речь зашла про одежду, посмотрим, как одевались донские казачки в более давние времена.
Художник Ф.Солнцев, "Одежда Российского государства", 1869.

А теперь вернемся к фотографиям Ивана Болдырева. В тексте Д.Мордовцева говорится о трудной женской доле казачек и о том, как тяжелая жизнь негативно сказывается на их внешности. Фотографии подтверждают первую часть этого постулата, но со второй можно поспорить.
 

Вот казачка Цимлянской станицы чинит окно.


Вот казачки поливают огороды.


А это казачки сносят кизяки в катух (кирпичики из коровьих какашек в сарай).


А здесь казачка перебирает виноград - все из Цимлянской станицы.


Но вот эти девицы в "кобыляках" - донском народном костюме...


...и эта молодая казачка в праздничном костюме вполне опровергают тезис г-на Мордовцева о том, что "такая жизнь - не союзница женской красоте".


Смотрим дальше. Вот казачка постарше.


А здесь несколько казачек. Называется "Казачки в праздник".


Казак и казачка в праздничных костюмах.


Казачье семейство.

Эти женщины-казачки, не являясь классическими красавицами, преисполнены обаяния, какой-то особой красоты и внутренней силы. Так что, не прав был ты, Даниил Мордовцев, уважаемый.
 

Казачье семейство Цимлянской станицы.


Казачье семейство в праздник.

Немаленькие, однако, семейства, и дома тоже ничего.

"Обиженная девочка". Девочка, хоть чем-то и расстроена, и вправду очень милая, тут Мордовцев прав.


Для равновесия - девочка веселая. ("Живописное обозрение", №14, 1883)

Но надо продолжить, а точнее, завершить чтение статьи Д.Л. Мордовцева в "Живописной России".

Относительно общего уровня развития местного населения и причин недостаточности в нем экономического довольства мы находим довольно верный отзыв в „Очерках Дона" г. Гамалицкого, который говорит: „В противность ходячему мнению об низком уровне развития казаков, насколько я мог убедиться из личного наблюдения, казаки не только не ниже в этом отношении великорусского крестьянина, но даже выше. Число грамотных у них значительно больше, нежели в среде крестьян, так что безграмотные между казаками составляют меньшинство, а между крестьянами — значительное большинство. Сметливость и природные способности населения могли бы развить край до значительной степени благосостояния, если бы не долговременная военная служба, обязательная для всего мужского населения. Дурные стороны ее, кроме тяжелых расходов для каждого отдельного хозяйства, при снаряжении и обмундировании членов семьи на службу составляющих не менее 150 рублей на каждого казака, заключаются еще во вреде, происходящем оттого, что на службе казаки утрачивают привычку к земледельческому труду и приобретают привычки, свойственные праздной походной жизни". Вообще нельзя не придти к заключению, что самое казачество, как известная стадия исторического хода общества, представляется одною из вымирающих форм жизни, и чем скорее совершится полное вымирание, тем лучше, ибо — говоря словами поэта — „история не ждет". Нам кажется, что нечего плакать о том, что исторически отживает. После 1861 года на Дону явились и гимназии, и прогимназии, и своя печать, о чем прежде там и помину не было, и это значит скорее. что умирает старый, дикий Дон, а нарождается новый, с зарею новой, лучшей жизни.

Д. Л. Мордовцев. Живописная Россия, т.7, ч.2, 1899

Не ведал Даниил Лукич, историк, путешественник и писатель, не знал он, чем обернется его пожелание "полного вымирания" казачества. Не предполагал прекраснодушный Мордовцев, какая "заря новой жизни" взойдет вскорости над Доном...

Прежде чем завершим тему Донского казачества и переместимся на другие окраины Империи, давайте посмотрим еще несколько фотографий Ивана Васильевича Болдырева.
 

Донской казак 73 лет с женой.


Пожилая казачка.


Казаки-сваты.


Улица Цимлянской станицы в праздник.

Черноморское казачье войско было создано в XVIII веке. Костяк его составили бывшие запорожцы. В 1792 году войско передислоцировалось на Кубань, а с 1860 года, после присоединения к нему двух полков Кавказского линейного войска, стало именоваться Кубанским. А Кавказское линейное было переименовано в Терское казачье войско.
 

Кубанские казаки. Фото неизвестного автора, 1890-е

Казачий историк Иван Диомидович Попко в книге "Черноморские казаки в их гражданском и военном быту", изданной в 1858, еще до переименования черноморцев в кубанцев, рассказывает об особенностях их жизни и быта. Как видим, здесь налицо та же проблема, что и у донских казаков: мужчинам было не до хозяйственных забот, и большую часть работы по ведению хозяйства брали на себя женщины.

В черноморской казацкой хате не то, что в великороссийской крестьянской избе, - вы не найде­те трех и четырех поколений на одних полатях. Здесь семьи во­обще малолюдны; их не связывают в большие снопы ни рек­рутская сказка, ни подушный оклад. Два-три сына старого ка­зака, вступая в тот возраст, когда войско зовет их на службу Государеву, когда особенно должны бы они подать друг другу руку, чтобы отсутствие из дому одного вознаграждалось при­сутствием при домохозяйстве другого, - разрываются, роятся из отцовской хаты, следуя пословице~ "не кайся рано вставши, а молод оженившись" - и каждый городит себе особый двор. Хлебопашество Черноморского края составляет для народа предмет насущного только труда, а не богатства и даже не довольства. Оно чуждо всякого полеводного порядка и не всегда достаточно для пропитания местного народонаселе­ния. Привоз хлеба из Ставропольской губернии обратился в су­щественную потребность екатеринодарских рынков и станич­ных ярмарок. Для продовольствия казаков на линии и в вой­сковом гарнизоне хлеб закупается за пределами войсковой земли; чаще всего в Воронеже. Значительная часть земледельческого труда посвящается ого­родам и бакшам, где и подсолнечнику дано право гражданства. По части огородничества больше видно внимания к свекле, чем к капусте. Табак, кунжуг, сурепа, мак, лен и конопля могли бы возделываться с особенной выгодой, если бы для них оста­вались руки от земледельческого труда первой необходимости. Независимо от особенностей почвы и климата, успехам земледелия не вполне покровительствует тревожный быт жи­телей, которые обязаны не только в урочное для службы, но и во всякое другое время соблюдать боевую готовность для про­исходящей у них на пороге войны с горцами. Разрядив ружье и снарядив плуг, льготный казак не успеет иногда дотянуть по­чинной борозды, как безочередной наряд отрывает его от мир­ного труда и переносит с поля пахотного на поле ратное. От этого происходит, что летние полевые работы в крае чаще от­правляются женщинами, чем мужчинами.

И.Д. Попко, "Черноморские казаки в их гражданском и военном быту", 1858

 

Семья кубанца. Фото неизвестного автора, 1891

На первый взгляд, то, что мы видим на фотографии, противоречит утверждению И.Д.Попко о малолюдности казачьих семей на Кубани. Но, наверно, автору можно верить, и, скорее всего, здесь изображена семья в глобальном понимании, фактически живущая несколькими домами.
 

Кубанец. Фото В.Каррика, 1860-е.


На фотографии Д.Ермакова, снятой в 1880-х - еще один кубанский казак.


Кавказский линейный казак. Pauli F.H., "Les Peuples de la Russie", 1862.

Военный историк Константин Константинович Абаза в книге "Казаки: донцы, уральцы, кубанцы, терцы" (1899) рассказывает о том, что и у терских казаков распределение обязанностей в домашнем быту было довольно своеобразным.

В домашнем быту терских казаков все работы исполняет женщина, с придачей в помощь ей работника, ногайца или чеченца. Казак же знает только служебные наряды да походы, то на тревогу около своих городков, то на подмогу какому-нибудь кабардинскому князю, затеявшему усобицу; раньше еще по душе ему были ночные наезды под ногайские табуны, а в иную пору молодецкие походы на Синее море. Во времена затишья казаки ходили в «гульбу», т. е. травить зверя или стрелять птиц. Около гребенских и терских городков, в лесах, водятся дикие кабаны, козы, терские фазаны, и разная другая мелкая птица. С особенной охотой казаки ходили по наряду в кабардинские горы бить оленей и «штейнбоков», по-нашему, горных козлов, которых доставляли к царскому столу. Оставаясь дома, казак в досужее время ладил плетень, чистил ружье, вязал уздечку. Всем остальным делом, включая и заботу о коне, заправляла казачка. Кроме земледелия, трудолюбивые терцы и гребенцы издавна занимаются разведением винограда, шелковичных червей и марены, что идет на краску.— «Где виноградная лоза, говорят на Тереке, там и женская краса, там и мужская храбрость, и веселая беседушка». И рыбкой они пользуются: в Тереке водится лосось, вроде нашей семги, рыба очень вкусная.

К.К. Абаза "Казаки: донцы, уральцы, кубанцы, терцы", 1899

 

На фотографиях 1870-х г., сделанных Каролем Байером, запечатлены терские казаки.



А это - терской казак с женой (фото Г.Квитона, 1895).

Восхитительно колоритная парочка!

Переместимся теперь на восток, туда, где несут царскую службу Уральское (бывшее Яицкое) и Оренбургское казачьи войска. Столицей первого был город Уральск (ранее - Яицкий городок, сейчас на территории Казахстана), второго - соответственно, Оренбург.

Уральский казак. Pauli F.H., "Les Peuples de la Russie", 1862.

Судя по нижеприведенному отрывку из статьи М.П.Хорошхина ("Живописная Россия"), служба уральских казаков была значительно более необременительной, нежели у казаков донских, терских и кубанских. Стало быть, и на ведение домашнего хозяйства оставалось время.

Уральцы по происхождению великороссы: тип их очень мало носит в себе следов примеси соседей — калмыков и киргизов. Первых в войске весьма немного, особенно же крещеных; последние живут в качестве работников. На Урале видно ясно превосходство великоросса над киргизом; бывший когда-то свободным сыном степей „прилинейный" (т.е. живущий вблизи поселений казаков киргиз — простой работник, вполне подчинившийся казаку; киргизы бедны и довольствуются ничтожною платою,— у казака он работник и неоценимый пастух. Казак свысока относится к каждому киргизу, чувствуя над ним свое превосходство. Близкое соприкосновение отразилось и на казаке — он носит халат, любимую одежду восточных народов, он перенял у соседа много мелких привычек, даже много киргизских слов получило полное гражданство. Большинство казаков, особенно низовых, отлично говорят по-киргизски. Уралец обладает сметливостью, проницательным умом, энергией, твердой волей и настойчивостью. Он любит свою страну, он любит свои порядки, ему они дороги, близки сердцу, всякое посягательство на них встречает отпор, сила которого бывает весьма велика. Уральцы в высшей степени разумно и справедливо разрешили трудный вопрос о натуральном отбывании военной повинности. На службу идет желающий, но он получает такое вознаграждение, какого достаточно для обеспечения остающихся дома членов его семьи и для снаряжения на службу. В настоящее время, впрочем, правительство установило, чтобы каждый казак обязательно прослужил не менее года, чтобы, таким образом, все население, способное к службе, было обучено вполне действию оружием и могло составить настоящую вооруженную силу. Но принцип вознаграждения идущих на службу остался непоколебленным.

М.П. Хорошхин. Живописная Россия, т.7, ч.2, 1899

 

Уральские казаки. Фото неизвестного автора, 2-я половина XIX в.

Уже процитированный ранее К.К.Абаза рассказывает об особенностях быта уральских казаков.

Уралец ростом не велик, зато плотен, широк в плечах; вообще, народ они красивый, здоровый, кроме того живой, деловитый и гостеприимный. От них пахнет старинною Русью. На службе они кротки, послушны, в бою храбры, в походах выносливы на удивленье. Морозов уралец не боится, потому что мороз «крепит»; жары тоже не боится: пар костей не ломит; а воды или сырости еще того меньше, потому что сызмала привык по своему промыслу возиться в воде. В своих привычках казаки наблюдают простоту. Они по целым годам не пробуют ни осетрины, ни севрюжины или белужины — товар этот дорог: «не по рылу», говорят. Хозяйки варят дома черную рыбу, и то по временам, когда разрешается лов. В постные дни хлебают пустые щи да кашицу; в скоромные режут баранов, едят каймак, т. е. упаренное густое молоко; в поход берут пшеничные хлебцы с запеченными яйцами: «кокурками» называются. И в своих обычаях казаки соблюдают святую старину. Старые казаки никогда не божатся, говорят: «ей-ей», «ни-ни»; не скажут «спасибо», а «спаси тя Христос». Входя в избу, останавливаются на пороге и говорят: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!», как это принято в монастырях или скитах. Затем выжидают ответного «Аминь!» При встрече с незнакомым, спрашивают: «Чьи вы?» Наши имена редко встречаются на Урале: там дают имя того святого, которого празднуют за седмицу до рождения. Этот обычай строго соблюдается. Девушкам приданого не дают; напротив, жених должен по уговору выдать родителям невесты «кладку», т. е. денежную помощь, в размере от 60 до 200 рублей, смотря по состоянию. Там все девки бесприданицы, и этот хороший обычай ведется с той поры, когда казаков было больше, чем невест. И дети казаков растут так же, как росли их деды а отцы. С десяти годов они пасут табуны или ездят на рыбную ловлю.

К.К. Абаза "Казаки: донцы, уральцы, кубанцы, терцы", 1899

 

Семья уральского казака. Фото неизвестного автора, 1867.

Ф.Стариков в своем "Историко-статистическом очерке Оренбургского казачьего войска" знакомит нас со спецификой быта, питания, времяпровождения Оренбургского казачества.

О казачьих домах нужно заметить, что они, как у зажиточных, так и у бедных, к чести их обладателей, внутри и во дворе содержатся довольно опрятно, и везде видно стремление к чистоте и порядку; в гигиеническом же отношении они далеко оставляют за собой дома крестьяни большинства мещан, живущих в городах. Самая любимая пища казака — постные или скоромные щи из кислой капусты и лапша, а также пельмени, которые приготовляются из мяса или капусты и груздей. В тех станицах, население которых составляют малороссы, кроме перечисленных кушаний, употребляются еще вареники и галушки. Употребление чая также распространено повсеместно. По воскресеньям и праздникам приготовляют к чаю горячие шаньги, т. е. пшеничные круглые лепешки, обмазанные сметаной. Пища казака во время угощения гостей буквально поражает своим обилием и разнообразием: тут подаются жареные гуси и утки, различные мясные паштеты, студни и похлебки, сладкие пироги и сдобные коровашки разных сортов и с различною начинкою. Вообще казак любит поесть сладко, и даже самый бедный из них истратит последний грош, чтобы угостить своих гостей. Но вся эта «стряпня» поедается только у одного или двоих, к которым пришли гости раньше: у прочих же остается почти нетронутой, потому что, по заведенному порядку, гости из двора во двор ходят от одного к другому, без всякого промежутка, до тех пор, пока большинство их не перепьется до «положения риз». Если угощенье гостей происходит в пост или постный день, то мясо заменяется рыбой, а скоромное масло конопляным. Одежда казаков. конечно исключая официальной, не имеет в себе ничего характерного, что могло бы их отличать от мещан, хотя этого и надо было бы ожидать. По воскресным и праздничным дням молодежь обоего пола предается разного рода играм и забавам. Так летом, в послеобеденное время, поет песни, водит игры и хороводы, а во время св. Пасхи качается на качелях, катает яйца. Молодые парни, кроме того, играют между собою в мяч (в лапту), в чушки, в свайку и даже в карты; подростки же играют в козны (бабки), мяч, чиж, жгуты и проч. Пожилые женщины и старухи собираются около домов посидеть на завалинке и потолковать о том, о сем; отдельно от них ведут беседу про былое седовласые старички, а другие хлебосольствуют: ходят по гостям и тянут «хмельное».

Ф.Стариков, "Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска", 1891

 

Семья оренбургского казака. Фото Поля Лаббе, 1898.

Сибирское казачье войско со столицей в городе Омске было государственным учреждением, а не автономной единицей. Самоуправление осуществлялось только на уровне казачьей общины — посёлка. Казачье население войска отбывало особую воинскую повинность, в основе которой лежали принципы пользования землёй за военную службу, а также материального самообеспечения при выходе казаков на эту службу.
Н.Г.Путинцев в "Хронологии Сибирского казачьего войска" (1891) пишет о достаточно льготных условиях прохождения службы для сибирских казаков. Подобно уралцам и оренбуржцам, у них было достаточно времени и людских ресурсов для ведения хозяйства.
 

Сибирские казаки были первыми проводниками русской гражданственности и культуры на наших азиатских окраинах. Они первые в своем наступательном движении вглубь Азии проложили путь нашей торговле и промышленности. Под прикрытием казаков распространилась в Сибири промышленная и земледельческая колонизация. За казаком-воином шел в Сибирь крестьянин-земледелец, а за линией крепостей, редутов и форпостов образовались города и села с промышленным и торговым населением. Возникшее Сибирское линейное казачье войско унаследовало от первых покорителей Сибири дело открытия и завоевания азиатских стран с той только разницей, что завоевания совершались не по личному почину вольных казачьих атаманов, а по инициативе правительства и под руководством местной администрации, что сильно отразилось на культурно-экономическом строе казачьего быта и, вместе с прочими факторами, выработало из сибирского казака особый оригинальный тип, резко отличающий его от других сословий, населяющих Сибирь. Все казаки, достигшие 19-ти лет, призываются к службе. Те, кому выпадет жребий служить, состоят в полевом разряде 15 лет, обязываясь выходить в течение этого времени поочередно в полевые полки, каждый раз на два года, а затем перечисляются на семь лет в разряд внутреннослужащих, после чего увольняются уже в отставку. Казаки, освобожденные по жребию от службы, зачисляются в неслужилый разряд. Из казаков данной категории образуется класс свободных войсковых граждан, пользующихся свободою для домашних занятий, за что каждый из них вносит в течение 22-х лет по 10 руб. ежегодно в войсковой доход. Сверх этого ежегодно внутренно-служащие казаки наряжались: на полицейскую службу в уездные и городские полиции Западной Сибири, на золотые промыслы Алтайского горного округа, а также на внутреннюю войсковую службу, состоящую в отправлении обязанностей сторожей, рассыльных при войсковых учреждениях и административных лицах.

Н.Г.Путинцев, "Хронология Сибирского казачьего войска", 1891

Ценнейшие фотодокументы, рассказывающие о жизни сибирских казаков конца XIX века оставил Георгий Ефимович Катанаев (1848-1921) - генерал-лейтенант, историк сибирского казачества. Фотографии сделаны в 1890-е годы в станицах и поселках Сибирского казачьего войска.

Станичные и поселковые атаманы


Улица в поселке Ключевском


Сибирские казачки


Прадед, дед, внук и правнуки


Сибирские казачки


На покос


Внутри комнаты в доме зажиточного казака


Сибирские казачки с детьми


За работой


Сибирские казаки-охотники с добычей


Казачки за работой


Старик


Казачка за работой


И еще одна казачка за работой. Фотография озаглавлена "Самопряха".


"Воробьи"

Завершим наше путешествие по казачьим землям в Забайкалье. Забайкальское казачье войско было образовано по особому образцу и состояло из двух родов оружия – конницы и пехоты. Конницу составляли большей частью коренные казаки и инородцы, а пехоту – крестьяне и часть городовых казаков. Содержание офицеров и казаков полностью лежало на казне, а не на войсковом капитале, как в других казачьих войсках.
Фотосвидетельств о жизни забайкальских казаков конца XIX века сохранилось немного, не оказалось в их среде своего Болдырева и Катанаева. Но кое-что есть - смотрим:
 

Забайкальские казаки. Фото Островского, 1894.


Забайкальский казак. Фотограф Willam Henry Jackson, 1894.


Дети забайкальских казаков. Фотограф Willam Henry Jackson, 1894.