Широкорад. Или как Польша принимала участие в развязывании Второй мировой войны.

Попался мне  хороший материал за авторством Широкорада. Хороший рассказ о роли Польши в начале Второй мировой войны.  В том числе о том как паны договаривались с Гитлером о поживе в СССР, а СССР по сути был вынужден на раздел Польши... Раз у нас тут у нас  польская тема актуальна...

С 1945 по 2017 год во всех без исключения областях науки, от ракетостроения и компьютеров до биологии, достигнут фантастический прогресс. А вот наши историки уже 72 года как попугаи повторяют английскую версию образца 1939 года начала Второй мировой войны.

Начнем с даты. Почему 1 сентября 1939 года? В этот день части вермахта вступили на территорию Польши. Налицо классическая локальная война, и не более!

Ну, например, 24 марта 1999 года Соединенные Штаты с союзниками напали на Югославию. Сделай это они десятью годами раньше, через день-два началась бы третья мировая война. Но в 1999 году президент России Борис Ельцин поджал хвост, и состоялась трехмесячная локальная война, в результате которой США оттяпали от Сербии область Косово, принадлежавшую ей свыше тысячи лет.

Так и тут – не вмешайся Англия и Франция, через три недели с «уродливым детищем Версальского договора» было бы покончено. Кстати, польские министры до 1938 года так именовали Чехословакию.

Однако 3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии, и локальный европейский конфликт превратился во Вторую мировую войну.

Но почему мы до сих пор считаем началом Второй мировой войны не 3-е, а 1 сентября? Ведь официально в России начало Первой мировой войны – это 1 сентября 1914 года. А никак не 28 июня – день убийства эрцгерцога Фердинанда, не 28 июля – день объявления Австро-Венгрией войны Сербии и даже не 30 июля – бомбардировка Белграда австрийской артиллерией. Не начни Россия мобилизацию и не объяви Германия в ответ войну России, налицо была бы только третья балканская война. И никакой мировой войны.

Кстати, есть еще одна дата начала Второй мировой войны: 7 июля 1937 года – инцидент на мосту Марко Поло, когда Япония напала на Китай. После этого война шла непрерывно (!) на огромных пространствах Китая целых восемь лет, до сентября 1945 года. В ней участвовали миллионы людей. Погибло свыше 35 млн китайцев и сотни тысяч японцев. Замечу, что по сравнению с войной в Китае сентябрьский разгром Польши и потеря убитыми 66 тыс. поляков и 10 тыс. немцев выглядит действительно как мелкая операция. Причем за польской кампанией последовала восьмимесячная пауза – когда в Европе не было сделано ни одного выстрела, – получившая название «странная война».

Ну а полномасштабная война в Европе началась только 22 июня 1941 года.

А кто мне не верит, пусть посмотрит военную кинохронику доктора Геббельса. Там боевые действия вермахта с 9 апреля 1940 года по 1 июня 1941 года похожи на веселую туристическую прогулку бравых немецких парней. Они ездят на танках, бронемашинах по Норвегии, Франции, Бельгии и Югославии, маршируют мимо Эйфелевой башни и Акрополя.

А с 22 июня бравые немцы все равно побеждают, но кругом рвутся снаряды, все горит, идет страшная война.

На взятие одного города Смоленска немцы потратили больше времени, чем на разгром Бельгии, Голландии, Франции и сброс в море у Дюнкерка британского экспедиционного корпуса. Кстати, и потери немцев в боях за Смоленск оказались больше.

 

НАДО ЗРИТЬ В КОРЕНЬ

Впрочем, больший интерес представляет вопрос о том, почему же все-таки в сентябре 1939 года началась война в Европе. Нас уже 72 года уверяют, что во всем виноват один Гитлер. Он-де напал на Польшу вопреки желанию германского народа. Ну а если бы Адольф был убит 9 ноября 1923 года в ходе расстрела полицией демонстрации нацистов? А если бы Эрнст Рем оказался поумнее и устроил бы «ночь длинных ножей» на день раньше Гитлера, скажем 30 июня 1934 года, и соответственно были бы уничтожены Гитлер и его приближенные? Да Гитлер мог окочуриться и от банальной простуды. И что тогда? Не было бы Второй мировой войны, а Европа жила бы по законам, навязанным в 1919 году в Версале?

Я читал речи вождя немецких коммунистов Эрнста Тельмана. Он куда нетерпимее Гитлера относился к Версальскому договору и восточным границам Германии. А предположим, коммунисты выиграли бы выборы 1932 года. Тогда евреи сидели бы не в концлагерях, а в Рейхстаге и правительстве, а Гитлер, Геринг и Ко заняли бы место в лагерях. Но германские земли, захваченные поляками, Тельман вернул бы любым способом – дипломатическим или военным. А вот рискнули бы тогда Лондон и Париж объявить войну Тельману – вопрос адресуем авторам фэнтези.

Нет, война была бы при любом правителе Германии – нацисте Реме, коммунисте Тельмане, центристе фон Папене (рейхсканцлер Германии, предшественник Гитлера) и любом принце из династии Гогенцоллернов.

Не будь варварского Версальского договора, Адольф Гитлер остался бы руководителем нескольких сотен экстремистов и не играл бы никакой роли в жизни Германии.

То, что Германия рано или поздно порвет оковы Версальского договора, сразу стало ясно всем опытным политикам. Ленин, узнав о решениях Версальской конференции, еще летом 1919 года предсказал неизбежность Второй мировой войны.

После окончания Версальской конференции французский маршал Фош констатировал: «Версаль – не мир, а перемирие на 20 лет». А на самой конференции британский премьер Ллойд Джордж сказал французскому премьеру Клемансо, желавшему включить в состав Польши земли, заселенные немцами: «Не создавайте новую Эльзас-Лотарингию».

Таким образом, французский маршал и британский премьер точно предсказали время – 1939 год – и причину – Польша – возникновения Второй мировой войны.

 

КОЛОНИАЛЬНАЯ ИДЕОЛОГИЯ

Ну а теперь вновь вернемся к Польше. В новое государство, созданное Юзефом Пилсудским железом и кровью, были насильно загнаны миллионы русских, белорусов, украинцев, евреев и немцев. Поляки составляли менее 60% населения этого государства. Самое любопытное, что поляками польские министры считали различные славянские народы – силезцев, мазуров, кашубов, лемков и других, хотя язык и культура их отличались от польских куда больше, чем у великороссов и малороссов того времени.

Статистика по мазурам, лемкам, кашубам и другим народам в Польше никогда не велась. Однако, даже несмотря на 80 лет принудительной ассимиляции, в Польше, по данным Главного правления Кашубо-поморского объединения на 2005 год, насчитывалось 330 тыс. кашубов и 180 тыс. полукашубов. Кашубам не давали учиться в школе на родном языке. Детей, плохо говоривших по-польски, даже в 1950—2005 годы отправляли в школы для умственно отсталых. Запрещались газеты на кашубском языке, а их редакторов отправляли за решетку.

Польские власти с самого начала отказались предоставлять посторонним народам хоть какие-то элементы автономии, пусть даже культурной. В Польше должны были жить только поляки и должна быть единственная конфессия – римско-католическая.

Но и такой Польши маршалу Пилсудскому показалось мало, и он решил создать государство «от можа до можа», то есть от Балтики до Черного моря. А дабы не раздражать Европу, пан Юзеф обозвал оное государство «Федерацией Междуморье». В нее должны были войти восточные части Белоруссии и Украины, все прибалтийские лимитрофы и Молдавия.

В итоге к 1930 году поляки имели территориальные претензии ко всем странам по периметру границ Польши – к Литве, СССР, Венгрии, Чехословакии, Германии и Вольному городу Данцигу. Балтийское море в Польше называли «Польским морем».

В сентябре 1930 года польский министр иностранных дел Аугуст Залесский заявил президенту данцигского Сената: «Данцигский вопрос может разрешить лишь польский армейский корпус». Замечу, что Данциг 800 лет, до 1919 года, был немецким городом. Версальским договором он был превращен в «вольный город», хотя подавляющее большинство населения говорило по-немецки.

И тут Остапа, пардон, Юзефа понесло: «Польша должна стать великой океанской и колониальной державой!» Нет, я вовсе не шучу. Поляки планировали построить огромный флот. Причем не только для контроля над Балтикой, но и для колониальных захватов в Африке и Южной Америке.

В конце 1920 года польские представители на Рижской мирной конференции потребовали от советской России передать им два линкора типа «Полтава», два недостроенных крейсера типа «Светлана», 10 эсминцев и 5 подводных лодок. Их вежливо послали… Тогда поляки обратились к барону Врангелю – нельзя ли приобрести линкор и эсминцы или хотя бы отдельно их артиллерию из Бизертской эскадры? Поначалу поляков в Бизерте встретили благосклонно. Но когда наши адмиралы узнали, что ляхи платить не собираются, они пришли в ярость и заявили, что ни под каким видом Андреевский флаг спускать не будут… даром.

Тогда командующий польским флотом вице-адмирал Казимир Порембский разработал большую кораблестроительную программу, включавшую два линкора и два крейсера. Позже решили в течение 8 лет построить 3 линейных корабля, 1 авианосец, 24 эсминца и 21 подводную лодку. И это все при том, что в состав Польши входил маленький кусочек побережья Балтики в 42 морские мили, и ни одного приличного порта.

Уже в начале 1920-х годов в Польше были созданы влиятельные полуофициальные организации – Балтийский институт, Польский институт западных марок и Лига польского судоходства, получившая в 1930 году название Колониально-морской лиги.

Причем «ученые» из Колониальной морской лиги стали доказывать права Польши на часть колоний кайзеровской Германии, отнятых у нее согласно Версальскому договору.

Естественно, что руководили лигой военные во главе с генералом Мариушем Зарусским.

В январе 1936 года в журнале «Може» была размещена статья защитника Польского колониализма  Езиоранского, суть которой сводилась к следующему: «...только тогда Польша станет великой державой, когда сможет поставлять через порты все необходимые ресурсы для производства, а это возможно только тогда, когда будет возможность контролировать добычу и перевозку сырья в Польшу, что ведет к необходимости получить колонии...»

В октябре же 1936 года некий пан Януш Дебский открыто заявлял: «Польша должна выйти из европейских границ, поляки ничем не хуже немцев, итальянцев и японцев, требующих колоний. Но для этого полякам надо ломать подход к современному положению, надо пропитывать колониальной идеологией страну и общество».

 

МАНИЯ ВЕЛИЧИЯ 

Самое забавное, что польские историки хоть и не афишируют эти факты, но и не пытаются оспаривать. Ведь поляки – избранная Богом нация – «Христос Европы». Полякам все можно, москалям все нельзя! Полякам в 1934 году можно заключать Пакт о ненападении с Гитлером, а русским в 1939 году – нельзя.

«Начальник государства» Пилсудский, называвший Чехословакию уродливым детищем Версальского договора, – национальный герой Польши, а нарком иностранных дел Молотов, заявивший в 1939 году, что «Польша – уродливое детище Версальского договора», – исчадие ада.

И такие примеры можно приводить до бесконечности.

Итак, в 1934 году паны вступили в союз с Гитлером. Я не говорю о морали, нравственности, международном праве и т.д., а лишь о куриных панских мозгах. В Варшаве всерьез думали, что Германия станет обезьяной, таскающей для панов каштаны из огня. А почему бы и нет? Послужить Богом избранной нации – великая честь для Гитлера.

1 октября 1938 года германские войска вступили в Чехословакию. Они беспрепятственно заняли не только Судетскую область, населенную немцами, но и ряд районов и городов, где почти не было этнических немцев.

По приказу своего правительства чехословацкие войска 1 октября начали отход с польской границы, а на следующий день польские войска оккупировали район Тешина, где на тот момент проживало 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов и словаков. Таким образом, Польша увеличила у себя процент неполяков, но зато за счет присоединения столь экономически развитого района подняла производственные мощности своей тяжелой промышленности почти на 50%.

28 ноября 1938 года окрыленные успехом Бек и Ко потребовали от Чехословакии передать им Моравску Остраву и Виткович. Но Гитлер сам положил на них глаз и сказал панам: «Цыц!»

В конце 1938 – начале 1939 года польское правительство вело интенсивные переговоры с Гитлером о совместном нападении на СССР. Поляки претендовали на Украину. Немцы не возражали, но потребовали себе Вольный город Данциг и возможность проведения по территории Польши до Восточной Пруссии экстерриториальных железной дороги и автотрассы. По условиям Версальского договора Восточная Пруссия не имела наземной связи с остальной Германией. Поляки не захотели отказаться от претензий на Данциг даже за Украину.

21 марта 1939 года посол Польши Юзеф Липский, недовольный ходом переговоров с Риббентропом, попросил министра иностранных дел Бека (фактического правителя Польши) начать частичную мобилизацию. Мобилизация была начата. На границе с Германией у Вестерштеттена польские части начали занимать линию укреплений.

Но немцы проигнорировали польский шантаж, и 26 марта переговоры были прерваны.

31 марта премьер-министр Чемберлен предоставил Польше гарантии, а 3 апреля Бек направился в Лондон, где между Польшей и Великобританией был заключен союзный договор о взаимопомощи. Франция тоже подтвердила союзническую верность Польше. И только тогда Гитлер подписал директиву на подготовку к осуществлению плана под условным наименованием «Вайс» («Белый»).

23 августа 1939 года Молотов и Риббентроп в Москве подписали Договор о ненападении между Германией и СССР. На следующий день газета «Правда» опубликовала текст договора. Наиболее интересными там были статья II: «В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу»; и статья IV: «Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны».

Кроме того, стороны подписали и секретный дополнительный протокол к договору. В протоколе не было ни единого слова о войне и силовом захвате территорий, а говорилось лишь о возможном территориальном и политическом переустройстве прибалтийских лимитрофов и Польши.

После войны большинство границ в Восточной Европе как раз и установилось по линии договорных разграничений сфер влияния.

 

ПОСЛЕДСТВИЯ «ЗЛОДЕЙСКОГО» ДОГОВОРА

Как говорили многие мудрецы, практика – критерий истины. Если Молотов и Риббентроп в 1939 году «злодейским» договором установили столь несправедливые границы, то кто мешал в 1991—2017 годы соответствующим странам поменять свои границы до состояния на август 1939 года? Ведь изменили же границы в конце XX века в Германии и Чехословакии, причем мирно и ко всеобщему удовлетворению. Странно, почему все хулители Московского договора 1939 года в Польше, прибалтийских странах и т.д. «падают до ниц», как говорят поляки, перед границами, проведенными такими «редисками», как Молотов и Риббентроп.

Итак, подписание договора с Германией было единственно возможным оптимальным шагом советского правительства. Любое альтернативное действие вело СССР к катастрофе.

Наши историки утверждают, что японская армия потерпела настолько страшное поражение у реки Халхин-Гол, что сразу прекратила все боевые действия. Между тем потери японцев в конфликте были булавочным уколом для огромной Императорской армии. При желании японцы, обладая вторым по величине в мире флотом, могли за три месяца оккупировать Приморье, Камчатку и Чукотку.

А вот подлинной причиной прекращения боевых действий на Халхин-Голе явилось подписание Московского договора, вызвавшего шок в Токио. Через два дня стрельба на Халхин-Голе прекратилась, а затем резко пошли на убыль вооруженные провокации японцев на реке Амур и у берегов Камчатки.

Любопытны прогнозы польских политиков непосредственно перед началом войны. В 1939 году Бек говорил дипломату Старженьскому: «Не думаю, чтобы в течение долгих лет нам что-либо угрожало со стороны нашего восточного соседа. Он слишком слаб, чтобы по собственной инициативе начать военные действия. Ни одно государство не выдержит того, чтобы каждые несколько лет расстреливать свои военные и политические кадры. У нас с Россией договор о ненападении, и этого нам достаточно».

Подобная информация поставлялась в правительство и польской разведкой. Суть разведдонесений: «Красная армия слаба и не посмеет шевельнуться».

И вот началась война. Обратим внимание, как ее представляли польские проправительственные СМИ.

Краковская Tempo Dnia («Темп дня») сообщала 2 сентября: «В ответ на предательскую атаку немецкой авиации на мирные польские города польские летчики бомбили Берлин и Гданьск [Данциг]. Из сообщения Верховного командования от 2 сентября, сообщающего, что в течение двух дней мы потеряли лишь 12 самолетов, можно было сделать вывод, что польские потери в налете на Берлин были небольшими».

Express Poranny («Утренний экспресс») от 6 сентября сообщала о новом налете польской авиации. На сей раз 20 бомбардировщиков «Лось» бомбили Берлин. Одновременно было заявлено, что германские укрепления на границе с Францией – линия Зигфрида – прорваны французами в пяти местах.

9 сентября 1939 года гражданский комиссар Варшавы Стефан Стажинский объявил населению: «Немцы, желая защищаться на западе, должны отозвать свои войска с нашего фронта, чтобы перебросить их на фронт англо-французский. Уже перебросили на западный фронт шесть дивизий, много эскадрилий и танковых частей».

Дальше поляки начинают провокации. 14 сентября в газете «Варшавский национальный дневник» опубликована статья под названием «Немецкие бомбардировщики с польскими опознавательными знаками атаковали советскую территорию». Как пишет статья, московское радио сообщило, что несколько польских бомбардировщиков вторглись на советскую территорию и бомбили села. Это не единственный случай... Далее польская газета пишет, что, мол, это были «немцы с польскими опознавательными знаками».

А вот еще одна статья: «Немецкий самолет сбит над Россией»: «16 сентября. Москва. Над территорией России около Киева сбит немецкий бомбардировщик. Летчики спаслись на парашютах. Они интернированы».

Поляки всеми силами пытались спровоцировать советско-германский конфликт. Ни один германский самолет в сентябре 1939 года не пересекал старой советской границы. Зато польские самолеты с 12 сентября начали регулярно вторгаться в воздушное пространство СССР.

Вот донесение пограничников: «13 сентября в 12.05 через советскую границу перелетел польский самолет. 16 сентября в 7.55 на участке заставы Степановская пролетел польский разведчик. В тот же день на участке заставы Збриж пролетел польский трехмоторный бомбардировщик» (видимо, «Фоккер» F.VII B/3. – А.Ш.).

В свою очередь, немцы всеми силами пытались заставить Кремль ввести войска на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины. 15 сентября посол в Москве граф Шуленбург заявил Молотову, что рейх не собирается разворачивать в советской сфере восточнее линии Нарев–Буг–Висла–Сан политической или административной деятельности, и «здесь может возникнуть новое государство».

Нетрудно догадаться, что речь шла не о польском гособразовании, а о фашистском украинском государстве. Немцы создали на территории Чехословакии подразделения украинских националистов, которые с началом войны вторглись в Польшу. Их поддержали банды местных националистов. В итоге к 17 сентября банды УНА-УНСО убили или взяли в плен свыше 3 тыс. польских военнослужащих.

Понятно, что советское правительство не могло допустить как выход германских войск на старую границу, так и создание бандитского государства на территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Наконец, как население, так и руководство БССР и УССР требовали воссоединения со своими западными областями, отторгнутыми силой оружия поляками 20 лет назад.

17 сентября 1939 года Красная армия пересекает границу бывшего Польского государства. К тому времени оно не имело армии, а только ряд деморализованных частей. Ну а правительство Польши драпануло в Румынию, прихватив с собой золотой запас страны.

А как же польское правительство отреагировало на ввод частей Красной армии? Да никак – войну не объявили и согласия не давали. Паны министры были озабочены, во-первых, собственной безопасностью, а во-вторых, транспортировкой столь ценного «багажа».

 

БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ

На Западе сейчас модно заканчивать политические телепередачи: «No comment». Последую и я их примеру.

В начале 1734 года в Польше начался очередной бардак, пардон, «бескоролевье». По сему поводу Луи XV решил посадить на польский престол своего зятя Стася Лещинского. В Данциг, осажденный русскими войсками, прибыл французский флот. На берег десантируются лучшие полки королевства – Перигор, Блезуа, Турнеси. Фельдмаршал Миних обозревает их в подзорную трубу и восхищается: «Ах, какие красавцы! Рослые, сильные!» Русские офицеры возмущены: «Надо атаковать, пока все не высадились!» Фельдмаршал цыкнул: «Не мешать! Россия нуждается в руках для извлечения сибирских руд». Миних не удостоил «лягушатников» генеральным сражением. Для капитуляции оказалось достаточно огня русских крепостных орудий и голода.

Из сдавшихся во Францию вернулся каждый двадцатый. Кто-то остался добывать руду, а кто-то в барских усадьбах учил дворянских недорослей, будущих «Екатерининских орлов».

Лето 1939 года. Англия дает гарантии Польше. По сему поводу известный американский журналист, хорошо знавший Польшу, заявил: «Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нем соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно».