Расскажу-ка я о своем личном опыте борьбы с крылатыми ракетами "Томагавк". 

В начале 80-х годов в связи с принятием на вооружение США первых "Томагавков" возникла большая проблема борьбы с ними. В тот период я проходил службу старшим инженером по радиоэлектронному оборудованию в инженерно-авиационной службе штаба ВВС Прибалтийского военного округа и по своим функциональным обязанностям отвечал за эксплуатацию радиоэлектронного оборудования самолетов-истребителей в частях ВВС нашего округа, в первую очередь за бортовые радиолокационные комплексы перехвата и прицеливания.

Из Москвы постоянно шли директивы о поиске путей поражения крылатых ракет истребительной авиацией. Командующий ВВС ПрибВО генерал-лейтенант Масалитин дал команду отделу боевой подготовки штаба и инженерно-авиационной службе штаба ВВС ПрибВО подготовить такие предложения. 

Поскольку в то время я считался главным спецом по самолетным радиолокационным прицелам, то от инженеров пришлось отдуваться мне. Данных по крылатым ракетам было очень мало, но, подсчитав по основному уравнению радиолокации (есть такое в теории радиолокации) возможную дальность обнаружения такой малоразмерной и малозаметной цели, как крылатая ракета, я доложил, что имеющимися на вооружении самолетными радиолокационными прицелами обнаружить и поразить ее практически невозможно. 

Главный инженер ВВС ПрибВО генерал Петрунин доложил об этом командующему. Меня вызвали к нему и объяснили, что я не прав, поскольку основное уравнение радиолокации это х..ня, а "советская авиационная техника лучшая в мире и летчики покрыли себя неувядаемой славой". 

В июне 1983 г. в Прибалтике состоялись крупные учения "Запад-83", к участию к которым привлекался и Балтийский флот. У моряков были мишени, имитирующие противокорабельные крылатые ракеты. Командование ВВС Прибво договорилось с ними о проведении летного эксперимента. Чтобы приблизить эксперимент к реальным условиям с мишени сняли отражатели радиолокационного сигнала и тем самым уменьшили эффективную площадь рассеивания мишени в десятки раз. 

Я повторно доложил командованию, что со снятыми отражателями обнаружить и поразить мишень тем более не удастся, но был послан далеко-далеко. 

С аэродрома Нивенское Калиниградской области подняли в воздух пару самолетов Миг-23МЛ, боевой порядок установили 'фронт пары', атака в переднюю полусферу. По данным наведения с корабля летчики начали атаку над морем. Через некоторое время прошел доклад: "Один истребитель упал в море, летчик катапультировался и жив!". Приземлившийся на аэродроме ведущий доложил, что он обнаружил и захватил прицелом мишень, но после пуска ракета пошла вначале на на цель, а потом перенацелилась на ведомого и сбила его. 

Меня, как ответственного за техническое состояние комплексов перехвата и прицеливания командование начало дрючить "в особо извращенной форме", вначале по телефону, а потом и очно. Невзирая на то, что я в тот момент был на аэродроме в Пярну, а аварию потерпел Миг-23МЛ, взлетевший с аэродрома в Калиниградской области, за мной послали Ан-26 и срочно доставили в Нивенское. 

Мне приказали немедленно доложить, почему ракета перенацелилась на ведомого и кто в это виноват. Проверка самолетной РЛС "Сапфир-23" и цепей сопряжения с ракетой на земле подтвердила их полную исправность. Но это никого из командования не убедило, ор и топание ногами с использованием непарламентских выражений в мой адрес продолжались. 

Меня спасло то, что перед вылетом из Пярну я успел дозвониться до Нивенского и приказал тамошнему инженеру немедленно снять с самолета кассету с пленкой фотоконтрольного прибора, фотографирующего экран бортовой РЛС. А самое главное - никому кассету не отдавать, только мне. В то время других средств объективного контроля работы РЛС на борту не было. По опыту предыдущих расследований летных происшествий я знал, что зачастую в таких делах речь идет не об установлении истины, а о поиске крайнего в очереди. Идет грызня - летчики валят все на технику, а инженеры на летчиков. И куда при необходимости могла пропасть эта кассета никому не известно.

После проявки пленки и ее анализа все стало на свои места. 
А когда появились снимки с экранов наземных и надводных РЛС, осуществлявших наведение, а также звукозапись радиообмена больше ни у кого желания наезжать на меня не осталось. Хотя и извинений за предыдущее я не дождался.

По материалам объективного контроля было достоверно установлено, что в ходе перехвата летчики, горя желанием обязательно сбить мишень, увлеклись атакой, перестали контролировать боевой порядок и ведомый вышел вперед ведущего на расстояние три километра. 

Как только на экране прицела ведущего появилась метка цели, т.е. самолета ведомого, он произвел ее захват и немедленный пуск ракеты. Техника отработала штатно, Ведомого спасло только то, что на прицеле у ведущего переключатель вида атаки стоял в положении 'ППС' (передняя полусфера), ракета Р-27Р взорвалась мгновенно при подлете к цели и раскрывшееся стержневое кольцо боеголовки перерубило самолет в районе хвоста. Если бы переключатель был в 'ЗПС' (задняя полусфера), то подрыв произошел бы с задержкой в районе пилотской кабины. Моряки увидели эпическую картину, как из облаков вываливается разрубленный на две части самолет, хвостовая часть которого горит, а из кабины катапультируется летчик. Его приводнение прошло нормально и буквально через 10-15 минут его выловили из воды.

И кстати, при атаке отметка от мишени на экране бортового локатора ни у ведущего, ни у ведомого так и не появилась. Бортовые локаторы Миг-23 мл не видели цель со столь малой эффективной площадью рассеивания.

Так что

1) Практика подтвердила незыблемость основного уравнения радиолокации.

2) Еще раз подтвердилось: практика - критерий истины.

3) И подтвердилась еще одна истина: "Ушел бы из авиации, но люблю цирк и циркачей!"

Виктор Алкснис