Интервью с режиссером фильма «Двадцать восемь панфиловцев»

А.ШАЛЬОПА: Точно.

С.РЫБКА: Больше месяца остаётся. Чем вы заняты вот конкретно сейчас?

А.ШАЛЬОПА: Сейчас как раз идёт подготовка к прокату. И она, в общем-то, требует очень больших хлопот. А поскольку я сам живу в Питере и всё время мотаюсь между…

С.РЫБКА: А прокатчики — здешние, московские люди?

А.ШАЛЬОПА: Прокатчики — компания Universal, да. Они обитают в Москве.

С.РЫБКА: Вот с чем связаны эти хлопоты? Давайте правда сразу рухнем в этот разговор о прокате. Я читал прежние ваши интервью на эту тему. Вы долго искали прокатчика. И вообще проект очень затяжной. Сценарий в 2009 году вы написали, верно?

А.ШАЛЬОПА: Да. Но это не значит, что проект затяжной. Дело в том, что сценарий-то мог быть написан и 20 лет назад. Вопрос… Я думаю, что правильно судить вообще о длине проекта с того момента, как на проекте появились деньги. То есть стандартная схема какая? Есть сценарий. Через какое-то время, допустим, у какого-нибудь продюсера появляются деньги, и эти деньги вкладываются в производство. С момента начала работы над картиной можно отсчитывать срок жизни.

У нас, в общем-то, с этой точки зрения всё достаточно, я бы сказал, быстро, потому что вообще наш первый ролик в Сети, который не имел ещё отношения никакого к фильму, появился три года назад. У нас не было ни копейки денег, это было ещё очень далеко до начала работ.

С.РЫБКА: А из чего тогда состоял этот ролик? Просто набор каких-то графических сюжетов, просто отрисовки какие-то и что-то в этом роде?

А.ШАЛЬОПА: Нет, нет, это был такой тизерный ролик, который мы придумали, отсняли для него материал. Но материал в кино не вошёл, он ещё тогда был снят на разные камеры: что-то было снято на фотоаппарат, что-то — на ручную домашнюю камеру. И там мы впервые попробовали свою технологию комбинированных съёмок. Всё это вместе мы скомпозили. Мой друг Андрей Соколов, мы с ним вместе это сделали.

И это был такой ролик… Если по нынешним временам посмотреть и сравнить его с настоящим кинопроизводством, то это такая поделка, но она получилась довольно здорово. Для него была написана кайфовая музыка, и всё это как-то ловко в итоге получилось. И мы осмелились его выложить в Сеть. Вот это собственно и привело к резонансу. И это был первый камень, так сказать, лавины, которая потом за всем этим последовала.

С.РЫБКА: Возвращаемся в сегодняшний день. Сейчас вы находитесь в стадии работы с прокатчиками. Из чего состоит эта работа? Вы считаете, сколько раз и в каких кинотеатрах, в каких регионах фильм должен быть продемонстрирован — вот эта часть работы? Или я неправильно понимаю?

А.ШАЛЬОПА: Я понял. Нет, нет. Смотрите, во-первых, это даже не совсем правильно называть работой с прокатчиком. У прокатчика своя работа. Здесь ситуация какая? Надо фильм подготовить к прокату. Для того чтобы фильм подготовить к прокату, для него нужно сделать… Это называется, по-моему, ключевой арт. То есть это плакат, который нужно придумать и изготовить. Это трейлерный ролик, который нужно придумать и изготовить. Это телевизионные ролики, которые тоже нужно изготовить и смонтировать. Всё это требует довольно больших вложений именно по времени и креативных вложений. То есть это требует времени, чтобы это хорошо придумать и собрать.

С.РЫБКА: Тут вопрос вам как режиссёру: вы этим тоже занимаетесь? То есть вы утверждаете постеры, вы утверждаете эти боксы, эти стойки, которые потом в кинотеатрах появляются? Вы принимаете в этом непосредственное участие?

А.ШАЛЬОПА: Да, это скорее вопрос ко мне даже не как к режиссёру, а как к продюсеру. Без сомнения, я принимаю в этом непосредственное участие. Это очень и очень важная часть, потому что… И прокатчики, кстати…

С.РЫБКА: То есть вы можете сказать, что вам предложили несколько макетов, а вы сказали: «Нет, нет, нет и нет. Давайте как-то иначе это всё решим»? Я имею в виду — художественная, режиссёрская работа здесь есть? Или вы просто как администратор какой-то издалека на это смотрите?

А.ШАЛЬОПА: Конечно, есть именно художественное участие в этом, потому что… Причём прокатчик в этом смысле очень завязан на меня как на продюсера, на творческого человека, потому что должны быть в резонансе. Потому что прокатчик, со своей точки зрения, предлагает какие-то профессиональные вещи, понимая, что лучше для маркетинга, но при этом прислушивается ко мне как к человеку творческому, чтобы не растерять такую творческую цену вот этого дела.

С.РЫБКА: То есть чтобы не было контраста между вот этим промо-материалом и оригинальным материалом фильма?

А.ШАЛЬОПА: Конечно, конечно. Это очень важно.

С.РЫБКА: Можно ли считать, что показ фильма для президентов Путина и Назарбаева — это тоже часть какой-то промо-кампании, и прокатчик, может быть, имел к этому какое-то прямое отношение? В общем, как случилось так, что президенты стали одними из первых, кому фильм показали?

А.ШАЛЬОПА: Я понял. Нет, прокатчик к этому отношения не имел и иметь, конечно же, не может, потому что показ такого уровня — это ни в чьей власти не находится, кроме самых высоких служб, которые находятся около президента. То есть это очень сложно организовать.

С.РЫБКА: Но это возможно описать словами? Как так случилось, что именно этот фильм именно сейчас показали Путину и Назарбаеву? Вы же присутствовали, когда президенты смотрели картину?

А.ШАЛЬОПА: Ну, прямо непосредственно…

С.РЫБКА: В зале вас не было, но в этот день вы были с ними?

А.ШАЛЬОПА: Меня не было, но понятно, что я был в это время в Астане. Я привёз туда картину для того, чтобы её показали. Но вообще всё это организовывали, как я понимаю, два министерства — Министерство культуры и спорта Казахстана и Министерство культуры Российской Федерации. То есть два министра культуры каким-то образом…

Я даже не знаю механизма, как этот процесс был запущен. Насколько мне известно, в рамках визита Владимира Путина в Астану. Это был очень короткий визит, очень напряжённый, и выделить в нём два часа для полноценного просмотра кинокартины было крайне сложно, поэтому на самом деле до последнего момента никто не знал, будет ли реально показ и досмотрят ли президенты картину до конца. И то, что это произошло — это, конечно, здорово. Здорово, что это случилось. Я сам этому очень рад. Мне кажется, что для нас всех это огромная поддержка.

С.РЫБКА: Я не видел видеоматериалов, а я видел фотографии, где президент Путин пожимает вам руку. Он поделился впечатлениями? Что он сказал об увиденном?

А.ШАЛЬОПА: Фотографии, где президент Путин пожимает мне руку, — это фотографии…

С.РЫБКА: Только не говорите, что это фотографии, где президент пожимает руку Бондарчуку, потому что там было два человека с бритыми головами — вы и Бондарчук. Ну, это же вам он пожимает руку?

А.ШАЛЬОПА: Да, конечно. Но это было в другой раз.

С.РЫБКА: А-а-а!

А.ШАЛЬОПА: Это было в другой раз. Это было на киностудии «Ленфильм». Мы там представляли свою технологию — уникальную технологию комбинированных съёмок — вообще в рамках демонстрации президенту обновлённого «Ленфильма». Нас туда пригласили, чтобы мы показали это. И вот там Владимир Путин пожал мне руку.

С.РЫБКА: То есть он не делился с вами непосредственно впечатлениями от «Панфиловцев»?

А.ШАЛЬОПА: К сожалению, нет. Мне было бы очень интересно услышать. К сожалению, нет. Но со слов нашего министра я знаю, что президенты оба остались очень довольны.

С.РЫБКА: Не хочу употреблять слово «скандальная история»… Вот я просто сейчас сказал один раз «скандальная» — и забыли. Министр культуры, вами упомянутый дважды, высказывался по поводу фильма «Двадцать восемь панфиловцев», заочно критиковал всех тех, кто не верит в этот подвиг. После чего в очередной раз в Интернете все сослались на публикации Госархива с соответствующими справками о том, как было дело в ноябре сорок первого. Вы, работая над фильмом, исходите из того, что, да, действительно 28 героев именно в этот день погибли, либо вы всё-таки мыслите теми данными, которые в архиве и снова нам представили сейчас в эти дни?

А.ШАЛЬОПА: Я понял. Это отличный вопрос на самом деле. Хотя я, в принципе, так сказать, всегда стараюсь перевести тему немножко в другую плоскость, потому что любой подвиг, который есть в истории, особенно большой и знаковый подвиг, — это всегда на самом деле принадлежит культуре народа, а не истории.

С.РЫБКА: Не документам, не бюрократии.

А.ШАЛЬОПА: Да, потому что…

С.РЫБКА: Я намеренно вас спрашиваю про цифру — 28 человек.

А.ШАЛЬОПА: Я сейчас объясню, просто это очень важный момент. Дело в том, что справка Госархива, которая была представлена нам какое-то время назад бывшим директором Госархива Мироненко, никаким образом не отрицает подвиг панфиловцев вообще, если внимательно её прочитать.

С.РЫБКА: Я прочёл от начала до конца. Там три документа в сумме. Нет, они не отрицают подвиг, но…

А.ШАЛЬОПА: Они не отрицают вообще ничего. То есть вообще эти документы на самом деле… Вообще дело военной прокуратуры появилось не для того, чтобы развенчать подвиг, а оно появилось для того, чтобы оставшимся в живых панфиловцам дать звёзды Героев. Совсем другая причина у него была. Именно поэтому люди, которые пытались подвиг развенчать, никогда в жизни не могли сослаться на это дело, а они ссылались только на справку-доклад. А справка-доклад никак не отрицает наличие панфиловцев, наличие боя у Дубосеково, наличие сражения 4-й роты. Никак. Более того, она это подтверждает.

С.РЫБКА: Она только отрицает тот факт, что там погибло 28 человек?

А.ШАЛЬОПА: Нет, дело в том, что число — 28 погибших героев-панфиловцев… Потом оказалось, что из них пятеро выжили. Это прекрасная новость, вообще-то говоря. Это очень хорошо, что они выжили, и слава богу. То есть о чём кино и как оно рассказывает о битве у Дубосеково — мы увидим в кино.

С.РЫБКА: Но кино рассказывает о битве, в которой участвовали 28 красноармейцев. Там есть предатель? Просто, в соответствии с этими справками, предателей было двое. Ну, не предателей, а людей, которые просто по требованию фашистов подняли руки и попытались сдаться, за что их расстреляли их сослуживцы. Так описано это в этих справках. То есть было 30 человек, из них двое оказались не героями потенциальными. После чего была написана публикация, и в публикации было решено не писать о двух предателях, а написать только об одном, потому что как-то многовато предателей на 30 советских героев. В общем, мы знакомы с этими документами. До какой степени вы к документу апеллируете, а до какой степени — к газетному мифу (не в худшем смысле мифу)?

А.ШАЛЬОПА: Я понял. На самом деле история там о предателе и прочем — это действительно… Сейчас очень важный момент. О подвиге 28 панфиловцев было написано много статей. Первая статья, которая появилась, она появилась в двадцатых числах ноября сорок первого года, и она была вообще без упоминания фамилий. Это была просто такая передовица, под ней даже не было подписи этой передовицы. Это газета «Красная Звезда». А потом, поскольку это вызвало очень большой резонанс, появилось очень много статей и в «Комсомольской правде», и большое количество статей, прямо целый сериал статей в «Красной Звезде».

С.РЫБКА: Нет, фамилии опять же были упомянуты впервые в «Красной Звезде», в некой публикации, в «подвале» «Красной Звезды». Ну, «подвал» — в смысле короткая заметка уже где-то в финале номера.

А.ШАЛЬОПА: Да, совершенно верно. То есть в какой-то момент возникла необходимость в фамилиях. А что касается наличия или отсутствия предателей. Я ещё раз повторю, что поскольку документов, подробно описывающих подвиг нет и быть не может, то это в огромной степени всё равно интерпретация.

С.РЫБКА: Я про предателей-то спрашивал в сюжете. В сюжете это есть?

А.ШАЛЬОПА: Давайте обойдёмся без спойлеров.

С.РЫБКА: Это будет спойлер?

А.ШАЛЬОПА: Да, конечно.

С.РЫБКА: О’кей.

А.ШАЛЬОПА: Обойдёмся без спойлеров. Пускай люди сами посмотрят кино, и у них сложится представление о нашем видении этого всего. Но я ещё раз хочу сказать, что история легендарная, понимаете. То есть подвиг, ставший легендой, — это элемент культуры, который потом достоин бесконечного пересказа. И это очень круто.

С.РЫБКА: Элемент культуры, но есть и историческая наука. Именно это вызывает у людей желание спорить по этому поводу. Они же не призывают вас: «Ни в коем случае не снимайте фильмы и не называйте его “Двадцать восемь панфиловцев”, потому что мы не знаем, сколько там на самом деле человек погибло и насколько геройскими были обстоятельства их смерти».

А.ШАЛЬОПА: Ну да, никто не призывает, конечно.

С.РЫБКА: Но по поводу исторических фактов люди пытаются спорить? Как кажется, министр пытается опровергать именно исторические сводки?

А.ШАЛЬОПА: Нет, министр не пытается. Дело в том, что исторических документов, подтверждающих или опровергающих подвиг, нет. Я это говорю со всей ответственностью. Во всяком случае, я ни разу их не видел, как ни пытался на них выйти всеми способами. Подобных документов исторических нет. Поэтому мы вольны предполагать, как это было, и вправе на различные интерпретации этих событий.

С.РЫБКА: В той же справке итог некий подводится этими офицерами ВКП?

А.ШАЛЬОПА: Смотрите, в справке есть показания полковника Капрова. Это полковник, который командовал 1075-м полком, в котором был, собственно говоря, 2-й батальон, в составе которого воевала 4-я рота. И на самом деле мы даже не точно знаем, 4-я рота воевала ли… Был ли у них откопан опорный пункт роты или это были опорные пункты взводов — толком даже сейчас это не известно. И полковник Капров говорит: «В тот день у разъезда Дубосеково сражалась целая рота, и сражалась геройски». Это слова полковника Капрова. Соответственно, мы можем предполагать, что геройски погибла рота не от страха, а, вероятно, они сражались против врагов, и, вероятно, превосходящих их по силе. Собственно, это значит, что был бой.

С.РЫБКА: Просто фрагмент из документа за подписью Афанасьева, главного военного прокурора СССР, генерал-лейтенанта юстиции: «Таким образом, материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещённый в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора “Красной звезды” Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого». Итог расследования подводится.

А.ШАЛЬОПА: Ну, это на самом деле справка-доклад. Но при этом надо сказать, что панфиловцам, которые остались в живых, из пятерых четверым звёзды Героев были вручены.

С.РЫБКА: При жизни.

А.ШАЛЬОПА: Да, при жизни. Они дожили, кстати говоря, до старости, жили долго. Более того, они всё время общались со школьниками, как ветераны многократно общались с солдатами срочной службы и с военными училищами, их очень много кому возили и показывали. И все они свидетельствовали о подвиге. Об этом, кстати, тоже есть масса очень интересных документов. Единственный человек, которому звезду Героя не дали, — это Добробабин. Но у него отдельная сложная и такая очень тяжёлая история. Ну, это просто другая история.

С.РЫБКА: Это тот человек, который в полицию пошёл?

А.ШАЛЬОПА: Иван Добробабин — это человек, который, сбежав из немецкого плана, затем пошёл служить в немецкую полицию, оказался, скажем так, на службе в немецкой полиции. Я лично с этим человеком, к сожалению, знаком не был, и я не берусь его осуждать, потому что в подобных обстоятельствах я не был тоже. Но в любом случае это отдельная история. А у разъезда Дубосеково Добробабин сражался против немецких танков. Поскольку мы рассказываем об этом бое, то я дальнейших… Понимаете, ни одно событие не является концом последовательности. А любой рассказ — это часть последовательности.

С.РЫБКА: Согласен. Я напоминаю, что вы можете тоже участвовать в нашем сегодняшнем разговоре. Для этого годится наш SMS-портал, +7 925 88-88-948 — это его номер. Govoritmskbot — это бот в Telegram, к которому вы адресуетесь. И 73-73-948 — это телефон прямого эфира. Напоминаю, у нас в гостях Андрей Шальопа, главный режиссёр картины «Двадцать восемь панфиловцев».

А.ШАЛЬОПА: Я могу сделать небольшую поправку?

С.РЫБКА: Давайте.

А.ШАЛЬОПА: Я продюсер картины. На картине работает два режиссёра — я и мой друг, прекрасный режиссёр Ким Дружинин. Поэтому когда меня называют режиссёром картины, может создаться впечатление, что это я снял кино. А я один из двух режиссёров.

С.РЫБКА: А сценарий вы писали?

А.ШАЛЬОПА: Сценарий писал я, да.

С.РЫБКА: В одиночку?

А.ШАЛЬОПА: Да. Сценарий — это моя полноценная работа. Поэтому меня можно называть сценаристом и продюсером.

С.РЫБКА: Почему за этот сюжет схватились? В 2009 году вы написали материал.

А.ШАЛЬОПА: Да, закончил писать в 2009-м. Почему? Потому что это прекрасный сюжет и такого фильма нет.

С.РЫБКА: Вот был набор? Например, вам хотелось, может быть, сделать что-то о войне, и вы выбирали какие-то обстоятельства, какие-то конкретные исторические события? Вот был такой момент? Или вы этим моментом…

А.ШАЛЬОПА: На самом деле, если мы взглянем на историю Великой Отечественной войны, то у неё есть как бы такие ключевые, опорные названия, которые будоражат наши сердца, и они сохранятся, я так полагаю, в памяти. Это Сталинград, это Курская битва, это битва за Берлин и это битва за Москву. Так вот, в битве за Москву подвиг Панфиловской дивизии — это такой наиболее знаковый. И подвиг 28 панфиловцев — на самом деле это очень и очень знаковый подвиг. «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!» — это слова политрука Клочкова, одного из 28 панфиловцев, которые раньше в любом музее, где хоть краем слова касались битвы за Москву, они всегда везде были.

С.РЫБКА: Вы сейчас Клочкова процитировали. В трейлерах, которые сейчас можно посмотреть, один из героев (возможно, это и есть Клочков) говорит на смеси украинского, русского… Ну, там многие персонажи говорят с таким южным настроением. Это не Клочков говорит, да? Ну, он там говорит фразу: «Сегодня за Родину помирать не треба, сегодня за Родину пожить треба. Спокойно жжём танки». И там он дважды это говорит. Это вымысел от начала до конца?

А.ШАЛЬОПА: Конечно, конечно.

С.РЫБКА: А тот факт, что персонажи говорят с этим… не скажу — акцентом южным, но на таком… суржик, не суржик, смесь…

А.ШАЛЬОПА: Суржик, да. Смотрите, Панфиловская дивизия вообще сформирована была в городе Алма-Ата, и в ней было огромное количество казахов, киргизов и народностей, вот тех народностей — и киргизских, и казахских народностей. Кроме того, там было очень много украинцев, белорусов очень много, ну и, соответственно, много русских. На самом деле одна из самых многонациональных дивизий, когда-либо вообще существовавших в Красной Армии. Поэтому ничего удивительного.

С.РЫБКА: Нет, я не призываю смущаться этим фактом.

А.ШАЛЬОПА: Нет-нет-нет, просто это любопытный факт, который… Для сценариста это подарок, что есть такая возможность.

С.РЫБКА: Ну да, вот тот диалог, вот эти две или почти три минуты такого непрерывного диалога под обстрелом — это правда классная штука. Приходилось актёров дрессировать говорить с этим настроением, с этим акцентом? Или это от природы люди так и говорили, и на кастинге вы таких и подбирали?

А.ШАЛЬОПА: Актёр, который говорит конкретно этот текст, — это прекрасный актёр, заслуженный актёр Украины и ведущий артист Одесского драматического театра. Он сам родом из тех мест, откуда его персонаж, из Красноперекопска, поэтому он говорит на самом деле на родном языке своём, поэтому ему не приходилось никак там…

С.РЫБКА: Я призвал людей поучаствовать в разговоре и что-то про них совсем забыл. Присоединяйтесь к нам. 73-73-948 — это телефон прямого эфира. Андрей, вас прошу наушники надеть. Вам слишком громко, да?

А.ШАЛЬОПА: Нет, наоборот.

С.РЫБКА: Вы с нами. Добрый вечер.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. А как уважаемый гость относится к словам Мединского, что люди, которые хотят знать правду — их не интересует «лакировка действительности», и это «конченые мрази»?

С.РЫБКА: Ну, мы уже коснулись этой темы. Ну, попробуйте, да.

А.ШАЛЬОПА: Ну, это, безусловно, эпитет, сказанный сгоряча. И лично я так не считаю. Но я правда не считаю, что истории о подвигах — это «лакировка действительности». Истории о подвигах совсем для другого существуют и совсем по другой причине появляются. Когда люди наблюдают подвиг — это всегда поступок, это всегда результат нравственного выбора, и выбора очень тяжёлого. Это результат такого выбора, который обычно труден для многих людей. И люди потом опираются на этот выбор, опираются сами, берут его как пример и воспитывают на этом детей. И поэтому очень часто герои и подвиги превращаются именно в такие легенды и мифы, потому что от них отшелушивается всё лишнее. И это не «лакировка действительности», а это неизбежный факт, который происходит всегда в истории. То есть знаковые, сложные, трудные подвиги всегда приукрашиваются, можно так сказать.

С.РЫБКА: Ну, шлифуются. Вы хорошо сказали.

А.ШАЛЬОПА: Шлифуются, да. Это никак не мешает историческим исследованиям и никак не умаляет достоинств историков.

С.РЫБКА: Один из режиссёров фильма «Двадцать восемь панфиловцев» Андрей Шальопа у нас в студии. Ваши вопросы адресованы ему. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Александр, Москва. Такой хотел задать вопрос. Смотрите, вы деятель культуры настоящий, в отличие от маркетологов, и вы снимаете фильм, который учит людей чему-то, рассказывает. Мы строим эту стану уже 30 лет, по-новому пытаемся построить — и у нас всё никак не получается. Не считаете ли вы, что нельзя на лжи построить новую и хорошую страну? Я объясню почему.

Я человек, близкий к поисковому движению, я уже достаточно пожилой человек и накопал в этой стране достаточно. Я вам могу сказать, что почти вся история Великой Отечественной войны — это сказка, большая и красивая, иногда страшненькая, но сказка. Я уже про Гражданскую просто молчу. Не считаете ли вы, что нужно снимать только правду, потому что только на правде можно построить что-то новое и хорошее?

А.ШАЛЬОПА: Да, я понял ваш вопрос. Понимаете, правда — это понятие чрезвычайно условное. Дело в том, что люди видят одно и то же, а трактуют совершенно по-разному. Один говорит: «Я вижу белое». Другой говорит: «Я вижу чёрное».

Историческая правда — это наше отношение к истории. Есть книги, в которых люди пишут прямым текстом: «Мы пережили эти времена. Это были времена, когда в людях открывается всё самое худшее, самое безобразное, самое отвратительное. Все друг друга обманывали, друг друга убивали и предавали». Это их отношение, они это пережили, с этим продолжают жить и это транслируют. А есть люди, которые, наоборот, говорят о том, что война — это время, когда в людях открывалось самое лучшее, самые лучшие человеческие качества; это время, когда на поверхности оказывались истинные ценности, когда люди защищали друг друга, спасали друг друга и закрывали…

С.РЫБКА: И то, и другое — правда?

А.ШАЛЬОПА: И это тоже правда. Вопрос в том, о какой правде мы хотим говорить. Что касается меня лично, то для меня лично наиболее ценная часть правды — это та её часть, которая позволяет мне, моим детям становиться лучше. Я думаю, что если мы хотим построить новую страну, то нам всем стоит на это опираться.

С.РЫБКА: Вы смотрели за последнее время всю эту череду фильмов о войне, которые выходили? Это «Батальонъ», это «Сталинград», это… Что мы ещё сходу припоминаем?

А.ШАЛЬОПА: «Битва за Севастополь».

С.РЫБКА: «Битва за Севастополь». Всё это отсмотрено?

А.ШАЛЬОПА: Я фильм «Батальонъ» не смотрел. «Сталинград» и «Битву за Севастополь», да, я смотрел.

С.РЫБКА: Готовы дать какую-то оценку? Вы в сходном жанре выступаете всё-таки. «А зори здесь тихие…», кстати, ещё.

А.ШАЛЬОПА: Я тоже их не смотрел. Поэтому я могу дать оценку только…

С.РЫБКА: Ну, оценку не в категориях «хорошо/плохо».

А.ШАЛЬОПА: Я понял.

С.РЫБКА: Просто как раз то, о чём вы говорите — это то, что делает вас, ваших близких лучше? Или как-то по-другому можно к этому относиться?

А.ШАЛЬОПА: Если честно, фильм «Битва за Севастополь» мне понравился. Мне кажется, что истории, которые там рассказаны, и персонаж, который там раскрыт, — это хорошие истории и хороший персонаж. Кстати, тоже это историческая личность, но при этом в фильме, естественно, от истории мы уходим довольно далеко. Но это нас не смущает, потому что мы раскрываем легендарную…

С.РЫБКА: Это вообще художественное произведение.

А.ШАЛЬОПА: Художественное произведение, конечно.

С.РЫБКА: Я, например, не готов цепляться к исторической достоверности или её отсутствию.

А.ШАЛЬОПА: Фильм «Сталинград» мне понравился, скажем так, гораздо меньше по той простой причине просто, что это со мной не резонирует. Но на самом деле ведь фильм «Сталинград» — это вообще как бы такой… Это можно было бы назвать вообще совершенно авторским кино, потому что… Хотя и тот, и другой можно назвать авторским кино.

Просто понимаете, в чём дело? Кино, как и любое другое произведение искусства, раскрывает личность автора и то, что его беспокоит. Вот Фёдора Бондарчука в фильме «Сталинград»… О чём он рассказывал? Он рассказывал о том, что ему интересно, что его беспокоит, что его волнует, что с ним резонирует. В фильме «Битва за Севастополь» создатели раскрывали своё. И наш фильм не похож ни на тот, ни на другой. Это отдельное кино, в другой эстетике сделанное, и оно о другом.

С.РЫБКА: Андрей Шальопа у нас в студии, один из режиссёров картины «Двадцать восемь панфиловцев». Сейчас прерываемся на информационный выпуск. Я вижу все ваши сообщения и на SMS-портале, и в Telegram. К их чтению сразу после новостей перейдём.

 

НОВОСТИ

 

С.РЫБКА: 20:36. Мы с Андреем Шальопой продолжаем разговор. Склоняется ведь фамилия, да?

А.ШАЛЬОПА: Да.

С.РЫБКА: Андрей Шальопа — один из авторов фильма «Двадцать восемь панфиловцев». Ваши вопросы вы пишете к нам на SMS-портал: +7 925 88-88-948; либо в Telegram: govoritmskbot.

Игнат Попов спрашивает: «Посмотрел трейлер. Немногие фильмы могут похвастаться наличием исторической боевой техники. Panzer III…» — всё убегает, всё проваливается. Ладно, Игнат, что-то в одно мгновение насыпалась сразу ещё тонна сообщений сверху вашего. Игнат спрашивал про то, где реальная техника, где реплики, а где вообще отрисованная.

А.ШАЛЬОПА: Отрисованной техники нет вообще, у нас всё снято вживую. Есть просто полноразмерные копии танков, а есть масштабные модели. Всё это специально перемешано между собой так, чтобы нельзя было отличить. Но характерной деталью является то, что нет компьютерной графики, поэтому нет ни анимаций, ни всяких симуляций. Всё, что вы видите — это всё снято вживую. Нет ни одного футажа, который был бы нарисован.

С.РЫБКА: Тогда вопрос: почему мне, по крайней мере, как зрителю трейлеров мерещатся отрисованные какие-то элементы?

А.ШАЛЬОПА: Это по привычке вам мерещится.

С.РЫБКА: Я не готов сейчас ткнуть пальцем во что-то, но местами это выглядит действительно как элемент игры.

А.ШАЛЬОПА: Нет, это дело привычки. Просто, видимо, настолько невообразимо увидеть такое количество танков, снятых вживую, что кажется, что это нарисовано. Нет, это всё снято. И если вы внимательно посмотрите, и если вы с собой рядом поставите какого-нибудь специалиста по компьютерной графике, то он скажет: «Так невозможно нарисовать». Это правда так.

С.РЫБКА: Нет вопросов, только благодарные «спасибо» высказывает Сергей Васильевич. 27-й тоже пишет: «Отличный патриотический фильм», — может, где-то увидел. Очень много вопросов из разряда: «А этот фильм вам как? А этот как?» Про «Адмиралъ» спрашивают, смотрели ли и как он вам.

А.ШАЛЬОПА: Нет, «Адмиралъ» я не видел.

С.РЫБКА: «Адмиралъ» не видели. И Алексей возмущается: «Вы до этого сравнили “Сталинград”…» Ну, не сравнили, а в одном ряду мы упомянули «Сталинград» и…

А.ШАЛЬОПА: «Битву за Севастополь».

С.РЫБКА: …и «Битву за Севастополь». И Алексей возмущается: «Вы шутите? Снайперша, меняющая партнёров, и лубочная война — это лучше “Сталинграда”? Вы о чём вообще? О чём-то своём? Поясните, пожалуйста». Алексей не понимает, как что-то может нравиться больше, чем «Сталинград».

А.ШАЛЬОПА: Это дело всё-таки вкуса. Две разные истории о разном. Я согласен, что превращать кино про снайпера в действительно замысловатую историю любви — это, может быть, было и неверно. Но, честно говоря, я на это как-то не обратил внимания, меня какие-то другие вещи тронули в этом фильме.

С.РЫБКА: Вопрос: вам как режиссёру не мешает этот ваш опыт профессиональный смотреть кино с удовольствием сейчас?

А.ШАЛЬОПА: Удивительно, но нет. То есть очень часто бывает, что я смотрю кино и напрочь совершенно забываю о своих профессиональных каких-то…

С.РЫБКА: Я имею в виду, что возникают вопросы: «А как это сделано? А как это сделано? А это понятно, как сделано. И зря они сделали так».

А.ШАЛЬОПА: Ну, даже это не мешает смотреть кино на самом деле. Даже если вдруг ты что-то такое успеваешь отследить, то иногда это приводит к восхищению. Ты смотришь и думаешь: «Надо же, как это здорово!» Нет, по-моему, мне кажется, не мешает. Может, я ошибаюсь. По-моему, нет. И есть масса фильмов, которые я смотрю с огромным удовольствием и даже пересматриваю.

С.РЫБКА: Из последних фильмов что вы смотрели? Необязательно отечественных, а вообще.

А.ШАЛЬОПА: Вы имеете в виду — что вообще я смотрел? Ну, последний фильм, который я видел в кино, был фильм «Дуэлянт», который сейчас только что вышел.

С.РЫБКА: Вопрос: там много нарисованного? Вы не знаете достоверно, но, глядя на это со стороны как профессионал, у вас какое ощущение? Это костюмированный фильм с декорациями или это тщательно нарисованный фильм?

А.ШАЛЬОПА: Понимаете, я, естественно, не знаю, нарисовано там или нет. Но дело не в этом. Это просто не имеет никакого значения, потому что мне рассказывают историю… Кстати, в эстетике этой истории допустимо вполне что-то нарисованное как декорация, потому что история вся такая.

С.РЫБКА: А я и не стою на позиции, что нарисованное обязательно скверно. Просто вам как режиссёру это не мешает. А я даже не режиссёр, и, ей-богу, у меня половина моих мыслей: «Это сейчас натурально происходит? Это постановка, это трюк, это каскадёры? Или это смонтировано таким образом, что здесь он ногой замахивается, а там эта нога касается его челюсти? До какой степени это трюк?» У рядового зрители это вызывает вопросы и мешает. А вам, режиссёру, нет?

А.ШАЛЬОПА: Это странно.

С.РЫБКА: Как от этого вылечиться? Может, подскажете?

А.ШАЛЬОПА: Не знаю. Понимаете, на это всё можно порассуждать, но мне кажется, что вот какая история приключилась. Дело в том, что сейчас очень сильно увлеклись спецэффектами, причём спецэффектами — я имею в виду не только компьютерными какими-то именно эффектами.

С.РЫБКА: А просто фишками, решениями техническими.

А.ШАЛЬОПА: Да, решениями. И очень сильно ушли от истории. И поэтому очень часто кино — это просто набор каких-то именно этих фишек, трюков, каких-то эффектов. И мы их так и воспринимаем. И это, естественно, мешает, потому что мы смотрим… Ну, это просто аттракцион. Вот если мы оцениваем кино как аттракцион и приходим на него как на аттракцион, то ничего удивительного, что каждую фишку мы оцениваем как элемент аттракциона. А если мы приходим в кино посмотреть, узнать какую-то историю, и она рассказана, не отвлекаясь на все эти заигрывания, то тогда нам ничего не будет мешать. Вот такого кино правда немного, в общем, действительно.

С.РЫБКА: Потому что истории писать разучились или фишками увлеклись? То есть что первично?

А.ШАЛЬОПА: Мне кажется, просто на самом деле кино, которое рассказывает историю, наверное, его не так уж и мало. Другое дело, что оно обычно не кассовое и в большинстве случаев до зрителя не доходит в прокате, то есть прокат очень лимитированный, небольшой. А есть истории, которые вообще не доходят до проката, при этом довольно здорово сделанные — фестивальные всякие фильмы, которые не рассчитаны на большой прокат. А в прокат идут именно блокбастеры, то есть фильмы, которые изначально делают как аттракционы. И в этом, в общем-то, проблема. То есть сейчас аттракционы очень сильно выместили именно кино, которое рассказывает истории.

С.РЫБКА: Есть хорошее продолжение этого разговора, но я слушателям всё обещаю их подключать, а игнорирую. Давайте к ним обратно. 73-73-948 — наш прямой эфир. Здравствуйте, вы с нами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Андрей, добрый вечер. Евгений меня зовут.

А.ШАЛЬОПА: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно вопрос? По вашему мнению, кто ваш зритель, то есть социальный заказ? Я объясню, почему я так спрашиваю. Потому что я являюсь руководителем патриотического детского клуба, и вчера я своих детей — класс кадетский — вывозил в парк «Патриот», в «Партизанскую деревню». Для детей это был огромный опыт и погружение в жизнь партизан. С большим интересом детки погрузились, посмотрели фильм «В бой идут одни “старики”». Это дети 12 лет. Ваше мнение, повторюсь, какой ваш зритель? Спасибо.

А.ШАЛЬОПА: Спасибо большое, это отличный вопрос. Мы снимали фильм, который, конечно, интересен, как мне кажется, от детей до ветеранов. Но, без сомнения, мы рассчитывали и на очень молодого зрителя — на мальчишек и девчонок, которые придут в кино и посмотрят этот фильм. Поэтому у нас и рейтинг «12+» стоит. То есть, в принципе, этот фильм доступен…

С.РЫБКА: Школьнику.

А.ШАЛЬОПА: Школьнику, да.

С.РЫБКА: Фильм стоит смотреть только в кинотеатре? Вы не боитесь… ну, ожидаете, не ожидаете, что его однажды на сериал «порубят»? И как это вообще происходит?

А.ШАЛЬОПА: Нет, его не могут «порубить» на сериал без нашего ведома, это просто невозможно. Этого не произойдёт, потому что…

С.РЫБКА: Вы не позволите это сделать?

А.ШАЛЬОПА: Как бы не то что не позволим, а у нас нет такой версии и не будет.

С.РЫБКА: Слушайте, выходят фильмы для широкого кинопроката, а потом мы всё равно обнаруживаем их на федеральных каналах. Понятно, что это делается при участии авторов.

А.ШАЛЬОПА: Это делается сразу. Они сразу снимаются как сериалы, они сразу снимаются из четырёх или пяти частей, отдельных серий, а потом они… Это две версии: версия для кинотеатра и версия для телевидения. В нашем случае этого ничего нет. Это полный метр для кинотеатров. Он на телевидении, естественно, тоже появится, но точно так же, как и полный метр. Конечно, кино это надо смотреть в кино, потому что в этом фильме прекрасный звук и прекрасная музыка. Конечно, наиболее эмоциональное ощущение зритель испытывает в кинотеатре. Кино для кинотеатров.

С.РЫБКА: Музыка вся написана специально для фильма? Или, может быть, какие-то хиты… Вот как у Бондарчука — там на мотив «Тёмной ночи» что-то на английском языке, по-моему, было исполнено. Ваш музыкальный материал какой?

А.ШАЛЬОПА: Нет, в нашем случае вся музыка написанная. Написал её прекрасный композитор Михаил Костылев. Она была сыграна оркестром и записана вся в студии звукозаписи. На мой взгляд, музыка — это просто отдельная наша гордость. И в кино тоже, на мой взгляд, прекрасно сделанный звук, который впечатляет.

С.РЫБКА: У меня всё-таки есть… Давайте я честно это назову претензией. В трейлере, ей-богу, в двух моментах есть такой глухой отъезжающий дабстеповый звук в момент перед каким-то залпом. Дважды в трейлере это есть. Вас не смущает, что во всяком трейлере это теперь есть? Мне трудно сымитировать этот звук, но я думаю, что абсолютное большинство поняло, о чём я говорю.

А.ШАЛЬОПА: Да, трейлер — это вообще, конечно… Понимаете, трейлер… Вот бы их запретить!

С.РЫБКА: Нет, а вы разве сами не можете взять полностью в свои руки производство трейлера и командовать этим парадом от начала до конца?

А.ШАЛЬОПА: Можем. Мы так и сделали. Но есть определённая культура производства трейлера и определённые ожидания, есть уже сформированный определённый стереотип. Если вы посмотрите наш трейлер…

С.РЫБКА: Но неужели большинство не понимает, что это действительно стереотип и навяз у всех в ушах?

А.ШАЛЬОПА: Ну да, в трейлере есть определённые стандартные приёмы, вы правы. Есть нестандартные трейлеры. Это большая редкость, это иногда возникает, но не всегда себе это можно позволить. Мы по очень узкой грани должны были пройти. Нам очень хотелось сохранить уровень высокого искусства, но при этом мы должны были пройти, опираясь на маркетинговые требования, поэтому трейлер… Хотя, честно говоря, мне нравится наш трейлер. И даже эти эффекты, которые… хотя, может быть, они у вас в зубах навязли как у человека, работающего со звуком, но мне кажется, что они вполне уместные.

С.РЫБКА: «Будет ли режиссёрская версия фильма?» — спрашивает 41-й.

А.ШАЛЬОПА: Да.

С.РЫБКА: Кстати, в принципе, а как это обычно делается? То есть вышел фильм в прокат, а потом режиссёр сам для себя решает, что он хочет своё произведение «допилить»?

А.ШАЛЬОПА: Как это вообще происходит, я не знаю. Мне вообще кажется, что это штука такая маркетинговая просто. Именитые режиссёры время от времени… Ну, кино для проката — продюсеры делают с этим кино то, что хотят, режут его как угодно. А режиссёр имеет некие авторские права на своё произведение. И потом якобы появляется некая режиссёрская версия — вот как это видел режиссёр. И поскольку это неплохо продаётся, то это вошло в традицию.

Но в нашем случае режиссёрская версия, авторская версия фильма будет чёрно-белая. В какой мере она будет в доступе, мы пока не знаем. Может быть, она просто будет распространяться через Интернет.

С.РЫБКА: Чёрно-белая?

А.ШАЛЬОПА: Да. А может быть, даже у неё будет и какой-то лимитированный прокат. Этого пока не знаю.

С.РЫБКА: Не рискнули делать прокатную версию чёрно-белой? Ну, думали вообще об этом? Ну, неспроста же…

А.ШАЛЬОПА: Мы сразу понимали, что этого делать нельзя. А цветная версия тоже очень классная. И нам очень нравятся цвета. И весь грейдинг, который делается, — это отдельное искусство. И здорово, что этот фильм есть в цвете. Но чёрно-белую версию тоже хочется иметь.

С.РЫБКА: Руслан спрашивает: «А откуда деньги? Бюджет РФ?» Ну, куда без этого.

А.ШАЛЬОПА: Нет конечно. То есть не «нет конечно», а и да, и нет. Дело в том, что наш проект краудфандинговый. Вот такое слово есть, довольно корявое. На самом деле огромная часть бюджета была собрана благодаря пожертвованиям, народным пожертвованиям, то есть народному сбору. Мы объявили народный сбор средств и на протяжении двух лет собирали деньги. И собрали беспрецедентную, просто гигантскую сумму для подобных проектов — 35 миллионов рублей. В сборе приняло участие 35 тысяч человек. Кстати, все жертвователи есть в титрах картины. Это тоже такая уникальная история.

Кроме того, огромную часть бюджета и вообще огромные усилия в создании фильма оказала компания Gaijin Entertainment. Это компания, которая делает игру «Гром войны», War Thunder знаменитая. Они наши полноправные партнёры, и их участие в фильме просто огромное.

С.РЫБКА: Их участие — это только инвестиции какие-то? Или они как-то подключались как специалисты, может быть, по военной технике?

А.ШАЛЬОПА: Они подключались со всех сторон, да. Они подключались и как специалисты, и инвестировали средства, и у них огромный медийный ресурс. То есть это такое огромное полноценное участие.

Кроме того, очень большую часть бюджета дало Министерство культуры Российской Федерации. Кроме того, некоторые…

С.РЫБКА: Министерство культуры с самого начала как-то в проекте участвовало или потом подключалось? Просто когда я читал в пресловутой «Википедии» историю проекта, то создаётся ощущение, что это сперва была затея энтузиастов, вас как авторов сценария. И сначала вы там заявляли на каких-то краудфандинговых платформах бюджеты, по сравнению с итоговым, совсем какие-то детские — чуть ли не 10 миллионов или что-то в этом роде.

А.ШАЛЬОПА: Нет-нет, такого не было никогда. В «Википедии» я вообще не знаю, откуда информация.

С.РЫБКА: О’кей.

А.ШАЛЬОПА: У нас был бюджет заявлен — 2 миллиона долларов. Теми деньгами это было порядка 60 миллионов рублей. По большому счёту мы в этот бюджет практически уложились. То есть в эти 2 миллиона долларов мы практически уложились.

С.РЫБКА: К участию министерства вернёмся. Они сначала за вас взялись или потом как-то подключились?

А.ШАЛЬОПА: Первый сбор средств был на краудфандинговой площадке — не на нашей площадке, а на краудфандинговой площадке отдельной. Мы собрали там 3 миллиона рублей. Это были баснословные, совершенно фантастические сборы. И сразу же на нас вышло министерство, оно сразу предложило нам помощь финансовую. Но мы тогда решили, что мы… Нам очень понравилась идея народного сбора. Нам показалось, что это очень круто — объединиться огромным количеством людей и сделать такое по-настоящему народное кино. Я эту идею рассказал в министерстве, и им эта идея тоже очень понравилась. Они сказали: «Отлично, ребята! Собирайте сколько сможете. Если потребуется помощь — обращайтесь».

На протяжении этого периода, пока мы собирали деньги, и до тех пор, пока Министерство культуры не дало нам грант, Министерство культуры помогало — помогало медийным ресурсом главным образом. А потом, уже перед самыми съёмками, в декабре 2014 года, мы получили грант от министерства. А ещё чуть позже, уже после съёмок, нам перевело деньги Министерство культуры и спорта Казахстана. То есть такой бюджет, как лоскутное одеяло, состоит из краудфандингового сбора, из денег инвесторов, из денег министерств.

С.РЫБКА: Это типично для российских фильмов? Или вам кажется, что это скорее уникальная такая история сложилась?

А.ШАЛЬОПА: Бюджет, как лоскутное одеяло? Я не знаю, наверное, типично. А может быть, и нет. Не могу сказать. Но то, что таких краудфандинговых сборов не было никогда — это, конечно, точно могу сказать.

С.РЫБКА: Андрей Шальопа у нас в студии, один из авторов фильма «Двадцать восемь панфиловцев». Снова вы участвуете в нашем разговоре. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Сергей. Добрый вечер, автор этого фильма. Я хотел задать вопрос. Это Алексей Врач. Вы создали фильм, который, наверное, нужен нашему поколению. Но вы сами как автор трактуете его как интерпретацию истории или как фильм, основанный на реальных событиях?

А.ШАЛЬОПА: Спасибо большое за вопрос. Дело в том, что эта история основана, безусловно, на реальных событиях, какой бы легендарной она ни была. Это наше видение того, как это было. Я думаю, что мы не первые, кто интерпретирует этот подвиг, и не последние.

С.РЫБКА: Не последние?

А.ШАЛЬОПА: Конечно нет. Смотрите, если мы обратимся к нашей культуре за эти прошедшие 75 лет, мы обнаружим огромное количество, например, картин, посвящённых подвигу панфиловцев, памятников, посвящённых подвигу панфиловцев, стихов и песен бесконечное количество, посвящённых этому подвигу. То есть это всё… Вот чем и хороши такие события, что это повод для создания этого культурного наследия.

С.РЫБКА: А вы не боитесь, что произойдёт трансформация культурного наследия? Потому что был фильм «Чапаев», на который ходили… Ну, было произведение Фурманова. Потом был фильм, фанатеющие по персонажам мальчишки. А потом это герой анекдотов, потом это герой компьютерных квестов — и это уже чистая комедия. Нет опасений, что из значительной части героев и каких-то подвигов что-то такое однажды вырастет?

А.ШАЛЬОПА: Я не вижу в этом никакой опасности, даже если это так.

С.РЫБКА: То есть, даже если это и произойдёт, то это не какая-то великая трагедия?

А.ШАЛЬОПА: Я не вижу в этом трагедии.

С.РЫБКА: Вот никто же не скажет, что Чапаева перестали так канонизировать как героя, что это трагедия. Нет ведь такого?

А.ШАЛЬОПА: Конечно нет. И почему? Его никто не перестал канонизировать. То, что он попал в анекдоты — ну, это уж так сложилось, это такова наша ментальность. Но от этого он не перестал быть Чапаевым и не перестал быть героем, величайшим героем в нашей истории.

С.РЫБКА: 73-73-948. Слушаем вас. Добрый вечер.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Михаил, Москва. Ой, извините, вечер. У меня такой вопрос к автору. Вы хотели отобразить именно историческую часть…

С.РЫБКА: Послушайте, у нас этот вопрос, мне кажется, уже звучал. Вы хотите сказать, что это основано на реальных событиях либо это художественный вымысел? Примерно об этом вы спрашиваете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С.РЫБКА: Извините тогда. Да, Михаил?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К чему больше довлеет — к исторической составляющей или документальной?

А.ШАЛЬОПА: Я понял. Смотрите, ещё раз. Конкретная фактология этих событий покрыта мраком, но исторические детали, историческая канва открыта. С точки зрения соблюдения всевозможных деталей, начиная от географических и заканчивая тем, как выглядели пробки на фляжках, мы старались максимально соблюсти историческую правду. Что касается диалогов персонажей, облика персонажей, их образов — это, без сомнения, всё наше собственное представление о том, как это было, это результат нашего творчества.

С.РЫБКА: На сайте, посвящённом проекту, есть раздел «Магазин» в том числе, и там футболки с принтами. Ну, на большинстве из них написано «Двадцать восемь панфиловцев». По-моему, техника какая-то военная где-то изображена. Вам как одному из руководителей проекта что-то известно о том, насколько это пользуется спросом? Просто любопытно действительно со стороны узнать.

А.ШАЛЬОПА: Это вообще проект компании Gaijin Entertainment. Я на самом деле точно не знаю, насколько это пользуется спросом. Не могу прокомментировать пока.

С.РЫБКА: Но вы видели людей в футболках «Двадцать восемь панфиловцев»?

А.ШАЛЬОПА: Да, я видел людей в таких футболках. Немного, пару раз, но тем не менее видел.

С.РЫБКА: Вопросов у вас это не вызывает? Это такая коммерческая норма.

А.ШАЛЬОПА: Ну, понимаете…

С.РЫБКА: У меня тоже не вызывает. Просто я знаю нашу публику и знаю наших слушателей. Среди них найдутся те, кто скажет: «Ну, как же можно? Если это подвиг святой и мы так им восхищаемся, зачем же его так стилизовать?»

А.ШАЛЬОПА: Я понимаю, да. Может быть такая точка зрения, но мне кажется, что… Я не вижу в этом ничего плохого. Мне вообще кажется, что если мы… Если что-то помогает помнить о подвиге, то мне кажется — и слава богу.

С.РЫБКА: 73-73-948 — это для звонков в прямой эфир. SMS-портал: +7 925 88-88-948. SMS: «Приятно слушать». Давайте вас тоже послушаем. Здравствуйте. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый вечер.

А.ШАЛЬОПА: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо большое вашему гостю за его фильм. Я его надеюсь посмотреть. А у меня такой вопрос, если можно. Алло?

С.РЫБКА: Да, вы в эфире, спрашивайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё-таки как бы ответственные историки сказали, что это миф — ну, 28. Я не хочу сейчас это обсуждать, спорить и так далее. Но есть огромное количество тех же эпизодов войны, и под Москвой совершенно каких-то бесспорных подвигов — те же подольские курсанты, которые не миф, а их подвиг куда более видимо значим для обороны Москвы. А нет ли желания снять второй фильм на такую же тему — патриотическую? Вот мой вопрос.

С.РЫБКА: Ваши творческие планы.

А.ШАЛЬОПА: Да, спасибо большое. Вы знаете, если честно, у нас есть планы, но они никак не касаются уже историй о войне. То есть мы в любом случае будем снимать патриотическое кино, потому что мы сами патриоты, это часть нашего самосознания. И что бы мы ни сделали, это всё равно будет патриотическое. Но следующее кино мы хотим снимать на совершенно другую тему, не о войне. Мне кажется, что, по крайней мере, я как автор о войне, в общем-то, высказался, и своё отношение к этому я своим фильмом высказал.

С.РЫБКА: Когда вы говорите «мы», вы имеете в виду, что во время работы над проектом? Или специально под проект была создана студия, было создано какое-то предприятие? «Мы» — это что?

А.ШАЛЬОПА: Дело в том, что я же не являюсь безраздельным автором проекта, на самом деле проект делала большая творческая группа. И люди, которые делали проект, они вложили огромные силы, и проект состоит из огромной части их вложений. Понимаете, фильм создают художник-постановщик, оператор-постановщик, режиссёр-постановщик, художник по костюмам, художник по гриму, звукорежиссёр, композитор… Это всё люди, вклад которых огромен.

С.РЫБКА: Но это некое предприятие, которое потом будет существовать в этом же составе? Или под проект набираются люди, а потом они распускаются и работают по другим проектам? Я понимаю, что возможен и тот, и другой формат. В вашем случае это что, раз уж вы говорите «мы»?

А.ШАЛЬОПА: Конечно, я постараюсь, если будет такая возможность, делать кино с этими же людьми, потому что это прекрасные люди — и с точки зрения творческой, и с точки зрения нравственной.

С.РЫБКА: Вам для этого нужно как-то регистрировать какое-то предприятие, какую-то организацию?

А.ШАЛЬОПА: У нас есть юридическое лицо, у нас есть студия, но это, так сказать, формальность. На самом деле это просто группа людей, с которыми хочется дальше что-то делать.

С.РЫБКА: Мы коротко упомянули, что War Thunder подключился к вашему проекту на одном этапе, много вам помогал. Вы в компьютерные игры сами играете?

А.ШАЛЬОПА: Сейчас — нет.

С.РЫБКА: Всё равно я спрошу, потому что, глядя на этот фильм, у меня этот вопрос возник (ну и в связи с просмотром прочих картин тоже это возникало). Нет ощущения, что довольно скоро компьютерные игры кинематограф подавят и поглотят окончательно? Только не надо говорить, что, например, кино же книжки не задавило. Просто когда смотришь кино, часто бывает скучно, и ты думаешь: «Слушайте, я в игре это сам уже делал, я сам это проделывал», — и поэтому не очень-то цепляет.

А.ШАЛЬОПА: Мне кажется, происходит, честно говоря, ровно наоборот. То есть мне кажется, что современные игры, самые крутые игры на самом деле гораздо больше похожи на кино, чем на компьютерную игру. В играх есть сюжеты. И мне кажется, что популярностью пользуются игры с самым интересным сюжетом, а игра в них — на самом деле это отдельные кусочки.

С.РЫБКА: Но тем у них больше шансов задавить кинематограф, где ты вообще никак не влияешь на этот сюжет.

А.ШАЛЬОПА: Ну, это отдельный жанр искусства, мне кажется.

С.РЫБКА: Они пока не состязаются, считаете вы?

А.ШАЛЬОПА: Мне кажется, нет. Мне кажется, у кино другие проблемы. Не компьютерные игры на самом деле уничтожают кино.

С.РЫБКА: До 24 ноября Андрей Шальопа ещё будет решать какие-то проблемы, которые связаны с фильмом «Двадцать восемь панфиловцев». У него это, несомненно, удастся. Все стремитесь на премьеру после 24-го числа. А мы с Андреем на этом прощаемся.

А.ШАЛЬОПА: Большое спасибо.

С.РЫБКА: Всё. До свидания!

http://govoritmoskva.ru/interviews/1436/