Точка зрения: Гражданская война в России

Во время гражданской войны Катаев перешёл от красных к белым, потом из-за тифа не смог эвакуироваться из Одессы и стал членом местного белого подполья. Его, а затем и его брата, арестовало ЧК. Через пять месяцев почти всех членов подпольной группы расстреляли, а его с братом выпустили – по протекции чекиста Якова Бельского.

Вплоть до преклонного возраста Катаев утверждал, что всегда служил у красных, но эпизод с арестом и освобождением поместил в один из своих поздних рассказов, написанных незадолго до смерти. Якобы Бельский счастливо ошибся – опознал Катаева как участника коммунистических митингов, куда он на самом деле ходил для конспирации.

Сам Бельский, в свою очередь, был шпионом у белых, после прочного установления советской власти в Одессе, занимал крупные посты в местной ЧК и был личным другом её главы Макса Дейча (бывшего американского маляра). В дальнейшем он уволился из ЧК и стал советским юмористом.

(Кстати, агентом Бельского был некий Бузько, украинский националист, служивший Петлюре, а затем работавший в ЧК. Именно его расстреляли за слишком витиеватый комплимент Сталину, о чём я рассказал в одном из предыдущих постов.)

Бельско-катаевские истории конечно нелепы, такого быть не могло. Было другое – между белыми и красными в 1918-1921 году не существовало такой катастрофической разницы, как это представляется сейчас. Отсюда прыжки на подкидных досках и карнавализм.

Бунин в бельско-катаевский период жил в Одессе и записал у себя в дневнике.

«В первый раз в жизни увидел не на сцене, а на улице, среди бела дня, человека с наклеенными усами и бородой. Так ударило по глазам, что остановился как пораженный молнией».

Объясняется карнавал довольно просто. Революция 1905-1907 гг. это переход от европейского государства к государству доминионного типа, когда часть неевропейскго населения допущена к управлению (ЮАР, Индия). Февраль 1917 года это захват власти неевропейской частью, при этом европейцы были ещё допущены до управления на вторых ролях (многие из них этого не поняли за несколько месяцев «демократии» 03-10.1917). А далее начался переход власти к азиатам. Гражданская война это борьба между разными группировками полуевропейцев, между которыми не было непроходимой пропасти. Конечно, Романовых большевики убили (хотя часть и выпустили за границу), белые их держали под домашним арестом. Но всё равно и те и другие были враждебны исторической России, а по отношению друг к другу часто были родственниками. Поглядеть большевики и меньшевики это смертельные враги. А по сути друзья и соратники, так что среди большевиков была масса людей с меньшевистским прошлым. Точно так же если во время гражданской войны кто-то воевал против красных, в этом не было ничего особо криминального. Можно было пришить дело в дальнейшем, но так же пришивали дело стопроцентным большевикам.

«Ленин» и «Корнилов», два калмыцких метиса, с большими проблемами в биографии. В 1917 году организовывали военные путчи, в 1918 развязали гражданскую войну. Зачем они были нужны России – непонятно. Ленин вполне мог оказаться на стороне белых, а Корнилов на стороне красных. И тот и другой на стороне Российской Империи – никогда.

Когда в начале 30-х годов чистили редакцию «Крокодила», «подотдел по очистке» стал снимать показания у Глушкова:

«- В 1918 году Красная армия ушла из Киева, а вы в городе остались. В каком качестве вы оставались в Киеве? - В качестве населения. - Что это значит? - Ну, красные и белые приходят и уходят, а население остается...»

99% тогда были не красными или белыми, а населением. И сами белые-красные в значительной степени тоже.

Сейчас трудно понять, что по убойной силе 1914-1921 это три великих отечественных войны. Физически погибло, может, и меньше, но после окончания «пира богов» все оказались в совершенно ином, фантастическом мире, к которому не был приспособлен никто (начиная с его правителей). Кроме военных потерь, огромное количество людей погибло от тифа, холеры, дизентерии, гриппа («испанка»), и, наконец, совсем просто - от африканского голода. Люди жили в обществе, где власть поменялась несколько раз, причём пришедшие власти первым делом стремились физически уничтожить своих предшественников. Были уничтожены квартиры и дома, потеряно имущество, родственники разбежались по всему земному шару вплоть до Таити и Мадагаскара, множество людей сменило фамилии. Уничтожились архивы, была разрушена паспортная система, в городах перестала работать канализация. Это было нечто невероятное.

«Мы должны учиться не в том смысле как иностранные товарищи. Мы должны учиться читать, писать и понимать прочитанное». (Ленин на IV конгрессе Коминтерна. Ноябрь 1922 года, в период временного восстановления речи после инсульта.)

Большинство людей в 1921 году были людьми без прошлого. Когда Булгаков писал в 1923 году про Киев 1918, это было для него событие, отстоящее лет на 50. До этого была первая мировая война и морфий, позже фронты гражданской и тиф (от тифа умерла и его мать). Его прошлого не знал никто, что-то он сам помнил только фрагментарно. И в таком положении были все. О прошлом старались не спрашивать, причём сакраментальный вопрос «что вы делали до 17 года» был относительно безобидным. Гораздо труднее было объяснить, что человек делал в 1917 и далее. Все это понимали, и совершенно спокойно относились к самому фантастическому вранью. Ибо все «приплыли». И приплыли, в отличие от Америки, туда, куда не хотели.

«Всесильное» и «всезнающее» ЧК в это время тоже не знало ничего и само состояло из людей, биографии которых не известны до сих пор.

Вот, например, биография Карла Паукера:

Родился в 1893 году во Львове в семье парикмахера Беньямина Паукера. В школе не учился. С 13 лет работал парикмахером, затем кондитером. Затем переехал в Будапешт, где работал гримёром и парикмахером в оперном театре. Во время первой мировой войны фельдфебель австро-венгерской армии. В апреле 1915 попал в плен, содержался в лагере для военнопленных в Туркестане. После февральской революции отпущен, жил в Самарканде, работал портным и парикмахером. В октябре 1917 года вступил в коммунистическую партию. Назначен помощником военного коменданта области, затем председателем полевого революционного трибунала. С декабря 1917 сотрудник Самаркандской ЧК, с января 1919 г. — заведующий её секретно-оперативной частью. Переехал в Москву, в 1920 назначен уполномоченным Иностранного отдела ВЧК. С мая 1923 года начальник Оперативного отдела ОГПУ. С 1924 года начальник охраны Сталина. С 1930 года председатель общества «Друг детей». Член ВЦИК (Верховного Совета). Имел звание, эквивалентное генерал-полковнику.

И там все такие, это ещё не самая праздничная биография. Точнее легенда биографии.

История гражданской войны (и тем более революции) подверглась многоступенчатой фальсификации. Ещё в 20-х годах гражданскую войну стали маскировать под войну настоящую – с фронтами и армиями. Для этого задним числом вписали огромное число участников, находящихся на всякого рода вымышленных руководящих должностях. Реально боевые единицы гражданской войны – 100-200 человек, часто не было и этого: люди сидели по населённым пунктам и ждали, чем всё закончится. На этом фоне было несколько локальных столкновений: действительно произошедшая война с Польшей (то есть с опереточным государством двух лет от роду, в свою очередь неимоверно раздувшим масштаб тогдашних военных действий), рейд Мамонтова, штурм Перекопа и т.д.

Эмигрантские историки и мемуаристы вслед за своими польскими коллегами опять-таки неимоверно преувеличивали масштаб столкновений. Это были люди с четырехлетним опытом мировой войны, с полученными там званиями. Во время гражданской войны царские офицеры первым делом создавали штаб и там «работали». Всё было по настоящему, только руководил такой штаб не 10-20-50-100 тысячами солдат, а несколькими разрозненными отрядами из добровольцев, причём при оперативной обстановке, не требующей такого управления, и более того, делающей подобное управление невозможным. Отсюда упреки из белых штабов в зверствах и анархии на фронте, и шипение членов фронтовых отрядов по адресу штабных крыс.

Более-менее осмысленно во время гражданской войны действовали национальные военные группы: казаки, латыши, чеченцы, украинцы. Их подчинение центральным властям было конвенциональным и условным, а главным побудительным мотивом служил элементарный грабёж.

Ещё один момент – сепарация. Разделение на былых и красных произошло постепенно - по мере развала огромной российской армии и огромной российской территории. Длительное время красно-белые противостояли бело-красным, далее цветовая дифференциация усиливалась, но и в самом конце войны красные были на 20% белыми, а белые были на 20% красными. Отсюда многочисленные обознатушки и тушинские перелёты, вплоть до расстрела красного командарма Миронова (апрель 1921) или возвращения в РСФСР белого генерала Слащёва с последующим преподаванием в красной академии (ноябрь 1921).

Совершенно обычная биография участника гражданской войны: красный-белый-красный или белый-красный-белый. У многих биография была четырёх или даже пяти-шестиколенчатая.

Основные коленца боевой биографии Булгакова были установлены только через 50 лет после его смерти, и в них нет ничего необычного. Он сочувствовал белым, мечтал о восстановлении порядка, как врач мобилизовывался белыми, красными и петлюровцами, всё время соскакивал с темы, но по мере ужесточения военных действий это становилось всё труднее. Когда всё пропало, он пытался эмигрировать, но заболел тифом и остался в том, что получилось.

Объяснять всё это связно было не только смертельно опасно, но и невозможно. То, что Булгаков вспомнил и описал только небольшой киевский эпизод («Белая гвардия») было не только чувством самосохранения, но и чувством меры. Нет ничего более отвратительного, чем справедливо несуществующий жанр «трагедии положений». В трагических событиях должен быть внутренний смысл и их должно быть немного. Таков жанр.

http://galkovsky.livejournal.com/258211.html