Энергетическая война. Часть 2

     Собственно говоря, предлагаю действовать по классической схеме, которая совсем не хитра: кто гипотезу выдвинул, тот ее и должен обосновать. Гипотеза, если коротко: все, что мы видим в мире политики вне России и в ней самой – отголоски одной большой Энергетической Войны, идущей одновременно на самых разных фронтах. Эксперимент поставить, как самое бесспорное доказательство, слава богу, не получится - объектом для него надобно использовать страны и континенты, потому предстоит собрать факты, цифры, имена-пароли-явки. Будет скучновато, но это только поначалу, пока не разберемся с терминологией и воюющими сторонами.

     ЕС и Штаты упорно пытаются представить Россию как некоего агрессора, якобы пытающегося поставить на колени весь мир. На мой взгляд – откровеннейшее передергивание реальных фактов. Вот так уж распорядилась мать-Природа или Всевышний – тут уж кому что больше по душе, как говорится, что России нет нужды воевать. И дело не только в менталитете, в исторических традициях – это все важно, но не предмет обсуждения в этом цикле. Все просто: энергетических ресурсов у России столько и в таком ассортименте, что ей никакие агрессивные войны не нужны от слова «вообще». Свое отстоять – так это не по собственной воле, а для того, чтобы жаждущие и страждущие чужих ресурсов слишком широко рот не разевали. Но все только что сказанное – мнение в ответ на мнение, эмоции в ответ на эмоции, а это не интересно.

     Давайте сформулируем вопросы. Ведет ли в реальной действительности Россия агрессивную энерговойну? А, может, все наоборот — Россия производит некие несистемные, непоследовательные «энергодвижения», а против нее ведут тонкие, холодные, расчетливые, системные «энерговоенные действия»? Интересует ли руководство России только нефть с газом или все как-то иначе? Да, необходимая оговорка. Я не пользовался ни одним закрытым источником информации — просто попытался по крупицам собрать и привести в систему все, что рассыпано мелкой дробью в источниках открытых.

     С чего начинать? Как всегда – от печки. Если предполагаем, что Энергетическая Война действительно идет, то надо, прежде всего, понять, за какие, собственно, ресурсы, за какое их количество идет энергетическая война. Что у кого есть, сколько стоит, как извлекается и так далее. И, конечно, не стоит даже пытаться проанализировать все энергетические ресурсы разом – не получится, слишком объемен материал. В первой части этого цикла заметок есть замечательная инфографика от МЭА – чего и сколько потребляет человечество. Вот берем самую большую долю в энергобалансе – нефть. С нее и стартуем.

     Но для начала – необходимое отступление, без которого просто никак. Как, собственно говоря, относиться к цифрам о ресурсах в той или иной стране, как и чем «ресурсы» отличаются от «резервов»? Журналисты больших СМИ очень часто путают, смешивают эти два понятия, пытаясь перетащить кашу из своих голов в наши. А нам такой футбол не нужен!.. Если у серьезного специалиста спросить: «А сколько в мире есть нефти, газа, угля, урана?«, честный ответ от него может быть только один: «Никто в мире в точности этого не знает». И причин для такого именно ответа – много. 

     Во-первых, человечество умнеет: создаются все новые и новые методы выявления месторождений, добычи и переработки ресурсов. Уже поэтому с каждым годом цифры в ответ на вопрос «Сколько?» меняются и меняются. Тут израсходовали месторождение на ХХХ тонн, а вот там нашли на УУУ… 

     Во-вторых – деньги, которые в наше время так важны. При цене на нефть в 120 долларов за баррель арктическая нефть — извлекаемый ресурс, добыча, переработка и транспортировка которого принесут прибыль. При цене 20 долларов за баррель эта нефть интересна только геологам. 

     В-третьих – на войне как на войне: поскольку имеет место всеобщая схватка всех со всеми, сокрытие точных цифр – дело нужное, оправданное, а уж впарить противникам дезинформацию – дело доблести и чести. Если то или иное месторождение – в собственности того или иного государства, то оно цифры своих запасов может вообще объявить государственным секретом и не раскрывать их (именно такое решение приняла РФ). Если месторождение в частной собственности — еще хуже: достаточно ведь заявить, что в этой вот скважине 100500 миллиардов тонн нефти и столько же кубометров газа – и твои акции на бирже взлетают в цене. Ну, а при громогласном крике о том, что у конкурента скважины практически пусты ты можешь обрушить его акции. Повторяю: Энергетическая Война суть война всех против всех.

     Опираться приходится только на следующее определение понятия «ресурс»: та часть резервов, которая при существующем уровне технологи добычи и переработки, при нынешней конъюнктуре цен будет добыта с вероятностью в 90%. Сланцевая нефть при цене 100 долларов за баррель – ресурс. Та же нефть при 30 долларах за баррель – уже резерв. При этом переходы из одной ипостаси в другую происходят то и дело, в зависимости от биржевых цен и махинаций с ними. Потому, чтобы понимать происходящее не со слов журналистов, а собственной головой – приходится постоянно следить за каждой фразой. Ну, или не напрягаться и получать удовольствие – тут уж каждый решает сам.

     Но и это еще не все. На вопрос «Сколько?» мгновенно наслаиваются новые вопросы. Сколько есть в резервах и сколько — в ресурсах? Насколько перспективны резервы с точки зрения развития технологий и курса цен? Где и у кого именно есть? Какого качества? Как взять и доставить потребителю? Сколько добывается и сколько уже добыто? Как будут выглядеть завтрашние и послезавтрашние «есть» и «осталось»? Очевидно, что на каждый вопрос – множество оговорок и сомнений, сознательной фальсификации, а потому в Энергетической войне – широчайшие возможности для использования самых разных мифов, самой разной пропаганды, контрпропаганды и просто вранья.

     Чтобы отсечь хотя бы часть дезинформации разных сортов, часто бывает достаточно использовать один эмпирический закон, опровергнуть который пока никто не может. В середине 50-х века минувшего американский геолог Мэрион Кинг Хабберт сформулировал для добычи любых невозобновляемых ресурсов правило, с тех пор носящее его имя. Опровергнуть его пока никто ни разу не смог – ни для нефти, ни для газа, ни для угля, ни для урана, поэтому не знать его нельзя. Оно несложное, никаких формул: 1) добыча начинается с нуля; 2) добыча повышается до пика, который никогда не может быть превзойден; 3) как только пик пройден, наступает падение добычи, пока ресурс не будет исчерпан.

     С той поры, когда было сформулировано правило Хабберта, человечество и спорит о том, пройден ли пик по тому или иному ресурсу, думает о том, что делать, когда ресурс закончится окончательно и бесповоротно. Правило Хабберта стали применять не только в геологии, но и при оценке количества, к примеру, рыбных ресурсов, сельскохозяйственных земель. И, повторюсь – пока ни одного исключения не зафиксировано. Так что, когда нам вещают о супер-пупер месторождениях, надо помнить: как бы хорошо все ни звучало, от Хабберта не уйти. Как относиться к тем или иным публикуемым цифрам по ресурсам и резервам? Предлагаю применять не самый хитрый метод – он срабатывает почти всегда. Чтобы понять, почему оценки ресурсов и резервов такие разные в разных источниках и у разных авторов, надо внимательно присмотреться к «ведомственной» принадлежности авторов оценок и СМИ, которые эти оценки публикуют. Война есть война, дезинформация противника – дело чести. В «углеводородном мире» на сегодня есть всего три крупных международных межгосударственных альянса – ОПЕК, МЭА и развивающийся медленно, но упорно ФСЭГ.

ОПЕК (OPEC – Organization of the Petroleum Exporting Countries) – межгосударственная организация, зарегистрированная в качестве таковой в 1962 Секретариатом ООН. Хотя мы слышим о делах ОПЕК очень много, она не так уж многочисленна – всего-то 12 государств. Вот они, по латинскому алфавиту: 1) Алжир; 2) Ангола; 3) Эквадор; 4) Иран; 5) Ирак; 6) Кувейт; 7) Ливия; 8)Нигерия; 9) Катар; 10) Саудовская Аравия; 11) Объединенные Арабские Эмираты; 12) Венесуэла. Очевидно, что имеем дело с теми, кто добывает и продает – это страны, официально признающие, что «сидят на нефтяной игле» и ничуть этого не стесняющиеся. Заинтересованы как в высоких ценах на нефть, так и в стабильности продаваемых ими объемов – заботятся о собственных бюджетах, как умеют и как получается. Данные по ресурсам в странах, входящих в ОПЕК, сама ОПЕК привыкла завышать, делает это много лет и с большим удовольствием. Причины просты: квоты на добычу, которые ОПЕК выписывает для той или иной страны, определяются в процентах к общему количеству имеющихся у этой страны ресурсов. Чем больше резервы – тем больше квота в абсолютных цифрах, тем больше денег в казне.

МЭА – Международное Энергетическое Агентство (IEA — International Energy Agency), автономный международный орган в рамках ОЭСР (Организация Экономического Сотрудничества и Развития). Зарегистрировано в 1974, 29 членов. Заявленная цель – «содействие международному сотрудничеству в сферах совершенствования мировой структуры спроса и предложения энергоресурсов и энергетических услуг». Звучит красиво, НО. Появилось МЭА в 1974, сразу после нефтяного кризиса 1972 года, по инициативе США. Вот состав. 1) Австралия. 2) Австрия. 3) Бельгия. 4) Великобритания. 5) Венгрия. 6) Германия. 7) Греция. 8) Дания. 9) Ирландия. 10) Испания. 11) Италия. 12) Канада. 13) Люксембург. 14) Нидерланды.15) Новая Зеландия. 16) Норвегия. 17) Польша. 18) Португалия. 19) Словакия. 20) США. 21) Турция. 22) Финляндия. 23) Франция. 24) Чехия. 25) Швейцария. 26) Швеция. 27) Эстония. 28) Южная Корея. 29) Япония.

     Вычеркиваем «примкнувшую к ним» Норвегию – получаем список потребителей, импортеров нефти и газа. Удивительно, но уже несколько лет подряд анализ уровня добычи в изложении МЭА содержит одну и ту же фразу: «МЭА прогнозирует снижение роста добычи нефти в России на … %». Цифры – разные, но фраза напоминает заклинание. Занимательно, что ни разу еще «заклинание» не сработало, но многих аналитиков это совершенно не смущает, они по прежнему верят МЭА на все 146%. Стоит ли быть такими доверчивыми?

     Мне кажется, что МЭА изначально создавалась как некая структура с задачей не дать ценам на нефть и газ расти без их контроля, стараться выполнить задачи, прямо противоположные задачам ОПЕК. В ход идет дезинформация, биржевые спекуляции и даже цветные революции. Как это выглядит, я покажу на совершенно конкретном примере – на докладе компании ВР 2011 года, который почему-то считается «классикой жанра», на который и по нынешнее время любят опираться многие аналитики, делая оценки и прогнозы.

     Да, сразу поясню, почему я связываю ВР и МЭА. ВР - это ведь давно уже не British Petroleum, от нее только аббревиатура и сохранилась. 39% акций – у английских юридических лиц, 40% — у юрлиц США, 10% — у юрлиц Европы, оставшиеся 11% — мелочь со всего мира. То есть контрольный пакет – у юридических лиц государств, входящих в состав МЭА. Потому когда говорят «доклад ВР», читать надо совершенно иначе – «Информация, вброшенная МЭА».

     А какие именно вбросы следует ожидать от МЭА? Да ни разу не бином Ньютона: показать, как много ресурсов, резервов и благостных перспектив в странах, согласных на подчинение своих интересов интересам МЭА и насколько отвратительно и зыбко там, где смеют иметь собственное мнение. На мой взгляд, «BP Statistical Rewiew of World Energy 2011» - классика ведения Энергетической Войны на информационном фронте. Разбор полетов получился достаточно длинным, так что я его вынесу в следующую заметку, чтобы не превращать эту в «простынь».

Boriss Alestar

Энергетическая война. Часть I

Источник: http://politarktika.ru/news/ehnergeticheskaja_vojna_chast_2/2016-07-11-568