Анатолий Вассерман: Эффект "производственного колониализма". Подоплёка истерии вокруг пиратства

Антипиратский закон — замечательный пример того, как легко сделать закон орудием преступления.

Прежде всего, сама концепция интеллектуальной собственности — преступление против человечества в целом. По очень простой причине, о которой я уже не раз говорил и писал и о которой, к сожалению, придётся ещё не раз говорить и писать: человек отличается от прочих животных способностью учиться не только на собственном опыте и собственных наблюдениях, но и на опыте и наблюдениях других через рассказы. Концепция интеллектуальной собственности ограничивает доступ людей к таким рассказам — т.е. доступ к опыту других людей. Тем самым эта концепция прямо препятствует проявлению этого отличия, т.е принудительно переталкивает человека в животное состояние.

Правда, сторонники этой концепции говорят, что творческий труд должен вознаграждаться. Но для таких вознаграждений человечество за свою историю выработало множество иных способов — от меценатства до принудительного назначения цены. Например, если сейчас просто установить, что за каждое скачивание файла из сети платится некоторая сумма, то вполне можно добиться, что для каждого отдельного пользователя эта сумма будет совершенно неощутима, а сколько-нибудь востребованный автор получит за своё творчество вполне достаточно, чтобы продолжать и впредь заниматься творческой деятельностью. Это лишь один из множества вариантов подобного вознаграждения. Существует множество иных способов.

Все они имеют только один серьёзный недостаток: они устраняют посредника между творцом и его аудиторией. Между тем именно посредники проталкивают всё большее ужесточение ограничений права копирования плодов творческой деятельности. Автор так или иначе заинтересован в общении со своей аудиторией и всегда может найти с нею общий язык на почве общих интересов. У посредника же нет других интересов, кроме прибыли. И далее, как сказал секретарь лондонского профсоюза печатников Даннинг, «при трёхстах процентах прибыли нет такого преступления, на которое капитал не рискнул бы даже под страхом виселицы». Мы знаем эту фразу, потому что её цитировал Маркс в «Капитале», поэтому многие даже приписывают её Марксу, но сам Маркс в полном соответствии с общепринятыми традициями авторского права — именно авторского, а не права перекупщиков — чётко указал, откуда взял эту фразу, и таким образом заслуги истинного автора остались в истории.

Так вот, концепция интеллектуальной собственности в целом и небезызвестный «антипиратский акт» в частности построены исключительно на смешении прав автора с правами перекупщика. Думаю, что сам Даннинг вряд ли стал бы требовать за свою фразу ещё и оплату — ему как автору важно, что его фраза дойдёт до максимально широкой аудитории.

Возвращаясь конкретно к антипиратскому акту, полагаю, что в нём замечательно точно отражено всё лицемерие нынешних поборников закона и справедливости. Уже одно то, что он фактически отменяет презумпцию невиновности, что он позволяет во внесудебном порядке блокировать какие-то материалы — это уже нарушение общепринятых норм общественной морали и порядка. То, что блокироваться может при этом даже не конкретное содержимое, а сайт целиком, где может находиться множество совершенно непредосудительных (даже по этому закону) данных — пример того, что сами западные деятели постоянно критикуют: массовой кары за индивидуальные грехи.

Наконец, то, что по этому закону фактически даже не требуется доказывать, что запрос на закрытие сайта исходит из надлежащего источника — т.е. от собственника прав (как бы мы к нему не относились) — открывает широчайший простор для такого произвола, на фоне которого не то что знаменитые сталинские репрессии (где, по косвенным данным, порядка трети осуждённых были реально виновны именно в том, в чём их обвиняли), а даже знаменитая британская эпоха «огораживания» с пытками и казнями за бродяжничество, когда человека за то, что его выгнали с земли, потом ещё и наказывали — даже эта эпоха может на фоне нового закона выглядеть образцом правосудия и джентльменского отношения к ближнему. Словом, Даннинг так же прав сейчас, как и полтора века назад: капитал действительно готов на любое преступление, в том числе и на преступление против человечества.

Реальная подоплёка истерии вокруг авторского права — вынесение реального производства товаров и услуг в страны дешёвой рабочей силы. Я уже не раз объяснял, почему получается именно так. Допустим, Донна Каран (Нью-Йорк) заказывает дядюшке Ляо в свободной экономической зоне Шеньчжень произвести десяток сумок по её спецификации. Дядюшка Ляо клепает на коленке эти сумки. После этого он задумывается: а почему, собственно, десяток? Почему бы мне не произвести ещё тысячу таких же сумок и распродать их самостоятельно, без посредничества Донны Каран (Нью-Йорк)? Так он и делает.

В результате, во-первых, страдают те, кто купил эти самые сумки не за то, что они хорошие, а за то, что они редкие. Человек рассчитывал выпендриться, рассчитывал показать, какой он крутой, что может себе позволить купить эту экзотику, а оказывается, что эта «экзотика» вообще на каждом шагу лежит. Понятно, ему обидно за потраченные деньги. Во-вторых, страдает и Донна Каран (Нью-Йорк), потому что в следующий раз её сумки за несусветную цену никто не купит, а начнут люди задумываться — на самом деле, сколько эти сумки стоят без учёта того, что это редкий штучный товар?

Поэтому вынесение производств в страны дешёвой рабочей силы требует очень жёсткого контроля за количеством поизведенного. Фактически единственный надёжный способ такого контроля — ограничение права копирования всего подряд. Поэтому, я думаю, например, Sony, получающая от продажи плееров несравненно больше, чем от продажи авторских прав на свою музыкальную коллекцию, в принципе, могла бы примириться с тем, что эту коллекцию копируют задаром — лишь бы покупали побольше плееров. Но, скажем, Донна Каран (Нью-Йорк), которая вообще ничего не производит, кроме эффектных рисунков сумок, естественно, на такой вариант не согласится.

Так что мы, можно сказать, страдаем в чужом пиру похмельем. Мы сталкиваемся с последствиями ограничений, реально проистекающих совершенно не из соображений охраны авторских прав, каковы бы эти права ни были, а исключительно из того, что есть желающие спихнуть производство куда подальше и получать деньги просто за то, что разрешают другим работать на себя. Поэтому вся нынешняя кампания ужесточения ограничения права копирования — ещё и лицемерие (преступление, на мой взгляд, тоже достаточно тяжкое, чтобы за него следовало карать).

К сожалению, до тех пор, пока ещё считается работоспособной рыночная экономика, — от всех связанных с нею перекосов, в том числе и от кошмаров вроде антипиратских законов, избавиться не удастся.

Единственное, что утешает — по моим расчётам, сама рыночная экономика доживает если не последние дни, то, по крайней мере, последние годы. И думаю, что даже если после неудачи нынешней попытки принять антипиратский акт будет предпринята новая попытка протолкнуть тот же самый кошмар под каким-то другим соусом, надолго этой попытки не хватит.

Источник

Вроде, не было этой статьи тут? А жаль, статья интересная. Яндекс-поиск не нашёл, но, если была - удалю.