Захарченко: Вся Донецкая область – это наша территория

Глава ДНР Александр Захарченко о том, что происходит в непризнанной республике и о перспективах отношений с Украиной в интервью журнала «Шпигель».

– В последние дни вы неоднократно утверждали, что Киев готовится развязать новую войну. И правда, на линии прекращения огня снова слышны выстрелы – в частности, рядом с аэропортом Донецка и под Мариуполем. Минские договоренности провалились?

– Аэропорт и населенный пункт Широкино под Мариуполем, за который ведутся бои, – это знаковые места как для нас, так и для украинских военнослужащих. Киев хочет как можно скорее вернуть аэропорт. И Киев из всех минских договоренностей не выполнил ни одного пункта. Прежде всего мы должны были выйти на прямой контакт с Киевом, но этого так и не произошло.

– Если мир так и не наступит, это будет вина исключительно Киева?

– 90% всех требований в минских договоренностях относятся к Киеву. Мы сделали все возможное: отвели военную технику, передали другой стороне пленных.

– Всех?

– Что значит «всех»? Мы передали последних 16 украинцев, но потом война продолжилась, и каждая из сторон берет новых пленных. Киев не отводит тяжелую военную технику.

– Но ведь и вы сделали так же мало. ОБСЕ подтвердила, что ваши люди в последние дни обстреливали такие города, как Авдеевка.

– Если мы отводим свою военную технику, а противная сторона наносит по нам удары, то мы должны отвечать. Ведь это логично, не правда ли? Поэтому в конечном итоге тяжелые вооружения возвращаются на свои прежние позиции.

– Это замкнутый круг. То есть война продолжается.

– Потому что наша территория незаконно оккупирована киевскими властями. А мы считаем, что «наша территория» – это вся Донецкая область в тех границах, в которых она раньше входила в состав Украины.

– Есть информация, согласно которой Россия продолжает присылать в поддержку вам военнослужащих и военную технику, ее подтвердил в своем интервью один тяжелораненый российский танкист. Упорно отрицать данный факт – значит лицемерить.

– Послушайте, здесь, в ДНР, находятся два моих брата, двоюродный и троюродный. Оба они – граждане России, но вместе с тем это мои родственники. Один жил в Астрахани, другой – в Иркутске. Один из них бывший кадровый офицер. И это есть военная помощь России? Я говорю, что мои братья приехали сюда, чтобы помочь мне. Киев говорит, что это российская помощь.

– Сколько всего у вас человек под ружьем? 23 000, как вы сказали недавно? Плюс 60 000 резервистов?

– Уже больше, но это военная тайна. Те 60 000 – это добровольцы, которые записались в военкоматы и, если потребуется, готовы взять в руки оружие.

– В настоящий момент не похоже, что вы можете найти политический компромисс с Киевом. Президент Порошенко называет Донецкую и Луганскую народные республики «оккупированными территориями», а вы угрожаете, что пойдете брать Мариуполь и Харьков.

– Я всегда говорил: Донецкая народная республика – это вся бывшая Донецкая область. Ту ее часть, которая еще не контролируется, мы считаем незаконно оккупированной территорией. Харьков сюда не относится.

– До границ прежней Донецкой области вам еще далеко.

– Что значит «далеко»? Это всего лишь 120 км.

– Когда вы хотите занять эту остающуюся территорию?

– Чем быстрее, тем лучше. И по возможности мирным путем.

– Почему ни вы, ни глава Луганской народной республики в Минске не захотели подписать тот текст, который согласовали Меркель, Олланд и Путин?

– Потому что первоначальные варианты документа – а их было четырнадцать – абсолютно не соответствовали тому, с чем мы могли согласиться. В конечном итоге мы подписали то, что на тот момент считали наиболее выгодными для нас условиями.

– И только под давлением со стороны Владимира Путина?

– Да, давление было сумасшедшее не только со стороны Российской Федерации, но и со стороны Европы, и со стороны Киева. Но мы воспринимаем Минск только как первый этап к возможному урегулированию. Украинская сторона, напротив, считает документ соглашением, в котором были окончательно урегулированы все спорные вопросы. Мы настаиваем на прямых переговорах с Киевом.

– Украинская сторона требует разместить в Донбассе международные миротворческие войска. Почему вы против?

– Существует, например, в Уставе ООН ряд условий для размещения таких войск. От Киева требуется признать, что на Украине идет настоящая война, и ввести военное положение. Но этого Порошенко делать не хочет, ведь тогда МВФ откажется предоставлять Украине кредиты. Кроме того, мы в состоянии самостоятельно решить проблемы у нас. Чужие войска едва ли смогут положить конец военным действиям.

– В российской Думе звучат требования направить в Донбасс российские голубые каски. Для вас это приемлемый вариант?

– Мы должны решить свои проблемы самостоятельно.

– Украинская сторона хочет сначала провести региональные выборы на востоке Украины, вы же настаиваете, что до этого должны быть внесены изменения в украинскую конституцию и определен статус мятежных территорий. Но ведь это займет месяцы.

– Почему нельзя делать эти вещи параллельно? Почему нельзя, не дожидаясь этого, снять экономическую блокаду?

– Если на контролируемых вами территориях состоятся открытые выборы, в них смогут принять участие в том числе и те люди, которые после начала войны бежали в другие регионы Украины, поскольку они не разделяют ваших политических установок?

– Их количество существенно меньше числа тех беженцев, которые уехали в Россию. В Донецкой народной республике до начала войны жили 4,8 миллиона человек, около миллиона из них сегодня находятся в России, возможно, 2,3 миллиона остаются здесь.

– Таким образом, остается еще больше миллиона.

– Пусть они проголосуют вместе с нами. Но из этого миллиона семьсот тысяч живут на временно оккупированных Украиной территориях Донецкой народной республики.

– Сразу после выборов киевское правительство должно полностью взять под свой контроль государственную границу. Разве вы можете принять такое решение? Ведь тогда вы окажетесь отрезаны от России.

– На самом деле там сказано, что это мы должны взять границу под свой контроль. В соответствии с минскими договоренностями мы сформировали пограничную службу, в ближайшие три недели будет завершено строительство пограничных застав. После этого незаконный переход границы станет уже невозможным.

– Если границу будете контролировать только вы, российская военная техника сможет и дальше беспрепятственно попадать на вашу территорию.

– Вы когда-нибудь сами наблюдали на границе такую картину?

– Бои за Дебальцево в феврале без российской помощи были бы невозможны.

– При взятии Дебальцево под моим командованием были 587 человек. Поверьте, я не видел ни одного регулярного подразделения российской армии. Я там сам получил ранение.

– Вы когда-нибудь верили в возможность федерации или конфедерации с остальной Украиной?

– В марте–апреле 2014‑го конечно. Но сегодня такой возможности больше не существует.

– Вы требуете признания вашей республики Россией и Украиной?

– Еще быстрее ее следовало бы признать Германии, это облегчило бы жизнь людей здесь.

– С начала экономической блокады жителям вашей республики приходится несладко. Как вы с этим боретесь?

– Мы начали платить пенсии. Мы постепенно восстанавливаем добычу угля, кроме того, снова осуществляются железнодорожные перевозки. И по углю, и по металлу мы постепенно возвращаемся к объемам производства предыдущего года.

– Деньги на пенсии поступают из России? Поэтому вы производите выплаты в рублях?

– Мы поставляем уголь в том числе и в Россию, поэтому получаем в том числе и рубли. И неужели вы думаете, что Украина могла бы прожить без нашего угля? Она покупает его всеми возможными обходными путями. ЕС тоже заинтересован в нашем угле – Болгария, Польша, Румыния и в особенности Испания.

– Кто должен профинансировать восстановление Донбасса?

– Разумеется, Украина. Это она здесь все разрушила.

– Украина банкрот, а России достаточно забот с Крымом.

– То, что Украина банкрот, – это проблема не наша, мы не граждане Украины. Мы выставим ей счет.

– Насколько вы продвинулись с ликвидацией тех военных формирований, которые воевали самостоятельно?

– По условиям минских договоренностей мы были обязаны разоружить те формирования, которые не относились ни к народной милиции, ни к батальонам территориальной обороны. Это было сделано без эксцессов, и люди, которые были разоружены, нашли себя в Министерстве внутренних дел или в других батальонах.

– Ваш предшественник, бывший глава правительства Александр Бородай, сожалел, что Россия не поддерживает независимость людей в Донбассе так же, как она поддержала независимость русских в Крыму. Вы с ним согласны?

– Это его личное мнение. Но если бы здесь была такая же «русская весна», как в Крыму, я был бы только обеими руками за это.

Кристиан Нееф

http://www.profile.ru/eks-sssr/item/95934-vsya-donetskaya-oblast-eto-nasha-territoriya