Три письма Капицы Сталину о фундаментальной и прикладной науке в СССР

Петр Леонидович Капица - виднейший советский физик, инноватор, инженер, лауреат Нобелевской и многочисленных советских научных премий и прочая, и прочая.

Письмо первое, от 14 марта 1945-го года. С сокращениями, полный текст по ссылке.

...Для решения таких проблем надо, чтобы все, от мала до велика, чувствовали ярко необходимость искания и значение новых путей в технике. А ведь пока этого у нас нет. Вот прошло 27 лет после революции, мы много построили, много освоили, а как мало своего крупного мы внесли в технику! Лично я могу назвать только одно крупное наше достижение — это синтетический каучук. Это достижение действительно мирового масштаба, тут мы были вначале впереди, но, к сожалению, сегодня нас уже обогнали и Америка и Германия. Но как мало мы сами чувствовали и чувствуем значение этого крупнейшего достижения. Академик Лебедев, пионер и создатель, должен был бы быть национальным героем, а он после поездки в жестком вагоне схватил сыпной тиф и умер в 1934 г. Это позорнейший для нас случай. Нужно тут прямо сказать, что в капиталистической стране, если Лебедев погиб бы, то, вероятно, в своем салон-вагоне и при крушении своего поезда. Это не случайность, это показывает только то, что мы не чувствуем еще необходимости в людях, делающих новую технику. Их история у нас всегда одна — это Левша Лескова. Отчасти, может быть, это просто потому, что гения народного у нас уйма, поэтому мы так по-хамски с ним обращаемся.

За эти 27 лет капиталистические страны дали по моему подсчету около двадцати фундаментально новых направлений развития техники, по силе равной нашему синтетическому каучуку. Я отношу к пим, например, синтетическое горючее, пластмассы (плексиглас и пр.), турбину внутреннего горения, телевидение, сверхтвердые сплавы (карбид вольфрама), ракетные самолеты и пр. А мы дали всего одно....

Письмо второе,  по вопросам развития советской науки. 30 июля 1952 г. С сокращениями, полный текст по ссылке.

...Открытие и познание законов природы есть основная задача настоящей передовой науки. Ясно, что всюду и всегда эти законы природы одни и те же, как на экваторе и полюсах, как у нас и у капиталистов, и каннибалов. У нас они только по-разному расцениваются, и направление нашей науки должно отличаться от направления науки в капиталистических странах тем, что силы наших ученых направлены на отыскание тех законов природы, которые на данном этапе развития нам нужнее и полезнее для роста нашей культуры.
 
   На самом деле таким плановым развитием нашей науки и исканием новых законов природы наши ученые сейчас мало занимаются. Основная задача, которая теперь обычно ставится перед ученым и наиболее высоко оценивается, это узкопрактическая, т. е. ученый должен учить инженера или другого практика, как лучше использовать уже известные законы для переделки природы. Обычно практики говорят: «Уже имеющиеся знания достаточны для переделки природы, уже известные законы природы еще полностью не использованы, зачем же новые?» В результате происходит большое понижение уровня передовой науки, которое у нас сейчас несомненно наблюдается.

   Чтобы не быть голословным, приведу примеры из близких мне областей.

   Если взять два последних десятилетия, то оказывается, что принципиально новые направления в мировой технике, которые основываются на новых открытиях в физике, все развивались за рубежом и мы их перенимали уже после того, как они получили неоспоримое признание. Перечислю главные из них: коротковолновая техника (включая радар), телевидение, все виды реактивных двигателей в авиации, газовая турбина, атомная энергия, разделение изотопов, ускорители.
 

   Боюсь, что за рассматриваемые два десятилетия все наши основные силы были направлены на то, чтобы осуществить ряд удачных усовершенствований, улучшающих уже известные процессы.

   Но обиднее всего то, что основные идеи этих принципиально новых направлений в развитии техники часто зарождались у нас раньше, но успешно не развивались, так как не находили себе признания и благоприятных условий.

   Яркий пример этого — радарная техника. Она возникла у нас задолго до запада. Начал ее развивать исключительно талантливый ученый Д. А. Рожанский, после его смерти продолжал его способный ученик Кобзырев. За первую в мире радарную установку, имевшую шифр «Редут», еще до войны присудили Сталинскую премию не то III, не то II степени (!).  Это уже показывает наше неумение правильно оценивать значимость нового. Оба эти ученые шли по совершенно правильному пути, но не имея настоящей поддержки, их быстро опередили за границей, хотя там значительно позднее нашли решение этой проблемы. Теперь у нас полностью признана громадная значимость «радара», его развивают и удачно усовершенствуют.
 

   Примерно то же происходило с реактивным двигателем и газовой турбиной. Я хорошо помню, как несколько лет назад такое авторитетное и руководящее лицо, как тов. Малышев, спорил с академиком Бардиным и указывал, что не стоит всем этим заниматься, поскольку эти машины дают более низкий кпд, чем хорошо освоенные поршневые, и поэтому они нам ни к чему. Правда, кпд газовой турбины еще до сих пор ниже, чем у поршневых машин, хотя постепенно и подымается, но другие преимущества этих двигателей оказались настолько велики, что они открыли новую эру в реактивной авиации и при использовании атомной энергии. Здесь мы тоже теперь поняли сделанные ошибки в оценке и наверстываем потерянное время.

   То же произошло и с предложенным мною новым методом получения кислорода, основанным на принципе низкого давления и работающего на моих турбинах. Шесть лет тому назад это направление, тоже из-за неправильной оценки, было у нас отвергнуто и работа над ним прекращена в пользу старого поршневого принципа высокого давления. Американцы, а потом и другие страны за рубежом использовали выдвинутые мною принципы и успешно пошли по моему пути. Два года тому назад нам тоже пришлось понять свою ошибку, и сейчас в Туле строятся большие установки по моему принципу низкого давления и работающие с моими турбинами. Я узнал, что в конце года эта установка должна быть пущена. по-видимому, некоторым товарищам все же стыдно за случившееся, потому что все это делается в секрете от меня.

Судьба моих предложений в области электроники больших мощностей уже сейчас во всем напоминает судьбу всех прежних принципиально новых направлений в технике, которые у нас рождались. За эти пять лет, как я выдвинул эти предложения, только пытаются вызвать к ним скептическое отношение и почти не помогали их развитию. Нетрудно предсказать, что если у нас ничего не изменится в отношении к науке, то по-настоящему эти идеи в области электроники начнут у нас развиваться только после того, как их осуществят за рубежом.

   Мне вспоминается то исключительно малое внимание, которым у нас в Союзе до войны пользовалась ядерная физика. Сколько тогда времени и сил затратили Иоффе и Алиханов, чтобы построить первый у нас в Союзе циклотрон, и это тогда, когда в Америке их было уже несколько. Известно, что без циклотрона серьезные исследования в ядерной физике невозможны. Тогда опять же ошибочно оценивали  эти работы как имеющие чисто академический интерес, непосредственно для переделки природы они казались ни к чему. Правда, мы теперь взялись за эту область и наверстываем потерянное время. Но насколько было бы лучше, если бы мы были ведущими в области ядерной физики и раньше других имели атомную бомбу. Я вполне допускаю, что наши ученые, работающие в ядерной физике, по своим творческим способностям и знаниям, если бы их не отвлекали и им смело помогали, могли бы решить проблему атомной бомбы вполне самостоятельно и раньше других.

   Мне кажется, что этого перечня вполне достаточно, чтобы показать объективную обоснованность выдвинутого взгляда.

   Конечно, не сам перечень страшен, а страшно то, что за эти десятилетия у нас не было нужных условий, чтобы могли развиваться принципиально новые идеи в науке и технике, и это у нас замалчивалось.

И третье письмо от 25.11.45 об атомной бомбе. С сокращениями, полный текст по ссылке. 

...В организации работы по А.Б. мне кажется, есть много не нормального. Во всяком случае, то, что делается сейчас, не есть кратчайший и наиболее дешевый путь к ее созданию.

...Секрет А.Б. нам неизвестен. Секрет к ключевым вопросам очень тщательно оберегается и является важнейшим государственный секретом одной только Америки. Пока получаемые сведения недостаточны, чтобы создать А.Б., часто их дают нам, несомненно, для того, чтобы сбить с правильного пути.

Чтобы осуществить А.Б., американцы затратили 2 миллиарда долларов, это примерно 30 миллиардов рублей по нашей промышленной продукции. Почти все это должно быть истрачено на строительство и машиностроение. Во время реконструкции и в 2-3 года, это нам вряд ли поднять. Так что быстро идти по американскому пути мы не можем, а если пойдем, то все равно отстанем.

При решении этих проблем, пока плюс у нас только один, то, что мы знаем, что проблема А.Б. имеет решение, американцы шли на риск, его у нас не будет. Минусы у нас следующие:
1 - Американцы опирались на более сильную промышленность, у нас она слабее, исковеркана войной и разрушена.
2 - Американцы привлекли к работе наиболее крупных ученых всего мира. У нас ученых меньше и они живут в плохих условиях, перегружены совместительством, работают хуже...

...Особый Комитет должен научить товарищей верить ученым, а ученых в свою очередь, это заставит больше чувствовать свою ответственность, но этого пока еще нет. Это можно только сделать, если возложить ответственность на ученых и товарищей из Особого Комитета в одинаковой мере, а это возможно только тогда, когда положение науки и ученого будет всеми приниматься как основная сила, а не подсобная, как это теперь.

Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский, ведут себя в Особом Комитете, как сверх-человеки. В особенности тов. Берия, правда, у него дирижерская палочка в руках. Это не плохо, но вслед за ним первую скрипку все же должен играть ученый...

 ...Стоит только послушать рассуждения о науке, некоторых товарищей на заседаниях Техсовета, их приходится часто слушать из вежливости и сдерживать улыбку, так они бывают наивны, воображая, что, познав, что дважды два четыре, они уже постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения. Это и есть первопричина того неуважения к науке, которую надо искоренить, и которая мешает работать...

Невероятное, но очевидное.

От выводов воздержусь, впрочем, они на поверхности.