Статья датирована летом прошлого года

Комбайн, на который читатели «КП» собирали деньги 9 лет назад,работает до сих пор. Только за рулем не сам Терентий Мурачев, а его сын Денис. Фото: Олег АДАМОВИЧ/«КП» - Москва

Старовер Терентий Мурачев со своей семьей 11 лет назад переехал из Бразилии в Россию. Наши дипломаты из тамошнего посольства убедили русских крестьян попробовать программу переселения соотечественников.

Не все у старообрядцев на родине пошло гладко - и с обещанной землей, и с жильем возникли сложности. Комсомолка помогала как могла, 9 лет назад мы с читателями даже собрали денег на целый комбайн для Мурачевых.

- Терентий, как дела? Это Олег Адамович из КП, - звоню проведать главу крестьянской семьи.

- Да не очень. Вот думаем назад в Южную Америку возвращаться.

- А что случилось?

- Парой слов и не объяснишь. Ты лучше приезжай - сам все увидишь.

Ну я и отправился, как писал Грибоедов, в деревню, в глушь, в Саратов за ответом, почему русская земля не приняла семью староверов.

МЫ ЗА «СТАРОГО» ГОРОЙ

До поселка Талы Саратовской области путь не близкий. Дорога, петлявшая между бескрайними желтыми полями подсолнухов, постепенно растеряла весь асфальт, но зато приобрела первостатейные кочки, да ямы.

К староверам я приехал уже под вечер, после захода солнца. Точнее как приехал - навигатор бодрым голосом заявил: «Вы добрались до места назначения». Вокруг же меня было одно сплошное черное ничто.

Освещения в поселке нет. Связи, как оказалось, тоже - мой провайдер перестал ловиться за много километров до. Местные (это я позже выяснил) пользуются другой компанией. То есть, позвонить сюда из Москвы я могу, но, оказавшись на месте, остаюсь без телефона. Бог его знает, где тут искать староверов.

Помогли рабочие, возвращавшиеся на ржавом уазике с поля. Незнакомая машина, стоящая на обочине в неурочный час, их самих заинтересовала.

- Старый тебе нужен? Так это на базу надо - езжай за мной, - скомандовал мужик с широким обветренным лицом.

На базе сельхозтехники, где утра ждут тракторы и комбайны, меня отвели к старшему. Кавказец с благообразной седой бородой и белыми волосами принялся меня наставлять:

- Эх, и правды нынче нет, и комсомола... Но ты Терентия обижать не вздумай, он хороший. Мы тут за него и сына горой.

Покончив с напутствием, меня отвели к покосившейся одноэтажной халупе, где сейчас живет глава семьи староверов вместе со старшим сыном Денисом.

ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ

- Напомни, как удобнее, на ты или на вы? - с вопросом этикета решаю разобраться сразу.

Терентий выглядит в лучших дореволюционных традициях: окладистая борода на все лицо, рубаха а-ля косовортока, перетянутая ремнем поверху, простые брюки устаревшего фасона. Денис похож на отца - только морщин поменьше, да борода покороче и без седины.

- У нас, староверов со всеми принято на ты. В Бразилии с этим сложностей не было. А вот в России другие порядки. Когда обращаешься к какому-нибудь большому человеку на ты, он обижается. Начинаются выяснения отношений: а на каком основании ты мне тыкаешь и так далее, - пожаловался крестьянин.

В итоге, мы решили обойтись без формальностей.

СТАРОВЕРЫ ПАШУТ БЕЗ СНА

Когда КП писала про Терентия в последний раз, он вместе с женой и остальными детьми жил в поселке Огорь Калужской области. У них был какой-никакой дом в деревне и десятки гектар пашни.

- А как ты здесь-то очутился?

- Вот эта та самая история, которую в двух словах и не объяснишь... - начал старовер. - Понимаешь, обманули нас. Позвали в Саратовскую область, наобещали землю, а в итоге оставили ни с чем. Сейчас жена с дочками в деревне соседнего района, у нас там домик и несколько коров - продажей молока и масла перебиваются. А я с Денисом нанялся помогать с уборкой урожая.

Своей земли у староверов не осталось. Когда-то были сотни гектар пашни, но на кривых дорожках российской жизни все порастерялись. Зато техника еще есть. Два комбайна, тракторы, всякие косилки и ворошилки... Они-то и спасают.

Местный аграрий из поселка Талы нанял Терентия с сыном, чтобы они на своих комбайнах собирали ему пшеницу.

- Платят по 2,5 тысячи рублей за гектар. Мало, конечно, но у нас техника старая. Ломается часто. С новой машиной за уборку гектара дают 5 тысяч. Все равно хорошо - в прошлый год работы вообще никакой не было, - пожаловался старший старовер.

- И много заработаете в конце?

- Тысяч 500 дадут, - ответил Денис. - Но запчасти-то за свой счет! Вот у одного комбайна редуктор сломался, ближайший в Оренбурге только был. Пришлось всю ночь за ним ехать, 70 тысяч стоил. Потом назад, ставили его и сразу за работу.

- Без сна?

- А что делать. В жатву каждый день важен. Да нам и не привыкать - мы работящие, - с усталостью от недосыпа ответил сын.

Крестьян на время уборки урожая поселили в старом пустующем доме. Обстановка тут, прямо скажем, спартанская. На все жилье одна розетка. Холодильника нет - староверы едят квашеную капусту и хлеб, которые на жаре долго не портятся. На завтрак еще по пол банана можно - их продают в местном сельпо.

Сначала я думал приехать к Терентию, поговорить, а ночь провести в гостинице. Но когда часы показали за полночь, я понял, что дорогу по буеракам просто не осилю.

- Можно тут у вас заночевать?

Староверы гостеприимно расчистили от какого-то хлама старую железную пружинную кровать, укрытую сверху толстым пыльным ковром. Быстро нашлись даже простыня и подушка! Одеяла нет, но летние ночи теплые. Все лучше, чем скрюченно спать в машине. Терентий и Денис заняли старые продавленные диваны.

На беленой русской печи я заметил старинную деревянную прялку. На шкафу медным боком поблескивал дореволюционный самовар. Засыпал я уже под мысли, что продажей антиквариата можно заработать больше, чем комбайном.

Холодильника нет: едят квашеную капусту и хлеб, которые долго не портятся Олег АДАМОВИЧ

КЛИМАТ НЕ ПОДОШЕЛ

Тернист получился в России путь крестьян из Бразилии. Я решил станцевать от печки и разобраться в истории с самого начала.

Из Южной Америки староверы прибыли в 2011 году. Власти поселили их в аварийном бараке под Уссурийском, дали 600 тысяч рублей подъемных и отмерили несколько сотен гектар каменистой земли, где никто больше работать не хотел. Какого-то выбора, где жить, у переселенцев не было - до сих пор всех староверов, сманенных из-за границы, отправляют на Дальний Восток.

- Врачи удалили жене желчный пузырь, когда тот воспалился.

- Бесплатно?

- Да, в больнице приняли без проблем. Но хирург честно сказал мне, что дальневосточный климат жену убьет. Высокая влажность, морозные зимы не дадут восстановиться после операции. Нам посоветовали переехать западнее.

Мурачевы не стали испытывать судьбу и поехали в Калужскую область. Там жил брат Терентия Иосиф, и староверы поначалу хотели создать в поселке Огорь новую общину.

ПОКА ОДНИ СОБИРАЛИ ПОМОЩЬ, ДРУГИЕ СЛИВАЛИ СОЛЯРУ

Местные чиновники на удивление не стали отмахиваться от неожиданных переселенцев. Мурачевым помогли найти дом. Пусть брошенный и гнилой, но все же дом. Староверам из муниципального фонда в долгосрочную аренду дали 130 гектар земли.

Ну а дальше началась обычная жизнь, где пресловутые белые полосы сменялись черными и наоборот. Для начала дальневосточные миграционные чиновники потребовали вернуть 600 тысяч подъемных. Если люди уезжают из региона, то лишаются права на помощь. Таких денег у семьи Терентия не было, все средства ушли на ремонт халупы под Уссурийском и переезд. Но помощь неожиданно пришла от Роснефти - компания закрыла долг Мурачевых. Тогда многие старообрядцы (и те, что остались на Дальнем Востоке) получили поддержку от нефтяников.

Читатели Комсомолки собрали еще 600 тысяч рублей на технику. Этого хватило староверам на 10-летний белорусский комбайн. Машина, кстати, работает до сих пор. Сам на следующий день, когда рассвело, видел его на поле. Правда, годы берут свое, и комбайн все чаще ломается.

- Соседи по Огори родом из Украины нас почему-то невзлюбили. Из техники по ночам не раз сливали соляру. Бесконечно писали жалобы на то, что мы скотину не так держим, птиц не так разводим... В какой-то момент даже гвозди на дороге стали рассыпать. К воровству топлива и вообще всего, что плохо лежит, дольше всего не мог привыкнуть. В Бразилии такого не было, - пожаловался Терентий.

- Надо же, а тут на базе техники один седой мужик тебя расхваливал. Говорил, что все за тебя горой.

- Да, это местный чеченский предприниматель.

Вот тебе и дружба славянских народов...

Своей земли мужиков не осталось. Зато техника еще есть Олег АДАМОВИЧ

БОЛЬШОЙ БИЗНЕС ВСЕ ПЕРЕКУПИЛ

Сейчас Терентий честно признается, что в Калужской области он порядком свалял дурака.

- 130 гектар, которые мы получили в аренду, для большой семьи мало. Не прокормишься, продавая урожай. Я местным чиновникам говорил: надо больше, дайте соседние заросшие земли. Мне ответили, что у полей уже есть хозяева, но предложили работать там просто так. Собственники не объявлялись много лет.

- И ты стал просто сажать на чужой земле, потому что так сказали в райадминистрации?

- Ну да. Я просил помочь с поиском владельцев. А люди в кабинетах просто разводили руками.

- А посмотреть в реестре владельцев недвижимости?

- О том, что такой есть, я узнал сильно позже, а поначалу мне о нем никто не сказал. Ты же понимаешь, когда дипломаты из нашего посольства в Бразилии уговаривали переехать в Россию, они уверяли, что здесь мы все получим: и землю, и жилье. Я посчитал, что чиновникам виднее.

Эх, наивные люди.

В общем, как дело было дальше. Семья Мурачевых потихоньку расширяла хозяйство в Калужской области, покупая технику и осваивая земли. По словам Терентия, власти, на словах обещая поддержку, конкретно ничего не делали.

А потом в окрестности Огори неожиданно для крестьян пришел большой бизнес. Одна аграрная корпорация быстро скупила все доступные участки. Армии юристов, в отличие от семьи староверов, не составило труда найти владельцев соседних полей.

- Я просил хотя бы подождать до осени, чтобы собрать урожай, но нам отказали. Новые владельцы земли специально выпускали скот на посаженную пшеницу, - вспомнил Терентий.

Мурачевы оказались в безвыходной ситуации. 130 гектар для жизни мало, а расширяться после земельного передела стало совсем уж некуда.

ДА ПРИДЕТ СПАСИТЕЛЬ

Денис Мурачев работает почти без сна. Ночью он чинит технику, а днем убирает пшеницу. Фото: Олег АДАМОВИЧ/«КП» - Москва

Еще когда в начале 2013 года КП писала о трудностях Мурачевых, уже тогда староверам звонили люди и предлагали помощь. Причем не просто деньги, а звали в новые места осваивать залежи бесхозных полей.

- Вот же выход! - восклицаю я.

- Ах, если бы. Ну посмотрел я, куда там нас звали. Один предлагал Кировскую область. Какое там сельское хозяйство? Слишком северный климат, посадишь, а лето окажется холодным и ничего не вырастет. Другой сманивал в Смоленскую область. Почва неплохая, но не осталось никакой инфраструктуры. Ни дорог, ни электричества. Просто где-то заросшие поля, - ответил старовер.

И вот когда жизнь в Калужской области показалась староверам совсем бесперспективной, тогда осенью 2017-го с ними неожиданно связался один коммерсант. На первый взгляд, он сделал просто царское предложение: согласился выкупить для Мурачевых землю в любом месте, где те сами захотят. После осмотра доступных вариантов, Терентий выбрал деревню Сазоново в Саратовской области. Было решено перебраться туда.

БРАТЬЯ САМИ НЕ СМОГЛИ ПОСТРОИТЬ ХОЗЯЙСТВО

Со слов старшего Мурачева выходит, что в Калужской области семья стала жертвой обстоятельств и незнания российской действительности. Но местные рассказали такие детали, о которых сам старовер каждый раз как-то забывал упомянуть.

- Терентий в Огори жил со своим братом Иосифом. Мы им на двоих отдали вообще всю муниципальную землю, что была рядом с поселком, около 380 гектар! У одного было около 130-140, у второго - остальное. И еще предлагали участок на 80-100 гектар, но староверы сказали, что им далеко. Хотя там всего 4 километра, - рассказал мне завотделом сельского хозяйства Жиздринского района (там, где Огорь) Владимир Фролов.

- Браться в итоге чего-то не поделили, и общего хозяйства у них не вышло. Хотя мы им и субсидии дали как начинающим фермерам. Там от 800 тысяч до 1,2 млн. рублей, не помню, сколько конкретно перечислили, - добавил муниципальный чиновник.

- А было такое, что Терентий пахал чужие участки?

- Ну да. Там у людей паи на 7-8 гектар. Они давали Мурачеву сажать... Он сам как-то договаривался с собственниками. Потом Терентий пришел ко мне, сказал, что ему предлагают много земли в Саратовской области. И что он уезжает. Мы с ним нормально расстались. Он работящий мужик. А вот брат Иосиф позже просто все бросил. В одну ночь взял и уехал. Нам потом даже в суд пришлось идти, чтобы вернуть официально муниципальную землю.

Сам Терентий со мной размолвку обсуждать не захотел. Только с явной обидой на Иосифа и чиновников заметил, что брату дали «слишком много земли».

- Получается, если бы Иосиф отдел тебе свой надел, вам бы земли хватило и не надо было бы уезжать? - спрашиваю старшего Мурачева.

- Ну не сложилось, - с грустью признал Терентий.

Сейчас-то у бывших старообрядческих полей новый владелец. Оставленное не долго пробыло бесхозным.

Терентий выглядит в лучших дореволюционных традициях: окладистая борода, рубаха а-ля косоворотка, перетянутая ремнем Олег АДАМОВИЧ

ПООБЕЩАЛИ, ПЕРЕМАНИЛИ И ОБМАНУЛИ

Поначалу план перебраться в Саратовскую область выглядел надежным, как швейцарские часы. Коммерсант-благодетель скупил почти 1000 гектар плодородной земли около деревни Сазоново. Он и семейную технику помог перевести в новый регион. Все сделал, лишь бы староверы сразу начали обрабатывать поля.

Одно но - землю бизнесмен оформил не на Мурачевых, а на себя. А за перевозку техники и прочие одолжения староверам пришлось написать долговые расписки.

- В 2018-м случился неурожай. Почти ничего не выросло, не получилось даже отбить траты на посев, - вспомнил Терентий. - Коммерсант как-то резко потерял к нам интерес. Землю он так и не отдал, а через какое-то время мы узнали, что все поля он вообще продал местному прокурору.

- Как же так?

- Ну вот так. Я позже выяснил, что такие случаи встречаются не редко. Находят крестьян, предлагают им землю, но сначала надо на этих полях поработать. Ты пашешь, боронишь, а потом поля быстро продаются, когда их цена за возделанность повышается...

Я хотел было связаться с этим благодетелем, спросить, не мучает ли его совесть, но Терентий взял с меня слово, что я этого не сделаю.

- Понимаешь, дом в Сазоново, где жена и дети, по расписке в залоге у коммерсанта. И техника частично тоже, потому что мы должны за переезд. Если ты назовешь имя бизнесмена, станешь ему звонить, мы в два счета можем лишиться последнего, - объяснил старовер.

От местных муниципальных чиновников помощи Мурачевы не дождались.

- Да они работать не умеют! Им доверили землю, а они взяли и просто закопали в нее чужие деньги. Не было никакого неурожая, - заявила мне ответственная за сельское хозяйство в Аткарском районе (где находится деревня Сазоново). Назвать свое имя чиновница не захотела.

Я не стал верить никому на слово и запросил в Саратовстате сведения об урожаях в районе. Так вот, в 2018-м в Аткарском районе «зерновых и зернобобовых культур» собрали на треть меньше, чем годом ранее. И это в среднем. А, например, у яровой пшеницы (которую сажают весной) урожай упал на 60% по сравнению с 2017-м при сопоставимой площади! Очевидно, что неурожай все же был и сваливать неуспех Терентия на «неумение работать» как-то странно.

А ПОТОМ ОБМАНУЛИ ЕЩЕ РАЗ

После фиаско в Саратовской области староверы сделали еще одну, последнюю, попытку осесть в России. В Пензенской области нашлась неплохая земля. Собственник по договору отдал ее Терентию в аренду с обязательством выкупить через три года.

- Мы как думали: за три года сможем на продаже урожая подкопить денег на покупку полей. Но нас опять обманули. Уже через год хозяин потребовал выкупить все участки. Когда мы сказали, что денег нет, он нас просто выгнал.

- Подожди, но был же контракт...

- Был. А на нас подали в суд. Денег на адвоката не было, и мы проиграли. Судья постановила, что раз мы не можем заплатить сразу, то должны землю оставить.

Пензенская история стала той соломинкой, которая сломала спину верблюду. На перевозку техники туда из Саратовской области, а потом обратно, семья потратила последние накопления и влезла в кредиты. Теперь у Мурачевых нет ни средств начать что-то новое, ни земли, чтобы как-то подняться.

- Слушай, сельское хозяйство - это, конечно, хорошо. Но есть же и другие профессии на этом свете. Может вам переучиться на кого-нибудь?

- За другой работой придется ехать в город, а там соблазны. Молодежь староверов, если переселяется в город, то теряет наши традиции. Они перестают быть нами. Поэтому-то мы и живем в деревне уединенно.

- Можно работать удаленно, выучиться на айтишника и писать код, сидя в деревенском доме.

- В интернете много греха. Мы стараемся им не пользоваться. Да и освоить премудрость программиста не так просто. Еще в Бразилии один из соседей-староверов прошел обучающие курсы, но так и не смог работать компьютерщиком, - ответил Терентий.

Но хоть старообрядцы и сторонятся интернета и компьютеров, технологии все же медленно проникают в их жизнь. Например, посмотреть на Ютубе ролик про то, как ремонтировать сельхозтехнику, можно. Молодежь спокойно пользуется мессенджерами, чтобы переписываться.

- В писании сказано, что перед концом света у каждого в кармане станет жить маленький бес. Чем это не про телефоны? - сокрушенно заметил Терентий.

БЫЛО ВОЗЗВАНИЕ, ЧТО НАДО БУДЕТ ВЕРНУТЬСЯ

Мурачевы - не единственные староверы, у которых жизнь не заладилась. Как рассказал Терентий, многие переселенцы из Южной Америки не смогли создать в России свое хозяйство. Например, брат Иосиф из Калужской области переехал на Дальний Восток и сейчас батрачит на китайских коммерсантов.

- И таких там не мало. Китайцы любят нанимать староверов, потому что мы работящие и не пьем, - рассказал Терентий.

- Вообще?

- У нас есть традиционный напиток типа крепкого пива, но его можно пить только по большим праздникам.

В начале программа переселения соотечественников вообще буксовала. Денег на поддержку в бюджете особо не зарезервировали. Чиновники на местах не всегда понимали, что им делать. Поэтому-то первым переселенцам и давали по 600 тысяч подъемных. Ну разве можно на эти деньги в России начать жизнь с нуля?

К середине десятых годов Администрация президента перезапустила программу. Сейчас староверам дают уже по 30 миллионов рублей подъемных.

- Если бы у нас были такие деньги, все бы пошло по-другому, - вздохнул старший Мурачев.

- А зачем вы вообще поехали из Бразилии сюда?

- В 30-е годы староверы бежали из Союза в Китай. Но потом и там начались гонения на верующих. Тогда Красный крест помог нашей общине переселиться в Южную Америку. И когда мы покидали Азию, нам было сказано о воззвании в будущем. Что придет время вернуться на родину. Когда пришли дипломаты и рассказали о программе переселения, многие решили, что это то самое воззвание.

СИДИМ НА ПАСПОРТАХ

Год назад все Мурачевы сделали себе загранпаспорта. Раньше-то не было, ведь в Россию крестьяне приехали с гражданством и документами Бразилии.

- Мы созваниваемся с родственниками в Южной Америке. Они зовут нас назад, готовы на всех купить обратные билеты.

- Но ты еще думаешь?

- Привык я к России, чувствую, что здесь моя родина. В Бразилии-то мы чужие. Но у нас реально остался последний год. Коров, которые сейчас у нас есть в Сазоново, зимой кормить будет нечем. Денег на корм нет, поля, чтобы заготовить сено, тоже нет. Каждый месяц по кредитам надо платить банкам по 20 тысяч рублей. Если ничего не произойдет, скотину к холодам придется зарезать или продать. Ну а потом и уезжать можно.

- Но у вас же есть жилье...

- Дом в Калужской области гнилой и особо ничего не стоит. В Сазоново состояние дома похожее. Оставаться только ради них смысла нет.

- А что, в Бразилии лучше будет?

- Там хотя бы зимой отопление не нужно. А здесь, если не сможешь платить за тепло или не заготовишь топливо, то просто замерзнешь насмерть. Плюс в Южной Америке старообрядцев много - они помогут.

ТИНДЕРОМ НЕ ПОЛЬЗУЮТСЯ

Старообрядцам в современной России все сложнее сохранять свой образ жизни. Традиционно они женятся только на единоверцах. Но если рядом нет большой общины, то найти подходящую пару становится проблемой.

У Терентия восемь детей. А у 30-летнего Дениса даже подруги нет.

- Так а когда искать, работать надо, - оправдывается старший сын.

Дочь Терентия Олимпиада еще в Южной Америке познакомилась с молодым старообрядцем. Переехав в Россию, она продолжила переписываться с ним. А несколько лет назад жених прилетел в нашу страну, сыграл свадьбу и забрал молодую жену назад в Бразилию.

Бывает и по-другому: в старшую дочь Мурачева так влюбился один парень из Калужской области, что он перед свадьбой согласился перейти в старую веру. Традиции такое разрешают.

Но вообще создавать новые семьи, когда рядом нет большой общины, где можно было бы познакомиться с кем-то, сложно. Никаких сайтов знакомств у староверов нет.

В РОССИИ ЗЕМЛЯ БЛАГОДАТНАЯ

Южноамериканские староверы рассказывают, что о российской земле в Бразилии остается только мечтать.

- На Дальнем Востоке или в Центральной России можно просто посадить что-нибудь и оно вырастет. В Латинской Америке это практически невозможно. В Бразилии без большого количества удобрений не будет никакого урожая, - вспомнил Терентий.

Старший Мурачев рассказал, что одно время он жил и работал в Боливии. Почва там лучше, но все равно без удобрений никак. Да и местные индейцы настроены враждебно.

- Там у каждого в деревне с собой есть мачете. Случись ссора или ДТП, могут зарубить. Случаи были, - поведал старовер.

МНЕНИЕ СО СТОРОНЫ

Эх, Терентий, не знаешь ты страны...

Владимир ВОРСОБИН:

Скажу сразу: Терентий Мурачев - мужик героический. Упорный. 11 лет сражаться за свою мечту, преодолевая наши чисто русские засады, словно срисованные с великого «Левши» Лескова... Удивительно.

Староверы первой волны, вопреки всему верные России, - люди особенные.

Представьте, что это такое - приехать из Бразилии в морозную Россию, со скарбом, детьми, в гнилые дома, а потом отбиваться от чиновников, пытающихся вернуть жалкие 600 тысяч помощи за «неправильную отчетность»... Хотя эти деньги смельчакам нужно вручать просто так - по прилете, в аэропорту - за сам факт возвращения. За доверие к стране. За попытку упорным староверческим трудом превратить какую-нибудь заброшенную деревеньку именно в ту Россию, о которой они мечтали в своей Бразилии, может, всю свою жизнь.

Вы думаете, я буду сейчас, по своему обычаю, ругать чиновников?

А в чем их обвинить? В том, что когда-то они сочинили программу по переселению по принципу «как бы сэкономить»? Пригласить соотечественников со всех концов мира на Родину и оставить их один на один с русской реальностью? Мол, мечтали? Получите. Тогда, на Заре Возвращения, государство почему-то вело себя так, словно переселенцы явились на Родину страдать, прибыли коллективным Павкой Корчагиным, готовым надорваться ради русской идеи.

Но староверы, как и все люди, ищут хорошей, уютной жизни и к самопожертвованию не готовы...

И государство в каком-то смысле исправилось: последующие волны иммиграции староверов, уже после приезда Мурачева, получают хорошие подъемные - десятки миллионов рублей. Поэтому к чиновникам новых претензий мало, а старые - что о них говорить? То, что фермер российской власти - положа руку на сердце - неинтересен, дело привычное. Фермер мелок, ворчлив, объемы его производства мало влияют на статистику, которой обязаны козырять перед Кремлем губернаторы. А вот агрохолдинги, ворочающие миллиардами, - другое дело. Им и дотации, преференции, льготные кредиты (и даже их списание).

Но даже в таких условиях, уверен, упрямый Терентий Мурачев построил бы свое фамильное хозяйство, передал бы его детям, внукам... Но совершил грандиозную ошибку - поверил на слово русскому предпринимателю. В джунглях отечественного бизнеса «честное купеческое слово» не стоит и копейки. Более того, провести трудолюбивого простака - обмануть его с зарплатой, кинуть, нахлобучить - это на Руси занятие повсеместное и, боюсь, даже народное...

А подлость человеческая бывает страшнее неурожая и наезда налоговиков. И опустились руки, видимо, у старовера Мурачева. Стал он подумывать о Бразилии. И даже грозить уехать...

Но кто знает, отпустит ли его теперь Россия. Неустроенная, шальная, но незабываемая.