Глава Национального антарктического центра: За ресурсы Антарктиды все страны борются, а мы у самой кормушки стоим

НАНА ЧЕРНАЯ

14:45, 20 сентября 2016

20 мин. 8315 1ИНТЕРВЬЮ

Глава Национального антарктического научного центра Валерий Литвинов рассказал в интервью УНИАН о том, как досталась Украине антарктическая станция «Академик Вернадский», каков бюджет НАНЦ и на что он тратится, как живут полярники и сколько они зарабатывают на ледовом материке.

Уже 20 лет, с 1996 года, Украина входит в элитарный антарктический  клуб. Финансирование этого проекта в последние годы дается с трудом – содержание станции и оборудования, доставка всего необходимого полярникам стоят немалых денег. В условиях, когда Украина вынуждена экономить каждую копейку, подобные имиджевые проекты могут кому-то показаться лишними. Но в будущем «Академик Вернадский» может стать для нашей страны серьезным подспорьем.

О том, как досталась Украине антарктическая станция «Академик Вернадский», каков бюджет НАНЦ и на что он тратится, как живут полярники и сколько они получают за свой труд, и главное – зачем нам нужна эта станция и каковы перспективы возврата вложенных в ее содержание на ледовом материке средств в интервью УНИАН рассказал глава Национального антарктического научного центра Валерий Литвинов.

Литвинов: Если Украина потеряет антарктический статус, то потеряет и право на богатые ресурсы Антарктиды / Фото НАНЦ

Украина уже 20 лет является членом антарктического клуба – со времени «продажи» в 1996 году англичанами за 1 фунт стерлингов нашей стране антарктической станции «Фарадей», переименованной затем в «Академик Вернадский». Англичане нам действительно станцию подарили? 

Нам никто ничего не дарил. Все произошло следующим образом. У англичан на станции «Фарадей», которая работает с 1947 года и находится на острове в 1 квадратный километр, заболел человек. Но зимой к станции не подобраться – нет судоходства, нет площадки для посадки самолета, и полярник умер. А все антарктические исследования тогда находились под эгидой королевы Англии. Тогда она сказала: нам не нужна такая станция, нужно ее продать. Со стороны Великобритании сразу было сделано соответствующее объявление и разослано во все посольства. В то время послом Украины в этой стране был Сергей Комиссаренко, большой ученый, академик. Он и поднял тему переговоров по этому вопросу с англичанами и повел их так, чтобы британцы поняли, что мы заслуживаем станцию – делегация приезжала к нам, изучала научный потенциал Украины, в этом мы превзошли конкурентов, к примеру, Аргентину.

Когда англичане уже были согласны нам станцию продать, посол переломил ситуацию и договорился, чтобы Украине ее передали на определенных условиях, как бы в рассрочку. Так и получилось. Ее продали не за деньги, а за информацию – по метеорологии, геомагнитным данным, озоновой дыре, космосу и так далее.

Англичане подсчитали, что в течение 10 лет (а информация, по их подсчетам, стоит примерно 1 млн долларов в год) мы рассчитаемся. При этом нам было передано все оборудование, станция была модернизирована. Но, так как у них не принято дарить, они оформили в договоре стоимость в 1 фунт стерлингов. Так что это легенда, что якобы Англия нам продала станцию в Антарктике за 1 фунт стерлингов. 

Передача информации в течение десяти лет была единственным условием англичан?

Было еще одно условие: заменить бак для питания дизель-генераторов, вырабатывающих электроэнергию – это сердце станции. Он в принципе был сделан не для топлива, а для воды. Англичане боялись всякого рода нарушений, ведь в отношении Антарктиды действуют экологический устав – никаких отходов, важно сохранить девственное состояние материка.

Мы с этим условием согласились, поменяли бак, и 6 февраля 1996 года наша первая экспедиция подняла на станции украинский флаг.

Это далось тяжело – не было, как такового, финансирования, все деньги выпрашивались в верхах, их не переводили на счета, а носили в портфелях и рассчитывались за все необходимое для экспедиции наличными.

Правда, были и противники антарктического проекта. Они задавали вопрос: зачем нам Антарктида, до нее 15 тысяч километров…

Станция "Академик Вернадский" / Фото НАНЦ

Но Украина во времена СССР принимала непосредственное участие в антарктических проектах, наравне с Россией. Почему при развале Союза нам из 10 советских станций ничего не досталось? 

Во времена СССР Украина во весь рост участвовала во всех полярных проектах, в том числе, и в Антарктиде. Там действительно было порядка 10 станций, в работе которых Украина принимала участие своим инженерно-техническим составом. Суда, которые туда отправлялись, были построены в Николаеве, на материк все доставляли «харьковчанки» (антарктический вездеход, созданный в мае 1958 года на харьковском Заводе тяжелого машиностроения им. Малышева), наши АНы туда летали. То есть, Украина полностью осуществляла техническое обеспечение антарктических станций, плюс наши ученые работали в экспедициях. Но когда Союз распался, мы остались не у дел.

Украинские ученые возмутились, и от Академии наук было написано в Россию письмо с просьбой предоставить Украине хотя бы одну антарктическую станцию. Но получили ответ – все станции представляют собой единый комплекс, поэтому ничего предоставить вам не можем. Правда, предложили что-то взять в аренду. Слава Богу, что никто на это не пошел. Учитывая наглость позиции России в отношении Украины, которая всегда, как «старший брат», топтала Украину и уничтожала, мы такую бы развалюху получили в аренду, что по сей день были бы не рады.

В Украине действует Государственная целевая научно-техническая антарктическая программа на 2011-2020 годы. Она выполняется? В ней, с учетом перемен последних лет, что-нибудь изменилось?

Дело в том, что есть Научный комитет по антарктическим исследованиям, который определяет направления исследований в Антарктиде. Согласно этим требованиям и разработана программа. Основные направления – метеорология, геология, геофизика, верхняя атмосфера, космическое излучение и прочее. Программу мы выполняем. Но, считаю, что нет смысла прописывать ее на такой длительный срок.

К тому же, с этим связано финансирование. Деньги расписаны до 2020 года. Но, какой был курс гривни, к примеру, в 2013 году, и сейчас?

Станция "Академик Вернадский" / Фото НАНЦ

Как известно, Украина не имеет суден ледового класса для доставки экспедиции в Антарктиду. Приходится фрахтовать судно за границей, что вместе с закупкой горюче-смазочных и других материалов ранее оценивалось в 1,5 млн евро за поход. Из-за нехватки средств не один раз критически стоял и вопрос эвакуации полярников. Как сейчас обстоят дела?

После распада СССР в Украине были два судна ледового класса – «Эрнест Кренкель» и «Горизонт». Одно из них находилось в Одессе, второе – в Севастополе. И каждое сделало по две экспедиции. Их поход – 40 суток в одну сторону, плюс стоянка в Антарктиде. Итого – около 100 суток. А по дороге нужно заходить в порты, заправляться (причем, для захода в порт есть определенные требования, то есть, с этим могут возникнуть проблемы). И все стоит немалых денег. Не говоря уже о ремонте самих суден.

Когда мы сделали эти 4 экспедиции на своих судах, то стало ясно, что это – не лучший вариант. Лучший вариант, когда мы за двое суток прилетаем авиационным рейсом в ближайшую точку к Антарктиде в Южной Америке, где уже подготовлены контейнеры со всем необходимым для станции, а потом фрахтуем судно и доставляем все на станцию. 

Кто ведет закупку необходимого для станции и каким образом фрахтуется судно?

Мы заранее объявляем тендер с условием, что победитель обязан обеспечить перелет, закупить продовольствие на весь год по перечню, который составлен на основе пайков моряков-подводников. Список утверждает министр (министр образования и науки, – УНИАН). Еще в него входит разное оборудование, средства гигиены и т.д. Для того, чтобы там жить, нужно очень многое и много. Потом эту услугу вместе с фрахтом мы оплачиваем по акту выполненных работ.

В принципе, более 80% всего нашего бюджета уходит на экспедицию. Остальное – на зарплаты, оплату «коммуналки» и прочее. Еще мы оплачиваем взносы, так как Украина является членом ряда антарктических комитетов.  

Станция "Академик Вернадский", столовая / Фото НАНЦ

Кстати, начиная с 2014 года, из-за нехватки средств наша страна не смогла в полном объеме погасить обязательства перед этими комитетами. Как сейчас решается вопрос?

Да, мы не полностью рассчитались. Долг накопился за последние три года, когда сильно вырос курс доллара. И денег, которые были на это расписаны в бюджете, не хватило.

Украина является членом трех комитетов: Секретариат Договора об Антарктиде – взнос 40 000 долларов ежегодно, Совет менеджеров антарктических программ – 6 500 долларов в год и Научный комитет по антарктическим исследованиям – 12 400 долларов. Нам пришло уведомление, что если мы обязательства не погасим, то свой антарктический статус потеряем.

Кстати, взносы за последние годы несколько увеличились, а финансы у нас, наоборот, сократились. Мы обращались за помощью: пишем в вышестоящие инстанции, они между собой переписываются… Делается вид, что что-то происходит, а потом следует отказ. Работает принцип – каждый умирает в одиночку.

То есть, мы потеряем статус члена антарктического клуба, в котором Украина, в числе 29 стран из 193 государств-членов ООН, имеет право голоса и вето. Что это означает?

Если мы потеряем этот статус, то одновременно потеряем право на те ресурсы, которыми богата Антарктида.

Станция "Академик Вернадский", спортзал / Фото НАНЦ

Но на разработку полезных ископаемых в Антарктиде наложен временный запрет. Только после 2041 года запланировано распределение доступа к ресурсам…

А что, потом нам ничего не нужно будет?  

Сейчас Украина переживает тяжелые времена – военная агрессия России, аннексия Крыма, в том числе, провоцируют экономический кризис. Каждая копейка на счету. Может, стоит отказаться от антарктической программы? Возможно, станцию можно законсервировать или передать в аренду?

Если мы станцию законсервируем или сдадим в аренду, то значит мы не будем заниматься антарктическими исследованиями. Значит, мы теряем право на те ресурсы, которые есть на этом материке.

А эти ресурсы нам действительны важны?

А газ, нефть, полезные ископаемые, минералы, драгметаллы и биоресурсы нам не нужны? Мы всем полностью обеспечены? За это все страны борются, а мы у самой кормушки стоим. И она будет задействована миром, о чем свидетельствуют исследования ученых. Считаю, что богатства Украины будут прирастать за счет Антарктиды, и это произойдет обязательно.

Вспомнилась история Патона (президент НАН Украины с 1962 года, – УНИАН), когда он был в Индии. Борис Евгеньевич спросил у премьер-министра Джавахарлала Неру: «Вы же беднейшая страна мира, а занимаетесь космосом, зачем это вам?». Тот ответил: «Будущее строится сейчас». Так что Антарктида – это будущее. И им нужно сейчас заниматься.

Кстати, по запасам питьевой воды Украина занимает второе место в Европе с конца списка. А в Антарктиде гигантские запасы именно питьевой воды. И когда мир дойдет до разработки ресурсов Антарктики, то мы, если откажемся от станции, останемся за бортом. То есть, мы потеряем все, что завоевали за 20 лет.

В этом вопросе мы нашли поддержку у министра (министр образования и науки Лилия Гриневич, – УНИАН), она прониклась проблемой, будучи еще главой профильного комитета в Раде.

Станция "Академик Вернадский", операционная / Фото НАНЦ

Вы рассказали, что англичане рассчитали, сколько стоят антарктические исследования в год, и десять лет мы ими рассчитывались за станцию. А сейчас мы имеем какие-нибудь бонусы от работы наших ученых в Антарктике?

Когда закончилась программа с англичанами, то есть, мы рассчитались с ними, то решили продлить договор с Британской антарктической службой (БАС). Та согласилась, и был подписан очередной договор еще на 10 лет. Мы продолжаем им передавать информацию, а они оказывают нам техническую и консультативную помощь. То есть, сотрудничество продолжается.

Кстати, БАС замыкается не на Министерстве науки Великобритании, а на Министерстве иностранных дел.

Почему на МИДе?

Так у них принято. В здании МИДа им отведен целый этаж, финансирование достойное. То есть, там понимают значимость Антарктиды.

Стнция "Академик Вернадский", бар / Фото НАНЦ

А с кем еще сотрудничаем, кроме англичан? В наших исследованиях кто-нибудь еще заинтересован?

У нас есть около 15 международных договоров. Сотрудничество выражается в совместной работе по определенным направлениям. Но так, чтобы нам заплатили – нет. Если они находятся для научных работ на нашей станции больше недели, то оплачивают счет за пребывание. Срок до недели – как в гостях. Мы дружим со многими странами и это – самый большой, скажем так, научно-дипломатический бонус для Украины.

Чтобы расширить сотрудничество, заинтересовать в наших научных работах, ученым необходимо проявлять большую активность. Мы об этом неоднократно говорили.

Кроме дружбы, материальная помощь от сотрудничества по Антарктическому договору есть? 

Есть еще такая вещь, как гранты. Мы уже несколько выиграли за свои научные работы. Правда, гранты чаще уходят в англоязычные страны. Но прозвучало предложение исполнительного директора Антарктического договора с тем, чтобы неанглоязычным странам объединиться, тогда нам будет зарезервирован некий фонд. Сейчас идет работа в этом направлении.

Чем еще Антарктический комитет помогает?

Мы получили от него 12 станций наблюдения, которые установили в районе своей ответственности. В течение года собирается информация, затем им отправляется и нами используется.

Откуда такая щедрость?

Они хотят вести наблюдения за миграцией пингвинов, чтобы определить передвижение кормовой базы. Это сейчас очень важно, в том числе, в отношении квот на вылов морепродуктов. Они нам предложили участвовать в этой научной работе и обеспечили оборудованием. Мы себе такой роскоши позволить не можем.  

Станция "Академик Вернадский", радио-офис / Фото НАНЦ

По правилам антарктического клуба, Украина ежегодно получает квоты на вылов рыбы и криля в приантарктических морях, богатых этим ресурсом. Но с каждым годом объем вылова только сокращается, а в 2016 году вообще не предусмотрен – ссылаются на плохую погоду. Что на самом деле происходит?

Те квоты, которые нам выделяли, мы никогда не осваивали.

Почему?

Видимо, не хватает мощи рыболовного флота. Судов у нас практически не осталось, мне известно только одно – «Море содружества».

Они, кстати, хотели, чтобы мы их зафрахтовали для экспедиции. Но, посмотрев на их резюме, подумал, что не дай Бог с ними связаться. Доверие их предложение не вызывает. Мы им не отказывали, предложили - участвуйте в тендере. Но их предложения нас не устраивают. Они даже пошли на нас жаловаться в Верховную Раду. Из парламента позвонили министру, меня вызвали к его заму, и я объяснил ситуацию. Меня поддержали. Это было два года назад, а сейчас история повторяется. Они опять вышли к нам с предложениями и с теми же параметрами.

Вторая причина сокращения вылова - «рыбаки» никогда на оплачивали в полном объеме взносы. Сейчас у них поднакопился долг в несколько десятков тысяч долларов. Там как считают - мы дали право, вы ловите, так платите взнос в общий карман Антарктиды. Но наши этого делать в полной мере не хотят. Поэтому и в 2016 году право на вылов они не получили.    

А какими судами вы пользуетесь для экспедиций?

Мы пользуемся услугами Международной ассоциации антарктических туроператоров. Ее судна работают с ноября по март включительно. Других судов мы не можем найти. Как-то пользовались чилийским, но осталось от этого сотрудничества не очень хорошее впечатление. Команда оказалась слабой. Тут идут айсберги – а они молиться начали. Наши прыгнули в лодку, буграми айсберг оттягивали и спасли ситуацию. Спрашиваем: «Ну что, вам Бог помог?». Говорят: «Помог, вас прислал». Потом мы поблагодарили посла Чили в Украине за содействие, и на этом все закончилось. А суда Международной ассоциации антарктических туроператоров нас никогда не подводили.

Станция "Академик Вернадский", камбуз / Фото НАНЦ

Сколько вам выделяют финансирования в год?

Последний раз в 2015 году на 2016 год – 50 миллионов гривен.

Этого достаточно?

Нет. Повторюсь, более 80% всего нашего бюджета уходит на экспедицию. А как добиться большего? Как мне объяснили, министерство сейчас финансирует только две научные программы – космическую и антарктическую. Все остальные – нет. С финансами туго.

Антарктиду в сезон посещает около 40 тысяч туристов, из них 4 тысячи побывали на нашей станции. Украина на этом зарабатывает?

Сейчас нашу станцию несколько меньше туристов посещает. В целом, все зависит от сезона – он бывает длиннее, бывает короче. На станции туристы находятся всего два часа. Так что не зарабатываем мы на них. Они покупают сувенирные поделки полярников, которые те сами изготавливают. И эти символические суммы остаются полярникам – это справедливо.    

Мне непонятно, почему в Украине вопросы финансирования антарктической программы привязаны исключительно к Министерству образования и науки. Ведь в исследованиях заинтересовано множество ведомств, научных центров и институтов. Почему они не вкладывают в это средства?

Из этих заинтересованных институтов ученые как раз и едут в наши экспедиции. Но нам никто не платит.

Сколько получает полярник?

Ученые остаются в штате своего института и получают свой оклад во время пребывания в экспедиции, хотя должны были бы получать на 70% больше, так как работают за Полярным кругом. Но директора институтов заявляют, что денег на это нет. Их зарплата в месяц составляет примерно 4 тысячи гривен. Наш Антарктический центр обеспечивает зарплату техническому персоналу – начальнику станции, электрику, механику, системному администратору, повару, доктору и т.д. У начальника станции оклад плюс 70% - 6 800 гривен в месяц грязными, без соответствующих вычетов. Механик получает 3 400 гривен, доктор – 3 600. Кроме того, им всем положены командировочные – мы добились 360 гривен в сутки. Все вместе – 10 тысяч в месяц, это менее 400 долларов.

Полярники раньше жаловались на плохую связь, с Киевом общались раз в месяц. Как на сегодня обстоят дела?

Мы общаемся по спутнику. Раз в неделю присылаем полярникам информацию о состоянии дел в мире, Украине, последние новости. Интернета там нет. И это большой недостаток. Антенну, которая три года в Киеве пролежала, по-моему, мы за нее так еще и не рассчитались, в прошлом году, наконец-то, на станцию доставили. Но она не в работе. Ее нужно установить, заключить договор с провайдером и оплачивать потом услуги. А где на это взять деньги?

Сейчас в Антарктиде двадцать первая экспедиция. Когда отправится двадцать вторая?

Все привязано к окончанию туристического сезона. Даты пока нет, но это – конец марта. Приблизительно в начале января будет проведен отбор участников экспедиции, очень строгий медицинский отбор. Потому что у нас уже было 3 случая, когда пришлось по состоянию здоровья эвакуировать людей.

Некоторые полярники уже по несколько раз участвовали в экспедиции – Антарктида их манит? Или есть другие основания для очередного посещения ледяного континента, например, нехватка специалистов?  

Есть даже рекордсмены – по восемь раз участвовали в экспедиции. К примеру, сейчас начальник станции – железный, ответственный и опытный человек – Николай Старинец, бывший военный. Это уже его восьмая экспедиция. 

Что касается слова «манит», то как-то на пресс-конференции нашему полярнику журналист задал вопрос: «Что вам больше всего запомнилось?» Он ответил: «Там плохих людей нет». И действительно, там такие люди, которые в любой момент придут на помощь, подставят плечо. Они прирастают друг к другу. Компания настоящих мужиков.

А в такой компании сто грамм не выпивают?

В паек входит вино. Когда первый раз замминистра увидел в списке продуктов спиртное, то возмутился. Я ответил, мол, разве можно нашего человека этого лишать? Есть праздники, выходные дни конце концов… Но все очень строго. Были случаи, когда увольняли за нарушения режима.

Нана Черная (УНИАН)

Автор: Нана Черная