iRozhlas (Чехия): «Если зима выдастся суровой, газ закончится. В отношениях с Россией и Норвегией нужно проявить больше жесткости

Цены на газ в Европе бьют рекорды еще до начала зимнего отопительного сезона. В этом году они выросли более чем на 250%. Запасы в Европе при этом на рекордно низком уровне, а поставки из России и Норвегии ограничены. «Наша ошибка в том, что до сих пор мы слишком церемонились с русскими, норвежцами, алжирцами. Мы должны занять жесткую позицию потребителей», — говорит в интервью «Радиожурналу» Вацлав Бартушка (Václav Bartuška), специальный уполномоченный Чехии по вопросам энергетической безопасности.

iRozhlas: Почему у Европы так мало запасов газа?

Вацлав Бартушка: Прежде всего потому, что поставщики газа, не только Россия, но и другие, поняли, что Европа всерьез настроена избавиться от зависимости от нефти и газа. Поэтому они решили перейти в контрнаступление, желая дать нам понять, что переход на новую зеленую энергетику будет труднее и дороже, чем мы предполагали.

 

— Почему Европа не запаслась заранее?

— Во-первых потому, что многим добытчикам трудно поддерживать добычу на месторождениях. Виной тому совершенно безумный прошлый год, когда спрос на газ порой падал на 35%. Речь не только о России, но и о других странах. Запастись заранее было просто невозможно, и сейчас русские, как и другие поставщики, ведут очень жесткую игру.

— Значит ли это, что на рынке нет того количества газа, которое могло бы дать импульс к оживлению экономики после пандемии и пополнить истощившиеся запасы, или речь идет о том, что газ есть, но его поставки ограничивают?

— Думаю, поставщики шокированы тем, что произошло в прошлом году. Спрос упал на десятки процентов, и цены рухнули. Для таких стран, как Россия, Алжир и других, кто зависит от продажи газа и нефти, это стало настоящим шоком, после которого они пересмотрели свое отношение к нам. Думаю, Европа должна подготовиться к тому, что страны Персидского залива, Россия и государства Северной Африки будут считать нашу зеленую политику враждебной.

— Как обстоят дела с запасами газа у Чехии?

— Они меньше обычного уровня, который у нас бывал в это время накануне зимы. Но в целом все еще не так плохо по сравнению с нашими соседями.

— Насколько меньше сейчас запасы, чем были в прошлом году в это же время?

— Операторы не хотят сообщать точную информацию об объемах газа в хранилищах. Это коммерческая тайна, извините.

— Так. А существует ли опасность, что зимой в Чехии случится нечто вроде энергетического кризиса, и цены на нефть и газ поползут вверх?

— Зависит от того, насколько суровой будет зима. Конечно, если грянут морозы, то газ закончится не только у нас, но и по всей Европе.

— Что произойдет в момент, когда газ у нас и в Европе закончится?

— Он не закончится в один момент, и у нас все еще есть весьма большие запасы. Но, конечно, идет нечто вроде газовой войны. Да, мы в ней участвуем. Хорошо, что мы поняли ситуацию уже сейчас, в сентябре, и что готовимся.

«Наш рынок — наши правила»

— Как воевать в этой войне? Что сейчас можно сделать?

— Главное — продолжать то, что мы делали до сих пор, то есть жестко охранять наш рынок, заставлять поставщиков играть по нашим правилам, по правилам Европейского Союза, а не по их собственным. Вообще надо проявлять больше жесткости. Европа слишком долго миндальничала со своими поставщиками, была слишком мягкой с ними. Этому нужно положить конец.

— Какие варианты есть у Европы в ситуации, когда ей недостает газа, а цены растут? Что значит «проявить больше жесткости»?

— У нас масса вариантов. Мы крупнейшие потребители газа в мире и самый большой рынок. Наша ошибка в том, что мы до сих пор слишком церемонились с русскими, норвежцами, алжирцами. Нужно стать более жесткими потребителями и вести себя сообразно своим размерам, влиянию и богатству.

— В области Годонинско несколько лет назад обнаружили огромные запасы природного газа, но добыча не может удовлетворить отечественный спрос. Почему мы не добываем больше газа?

— У нас добывают и нефть, и природный газ. Но на эту добычу приходится всего несколько процентов от нашего общего потребления. Месторождения не такие уж огромные, как может показаться. Добыча нефти в области Годонинско — это всего три процента от нашего годового потребления, и то же можно сказать о газе.

— Но, как говорят, газа там намного больше. Просто его никто не добывает.

— Когда речь заходит о запасах нефти, газа или угля под землей, всегда нужно понимать: одно дело их количество под землей, а другое — экономическая выгодность их добычи. Думаю, что под Южной Моравией нет ни Персидского залива, ни России. Да и геологи пока не говорят об этом.

Спор Венгрии с Украиной

— В понедельник Венгрия и Россия подписали новый договор о поставках природного газа. Теперь Газпром ежегодно будет поставлять в Венгрию 4,5 миллиарда кубометров газа. Может ли это угрожать энергетической безопасности Европы, как утверждает Украина?

— Нет. Я думаю, что украинцы не правы. Во-первых, согласно этому контракту, две трети газа будут поступать через Болгарию и Сербию, а один миллиард — через Австрию, то есть с западного рынка. Это все равно, как если бы украинцы заявили, что мы должны закрыть наш газопровод из Германии и покупать всю нефть через них. Я понимаю, что транзитные страны теряют свои сборы, но диктовать потребителям, куда им переправлять свой природный газ, явно не стоит.

— В этом месяце группа депутатов Европейского парламента потребовала от Европейской комиссии расследовать роль Газпрома в росте цен на газ в Европе. Поведение компании вызвало подозрения в манипулировании рынком. Есть ли первые результаты этого расследования?

— Пока нет, но это именно то, о чем я говорил. Нам нужно действовать жестче по отношению к нашим поставщикам, и, как я думаю, европейские парламентарии выступили с правильной инициативой.

—  В воскресенье Газпром сообщил, что готов увеличить поставки газа в Европу. Насколько можно верить этому заявлению, по-вашему?

— Думаю, что Газпром понимает — сейчас он выбрал конфронтацию с тем, кто сильнее него. Для России мы крупнейший потребитель газа, самый главный заказчик. Если им нужны проблемы на этом крупнейшем рынке, то они у них появятся. Все зависит от них самих.

— Если возникнут проблемы с поставками из России, какие еще у нас есть варианты?

— Во-первых, 90% газа к нам поступают через Германию, а не через Украину. Он торгуется на рынке Западной Европы в Роттердаме. Поставщиков к нам потенциально намного больше, чем на Украине или в Венгрии. Если возникнут проблемы по всей Европе, то и нам их не избежать.