Превращение углекислого газа в оружие XXI века

В XX веке нефть стала основным геополитическим оружием, особенно во время нефтяного эмбарго ОПЕК 1973 года, которое вызвало катастрофический сдвиг в отношениях между мировыми державами. ОПЕК продолжает использовать это оружие для влияния на политику в XXI веке. Однако сегодня мы являемся свидетелями разработки ещё одного энергетического оружия, которое ОПЕК не контролирует - CO₂. Мощность фактора CO₂ была недавно продемонстрирована Китаем, когда он подал сигнал США, что не будет соблюдать свои усилия по изменению климата и обезуглероживанию, если США продолжат обвинять Китай в геноциде. В то же время Китай наращивает зависимость от угля, что повлияет на глобальные целевые показатели выбросов, установленные странами с нулевым уровнем выбросов и их союзниками. Примечательно, что атмосферный CO₂ из стран-эмитентов не привязан к сухопутным границам.

Маловероятно, что Китай станет последней страной, которая будет использовать свои выбросы CO₂ в качестве геополитического оружия. В конечном счете, суверенные государства сами решают, поддерживать или нет свои цели в области потребления нефти, выбросов CO₂ и обезуглероживания. С другой стороны, не исключено, что страны "Чистого нуля" будут проводить политику в области климата в странах-эмитентах, которая не соответствует климатическим целям. Такое применение политики CO₂ согласуется с точкой зрения фон Клаузевица о том, что “война [является] простым продолжением политики другими средствами”. Важно отметить, Что Министр обороны США Ллойд Джеймс Остин III заявил, что изменение климата представляет собой экзистенциальную угрозу для Америки и что в глобальном масштабе “климатический кризис...затрудняет нам выполнение нашей миссии по защите США и наших союзников".

План размещения оружия

Члены ОПЕК Иран и Венесуэла подверглись нефтяным санкциям со стороны США, что повлияло на их соответствующие экономики (санкции порой сравниваются с экономической войной). Однако контроль за выбросом CO₂ (если он возникнет в результате санкций) будет намного сложнее осуществлять по сравнению с потоком нефти, поскольку CO₂ не связан с транспортировкой по воде или трубопроводам: он беспрепятственно распространяется в атмосферу, игнорируя суверенитет на земле. Именно этот факт делает достижение Парижского соглашения, которое предусматривает совместную работу более 100 стран по борьбе с глобальным потеплением, таким трудным. Точно так же, как ядерное оружие рассматривается как угроза существованию наций, атмосферный CO₂ (как подчеркивает США Министр обороны Остин III) в настоящее время приобретает аналогичный статус. Что касается ядерного оружия, неудивительно, что Иран использовал свой ядерный потенциал для влияния на политику, как это отражено в администрации Обамы (и последующих администрациях); в то время как Северная Корея продемонстрировала свой ядерный потенциал, чтобы повлиять на геополитику, запустив ракеты в Японское море в этом году. Само собой разумеется, что некоторые страны могут расширить применение CO₂-оружия в геополитических целях (как это сделал Китай в начале этого года), в отличие от ядерного варианта. Сделав ещё один шаг, страны, обладающие резервными возможностями для увеличения эмиссии CO₂ (по требованию), могут начать войну CO₂, аналогичную действиям Саудовской Аравии, использующей свои нефтедобывающие мощности для достижения геополитических целей, как было в нефтяной войне цен 2020 года. Здесь мы также видим взаимосвязь нефти и перспективного CO₂-оружия.

Организация стран-эмитентов

В настоящее время Канада, Япония, США и Великобритания являются не только членами коалиции G7, но и подписантами Парижского соглашения, которое по умолчанию формирует коалицию с нулевым выбросом в будущем. Ещё неизвестно, будет ли эта коалиция "Чистого нуля" единственной, кто будет проводить политику декарбонизации. Однако потенциал коалиции по выбросам CO₂ может привести к созданию Организации стран-эмитентов (OEC) в противовес коалиции с "чистым нулём". Таким образом, ОПЕК может быть склонна сотрудничать со странами, эмитирующими CO₂, поскольку различные страны ОПЕК полагаются на добычу нефти для финансирования своих бюджетов. Кроме того, рост и/или развитие ВВП стран ОПЕК и стран, не входящих в ОПЕК, связано (в некоторой степени) с доступом и потреблением энергии, выделяющей CO₂, как отметил Вацлав Смил. Использование CO₂ в качестве оружия может быть использовано не только для воздействия на политику и геополитику, но и для того, чтобы организация коллективно защищала свою экономику и ресурсы от коалиции "Чистый нуль".

Страны, которые не достигли того же уровня развития, что и коалиция G7, могут быть не столь склонны прекращать свою зависимость от энергии, выделяющей CO₂ (поскольку это связано с экономическим ростом). Например, Гайана расширяет свои нефтяные владения на шельфе и не склонна сокращать свои выбросы, как подчеркнул вице-президент Гайаны Бхаррат Джагдеона на Конференции по технологиям на шельфе, состоявшейся в августе. Международный валютный фонд прогнозирует, что Гайана станет "4-й растущей экономикой в 2021 году". В то время как её южный сосед, Суринам, тоже делает важные открытия на шельфе. Таким образом, стимул к декарбонизации имеет разную привлекательность для разных стран в зависимости от того, на какой ступени развития они находятся. Более того, Индия, как и Китай, всё больше зависит от угля.

Варианты декарбонизации

Важно рассмотреть возможность и логику того, что страны “Чистого нуля”, которые занимают твёрдую позицию в отношении выбросов, могут применять подход, поддерживаемый фон Клаузевицем, "продолжая политику другими средствами". Развитые страны могут использовать свои варианты декарбонизации, которые могут не совпадать с вариантами развивающихся стран. С одной стороны, развитые страны смогут проводить политику, направленную на оказание влияния на развивающиеся страны, но, с другой стороны, Организация стран-эмитентов (например, через ОПЕК и развивающиеся страны) может использовать CO₂ в качестве оружия, чтобы компенсировать эту политику. Энергетический переход будет включать в себя перетягивание каната в этом отношении, поскольку страны на обоих концах спектра CO₂ почувствуют, что они правы.

Фернандо С. Эрнандес