Древ­не­рус­ский при­двор­ный чин крав­чий, карачи-​беки в по­стор­дын­ских го­су­дар­ствах и то­по­ним ка­ра­чи: эти­мо­ло­гия

Автор пуб­ли­ка­ции [2] рас­смот­рел сло­вар­ные дан­ные рус­ско­го, поль­ско­го и тюрк­ско­го язы­ков. Сфор­ми­ро­вал вер­сию эти­мо­ло­гии на­зва­ния при­двор­но­го чина, бы­то­вав­ше­го в Мос­ков­ском цар­стве в пе­ри­од с се­ре­ди­ны XV до на­ча­ла XVII вв., – крав­чий/край­чий. По его мне­нию, это слово яв­ля­ет­ся про­из­вод­ным от тюрк­ско­го köräqäči – «ви­но­чер­пий – та­ма­да». Этим опро­верг­ну­та об­ще­при­ня­тая вер­сия про­ис­хож­де­ния рас­смат­ри­ва­е­мо­го слова от поль­ско­го krajczy – «ру­ши­тель, рез­чик хлеба, еды». Автор от­ме­тил, что «функ­ци­о­ни­ро­ва­ние при­двор­но­го чина крав­чий на тер­ри­то­рии Мос­ков­ской Руси, Польско-​Литовского го­су­дар­ства свя­за­но с мощ­ным во­ен­ным, ад­ми­ни­стра­тив­ным и куль­тур­ным вли­я­ни­ем на фор­ми­ро­ва­ние го­су­дарств Во­сточ­ной Ев­ро­пы Зо­ло­той Орды» (с. 42). Так ли это?

В пуб­ли­ка­ции [2] при­ве­де­ны сви­де­тель­ства об функ­ци­о­наль­ных обя­зан­но­стях кра­вче­го. Наи­бо­лее емко они из­ло­же­ны в «Сло­ва­ре Ака­де­мии Рос­сий­ский» 1791 года: «При­двор­ный из пер­вей­ших чи­нов­ни­ков вто­рой сте­пе­ни, со­от­вет­ство­вав­ший ны­неш­ним обер-​шенку и обер­гоф­мар­ша­лу, ко­то­ра­го долж­ность была на­блю­дать все до стола го­су­да­ре­ва ка­сав­ше­е­ся, как-​то: ку­ша­нье, на­пит­ки и при­над­ле­жа­щие к тому со­су­ды, приспѣшни­ков и по­ря­док» (по [2, с. 45]). Здесь мы мгно­вен­но вы­хо­дим на древ­нее сла­вян­ское слово хо­ро­на [12]. В бол­гар­ском храня – «корм­лю», храна – «пища, еда». В дру­гих язы­ках это слово имеет зна­че­ние «кор­мить» и «хра­нить». То есть, рус­ский гла­гол хра­нить прямо и непо­сред­ствен­но про­изошѐл от сла­вян­ско­го храна.

Оче­вид­но, что от хо­ро­на об­ра­зо­ва­но дру­гое сла­вян­ское слово: харчи – «еда, пища, съест­ные при­па­сы» [14]. Слово корм имеет зна­че­ние и «пища». В эту же груп­пу вхо­дит слово хра­не­ние. В ка­зах­ском языке қорек – «пища». По этому се­мей­ству форм рас­смат­ри­ва­е­мо­го слова их струк­ту­ра вы­чис­ля­ет­ся од­но­знач­но: ос­но­ва – ХОР/ХАР/ХР/КОР/КР (Х <> К), и суф­фик­сы – АН, А, АК и ИЧ. Слово корм со­став­ное. Ско­рее всего, в эту же груп­пу вхо­дят слова корж, ка­ра­вай, корч­ма и ан­глий­ское curn – «зерно». Ка­зах­ское слово қорек за­им­ство­ва­но из рус­ско­го языка. На ос­но­ве КР об­ра­зо­ва­ны и слова край­чий и крав­чий. В пер­вом к ос­но­ве при­бав­ле­но два суф­фик­са (ИЧ+ИЙ), во вто­ром – три (ОВ+ИЧ+ИЙ). То есть, край­чий и крав­чий – это древ­ние сла­вян­ские слова, озна­ча­ю­щие «хра­ни­тель еды (вклю­чая на­пит­ки)» и от­вет­ствен­ный за пи­та­ние тех, кому эта еда пред­на­зна­че­на. Поль­ское krajczy од­но­знач­но вос­хо­дит к вы­чис­лен­ной нами ос­но­ве. Его пе­ре­вод – «име­ю­щий от­но­ше­ние к еде». Об­ще­сла­вян­ские ана­ло­ги поль­ско­го слова: кор­нать – «об­ре­зать, стричь, об­ру­бать», и кро­шить – «мелко из­мель­чать». Эти слова тоже вос­хо­дят к хо­ро­на.

Не озна­ча­ли ли в про­шлом слова карга и хрыч – «хра­ни­тель при­па­сов», в том числе, и в семье? Есте­ствен­но, это от­вет­ствен­ное дело по­ру­ча­ли опыт­ным людям. Их осо­знан­ная бе­реж­ли­вость часто вос­при­ни­ма­лась как про­яв­ле­ние сквер­но­го ха­рак­те­ра. От­сю­да рус­ские вы­ра­же­ния, име­ю­щие нега­тив­ные зна­че­ния: «ста­рая карга» и «ста­рый хрыч».

«Если в тюрк­ской по­э­зии до сих пор гос­под­ству­ют фар­сиз­мы, в том числе и саки, то в быту в зна­че­нии «ви­но­чер­пий» ис­поль­зу­ет­ся слово körägäči, ко­то­рое мы и счи­та­ем ис­точ­ни­ком рус­ско­го слова крав­чий» [2, с. 47]. По сви­де­тель­ству ав­то­ра та­тар­ский көрәгәче на пиру – «раз­ли­ва­тель ме­до­ву­хи, браги либо ку­мы­са и од­но­вре­мен­но рас­по­ря­ди­тель пира». Эти­мо­ло­гия этого слова про­ста и по­нят­на: қар, қары и қара – «ме­шать, пе­ре­ме­ши­вать (в том числе и пищу); при­ме­ши­вать; со­еди­нять, вме­ши­вать­ся» [16]. Көрәгәче – это тот, кто на пиру «ру­ко­во­дит» на­пит­ка­ми, есте­ствен­но и их по­треб­ле­ни­ем. На­пом­ним про ка­зах­ское слово қорек. То есть, та­тар­ское көрәгәче од­но­знач­но вос­хо­дит к сла­вян­ско­му хо­ро­на. И это мы можем до­ка­зать. Но сна­ча­ла рас­смот­рим слово саки.

Саки в фарси – «ви­но­чер­пий». Автор рас­смат­ри­ва­е­мой пуб­ли­ка­ции счи­та­ет, что в тюрк­ских язы­ках оно за­им­ство­ван­ное. В ту­рец­ком это saki. Эти­мо­ло­гия слова про­ста и по­нят­на: su – «вода», su + суф­фикс АК – «име­ю­щий от­но­ше­ние к воде», в дан­ном слу­чае, «во­до­нос», на пирах – «рас­по­ря­ди­тель над на­пит­ка­ми, вклю­чая воду и вино». Саки – это тюрк­ское слово. В фарси оно за­им­ство­ван­ное.

В по­след­ней чет­вер­ти XX в. был твер­до уста­нов­лен­ный канон уз­бек­ской сва­дьбы. Водку в бу­тыл­ках на столы не ста­ви­ли. Еѐ по мере на­доб­но­сти раз­но­си­ли по сто­лам в тех же чай­нич­ках, в ко­то­рых по­да­ва­ли чай. Вод­кой и чаем за­ве­до­вал один и тот же че­ло­век. Его нужно было по­до­звать и по­про­сить при­не­сти чай­ник чая. Не за­быть уточ­нить: «го­ря­че­го» или «бе­ло­го». Он же по мере на­доб­но­сти при­но­сил воду и ли­мо­над. Ни­ка­ких дру­гих обя­зан­но­стей на сва­дьбе у за­ве­ду­ю­ще­го на­пит­ка­ми не име­лось. И не могло иметь­ся. Он кру­тил­ся «как белка в ко­ле­се». Ви­но­чер­пий в уз­бек­ском: шар­бат­дор – «за­ве­ду­ю­щий шер­бе­том (про­хла­ди­тель­ны­ми на­пит­ка­ми)». А соқий – «во­до­нос», яв­ля­ет­ся шут­ли­вым на­име­но­ва­ни­ем шар­бат­дора. В уз­бек­ском и ту­рец­ком язы­ках не име­ет­ся форм та­тар­ско­го слова көрәгәче. Оно не яв­ля­ет­ся об­ще­тюрк­ским. Это до­пол­ни­тель­ное сви­де­тель­ство того, что та­тар­ское слово вос­хо­дит к сла­вян­ско­му хо­ро­на.

Слово хо­ро­на в зна­че­нии «хра­нить» имеет и рас­ши­ри­тель­ные смыс­лы – «охра­на» и «за­щи­щать». Пер­вое при­сут­ству­ет в рус­ском языке в явном виде – охрана. Поль­ское chronić «бе­речь, за­щи­щать», уста­рев­шее chrona – «за­щи­щен­ное место» [12]. В рус­ском это кур­ган – суф­фик­сы АК (ре­ду­ци­ро­ван АК > Г) и АН. Одно из зна­че­ний этого слова – «кре­пость, вы­со­кая зем­ля­ная на­сыпь в Древ­ней Руси для по­гра­нич­но­го над­зо­ра» [14].

Таким об­ра­зом, сла­вян­ское слово хо­ро­на имеет два раз­ных зна­че­ния – «пища, еда» и «бе­речь, за­щи­щать». Слова в тюрк­ском языке в пер­вом зна­че­нии ука­за­ны выше. А име­ет­ся ли в нем это слово в зна­че­нии «бе­речь, за­щи­щать»? Да.

Қара – «смот­реть, гля­деть; осмат­ри­вать; при­смат­ри­вать; сте­речь, ка­ра­у­лить; ждать; рас­смат­ри­вать; от­но­сить­ся; под­чи­нять­ся» [16]. Ско­рее всего, зна­че­ния этого слова «смот­реть, гля­деть» про­изо­шли от «при­смат­ри­вать; сте­речь, ка­ра­у­лить». «От­сут­ствие қара в ста­рых па­мят­ни­ках, где вы­сту­па­ют тюрк[ские] глаголы-​синонимы бақ-, күзет-, козет-​, – один из важ­ней­ших ар­гу­мен­тов а поль­зу монг[оль­ско­го] ис­точ­ни­ка этой лек­се­мы» (с. 289). Но это не все. Автор пуб­ли­ка­ции [8] де­таль­но рас­смот­рел об­ще­тюрк­ские зна­че­ния слова қара. Таких, как мы при­ве­ли выше, не от­ме­че­но. То есть, се­го­дня это слово в зна­че­нии «смот­реть, гля­деть; …» не яв­ля­ет­ся об­ще­тюрк­ским. В неко­то­рых тюрк­ских язы­ках оно за­им­ство­ван­ное, но не из мон­голь­ско­го языка, а из сла­вян­ско­го. В мон­голь­ском языке это слово тоже за­им­ство­ван­ное. Таким об­ра­зом, в тюрк­ских язы­ках име­ет­ся целый пласт за­им­ство­ва­ний из сла­вян­ских язы­ков, свя­зан­ных со сло­вом хо­ро­на.

Қара­вул – «стра­жа; охра­на, пат­руль, дозор; на­блю­да­тель­ный пункт/пост; пикет, сто­ро­же­вой пост; аван­пост; сто­ро­же­вой отряд; пе­ре­до­вой отряд. […] Пока нет еди­но­го мне­ния о тюрк[ском] или монг[оль­ском] ха­рак­те­ре про­из­во­дя­щей ос­но­вы (см. кара- – «смот­реть, гля­деть») [16, с. 291]. Выше мы по­ка­за­ли, что слово қара в зна­че­нии «смот­реть, гля­деть; …» га­ран­ти­ро­ван­но яв­ля­ет­ся не тюрк­ским. Оно за­им­ство­ва­но из сла­вян­ских язы­ков, вос­хо­дит к сла­вян­ско­му хо­ро­на в его зна­че­нии «бе­речь, за­щи­щать». Поль­ская форма слова ка­ра­ул: kordon – «гра­ни­ца; по­гра­нич­ный или за­гра­ди­тель­ный отряд». Оба этих слова со­став­ные. Их пер­вая ос­но­ва вос­хо­дит к КАР/КОР. Сюда же от­но­сит­ся слово карда – «ого­ро­жен­ный загон для скота». Еще раз вер­нем­ся к ка­зах­ско­му слову қорек. Это же слово при­ве­де­но в древ­не­тюрк­ском сло­ва­ре: kӧrüg, – «ла­зут­чик, со­гля­да­тай» [5]. Здесь со­хра­не­но пра­ви­ло: «Если наш, то ка­ра­ул, если их, то kӧrüg». В сло­ва­ре [15]: «Ка­ра­ул. За­им­ство­ва­но из тюркск[ого] яз[ыка] в XIV в. в эпоху Зо­ло­той Орды [...] от гла­голь­но­го корня *Kara – «смот­реть»». Это не так. Ка­ра­ул – слово рус­ское, вос­хо­дит к сла­вян­ско­му хо­ро­на в зна­че­нии «бе­речь, за­щи­щать». К нему же вос­хо­дит и карда. Его пер­во­на­чаль­ное зна­че­ние – «охра­ня­е­мое место», се­го­дня – «ого­ро­жен­ный загон для скота».

В эти­мо­ло­ги­че­ской вер­сии ав­то­ра пуб­ли­ка­ции [2] име­ет­ся серьѐзная ло­ги­че­ская ошиб­ка. Если на­зва­ние при­двор­но­го чина край­чий/крав­чий вос­хо­дит к тюрк­ско­му körägäči, то к нему же вос­хо­дят на­зва­ние при­двор­но­го чина в Крым­ском, Ка­зан­ском и Си­бир­ском хан­ствах – ка­ра­чи, и пер­вая часть ти­ту­ла ка­ра­ча-бек. Ниже при­ве­де­на наша вер­сия эти­мо­ло­гии этих слов. В эпоху Улуса Джучи са­мо­сто­я­тель­но­стью об­ла­да­ли не ре­ги­о­ны, а су­ве­ре­ны – ханы и карача-​беки [7]. В Си­бир­ском хан­стве карача-​беи вла­де­ли улу­са­ми [9]. Были свои вла­де­ния и у карачи-​беков в Северо-​восточном Кав­ка­зе [6]. В Ка­зан­ском хан­стве карачу-​беки при­сут­ство­ва­ли на со­бра­ни­ях го­су­дар­ствен­но­го со­ве­та [1]. Крым­ский хан на го­су­дар­ствен­ный совет со­би­рал ула­нов и карачи-​беев [3]. Ско­рее всего, в дан­ном слу­чае ка­ра­ча вос­хо­дит к тюрк­ско­му кара в зна­че­нии «боль­шой; глав­ный, ве­ли­кий; силь­ный» [8]. То есть, ка­ра­ча-беки – «глав­ные беки», ка­ра­ча, как при­двор­ный чин – «глав­ный». Ка­ра­ча-бек – это каль­ка рус­ско­го Ве­ли­кий князь. Дру­гая форма этого ти­ту­ла – улуг-бек. Это явное за­им­ство­ва­ние рус­ско­го ти­ту­ла: великий > улуг (В <> У; АК > Г). Улус Джучи на­зы­ва­ли и Улуг улу­сом, то есть Ве­ли­ким кня­же­ством.

Таким об­ра­зом, на­зва­ние рус­ско­го при­двор­но­го чина крав­чий/край­чий и ка­ра­чи в ча­га­тай­ском улусе, а также в си­сте­ме управ­ле­ния по­стор­дын­ских го­су­дарств яв­ля­ет­ся слу­чай­ным со­зву­чи­ем.

Ве­ли­кие кня­зья упо­ми­на­ют­ся в рус­ских ле­то­пи­сях го­раз­до рань­ше воз­ник­но­ве­ния улуса Джучи. Сле­до­ва­тель­но, ка­ра­ча-бек, как каль­ка от «ве­ли­кий князь» – это за­им­ство­ва­ние из си­сте­мы управ­ле­ния на Руси. Ско­рее всего, карача-​беки были чин­ги­зи­да­ми.

Рядом с Яро­слав­лем име­ют­ся два посѐлка – Ка­ра­би­ха и Ка­ра­чи­ха. На­зва­ние пер­во­го про­ис­хо­дит от Ка­ра­би­то­вой горы. Это холм, воз­вы­ша­ю­щий­ся над до­ли­ной реки Ко­то­росль. Ка­ра­бе­то­ва гора из­вест­на и на Та­ман­ском по­лу­ост­ро­ве. Еѐ вы­со­та 60 м. Ка­ра­чун – на­зва­ние горы в быв­шей До­нец­кой об­ла­сти Укра­и­ны (се­го­дня До­нец­кая на­род­ная рес­пуб­ли­ка). Карачи-​тау – холм в рай­оне реки Эмба [10]. В непо­сред­ствен­ной бли­зо­сти от Ка­ра­чи­хи на карте О-37 по­ка­зан три­ан­гу­ля­ци­он­ный пункт и от­мет­ка вы­со­ты 100 м. Их уста­нав­ли­ва­ют на гос­под­ству­ю­щих вы­со­тах, хо­ро­шо ви­ди­мых с окру­жа­ю­щей мест­но­сти (для удоб­ства то­по­гра­фи­че­ской при­вяз­ки). На Ка­ра­би­то­вой горе от­мет­ка три­ан­гу­ля­ци­он­но­го пунк­та 171 м. Рядом с Орен­бур­гом был по­се­лок Ка­ра­чи. Се­го­дня это район го­ро­да. В непо­сред­ствен­ной бли­зо­сти от него на карте M-40 по­ка­зан три­ан­гу­ля­ци­он­ный пункт с от­мет­кой 97 м.

Пе­ре­чис­лен­ные выше то­по­ни­мы можно сво­дить к тюрк­ско­му кара – «чѐрный», и про­из­вод­ным от него сло­вам. От­ме­тим, что это слово есть и в ла­ты­ни: carbo – «чер­ная крас­ка». Тео­ре­ти­че­ски к нему можно све­сти то­по­ни­мы Ка­ра­би­то­ва и Ка­ра­бе­то­ва. То­по­ни­мы можно све­сти и к рус­ско­му слову карий. Иде­аль­ным ва­ри­ан­том яв­ля­ет­ся све­де­ние всех то­по­ни­мов к қара – «смот­реть, гля­деть». То есть, пе­ре­вод на­зва­ний гос­под­ству­ю­щих высот «смот­ро­вая». В про­шлом там на­хо­ди­лись на­блю­да­тель­ные пунк­ты. Но эта вер­сия ис­клю­ча­ет­ся. Слова қара в зна­че­нии «смот­реть, гля­деть» в об­ще­тюрк­ском не име­ет­ся, а в неко­то­рых язы­ках яв­ля­ет­ся за­им­ство­ван­ным из сла­вян­ско­го. Оста­ет­ся един­ствен­ная вер­сия. Рас­смат­ри­ва­е­мые слова яв­ля­ют­ся про­из­вод­ны­ми от хо­ро­на в его зна­че­нии «за­щи­щать». Ка­ра­вул как раз и дает караб+итовы (В <> Б) горы. То есть, на от­ме­чен­ных хол­мах в про­шлом сто­я­ли ка­ра­у­лы. От них они и по­лу­чи­ли свое на­зва­ние. По на­зва­ни­ям хол­мов на­зва­ны сфор­ми­ро­вав­ши­е­ся около них три на­се­лен­ных пунк­та. С суф­фик­сом ИЧ в сло­вах Ка­ра­чун и Ка­ра­чи про­блем не име­ет­ся. Он при­сут­ству­ет и в сло­вах край­чий и харчи.

Одну из вер­сий эти­мо­ло­гии на­зва­ния по­сел­ка около Орен­бур­га – Ка­ра­чи, обос­но­вал автор мо­но­гра­фии [10]. Его воз­ник­но­ве­ние свя­за­но с орен­бург­ским Ме­но­вым дво­ром (ос­но­ван южнее Урала в 1746 году). На неболь­шом рас­сто­я­нии от него ази­ат­ские купцы остав­ля­ли свои ка­ра­ва­ны, по­мощ­ни­ков и об­слу­гу. Они про­жи­ва­ли здесь в чѐрных ки­бит­ках. От них это место и по­лу­чи­ло на­зва­ние Ка­ра­чи. Позд­нее, здесь воз­ник од­но­имен­ный по­се­лок. Такое воз­мож­но, но ма­ло­ве­ро­ят­но. Дру­гую вер­сию эти­мо­ло­гии на­зва­ния посѐлка при­вел кра­е­вед П.Л. Дреев [4]. На­зва­ние посѐлка Ка­ра­чи про­изо­шло от его пер­во­на­чаль­но­го на­се­ле­ния, от­но­ся­ще­го­ся по степ­ным тра­ди­ци­ям к кара-​суюк (чѐрная кость). Вер­сия оши­боч­ная. К ак-​суюк (белая кость) от­но­си­лась толь­ко потом­ствен­ная элита (у ка­за­хов – торе), ко­то­рая не вхо­ди­ла в ро­до­вую струк­ту­ру со­об­ществ. Ази­ат­ские купцы, так же как и их слуги, от­но­си­лись к кара-​суюк. Здесь нет места для при­ме­не­ния иден­ти­фи­ка­ции чле­нов со­об­ществ по при­зна­кам кара-​суюк и ак-​суюк.

Ме­но­вой двор, по сути, яв­лял­ся кре­по­стью, вплоть до по­ста­нов­ки здесь ар­тил­ле­рии. Есте­ствен­но, име­лась и си­сте­ма ка­ра­у­лов со сто­ро­ны степи. Один из них был рас­по­ло­жен на гос­под­ству­ю­щей вы­со­те, на­хо­дя­щей­ся рядом с бу­ду­щим посѐлком. От него по­след­ний и по­лу­чил на­зва­ние Ка­ра­чи. Его смыс­ло­вой пе­ре­вод «охра­ня­е­мое место [для оста­нов­ки ка­ра­ва­нов]». Не этот ли смыс­ло­вой пе­ре­вод у слова ка­ра­ван-​сарай? Позд­нее так стали на­зы­вать и груп­пы вьюч­ных жи­вот­ных пе­ре­но­ся­щих грузы. «Охра­ня­е­мым ме­стом» яв­ля­ет­ся и кре­пость. А кров за­щи­ща­ет от осад­ков и солн­ца. В этих сло­вах (вклю­чая ка­ра­ван) при­сут­ству­ет сла­вян­ский суф­фикс ОВ (в слове кре­пость – В > П). То есть, по­след­нее сла­вян­ское слово про­изо­шло не от при­ла­га­тель­но­го креп­кий, как на­пи­са­но в спра­воч­ни­ках, а ровно на­обо­рот. Его ос­но­ва – крепь, со­хра­ни­лась как тер­мин в гор­ном деле.

Ка­ра­ча­ев­ский язык – тюрк­ский. Ка­ра­чаи, пред­ки ка­ра­ча­ев­цев в на­ча­ле чет­вер­той чет­вер­ти XVIII в. ком­пакт­но про­жи­ва­ли в вер­хо­вьях Ку­ба­ни в окру­же­нии по­пу­ля­ций, го­во­ря­щих на адыг­ских и абазино-​абхазских язы­ках [13]. По об­ще­при­ня­той вер­сии эт­но­ним кра­чай про­изо­шел от на­зва­ния мест­но­сти, в ко­то­рой они по­се­ли­лись в пе­ри­од с конца XIII до пер­вой чет­вер­ти XVII вв. Ка­ра­чай – «чер­ная река». Сай/чай – это тюрк­ское слово «ручей, река, вре­мен­ный во­до­ток». До­сто­вер­ных ис­то­ри­че­ских сви­де­тельств о про­шлом ка­ра­ча­ев ранее XVII в. не име­ет­ся, но со­бра­ны на­род­ные при­да­ния. В со­от­вет­ствии с ними по одной вер­сии пред­ки ка­ра­ча­ев­цев были вы­ход­ца­ми из Крыма, по дру­гой – пред­во­ди­тель Карча вывел их из Тур­ции или Зо­ло­той орды [11]. Ско­рее всего, речь идет об одном из карача-​беков. Он оста­вал­ся карача-​беком и при­ве­дя свой улус в вер­хо­вья Ку­ба­ни. По его ти­ту­лу люди его улуса по­лу­чи­ли эт­но­ним ка­ра­чай. Его пе­ре­вод – «от­но­ся­щий­ся к ка­ра­ча».

По об­ще­при­ня­той вер­сии то­по­ним Ка­ра­бах со­сто­ит из двух слов: тюрк­ско­го кара – «чер­ный», и пер­сид­ско­го бах – «сад». Пе­ре­во­дит­ся как «чѐрный сад». В со­от­вет­ствии с на­ши­ми вер­си­я­ми эти­мо­ло­гий рас­смот­рен­ных выше слов, наи­бо­лее ве­ро­ят­ный ва­ри­ант пе­ре­во­да этого то­по­ни­ма – «укреп­лен­ное место». Ско­рее всего, из­на­чаль­но, то­по­ним Ка­ра­бах от­но­сил­ся толь­ко к гор­но­му мас­си­ву, внут­ри ко­то­ро­го рас­по­ло­же­на Шуша, глав­ная кре­пость ханов Ка­ра­бах­ско­го хан­ства. Гор­ный мас­сив – это и есть «[есте­ствен­ное] укреп­лен­ное место».

На­зва­ние крым­ско­го го­ро­да Керчь можно све­сти к ка­ра­чи. То есть, эта став­ка од­но­го из ка­ра­чи-беев Крым­ско­го хан­ства. Но эта вер­сия ис­клю­ча­ет­ся. На­зва­ние го­ро­да за­фик­си­ро­ва­но в древ­не­рус­ских сви­де­тель­ствах – Кър­чевъ [12]. Наи­бо­лее ве­ро­ят­ная вер­сия эти­мо­ло­гии этого то­по­ни­ма – «укреп­лен­ное место». То есть, это одна их форм слова крепь.

Про­ве­ден­ный нами ана­лиз мас­си­ва слов вы­пол­нен вполне кор­рект­но. Но это фор­маль­но. Ос­но­ва слово хо­ро­на – ХОР/ХАР/ХР/КОР/КР, имеет сразу че­ты­ре жиз­нен­но важ­ных зна­че­ния – еда, кор­мить, хра­нить и за­щи­щать. Ско­рее всего, она воз­ник­ла за­дол­го до фор­ми­ро­ва­ния сла­вян­ских и тюрк­ских язы­ков. В них – част­ные от­ра­же­ния этой ос­но­вы в виде ас­со­ци­а­ций слов. То есть, во­прос о на­прав­ле­нии за­им­ство­ва­ния от­дель­ных слов те­ря­ет смысл. Но такой под­ход к эти­мо­ло­гии пока ви­дит­ся смут­но. По­это­му спе­ци­а­ли­стам в обо­зри­мом бу­ду­щем при­дет­ся и даль­ше дис­ку­ти­ро­вать о на­прав­ле­ни­ях за­им­ство­ва­ния от­дель­ных слов. Здесь важно пра­виль­но фор­ми­ро­вать их мас­си­вы, на ко­то­рых будут кон­стру­и­ро­вать­ся эти­мо­ло­ги­че­ские ги­по­те­зы.

 

Спи­сок ли­те­ра­ту­ры

1. Аб­за­лов Л.Ф. К во­про­су о пре­ем­ствен­но­сти ап­па­ра­та управ­ле­ния зо­ло­той орды и ка­зан­ско­го хан­ства // Сред­не­ве­ко­вые тюрко-​татарские го­су­дар­ства. – 2012. – № 4. – С. 5-7.

2. Ва­ле­ев Г.К. Ис­то­рия, сло­во­об­ра­зо­ва­ние и эти­мо­ло­гия древ­не­рус­ско­го при­двор­но­го чина крав­чий // Вест­ник Че­ля­бин­ско­го го­су­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та. – 2016. – № 13 (395). – С. 42-54.

3. Галь­пе­рин Ч.Дж. Хан и Элита: мос­ков­ское вос­при­я­тие по­ли­ти­че­ской куль­ту­ры Крым­ско­го хан­ства в пе­ри­од прав­ле­ния Ивана IV // Древ­няя Русь. Во­про­сы ме­ди­е­ви­сти­ки. – 2019. – № 1 (75). – С. 18-22.

4. Дреев П.Л. Сайт кра­е­ве­да. http://dreev.ucoz.ru Раз­де­лы: «То­по­ни­ми­ка Орен­бург­ско­го рай­о­на» и «То­по­ни­ми­ка Соль-​Илецкого рай­о­на» (2017).

5. Древ­не­тюрк­ский сло­варь. Ре­дак­то­ры В.М. На­де­ля­ев, Д.М. На­си­лов, Э.Р. Те­ни­шев, А.М. Щер­бп­ков. Ле­нин­град: «Наука». – 1969. – 679 с.

6. Ид­ри­сов Ю.М. Со­сло­вие карачи-​беков на Се­ве­ро­во­сточ­ном Кав­ка­зе: про­ис­хож­де­ние и функ­ции // Ис­то­ри­че­ская и социально-​образовательная мысль. – 2016. – Т. 8. – № 1-2. – С. 75-78.

7. Из­май­лов И.Л. Волж­ская Бул­га­рия XIII в.: ав­то­но­мия или хан­ский улус // Зо­ло­то­ор­дын­ское на­сле­дие. – 2009. – С. 31-41.

8. Ко­но­нов А.Н. Се­ман­ти­ка цве­то­обо­зна­че­ний в тюрк­ских язы­ках // Тюр­ко­ло­ги­че­ский сбор­ник. – 1975 – С. 159-179.

9. Мас­лю­жен­ко Д.Н. Со­став и функ­ции власт­ной элиты Тю­мен­ско­го и Си­бир­ско­го ханств // Вест­ник Перм­ско­го уни­вер­си­те­та. Ис­то­рия. – 2017.– № 2 (37). – С. 122-131.

10. Мо­и­се­ев Б.А. То­по­ни­ми­че­ские очер­ки Орен­бур­жья. – Орен­бург: Из­да­тель­ство «Орен­бург­ская книга». – 2016. – 416 с.

11. Порк­ше­ян Х.А. Про­ис­хож­де­ние бал­кар­цев и ка­ра­ча­ев­цев в свете ле­то­пи­си Ха­ча­ту­ра Ка­фа­е­ци // Вы­мы­сел и ис­ти­на. – Пя­ти­горск. – 2010. – С. 10-45.

12. Фасмер М. Эти­мо­ло­ги­че­ский сло­варь рус­ско­го языка. М. – 1964-1973. – 1-4.

13. Цу­ци­ев А.А. 1774-1783 гг. Эт­но­линг­ви­сти­че­ская карта Боль­шо­го Кав­ка­за // Атлас эт­но­по­ли­ти­че­ской ис­то­рии Кав­ка­за (1774-2004). – М.: Ев­ро­па. – 2006.

14. Ши­по­ва Е.Н. Сло­варь тюр­киз­мов в рус­ском языке – Алма-​Ата: Наука. – 1976. – 444 с.

15. Эти­мо­ло­ги­че­ский сло­варь рус­ско­го языка. Том II, вы­пуск 8 (К). Автор-​составитель Н. М. Шан­ский. М. : Из­да­тель­ство Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. – 1982. – 471 с.

16. Эти­мо­ло­ги­че­ский сло­варь тюрк­ских язы­ков. Об­ще­тюрк­ские и ме­жтюрк­ские ос­но­вы на буквы «К», «Қ». Вы­пуск пер­вый. – М : «Языки рус­ской куль­ту­ры». – 1997. – 368 с.