Тру­бо­про­вод­ный узел «Па­ки­стан­ско­го по­то­ка»

Но­вость о под­пи­са­нии Рос­си­ей и Па­ки­ста­ном со­гла­ше­ния о стро­и­тель­стве га­зо­про­во­да «Па­ки­стан­ский поток» вы­зва­ла ак­тив­ное об­суж­де­ние в экс­перт­ной среде. Осо­бен­но в свете от­ка­за пра­ви­тель­ства Па­ки­ста­на сдать свои во­ен­ные базы в Бе­луд­жи­стане в арен­ду Со­еди­нен­ным Шта­там, для раз­ме­ще­ния там части вы­во­ди­мо­го из Аф­га­ни­ста­на аме­ри­кан­ско­го во­ен­но­го кон­тин­ген­та.

От­сю­да мно­гие экс­пер­ты при­шли к вы­во­ду о чуть ли не успеш­ной по­куп­ке Па­ки­ста­на Рос­си­ей, что на­зы­ва­ет­ся «за де­ше­вый газ». Ко­неч­но, опре­де­лен­ное сбли­же­ние между стра­на­ми, без­услов­но, имеет место, од­на­ко тру­бо­про­вод­ный во­прос в дей­стви­тель­но­сти об­сто­ит го­раз­до слож­нее.

Па­ки­стан вхо­дит в де­сят­ку стран с наи­боль­ши­ми тем­па­ми эко­но­ми­че­ско­го роста, на про­тя­же­нии более чем де­ся­ти­ле­тия удер­жи­вая уро­вень в 4,3% в год. По ППС стра­на на­рас­ти­ла раз­мер эко­но­ми­че­ской мощи с 670 млрд долл в 2009 до 1,065 трлн в 2019. Это впе­чат­ля­ет. Экс­пер­ты МВФ го­во­рят, что если Ис­ла­ма­ба­ду удаст­ся удер­жать такие темпы и даль­ше, то к 2050 уже но­ми­наль­ный ВВП стра­ны имеет все шансы вы­рас­ти до 4,25 млрд долл.

Но для этого Па­ки­ста­ну остро тре­бу­ет­ся много энер­гии, а вот имен­но с нею дело об­сто­ит как раз плохо. На дан­ный мо­мент внут­рен­нее энер­го­по­треб­ле­ние стра­ны за­ви­сит от им­пор­та уже прак­ти­че­ски на чет­верть, хотя всего 10 лет назад за­ви­си­мость не пре­вы­ша­ла 20%. Се­го­дня треть им­пор­та па­ки­стан­ско­го им­пор­та фор­ми­ру­ет­ся энер­го­но­си­те­ля­ми. И это в стране с от­ри­ца­тель­ным саль­до внеш­не­тор­го­во­го ба­лан­са.

Так что во­прос про­клад­ки тру­бо­про­во­дов ин­те­ре­со­вал вла­сти Па­ки­ста­на еще с 80-х годов, когда по­явил­ся про­ект Иран–Па­ки­стан–Индия. Но из-за ре­ги­о­наль­ной спе­ци­фи­ки и гео­по­ли­ти­че­ских тре­ний, в 2000 году из него вышла Индия, а под аме­ри­кан­ским дав­ле­ни­ем за­мо­ро­зил под­го­тов­ку к ин­фра­струк­тур­ной ра­бо­те и Па­ки­стан, хотя иран­цы свою часть «трубы» до­стро­и­ли и даже пред­ла­га­ли льгот­ные день­ги на ее даль­ней­шую про­клад­ку через осталь­ные стра­ны.

Боль­шие на­деж­ды воз­ла­га­лись на ТАПИ (Турк­ме­ни­стан–Аф­га­ни­стан–Па­ки­стан–Индия). Ожи­да­лось, что на пол­ную мощ­ность он вый­дет в 2018, од­на­ко по факту аф­ган­ский уча­сток к на­сто­я­ще­му мо­мен­ту едва начал воз­во­дить­ся, так что даже сдви­ну­тые на конец 2021 года сроки за­пус­ка трубы хотя бы в на­чаль­ную экс­плу­а­та­цию, ве­ро­ят­нее всего, оста­нут­ся неис­пол­ни­мы­ми.

То, что сей­час по­лу­чи­ло на­зва­ние «Па­ки­стан­ский поток», в дей­стви­тель­но­сти яв­ля­ет­ся ре­ин­кар­на­ци­ей про­ек­та мор­ско­го тру­бо­про­во­да Иран–Па­ки­стан–Индия, иду­щий с иран­ско­го ме­сто­рож­де­ния в Индию, с за­хо­дом в па­ки­стан­ский Гва­дар. В сен­тяб­ре 2018 ме­мо­ран­дум о вза­и­мо­по­ни­ма­нии по по­во­ду его со­зда­ния под­пи­са­ли Ми­ни­стер­ство энер­ге­ти­ки РФ и пра­ви­тель­ство Па­ки­ста­на. Ин­ве­сти­ции в про­ект оце­ни­ва­лись в 10 млрд дол­ла­ров.

Кста­ти, свое преж­нее на­зва­ние – «Север–Юг» – про­ект по­лу­чил из-за ветки, со­еди­ня­ю­щей га­зо­вый при­ем­ный тер­ми­нал в рай­оне порта Гва­дар с СПГ-​терминалом в Ка­ра­чи и далее про­хо­дя­щей до го­ро­да Лахор на се­ве­ре стра­ны. В общем, «Север–Юг» – это чисто внут­рен­ний па­ки­стан­ский ин­фра­струк­тур­ный про­ект.

Но тогда тоже не срос­лось. От­ча­сти из-за рас­хож­де­ний во взгля­дах на та­ри­фы между «Га­з­про­мом» и мест­ным пра­ви­тель­ством, от­ча­сти ввиду про­блем как с Ира­ном, так и с Ин­ди­ей, свя­зан­ных с аме­ри­кан­ски­ми санк­ци­я­ми.

Судя по но­во­му со­гла­ше­нию и но­во­му на­име­но­ва­нию брен­да, про­бле­мы уда­лось раз­ре­шить. Вме­сто «Ро­сте­ха» в про­ек­те те­перь участ­ву­ют ФГУП "Центр экс­плу­а­та­ци­он­ных услуг", Минэнер­го, Евразий­ский тру­бо­про­вод­ный кон­сор­ци­ум (ЕТК), а также Труб­ная ме­тал­лур­ги­че­ская ком­па­ния (ТМК). Рос­сий­ская доля в со­здан­ной в Па­ки­стане для ре­а­ли­за­ции про­ек­та и по­сле­ду­ю­щей экс­плу­а­та­ции тру­бо­про­во­да Ком­па­нии спе­ци­аль­но­го на­зна­че­ния (SPV) – 26%, в руках Па­ки­ста­на оста­нет­ся управ­ля­ю­щий пакет – 74%.

От­сю­да сле­ду­ет три вы­во­да. Во-​первых, несмот­ря на брос­кое на­зва­ние, рос­сий­ско­го газа в «Па­ки­стан­ском по­то­ке» не будет. От слова со­всем. Во-​вторых, это не особо важно, так как чет­верть экс­плу­а­та­ци­он­ных до­хо­дов «Па­ки­стан­ско­го по­то­ка» все равно до­ста­нут­ся Рос­сии.

А вот самое глав­ное, в-​третьих. За­пуск про­ек­та, про­тив ко­то­ро­го ак­тив­но вы­сту­па­ют США, да еще в быв­шей зоне аме­ри­кан­ско­го гео­по­ли­ти­че­ско­го до­ми­ни­ро­ва­ния, тем более, свя­зан­но­го с Ира­ном, и пре­одо­ле­ва­ю­ще­го ре­ги­о­наль­ное индо-​пакистанское про­ти­во­сто­я­ние, это очень боль­шая ди­пло­ма­ти­че­ская по­бе­да Рос­сии, се­рьез­но при­бав­ля­ю­щая Москве меж­ду­на­род­но­го веса, что по ны­неш­ним вре­ме­нам прак­ти­че­ски бес­цен­но.