Ситуация с употреблением крэк-кокаина в Париже выходит из-под контроля

У Парижа серьезная проблема с крэком, и она выходит из-под контроля

Наркоманы, которых местные жители, выкладывающие вуайеристские [речь о том, что жители подглядывают за жизнью наркоманов, снимают видео и выкладывают его – прим.пер.] видео в интернете, окрестили «ходячими мертвецами», ищут убежища в городских парках,  в то время как французские власти не в состоянии контролировать ситуацию.

ПАРИЖ — «Он копается в земле, пытаясь найти дозу крэка, которую, как ему кажется, он закопал раньше», — говорит Сара Винет, пропагандистский работник благотворительной организации Charonne, указывая на одинокого человека, который шуршит в кустах сада Эоле. «Но там ничего нет. Это просто привычка. Они называют это «куриным синдромом».

Сотни людей, употребляющих крэк-кокаин, ежедневно собираются в этом странном для нормального восприятия уголке северо-восточного Парижа — тонкий клин парка, отходящий от железнодорожных путей, всего в нескольких минутах ходьбы от оживленного транспортного узла Гар-дю-Нор и хипстерского прибежища —канала Сен-Мартен — чтобы недорого поправить самочуствие, увидеть друзей и знакомых или просто обрести место, где можно убивать время.

"Это словно тюрьма на открытом воздухе», — говорит Винет, чья команда предоставляет все, от чистых материалов для курения до срочных рекомендаций по размещению на ночлег, при регулярных посещениях некоторых точек потребления крэка французской столицы, в основном в 18-м и 19-м округах, которые известны своим высоким иммигрантским населением.

«Мы стараемся снизить риски, с которыми они сталкиваются, и немного облегчить жизнь. Но это так трудно».

Реальность такова, что в Париже все еще существует серьезная проблема с крэком, несмотря на трехлетнюю городскую программу стоимостью 9 миллионов евро [7,7 миллиона фунтов стерлингов] по «решению проблемы крэка», запущенную в мае 2019 года. По-прежнему можно найти наркоманов, курящих «caillou»  — это местное прозвище для вызывающего сильнейшую зависимость наркотика, среди бела дня на оживленных улицах французской столицы.

Для зависимых длительное время любые приятные эффекты мимолетны и быстро сменяются паранойей, тревогой и ужасным чувством пустоты. Некоторые из них испускают болезненные крики или лежат неподвижно на земле. Многие имеют видимые следы зависимости — потрескавшиеся, обожженные губы, испорченные зубы и впалые щеки. Другие проходят десятки километров каждый день в поисках денег, чтобы купить новые дозы для заполнения пустоты.

«С крэком вы можете какое-то время жить как нормальный человек, — говорит Джозеф, 34-летний завсегдатай сада Эоле.

«Но ты всегда изо всех сил пытаешься удержать голову над водой, а в итоге всегда тонешь. Ничто в вашей жизни не безопасно. Когда умер мой отец, я потратил 150 000 евро наследства за 9 месяцев. Теперь у меня ничего нет».

Многие винят нынешнее положение дел в «катастрофической» наркополитике правительства.

Участники кампании говорят, что решение французских властей два года назад снести пресловутый Коллин-де-Крэк (Крэк-Хилл) — грязный лагерь на севере Парижа, когда-то служивший домом для сотен наркоманов, — без решения лежащих в основе структурных причин, сделало проблему «острой, как никогда», рассредоточив наркоманов по всему городу.

«Это ввергло их в ситуацию еще большей уязвимости», — говорит Элизабет Аврил, генеральный директор парижской благотворительной организации по снижению вреда Gaia. «Colline ни в коем случае не был идеалом, но, по крайней мере, всё было в одном месте. Тот факт, что они теперь так распределены, означает, что нам еще труднее протянуть руку помощи и оказать им содействие».

В ужасающем отчете, опубликованном в январе французским наблюдательным центром по наркотикам и наркозависимости (OFDT) и национальным институтом здравоохранения и медицинских исследований (INSERM), подчеркиваются недостатки политики и делается вывод о том, что «сохранение рынка крэка на протяжении последних тридцати лет, а также появление новых игроков на стороне поставок» из неблагополучных пригородов города, представляют собой «провал государственной политики… слишком часто основанной на «ситуативном» реагировании».

Мари Жоффре -Рустид, соавтор отчета и исследователь INSERM, проводящая исследования крэка с 1990-х годов, считает, что Париж превратился в столицу крэка из-за низких цен, маршрутов наркотрафика, проходящих через город из и в другие крупные европейские города, и тот факт, что это единственное место во Франции, где крэк широко продается в готовом виде. Но она также подчеркивает ключевую роль «конфликтной» наркополитики, криминализирующей потребителей.

 «Политическая реакция Франции на использование крэка слишком сфокусирована на криминализации и изгнании наркоманов», — говорит Жоффре-Рустид. «Отсутствует государственное финансирование программ социальной интеграции, таких как жилищное строительство. Это парадокс, так как Франция — одна из немногих стран, вложивших большие средства в медицинское обслуживание, связанное с проблемой наркомании, но в то же время криминализирующая употребление наркотиков, что затрудняет доступ к медицинской помощи».

В результате, согласно отчету OFDT, сейчас в Париже и его пригородах насчитывается около 13 000 потребителей крэка — по сравнению с 10 000 в 2015 году и, по словам Жоффре -Рустида, в пять раз больше, чем было по некоторым оценкам в 1990-е годы.

Для сравнения, в Лондоне насчитывается примерно 36 000 потребителей, но население почти в пять раз больше, а это означает, что использование крэка в Париже гораздо более концентрированное и заметное.

«Употребление крэка не в новинку в Париже», — говорит Жоффре-Рустид. «Но с прошлых лет его потребление сильно выросло, и потребление стало намного более заметным в городе, особенно с учетом того, что север Парижа стал более облагороженным, поэтому сосуществование с людьми, употребляющими наркотики, стало более обычным явлением».

Потребители крэка собираются в саду Эоле в северо-восточном Париже ФОТО: Питер Енг

Обоюдоострый подход очевиден в саду Эоле, куда прибывают регулярные полицейские патрули и прогоняют курильщиков, которые неизбежно вернутся через несколько часов или минут. В то же самое время потрепанный фургон Charonne, припаркованный на обочине дороги, продолжает раздавать нуждающимся чистые трубки для крэка, марлю и санитарные материалы несколько раз в неделю.

Волонтеры записывают имена и года рождения тех, кого они поддерживают:  Карим 1970, Джайлс 1991, Паскаль 1978, Ноди 1983, Рафаэль 1997, Айса 1971. Некоторые из них одеты в шерстяные шапки, джемперы и шарфы, в то время как другие источают шик, в том числе одна женщина в коричневой кожаной куртке, красных солнцезащитных очках в форме сердца, с сигаретой, свисающей с ее губы.

В те дни, когда холодно и дождь, они спешат, часто с вежливой благодарностью или дерзкой ухмылкой, но в солнечные весенние дни многие задерживаются, чтобы поболтать.

«Я ненавижу крэк, — говорит 27-летний Джонатан из Страсбурга. «В конце дня ты снова чувствуешь себя нормально ... Ну, в лучшем случае нормально. В худшем случае — мучительно. Проблема в том, что всегда хочется еще. Тебе никогда не бывает достаточно. Один раз я выкурил 150 галет за два дня, просто потому, что они у меня были».

Джонатан, потребитель крэка со степенью по философии. Фото Петр Енг.

В 2015 году, проводя 2 года в тюрьме за преступления, связанные с наркотиками, Джонатан начал изучать философию, а после освобождения продолжил учебу, чтобы получить степень магистра в Университете Париж 8, специализируясь на современном рабстве.

«Это не то, чего большинство людей ожидают от крэкеров», — добавляет Джонатан, который впервые выкурил крэк на вечеринке у друга. «Но это может случиться с кем угодно. Твоя жизненная ситуация может перевернутся с ног на голову с утратой твоего контроля».

Использование крэка не так тесно связано с бездомностью, как некоторые думают.

Опрос, проведенный OFDT, показал, что только каждый четвертый потребитель крэка в Париже был бездомным или жил во временном жилье. Такие потребители, как Джонатан, неотличимы от других незнакомцев на улице. В саду Эоле курят даже девочки-подростки и беременные женщины.

Но ночью власти закрывают парк, и наркоманам снова приходится менять позицию, оказываясь сконцентрированными в таких местах, как площадь Сталинград, исторически известное место употребления наркотиков, которое местные жители окрестили «Сталинкрэком», в нескольких сотнях метров, которое теперь облагорожено магазинами велосипедов, кинотеатрами и модными кафе.

Это все больше вынуждает наркоманов вступать в контакт с буржуазными жителями, а официальные лица говорят, что это привело к резкому росту воровства, проституции и насилия в районе площади.

«Это постоянная игра в кошки-мышки», — говорит Флоренс Адам, комиссар полиции 19-го округа, возглавляющая усилия округа по борьбе с крэком. «Мы оказываем давление [на ситуацию с употребление крэка] с помощью средств контроля, расследований и крупных изъятий, но на то, чтобы обуздать это зло, потребуются годы».

Для Жана-Рафаэля Бурже, президента местной группы «Action Barbès», это стало «ужасающей» ситуацией, вызванной недостатками в процессе принятия политических решений. «Коллин де Крэк был отвратительным, ужасным адом для жителей и наркоманов», — говорит он. «Но когда власти провели ликвидацию лагеря, плана на потом не было».

Бурже жалуется, что жители страдают от постоянного шума, грязи, агрессивного поведения и ощущения «небезопасности» при ходьбе по улицам.

«Наркоманы занимают общественные места, которые, по сути, запрещают доступ публике», — говорит он. «Но действия полиции не решат проблему. Мы не можем выгнать их еще дальше… мы должны это исправить. Мы должны дать им место для безопасного потребления».

Другие жители не были столь тактичны в своем подходе к документированию жизни тех, кого они нелестно называют «ходячими мертвецами». Один аккаунт в Твиттере, управляемый анонимно некоторыми местными жителями, стал делиться вуайеристскими видео без цензуры, снятыми из их окон, — наркоманы дерутся, взламывают машины и растворяются на улицах. «Это не наш подход, — говорит Бурже. «Мы предпочитаем разговаривать с официальными лицами, чтобы добиться изменений».

Тем не менее, критики говорят, что перемен добиться трудно, и слишком мало делается, в то время как проблема только расширяется. Помимо проблематичного характера криминализации потребителей, они говорят, что отсутствие политической воли помешало дальнейшему расширению мест, доказавших свою работоспособность, таких как легальные помещения для потребления.

«В Париже есть только одно такое место, но такие страны, как Германия, Нидерланды и Швейцария, предлагают гораздо больше мест на душу населения», — говорит Аврил, директор Gaia, чья благотворительная организация управляет помещением для употребления в Париже.

«В Цюрихе, например, есть четыре таких места при гораздо меньшем населении. Но никто не хочет открывать еще один в Париже. Политики этого не поддержат».

Официальные лица мэрии Парижа отказались комментировать отчет, но заявили, что большая часть денег, направленных на городской план по борьбе с наркотиками, была инвестирована в увеличение количества полицейских патрулей и размещение наркоманов в приютах, вместимость которых в городе была увеличена с 60 до 420, где они могут получить поддержку со стороны медицинских и социальных работников.

Но Франсуа Дагно, мэр 19-го округа, настаивает на том, что план по борьбе с крэком — это надежный ориентир для политики, которая будет работать в долгосрочной перспективе. «Впервые все эти государственные органы признали, что есть огромная проблема», — говорит он. «Это заставило проблему исчезнуть? Очевидно, нет. Это не серебряная пуля. Чтобы устойчиво улучшать ситуацию, нам нужен двойственный подход — полиция, чтобы остановить наркотрафик, и медико-социальная помощь параллельно».

На данный момент такие потребители, как Джонатан, чьи жизни были разорваны крэком [Тут игра слов, по английски crack – трещина. Чья жизнь дала трещину – прим.пер.], по-прежнему страдают от этого парадоксального подхода, нацеленного, по словам участников кампании, на некоторых наиболее уязвимых людей в городе, в то же время утверждающего, что дает им приоритетность и защищает их.

«Благотворительные организации делают большую работу, они делают все, что в их силах, — говорит Джонатан. «Но полицейские репрессии, я думаю, это куча дерьма. Я знаю, что дилеров сложно остановить, но они не должны атаковать потребителей. Мы такие же жертвы, как и все остальные в этой ситуации».