Стремительно и агрессивно: захват Ярославля татарами глазами археологов

Город готовился встретить свое тысячелетие, обустраивался, и потому археологам несказанно повезло: им довелось вскрыть средневековый центр Ярославля. Ученые из Института археологии РАН сделали неожиданное открытие.

Русские летописи, повествуя о разорении Руси монголо-татарами, не говорили о захвате ими Ярославля. Да и сам город только упомянут мимоходом. Так, Лаврентьевская летопись пишет:

"Татарове поплениша Володимер и поидоша на великого князя Георгия... и идоша к Ростову а ини к Ярославлю".

Эта лаконичность дала основания широко известному в узких кругах Л. Гумилеву заявить, многие русские города просто откупились от кочевников, да и само "монголо-татарское иго" - всего лишь выдумка:

"уцелел Углич, и не он один, уцелела Кострома, Тверь, Ярославль - все города по Волге уцелели именно потому, что они заключили мир с татарами и монголами. Какое там завоевание! Какое там иго - не было его!" (Из интервью с Л. Гумилевым // Гумилев Л. Ритмы Евразии).

Однако раскопки, проведенные археологами на т.н. "стрелке" Ярославля, мысе, образованном слиянием Волги и Которосли, на котором в те времена находился т.н. "Рубленный город" (ярославский кремль), не оставили от этого громкого заявления создателя пассионарной теории этногенеза камня на камне.

Анализ материальных артефактов позволяет говорить о том, что эта катастрофа случилась зимой 1238 года во время нашествия татаро-монгол на Русь. Таким образом, слова Л. Гумилева об "уцелевшем" Ярославле, "заключившем мир с татарами и монголами" совершенно безосновательны. Ну или понятие "заключить мир" у нападавших было довольно странным - на месте Рубленого города Ярославля осталось одно огромное пепелище.

Реконструкция взятия Ярославля монголо-татарами зимой 1238 года, воссозданная на основе исследований Института археологии РАН. 

Ярославская "стрелка" (источник: Энговатова и др...).

Рухнули прогоревшие ворота, и через образовавшийся проем и бреши в стенах, пробитые камнеметными машинами, на пылающие улицы гибнущего города с диким визгом хлынула орда. Засвистели сабли, захрипели кони, которых всадники придерживали, чтобы покончить с защитниками кремля, уже израненными и обожженными. Добивали в упор копьями, метя в глаз, мозжили головы кистенями и палицами, рубили саблями, пока не порешили всех, от мала до велика. Почти не грабили – спешили – и быстрой рысью двинулись дальше, к следующему городу…

Лишь месяцы спустя в Ярославль вернулись люди, кто успел схорониться в деревушках, затерянных в лесах. Женщины, старики, дети. Посреди пепелища торчал черный остов некогда белостенного собора Успения Богородицы. И трех десятков лет не прошло, как его построили. Не уберегла Пресвятая… Темный, то ли от сажи, то ли от крови лед сплошной коркой покрывал улицы, потоками таявшего снега стекавшие в Волгу и Которосль во время пожара.

Нужно было поторапливаться: первая же оттепель превратит все в жидкое гнилое месиво. Останки сотен родных и соседей, тронутые тленом и истерзанные диким зверьем, стащили в ямы, подклеты сгоревших домов, уже ставшие последним пристанищем для своих хозяев, и даже в колодец. Копать могилы было некогда, да особенно и некому. Тела женщин и детей сложили близ собора, где они искали защиты, бившихся до последнего дружинников – ближе к остову крепостных стен. Вместо санок трупы свозили на плахах – расколотых вдоль бревнах. В те же ямы сбрасывали побитый скот – коров, свиней, овец, даже оленя, сраженного стрелой накануне сечи и не успевшего попасть на стол княжеской дружины.

Павших присыпали землей, смешанной с углем и золой. Туда же попали остатки теплой одежды, кожаной обуви, стеклянных, серебряных и бронзовых украшений… В похоронах, наверное, принимал участие и новый юный правитель Ярославля – Василий, сын князя Всеволода Константиновича. Сам князь незадолго до осады отправился на реку Сить – на подмогу великому князю владимирскому Юрию Всеволодовичу, своему родному дяде. Там вместе с ним и полег в битве с другим отрядом монголов. Если бы не ушел он туда с частью дружины, может быть, и удержался бы город на стрелке Волги и Которосли...

Сотрудники Ярославской экспедиции ИА РАН на раскопе одного из массовых погребений в Ярославском кремле

(стоят, слева направо: Наталья Фараджева, Дмитрий Осипов, Ася Энговатова, Андрей Леонтьев).

Молчание летописей.

Все случилось так стремительно, что даже летописцы не сумели рассказать о страшном побоище. Только упомянули Ярославль вместе с другими 14 городами Суздальской земли (Владимир, Суздаль, Ростов, Городец, Галич и другие), взятых татарами. Так, под 1238 годом Лаврентьевская летопись содержит следующую запись: «Татарове поплениша Володимер и поидоша на великого князя Георгия [Юрий Всеволодович] <…> и идоша к Ростову а ини к Ярославлю». А может быть, некогда было расписывать все в подробностях – спасали монахи бесценные списки? Да и что толку размышлять об одном разгромленном городе, когда их десятки.

Лишь в былинах, сказаниях, поговорках навеки сохранилась недобрая память о татарах и их предводителе хане Батые. Не случайно и некоторые слова из чужого языка обрели в русском противоположный смысл: «орда», означающая порядок, стала выражением чего-то неорганизованного, а «сарай» из крупного города превратился в шаткую постройку на задворках.

Важные подробности забылись, поросли быльем, как заросли огородами братские могилы в центре Ярославля. Вот и в ученой среде уже можно услышать: «Да не было никакой резни. Пришли монголо-татарские баскаки, чтобы первую на Руси перепись населения провести. Ну, возможно, кому-то бока намяли. Так это все по-дружески, по-соседски». Тем более, что перепись в 1257 году действительно состоялась.

Более семи с половиной столетий спустя после Батыева нашествия никто и не думал отыскать в городе, названном в честь славного князя Ярослава и готовящемся встретить свое тысячелетие, никаких свидетельств жестокого разорения, подобного тому, какому, согласно летописям, подверглись Пронск, Рязань, Москва, Владимир, Торжок, Чернигов, Киев.

Благодаря «мокрому слою», образовавшемуся в ряде мест Ярославля, там сохранились средневековые предметы,

сделанные из органических материалов, такие как кожаный башмак и деревянная фигурка.

О героической двухмесячной обороне Козельска, его малолетнем князе Василии и посадских жителях летописцы пишут во всех подробностях. Упоминает эту осаду и средневековый персидский историограф Рашид-ад-Дин. И даже в Сокровенном сказании монголов того времени, известном по китайским источникам, есть намек на Козельск, в том рассказе, где великий хан Угедей отчитывает сына Гуюка: «…а при покорении Русских, и Кипчаков не только не взял ни одного Русского или Кипчака, но даже и козлиного копытца не добыл». (Сама крепость в плане действительно напоминала козлиное копытце.)

«Мы и не подозревали в 2004 году, когда приступали к раскопкам в центре Ярославля, что именно здесь можно найти, – говорит начальник Ярославской экспедиции, заместитель директора Института археологии Российской Академии наук (ИА РАН) Ася Энговатова. – События в Ярославле летопись обходит. И считалось, что, возможно, сдали город без боя». Ученые предполагали, что некоторые города могли откупиться.

От Рязани – одного из крупнейших центров домонгольской Руси – остались лишь валы да знаменитые клады, сам же город перенесли на новое место. Вщиж, центр кузнечного дела, обеспечивавший часть Киевской Руси орудиями труда, изящными коваными решетками для храмов и оружием, славившимся далеко за пределами русских княжеств, навсегда исчез с лица земли. Та же участь постигла Изяславль. Были города, остались городища да костища.

В культурном слое средневекового Ярославля найдены костяные гребни, стеклянные браслеты и бусы,

серебряные перстни и браслеты, бронзовые подвески и гривны, кожаный кошелек, плетеный пояс и многое другое.

В одном из таких городищ, а именно в селе, которое так и называлось – Городище (ныне Хмельницкая область Украины), в 1950-е годы во время раскопок внутри древнего оборонительного вала в развалинах сожженных жилищ были найдены кости 200 человек с рублеными и колотыми повреждениями. Считается, что это все, что осталось от летописного Изяславля после татаро-монгольского нашествия. Обнаружены массовые захоронения с костяками, счет которых идет на тысячи, в Киеве и Старой Рязани. Все согласно летописям. Но больше всего могил оказалось в Ярославле, о котором летописцы как раз не упоминали, – девять массовых погребений и останки свыше 400 человек обнаружили ученые из Института археологии РАН за пять лет работ в кремле – центре столицы удельного княжества.

Сразу же бросилось в глаза общее сходство ярославских могил с другими захоронениями времен Батыева набега в зиму 1238 года. Однако решили проверить и другие версии: ведь подобные костища могли появиться и после мора (эпидемии), и в результате городского пожара (в Ярославле, согласно летописям, однажды погорело сразу 17 церквей) или междоусобицы.

Железные замки и ключи из Ярославского кремля.

Гибель дружины.

Некоторые предположения решительно отмела антрополог Александра Бужилова, директор Научно-исследовательского института и музея антропологии Московского государственного университета: «Ни о каком море не может быть и речи. Ярославцы не страдали никакими острыми инфекциями. Выявлены лишь признаки профессиональных заболеваний, таких как посттравматические воспаления костной ткани».

На останках были обнаружены следы многочисленных и разнообразных ранений без следов заживления, т.е. полученных незадолго до смерти. Археологи разделили и на три группы: 1) рубленые (саблей), 2) колотые (саблей или копьем (пикой)), 3) дырчатые переломы, возникшие либо от удара колющим оружием с острым краем (стрелой) либо от удара тяжелым неострым предметом.

При осмотре было обнаружено большое количество дырчатых переломов диаметром около 10 мм, которые были причинены стрелами. Однако ранений "тяжелым неострым предметом", т.н. "дырчатых переломов" было больше, чем остальных. Как предполагают археологи, удар наносился небольшим (диаметр 50 - 70 мм) предметом и, скорее всего, кистенем, и, преимущественно сверху и сзади. В ряде случаев характер разрушений позволяет предполагать добивание.

 

Повреждения: 1) колющим оружием, 2) рубящим оружием, 3) тяжелым неострым предметом (источник: historicaldis.ru).

Особенно много костей с подобными нарушениями оказалось среди остовов, захороненных ближе к крепостной стене. Вероятно, это были останки дружинников, о чем свидетельствуют зажившие проломы на черепах и костях предплечья и голени, а также типичные для всадников изменения головки бедра. Эти мужчины выделялись плотным сложением и статью. Их рост – под 175 сантиметров – на 5–7 сантиметров превышал средний рост жителя Древней Руси. Видимо, часть дружины была оставлена князем Всеволодом Константиновичем для обороны города и полностью исполнила свой долг.

На последствия обычного пожара, нередкого в русских деревянных городах, случившееся тоже похоже не было. Среди сотен останков людей лишь единичные трупы обгорели. Они, как правило, и находились в основании захоронений. Наверное, то были хозяева домов, пытавшиеся укрыться в подклетах среди зерна – сгорели и запасы, и люди.

 " Из всех предположений о событиях, предшествовавших появлению в Ярославле массовых захоронений,подтверждалось одно – монголо-татарское нашествие."

«После междоусобиц подобные общие захоронения, да еще по прошествии нескольких месяцев, не устраивали, – рассказывает участник раскопок из ИА РАН Наталья Фараджева. – Хоронили сразу и как положено. Здесь же, в Ярославле, люди погребены точно так же, как после татаро-монгольского набега, о чем свидетельствуют летописи». Например, Троицкая летопись приводит следующую картину разоренной и сожженной Москвы, открывшуюся взору Дмитрия Донского, когда он возвратился в город после набега хана Тохтамыша в 1382 году: «…и видиша град взяти и огнем пожжен и церкви разорены…». Этот отрывок интересен и тем, что в нем приводится описание «…людей мертвых множество бесчисленное лежащих…» и указывается определенная сумма, которую великий князь распорядился заплатить тем, кто займется погребением: «…телеса их мертвых трупа хоронити <…> и даваста от 40 мертвец по полтине, а от 80 по рублю, и счетоша того всего дано бысть полтораста рублев». По-видимому, устранять последствия погрома была призвана похоронная команда, труд которой оплачивался из княжеской казны.
 

Глиняная посуда из Ярославского кремля. В начале XIII века город процветал, а столы у его жителей были богаче, чем во многих городах Европы

(о разнообразии и достаточности питания свидетельствуют данные по соотношению стабильных изотопов азота и углерода в костных останках).

Время трагедии.

Типологические особенности предметов из захоронений – стеклянных и металлических украшений, деталей одежды и осколков посуды – однозначно указывали на первую половину XIII века, а их набор совпадал с тем, что было найдено в Киеве, Старой Рязани и других городах, пострадавших от рати Батыя и его военачальников.

Уточнить дату события помогла дендрохронология – метод датирования предметов, сделанных из древесных стволов, на основе изучения годичных колец на спилах.

«Деревья, пошедшие на строительство колодца и подклетов, где находятся захоронения, были срублены не позднее 1229 года, – рассказывает Александр Карпухин из Лаборатории естественнонаучных методов в археологии ИА РАН. – Значит, останки людей не могли попасть туда ранее этой даты».

В ходе этих работ, проведенных в 2004 - 2006 годах, был исследован довольно большой участок Рубленого города - 2.500 кв. м (но это всего лишь около 8% территории древнего Ярославля). И помимо обнаружения довольно большого количества остатков деревянных построек, построенных, разрушенных и сгоревших, как показал анализ, именно в начале XIII века (постройка 1220-е годы, уничтожение 1240 - 1250-е плюс-минус 10 лет), было обнаружено несколько массовых санитарных захоронений (захоронения, произведенные после сражения для очистки местности), также датированных этим периодом. В одном из них находились останки 97 человек.

"Основная масса костяков была уложена, вернее свалена в котлован уже через некоторое время, о чем свидетельствует наличие первоначальной засыпки. Судя по расположению погребенных (костяки лежали хаотично, в различных позах: на боку, на спине, плашмя, в сложенном или перекрученном в поясном отделе виде, а также сброшены в котлован вниз головой), захоронение было совершено в спешном порядке" (Энговатова А. и др. Массовые средневековые захоронения в Ярославле: анализ археологических и антропологических материалов // Российская археология, №2. 2009).

 

Раскопки в Ярославле в 2004 году (источник: Энговатова и др....).

Более того, определение возраста костных останков из всех погребений с помощью радиоуглеродного метода, проведенное Ганной Зайцевой в санкт-петербургском Институте истории материальной культуры РАН, подтвердило: все захоронения были единовременными. А фрагменты меховых, войлочных и шерстяных одежд и головных уборов указывали на то, что побоище случилось именно зимой, как и сообщали летописи. Вероятно, Ярославль был разорен между 7 февраля (день падения Владимира) и 4 марта (битва на Сити), поскольку вскоре после этой даты монгольские отряды соединились под Торжком, упорно сопротивлявшимся врагам.

Точку в работе археологов поставил эксперт-криминалист Сергей Никитин, изучавший характер повреждений на останках ярославцев. Исследование показало, что Батыево воинство, как и при взятии Козельска, «изби въся и до отрочате, сосущих млеко...»

 

Разбор захоронения на Стрелке в Ярославле. Фото: Элина Труханова.

По мнению антропологов, люди, погребенные восемь веков назад, были славянами (а точнее, к тому времени давно обосновавшимися на севере Русской равнины кривичами) со слабой примесью аборигенной финно-угорской крови.

Восстановленный по методу профессора Герасимова облик предков мало чем отличается от внешности нынешнего усредненного ярославского жителя.

Большинство останков принадлежало женщинам и детям, что нарушало нормальное соотношение: количество мужских костяков было в два раза меньше количества женских. При этом мужчины были достаточно пожилого возраста. Как предположили археологи, это обуславливалось тем, что бОльшая часть дружины ушла на реку Сить, куда великий князь Юрий Всеволодович стягивал силы для отпора ордынцам (силы эти были разгромлены внезапным ударом татар, а сам Юрий Всеволодович был убит 4 марта 1238 года).

Кроме того, ученые установили, что сотня людей, оказавшихся волею судьбы вместе в момент гибели, состояла из семейных групп: мать, дети, бабушка, дедушка...

"Исследован одномоментный "срез" городского населения с нарушенной демографической структурой - с малым количеством молодых мужчин с преобладанием женщин и детей. Количество незаживших травм и их характерные особенности приводят к выводу о насильственной и жестокой смерти изученного населения, которое подверглось нападению профессионального военизированного отряда всадников, которые не оставляли в живых никого" (Энговатова А. и др. Массовые средневековые захоронения в Ярославле...).

Остается добавить, что столь подробное описание давних событий стало возможным благодаря материалам сотрудников Ярославской экспедиции ИА РАН – Аси Энговатовой, Натальи Фараджевой и Дмитрия Осипова. Так в истории средневековой Руси была восстановлена еще одна трагическая, но яркая страница.