Кризис 1957–1958 гг. на фоне экономического подъема в Европе и Японии и создания ЕЭС

1950-е годы были золотым веком для развития капиталистических экономик. В это время наблюдались рекордные темпы роста промышленности и экономики в целом. Это был также период  быстрого развития научно-технической революции, сильно изменивший многие отрасли тяжелой промышленности (химическую, машиностроение) и создававшие новые отрасли в области информатики. На этом фоне экономические циклы уже не кончались разрушительными кризисами, как это было в первой половине ХХ века. Тем не менее, кризисы имели место. О кризисе 1953–1954 годов, связанном с Корейской войной, шла речь в предыдущем посте. Кризис 1957–1958 гг. был ближе к классическим кризисам, т.к. главной его причиной стал перегрев экономики. Хотя и страх перед дефицитом продуктов, хорошо знакомый тем, кто жил в СССР, тоже сыграл свою роль.

В 1950-е гг. экономики Европы, Японии и США быстро развивались. Например, промышленность ФРГ, достигнув в 1950 г. уровня 1936 г., в 1960 г. превысила его в 2,5 раза, в первой половине 1950-х гг. ежегодные темпы прироста промышленного производства составляли 12–20%. В Италии за 1951–1961 г. объем промышленного производства вырос на 87% и также в 2,5 раза превысил довоенный уровень. В 1951–1957 гг. ежегодные темпы роста промышленности составили почти 12%. В Японии после кризиса 1953–1954 гг. начался мощный экономический подъем, получивший название «процветание Джиму», основанный на массовом обновлении основного капитала. К концу 1950-х гг. ежегодный прирост в японской промышленности составлял около 20%. Словом, во всех трех странах налицо было начало «экономического чуда». Неудивительно, что рецессия в них означала не абсолютный спад производства, а только замедление темпов роста. Так, в Италии в кризисный период 1958 г. темпы роста упали до 4% в год. Сегодня такие темпы оцениваются как очень большой успех. Эти и подобные факты и заставляли известного советского экономиста, академика Е. С. Варгу спрашивать: «Почему кризис перепроизводства 1957–1958 гг., заключивший первый послевоенный цикл, не распространился на такие высокоразвитые страны, как Франция, ФРГ, Италия и Япония?». Дело было  в целом ряде причин: очень глубокой замене основного капитала, серьезном политическом и социальном реформировании европейских стран и Японии, активном использовании кейнсианских методов, которые на первых порах давали эффект, стремительно разворачивавшейся научно-технической революции. В странах же, где основной капитал менялся медленно ситуация была хуже.

Так, например, в Великобритании темпы роста были низкие, а промышленное производство почти все 1950-е гг. топталось на месте, прерываясь сокращениями. В результате в начале 1970-х гг. Англия находилась уже на 13-м месте в мире по размерам национального дохода на душу населения; в 1960 г. Германия опередила ее по размерам промышленного производства, а в 1967 г. – и Япония. Лучше дело обстояло в США, и еще лучше – во Франции, Голландии, Австрии и в ряде других странах, в том числе в Австралии и Новой Зеландии. 

Во время экономического бума 1953–1955 гг. спрос на продукцию промышленного производства принял такой размах, что в странах Западной Европы, за исключением Италии, наблюдалась полная занятость, а некоторые государства даже испытали проблему нехватки рабочих рук. Первоначально дефицит рабочих рук в Германии и Франции  решали за счет привлечения эмигрантов из средиземноморских стран. С начала 1960-х  турки в Германии стали заполнять рынок труда в Германии. Размер заработной платы сильно увеличился, как, впрочем, и импорт сырья и полуфабрикатов. Последний оказывал сильное воздействие на состояние платежного баланса, в то время как спрос других стран на конечный продукт стал уже проявлять признаки насыщения. Напомню, что в это время и еще в 1960-е годы европейские страны испытывали сильный дефицит валюты, особенно долларов, поэтому рост импорта сразу  влиял на стоимость национальных валют.

Хотя такой перегрев европейской экономики не мог не привести к некоторому спаду, но в основном, как я уже сказал, это выразилось в сокращении темпов роста (которые все равно оставались положительными). Чувствуя слишком высокую конъюнктуру, в 1955 г. (а особенно в 1956 г.) некоторые европейские страны предприняли уже ограничительные меры. Речь шла о мероприятиях  весьма умеренных, цель которых заключалась в том, чтобы приостановить процесс «перегрева» экономики, так что такой переход был плавным. Однако Суэцкий кризис (вокруг национализации Суэцкого канала Египтом) конца 1956 г. как внешний фактор разрушил эту плавность. Напомню, что  Франция, Англия и Израиль не только грозили Египту войной за национализацию Насером Суэцкого канала (Англия и Франция владели каналом), но и начали ее. США по ряду причин Израиль. Францию и Англию не поддержали (еврейское лобби там не было столь сильным, как сегодня, а также потому, что Америка в эти годы еще стремилась выступать в качестве страны, которая поддерживает  колонии в их борьбе за независимость, а развивающиеся страны в их борьбе за самостоятельный курс. Ну и  сами США в этом кризисе не несли никаких потерь, а выигрывали в мировом общественном мнении). Кризис длился  несколько месяцев, канал не функционировал до мая 1957 года (Канал был частично разрушен, египтяне заблокировали его, затопив 47 различных кораблей). Н.С. Хрущев грозил Англии и Франции  ракетно-ядерными ударами, если они не прекратят агрессию против Египта. Неудивительно, что страх перед началом новой мировой войны был велик. Как и в 1950 г., но только в меньшей степени, страх перед войной породил стремление к накоплению, что определило рост спроса и соответственно цен. В то же время, согласно наблюдениям исследователей конъюнктуры, Суэцкий кризис отодвинул на год начало рецессии в Европе.

Хотя кризисом 1957–1958 гг. были затронуты все страны континента, в том числе Бельгия и Швейцария, но он был менее тяжелым и более коротким по сравнению с трудностями 1951–1952 гг. Сам кризис 1957–1958 гг. был неизбежной реакцией на бурный экономический подъем периода 1953–1955 гг., к чему также добавились страхи, что в связи с увеличением зарплаты могут возникнуть инфляционные процессы. Общая хорошая динамика и специальные меры правительств (в частности, увеличение количества всевозможных общественных работ, сокращение налогов, смягчение условий кредитных закупок) позволили европейским странам сравнительно легко выйти из состояния рецессии. Более тяжелыми были последствия для испанской экономики, довольно закрытой в это время, поскольку в Испании тогда у власти был недемократический режим Франко. Кризис имел характер валютно-финансового, связанного с дефицитом торгового баланса страны. Но затем он перерос в экономический, к 1959 г. сильно выросла безработица. Правительство вынуждено было провести ряд экономических реформ, в том числе сделать более либеральным режим для иностранного капитала.

Проблема смягчения дефицита внешней торговли, возникающего дефицита рабочей силы, необходимость поддержания экономического роста, чувство слабости перед США и т.п. заботили европейские страны, и уже с начала 1950-х гг. они стали искать пути экономического объединения. В течение нескольких лет эти поиски выражались в различных проектах, частью реализованных, а частью оставшихся на бумаге. Наконец, в 1957 г., как раз в год начала кризиса, было создано Европейское экономическое сообщество в составе 6 стран (ФРГ, Франции, Италии, Бельгии, Голландии и Люксембурга), которое оказало, как известно, огромное влияние на все последующее развитие Европы и мира в целом. Даже к моменту кризиса сам факт этого договора сразу же начал оказывать психологическое воздействие и благоприятно сказался на инвестиционном климате.

Кризис имел место также в США и Японии. В США он не имел слишком серьезных последствий, однако был более сильным, чем предыдущие две рецессии. Этому, возможно, способствовала позиция администрации Эйзенхауэра, которая какое-то время отказывалась от вмешательства в экономику, оставаясь приверженной классической доктрине косвенных методов (в частности, налоговых ставок). Главной задачей республиканцев оставалось сохранение равновесия бюджета (тогда об этом еще беспокоились!). В январе 1957 г. Эйзенхауэр, начав второй срок своего президентства, возвестил новый подъем промышленного производства в США. Однако с сентября 1957 г. в течение восьми месяцев оно беспрестанно падало, объемы снизились на 14,8%, в апреле 1958 г. индексы промышленного производства упали до самого низкого уровня, на котором оно было три с половиной года назад. Хотя затем индекс промышленного производства систематически повышался, но до марта 1959 г. он так и не поднялся до уровня, которого достиг в феврале 1957 г. По количеству безработных и числу банкротств кризис 1957–1958 гг. также оказался самым глубоким за весь предшествовавший послевоенный период. Число полностью безработных превысило весной 1958 г. 6 млн человек.

Кризис 1957 г. затронул и Канаду, тесно связанную с экономикой США, вызвав спад в ее сталелитейной, автомобильной, резиновой, электротехнической и других отраслях. Число безработных было очень велико, около миллиона человек, то есть около 20% от общего числа работающих.

Кризис 1957–1958 гг. отразился также на Японии. Уровень промышленного производства сократился с июля 1957 г. по апрель 1958 г. на 9,4%, хотя согласно годовому индексу производство в 1958 г. и увеличилось на 1,3%. В ряде промышленных отраслей наблюдался, однако, более значительный спад.