Г. Асатрян. Турецкая стихия и выбор российских державников

Обращаясь к нашему региону, выделю несколько знаковых пунктов, по сути — постулатов. В регион вторглась Турция. И сегодня не только сама проводница неоосманизма, но и ее прокси — джихадисты — стали фактором в Закавказском регионе. Я писал об этой опасности годы назад, когда джихадисты стали неотъемлемым сегментом событий на Ближнем Востоке, прежде всего, в Сирии. Сегодня они — у южных границ России, и избавиться от них уже фактически не представляется возможным. Сколько бы Азербайджан не пытался опровергать наличие этого элемента в стране, достоверно известно, что джихадисты обживаются в регионе, привлекательном для них по многим параметрам. Сейчас под их проживание отдана, например, зона отдыха «Хафтони» в Ленкорани.

Надеюсь, окончательно выкристаллизовалось восприятие Турции как явления неоосманского, с четко выраженным религиозным вектором — османский ханафитский суннизм с тягой к салафизму. С кемализмом будет покончено окончательно, если, конечно, не произойдет резкого поворота в курсе в силу каких-либо обстоятельств.

Еще один очевидный факт — то, что Азербайджан окончательно оформился как осколок неоосманской Турции, несмотря на потуги его руководства время от времени демонстрировать «русскую» составляющую общественной жизни. Последнее — исключительно поверхностный, ограниченный налет, отражающий даже не столько наследие советской культуры, сколько пласт постсоветской маргинальной субкультуры (типа поп-фестиваля «Жара»).

Однозначно, что мы станем свидетелями суннитизации Азербайджана как турецкого анклава, и также с элементами крайнего ислама. Если ничего радикального не произойдет, эти элементы и далее будут укореняться, и процесс станет необратимым. Не исключаю, что в будущем Азербайджан станет важным флагманом суннитского ислама. Шиизм, однозначно ассоциирующийся в регионе с Ираном, лишается корней в Азербайджане, во всяком случае — среди титульной нации. Его подлинными носителями, в общем-то,  всегда были, прежде всего, талыши и таты. События прошедшего года почти смели шиитскую идею в Азербайджане — недаром же, на фоне знаковых событий, мы практически не слышали выступлений Аллах-шукюра Паша-задэ. Его слово не востребовано и не уместно на фоне стремительного сближения с Турцией и неминуемых процессов суннитизации. Одним словом, прошедший год отчетливо продемонстрировал: Азербайджан — часть турецкой стихии с ярко выраженным антироссийским и антииранским характером.

Для меня лично одна из болезненных потерь ушедшего года — убийство моего старого друга, лидера Талышского национального движения Фахраддина Абосзода в Гобустанской тюрьме Баку. Уверен, его задержание в Москве и незаконная передача Азербайджану были элементами подготовки Алиева к агрессии против Арцаха.  Слишком уж значимо было слово Фахраддина для талышей. То, что передача Абосзода бакинским спецслужбам вопреки решению московского суда о его освобождении до сих пор не стала предметом серьезного расследования в России, — огромный репутационный удар по стране, который, впрочем, кажется, никого не волнует. И речь ведь идет не столько о подрыве репутации в глазах пресловутого международного сообщества, сколько о крайней степени разочарования пророссийской интеллигенции, в том числе в Армении, надеявшейся на то, что Россия защитит человека с верными ориентирами. Так что шаг Баку был выверенный, нацеленный на подрыв и талышского движения, и  отчасти — российско-армянских отношений, а главное — убивающий надежду автохтонов на Россию как на свой цивилизационный полюс, на своего главного защитника. Фахраддина отдали на верную смерть. Сдавашие его понимали, что Абосзода — российского державника — убьют в тюрьме. Кто стоял за этим в России?

Несмотря на убийство лидера талышей, война показала, что фактор коренных народов в Азербайджане работает, а это — более 30% населения. Вынужденное участие в войне за интересы, по сути, своих угнетателей, огромные потери среди талышей, лезгин, аварцев — отнюдь не показатели лояльности к властям; все это стало лишь новыми стимулами для консолидации коренных народов на новом уровне, что обязательно приведет к усилению национальных движений  против бакинской диктатуры.     

Для Армении прошедший год был, пожалуй, самым трагичным за свою историю независимости. Не буду касаться результатов войны, ибо считаю их промежуточными. Случившееся — лишь прелюдия к предстоящим серьезным переменам в регионе и месседж российским державникам. Уверен, Арцахская война — сигнал, прежде всего, для России. Армения — последний рубеж. За ним либо будет точка невозврата, либо, наоборот, мощный откат — к выстраиванию правильного формата геополитического пространства.  

Один из важных выводов прошедшего года: мы годами создаем нежизненноспособные декоративные блоки, тогда как в реальной политике эффективно могут быть задействованы рабочие оси Россия-Армения-Иран, Россия-Армения-Сирия, Россия-Сербия-Армения. Очевидно, что не скрепленные блоковыми обязательствами  Турция, Азербайджан, Пакистан, Израиль и прочие сработали в единой связке в прошедшей войне гораздо эффективнее ОДКБ, члены которой умудрялись активно вооружать Азербайджан (даже во время войны), безусловно осознавая, что вооружается агрессор исключительно против члена ОДКБ — Армении.

Очевидно, что доверие внутри треугольника с общими фундаментальными интересами в регионе —  Россия, Армения, Иран — за последние два-три года было существенно подорвано. Но впереди — большая совместная работа по обеспечению безопасности не только на Южном Кавказе, но и на российском Северном Кавказе, а также в северо-западных провинциях Ирана. Нужен  формат отношений, лишенный формализма, и совместные действия, отвечающие сложности задач.