Реальная звёздная экспансия (полная версия)

Межзвёздный колониальный корабль относительно невелик. В нём нет сотен громоздких анабиозных капсул, в которых лежат покорители космоса, погружённые в вековой сон. Нет оранжерей с гидропоникой и ёмкостей с хлореллой. Собственно, даже любые органические вещества на борту присутствуют лишь в минимально необходимых количествах.

Впереди по курсу концентрическими разноцветными кругами мерцает излучение звёзд; позади – злые красные огоньки.

За кормой почти семьдесят миллиардов километров. Скорость 0,45 от световой.

На такой скорости разреженный межзвёздный газ и пылевые облака приобретают ощутимую плотность и защитить от встречных частиц не способен ни один обтекатель.

Три энергоблока, звездой расположенные на «статоре» межзвёздного буксира, обеспечивают энергией системы корабля и питают двигательную установку. Между энергоблоками, ближе к оси корабля, похожие на три продолговатые выпуклые пуговицы, прикреплены коконы с полезной нагрузкой: орбитальный модуль, спускаемый модуль, кассета со спутниками связи и навигации. «Ротор», ось вращения которого направлена вдоль вектора движения, представляет из себя решетчатую конструкцию в виде трубы, пологой гиперболой расширяющейся ближе к своим концам. Труба плавно вращается. Редкие бледно-зелёные всполохи, появляющиеся на поверхности «статора в разных местах» – это работа двигателей коррекции, стабилизирующих положение конструкции в пространстве.

Но это только видимая невооружённым глазом картина.

Электромагнитные поля, генерируемые системами корабля, двумя вращающимися многокилометровыми воронками раскинулись впереди и позади по курсу, подобно узким песочным часам, устремившим края своих чаш в бесконечность. Носовая воронка подбирает встречные молекулы межзвёздного газа, выбрасывая их тонким закрученным потоком сквозь «трубу» за корму корабля, где в фокусе кормовой воронки происходит мгновенная аннигиляция. Сюда через инжекторы, расположенные по периметру транца, поступают частицы антивещества; будто маленькое оранжевое солнце пульсирует, толкая всю конструкцию вперёд.

Внезапно яркий свет за кормой гаснет. Корабль продолжает полёт по инерции, в полной темноте. Лишь отсветы от работы двигателей коррекции изредка озаряют отдельные его части. Происходит переконфигурация электромагнитного поля.

Спустя некоторое время оранжевое солнце вспыхивает вновь, но уже в фокусе передней воронки. Перегрузки, произошедшей в этот момент, не выдержало бы ни одно живое существо.

Буксир приступает к финишному торможению.

 

Итерация первая

 

Десять поросят пошли купаться в море,

Десять поросят резвились на просторе…

(Детская считалочка, имеющая корни в североамериканском фольклоре).

 

 Тишина. Темнота. Запах моря. Тёплый плотный солевой раствор обволакивает тело погружённого в него человека. Ощущение невесомости. Отрешённость от всего. Состояние полудрёмы, на грани сна и бодрствования.

Только мягкий шлем, охвативший гладко выбритую голову, слегка щекочет кожу. Шлем жёстко соединён с бортом ванны, и только эта почти неощутимая точка опоры несколько ограничивает свободу перемещения внутри депривационной капсулы.

Помещение надёжно экранировано; внекпшние помехи не должны мешать процессу записи. В ближайшие двенадцать часов ни одна живая душа не сможет связаться с Павлом, ни один сигнал не проникнет в камеру. Какое-то время его сознание, напуганное непривычной пустотой, тщетно мечется, пытаясь найти прежнюю связь с окружающим миром, но, наткнувшись во всех доступных направлениях на прочную матово-чёрную скорлупу, сворачивается в клубок и затихает.

Все вспомогательные сети, все лечебные и диагностические наноботы, управлять которыми организм Павла с детства привык, не задумываясь, так же, как не замечаешь управление отдельными мускулами собственного тела, переходят под внешний контроль.

***

Как он вообще сюда попал? Павел прекрасно помнит тот день, когда получил Приглашение.

Он одновременно в походе и на работе. Его физическое тело сидит в позе лотоса на коврике, в палатке, на берегу алтайской речки. Сам же Павел оформляет очередного пациента в приёмном покое Химкинской областной больницы.

Полностью автономно функционирующее учреждение требует минимального физического присутствия медперсонала, поэтому кроме него во всем здании в этот момент находится четырнадцать человек, и из них всего лишь пять лично.

До Паши доносится ленивый разговор из соседнего кабинета, где пьют чай дежурные врачи.

Голос старшей медсестры:

- Жора, опять там в твоей Франции фермеры бузят, чего хотят-то, ироды?

Паша привычно фыркает. Жорж Иван Сент-Пьер является гражданином России и Союза Свободных Республик уже в третьем поколении, но мало кто в клинике называет его иначе, чем «наш француз». Между Жоржем с Зинаидой явно что-то есть, но они это зачем-то неловко скрывают.

- Зина, что может хотеть рабочий человек? Работать хотят. У них вся техника стоит.

- Тю-ю, тоже мне проблема! Зачем электричество? Тяпки в руки, да погнали по грядкам…

- Не смешно. В провинцию неделю уже энергию не дают. Холодильники не функционируют, а это значит, что продукция пропадает. Аккумуляторы не зарядить, оборудование не включить. К тому, что ночью электричества нет, все уже давно привыкли, а тут и в светлое время подача прекратилась…

- А то, что они солнечную электростанцию разнесли, им сильно поможет?

Ну и дальше в том же духе.

Европа в памяти Павла осталась детскими впечатлениями от тура, который проводился в рамках курса истории средней школы. Не размешанным коктейлем идеальной инфраструктуры крупных городов и осыпающихся фасадов предместий. Гладких автобанов рекреационных зон и разбитых дорог провинции. Красивой архитектуры памятников античности и толп грязных попрошаек рядом с ними.

Покрытые язвами и коростами, оборванные люди оккупируют площадки, на которые заезжают экскурсионные элбАы с туристами. Завидев приближающихся людей, нищие машут руками, пытаясь привлечь к себе внимание и надеясь на какую-никакую мелочь. В полях опознавания вместо имён у них всегда висят номера виртуальных счетов. Единственное, что может отвлечь их на некоторое время от туристов – появление неподалёку передвижных благотворительных кухонь. Проходя мимо попрошаек к дворцу Диоклетиана, - первой достопримечательности в программе, маленький Паша осознаёт, для чего нужны прививки. Он искренне счастлив, что живёт в самой лучшей стране. Европа кажется ему крайне неуютным местом.

***

Возникший на периферии зрения и тут же ставший прозрачным значок входящего сообщения приходится временно проигнорировать, поскольку только что поступивший пациент оказывается действительно «тяжёлым», с подозрением на кровоизлияние в мозг.

Павел, встретив машину, перемещает себя из приёмного покоя в ординаторскую.

«Ещё один доигрался…» - делает невесёлый вывод молодой медик.

И это не просто идиома.

Прискорбно стабильный поток самоубийц-неудачников, увы, последнюю неделю стремительно «разбавляется» новыми клиническими случаями.

Автоматические реанимобили за истекшие сутки привозят уже пятого «спёкшегося» игромана. Несомненно, в виртуальных мирах в данный момент идёт какая-то грандиозная битва. Ворочающие мегатоннами снаряжения, обсаженные стимуляторами, бойцы, игнорируя предупреждения своих вспомогательных систем, увлечённо крошат друг друга в сверкающий хлам.

Жестокая игра, истощив до предела физические силы и вытянув все соки из организмов своих участников, грубо выбрасывает их в воняющую потом и мочой реальность. Вырванных в самый острый момент виртуальной схватки людей начинает корчить в неудержимых судорогах. Отлежавшись, отдохнув и перекусив, они, как правило, возвращаются в игру и начинают всё сначала. В случае, если дело для человека вдруг заканчивается инфарктом или инсультом, его наноботы отправляют на центральный узел МЧС тревожный сигнал, и на помощь мчатся реанимобили.

Худенького светловолосого паренька со следами подсохшей крови около ноздрей Павел определяет в палату на шестом этаже, назначив ему томографию мозга, очистку крови от токсинов и несколько питательных инъекций.

Прозрачный «саркофаг» медицинской каталки скользнул по коридору, в сторону лифта.

Вспомогательная сеть пациента функционирует, и Павел копирует из поля опознавания его фамилию, имя, отчество и дату рождения.

Двадцать девять лет! Парень выглядит едва на пятнадцать. И образ его жизни, похоже, соответствует пятнадцати годкам. Молодой медик погружается глубже по веткам данных, чтобы посмотреть, где человек работает.

А «парнишка» вообще нигде официально не трудоустроен. То ли живёт на какие-то пособия, то ли промышляет в сети мало понятными обычным людям делами.

Процентов девяносто поступающих в поликлинику пациентов приходится как раз на таких пареньков и девушек. Огромный высокотехнологичный город невероятно бережно относится к своим обитателям. Но тех, кто не нашёл смысла своего существования в жизни, или умельцев, умеющих обойти защитные предохранители, ему остаётся только доставлять в больницы и спасать постфактум.

Павел давно для себя отклассифицировал пациентов по основным группам. Кроме упомянутых выше двух основных много несчастных случаев приходится также на «клуберов» – завсегдатаев музыкально-танцевальных вечеринок, «качков» - любителей тренажёрных залов, «экстремалов» - приверженцев адреналиновой активной деятельности. А вот профессиональные спортсмены и военные к нему попадают крайне редко.

Убедившись, что «новенький» благополучно доехал до места назначения и к «саркофагу» подключены все необходимые шлейфы, Павел разворачивает перед собой полупрозрачный медицинский интерфейс и проверяет показания жизненно важных функций организма.

«Хорошо, хорошо… а вот это хреново» … - бормочет он себе под нос, делая отметки в электронном медицинском журнале.

В общем, ему долго еще нет дела до письма. Государственные символы, прикреплённые поверх значка сообщения, означают, скорее всего, что пришёл штраф или налоговое извещение. А это может и подождать.

Тем более, что тут звонит Иринка. С Иринкой у Павла всё сложно.

- Павликприве-е-ет какдела ты гдесейчас? – поёт она свою обычную, отлитую практически без пауз фразу, - Тывкурсечто белыйхалат тебеоченьидёт?

- Нормально, жив пока. Сейчас на работе и на Алтае, - довольно сухо отвечает Павел. Он каждый раз недоумевает – как Ирина после бурной ссоры и чётко обозначенного с обеих сторон разрыва отношений может будто ни в чём не бывало объявляться раз в месяц и требовать к себе внимания.

- Ойда впоходеонопять! – морщит носик девушка, - Ая междупрочим мечталанавеститьтебя наквартиркесегодня. Можнощас хотьктебенаработу загляну ненадолго?

- Валяй, конечно, - Павел открывает доступ, и в ординаторской возникает фантом Ирины.

Девушка быстро осматривается вокруг, выбирая, где пристроиться, и, в итоге, «плюхается» на кожаный диванчик у окна, подвернув под себя одну ногу. Видеть и слышать её, конечно, кроме Павла, никто не может, но ему всё равно ужасно хочется прикрыть дверь и опустить жалюзи на окнах, поскольку Ирина в одном лёгком халатике, накинутом на голое тело. Волосы убраны под полотенце, - видно, что только из душа.

- КогдавМоскве? Яблинсоскучилась!

- Недели через две-три. Сама-то сейчас где?

Ещё только конец августа, и Павел собирается оставшиеся тёплые деньки лета провести вне мегаполиса. Вне зависимости от желания других людей.

- Ой, данудомая, конечно. ИнаПанарее немножко, туткруто-о, нооднойскучно! Кирилл, бяка, навызовнеотвечает. СоСветой сосвоей всёносится. АнаПанарее, междупрочим, зажигаютФотиту иДипФорест. Полныйвыносмозга. Дуйсюдапослеработы, атосовсем мохомобрастёшь, ракотшельник.

На реальном острове Панарея на юге Италии давно уже никто не живёт, но в виртуальном мире здесь, как в старые добрые времена, до мирового энергетического кризиса, гремит самая модная клубная музыка. Сюда стягивается охочий до праздных развлечений люд. Отдохнуть, ярко провести кусочек жизни.

- Ты хоть представляешь, сколько сейчас на Алтае времени?

- Неа.

- Четыре часа разницы с Москвой, между прочим, а завтра у меня опять смена.

- Да лана, погна-али, можноподумать, емуодномунаработу.

- Слушай, я сейчас возвращаюсь в палатку. Там у меня уже ужин разогревается. Я спокойно ужинаю, чищу зубы, ложусь спать…

Но все девушки знают слабые места парней.

- Ты уверен?

Иринка плавно пересаживается на диванчике, меняя позу на совсем волнительную, её халатик слегка распахивается, и дальше Павел отнекивается уже совсем неубедительно.

***

Звёздам и луне не удаётся продавить свой свет сквозь яркие цветные сполохи прожекторов и лазерную графику в чёрном небе.

Ночная Панарея гудит так, что весь остров вибрирует, и вокруг него на водной глади моря концентрическими кругами стоит невысокая зыбь. Мощные инфранизкие звуки, отражающиеся от живописных скал, кажется, способны остановить сердце.

Вдобавок какой-то шутник «подтащил» остров Стромболи на несколько миль ближе и «развернул» так, что жерло вулкана, кажется, нависает прямо над танцующими людьми, и природные фейерверки оранжевой лавы, выбрасываемые им, раз в десять-пятнадцать минут взрывают танцпол неистовым рёвом. Сумасшедшая энергетика пронизывает всё вокруг.

Иринка тёмно-серебристым призраком скользит в руках Павла и вокруг него, резко поведя плечами, бросает ему в лицо свои длинные пепельного цвета волосы, и, вообще, опять кажется самой чудесной девушкой на свете.

***

Павел не считает себя интровертом. Он с удовольствием заводит новые знакомства, обожает дружеские тусовки. Одиночные походы на каяке, которыми он увлекается последнее время, в какой-то мере вынужденно одиночные. Пойди найди компанию, когда ты вынужден большую часть дня с отсутствующим видом сидеть или лежать на коврике!

Отпуск в клинике молодым специалистам по традиции дают зимой. Зимой вода в России на открытом воздухе, как правило, становится твёрдой. Катание на сноуборде молодому человеку тоже, конечно, очень нравится, но экстремальные сплавы он, конечно, любит неизмеримо больше.

Лишь много позже Павел стал членом Прайда – сообщества любителей бурной воды, и проблема найти компанию, в которой у всех совпадает распорядок дня, отпала. Но это совсем другая история.

А на данный момент, переняв идею у кого-то в сети, он всё лето проводит как можно дальше к востоку от места работы. Благодаря разнице во времени молодой человек ежедневно получает почти полдня свободы.

С обеда почти до темноты ему необходимо «отправляться» в Москву, принимать и оформлять очередную партию тех, кому в этот день «не повезло». В движении, на воде, таким образом, получается провести три-четыре утренних часа. Зато какие это насыщенные часы!

Скользя по вершинам валов, прошибая пенные бочки, каяк под управлением Павла исполняет слалом в сложном пороге.

«Крен от струи! Крен от улова! Оп, неудачка, упал. Эскимосский переворот. Прём дальше!»

И всё это под звучащую в голове соответствующую бодрую музыку.

Паша просто не представляет себе лучшего времяпровождения.

Многие часы ожесточённой гребли отточили фигуру молодого медика, выгодно выделяя его даже среди «качков» с их искусственно надутыми мышцами. Понятно, что вниманием девушек он не обделён. С некоторыми Павел даже встречался несколько месяцев подряд, но никогда это не было для него чем-то серьёзным. А с Иринкой получилось вдруг по-другому.

Они познакомились, еще когда Павел учился в «Сеченовке». Ирина была сестрой Кирилла, - его одногруппника. Она была много младше. Все тогда относились к ней, как к некоторому необременительному приложению к Кириллу. Ирина часто оказывалась вместе с братом там, куда дружная компания студентов отправлялась в свободное время. Им тогда очень нравились интерактивные виртуальные развлекательные шоу, виртуальные же командные гонки и «стрелялки», а в реале – боулинг и крутые горки в аквапарках. Зимой – сноуборд и лыжи. Где они тогда только не побывали, чем только не увлекались! Ах, беззаботные студенческие годы…

Потом учёба закончилась, прежней компанией стало собираться всё сложнее.

Иринку он случайно (как позже выяснилось, не случайно) встретил через несколько лет по дороге с работы домой. Стояла дождливая осень. Москвичи спешили разбежаться по своим уютным жилищам, но молодым людям ни до кого не было дела. Они болтали как добрые старые знакомые, шли, никуда не спеша, подбирая мокрые красные кленовые листья. Потом засели в уютной кафешке.

В восемнадцать лет Павел получил от государства положенную каждому гражданину, достигшему совершеннолетия, крохотную квартиру-студию в Новых Химках. Он сам не понял, как получилось, что тем вечером Ирина оказалась у него.

И вот они, наконец, задёргивают шторы…

То была ночь, которую драгоценной жемчужиной Павел всегда будет хранить в памяти. Утром Иринка плакала и рассказывала, что с детства была в него влюблена и жутко ревновала к «тем курицам», с которыми он до неё встречался.

Отнюдь не из тех, кого можно назвать ослепительно красивыми, Ирина по своему мила. Невысокая блондинка, слегка склонная к полноте. Непоседливая и романтичная. Её способность во всём находить что-то забавное, а также выдвигать различные авантюрные идеи – куда пойти вечером или в выходные, что посмотреть, что послушать, очень импонировала Павлу. Музыкальные композиции, вытаскиваемые ею из глобальной сети, зачастую оказывались настоящими жемчужинами.

Та зима пролетела незаметно. Они даже познакомили друг друга со своими родителями и Павел строил планы на переезд. После оформления отношений государство должно было предоставить новой семье большую двухкомнатную квартиру, забрав обратно в обменный фонд те студии, в которых они сейчас проживали.

В конце февраля Павел взял отпуск.

Скоростной поезд увёз влюблённую парочку на Чёрное море, в Туапсе. Виртуальный счёт молодого человека одномоментно практически обнулился, но волшебные две недели того стоили. Море было холодным для купания, зато солнца было в избытке. Они даже умудрились немного загореть. А в большом бассейне отеля с морской водой, нагретой до комфортной температуры, молодые люди могли плавать хоть круглосуточно.

Катастрофа в отношениях грянула весной.

На майские праздники Павел каждый год отправлялся на Кавказ. Леса в ущельях с быстрыми речками там уже благоухали свежей зеленью, повсюду продавалась ароматная клубника, ну и в целом было здорово.

У Ирины же на эти дни были совершенно другие планы. И вообще, к выездам на природу она, как и подавляющее большинство современных Павлу обитателей мегаполисов, относилась крайне подозрительно.

Немного поразмыслив, молодой человек предложил компромисс – поездка в Краснодарский край отменяется, он соглашается на все мероприятия, запланированные девушкой, но та, алаверды, едет с ним на пару дней на Истру, с ночёвкой на берегу водохранилища.

- Тебе обязательно понравится! – уверял он, - там такой закат, что ты забудешь обо всём на свете!

В идеальном мире, который представлялся Паше в мечтах, он и Ирина вместе путешествовали по стране, сплавлялись на каяках. Представить девушку в лодке на бурной воде было очень сложно, поэтому начать молодой человек решил с малого.

***

Арендованный на два дня беспилотный мОбиль, пшикнув запирающимися дверцами, тёмным призраком остался стоять на верхней стоянке.

Лес обступает влюблённую пару со всех сторон шелестящей листьями зелёной массой, и Ирина в ступоре осматривается по сторонам, - она впервые в жизни оказывается вне города. Девушка аж подпрыгивает, когда из-за машины выкатывается робопёс.

Верный спутник во всех вылазках Павла, Шарик останавливается рядом. Шарик, – он и есть шарик, – просто колобок цвета хаки, безо всяких там нашлёпок и наклеек. С виду безобидный, он и лютого зверя отгонит, и от человека лихого защитит. И на воде, если понадобится, выручит. А в разведке речных порогов Шарик просто незаменим.

Но самая замечательная конструктивная особенность робопса - способность отпугивать насекомых. В радиусе около двадцати метров не бывает комаров, мошки, гнуса. В первой же своей таёжной вылазке Павел имел неосторожность отправить Шарика далеко вперёд, на разведку, и, пока тот по срочному вызову мчался обратно, гнус успел облепить незащищённые участки тела, заползти под воротник и в манжеты. Ох и страшную рожу следующим утром Паша увидел в зеркале!  

Павел, нарочито весело напевая, помогает Ирине спускаться по каменистой тропинке. А та, с опаской поглядывая на высоченные деревья, смыкавшиеся кронами над головой, обречённо плетётся на шаг позади. Вечно улыбающееся лицо её странно сосредоточенно. Идти до берега всего ничего – метров сто, но чувствуется, что на преодоление этого расстояния девушка тратит все свои моральные и физические силы.

На песчаном пляже для таких сумасшедших, как они, кто-то установил деревянные скамьи и даже приготовил место для костра, обложенное камнями.

- Ты собираешься сделать открытый огонь? – почти с ужасом спрашивает Ирина, наблюдая, как Павел раскладывает в очаге вынутые из рюкзака поленья. Она даже «забывает» на время свою привычку слитно тараторить.

- Не сделать, а развести. И еще мы сейчас будем на огне запекать сосиски, смотреть на него, на закат и на догорающие угли. Ну и греться.

Вечереет, становится прохладно. С воды тянет ветерок.

- Можно, я лучше погреюсь в мОбиле?

- С ума сошла, сиди давай, всё пропустишь, - поджигая растопку и яростно дуя на неё, пыхтит Павел, - мы договорились же, сегодня и завтра ты со мной, а потом выполняем все твои планы. С удовольствием с тобой на живую Селесту пойду послезавтра.

- У-у-у, это ж мне ещё дожить надо!

Ароматный запах запекаемых на углях колбасок вскоре заполняет воздух.

Девушка продолжает ныть:

- Это же бензопире-ен, канцероген жуткий! Ты уверен, что это съедобно?

Павел еле заставляет Ирину немного поесть. Девушка без аппетита жуёт непривычную для неё пищу.

И вот они сидят у костра, провожая взглядами солнце, садящееся в лес на противоположном берегу. Оттуда к ним по воде тянется красная зыбкая дорожка. Редкие облачка с багровыми брюшками висят в небе, птички щебечут в кустах за спиной.

Входящие вызовы Павел заблокировал. Единственное, чем мешает близкий мегаполис - неожиданно выскакивающая на периферию зрения реклама. От рекламы приходится привычно отмахиваться.

Павел чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Тёплая Иринка тесно прижимается, положив голову к нему на плечо. Его рука покоится у неё на талии. Догорающие угли костра тлеют драгоценными рубинами. Всё, как мечталось. Идиллия.

- Кирилл со Светой и Толя с Оксанкой сейчас в вирт-Диване. Погнали туда, а?

Паша аж подпрыгивает. До него не сразу доходит, что Ирина не с ним, а переместилась в модный виртуальный клуб, где в данный момент резвится её брат с друзьями.

- Выключи, выключи эту дрянь! – орёт он, имея в виду, конечно, дополненную реальность, в которую убежала от него подруга.

Ирина «дуется» обиженно, но тотчас же вся возвращается к нему.

Потом они устраиваются на ночёвку.

Павел заранее запустил внутренний подогрев. Внутри палатки очень комфортно. Коврик и спальники тёплые, мягкие, но спать невозможно, когда рядом лежит взведённая пружина. Ирина подскакивает при каждом шорохе и подолгу сидит, уставившись в темноту. Павел поднимается, целует девушку, гладит успокаивающе, укладывает. Через пять минут всё повторяется.

Где-то после полуночи Ирина не выдержала, вывернулась из его объятий, быстро пробралась к выходу из палатки и начала шуршать там, пытаясь нащупать застёжку.

- Дай ключи, я пойду спать в мОбиль, - слышит Павел фразу, произнесённую шёпотом, но весьма безапелляционно.

- На тропе темно, в мОбиле сейчас очень холодно, да и спать там на сидениях крайне неудобно, - еле ворочая языком, бормочет осоловевший за время бессонных часов Павел и неловко шутит: - Уймитесь женщина. Вы ведёте себя крайне нелогично!

После следующей фразы Ирины, в которой много непечатных слов про змей, муравьёв, клещей, цистит, а также пара нелестных отзывов про «его походы», Павел вылезает наружу, упаковывает палатку и прочие вещи в рюкзак, и молча тащит девушку вверх по склону, к машине.

Сначала он задал маршрут к себе домой, но по дороге и его прорвало. В итоге молодые люди наговорили друг другу столько, что им пришлось разъехаться по своим студиям.

***

Павел в четвёртый раз сбрасывает повтор будильника. Глаза после бессонной ночи на виртуальной Панарее упорно не хотят открываться. Молодой человек почти физически ощущает, как его наноботы творят чудеса, самоотверженно бросаясь на устранение спазмов кровеносных сосудов, - мельчайших капилляров. Но голова всё равно гудит. Шарик беспокойно ворочается у входа в палатку, не понимая, почему хозяин до сих пор не показывается.

«А в ушах-то почему так шумит», - этот вопрос занимает Пашу до тех пор, пока он не вспомнил, что вечером разбил лагерь рядом с порогом Бегемот.

Поблизости находится также посёлок Чибит, и молодой человек решает на воду сегодня не идти. Вместо этого он поплёлся в посёлок за свежим хлебом, яйцами и молоком.

Есть особый шик в походной яичнице на завтрак, и нет ничего лучше свежего хлеба с деревенским молоком!

За завтраком Павел и открывает вчерашнее письмо.

Для этого ему потребовалась полная авторизация личности, что уже само по себе очень странно. Второй странностью оказывается крайне редкий формат послания. Оно текстовое.

Строгая министерская «шапка», «водяная» гербовая печать. Витиеватая подпись, в которой угадывается заглавная буква «О».

ПРИГЛАШЕНИЕ

Уважаемый Павел Аркадьевич!

Предлагаем Вам принять участие в подготовке и осуществлении миссии по организации Земной колонии в системе одной из ближайших звёзд.

Очень рассчитываем на Ваше согласие и содействие.

По возникшим вопросам Вы можете в любое время обращаться лично ко мне по приложенной ниже ссылке.

Глава отдела по работе с личным составом проекта

Симонова О.Ю.

Ниже короткого текста, действительно, мерцает активная ссылка.

«Бред какой-то», бормочет Павел, сворачивая сообщение. Он не настолько сумасшедший, чтобы моментально переходить по незнакомым ссылкам.

Перед ним лежит долина реки Чуя в живописном обрамлении далёких гор, слегка размытых утренней дымкой. Бурые коровки местной алтайской породы в отдалении спокойно щиплют жухлую травку.

Коровкам нет дела до безумных устремлений человечества. Они должны исправно давать вкусное молоко.

«Кстати, о молоке». Павел отхлёбывает из кружки и начинает думать.

Мысль первая: «Письмо – однозначно, глупый розыгрыш».

Мысль вторая: «Письмо не может быть розыгрышем. Государственный уровень защиты на входе и в теле письма ни один пранкер в мире воссоздать не в состоянии».

Мысль третья: «Исходя из предпосылки, что к таинственной О.Ю. можно заходить в любое время дня и ночи – это искусственный алгоритм. Зачем алгоритму величать себя по фамилии с инициалами? Собственно, вот это, как раз, в данном случае неважно».

А что важно? Важно, что любой школьник знает, - пилотируемая космонавтика закончилась еще в середине двадцать первого века. Нет за пределами магнитного поля Земли условий для более-менее продолжительной жизнедеятельности человека без печальных последствий для его здоровья.

Открытый космос, Луна, Марс, Венера, Ганимед – те места, где с огромным трудом закрепились первопроходцы, были в итоге оставлены. Жить там, где окружающая среда стремится быстро и болезненно тебя убить, в ограниченных объёмах, с постоянным риском их разгерметизации, - то ещё удовольствие. Но основным фактором, повлиявшим на решение свернуть обитаемые внеземные базы оказалось, конечно, воздействие космического излучения на организм человека. Воздействие, приводящее к непоправимым разрушениям макромолекул ДНК и РНК.

Семьдесят лет как в полуавтономном режиме функционируют российская космическая верфь, расположенная в троянской точке либрации L4 и китайская космическая верфь в точке L5. Две яркие звезды в ночном небе. Ежемесячные кратковременные сервисные миссии прекрасно справляются с диагностикой и обслуживанием огромных комплексов.

Станции обеспечивают полный цикл производства. От переработки астероидов до создания любой сложной техники, необходимой для работы в космическом пространстве и на небесных телах.

Автоматические зонды, отправленные отсюда почти сто лет назад, обследовали звёздные системы в радиусе десяти световых лет от Солнечной системы. От зондов, ушедших на разведку дальше данного расстояния, данные пока не поступали.

И вот какая штука.

В радиусе минимум десяти световых лет нет планет, куда человек даже гипотетически мог бы «переехать».

Планеты были, да. Планет обнаружили и разведали очень много. Раскалённые шары, ледяные шары, практически лишённые атмосферы и магнитного поля. Газовые гиганты. Вот что находили земные зонды каждый раз, совершив головокружительный бросок через бездну.

Павел хлебной корочкой тщательно собирает остатки яичного желтка со сковородки. Простые привычные вещи – доесть завтрак, помыть посуду на речке, почистить зубы. Об отвлечённых материях, не касающихся его налаженной жизни, думалось тяжело. Тем более о таких глобальных, как мироздание. Тем более после бессонной ночи.

«Шарик, остаёшься за старшего!» - роняет Павел привычную фразу, застёгивает палатку изнутри, ложится на коврик.

«Всё равно день пропащий» - думает он, открывая Приглашение и «уходя» по ссылке.

***

В поле опознавания сидящая за столом девушка предоставила о себе следующую информацию:

«Симонова Ольга Юрьевна. Координатор миссии. Глава отдела по работе с личным составом проекта».

Помещение виртуальной переговорной комнаты не блещет богатством убранства. Ровные светло-жёлтые стены без окон, серая офисная мебель.

- Присаживайтесь, Павел Аркадьевич, очень рада Вас видеть.

Павел утвердился на стуле, размещённым рядом со столом, чтобы посетитель не чувствовал себя неуютно, оказавшись посреди пустой комнаты.

- Э-э, взаимно. Всё собирался навестить, но дела, дела, знаете ли.

Он сильно нервничает. Но вовсе не по поводу абстрактного межзвёздного перелёта. Просто девушка оказывается ослепительной красоткой. Точёные ноги, длинные тонкие пальцы. Светлые волосы, собранные на затылке в «хвост». И невероятные зелёные глаза.

Ольга Юрьевна в белой блузке с высоким воротничком. На бёдрах – узкая тёмно-синяя юбка до колен. На ногах – туфли на высоких каблуках.

Чёткое понимание того, что реальная Ольга может выглядеть совсем иначе не сильно помогает молодому человеку.

Лёгкая улыбка на губах девушки приветствует его «остроумие».

- Могу я обращаться к Вам просто Павел? Я в ответ – просто Ольга.

- Совершенно не возражаю, - выдыхает Паша, внутренне немного расслабляясь. Ещё не хватало весь разговор бубнить этой куколке: «Ольга Юрьевна, Ольга Юрьевна».

- Отлично. Спасибо, Павел. Теперь о главном. Вы… Да, слушаю.

Павел комично болтает в «воздухе» поднятой рукой.

- Можно на ты?

- Конечно. Так вот. Ты, несомненно, озадачен приглашением, и гадаешь о том, что оно будет означать для тебя лично. Как отразится на твоей текущей жизни.

Ольга берёт паузу, ожидая подтверждения или опровержения, и, не дождавшись, продолжает.

- Увы, практически никак. Никто из участников программы, к сожалению, или к счастью – кому как, физически никуда не полетит. Но, в рамках подготовки к условиям обитания на другой планете участникам придётся пройти месячный интенсивный курс обучения.

- Вот сейчас вообще ничего не понял, - комментирует Павел.

- Теперь, собственно, обо всём по порядку. - не обращая внимания на его реплику, продолжает Ольга, - Полгода назад наш космический узел связи получил и расшифровал пакет сигналов от зонда, отправленного в систему Тау Кита около ста лет назад. Как ты, наверное, знаешь, это звезда спектрального класса G, класса жёлтых звёзд, к которому относится и наше Солнце. Находится на расстоянии двенадцати световых лет от нас.

Данные предварительных наблюдений не вселяли оптимизма – на планетах данной системы не было обнаружено достаточно сильного магнитного поля, способного защитить от радиации. Но на четвёртой от звезды планете присутствовала довольно мощная кислородосодержащая атмосфера, в которой кроме углекислого газа был найден метан. Наличие метана – один из основных признаков того, что на планете есть своя биосфера.

И разведчики решили отправить на поверхность единственный спускаемый модуль.

Они обнаружили внизу высокоразвитую органическую жизнь. Богатую флору и фауну. Материки и океаны. Джунгли, болота, пустыни, населённые невероятными существами.

- Ого! – воскликнул Павел, - А почему об этом до сих пор не трубят все новостные каналы?

- Массив поступившей информации огромен. Пока шла расшифровка, пока принимались решения, что с этим всем делать… На некоторое время информацию решили «попридержать». Единственное государство, с самого начала имевшее доступ к данным, кроме России - КНР.

- Странно, что за полгода не произошло никаких утечек в сеть. Китай? Причём тут Китай?

- Ничего странного. Ни с утечками, ни с Китаем. На самом высоком уровне в двух странах идёт обработка данных и просчитываются варианты развития событий. Подобных прецедентов до сих пор не было, ведь это первая обитаемая планета, которую удалось обнаружить.

До Павла вдруг до самого дошло. Про Китай. В прошлом столетии межгосударственные связи двух государств были гораздо крепче, чем на сегодняшний день. Сотрудничество захватывало все сферы, в том числе, конечно, космос. На зондах-разведчиках к звёздам улетали совместные, если можно так выразиться, «экипажи» двух стран – матрицы сознаний реальных людей. Как правило, пара матриц – один космонавт и один тайконавт. По прибытии в систему они выходили из многодесятилетнего «спящего режима», и с помощью исполнительных механизмов, имеющихся на зондах, исследовали систему.

На «перспективную» планету разведчики имели возможность отправить спускаемый аппарат, начинённый миниатюрными летающими дронами и прочей интересной техникой. Управление этой техникой производилось с орбитального модуля при помощи сети спутников. Разведчики заранее «расставляли» эти спутники по необходимым орбитам вокруг обследуемой ими планеты.

Закончив работу и отправив на Землю добытую информацию, матрицы сознаний переходили в энергосберегающий режим и навечно погружались в сладкие виртуальные сны.

Ольга, тем временем, продолжает:

- Что касается нашей миссии. На моём уровне нет доступа к информации о принятии столь важных решений, но план действий разработан, принят и выполняется. В моём списке уже две сотни добровольцев. Космическая верфь заканчивает модернизацию одного из кораблей, предназначавшегося для очередной исследовательской миссии.

Предвосхищая дальнейшие вопросы, Ольга грубыми штрихами выкладывает суть проекта в последовавшем монологе:

- Условия на поверхности открытой планеты не предполагают возможности существования высокоразвитых существ с планеты Земля. Разреженная атмосфера с примесями ядовитых газов, сила тяжести почти в два раза выше земной, но главное – намного более высокий радиационный фон. Прекрасный коктейль для желающих скончаться в ужасных муках.

Миссия разведчиков проделала грандиозную работу. Кроме детальной картографии поверхности они произвели предварительную разведку полезных ископаемых, изучили флору и фауну планеты. В сообщении от них также был передан генетический код многих местных обитателей.

На основе этого кода наши учёные модернизировали человеческий геном так, чтобы созданные на месте клоны воспринимали условия на поверхности планеты так же, как мы с тобой воспринимаем земные.

Павел, впитывая информацию, быстро прикидывает, что «таукитянскому» клону, не приведи господь, оказавшемуся на Земле, придётся весьма несладко.

Ольга, продолжая:

- Была воссоздана и модернизирована технология переноса человеческого сознания в тело клона, практически не имеющая смысла на перенаселённой Земле.

Таким образом, цепочка действий (если исключить подробности) вырисовывается следующая.

На Земле записываются матрицы сознаний добровольцев.

Эти матрицы доставляются на космическую верфь, где они грузятся в межзвёздный корабль.

Корабль доставляет нас в систему Тау Кита.

Она сказала НАС! – отмечает про себя Павел. И слушает дальше.

- Спускаемый модуль, отделившийся от корабля, садится на поверхность.

На модуле имеется биореактор, где из местного биоматериала синтезируются все необходимые для создания клонов вещества.

Далее, в инкубаторах выращиваются клоны. Для ускорения процесса при их создании частично используется 3-D печать.

На корабле размещено всего десять инкубаторов. Предполагается поочерёдный выход из инкубаторов партий по десять женщин либо десять мужчин один раз в пять местных суток.

При «печати» мозга клона воспроизводится точная структура мозга конкретного человека, чьё сознание будет переноситься в него, параллельно копируются все данные.

Тела клонов могут точно повторять тела добровольцев, а могут быть индивидуально модернизированы, по согласованию с дизайнерами проекта.

Павлу вдруг внезапно очень захотелось оказаться на другой планете, неизведанной, таинственной, населённой странными существами. Он представляет, что бы он хотел подправить в своём облике, облизывает пересохшие губы и неожиданно охрипшим голосом говорит:

- Я согласен. Где записываться?

Ольга звонко смеётся.

- Ты выбился в лидеры по минимальному времени с начала разговора до получения согласия. Обычно приходится уговаривать и объяснять гораздо дольше. Не торопись, Паша, у тебя на самом деле есть довольно много времени на осмысление. Учти ещё такой аспект. У клонов, спроектированных нашими специалистами, будут отсутствовать вспомогательные сети. Соответственно, и дополненной реальностью колонисты пользоваться не будут.

Дело даже не в том, что есть какие-то технологические проблемы. Это решение принято на самом высоком уровне по предложению виртуального правительства и утверждено президентом.

- Как это? И в дальнейшем не планируется? – недоумевает Павел. Он плохо представляет себе жизнь в отсутствие тех возможностей, которые предоставляют глобальная сеть, виртуальные пространства и дополненная реальность.

- Предполагается, что колонисты сами будут определять свою судьбу. Если вдруг они решат, что им необходима подобная модификация, кто ж им запретит?

Ольга вдруг замирает на секунду, будто к чему-то прислушиваясь.

- Время. Тебе необходимо отправляться на работу. Не забывай, что ты, даже полетев к звёздам, остаёшься на Земле.

В письме-приглашении появится ссылка, по которой в любое время ты сможешь «попасть» к нашему юристу на подписание Договора. Когда окончательно всё осмыслишь, конечно. Моя ссылка остаётся активной. Если появятся какие-то вопросы, всегда буду рада видеть.

- Последний вопрос, - Павла мучает одна мысль.

- Да, конечно.

- Почему нельзя отправить корабль, дождаться его посадки, а уже затем матрицы сознаний для записи клонов передать на планету по лучу?

- Сам придумал?

- Ага, только что!

- На вводной лекции тебе в общих чертах объяснят технологию создания матриц. А если по простому – ни радиосигналом, ни даже по проводу сознание человека куда-либо отправить невозможно.

***

Павел очнулся в палатке на берегу реки Чуя.

Времени, действительно, оставалось только на то, чтобы быстро перекусить и «убежать» на работу.

***

Под окнами темнеют сосны. Они растут на территории поликлиники, и их редкие немногочисленные стволы не скрывают высокий забор периметра, за которым шумят колёсами проносящиеся по трассе мОбили.

Павел, впрочем, не видит сосен и забора, не слышит шума. Мыслями он где-то на полпути к созвездию Кита. Ещё не там, но уже и не на Земле.

Пару раз Паша выбирал свободную минутку и вызывал в дополненной реальности круговую панораму звёздного неба. Он оставался точкой-наблюдателем, приглушал свет Солнца и Луны, и отыскивал неподалёку от Плеяд уже знакомое сочетание тусклых огоньков.

Чего уж скрывать перед самим собой - он жутко завидует своему клону, который окажется на далёкой девственной планете.

Вчерашний пациент чувствует себя неплохо. Паша даже поболтал с ним немного. В момент, когда паренька выбросило из боя, он стоял, неловко пытаясь повторить телом и конечностями движения своего аватара. Соответственно, потеряв сознание, ухнул лицом вниз и расквасил нос. Никакого тебе инсульта и кровоизлияния в мозг. Банальное сотрясение.

«Бабу бы тебе хорошую!» - зло думает Павел, но назначения, впрочем, выписывает другие. В них отсутствуют отсылки на прекрасный пол, зато много витаминов.

У него, что называется, свербело в мягком месте. И он пошёл к Зине. С ней Паша уже раз двадцать виделся с утра, поэтому просто дошёл до прикрытой двери кабинета, где заседала старшая медсестра и заныл ещё из коридора.

- Зина-а?

- Чего тебе, ущербный, - голос медсестры звучал несколько неестественно. Павел возрадовался, что с ходу не ворвался в кабинет. Наверняка Жора у неё.

Дав время возможному ухажёру отойти за занавеску, Павел заглядывает в кабинет.

- Я как в Москву вернусь, орешков тебе свежих кедровых привезу.

- Никак опять к ненаглядной своей намылился, жеребец?

- И мёду алтайского, натурального.

- Ну, говори уже!

- Зиночка, у меня там сейчас особо делать нечего, я свалю на час-полтора? Если кого привезут, оформишь? А если что серьёзное, выдёргивай меня, я мигом вернусь.

Зинаида выдержала паузу для придания солидности своему ответу.

- Ладно, иди. Про орехи не забудь.

- И про мёд, - доносится из-за занавески в углу приглушённый мужской голос, дрожащий от смеха.

- И про мёд!

Медсестра машет рукой на Пашу, выгоняя его из кабинета.

«Вот взрослые же вроде люди!» - думает тот, открывая Приглашение и проваливаясь по второй ссылке.

***

«Иннокентий Викторович Сутормин. Официальный юрист проекта».

Такая надпись сопровождает аватар солидного мужчины средних лет, перед которым в этот раз оказывается Павел. Иннокентий Викторович в костюме и при галстуке. Тёмные жидкие волосы гладко зачёсаны назад и слегка вьются на затылке.

Кабинет один в один повторяет тот, в котором проходило первое собеседование.

«Похоже, разнообразием интерьеров в агентстве по межзвёздным перемещениям не заморачиваются», - думает Паша, поглядывая на стул в ожидании приглашения. В виртуальном мире, в принципе, невозможно устать, но просто торчать посреди помещения неуютно.

- Присаживайтесь, Павел Аркадьевич.

Юрист очень вежлив. Вытащив как будто из «воздуха» тонкую стопку бумажных листов и ручку, он пододвигает их через стол к Павлу.

- Прошу внимательно ознакомиться с текстом Договора и, при согласии, поставить подпись на каждом листе.

- Для чего вообще нужен этот договор и формальности? – интересуется на всякий случай Павел. Он давно уже забыл, когда подписывал что-то кроме медицинских назначений.

- Молодой человек, - тем же ровным тоном, ни на секунду не задумавшись, пускается в объяснения Иннокентий Викторович, - никакой договор не нужен нам с Вами, как оригинальным представителям рода людского. Мы сами сможем постоять за себя если не в суде, то хотя бы в банальной драке. А вот матрица Вашего сознания – сущность безобидная и бесправная. Для неё существование после записи может продолжаться либо в "спящем" состоянии, либо погружением в виртуальный мир, либо выходом в "реал" посредством исполнительных устройств, датчиков, камер, либо переносом в клонированное тело.

Представьте себя на минуту этаким «чистым сознанием». Понятия о том, где Вы оказались после того, как Вас вывели из "спящего" режима, у Вас нет. Вы могли «спать» час, а могли и сто лет. Что Вам внушат те, в чьих руках окажется Ваша матрица, то Вы и будете считать своей новой реальностью. Согласитесь, что очнуться в теле клона на разработке условных урановых рудников не слишком-то приятно.

Павел внутренне содрогается и кивает.

- Данным договором мы, как сторона, ответственная за успешное выполнение миссии, берём на себя ответственность по перемещению матрицы Вашего сознания на другую планету и гарантируем перенос её в мозг именно того клона, облик которого наш дизайнер заложит в программу, согласовав с Вами все детали.

С другой стороны, мы снимаем с себя всю ответственность за неудачный исход проекта и возможную утерю Вашей матрицы. Вот тут прописаны обстоятельства, которые будут считаться форс-мажором.

- Может быть неудачный исход?

Юрист пару секунд «близоруким взглядом» таращится на Павла, потом отвечает.

- Примерно два из десяти зондов-разведчиков исчезают бесследно. Инженеры связывают это с возможными отказами критически важных узлов межзвёздного корабля. Данная техника спроектирована на грани технологических возможностей человечества, и, несмотря на постоянное развитие на протяжении без малого сотни лет, продолжает оставаться экстремальной. Отказ практически любого механизма в полёте неминуемо приводит к мгновенному разрушению всей конструкции.

Кроме перечисленных аспектов Договор обязует Вас посвятить месяц своей жизни на подготовку Вашего сознания, а мы, с нашей стороны, обязуемся решить с Вашим работодателем все вопросы по Вашему отсутствию на работе в этот период.

 «Похоже, всё будет крайне забавно!» - думает Павел, молча пододвигает к себе бумагу, бегло читает, перекладывая листы, затем берёт ручку и подписывает Договор.

Иннокентий Викторович продолжает монотонно бубнить.

- Данная виртуальная подпись будет действительна до тех пор, пока Вы не посетите наш офис в Москве и лично не заверите все бумаги. Вам необходимо будет явиться начиная с сегодняшней даты до 31 сентября по адресу: Никитский переулок, дом три, строение 11. Там всё здание отведено под наши офисы, не ошибётесь. Мой кабинет на втором этаже, с лестницы по коридору направо, табличка с фамилией на двери.

Первого сентября для всех добровольцев начинается месячный курс подготовки. После удачной сдачи тестового экзамена Вы будете уведомлены о времени и месте прохождения процедуры по созданию матрицы Вашего сознания.

- Иннокентий Викторович, подскажите…

Павел оборвал фразу на полуслове, заметив, что глаза юриста остекленели, как бывает, когда с человеком внезапно кто-то выходит на связь.

- Тут ещё кое-кто с Вами хочет пообщаться, - через секунду «возвращается» собеседник, - что-то мне подсказывает, этот человек сможет ответить на все оставшиеся вопросы. Засим откланиваюсь.

И Иннокентий Викторович исчезает вместе с бумагами, а на его месте появляется грузная мужская фигура в строгом костюме. Лицо вырублено из тёмного камня, но в серых глазах, как будто просвечивающих Пашу насквозь, горит озорной огонёк. На столе, под широкими ладонями – тонкая тёмно-синяя папка.

Расслабленный до этого момента, воспринимающий происходящее больше как забавную игру, Павел моментально внутренне собрался.

Потому что в поле опознавания человек несёт вот такую запись-представление:

«Рокотов Игорь Иванович. Государственная служба безопасности России. Полковник».

***

- Привет, Павлик! Расслабься. Оля вот утверждает, что ты парень стрессоустойчивый, а ты вот что-то бледнеешь при встрече с будущими близкими друзьями.

- Здравствуйте, Игорь Иванович. Пока ничего не понимаю. Где-то накосячил?

- Я здесь не потому, что за тобой есть какие-то старые грешки. – усмехается собеседник. - Тут вот какое дело... В этой папке лежат два дополнительных соглашения к уже подписанному тобой Договору. Подписывать эти соглашения или нет, конечно, дело твоё. Но я очень… прямо вот очень рассчитываю на твоё положительное решение по обеим вопросам.

Офицер не спеша, аккуратно вынимает из папки два листа бумаги. Тексты соглашений крайне коротки. Павел быстро пробежал глазами по строчкам.

- Я что, уникум какой-то? – удивляется он. Странная дрожь завладела руками, и приходится убрать их под стол.

Подпись первой бумаги означала согласие быть «разбуженным» уже в первой партии колонистов. Примерно через неделю после того, как посадочный модуль коснётся поверхности планеты. Ну, тут ладно, в конце концов, не ему отдуваться, а его второму «я».

На самом деле, тот человек, который ступит на другую планету будет отдельной личностью, он начнёт свою, совершенно новую жизнь.

Очнувшись на планете Новая Земля он будет знать, что «записан» почти век назад. Его земной прототип, в лучшем случае, на данный момент уже седовласый старец, у которого мало шансов дождаться сигнала о благополучном завершении межзвёздного перелёта.

У клона будут, конечно, знания, умения, воспоминания, опыт земного Павла. Они, возможно, пригодятся ему на первых порах, но, в дальнейшем, скорее всего, будут только мешать. Поэтому Паша, по своему легкомыслию, не особо заботится о будущей судьбе своего инопланетного двойника.

Подпись же второго соглашения подтверждала согласие Павла по прохождении месячного инструктажа, запланированного на октябрь месяц, оставить текущую работу и поступить в распоряжение полковника, с присвоением звания «лейтенант». В сумме оклада, указанного в конце, кто-то явно ошибся, приписав пару лишних нолей.

- Особенный ты, Паша, особенный. Но об этом позже.

Офицер откидывается на спинку стула. Это предполагает, по всей видимости, не очень короткий разговор.

- Что касаемо первой бумажки, ты, думаю, понимаешь, что среди первых поселенцев с самого начала обязательно должен быть врач. А у тебя, кроме того, что ты врач-реаниматолог, есть уникальный опыт спасения человеческой жизни. Своими руками, без вспомогательных устройств.

На современном уровне развития технологий помощь пациентам оказывается если не автономно, то, как минимум, дистанционно. Поэтому студенты-медики относились к практическим занятиям с некоторой брезгливостью. Многие не понимали, зачем это вообще нужно – самим возиться с реальными наглядными пособиями и с клонами-манекенами.

Но занятия были обязательными к посещению и на них допускалось только личное присутствие. Для многих учёба заканчивалась с началом практики. Ты, допустим, выдержал пытку с манипуляциями по проведению искусственного дыхания и непрямого массажа сердца. А как тебе прямой массаж? Вскрытие грудной клетки ужасающими уже своим видом блестящими хирургическими инструментами. И остывающее сердце в руках.

Павел не любил вспоминать случаи, когда ему пришлось применить свои умения.

В позапрошлом году, в Карелии, Павел вытащил из воды и откачал рыбака. А за год до этого, на Приполярном Урале, ему довелось реанимировать и неделю лечить охотника-манси, потрёпанного диким зверем.

Как он, оказывается, заблуждался, считая данные происшествия никем не замеченными!

- Вопрос по второму соглашению объяснить сложнее, согласен, - продолжает между тем полковник.

- Я бы сказал, невозможно, - вставляет Павел, - какой из меня лейтенант спецслужб? С шестого класса меня по медицинской стезе запустили, без вариантов.

- Система распределения – одна из тех вещей, кстати, которую нам с тобой тоже предстоит ломать.

- С чего Вы взяли, что её надо ломать, и что кто-то позволит Вам это делать? – удивляется Паша. Многие аспекты текущего мироустройства кажутся ему правильными и незыблемыми. В том числе и то, что ещё с начальной школы производится отбор и перемещение части учащихся в «академии для умников», где готовят творческую, техническую и интеллектуальную элиту. А остальных детей также постепенно сепарируют, так, чтобы к окончанию образовательного процесса каждый чётко понимал, кем он будет в жизни.

 

Павел продолжает возиться со своими пеньками и картину строящегося дома наблюдает лишь краем правого глаза.

«А, что? Неужели опять?»

В очках вспыхивает красная точка, стремительно приближающаяся откуда-то сверху, со стороны океана. Бегут цифры обратного отсчёта до столкновения приближающегося объекта с чем-то на том участке, который они расчистили от деревьев.

В сторону опасности уже стреляют Николай и Василий. Через секунду и Александр, в прыжке добравшийся до своего карабина. Он лежит на спине, и плечо у него разодрано при падении.

Гигантский птеродактиль, пикирующий на Константина, уже не сможет остановиться, даже если захочет, потому что его перепончатые крылья от частых попаданий просто взрываются лохмотьями. Он просто сносит Костю, и оба они скрываются по ту сторону строения, которую Павел не видит.

Они с Алексеем бросают работу и несутся к месту падения.

Птеродактиль, прошитый сотнями лазерных уколов, мёртв. Его крылья изломанной окровавленной грудой накрывают Константина, упавшего на штабель приготовленных к установке окон. Осколки стёкол валяются вокруг места падения.

Костя жив. Он издаёт нечленораздельные звуки и пытается выбраться из объятий птеродактиля. Его левая нога ниже колена изогнута так, что Павлу становится сразу ясно, что ему сейчас придётся заниматься, как минимум, переломом ноги.

- Вытаскивайте его, пацаны, я сейчас! – кричит он и несётся за медицинским чемоданом.

Выбежавший ему навстречу Чернев, лицезрев ужасную картину, ожидаемо падает в обморок.

«Потом приготовлю пузырёк с нашатырём и пусть носит с собой, скотина. Отвлекает только», - сердито думает Павел, перепрыгивая через тёзку. У него сейчас более важные заботы.

Вернувшись с чемоданом к месту происшествия, Паша первым делом вкатывает Косте лошадиную дозу обезболивающего.

- Сильно болит? – спрашивает он автоматически, просто чтобы иметь обратную связь с пациентом.

- Вообще ничуточки, - отвечает Костя, - могу танцевать, пожалуй.

- Лежи, танцор. Шок у тебя. Сейчас шину буду накладывать.

Павел фиксирует ногу в лубках, аккуратно прибинтовывает их, параллельно вспоминая, как это всё легко и просто делается современными средствами в условиях стационара. Сканером он проверяет положение костей, потом наносит быстро твердеющую пену.

- Нормально всё, брат. Через две недели станцуешь нам.

Паша обрабатывает и заливает стерилизующим пластырем прочие многочисленные повреждения на теле Константина. Не забывает он и про майора. Подозвав Сашу, он прикрывает рану на его плече заживляющей плёнкой.

- Всё на сегодня! – говорит Александр. - Отработались. Миша, Вася, несите Костю внутрь! Остальные – собираем инвентарь. Мы с Николаем прикрываем.

Поморщившись, он накидывает рубашку на плечи и перемещается ближе к кораблю.

Чернев приходит в себя, поднимается на ноги.

- Питомцев своих на ночь покормить не забудь! – бросает ему Воронцов на ходу.

Алексей с Павлом затаскивают в коридор режущий блок от пилорамы и приостанавливаются на срезе входа в корабль. Чисто оглянуться на темнеющую в сумерках опушку леса. Александр рядом. Медленно поворачивая весь свой корпус направо-налево, так, что дуло карабина рисует в воздухе широкие дуги, он озирает окрестности.

Паша опять видит искорки у самой земли.

- Ты это видишь? – спрашивает он у Лёши.

- Что?

Павел сдёргивает очки. Искорки пропадают, но ему кажется, что в воздухе ниже уровня пояса висит какая-то мошкара.

- Ой, смотрите, снежинка! – говорит он, автоматически протягивая ладонь навстречу крохотному белому комочку.

Алексей резко бьёт Пашу по протянутой руке и, отвернувшись от выхода, заталкивает в коридор. «Снежинка» проваливается вниз, кружится в завихрениях прорезанного резкими движениями воздуха и скрывается где-то за его спиной.

- Сколько повторять вам, дебилы, - НЕ ТРОГАЙТЕ всякую незнакомую хрень!!! – орёт он, - Саша, запечатывай вход!