Советская (не)справедливость

В этом   -уже завершающемся году - как известно был отмечен 75-летний юбилей   Победы. Год ознаменовался  достаточным количеством публикаций о героях, о победах и о поражениях.  Была    затронута и одна печальная тема - карателей и изменников из числа советских граждан. Так, 16 марта, в ходе круглого стола в пресс-центре МИА «Россия сегодня» в Москве был представлен доклад, в котором были обнародованы имена и краткие биографии более чем девяти десятков бывших участников  латышского легиона СС. Спикерами круглого стола были директор фонда «Историческая память» Александр Дюков, председатель правления Фонда поддержки
и развития еврейской культуры, традиций, образования и науки Михаил Чернов, главный редактор «Журнала российских и восточноевропейских исторических исследований» Владимир Симиндей.  Участники конференции обратили внимание на то, что четверо
из названных легионеров были награждены высшей наградой — получили орден
Трех звезд.  
Как подчеркнул Дюков, власти Латвии продолжают поддерживать легионеров - латвийское государство  государство защищает их и помогает им. 
По словам историков, основной целью доклада было обозначено — донести
до Следственного комитета России эту информацию.  
Кроме того, в начале ноября 2020го  следственное управление  СК России по Ростовской области получило от рабочей группы по документированию нацистских злодеяний данные об обнаружении в Миллеровском районе останков мирных жителей, погибших в годы немецко-фашистской оккупации 1941–1943 годов.
А несколько ранее,  27 октября, в Новгородской области Солецкий районный суд  впервые в российском судопроизводстве юридически признал геноцидом массовые убийства мирных жителей нацистами в деревне Жестяная Горка Новгородской области в 1942 году. 
Но сейчас хочется сказать не о современных исследованиях и расследованиях -а о борьбе с нацистскими пособниками сразу после войны. И здесь возникает немало вопросов к тогдашнему политическому руководству страны.

1. Сталинский суд -  самый гуманный суд в мире?

 Как известно,  после окончания Великой Отечественной войны в руках властей СССР оказалось большое количество жителей СССР, активно сотрудничавших с  оккупантами. Эмигрантские источники делают  совершенно абсурдные заявления о  полтора, или даже двух-двух с половиной  миллионах наших сограждан перешедших на сторону Германии с оружием в руках. 
Более правдоподобные цифры, содержащиеся в трудах немецких ученых  составляют  порядка 800 тысяч человек в течении всей войны, и единовременно -- не более 300 тысяч (данные видного историка С.Мюллера-Гиллебрандта, бывшего генерал-майора генштаба вермахта). Но так или иначе речь шла о  тысячах и тысячах заведомых и несомненных  врагов, не только существующего строя, но и государства.  
  Казалось бы, в СССР, где к расстрелу и  огромным срокам приговаривали за куда меньшие преступления, на этих людей должна была обрушиться  вся тяжесть закона. 
 Однако, сталинская Фемида во многих случаях отнеслась к изменникам с удивительным гуманизмом.  Органы госбезопасности,   на основе архивов, свидетельских допросов и очных ставок  активно старались отыскать  и   предавать суду бывших старост, полицейских и полицаев, фельджандармов,   сотрудников гестапо и оккупационных управ, добровольно записавшихся в   зондеркоманды, тех, кто служил в охране нацистских концлагерей, но...  
Всех выявленных при регистрации и последующей проверки органами НКВД, НКГБ и СМЕРШ НКО среди бывших военнопленных и военнообязанных лиц, служивших в немецкой армии, в специальных немецких формированиях, "власовцев" и полицейских в батальоны не включать и передавать Наркомвнуделу для расселения и использования на работах в районах Норильского и Ухтинского комбинатов НКВД СССР, Печорском угольном бассейне, а также на лесозаготовках в верховьях р. Камы Молотовской области.
Установить, что предусмотренные настоящим пунктом спецконтингенты расселяются в указанных выше районах на положении спецпереселенцев и обязаны отработать на предприятиях т лет.
Разрешить НКВД СССР желающим из них выписывать семьи для совместного проживания, оказывая содействие семьям спецпереселенцев в переезде к месту работы главы семьи и устройству на месте.
(Цитирую по РГАСПИ опись 1 фонд т44 Д.4ощ, л.194-198,199-202)
   Смертную казнь, как правило,  применяли только к офицерам, и еще к тем  солдатам  русских  частей вермахта, о которых было достоверно известно, что они совершили преступления против мирных жителей.   
    Немалая  часть бывших немецких пособников вообще не подверглась никакому  наказанию. В иных случаях  достаточно было заявления обвиняемого, что он  поступил на службу к оккупантам с целью борьбы с ними, и уголовное преследование прекращалось.    А к примеру,  многие прибалты,    служившие в вермахте и СС  были вообще освобождены от всякой ответственности и отпущены по домам, или даже закончили службу в рядах Красной Армии.
Причем основаниями для столь удивительного по тем временам гуманизма, были… их  собственные утверждения,  что их  мобилизовали насильственно и при первом удобном случае они  дезертировали.    Что до массы  гражданских служащих нацистской администрации, то большая их часть  была помилована, если можно так выразиться,  автоматически. Причем не только рядовые писари или старосты, но и весьма высокопоставленные –например, бургомистр Смоленска, профессор  Базилевский  благополучно преподавал после войны в том же университете, что и до нее, и даже выступал свидетелем на Нюрнбергском процессе. 

2.В лагерях и после них. 

 К тем же, кто все-таки попал в ссылку и лагерь, тюремные власти отнеслись со странным гуманизмом.    Для осужденных за службу нацистам не создавалось  никаких специальных лагерей с особо суровым режимом. Они содержались в местах лишения свободы на общих основаниях, зачастую занимая выгодные должности бригадиров, нарядчиков, дневальных  - никаких запретов тут не существовало, в отличие от других категорий политзаключенных.  
Все очевидцы  сообщают, что например прибалты беспрепятственно получали  богатые посылки от родственников,  и лагерный персонал  не пытался им в этом препятствовать. Одним словом, никаких особых издевательств и страданий  -- во всяком случае, в сравнении с другими категориями заключенных --  эти люди не испытывали. 
(Косвенно но недвусмысленно  об этом свидетельствует например то, сколько например в Прибалтике было доживших до 90х бывших военнослужащих частей СС.) 
Случалось, в "зонах" власовцы объединялись в самые настоящие банды, пытавшиеся терроризировать  своих товарищей по несчастью.  Тогда  администрации приходилось применять  карательные меры, вплоть до бессудных расстрелов.   Или же сами заключенные устраивали над ними массовые расправы, пытаясь своими силами прекратить беспредел, творимый "фашистами". (Особенно много  таких случаев имело место,  когда спустя несколько лет после войны в лагеря пошел большой поток  уголовников-фронтовиков.)    Как ни странно,  этих людей  начали выпускать довольно быстро - за примерное поведение и "ударный труд". В этом смысле подход советской Фемиды к предателям , парадоксально был куда ближе к аналогичной практике в Западной Европе, нежели к традиционной сталинской карательной политике. 
(К примеру, во Франции судами высших инстанций было отменено порядка 80% смертных приговоров коллаборационистам.)  
     Ко второй половине 50х годов, большая часть  уцелевших изменников и военных преступников вышла на свободу. Абсолютное большинство их было освобождено в 1955 году. По иронии судьбы - по амнистии в связи с десятой годовщиной  победы над Германией.  Эти факты  можно было бы списать на  хрущёвский  «волюнтаризм», однако есть  достаточно достоверная информация, что проект амнистии военным преступникам  начал готовиться  еще  в 1952 году, то есть при жизни Сталина. Кстати, на момент его смерти в лагерях содержалось приблизительно 500-600  тыс. преступников, осужденных за службу в оккупационных войсках и террор против мирных жителей и иные военные преступления.
Иностранных подданных  из числа эмигрантов первой волны и их детей,  тоже в основном освободили досрочно, и позволили беспрепятственно вернуться в свои страны. Например, был освобожден племянник генерала Краснова. (Французские власти пытались было возбудить против него судебное преследование за добровольное вступление  в вермахт, но быстро прекратили его, под тем предлогом что он  уже был осужден за службу немцам в СССР) 
Бывшие полицаи отсидевшие сроки, случалось, выходили в   начальники и даже вступали в КПСС (опять-таки –невероятно, но факт).
Случались и  полуанекдотические истории, вошедшие в литературу и кинематограф -- когда годами прятавшиеся у родных и близких по подвалам и чердакам немецкие пособники, не выдержав, являлись с повинной, и узнавали, что оказывается уже давным-давно не подлежат уголовной ответственности в связи с очередной  амнистией

  3.В чем же причина? 

    С чем же все таки мог быть связан такой странный гуманизм в отношении изменников?
Разобраться в этом почти никто не пытался – поиск истины пусть и по разным причинам не выгоден ни крайним сталинистам, ни поклонникам Власова и Краснова.
Чаще всего высказывается мнение, что связано это было  с высокой потребностью восстанавливаемой экономики СССР в рабочей силе - потому, мол, и было решено сохранить жизнь даже заведомым врагам. 
Но, на взгляд автора,  скорее,  объяснение подобному явлению  следует искать не в  экономической, а в духовно-нравственной сфере. Для  тогдашних  властителей  Советского Союза, соображения справедливости и подлинного правосудия  были не на первом, и даже не на десятом месте. Решение судьбы военных преступников для них  было не более чем еще одним бюрократическим вопросом.
Кроме того – вряд ли стоило ждать обостренного чувства справедливости от людей, бросавших в тюрьмы тысячи заведомо невиновных сограждан, не гнушаясь пытками вырывать у тех признания в совершенно немыслимых грехах. 
 Так что людям,  справедливо  возмущающимся  торжественными шествиями бывших эсэсовцев  в Прибалтике и на Львовщине, следует помнить, что этим неприятным зрелищам  они  обязаны не только временам  Ельцина и Горбачева, но так же и эпохе Сталина.