Скоро 1 год после развода Украины с Газпромом. Итоги

   По мере приближения первой годовщины независимости украинской газотранспортной системы (ГТС) от Газпрома мне интересно было ознакомиться с её работой и достижениями на европейском газовом рынке.

   Генеральный директор компании «Оператор газотранспортной системы Украины» (ОГТСУ) Сергей Макогон в октябре обсудил с аналитиком агентства S&P Global Platts будущее ГТСУ, диверсификацию источников природного газа для Украины, преимущество либеральных рыночных структур и растущие трудности их внедрения.

   – В том случае, если санкции США помешают завершению строительства "Северного потока–2", насколько Вы были бы рады, если бы завтра "Газпром" попросил у вас украинскую лицензию в дополнение к действующему долгосрочному соглашению?

   – Фактически это было частью нашего первоначального предложения "Газпрому" во время предыдущих переговоров, но "Газпрому" не нужна лицензия грузоотправителя или что-то в этом роде, им просто нужно подписать с нами транзитный контракт, и я считаю, что текущие пять лет сотрудничества с нами докажут, что мы являемся надежным партнером даже для "Газпрома". У Оператора ГТСУ  нет никаких возможностей препятствовать транспортировке газа "Газпромом" через Украину. Я действительно думаю, что {для Газпрома} это скорее политическое решение, чем коммерческое. У "Газпрома" есть все необходимые инструменты для торговли на нашей восточной границе: у них есть электронная торговая площадка, через которую они продают газ. Технически они могли бы добавить дополнительные точки поставки к этой платформе для украинских трейдеров на границе между Украиной и Россией, не подписывая с нами контракт на транзит.

   Я считаю, что эти аукционы были бы вполне успешными, но это исключительно решение "Газпрома". Я хотел бы отметить, что сейчас у нас есть контракты со всеми крупными трейдерами в Европе. Они хранят сейчас 8 млрд кубометров в украинских ПХГ,. Это означает, что есть доверие не только к Украине в целом, но и к оператору ГТС. Я не знаю, почему нет доверия у "Газпрома", но я надеюсь, что через пять лет эта ситуация изменится и мы подпишем прямой контракт с "Газпромом".

   – Когда истечёт срок действующего соглашения с Россией, как ГТСУ будет зарабатывать? Чего она может достичь стратегически без крупномасштабных долгосрочных транспортных контрактов?

   – Мы по-прежнему являемся крупнейшим газовым рынком в Восточной Европе, а может быть, и во всей Европе. Наше годовое потребление составляет около 30 млрд кубометров, собственное производство – около 20 млрд кубометров и немного растет. Мы ожидаем, что в будущем будем быстро расти. Поэтому мы сосредоточимся на росте продаж транспортных услуг. Безусловно, мы будем оптимизироваться, потому что сейчас наша максимальная мощность составляет 145 млрд куб. м в год, что составляет около 80% всего европейского экспорта  "Газпрома". Но если "Газпром" не подпишет контракт на бронирование мощностей ГТСУ, то будет слишком дорого ее содержать ради одной недели транзита, пока "Северный поток-2" будет на ТО. Без долгосрочного контракта Европа потеряет гибкость поставок, и Европа будет полностью зависеть от трубопроводов "Северный поток–1" и "Северный поток–2". Вот почему мы определенно не будем содержать систему только для того, чтобы ждать кого-то ради транзита в течение недели или около того. Мы легко можем добавить 50–100 млн кубометров газа в сутки

   Мы будем настаивать на том, чтобы Российская Федерация открыла транзитные возможности для стран Центральной Азии, которые обеспечили бы Европу альтернативными поставками газа Мы также будем рассматривать другие возможности использования нашей системы для транспортировки любого вида синтетического метана, биометана или водорода.

   – Что еще могут сделать ваши партнеры в Европе или Центральной Азии для большей интеграции?.

   – Мы продолжим борьбу с "Газпромом" и будем добиваться поддержки Европейского союза, чтобы открыть свободный транзит центральноазиатского газа в Европу. Десять лет назад Туркменистан и Казахстан могли продавать газ в Европу транзитом через Россию.  Мы считаем, что Европа должна быть очень настойчива в этом вопросе, чтобы переместить точку поставки для всех европейских потребителей из точек внутри Европы в точку на границе Украины и России, минимизируя любую ценовую дискриминацию, которую "Газпром" может навязать своим клиентам и странам. Ранее "Газпром" использовал Украину для поставок значительных объемов газа в случаях экстремальных погодных условий и пикового спроса в Европе. "СП–2" не сможет обеспечить такую гибкость, а Украина может. Мы должны больше сосредоточиться на интеграции рынков, внедрении единых рыночных правил, основанных на европейских правилах, а Европа должна настаивать на переносе пункта поставки российского газа на границу между Украиной и Россией и попытаться убедить Российскую Федерацию открыть свои газотранспортные системы для поставок газа из Центральной Азии.

   – Как вы думаете, насколько охотно Россия пойдет на это?

   – (Смеется) Я не знаю. Может быть, не очень захочет

   – Какие инвестиции будет делать ГТСУ для увеличения транзита в сторону Украины и конкурентности поставок? Как насчет модернизации инфраструктуры внутри Украины?.

   – Наши импортные возможности значительно превышают экспортные возможности соседних стран.  Например, мы можем импортировать из Польши 6,6 млрд куб. м в год, но сейчас Польша может поставлять лишь 1,2 млрд куб. м в год, а для увеличения им нужно совершить некоторые системные расходные мероприятия. Мы заинтересованы в доступе к хорватскому СПГ–терминалу, но он не гарантирует постоянных объёмов, а только прерывистые. То же самое с Румынией и Болгарией, а также с Трансбалканским трубопроводом. Мы можем вывести на румынскую границу до 20 млрд кубометров газа в год. В этом направлении у нас очень мощная трубопроводная система, которая исторически использовалась для транспортировки газа в Грецию и Турцию. Сейчас она пуста, потому что "Газпром" перешел на "Турецкий поток".

   Что касается нашей собственной инфраструктуры, то у нас есть свой десятилетний план развития, мы планируем потратить 1,5 миллиарда долларов на критические важные инвестиции, в основном на замену компрессорных станций. Это гарантировало бы, что наша система будет полностью готова к работе без транзитных объёмов. Мы также ежегодно инвестируем около 20 миллионов долларов в регулярное техническое обслуживание, ремонт и диагностику, и этого достаточно, чтобы поддерживать нашу систему в хорошем состоянии, но критические инвестиции просто делают нашу систему более эффективной.  Нам придется постепенно отказаться от 60-70% мощности ГТСУ, потому что это просто не нужно. Наша система способна транспортировать из России в Европу 145 млрд кубометров в год, но в следующем году у нас будет только 40 млрд кубометров, так что наши возможности почти в четыре раза превышают потребности "Газпрома". Нужно  снизить наши издержки, потому что мы понимаем, что через пять лет нам нужно будет обеспечить социально приемлемые тарифы в случае потери транзита с "Газпромом".

   – Как изменилась динамика рынка с момента введения "Турецкого потока"?

   – Просто нет транзита из Украины в Болгарию, Грецию и Турцию. Он был сокращен более чем на 95%, поэтому у нас есть только некоторые незначительные потоки в соответствии с контрактом с "Газпромом" на поставку 2,5 млрд кубометров газа в год в Молдову. У меня сложилось впечатление, что Болгария полностью перешла на Турецкий поток, и я понимаю, что Румыния также переходит на поставки из Турецкого потока через Болгарию. Мы  протестировали транзит незначительного количества газа из Греции в Украину, чтобы посмотреть, сможем ли мы физически это сделать, чтобы мощности можно было купить по маршруту, но цена этого газа не очень привлекательна.

   – В какой степени Украина и Румыния зависят друг от друга по газу? Почему румынский Transgaz так неохотно подписывает с вами соглашения о присоединении?

   – Мы не полагаемся друг на друга. {...} К сожалению, мы до сих пор не подписали соглашения интерконнекции по всем пунктам, у нас есть такое соглашение только по одному {Isaccea}. В начале года мы направили "Трансгазу" наши стандартные соглашения о присоединении ко всем другим точкам, но до сих пор не получили их обратно.

   – Взаимодействие со Словакией?

   – К сожалению, EU Stream {словацкий оператор} не предлагает мощности на Вельке Капушаны на октябрь. Мы несколько раз направляли официальный запрос в ЕС Stream и словацкому регулятору с вопросом о причине, поскольку нам необходимо провести аукцион в соответствии с сетевым кодексом о механизме распределения мощностей (CAM NC). Грузоотправители не решаются покупать мощности на нашей стороне, если они не уверены, что могут приобрести мощности на словацкой стороне. {...} 

   Мы в Украине потратили огромное количество времени и ресурсов для того, чтобы реализовать то, что требовала от нас Европа – все эти сетевые кодексы, Третий энергетический пакет, разукрупнение и перемещение тысяч людей внутри компаний только для того, чтобы соответствовать этим требованиям. Мы потратили почти три года работы в этом направлении. И тут, наконец, мы понимаем, что этого недостаточно, и что Европа не готова внедрять европейские сетевые кодексы на границе с Украиной! Я лично очень расстроен этой ситуацией.