Конфуций – хороший Пожарный. И мудрый Учитель...

Оставивший Ученикам-потомкам отличный Учебник. В общем, всё у Конфуция  получилось настолько УУУ, что его родовое гнездо с огромным храмовым комплексом и родовым кладбищем стоит до сих пор. И его ежегодно посещают миллионы китайцев. Хотя при жизни Конфуцию так и не удалось найти правителя, который бы по достоинству оценил его Учение и применил его на благо своего царства/государства... Что касается заветов Конфуция своим потомкам, то пока приведу лишь несколько цитат, как самого Мудреца, так и его учеников. --- Люди тратят свое здоровье, чтобы заработать деньги, а затем тратят деньги, чтобы восстановить здоровье. Нервно думая о будущем, они забывают о настоящем, так что не живут ни в настоящем, ни ради будущего. Они живут так, как будто никогда не умрут, а когда умирают, понимают, что никогда и не жили.

--- С хорошим человеком приятно поговорить о музыке. А если пришел бандит, то надо браться за топор;

--- Конфуцианские политики подобны пяти злакам. Ими можно вскормить жизнь, но нельзя покарать болезнь;

http://aftershock.news/?q=node/231469    22 мая, 2014

--- Не поговорить с человеком, который достоин разговора, – значит потерять человека. А говорить с человеком, который разговора не достоин, – значит терять слова. Мудрый не теряет ни людей, ни слов...

Конфуций, как и многие другие китайские мудрецы, был не обделен чувством юмора:

--- Блажен тот, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым;

--- У обыкновенной женщины ума столько, сколько у курицы, а у необыкновенной — сколько у двух...

https://www.liveinternet.ru/users/3485865/post426258193/ 

--- Люди в древности не любили много говорить. Они считали позором для себя не поспевать за собственными словами;

--- Советы мы принимаем каплями, зато раздаём ведрами;

--- Можно всю жизнь проклинать темноту, а можно зажечь маленькую свечку...

https://mysli-mudrye.ru/конфуций-цитаты/

Стоит ли безмерно уважать и веками помнить человека, произнесшего когда-то такие вроде бы прописные истины ? – Китайцы считают, что стоит. Каждый год, повторюсь, миллионами посещая небольшой, по китайским меркам, городок Цюйфу...

----- Владимир Малявин:  Чтобы встретиться с Конфуцием, не обязательно отправляться в мир книг и преданий – мир бесплотных идей и летучих фантазий. Еще и сегодня каждый может прийти к порогу дома Конфуция и прикоснуться к вещественным следам жизни древнего мудреца, постоять в тени Учителя…

В глубине Китая, среди раскинувшейся за Желтой Рекой бескрайней равнины, расчерченной квадратиками полей, изрезанной неширокими речками и ложбинами, а кое-где дыбящейся цепочками холмов, лежит городок Цюйфу.

Въезжающий в него путник, устав от однообразного равнинного пейзажа, поначалу, наверное, не заметит в нем никаких особенностей, которые отличали бы его от сотен таких же провинциальных городов этой китайской глубинки. Те же пыльные улицы, обсаженные тополями и липами, те же приземистые дома за глухими глинобитными стенами, те же однообразные бетонные коробки новых зданий.

Но неожиданно взору откроется резной белокаменный мостик, потом покажется украшенный ярким орнаментом дом в старинном стиле, потом еще один…

А в центре города приезжего встречает целая крепостная стена, да такая могучая, такая настоящая до последней трещинки в потемневших от времени кирпичах, какую нынче редко увидишь в Китае.

https://sredotochie.ru/wp-content/uploads/2013/10/confucius.mansion1-300x178.jpg

За стеной два знаменитых на весь мир исторических памятника: храм Конфуция и семейная усадьба Кунов – родовое гнездо потомков первого китайского мудреца. Цюйфу – родной город Конфуция. Здесь Конфуций прожил большую часть своей жизни, здесь он похоронен.

Уже крепостные ворота Цюйфу хранят в себе благодарную память о Конфуции. Вверху на них начертано большими красными иероглифами:  «Стена в десять тысяч саженей». Надпись эта напоминает об остроумном высказывании близкого ученика Конфуция по имени Цзы-Гун.

Однажды некий его знакомый заявил, что Цзы-Гун умом и образованностью превосходит даже своего учителя, и тогда Цзы-Гун заметил в ответ:

 --- Мудрость человека можно уподобить стене. Моя стена не выше человеческого роста, и потому каждый без труда разглядит все, что за ней находится. А мой Учитель подобен стене высотой в несколько саженей. Кто не сможет отыскать в ней ворота, никогда не узнает, какие прекрасные храмы и дворцы скрыты за ней.

Позднее почитатели Конфуция сочли, что сравнивать величайшего мудреца с оградой всего-навсего в несколько саженей не очень-то прилично, и за мудростью Конфуция закрепилось прозвище «стена в десять тысяч саженей».

Ну а надпись на крепостных воротах Цюйфу (сделанная, кстати, рукой императора, жившего в XVIII веке) как нельзя более наглядно показывает, что такое «высокие стены» Конфуциевой премудрости и врата в нее.

За воротами крепости топчет камни древней мостовой гуляющая публика, плывут в воздухе острые ароматы местной кухни, и слышатся пронзительные крики торговцев. На Востоке в святом месте не обойтись без базара…

По традиции, к воротам храма ведет ажурный каменный мостик, переброшенный через искусственный ручей, а по обоим берегам ручья, словно в почетном карауле, выстроились рядами благородные кипарисы. За мостом высится каменная плита, выбитые на ней полустертые иероглифы приказывают: «Служилые люди и прочие на этом месте слезают с коней». Говорят, в старое время тут спешивались даже императоры: никто из живущих на земле не мог войти в дом Учителя иначе как на  собственных ногах...

Миновав Тысячесаженную стену, отделяющую нетленный мир Конфуциевых идеалов от бренной повседневности, мы, к нашему удивлению, не увидим ни величественных храмов, ни роскошных дворцов, достойных памяти величайшего из мужей. Не следует считать это знаком неуважения к Конфуцию. Монументальной архитектуры в Китае, в сущности, и не было.

Честолюбивые правители в этой стране должны были зарабатывать себе бессмертие не сооружением грандиозных зданий, а совершенствованием в добродетели. Что же касается дворцов и храмов Китая, то все они, не исключая и храма Конфуция, представляют собой ансамбль небольших по размеру, простых по конструкции деревянных строений с одним просторным залом, что делает их больше похожими на павильоны. В этих ансамблях, как в любой композиции, есть свои акценты, но нет одного-единственного неподвижного центра, одного принципа, подчиняющего себе все архитектурные элементы, одной «истинной» перспективы. Перед нами развертывается пространство, не подчиняющееся абстрактным геометрическим законам; пространство, неотъемлемым свойством которого становится время.

Как и в любой композиции, однако, нам дается некий общий принцип устроения частей: основные постройки располагаются одна за другой вдоль центральной оси храмового комплекса в направлении с юга на север. Ведь на севере мерцает Полярная звезда – точка схода мирового круговорота и небесный знак державной власти. Чем дальше на север, тем величественнее здания, богаче их убранство: мы движемся к святыне мироздания.

А путь наш есть на самом деле проекция на плоскость восхождения ввысь: шагая по земле, мы поднимаемся в небеса. Нужно быть китайцем с трехтысячелетним опытом цивилизации за плечами, чтобы находить удовольствие в этой безобидной игре глубины и поверхности. И притом игре невидной: все здания имеют одинаковую высоту, ведь небо повсюду одинаково удалено от Земли.

Сам храм – творение непростое, даже изысканное. Композиция есть композиция: тут и лейтмотив, и вариации, и нюансы, и смена регистров, и разноголосица стилей. Хоровод зданий, беседок, галерей, курильниц, каменных стен рождает впечатление летучего и все же компактного, внутренне определенного единства, беспорядка, в котором угадывается действие свободного и освобождающего духа.

Секрет китайской традиции, воплотившийся с особой полнотой в традиционной архитектуре Китая, есть не что иное, как неуклонное уклонение от всякого наличного порядка и даже беспорядка. К этому невозможно привыкнуть. Этому нужно учиться всю жизнь. Видно, не зря Конфуций был первым в Китае, кто объявил учение главным и постоянным делом всей жизни.

А посетитель храма? Ему предстоит пройти несколько почти одинаковых дворов, разделенных все такими же красочными воротами и храмами-павильонами, которые так похожи друг на друга, что сначала кажутся образчиком какого-то экзотического типового домостроения, но при ближайшем знакомстве обнаруживают множество индивидуальных особенностей. Эти здания увековечивают  разные стороны жизни Конфуция и его духовные заветы. Вот зал, прославляющий книги и литературный труд. Когда-то он служил книгохранилищем. Необычно для храма, но неудивительно в Китае, где не кто иной, как Учитель Кун, поставил книжные занятия и книжное наследие на высоту подлинного культа.

Вот павильон, воздвигнутый в честь матери Конфуция, но почему-то не его отца. Есть здания, посвященные жене и сыну Конфуция, его любимым ученикам.

Но самое почетное место отведено Дворцу Великого Свершения, перестроенному в последний раз в середине XVIII столетия.

Эти здание и ворота, к нему ведущие, выделяются каменными колоннами, которые украшены изумительной красоты резьбой: вдоль колонн сверху донизу вьются змееподобные тела драконов, пронзающих облака. Мастерски переданная резчиками игра пластических форм, внутренняя упругость напрягшегося в полете тела создают впечатление необычайной глубины рельефа, проникновения во внутреннюю жизнь материала, и этот эффект объемности живой плоти еще более усиливается благодаря  округлостям колонн и падающим сбоку лучам солнца.

Этот поразительный союз рельефа и скульптуры – превосходная иллюстрация Конфуциева откровения как присутствия недостижимой глубины на поверхности, небесной бездны – в земной тверди, фантастики – в естестве материала.

Интересно, кстати, что на территории храмового комплекса есть и такое вот дерево-дракон:

 

Тоже стремящееся в Небеса

Еще одна достопримечательность Дворца Великого Свершения – собрание выгравированных на каменных плитах сцен из жизни Конфуция. Говорят, они были созданы еще в VII веке знаменитым художником У Даоцзы. Рисунки, числом более сотни, занимают весь огромный зал и нынче упрятаны под стекло. Выполнены они в живой и динамичной манере, но не слишком тщательно, местами как бы с небрежностью уверенного в себе мастера. Перед нами скетчи, вызванные к жизни по-детски наивным желанием созерцать воочию образы, преподанные в слове. Их назначение – не открывать и удивлять, а подтверждать известное, приуготовлять чаемое. Мы оказываемся в мире подлинно жизненной легенды, сказочной были.

Картинки добросовестно воспроизводят действительные события, но рисовальщика не интересовала их историческая достоверность. Конфуций носит халаты и пишет кисточками, каких еще не было в его времена, отрастил длинную бороду, будучи двадцати лет от роду, и т. д. Жизнь величайшего Учителя обозначена здесь пунктиром анекдотических ситуаций, настолько хорошо всем известных, что они выписаны с какой-то непроизвольной фамильярностью.

Не следует видеть в этом вызов или насмешку. Просто жизнь и мудрость Учителя десяти тысяч поколений слишком глубоко и органично вросли в быт его потомков и преемников. Не следовало бы забывать и о разнице в восприятии курьезов из жизни кумиров «своих» и «чужих». Если для нас анекдоты о мудрецах других народов служат чем-то вроде лупы, которая позволяет нам разглядеть неприметные, но важные черты малопонятной нам жизни, то для людей им близких те или иные штрихи характера, жизненные эпизоды, памятные жесты – почему бы и не курьезные? – составляют заданный самой жизнью образ Учителя.

Ну а налет фамильярности не обязательно означает пренебрежение приличиями. Может быть, как раз наоборот: непоколебимое доверие к высокочтимому наставнику и преданность ему.

Конечно, невозможно представить себе храм Конфуция – как и любой другой китайский храм – без всякого рода вспомогательных сооружений: всех этих павильончиков и беседок, миниатюрных ворот и лестниц, дорожек, вымощенных плитами и гравием, курильниц и, конечно же, каменных стел с памятными надписями и по-восточному пышными славословиями.

... В воздухе, напоенном благовониями и сладковатым ароматом кипарисовой хвои, звучат слова древних песнопений, которыми в старину сопровождались молебны Конфуцию:

О, сколь велик Учитель Кун!
Ведом ему вселенский путь вещей,
Он телом стал одним и с Небом, и с Землей.
О, Наставник десяти тысяч поколений!
Знамение благое: шелк на роге единорога,
Возвышенный напев исторгнут струны и металл,
Луна и солнце льют неугасимый свет,
Земля и небеса полны блаженной радости…

Но, пожалуй, самый волнующий уголок храма находится в его восточном приделе, в стороне от шумных представлений, гуляющей толпы и архитектурных достопримечательностей. Это дом самого Конфуция. Не настоящий, конечно, и все же, подобно прочим следам Конфуциевой жизни, быть может, совсем как тот, настоящий…

В доме величайшего мудреца Китая почти нет явных примет величия. Мы попадаем в небольшую усадьбу, немногим отличающуюся от обыкновенного крестьянского двора: широкие дворы в обрамлении глухих кирпичных стен, выстроившиеся друг другу в затылок три домика-павильона и скромные боковые пристройки. Большинство зданий здесь прежде служило семейными алтарями рода Кунов. Никаких излишеств, никаких претензий. Вся усадьба от ворот до задворок демонстрирует верность ее обитателей не одной личности, а всему исконно народному укладу жизни. Правда, есть и памятники, напоминающие непосредственно об Учителе Куне.

У главных ворот возвышается высеченная из беловатого камня статуя Конфуция. Это не слишком изящное изделие неизвестного мастера – скульптура в Китае ценилась невысоко, и Китай не знал имен своих скульпторов – поставили здесь в том же XVIII столетии, в те времена, когда для китайцев древность оказалась, как никогда, недосягаемой, а желание лицезреть ее, как никогда, сильным.

Подобно рисункам во Дворце Великого Свершения, статуя не претендует на воссоздание исторического облика Конфуция. Нарочито вежливая поза Учителя, его бесстрастное лицо с широко открытыми слепыми глазами не выдают и тайн его души. Видно, не зря китайцы с древних времен верили, что мудрее всех тот, кто лучше других умеет прятать свою мудрость…

Во дворике, где, как говорят, стоял домик Конфуция, сохранился колодец, из которого Учитель брал воду. В целом храме этот колодец, кажется, единственный настоящий осколочек того незапамятного времени. Рядом с колодцем – кусок стены Конфуциева дома, в котором, по преданию, две тысячи лет тому назад были найдены списки канонических книг, вышедшие из рук самого Конфуция. Стена нынче тоже музейный экспонат: она поставлена специально для того, чтобы представлять «ту самую» стену. А нам пора бы перестать удивляться мирному соседству вещей подлинных и мнимых в китайской культуре и учиться понимать, что в таком соседстве – ключ к познанию тайн китайской мудрости.

К восточной стене храма Конфуция примыкает семейная усадьба потомков Учителя – обширный, насчитывающий дюжину дворов и десятки зданий архитектурный комплекс и уникальный в своем роде памятник цивилизации, завещанной Конфуцием.

Поразителен уже сам факт существования непрерывной семейной традиции Конфуция на протяжении двух с половиной тысяч лет. Еще и в наши дни в Китае здравствуют прямые потомки – теперь уже в семьдесят восьмом поколении! – древнего мудреца. Сохранилась полная родословная этого досточтимого семейства.

Сама же усадьба Кунов, помимо прочего, напоминает о том, что традиция Конфуция была прежде всего традицией семейной, что правда Конфуция каким-то образом неотделима от семейного быта и освящаемой этим бытом естественной преемственности поколений, что бессмертие Конфуция заключено в нескончаемости самого рода. И это тоже очень по-китайски: для китайцев истина не рождается в споре, она рождается в семье. Ибо что может быть более истинного, чем продление рода, возобновление себя в потомках?

Дом за домом, зал за залом усадьба Кунов раскрывает посетителю свои сокровища: ритуальное оружие и музыкальные инструменты, редкая мебель и одежда, картины и антиквариат и многое, многое другое. Есть даже прекрасный сад в классическом стиле: затейливая паутина петляющих тропинок и ручейков, укромные беседки, цветники и горки из камней.

Реликвиии храма и усадьбы Кунов – не единственное напоминание о жизни Конфуция в Цюйфу. В окрестностях города местные крестьяне охотно покажут вам невысокую, с отлогими склонами гору, скорее даже холм, где родился мудрец Кун. На горе стоит храм, построенный еще восемь веков тому назад, но главная тамошняя достопримечательность – это пещера, где, по преданию, Конфуций появился на свет. Когда-то там для пущей наглядности тоже стояла его статуя. Теперь статуи нет, пещера же сохранилась в целости и привлекает множество посетителей.

У восточной стены усадьбы Кунов начинается дорога к могиле Конфуция. Необычайно широкая и ровная, с вымощенным камнем центральным трактом для царственных и сановных гостей, она ведет прямо на север через северные ворота крепостной стены Цюйфу, городские посады и поля примыкающих к городу деревень. Очень скоро она упирается в высокие ворота, охраняемые парой свирепого вида каменных львов. Это вход в так называемый Лес Кунов – семейное кладбище потомков Конфуция.

Лес Кунов – это действительно целый лес разных благородных деревьев и притом, наверное, единственный крупный оазис растительности в этом давно уже безлесном краю.

Здесь жители окрестной равнины имеют редкую возможность слушать шорох ветра в соснах и шум дождя в густой листве, любоваться зеленой травой и осенним листопадом. По странной игре судьбы, последний приют человека, завещавшего превыше всего ценить культуру, стал для его потомков одним из немногих мест, где человек имеет возможность прикоснуться к жизни природы…

Чтобы попасть к могиле Первого Предка, нужно свернуть на скромную боковую дорожку и перейти через ручей по узкому мостику. За ручьем новая аллея ведет вверх к храму, где раньше совершали жертвоприношения Конфуцию. Аллея обсажена могучими кипарисами, по обе стороны выстроились каменные изваяния фантастических зверей и прислуживающих чиновников. Перед павильоном стоит огромный чан для возжигания благовоний.

https://sredotochie.ru/vozvrashhenie-k-konfuciyu/   3 октября, 2013

Родовое кладбище Кунов , - Кунлинь - находится в 1,1 км к северу от Цюйфу. Это специальное кладбище Конфуция и его рода, оно является самым большим родовым кладбищем в мире.

Здесь же, естественно, находится могила самого Учителя..

 

http://www.ruchina.org/images-list/gallery/0/28.html    Храм, усадьба и кладбище Конфуция

 

Посты до-того:

https://aftershock.news/?q=node/911411 

Про то, как 9 октября в Москве была достигнута договорённость о прекращении огня в Нагорном Карабахе

https://aftershock.news/?q=node/908505

Про то, как продолжает гнить изнутри Сан-Франциско, - с его «пареными неграми» и агрессивными наркоманами. Гнить, - вместе с остальной страной...

https://aftershock.news/?q=node/907386

О гениях-пожарниках. Которые из-за денег готовы на всё. Могут унижаться перед Ленни - Освежителем Воздуха. Или раздуть мировой пожар и обобрать погорельцев.  Бродель о гениях, глупцах и счастливом случае. О том, как в ходе кризиса 2008 года всем амерзким банкам-мажорам организовали «принудительное питание»,  под подпись: ввели внутривенно по несколько десятков ярдов зелени. А потом (секретно), - ещё и несколько трюликов.

https://aftershock.news/?q=node/906539

Про то, как американские «гении» китайском ГлавПожарному позавидовали, и написали – через 8 лет после пожара – книгу. В которой похвалили себя за искусство пожаротушения. Краткая истории в картинках – об отношениях Смотрящего и презика.

https://aftershock.news/?q=node/905992

Про ГлавПожарника Китая, краткий перечень пожаров, на тушение которых его направляли. Про книгу Алексиса де Токвиля о французской революции, про каску пожарника от Гайтнера и переговоры с Полсоном и Гайтнером. Про то, что Ван и Си, - уж пара, так и пара.

https://aftershock.news/?q=node/904505

Про борьбу с «тиграми», «лисами» и «мухами», и про то, как ГлавЧека постепенно перешла от удаления «вершков» к работе с «корешками». Делая при этом упор на профилактическую работу с ними.

https://aftershock.news/?q=node/903918 

Про то, как Трамп сказал «Поддержите наших военных», а на картинке показал российское оружие. Опять прокол Козырного агента России :)

https://aftershock.news/?q=node/903143

Без войны не на жизнь, а на смерть власть никто не отдаёт. И взять не может. Про то, что на разрушении до основания специализируются пассионарии, а на строительстве нового, -  «серые» трудяги. Терпеливые и целеустремлённые, которые выстраивают управленческую иерархию, где царят дисциплина, приказы и их безоговорочное выполнение. Про то, как Жабьё Ван Цишаня из элиты вычеркнуло, а он воскрес, - в роли заместителя Председателя КНР. То есть, - второго человека в стране.

https://aftershock.news/?q=node/902895

Про зарождение в Китае глубинного государства с Жабьей спецификой.

https://aftershock.news/?q=node/902231 

Про контраст между территорией «Семидесяти Пагод» и Старым Шанхаем. Картинки из повседневной жизни. Жаба с тремя лапами и без... ануса.

https://aftershock.news/?q=node/901932

О трёх шанхайских сестричках, каждая из которых в начале ХХ века прихватила себе знатненького муженька. Каждый из которых серьёзно повлиял на последующее развитие Китая.

https://aftershock.news/?q=blog/3948

Про появление Белых Птиц на Воде около Шанхая, замеченное Главным Резчиком и Телохранителем. Предсказанный Императором день наступил. За 40 лет число наркоманов в Китае увеличилось в 60 раз. Про то, зачем поощряют приход Тьмы в США.

https://aftershock.news/?q=node/900559

Про прогулку Сайласа Хордуна по развратному Шанхаю конца 1889 года. Про предсказание Цинь Шихуанди на Священной горе Хуашань, - про Эпоху Белых Птиц на Воде и Тьму. Про Бивень Нарвала и два портала, открывшихся на нём. Про троих Избранных, - личного Телохранителя, главного Конфуцианца и Цзян, любимой наложницы, потомки которых должны будут способствовать распространению Тьмы в Китае. Когда наступит Эпоха Белых Птиц на Воде. И про Эпоху Семидесяти Пагод, которая будет символизировать конец Тьмы.

.Продолжение следует...