Опять по поводу ЯРТ

 

Наша славная медицина кажется окончательно подсадила мне лёгкие. Никогда не курил, всю жизнь делал зарядку, а в результате «лечения» зубов и последующей пневмонии имею бронхоэктатическую болезнь. Омерзительная вещь. Постоянное першение в глотке и отхаркивание не дают спать. Не знаю, специально это было сделано или нет, но факт состоялся. Не знаю, сколько протяну. Поэтому по моим делам надо называть вещи своими именами и совершенно определённо. Я всю жизнь это делал, а теперь в период обострения ситуации, это особенно востребовано. Правда, меня принялись лечить. Спонсоры направили в Германию, сейчас сижу в санатории под Минском, поскольку с врачом, работающем в Швеции и предложившим мне постоянный контроль за моим здоровьем, встретиться в России невозможно. Всё закрыто. Корона! Твари вонючие. Скрывают истинную причину, энергетический дефицит. Я ТВ «Сталинград» дал интервью по этому поводу и всё объяснил причём тут Корона.

От нечего делать полез на АШ, увидел раздел «кладовая» и решил посмотреть, что же туда складируют. Обнаружил статью Чилапа, которую он не удосужился мне показать. Поэтому и я направляю свою статью не информируя его.

Для меня суть ЯРТ всегда, с 1996 года, когда я начал пропагандировать это направление в энергетике сводилась к очень простым вещам:

1. Доля ионизационных потерь заряженных частиц при их движении в конденсированной среде уменьшается с ростом энергии частиц. Так ионизационные потери протона с энергией 1 Гэв в уране  достигают более 90%, а при 10 Гэв всего лишь нескольких процентов.
2. Механизм взаимодействия протонов с ураном. Пока длина волны Де Бройля меньше расстояния между нуклонами в ядре в основном работает механизм ядерного каскада, т.е. парные взаимодействия между протоном и нуклонами ядра. Эта граница находится в области 6-8 Мэв. В области меньших энергий начинают превалировать коллективные процессы (деление).

Поскольку во внешних оболочках тяжёлых ядер из-за кулоновских сил больше нейтронов, то налетающие протоны будут вышибать преимущественно нейтроны

1. Про пи-мезоны не буду повторяться.
2. Все перечисленные факты работают на производство нейтронов.
3. Активная зона такого реактора всегда будет безопасной, т.е. подкритичной по отношению к низкоэнергетическим нейтронам просто в силу того, что критичность в ней достигается за счёт двух источников, деления плутония и инициированного ядерного каскада. Отключение ядерного каскада автоматически приведёт АЗ в глубоко подкритическое состояние.
4. Поскольку деление ядер урана-238 начинается  после каскадных процессов при энергии, нейтронов примерно 6-8 Мэв, то вторичных нейтронов будет больше и процесс деления будет происходить не в трёх поколениях, а в 4-5, что даст усиление на этом этапе не 2, а около 3-4 раз.
5. После процессов деления урана-238 начинается наработка плутония, а затем и его деление.
6. Обращаться к подробны расчётам пока преждевременно, хотя в этом нет проблем. Мой друг был гл. инженером ИПМ ещё при Келдыше, а сейчас он возглавляет отдел вычислительной техники там же.

Собственно вот и всё обоснование ЯРТ. Мне лекции по ядерной физике в институте читал сам Д.А. Франк-Каменецкий. Поэтому мне вовсе не требовалось лазить по справочникам и другой литературе. А в своих статьях и выступлениях по поводу ЯРТ я всегда старался говорить только о реальных проблемах продвижения этой технологии. Сегодня это понимают практически все, кроме провокаторов типа Grr. Чтобы подтвердить научные основы ЯРТ я теперь ссылаюсь просто на Курчатовский институт. Всю группу Чилапа взяли туда на работу, чтобы в случае чего не прозевать нужный момент. А заявление Чилапа, что его липовая контора предложила технологию ЯРТ у знающих людей кроме смеха ничего вызвать не может. Ничего в жизни своего они никогда не предложили. Пусты, как пробки.

Что бы читателям АШ стало это понятно, я расскажу о том, кто же такой Чилап и почему я вынужден пойти на столь радикальные меры. Естественно не ради того, чтобы поставить его на место, а вскрыть ту дико отрицательную роль, которую он сыграл в процессе продвижения ЯРТ. Следствием этого является глубочайший энергетический кризис, омерзительные формы которого мы вынуждены переживать сегодня. А завтра будет ещё хуже.

Чилап закончил МВТУ и был распределён в мою лабораторию в 1-ый ракетный институт (потом НИИТП), ныне Центр им. Келдыш не помню точно, когда. Я же начал официально работать в НИИТП с 1965 г. после аспирантуры МФТИ, а по факту с 1959 года, ещё будучи студентом МФТИ.

С сотрудниками моей лаборатории (2016 г.).

Начальник отделения Иевлев В.М. был любимцем Келдыша. Всё отделение занималось ядерными ракетными двигателями.

 

Приоритетным был ядерный газофазный двигатель. В возможность его реализации я не верил и стал заниматься своими делами. Электродвигателями малой тяги для корректировки орбит спутников и системами радионевидимости, поскольку с 1962 года амеры начали создавать системы ПРО. В начале 70-х годов мне удалось организовать и провести два пуска с Северного и Южного полигонов на спутниках Д.И. Козлова. Результат оказался фантастическим. Небольшой источник плазмы полностью скрыл спутник от РЛС. С этого момента у меня начались большие проблемы. С одной стороны, я немедленно получил 10 ракет ОКБ «Южное» для работы из Капустина Яра по Балхашу.

  

У памятника первым пускам в Капустином Яре.

А с другой стороны я получил оппонентов в виде монстра на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе.

 Никакой поддержки у меня не было, поскольку мои родители, будучи из «бывших», всю жизнь скрывали своё происхождение. Можно посмотреть по материалам о моей двоюродной сестре по линии мамы, Алевтине Пуртовой-Барто, которой в прошлом году исполнилось 100 лет (https://ugra-news.ru/article/zhitelnitse_surguta_unasledovavshey_familiyu_agnii_barto_ispolnilos_100_let/). Так что всю жизнь я бодался и ругался сам.

После получения информации по «томагавкам» я немедленно приступил к работам применительно к атмосферным участкам полёта, поскольку понимал, что нам придётся поднимать наши крылатые ракеты высоко ввиду необходимости обеспечить большую дальность полёта. Где-то году в 75-76 мне позвонил и пригласил Герберт Ефремов, зам. Челомея и предложил включиться в работы по ракете «Метеорит». (Сегодня он ведущий по гиперзвуковым ракетам. (См., например: https://zen.yandex.ru/media/id/5cc362c4ad71e300b4a8e624/poslednii-iz-geniev-sovetskoi-epohi-19-sentiabria-2020-goda-emu-vruchen-orden-andreia-pervozvannogo-5f672153b142594c530c8e09?utm_source=serp).

К этому времени финансирование работ по ядерным двигателям прекратилось и в отделении примерно в 1000 человек остались только мои работы. Встал вопрос о назначении главного конструктора. Я лично к Иевлеву всегда относился очень хорошо. Он был действительно очень талантливый человек, но на эту роль явно не годился. Он вырос в тепличных условиях попечительства со стороны Келдыша. А тут надо было рвать глотку каждый день. Несмотря на все мои аргумент назначен был Иевлев. Однажды, придя в институт, я увидел в стенной газете такую композицию. Не знаю, кто устроил эту провокацию, но я немедленно удалил картинку.

                                     

                                     После охоты на Северном полигоне.

Я обозлился и сказал руководству министерства и института, хотите завалить работы по системам КСП ПРО, валите без меняться и стал искать другое место работы. Была масса предложений. По рекомендации крупнейшего специалиста в области энергетического турбостроения (ДЕЙЧ М.Е.) меня неожиданно пригласили на должность зама по науке в ВНИИ атомного энергетического машиностроения (ВНИИАМ).

Я быстро разобрался с проблемами атомной отрасли и как представитель ведущей научной организации отрасли отстаивал её интересы во всех межотраслевых вопросах, в первую очередь в вопросах связанных со Средмашем. Поэтому после Чернобыльской катастрофы наш Министр В.М. Величко назначил меня руководителем работ по линии нашего министерства в Чернобыле. Я действительно был единственным руководителем в ранге заместителя по науке, хотя мы вели огромную часть работы на ЧАЭС, поскольку наше министерство было поставщиком примерно 70% оборудования на все АЭС страны. Остальные министерства были представлены либо министрами, либо их замами. Так моим соседом по кабинету был министр электротехнической промышленности СССР. Отношения с начальством из Москвы (ЦК и Сов. Мин.) у меня в Чернобыле были традиционно плохими. Начальство, как всегда, ничего не понимая в происходящем, лезет во все дыры и только отрывает от дел. Поэтому я не получил награды после Чернобыля. Но наш министр нашёл выход из положения и 2-мя годами позже меня наградили орденом «Почёта» за успехи в развитии атомной отрасли, а 6-м году орденом «Мужества» за Чернобыль. Спасибо Макарычу!

В начале 90-х я окончательно понял, что у современных атомных технологий будущего нет и с 96 года начал пропагандировать ЯРТ. Мне помог ак. Субботин В.И. Он познакомил меня с ак. Балдиным А.М. (Дубна) и он дал нам возможность провести первый эксперимент в 1998 г. на модельном рабочем теле, свинце. (ж. «Атомная энергия», т.88, вып. 4, 2000г.). Но вскоре Балдин умер и возможность работы в Дубне закрылась.

Вся ведущая атомная общественность встретила мою работу «в штыки». Я встречался с Велиховым, Пономарёвым-Степным и массой других. Они в ответ только невразумительно мычали. Опущу подробности.

В связи с нарастанием проблем по программе «Метеорит» Иевлев попал в очень тяжёлую ситуацию. Новый директор НИИТП все неудачи сваливал на него. В это время мы с ним снова сошлись. Он позвонил мне, и мы встретились. Вернуться в НИИТП я уже не мог. Я пригласил его в наш Учёный Совет. Он дал согласие. Я надеялся как-то постепенно перевести его к нам. Но это оказалось невозможно ввиду исключительной важности программы «Метеорит». Он стал настаивать на том, чтобы я дал согласие баллотироваться в АН. Я отказался и попросил провести в академию нашего директора. Он сделал это в первый же год. Но в НИИТП и Минобщемаше его жутко гноили и в начале 90-х он умер. Метеорит так и не был сделан.

Где-то в начале 2000-х тысячных появился Чилап. Мне позвонил из НИИТП Лёня Дубровский, к которому я относился очень хорошо и попросил взять к себе его группу, человек 6-8 (не помню) поскольку новый директор НИИТП начал их сильно гноить. Я выполнил его просьбу. В группе оказался и Чилап, не знаю почему. Мне это было не интересно. Несколько лет я им просто платил зарплату, поскольку по делу они были абсолютно бесполезными. Лёня Дубровский вскоре умер и формальным руководителем группы стал Чилап.

В это время я познакомился с Никитчуком И.И., членом фракции КПРФ в Думе. Он свёл меня с Зюгановым. Зюганов рассказал о нашей программе Путину и нам открыли финансирование для проведения эксперимента в Протвино. Путин в своих выступлениях два раза говорил о нашей программе.

Поскольку группа Чилапа была без работы я привлёк её к проведению эксперимента в Протвино.

               

               Чилап на заднем плане в центре.

Публикацию статьи по эксперименту в Протвино заблокировал Пономарёв-Степной.

В 2005 году мне позвонил мой сокурник по Физтеху А.С. Богомолов и сказал, что у него есть нужный мне ускоритель. И мы начинаем продвигать идею втроём.

Трое. Богомолов, Волков и я.

В это время, как по заказу, происходит инцидент с Литвиненко (полоний-210). Я связываю это событие с возможностью распространения ядерного терроризма и даю два интервью по РТ на Лондон, в котором говорю, что мы располагаем средством борьбы с ядерным терроризмом. Немедленно следует приглашение в США. Я на всякий случай не лечу, летят в США Богомолов и Волков. После их встреч и бесед в США, в том числе в Конгрессе и Сенате, США дают контракт по теме «Инспектор» (по существу это военные приложения ЯРТ технологий) через Бондура (ныне вице-президент РАН). Он был заместителем академика Савина А.И. и продал все разработки фирмы Савина в США (об этом мне говорил сам Анатолий Иванович). Я начинаю резко протестовать против выполнения этого контракта. Я написал массу обращений во все инстанции. Больше 100. Вот пример одного их них:

«Руководителю «Росатома» Кириенко С.В.

 

         Уважаемый Сергей Владиленович!

        

         Я вынужден обратиться непосредственно к Вам по поводу моего Т. Н. (очевидно, так называемого) «АРХИВА», как выразился ваш заместитель, боец абсолютно невидимого фронта некто Софьин, в ответе мне на поручение администрации Президента и аппарата правительства, через его, так сказать, голову.

         По глубокому убеждению Софьина все подобно ему, бойцу абсолютно невидимого фронта, всю свою жизнь посвятили созданию ценностей, цену которых никто никогда не познает просто в силу абсолютной их невидимости и неосязаемости. Очевидно, он именно поэтому проводит оценку сделанного другими с точки зрения этого виртуального пространства. Поэтому тридцатилетние архивы, с точки зрения подобных бойцов абсолютно невидимого фронта, не более, чем Т. Н.

         Я же в своей жизни, несмотря на то, что с 1959 по 1980 г.г. работал по программам, имевшим гриф совершенно секретно особой важности, был оценён и в видимой области. Например, в последнее время мои работы получили оценку, не говоря о 12-ом ГУ МО РФ, но и Патриарха Московского и всея Руси (приложение 1) и одного из высших руководителей государства С.М. Миронова (приложение 2).

         Секретные документы я был вынужден хранить в сейфе моего служебного кабинета именно по той причине, что сегодня степень их важности оценивают индивиды абсолютно невидимого в нормальном интеллектуальном пространстве фронта. Мои неоднократные попытки придать моим документам официальный статус для того, чтобы я мог хранить их в надлежащем месте, ни к чему не привели. Это связано с тем, что кому-то очень надо, чтобы материалы двойного назначения по контракту № 3556 от 27 июня 2006 г. с фирмой Directed Technologies Inc. - DTI (Арлингтон, Вирджиния, ЦРУ США) обязательно дошли до заказчика.

         Софьин с лёгкостью верит своим аналогам по ничем необременённому интеллекту, заполнившим в последнее время институт, что сейф из кабинета режимного предприятия можно вынести незаметно с тем, чтобы об этом никто не знал. Да, наверное, можно, если на это есть специальный заказ и делается это ночью. Но именно это я и прошу выяснить. Кто и зачем незаметно вынес мой сейф из кабинета? Кроме моих работ в институте действительно уже много лет нет никаких секретов. Вернее, есть. Сколько даёт аренда здания и как она пилится. Поскольку в институте не осталось работ по атомной тематике, то все отделы в атомном институте, по существу, арендаторы. Распил значительных сумм закрывает многим глаза на очевидные вещи.

         Комиссия бойцов абсолютно невидимого фронта (я их действительно ни разу не увидел) работала в институте, но я не был ни разу приглашён. Не хотят, чтобы я задавал им простые и правильные вопросы. Например, попросить кого-либо из членов комиссии вынести днём сейф из кабинета, а потом из института подмышкой, и чтобы никто не заметил и не узнал об этом. Не хотят они обсуждать версию заказа на кражу моего Т. Н. «АРХИВА». Такая версия не оплачивается.

         Информирую Вас также о том, что начался очередной виток с попыткой моего увольнения. Но я буду упираться.

         Я прошу Вас, уважаемый Сергей Владиленович, назначить комиссию из бойцов хоть и невидимого фронта, но и общающихся с пострадавшим заявителем.

        

         Заместитель ген. директора по науке                                И.Н. Острецов.»

 

И тут Чилап предлагает свои услуги Бондуру, сказавшись ключевым исполнителем работ по ЯРТ (не знаю подробностей, как это произошло). Лучшим местом для выполнения работ было Протвино. Но мне удалось с помощью массы своих обращений во все инстанции заблокировать выполнение работ там. Их провели в «международном» институте в Дубне, куда Чилап приехал с чемоданом денег на новой машине и сразу приобрёл массу сторонников. Все вопросы по физике ЯРТ сразу у всех пропали. основные результаты работы подтвердили наши прогнозы в том, что военные применения ЯРТ обнулят авианосный флот США. Поэтому и энергетическим приложениям дорога должна быть закрыта. Чилап свою роль выполнил. Сегодня он герой дня. Надолго ли?  

Работы по ЯРТ закрыли, хотя меня к этому моменту поддерживали практически все. Две думских фракции, Совет Федерации, МО, Генеральный штаб, 12-ый институт МО, Совбез. В качестве примера привожу только два документа:

 

 

Тем не менее, меня увольняют четыре раза, три раза я восстанавливаюсь по суду. На четвёртый раз судья сказала, что она не сможет больше меня защитить, поскольку не неё оказывается сильнейшее давление. Я ухожу из института и институт ликвидируется. Здание продают и организуют там отель. Вот люкс номер в моём кабинете:

 

 

После перехода группы Чилапа в Курчатник все мои инициативы по началу работ по ЯРТ подавляются. О подробностях современного состояния ЯРТ я говорить сегодня не буду, хотя они крайне интересны. Но очевидное следствие это Корона. Будем жрать полной ложкой. И заслуги чилапов в этом играют далеко не последнюю роль.