Предлагаю Иоганну Севастьянычу дать российское гражданство, пока не поздно (ни разу не шутка)

Запрет Бетховена - это последний акт "прогрессивного" безумия для мира классической музыки.

Думаете, некоторые вещи настолько любимы и важны для западной цивилизации, что их нельзя запретить? Подумайте еще раз.

Если есть что-то, что мы должны были уяснить себе за месяцы «в основном мирных» уличных протестов Black Lives Matter, сваливания статуй и онлайн-банд, стремящихся заставить замолчать любого, кто не согласен с левацкими нарративами о «расизме», так это то, что никто, - живые или мертвые, - не в безопасности от внимания "прогрессивных" фашистов. Даже Людвиг ван Бетховен.

Творчество Бетховена составляет не только ядро ​​стандартного репертуара классической музыки; некоторые из его самых популярных сочинений также стали частью поп-культуры, их мелодии узнаваемы даже для тех, кто никогда не слышал концертов симфонической музыки.

В течение последних 200 лет произведения Бетховена были символами борьбы за свободу против тирании. «Ода радости» из финала его Девятой симфонии остается общепризнанным гимном, воспевающим всемирное братство. Неслучайно вступительные ноты его Пятой симфонии, ритмический рисунок которой повторяет азбуку Морзе для буквы «V», как в «V для победы», использовались BBC для трансляций на оккупированную Европу во время Второй мировой войны. .

Но для "прогрессивных" критиков, музыка Бетховена приобрела новый, более мрачный смысл. Для музыковеда Нейта Слоана и автора песен Чарли Хардинга, звезд подкаста «Switched on Pop», созданного совместно с Нью-Йоркским филармоническим оркестром, Пятая симфония - это символ всего, что им не нравится в классической музыке и западной культуре. Что касается их мнения, то пора и отменить Людвига.

На Vox.com пара обвиняет музыку Бетховена в том, что они считают душной элитарной классической культурой, которая поддерживает власть белых мужчин и подавляет голоса женщин, черных и сообщества ЛГБТКью.

Музыка Бетховена была настолько глубокой и непохожей, что она действительно положила начало тенденции к принятию правил поведения на концертах, таких как молчание во время выступления и сдерживание от аплодисментов до завершения звучания музыки. Но идея о том, что такая музыка является «саундтреком» к «привилегиям белых» и угнетению, навязываемая современными "прогрессистами", не имеет ничего общего с этой музыкой или тем, как она исполняется.

Это не первая подобная атака на Бетховена. В 1980-х музыковед по имени Сьюзен МакКлари вызвала ажиотаж, сделав странное заявление, которое сравнило Девятую симфонию с «гневом» насильника-импотента (вот это уже совсем интересно! М.). И хотя серьезные мыслители отвергли идеи Макклари, такое бредовое левацкое мышление стало мейнстримом в 2020 году.

Протесты BLM спровоцировали другие нападения на музыкальный мир, такие как требование музыкального критика New York Times Энтони Томмазини о расовых квотах при найме музыкантов в оркестры, которые увеличили бы количество чернокожих исполнителей, но также ограничили бы возможности для азиатов, которых непропорционально много среди современных музыкантов. В другом месте сын покойной оперной звезды Ричарда Такера Дэвид был изгнан из семейного фонда, который помогал молодым певцам, просто потому, что он критиковал бунтовщиков BLM и хвалил президента Трампа.

Есть кое-что, что нужно сказать об ослаблении некоторых неформальных правил посещения концерта классической музыки. Но Слоан и Хардинг пишут так, как будто они не были на концертах 40 лет: современные посетители концертов приходят во всевозможных нарядах, и, во всяком случае, многим нужно дать указание выключить телефоны и проявить больше уважения к другим членам аудитории и исполнителям, соблюдая тишину.

Они также не заметили, что оркестры и оперные труппы потратили последние 20 лет уйму сил, пытаясь продвигать музыку, написанную чернокожими, латиноамериканскими и женщинами-композиторами.

Некоторые произведения этой новой музыки хороши; многие - нет. Но если слушатели все еще предпочитают Бетховена, то не потому, что они принимают символ превосходства белых. Они хотят слушать больше Бетховена и других великих белых европейских композиторов, таких как Брамс и Малер, которые пошли по его стопам, потому что им это нравится.

В самом деле, без этих белых бессмертных мужчин у оркестров, таких как NY ​​Philharmonic, которые и так бедствовали до закрытия из-за ковидлы, было бы еще больше проблем с заполнением мест на концертах.

Попытка отменить Бетховена должна стать тревожным звонком для музыкального мира и даже для тех, кто не является поклонником классической музыки: война с западной цивилизацией не оставит ничего святого нетронутым. Если Бетховена можно отменить, то никто не может чувствовать себя в безопасности.