Большая политика Эпохи Песца: концентрированное выражение экономики

В одной из предыдущих статей мной были упомянуты слова Владимира Ильича о политике, являющейся концентрированным выражением экономики. И именно под этим углом стоит рассматривать все без исключения более-менее значимые события, которые мы наблюдаем в реальном времени.

Ещё в школе мы изучали способы хозяйствования, практиковавшиеся в древности разными культурами. Если обобщать, то все они подразделялись на экстенсивные – когда прирост продукта достигался путём расширения, например, пахотных земель – и интенсивные, при которых прирост условной урожайности происходил за счёт усовершенствования технологий и увеличения производительности труда. Так вот, капитализм в его ранней стадии по большей части развивался по второму пути, хотя и расширением рынка не брезговал. Все эти паровозы-пароходы и прочие двигатели внутреннего сгорания с пылесосами появились именно в тот период, а далее только совершенствовались. Но как только в западном мире верх одержали глобалисты-банкстеры, вся эта вечеринка с технологиями была свёрнута. Пожалуй, только противостояние с СССР и поддерживало западный технологический сектор на плаву, а как только предательство советских элит привело к распаду страны, и противостояние исчезло… Словом, развитие получили только информационные технологии, которые позволили держать пипл под контролем. Шпионские скандалы с Apple и Google не на пустом месте возникли. А в остальном, прекрасная маркиза, как в той самой песенке.

Прибыли – они везде прибыли. Но на бирже, особенно если у тебя в руках Информация с большой буквы, это будут Прибыли тоже с большой буквы. Зачем вкладывать средства в постройку производящего предприятия, которое начнёт приносить чистую прибыль в лучшем случае лет через пять – семь, а то и десять, если ту же сумму можно извлечь буквально из воздуха, манипулируя биржевыми котировками, за несколько дней?

Максимизация доходов при минимизации расходов. Основополагающий принцип капитализма. И он же по итогу сыграл со своими хозяевами очень злую шутку. Если ранее деньги играли роль посредника между производителем и покупателем, то теперь они сами превратились в товар, и зачем тогда какие-то там автомобили и пальто с куртками? Зачем, если можно куда более успешно торговать красиво раскрашенными бумажками. Производства из стран запада благополучно выводились в Азию, где стоимость рабочей силы была на порядки дешевле отечественной (и в смысле качества, на тот момент, во столько же раз хуже). Себестоимость продукции упала, качество тоже, но собственники брендов продолжали брать высокую цену. Да, именно за бренд. Соответственно, возросли прибыли, и в какое-то время владельцы могли себе позволить платить хорошие дивиденды акционерам. Но так как планета Земля имеет конечные размеры, и рынки, соответственно, тоже, произошло их переполнение дешёвыми товарами (сомнительного, надо сказать, качества).

Человека ещё можно заставить покупать новую пару обуви каждый сезон, активно продвигая свой бренд агрессивной рекламой, попутно ещё больше снижая качество товара – аккурат чтобы к новому сезону туфли расползались по швам… Были у меня ботиночки Rieker, купленные в фирменном магазине. Производитель давал гарантию на два года. И через два года и две недели на обоих ботиночках лопнула подошва. Какое поразительное совпадение… Но это было лирическое отступление. Обувь можно покупать каждый сезон, следуя за модой, например. Но как заставить людей каждый год покупать новый холодильник или автомобиль? Сделать так, чтобы он критично ломался каждый год? Можно разориться на гарантийных возвратах, на такую технику срок гарантии всегда больше года. Можно протолкнуть в нескольких странах закон, вроде итальянского, где на автомобили старше определённого возраста повышается налог – под предлогом их «неэкологичности». Но даже там многие люди, особенно старшего поколения, предпочитают платить налог, так как покупка нового авто каждые пять лет выйдет по итогу дороже.

Ещё одно маленькое лирическое отступление. С айфонами проще, можно впаривать пиплу закруглённые уголки каждый год, но даже это даёт сбой, когда конкуренты начинают делать смартфоны лучше и дешевле. Можно прекратить поддержку устройств старше определённого возраста, но если старый айпад использовать затруднительно, а у человека нет ста пятидесяти тысяч рублей на покупку нового айпада с причиндалами, то он купит планшет от самсунга за половину от этой цены. И андроид десятой-одиннадцатой версий ещё очень долго будет актуален. Так что стратегия на продвижение закрытой экосистемы гаджетов и сервисов в долгую всегда будет проигрывать открытым системам.

Что же касается отношений производственного капитала и его акционеров, то раскормленные в «святые 90е» акционеры потребовали продолжения банкета, несмотря на кризисы. И что же начали делать производственники? Они начали вытягивать средства из оборота и вкладывать их в покупку… собственных акций. С тем, чтобы их стоимость всё время росла, привлекая сторонних инвесторов. А уже с этого роста они платили дивиденды. Не с прибыли предприятия, а с роста котировок. Потом ребята немного увлеклись, так как для выкупа своих акций залезли в кредиты. И, когда внезапно рухнули биржи (привет от Леман Бразерс), взявшие кредиты ради байбэков столь же внезапно оказались у разбитого корыта. Но акционеры продолжали требовать продолжения банкета, а размах кризиса принял мировой масштаб. Тогда и включился пресловутый печатный станок.

То есть количественное смягчение.

То есть из цепочки «товар – деньги – товар» сделали просто «деньги». Предполагалось, что вброшенные в экономику деньги оживят производство, и такое прочее. Но не обеспеченные никакой товарной массой циферки, вместо реального сектора, хлынули на биржу, поднимая упавшие, было, котировки. Акционеры, конечно, были довольны. А вот реальное производство снова увидело только байбэки. Естественно, ничем хорошим это закончиться не могло. И чем выше взлетали котировки, тем больше требовалось «резаной бумаги».

Однако, несмотря на желания уважаемых акционеров, банкет не может продолжаться бесконечно. Кризис 1929 года, собственно, начался с того, что кому-то из держателей акций понадобилось немного наличности. Сейчас, когда печатный станок напрямую выкупает любой, даже самый убыточный мусор, у продавцов этой макулатуры скапливается огромное количество долларов, которые они рано или поздно захотят вложить во что-то реальное. Недавний скачок цен на золото и прочие драгметаллы – это первый звоночек, когда биржевая инфляция совсем чуточку выплеснулась в реальный мир. Нетрудно догадаться, что произойдёт, когда держатели долларов захотят купить что-то, что не так легко контролировать, как драгметаллы. Что-нибудь настоящее. Не подверженное инфляции.

Вот тут-то и кроется подвох. Так как долларов и их держателей много, а реальных ништяков ограниченное количество, да и их владельцы могут не захотеть с ними расстаться. Иными словами, ништяков на всех не хватит. И многие из так называемых «хозяев денег» это понимают.

Они также прекрасно понимают, что в Эпоху Песца выживет та система, у которой будут, во-первых, базовые ресурсы, а во-вторых, средства для защиты своего права на владение этими ресурсами. Ну, и качественный человеческий ресурс, разумеется: рабочие, инженеры, учёные, и, конечно же, армия. Только боеспособная, а не как у прибалтийских бумажных тигров. Кстати, именно поэтому при любой новости о том, что в российскую армию поступило то или иное новое вооружение, «люди с двумя прекрасными лицами» хором исполняют заезженный ещё с 30х годов 20го столетия куплет: «Лучше бы пенсионерам раздали!» и «Да кому мы нужны, ещё нападать на нас!» При этом скромному умолчанию подвергается факт, что да, мы – не нужны, а вот ресурсы нашей страны – очень даже нужны. Но война – дело дорогостоящее и разрушительное, так можно вместо желанных ресурсов получить радиоактивную пустыню. Потому в ход идут средства политические.

Пресловутая «мягкая сила». Иными словами, не ввод армейских колонн, которые местное население автоматически будет считать врагами, а прикормка лояльных кругов в элите страны-жертвы. Если у тебя печатный станок, это нетрудно. А когда потребуется «вскрыть консерву», прикормленные элитарии должны организовать и повести одураченную толпу на снос власти, чтобы сделаться оккупационной администрацией и кормиться с ограбления собственной страны. Это я, если что, о майданах. Кстати, BLM в Америке – это тоже майдан, и тоже используется для захвата власти, так как результат ноябрьских выборов там, мягко говоря, неясен. А то, что его применили к собственной стране, показывает, что у глобалистов по факту родины нет, и разницы между внутренней и внешней политикой они не видят.

Потому любое политическое событие, от белонедомайдана до Лёши-«Новичка», следует рассматривать под углом экономики Эпохи Песца, то есть борьбы за реальные ресурсы. Но по своей разрушительности – в случае успеха предприятия в конкретной стране, разумеется – «мягкая сила» не уступает водородной бомбе. Достаточно посмотреть на реальные, а не дутые, экономическое показатели и демографию стран победивших майданов, чтобы это стало очевидно.

Есть наивные личности, которые думают, будто война – это войска, обстрелы, авианалёты. Но ещё кардинал Ришелье приказал выгравировать на пушках, обстреливавших Ла Рошель, девиз на латыни: «Ultima ratio regis». «Последний довод королей». И применяется он только тогда, когда другими средствами добиться желаемого результата не удалось. Ну, или в современной реальности – если жертва гарантированно не окажет сопротивления, тогда и войска можно ввести. В реальности при наличии ядерного оружия войну за передел ресурсов лучше всего вести менее явными средствами, и такая война идёт в настоящий момент, так как всем уже стало ясно, что капитализм как система себя изжил, и процесс смены системы уже запущен.