Сегодня вышла 4 статья Телля " Готова ли Россия к следующей Болотной? (4) Пропаганда отчаяния и толпа

Ни в коем случае не отменяя его тезиса о необходимости вести более активную информационную войну (особенно внутри нашей страны),не могу не заметить одно очень важное заблуждение,будто бы майданящие во время ЦР (здесь и далее цветные революции) реально что-то меняют. Позволю не согласиться с этим утверждением.

Для начала предлагаю опереться на некие базисы:

Революция- коренное изменение какого-либо столпа общества(политического,экономического,этнического,религиозного),при котором были применены методы насильственного свержения власти и практически полное замещение её аппарата.Также важным признаком революции является появление контрреволюции.Основной движущий элемент разнороден и широко представлен разными стратами и группами.

 Цветная революция aka Майдан,ЦР- перераспределение полномочий внутри власти путем свержения одной частью другой части.Не сопровождается коренными изменениями в обществе.Уличные протесты-средство легитимизации новой власти.

Важное замечание: возможно смешение двух компонентов.Пример- Майдан-14,выполнены почти все требования ,за исключением обновления элит.Тут статичность 100%

Теперь  к примерам:

Революции - да любые социалистические 20 век.На примере 1917: 

Кто делал? Бывшие,выдернутые из привычной среды (полу) нищие крестьяне.Ну и большая часть рабочих. Насильственное свержение? Однозначно.Контрреволюция? Аж на 5 лет войны хватило.

ЦР- Майдан-05.Все пункты соответствуют определению цветной революции,ни одного довода за ЦР нет.

 Возвращаясь к теме моего возражения: при почти любой цветной революции (в историческом примере) мы можем наблюдать один очень важный признак: внутриэлитных бенефициаров революций.Если их не существует,то рано или поздно ситуация или затухает,или раскручивается.

Майдан-симптом,а не причина.Если элита страны крепка и нерушима,никакой цветной революции быть не может.Может быть только революция настоящая,с кровью и войной,основу которой будет составлять насилие.

Однако в наших реалиях нет такой силы (пока),которая могла бы пойти на пролитие тонн крови.Некоторые скажут: а как же украина?

Поговорим о людях украинского майдана.Использована книга Афанасьева "Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга 3. Время беды".

Извиняюсь за сверхдлинный копипаст,но материалы столь ценны,что из слов не выкинешь

Страшные события на Украине были бы невозможны без сформировавшейся в стране особой прослойки людей, особого класса людей, которые при любой власти представляют собой взрывчатое вещество, и к строительству современной, демократической страны, нормального цивилизованного общества – в принципе не способны. Зато эти люди способны породить и поддерживать нацизм как государственный строй и образ жизни общества – что мы и видим. Опасность от этих людей, представляющих собой продукты распада одновременно украинской сельской и советской индустриальной культуры – велика настолько, что без нейтрализации этого класса – не только никакого движения вперед быть не может, но и Украина обречена к скатыванию на уровень самых нищих и примитивных африканских и азиатских стран – только с атомными реакторами. И с соответствующими последствиями для всех соседей Украины.

Отрывок второй из книги Аглаи Топоровой.

Ярослав Мазурок – выходец с Галичины, проживавший на птичьих правах в Киеве и совершивший убийство четверых человек. Семья Ярослава Мазурка была типичной для бывших рабочих районов Киева, за годы независимости превратившихся в районы для таких вот семей: мало, но регулярно зарабатывающая жена, муж, который, то работает, хотя получает тоже совсем небольшие по столичным меркам деньги, то лежит перед телевизором или компьютером, подрастающий ребенок и никаких, в общем-то, надежд на улучшение жизни, ни в ближней, ни в дальней перспективах. И если женщины приспособились к такой жизни и научились сводить концы с концами, думая только о том, чтобы не стало хуже, то мужчины так и не смогли избавиться от мечты девяностых о быстром и легком обогащении. Я много лет прожила в Киеве в точно таком же районе и почти каждый теплый вечер слышала, как на скамейке под моими окнами соседи – сверстники Ярослава Мазурка, одетые так же, как он, и живущие похожей жизнью – под пиво и анашу («драп» – на киевском сленге) обсуждают свои очередные увольнения, кидки работодателей на деньги, безденежье, усталость от жен, тещ и матерей, неправильную политику правительства и т. д., а по мере выпитого и выкуренного начинают строить планы обогащения: вот бы взять где-то денег и раскрутить какое-то дело… Эти разговоры продолжаются годами, растут дети и квартплата, стареют жены и матери, дорожают продукты, да и из возраста, когда берут на низкоквалифицированную работу, эти ребята постепенно выходят, а дело не то, что не раскручивается – вообще никакого просвета в жизни нет. Зимой 2013–2014 годов почти все они окажутся на Майдане, а потом и в армии или в добровольческих батальонах. Они действительно поверят в то, что евроинтеграция и/или свержение Януковича изменят их жизнь к лучшему. Раз и навсегда. (Аглая Топорова. Украина трех революций: Очерки»: Лимбус Пресс; СПб; 2016 ISBN 978-5-8370-0720) * * *

Оба этих отрывка – повествуют о процессе и продуктах распада, который постиг нас в 1991 году, когда развалилась не только страна под названием СССР, развалилось еще и советское общество, советский народ, целая россыпь культур – советская городская, сельская, индустриальная. Этот развал – мы видим не только, когда проходим мимо некогда огромного, а теперь заброшенного и разграбленного завода, этот развал – в наших душах, в наших головах. Молотилка перестройки, страшный взрыв девяносто первого и пожар «лихих девяностых» – оставил пепелище в душах многих из нас. И теперь – все это сказывается самым страшным образом. Точно в такой, а может, именно в этот посёлок свезли жителей Матёры и прочих сгинувших деревень – и тут они «застряли в ожидании, – когда же последует команда двигаться дальше, и потому – не пуская глубоко корни, не охорашиваясь и не обустраиваясь с прицелом на детей и внуков, а лишь бы лето перелетовать, а потом и зиму перезимовать Это ведь мы. После девяносто первого года – многие из нас так и застряли в ожидании, ни туда, ни сюда. Не пускают корни, не обустраиваются.

Для многих (и не только на Донбассе, но и в целом на Украине) те страны, которые созданы после 1991 года – они как чужие, с ними ничего не связывает, за них не проливали кровь деды, они не побеждали в войнах, их не жалко. Можно и поджечь как Украину. Причем на опыте Украины мы видим, что Украину – не жаль ни одной из сторон, участвующих в конфликте – ни украинцам, ни жителям Донбасса, ни нам, русским – хотя мы, русские, как раз таки не замечены в стремлении к гуманитарным бомбежкам. Да, не жаль. Было бы жалко – так попытались бы хоть немного для начала поговорить. А сейчас Украина напоминает одну большую Кущевку – это там где Цапки вырезали семью, если кто еще помнит. Знаете, как один журналист блистательно определил, чем отличается Кущевка от остальной страны? Во всей стране сначала выходят поговорить, а потом начинают бить в морду – а в Кущевке сначала бьют в морду и только потом возникает желание поговорить. Теперь так – на всей территории Украины – сразу бьют в морду, и только потом, если получают сдачи – начинается разговор. После девяностых, те, кто физически выжил – представляют собой страшное зрелище, к которому лучше всего подходит определение Чингиза Айтматова «манкурты». Представители села – из-за голодухи вынужденные перебраться в город, где работы тоже для них не было, в городе – часть из них пошла в криминал, часть – начала перебиваться поденщиной, не имея никаких жизненных перспектив и четко осознавая это. Это люди, выброшенные из крестьянской общины, но не ставшие горожанами, люди, которые утратили довольно целомудренную общинную, сельскую культуру, но не приобрели свойственных горожанам уважения друг к другу, к закону, к личному пространству. Это люди, на глазах у которых разворовывался и их родной колхоз, и в целом страна – и потому про закон им говорить бессмысленно. Поденная работа большинства из них – дает возможность перебиваться с хлеба на воду, но не включает ни в какой коллектив, а длительные периоды безработицы – предоставляют возможность делать все что угодно, не опасаясь ничего – терять то все равно нечего. К представителям села – присоединились и деклассированные рабочие с разгромленных и разграбленных промышленных предприятий – точно так же, потерявшие трудовые коллективы, часто и навык квалифицированного труда, место и уважение в обществе. Два этих «человеческих потока» слились в крупных городах, образуя взрывоопасную (нечего терять) массу.

Именно она, в сочетании с приехавшими с Галичины селянами – и составила костяк, «пехоту» майдана, а потом – и пушечное мясо гражданской войны. Давайте, попытаемся сравнить три страны, Россию, Украину и Беларусь – с точки зрения того, что представляют из себя их общества и какова степень опасности этих обществ с точки зрения развития страны. Лучше всего дело обстоит в Беларуси – она пробыла в состоянии развала всего три года, и ей удалось сохранить как сельскую, так и индустриальную культуру советского типа. В Белоруссии не найти неприкаянных и готовых на все людей – кто-то при работе в селе, кто-то в городе, молодежь, которая не видит в Беларуси перспектив самореализации уезжает либо в Москву, либо в Варшаву или Стокгольм и таким образом не является фактором, создающим общественное напряжение. Поэтому – в Беларуси возможна бархатная революция, как в восточноевропейских странах, но Майдан – невозможен. Да, это разные вещи, совершенно. В России – период распада длился дольше, мы потеряли сельскую культуру – но городскую хоть как-то, но сохранили. В России – есть провал в малых городах, и некоторых крупных, таких как Иваново – вот там катастрофа деиндустриализации и деградации сравнима с украинской. С другой стороны – в России есть сразу несколько «кластеров», территорий ускоренного развития, либо ресурсных территорий, притягивающих людей. Это Москва, Санкт-Петербург, Алтай, Татарстан, Башкортостан, Калуга, Псков, зоны нефтедобычи, южные области – Ростов, Краснодар, Ставрополь. В перспективе к ним видимо присоединятся Сибирь и Дальний Восток, подключившись к удовлетворению спроса более чем миллиардного китайского населения. Эти территории – предъявляют спрос на рабочую силу, как постоянную, так и вахтовым методом, там строится жилье, происходит социализация людей в крупном городе. Там есть производства, и есть нормальные трудовые коллективы. На селе и на провальных территориях (центральные области России, такие как Тульская, Ивановская, некоторые области в Поволжье – Курганская, Кировская, Мордовия) – происходят разнонаправленные процессы. Часть села продолжает вымирать. Часть – пользуется тем, что на село приходит бизнес и устраивается на работу: но уже на тех же принципах, что и городские работники. Примеров успешного бизнеса на селе полно, если это не так – то кто же тогда вырастил все то зерно, с которым мы вышли на первое место по объемам экспорта в мире? Часть селян – формирует бригады для отхожего промысла, строительного или нефтяного и работает вахтовым методом, привозя в село неплохие и по городским меркам деньги.

В итоге – в России за счет работающей экономики все при деле, а вахтовый метод работы и центры ускоренного развития куда можно уехать– частично снимает демографическое напряжение с тех мест, где работы нет и все мрачно. Нет работы на месте – наймись на север, или подпиши контракт с армией, с полицией… в общем, личные траектории есть и их немало. На Украине же – рухнула и так и не восстановилась промышленность, в тяжелом состоянии сельское хозяйство, в отличие от России и Беларуси так и не наведен порядок с выплатой зарплат. Игорь Коломойский – безнаказанно кинул работников своей авиакомпании с многомесячным долгом по зарплате – и это не девяностые, это три года назад. В России или Беларуси ему пришлось бы объясняться с прокуратурой – а в Украине ничего! Это известная история, а сколько неизвестных – кидают на деньги и в городе и на селе.

В итоге – в украинских городах скапливаются десятки тысяч несоциализированных людей, люмпенов, готовых на любые, в том числе и противозаконные действия. Частично – демографическое напряжение снимает выезд на работу в Россию и Европу. Но как только начался экономический кризис, как только Россия начала предпринимать меры по закрытию своего пространства от нелегальных мигрантов – так в украинских городах, и прежде всего в Киеве – взрывоопасной человекомассы – оказалось намного больше, чем обычно. Достаточно было искры – и рвануло. Обратите внимание – Майданы произошли поздней осенью и зимой, и первый и второй, когда в России резко сокращается спрос на рабочую силу на стройках и в сельском хозяйстве. Вместе с тем – на Украине, в отличие от России и Беларуси – произошло резкое изменение истории и «национального мифа». Если в России и Беларуси Победа осталась Победой, герои – героями, а предатели – предателями – то на Украине ветераны ВОВ оказались чуть ли врагами народа, а фашистские пособники – героями нации. Все это, вместе с агрессивным навязыванием новой истории – послужило дополнительным травмирующим фактором, способствуя развитию нигилизма и цинизма, духовной пустоты.

На Украине, в отличие от России и Беларуси – не произошло политического застоя. В стране уже дважды прошли досрочные парламентские выборы, один раз досрочные выборы президента, сменилось более пятнадцати правительств, произошли два майдана. Все это время – разные политические силы агрессивно обращались к избирателю, пытались его в чем-то убедить, или даже натравить на кого-то – дополнительно его дезориентируя. Взаимопонимания с этим классом «новых пауперов» у людей, сохранивших советскую культуру – нет никакого, они говорят на разных языках и исповедуют разные ценности. Вот, киевлянка, которая училась еще в той, старой, гуманистической советской школе – пытается поговорить со своими новыми соотечественниками… http://blog.polemika.com.ua/blog/_3167.html

Но Майдан 2014 отличается от Майдана 2004 тем, что в нем, помимо того, первого поколения «человеческой пыли», оставшегося после краха советского проекта – участвовало и совершенно новое поколение. Дети новых пауперов – уже родившиеся в Украине, не ходившие ни в советский детский сад ни в советскую школу – как выразился один из журналистов «не имеющие дурного советского багажа в голове». Эта молодежь – в отличие от позднесоветского «охлоса» не труслива – и они сделали события кровавыми. Это полностью потерянное поколение. Поколение, которому «что такое хорошо и что такое плохо» – не объяснили ни в садике, ни в школе, ни отец, то ли сбухавшийся, то ли работающий на чужбине. Объяснили им либо криминальные авторитеты, либо политические активисты, либо кореша по футбольной тусовке, либо вербовщики шовинистических и неонацистских организаций… С.Г. Кара-Мурза – как-то высказал предположение, что при определенных обстоятельствах мы можем иметь дело со скачкообразным развитием общества, когда преемственность поколений нарушается, и раз в десять-пятнадцать лет на авансцену общественной и политической жизни выходит не просто новое поколение, а совершенно другой народ, со своим специфическим видением мира, понятиями добра и зла, табу, социальными навыками и всем прочим, что отличает один народ от другого народа. По-видимому – здесь Сергей Георгиевич прав. Крах идеологии, отсутствие воспитания, как в детском саду-школе, так и со стороны занятых выживанием родителей, массированные медийные атаки, направленные на «формирование украинцев» (Украину мы построили, теперь осталось построить украинцев) – привели к тому, что родившееся в независимой Украине поколение имеет очень слабую преемственность с родителями. Это новый народ с совершенно отличной от отцовской этикой, моралью, способностью к сопереживанию. У нового народа, что силой захватил власть – откровение вызывает тот простой факт, что в Луганске живут люди. То есть – они подвергают сомнению даже это и им специально надо объяснять, что в обстреливаемом ими Луганске живут люди, они без «допомоги» этого сами не понимают. И я хочу заметить – большой ошибкой будет делить Украину на русскую и украинскую – это деление давно ложно, в перехватах «киборги» с Донецкого аэропорта практически все говорили на русском. Раздел тут намного более глубокий – есть те, кому даже не приходит в голову сомневаться, что в Донецке и Луганске живут люди, и те, кому это надо специально объяснять и доказывать. И не надо думать, что такой вот «новый народ» народился в Украине, он есть и в Беларуси, и в России и в Грузии. И надо думать, как дальше жить и что делать с этим поколением, которое уже повзрослело и начало действовать. Что это за поколение? Это, словами Валентина Распутина – архаровцы.

1. Это поколение, которое не то что не видело войны – оно ее видело, но на экране монитора, когда играло в бродилки – стрелялки. Помню, какой смех вызвало воинственное заявление каких-то украинских реконструкторов – о том, что мы уже много лет играем в пейнтбол, в софтбол (военные игры с использованием стреляющих шариками или шарами с краской копий оружия) и мы порвем любой русский спецназ. Все поржали – но ведь они действительно так думали! И начали действовать именно из этих соображений. Воевать начали! Еще помню, у нас один придурок в форуме написал – очередь из восьми-десяти шариков (из софтбольного автомата) примерно равна двум-трем выстрелам из настоящего. Опять все поржали, а один из модераторов форума даже утащил это высказывание к себе на аватар – но ведь кто-то действительно так думает! И не просто думает – а действует исходя из этих рассуждений! Эти ребята – не теряли не пришедших с войны отцов, не видели калек – однако, страха перед войной как перед неведомым – у них тоже нет! И вбитого в подкорку советского «мы за мир» – тоже нет. Войнушка, которую они развязали – представляется им чем-то вроде – бродилки-стрелялки, и розовые очки спадают только когда ты реально теряешь друга или лишаешься ноги и остаток жизни доживаешь инвалидом. Вот тогда – понимание приходит, но уже поздно.

2. Это поколение, в котором полностью девальвировалось понятие ценности и обязательности труда. Ключевое отличие от Запада – на Западе все-таки трудовая этика сохранилась, они не проходили через девяностые. Общее понимание – кто работает тот лох. Это поколение – предпочитает перебиваться случайными заработками, «калымить», набирать и не отдавать кредиты. Короче, полная безответственность. Молодые белорусы, украинцы – массово едут в Швецию, подавать на беженца, там воруют. За шесть месяцев можно наворовать на квартиру. Подробнее – здесь. http://rusrep.ru/article/2014/01/15/v-poiskah-pozitiva/ Русские кстати тоже есть, но намного меньше. Суть одна – воровать лучше, чем работать. У нас – не помню, кто-то из исследователей, проводя исследования трудовой мотивации, вывела новый тип работников – «кроссоверы». Это те, кто выбирает несложные для освоения профессии – продавец, мерчендайзер, торговый агент, сотрудник на ресепшене, таксист, не предпринимает никаких усилий, чтобы овладеть профессиональным мастерством, быстро меняет и профессии (такие же несложные), и работодателей, без проблем работодателя обворовывает. Это тоже – новое поколение «архаровцев», они пропускают важнейший элемент социализации – профессию и трудовой коллектив. Понятно, что при социальной нестабильности .   им сорваться с места и поехать, что на Майдан, что в зону АТО – проблем нет. И взывать к ним в поисках какой-то морали и нравственности не более умно, чем говорить со стеной. У них ни морали, ни нравственности нет по определению, для них, что работодателя обворовать, что в зоне АТО мародерствовать, что расстреливать – все едино. 3. Это поколение, которое полностью оторвано от всех предыдущих. Родители для них – лохи, просравшие свою страну и не сумевшие устроиться в новой, горбатящиеся за копейки – кстати, определение верно, по крайней мере, частично. Понятия «Родина» для них не существует, потому что все механизмы социализации, существовавшие со времен СССР, разрушены – пионерии и комсомола нет, школы озабочены как натаскать на сдачу ЕГЭ, высшее образование деградировало и девальвировалось, про труд я уже писал. Они не раз бывали в странах ЕС, для них это дешево – причем такие страны как Польша ведут сознательную политику по их привлечению, выдают «карты поляка». Хотя если вглядываться в суть, тот, кто получил карту поляка – изменник Родине, вне зависимости от того, для чего он ее получил – отучиться там, в Польше или работать.

4. Это поколение, которое не боится вступать в открытые конфликты со всеми – с властью, с другими частями общества, при необходимости применяя и насилие. Есть понимание того, что за это – ничего не будет. Немалую роль в этом сыграло отсутствие физических наказаний в детстве. Те, кто сам не переживал боль от порки, как результат собственных провинностей – просто не могут себе представить, что такое боль. Что если ты бросаешь камень или бутылку с коктейлем Молотова в беркутовца – то он живой человек и ему больно. И что если ты сидишь в танке и бьешь прямой наводкой по жилым кварталам – то там, в городе, тоже люди, и им больно и страшно. Архаровцы – не сопоставляют все это с собой, они лишены способности переживать чужую боль как свою. Отсюда же – моментально, на первых годах, на первых месяцах войны проявившиеся случаи дикой, необъяснимой жестокости к пленным, к мирному населению, случаи расстрелов, в том числе массовых. Действия архаровцев – бандеровцев – по бессмысленной жестокости видимо превосходят даже действия фашистов. Корни этого – я описал выше.

5. Это поколение, которое родилось и выросло практически без страданий, которому родители с детства пихали в рот все самое вкусное, которое не работало с десяти лет – и для которого оказались чуждыми такие понятия, как совесть, жалость, человечность. Для украинцев например – это дошло до того, что надо объяснять: в Донбассе живут не ватники, не колорады – а все-таки люди. Практически стопроцентная военная безопасность на протяжении трех поколений – создало ложное ощущение неуязвимости, и сейчас те, кто орут, требуя стереть Донбасс с лица земли, даже в подкорке не держат, что может, например, быть бомбежка Киева или Днепропетровска. Если им об этом сказать – у них шок, выражаемый очень простой фразой – а нас то за что?! Полностью девальвирована ценность мира, это уже и в нашей стране ярко выражено – борьба за мир ассоциируется с концом восьмидесятых, и тем, что за этим последовало. Вот таково – появившееся на свет поколение архаровцев. Оно уже есть, и оно действует – Украина в пламени гражданской войны. Как попадают в плен – все сразу становятся мобилизованными, только водили машину, ни в кого не стреляли. Но кто-то ведь долбает Градами, Ураганами, дальнобойной артиллерией, и пока один долбает – десять других человек: кто-то злобно воет в социальных сетях, кто-то «допомогает фронту», отчетливо понимая, что идет не великая отечественная, а гражданская война (думаю, большинство это все-таки понимает, хоть и не показывает этого), кто-то – вносит свой вклад каким-то другим образом. Например, кто пишет на объявлениях аренды «Донецким и луганским не беспокоить»? И о какой «Едынойкраине» в этом случае можно говорить. Эти люди – молодые, опасные – уже здесь. Они действуют в реальности, убивают людей на Донбассе. Они обмениваются опытом и вовлекают все новых и новых людей. Они своим примером показывают дорогу к власти сверстникам в России, Беларуси, Грузии, Средней Азии. Они готовы выезжать в другие страны и распространять заразу там. Прошедший год в Украине показал – их ничего не останавливает, ни собственные жертвы, ни жертвы среди гражданских, ни крах экономики, ни мольбы женщин, детей, старух – они глухи, и остаются таковыми уже год. Поверьте – я внимательно наблюдаю за Украиной – год прошел, обстановка все хуже и хуже, и на фронте и в тылу – а осознания нет никак нет. Нет ни осознания, ни переживания, ни покаяния – ничего подобного. Мы ждем от них этого – но этого нет. Объяснение одно – значит, чего-то, что есть у нас – у них нет по определению (например, совести и способности к сопереживанию), и ждать, что эти механизмы включатся бессмысленно. Настает пора, когда нам пора понять, с чем мы имеем дело и что нам предпринимать. А предпринимать надо, пока не поздно. 

Не со всем из вышеперечисленным автором я согласен,но общее описание составлено довольно подробно.

Подведём итог: реальные кровопролитные действия возможны исключительно при  наличии в стране большого числа люмпен-пролетариата без перспектив улучшения,при крайнем бедствии национальной экономики,при полном отсутствии национальной идеологии.  В России этого нет.