Полагаю, нелепо оспаривать определенное мастерство Трампа в пиаре. Хотя бы по причине занимаемой должности, его вербальные атаки и провокации оставляют тот или иной след. Пусть это какая рябь на глади мирового инфополя или любые реальные действия (локальные или запускающие последовательности, ведущие к более глобальным сдвигам).

Не исключение свежачок о расширении G7. Однако моя заметка не о причинах и расчетах сего маневра. Как мне видится, Трамп, и кто разделяет его убеждение, менее всего могут ожидать сейчас согласие нынешнего ВПР России. И вот почему: незадолго до трамповского финта вышло интервью весомого человека из нашего МИДа - замминистра Рябкова главреду "National interest".

В дискурсе заметки, важнейшая цитата:

мы не просим США быть ответственным и предсказуемым партнером, потому что мы не верим, что это возможно в ближайшее время.

Далее все интервью, некоторые моменты из которого я отметил для себя.

Якоб Хайльбрунн: Как вы оцениваете состояние российско-американских отношений?

С. Рябков: Нынешнее состояние наших двусторонних отношений, наверное, хуже, чем мы переживали за десятилетия, предшествующие этому нынешнему моменту. Я не хочу сравнивать это со временами Холодной войны, потому что та эпоха отличалась от того, что мы имеем сейчас—в чем-то более предсказуемо, в чем-то более опасно. С точки зрения Москвы, эпоха Трампа вызывает беспокойство, потому что мы движемся от одной низкой точки к другой, и, как сказал однажды известный польский мыслитель Ежи Лец, “мы думали, что достигли дна, а потом кто-то постучал снизу.”
Одна из самых тревожных областей в этой очень мрачной и тоскливой картине-это, конечно, контроль над вооружениями. Там мы видим нисходящую спираль, которая систематически усиливается и усиливается правительством США. Похоже, что Америка вообще не верит в контроль над вооружениями как в концепцию. Вместо этого она пытается найти предлоги для отхода от столь многих договоров,
соглашений и договоренностей по контролю над вооружениями, участником которых является и Россия. Это очень прискорбно. Но не ошибитесь: мы не заплатим никакой цены выше той, которую мы заплатили бы за нашу собственную безопасность, чтобы спасти что-то или сохранить США в этой системе. Это прямой и открытый выбор, который американское правительство может или, по нашему мнению, даже должно сделать — потому что мы все еще считаем, что поддержание этих соглашений в конечном счете служит американским национальным интересам.

Хайльбрунн: Как вы оцениваете подход администрации Трампа к Договору СНВ?

Рябков: Я легко могу сказать, что подход администрации Трампа к Договору СНВ довольно странный. Номер один: мы понимаем причины, по которым администрация Трампа хочет, чтобы Китай стал участником любых будущих переговоров или договоренностей по контролю над вооружениями, хотя мы также понимаем причины, по которым Китай не хочет быть частью этих соглашений, и поэтому мы считаем, что Вашингтон должен иметь дело с Пекином по этому вопросу. А при отсутствии очень
ясного, открытого и взвешенного согласия с другой стороны—то есть с Китаем — не было бы никаких переговоров ни с Китаем, ни с участием Китая. Это очевидная реальность, с которой мы сталкиваемся.
Таким образом, следующий элемент этой логики подводит нас к естественному выводу, что в интересах всех было бы просто продлить то, что мы имеем сейчас — то есть новый старт в том виде, как он был
подписан и впоследствии ратифицирован, а затем отложить спорные вопросы и нерешенные проблемы, в том числе связанные с несоблюдением США этого договора, на более поздний срок. Возможное продление договора еще на пять лет дало бы достаточно времени и Вашингтону, и Москве, а в конечном итоге и другим странам, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и принять решения не в спешке, а с учетом всех аспектов и серьезности стоящих перед нами задач, в том числе связанных с
новыми военными технологиями. Но опять же, мы здесь не для того, чтобы обменять этот подход на что-то с американской стороны, чтобы получить что-то от американской стороны взамен. Я думаю, что это вполне логично и естественно, поэтому мы предлагаем США принять то, что мы им говорим, за чистую монету.

Хейльбрунн: Традиционно Россия хорошо работала с республиканскими администрациями, начиная с Никсона. Неужели эта эпоха подошла к концу?

Рябков: Не знаю. Это полностью зависит от США мы действительно считаем, что независимо
от того, какая партия находится в правительстве США, есть выбор; есть возможности; и есть возможности, которые, по крайней мере, должны быть изучены с Россией. Я не знаю, считает ли эта администрация Россию стороной, с которой стоит вести серьезный диалог. Я склонен полагать, что это происходит не по внутриполитическим причинам, а из-за различных подходов к вопросам, которые
вполне очевидны, по крайней мере для нас, включая международную систему договоров и международное право в целом.
Но с другой стороны, вполне возможно, что нынешняя республиканская администрация фактически станет линией в истории, в которой было отменено значительное число полезных международных документов, и что Америка вышла из них в ожидании, что этот подход лучше послужит интересам США. Сказав это, я никогда не скажу и никогда не предположу, что нам было лучше — по крайней мере, в середине 2010-х годов — при прежней администрации.
Именно при предыдущей администрации Обамы в отношении России были введены бесконечные раунды санкций. Это продолжалось и при Трампе. Предлог для такой политики полностью отвергается Россией как недействительный и незаконный. Предыдущая администрация за несколько недель до своего ухода украла российскую собственность, которая была защищена дипломатическим иммунитетом, и мы все еще
лишены этой собственности администрацией Трампа. Мы направили 350 дипломатических нот как администрации Обамы, так и администрации Трампа с требованием вернуть эту собственность, но только для того, чтобы увидеть бесконечную серию отказов. Это один из самых ярких и очевидных примеров того, где мы находимся в наших отношениях.
Нет такого понятия, как "какая администрация лучше для России в США?" И то и другое плохо, и это наш вывод после более чем десятилетних разговоров с Вашингтоном на разные темы.

Хайльбрунн: Учитывая ту ужасную ситуацию, которую вы изображаете, верите ли вы, что Америка стала государством-разбойником?

Рябков: Я бы так не сказал, это не наш вывод. Но США - это явно организация, которая стоит сама за себя, которая создает неопределенность для всего мира. Америка является источником проблем для многих международных акторов. Они пытаются найти способы защитить и защитить себя от
этой злокачественной и злонамеренной политики Америки, которая, по мнению многих людей во всем мире, должна закончиться, надеюсь, в ближайшем будущем.

Хайльбрунн: Если бы президент Трамп отвечал на ваш последний вопрос, он мог бы сказать: "что плохого в неопределенности с американской точки зрения? Что плохого в том, чтобы вывести своих противников из равновесия? Почему США должны быть предсказуемой державой?” И как ты на это отреагируешь?

Рябков: Мой ответ на это был бы таков: мы не просим США быть ответственным и предсказуемым партнером, потому что мы не верим, что это возможно в ближайшее время. Мы говорим, что это реальность, с которой мы все сталкиваемся, и поэтому мы только корректируем нашу собственную реакцию и наш собственный ответ на нее, пытаясь наилучшим образом защитить наши собственные интересы.

Хайльбрунн: В связи с этим, а также по поводу Договора СНВ, представитель Госдепартамента
администрации Трампа недавно объявил, что США готовы, по сути, похоронить Россию, довести ее до разорения в новой гонке вооружений, как это было в 1980-х годах.

Рябков: Чтобы предать его забвению.

Хайльбрунн: Верно. Как вы реагируете на подобные угрозы?

Рябков: Не реагируя. Мы просто принимаем это к сведению и извлекаем уроки из прошлого. Мы никогда, никогда не позволим втянуть себя в гонку вооружений, которая превзойдет наши собственные возможности. Но мы найдем способы, как поддерживать это давление, как в плане риторики, так и в плане возможных действий.

Хайльбрунн: Что означает подобная риторика для будущего продления договора СНВ? Разве это не говорит о том, что договор на самом деле уже может быть обречен и что администрация Трампа использует Китай как ядовитую пилюлю, чтобы полностью уничтожить договор?

Рябков: Что касается Китая, то я думаю, что администрация США одержима этим вопросом, и она пытается ввести “китайский дискурс” в каждый международный вопрос за столом переговоров. Так что речь идет не о Договоре СНВ. Она гораздо шире, глубже и гораздо более многогранна, чем все, что касается контроля над вооружениями как такового. Мое мнение по этому поводу таково, что шансы на сохранение нового договора СНВ стремительно приближаются к нулю, и я думаю, что 5 февраля 2021 года этот договор просто истечет, и он закончится. У нас не будет договора СНВ с 6 февраля 2021 года.

Хейльбрунн: Считаете ли вы, что американская позиция по отношению к России непреднамеренно способствует продвижению российско-китайского сближения, которое на самом деле не отвечает интересам Вашингтона?

Рябков: Мы не думаем, что можем действовать исходя из того, что из-за какого-то давления или какого-то внешнего воздействия на нас что-то происходит с точки зрения эволюции приоритетов или подходов к Китаю или к кому-то еще. Мы не считаем, что США в их нынешнем виде являются надежным партнером, поэтому у нас нет уверенности, нет доверия вообще. Таким образом, наши собственные расчеты и выводы меньше связаны с тем, что делает Америка, чем со многими, многими другими вещами. И мы дорожим нашими тесными и дружественными отношениями с Китаем. Мы действительно рассматриваем это как всеобъемлющее стратегическое партнерство в различных областях и намерены развивать его и дальше.

Хайльбрунн: США сейчас очень сильно давят на Китай, по крайней мере риторически. Китай поклялся сокрушить любое тайваньское движение к независимости и, похоже, будет подавлять его и в Гонконге. Может быть, Вы рассматриваете это как еще один пример, когда открытая воинственность Америки в конечном итоге оборачивается бумерангом и подталкивает своих противников к принятию более радикальных мер?

Рябков: Конечно, я не могу судить, что будет делать Китай в этих случаях или в этих
случаях, но я действительно думаю, что каждая отдельная область, где США считают, что есть возможность оказать давление на Китай, в настоящее время используется самым энергичным и самым решительным образом. Я думаю, что это однозначно влечет за собой дальнейший рост неопределенности в международных отношениях. Однако я все еще надеюсь, что в какой—то момент естественный инстинкт говорить, соглашаться и заключать сделки возобладает, а не эта непрекращающаяся попытка выжать что-то из других-не только Китая, но и России и других стран, которые склонны следовать своей независимой политике от Америки.

Хайльбрунн: В этой связи, когда речь заходит о России — потому что вы видите, что США также пытаются усилить давление на Россию - проводите ли вы различие между президентом Трампом и его администрацией, или Вы видите, что они совпадают в своем подходе к России? Потому что во время предвыборной кампании 2016 года Трамп откровенно говорил о попытках возродить американо-российские отношения.

Рябков: Нет, я нигде не вижу линий. Я не вижу никакого различия, как вы описали. Более того, я не вижу никакой разницы между предыдущей администрацией и этой.
Хайльбрунн: Позвольте мне сказать по-другому: а как насчет различий между Трампом и его собственными советниками? Как вы думаете, сам Трамп склонен идти более дипломатическим путем, или Вы думаете, что политика США и России управляется им?

Рябков: Я не знаю, кто управляет политикой США в отношении России. Мы приветствуем любые сигналы от американцев, в том числе и от самого президента, в пользу улучшения ситуации, в пользу того, чтобы идти вперед, и мы готовы внести в это свою долю. Но, к сожалению, это не работает. И я подозреваю, что в какой-то степени это также мой собственный страх, что в моем скромном положении я не смог предложить своим боссам ничего, что могло бы помочь изменить ситуацию к лучшему.

Хайльбрунн: Последний вопрос: как Вы думаете, изменится ли ситуация, по крайней мере в области контроля над вооружениями, при президентстве Байдена? Потому что демократы гораздо больше симпатизируют соглашениям о контроле над вооружениями, чем республиканцы в настоящее время. А каково твое мнение?

Рябков: Я понятия не имею, как будут развиваться события в связи с предстоящими
выборами в США, никаких прогнозов, никаких ожиданий. Однако я действительно думаю, что для любой администрации — включая вторую администрацию Трампа, если он будет переизбран, было бы очень поздно решать вопрос о продлении нового СНВ после дня выборов в Америке. Я думаю в более широком смысле, что нынешний, почти стопроцентно непроницаемый антироссийский двухпартийный консенсус в США не сулит ничего хорошего для этих отношений в будущем, независимо от того, кто победит на следующих выборах. Так что посмотрим. Мы будем постоянно упорно работать, чтобы попытаться найти альтернативные пути продвижения вперед, но у нас нет партнера с американской стороны.