Расскажу-ка я сказку.. Или притчу. А может, историю. Ни о чем..

От рассказчика:

Вот вроде короткая та история, а как записать - так так много букв ушло, что и не счесть. А чего там? Да ничего. Считай, и ни о чем. Просто как-то к слову пришлось.

А что много так - так то деревня глухая, мужики разговаривать-то и не умеют, нукают да бегают, а сказать ничего и не могут. Как они так живут? А мы что? Мы -как есть, так и записали. Уж что вышло, то и вышло. Вот.  А и лучше б и не писал. Но - само оно как-то.. Само.

 

Когда-то, так давно, что никто и не упомнит уж точно, в какие именно времена, жили-были люди. Обычные, типичные, жили как все, в своей деревне ли, на селе, или в поселке.. Да не помнит никто точно уже, что за место то было - но жили, не тужили. Вели хозяйство свое, обеспечивали себе свои всякие потребности. Скотинку держали, поле пахали, огороды копали. Строгали-пилили, кашу варили. Сено косили. Жили, да обитали, да добро наживали.

На одном конце деревни жил там такой дядя, мелкий лавочник. Снабжал селян тем и этим, торговал потихоньку, добро наживал. Человечек он сам был некрупный, щуплый даже, но вот оборотистый: успевал везде!  Он и в город за пряниками, и на хутор один, за самогоном, и по бабкам - яиц набрать на продажу, и в лавке он успевал постоять, да налить стопочку крепенькой соседу, и всего-то за медяк-другой, поболтать с ним же о том о сем, и тут же платок девке продать новый, ох цветастый - прихорошиться на танцульку в праздник ближний. И хозяйкам муки отпустить, и колбаску порезать соседу, на плошке выставить, чтоб на закусь. И смотаться в соседний край на ярманку поспеет, и в городок ближний, на базар. Шустрый дядек, а уж до чего ж и ушлый! Обьегорить кого - совсем не дурак. Вот колбаску в городе взял по серебрушке за фунт, а соседу два кусочка - за два медяка подал.. а это, на секундочку - уже по три почти серебряных тот фунт выходит. Ловко? А то! Или вот кого на торгу вокруг пальца обвести, голову кому заморочить, да при том пару старых сапог - поменять на мешок ржи отличной, посевной. Или подковы взять по цене одних гвоздей, дав продавцу еще кусок пирога в придачу, с гнилой, поди ж ты, бельчатиной - зато в них горчицы наложено, с хреном, ух и много, так много, что во рту аж горит после тех пирогов! Кто там унюхает, что за мясо внутрях? С мясом же.

Вот так и крутился лавочник по жизни. И выходило-то и неплохо даже.. И дом у него большой, печь с трубой, крыт тесом. И амбар крепкий, товарами набит разными, да припасами. И лошадки свои в хлеву, и буренка есть, стоит там же, рядышком. Когда не на лугу пасется. Крепкий был хозяин, хозяйственный,  и покушать хорошо себе позволить мог, и штаны с лампасами.. хотя, нет, лампасы - не нать, то пусть гренадеры форсят. Только как хошь, а - хорошие штаны, совсем-совсем новые, да какие крепкие, в сапоги смазные заправлены, ремешком кожаным, не веревкой растрепанной, подпоясаны.

А на другом краю села - кузня стоит. Кузнец в ней железо кует, живет тут же, в той же деревне. Да хороший такой кузнец, умелый, ловкий и сильный. Мастер от Бога. А и здоров же кузнец! Сажень в плечах косая, росту в нем - на голову выше любого прохожего-проезжего. И лошадок кузнец подкует, и топор справит, и тебе косу поправит, и серп новый смастерит-наточит, или хочешь - лопату крепкую из настоящего железа, не доску какую обточенную-обструганную, при тебе прям сработает - будет тебе на всю жизнь такая лопата! Только дорога та лопата, жуть как, это правда - да ведь каждого гроша стоит такая лопата, ничего за такую не жалко, хоть и ох и немало, ох и дорого. Или если вот соха у кого обломилась, зуб сточился - тоже кузнец сделает-починит. Чего хочешь сделает, скует, соберет кузнец. Ножи, грабли, заслонку на печь отольет чугунную, чего не спроси - все умеет. Говорят - даже мушкет помещику починил как-то раз. Тот три года мастеров по городам искал - не смогли исправить, никто не смог - а вот местный кузнец похмурился, поковырял там чего-то, поколдовал-постучал, повозился пару дней - и как новый мушкет у помещика после того стал, в цель не мажет никогда, осечек вообще не дает. Да лучше чем новый был - мушкет стал. Ну, мастер же! 

И ум у кузнеца был острый. Выдумчивый. С хитриночкой, с подковырочкой, да с язвочкой на язык. Остер на язык кузнец был, временами - так словом приложит, иной раз, какую кумушку, иль селянина - так на всю жизнь прозвище к тому и прилипнет. И справедлив кузнец был по натуре - не любил ни обман, ни подлость. Мог за такое прегрешение кому и приложить от души, другой раз чуть не досмерти. Кулаки-то у кузнеца - что гири пудовые... Даст вот р-раза - и полетишь башкой в кусты через канаву. Подраться с кузнецом отродясь смельчаков не находилось. Лучше уж - скакуна призового изобразить, если обидел, чем в грудь кузнец приложит - так ить и как дышать забыть совсем можно! (И, поговаривают - так вот кулаком в грудь стукнув, прибил раз кузнец однажды разбойника лихого, что хотел кошель кузнеца пощупать в лесу, по дороге с базара.. Стукнул кузнец - и душа разбойная сразу в ад провалилась. Но то так... Слухи. Не видел того никто. Но - верят!.. Как не верить - если кузнец лошадь поднимает при надобности. Просто под брюхо берет - и копыта в воздухе болтаются. Что ему взять, да кулаком кому-то грудь всмятку сплющить? Ребра переломать? Так он сам даже и не заметит, поди). 

И бывало не раз, что так как-то рядом оказавшись, мимо проходя, случайно да невзначай, всегда замечал он местного лавочника за его "работой", аккурат когда тот кого-то на обман уже почти было взял, ушлостью своей дожал. И бывало тогда так - давал кузнец лавочнику по шее за то паскудство, приговаривая: "Опять мухлюешь, рожа твоя гнусная? Ну-ка брось человека обирать счас же!".. Ну и какой после того лавочнику гешефт - коль то рожей в навоз вьехал на пузе, то в лужу плашмя, или было об косяк приложил лбом, прям до звона?!  Очень, сильно кузнец торгаша обижал. И ведь не поспоришь с ним, ведь не ответишь! Проще уж самому в гроб лечь и накрыться крышкой, чем кузнецу в раздражении перечить. Только то и успокаивает, что кузнец и не зол, и справедлив - если уж угрожает-шпыняет-выговаривает - так за дело.. Не себе для удовольствия, для прибытку ли.  Но … обидно же!  Вот как есть обидно, коли на горячем прихватили. А уж пинка получить, по шее схлопотать при том - вдвойне обидно. А как на такое кузнецу ответить, как отбрить? Кузнец здоров, что тот вол с рогами - затопчет, и даже не запыхается. Подерись с ним, давай-давай! Сильно храбрый, да?Здоровье не жалко?  Но ведь - так же хочется!.. Так желается - чтоб самому дать в глаз тому кузнецу - и искры чтоб на пять шагов вокруг! И чтоб заплыл тот глаз, да на неделю, не меньше! И чтоб ныл-напоминал:  а не распускай, кузнец, свои кулаки, не лезь не в свои дела! Но... Мечтать не вредно. Это да. А так-то... понятно, что так и .. вот только и остается, что только мечтать.

Но раз как-то - достал кузнец до печенок лавочника! Такую ему комбинацию сорвал, такой куш не дал взять - да чуть не дело всей жизни рухнуло у торгаша! Да!.. Да его!.. Да штоб того!.. И!!!...  И еще!!!!!..  Твою ж … печь! Твою воротину!!  И теперь - все, не выйдет больше. А честно - .. А оно - надо? Честно там цена такая, что не поднять. Просто тот парень не знал - но лавочник-то в курсе! Ему положено, он - купец, или он вам - где?! А тут кузнец! И откуда он-то знает, что та ладанка - и стоко стоить может?! Ну вот откуда?!! Но ведь - узнал как-то... И - сказал. И опять - по уху сьездил.. хорошо хоть - ладонью, не кулаком. Но ухо - все одно в блин. Болит, а звенит - аж в обоих! 

Обозлился лавочник. Замыслил кузнецу отомстить. Кушать два дня не мог! Но... Как?! Долго думал. Ничего не вырисосвывалось. Ни так, ни сяк... Дом кузнецу поджечь? А узнают?! А ну как - по всей деревне перекинется - так может и вся весь прахом пойти, и до лавки, до амбара огонь дойдет!.. Тогда - точно хоть ложись-помирай. Не годится. Но что-то сделать.. надо, прям коленки дрожат, пальцы в крючья сводит на руках, зубы крошатся! Достал кузнец! Тварь такая, саженная! 

Хотел лавочник подрядить кого, побить кузнеца. Долго искал, много давал... Нет таких. Кузнеца вся округа знает, кузнеца сам барон уважает! И нет смелых - с кузнецом на кулачки сойтись. Жизнь - дороже! До самых дальних пределов торгаш добирался - никто не согласился. Ни по честному - один на один, ни в троем на кузнеца, ни в полдюжины!.. нет дураков. Кузнец, он ить - и оглоблю может взять. Его-т самого оглоблей - ну разве что почешешь спинку. А он - как перехватит, и - выноси, готовенького! Да ну н-на! В общем - полное фиаско. А нервы ж не железные, голова - не казенная! Скулы сводит от одной мысли о том кузнеце!  Мучение, не жизнь. Пытка жестокая!

Долго так лавочник страдал. Изводился. Мучился. Наконец.. пошел к кузнецу. Пришла мысль - честно сделать! Как сам кузнец. Прямо, и незатейливо! Пойти, и в лоб всё кузнецу сказать, как есть. И пусть тот ответит - как сделать?! Как удовлетвориться? Пусть вот - тоже помучается, честь свою покажет и справедливость. Вот так прям взял, и пришел торгаш к кузнецу, да прямо тому все в лоб и выложил!

- Я, - говорит, - кузнец, терпеть тебя не могу! Все ты мне мешаешь, все меня подводишь под монастырь! Знаю, что не нравится тебе - но и ты ж пойми, ну не продать, не обманув! Но тебе что? Не возьму я того, что само в руки шло, и чего? А того - что не возьму, так и не отдам, и не получит тот, кто искал страсть как долго - требуемого. Ну, немножко выгадал бы - так для людей же все стараюсь, чтоб не искали далеко, не мучились - прям сразу приходили ко мне, в лавку мою, и есть все на прилавке у меня, что б тебе ни понадобилось. Ну ведь не себе же!... А ты - "не мухлюй! Не крути!" да "не воруй!" - а кто ворует?! Кто?!! Если тот сам отдал, согласился, цену принял - где воровство, где обман? Ааа!  Чего тебе говорить!

В общем - высказался. И тогда уже - заявляет он кузнецу:

- Короче - не могу больше, горит аж просто - хочу дать тебе, кузнец, в морду. Понимаешь?!

- Ну.. Как вот тут не понять - понимаю. Но и.. Ты ж понимаешь, что я ведь и отвечу?

- Понимаю. Знаю я, как ты ответишь. Вот и скажи мне - вот как?! Как дать тебе по морде твоей ненавистной, и - не остаться без своей головы. Врезать  - и не пострадать! Вот как?

- Ну, знаешь!  Вот же ты озадачил!..

- А меня-то как жмет! Не передать! Вот и давай, кузнец, помогай. Не дай в могилу сойти ближнему - придумай, посоветуй.

 - Ну, я могу, конечно, позволить тебе разок и приложиться...  Но ведь так не правильно выйдет. Не по справедливости. Пусть даже хоть и из жалости... Ты ж ведь тогда и не получишь удовольствия сам. Тож ведь не то выйдет, да не так, что тебе надо.

- Вот точно! И не то, и не так. А вот как? Ну скажи, давай, скажи что, ну ты умный же! 

Поговорили.. и - сидят. Сидят, думу думают. Оба двое. Бедолаги... 

Сидели-сидели, и вот тут-то торгаша - воистину прям осенило! Ведь как же просто-то все, прям - вот оно, тут было, на поверхности! Аж возликовал лавочник, засиял прямо:

- А давай, - говорит, - кузнец, я тебе - заплачу! Вот как наемнику-душегубу, чтоб тебя побили - но не драчуну-задире, а - тебе самому, за то, чтоб тебя же и побить? А?  Согласен?! 

- Во ты ж придумал! Ну это ж, как же ж? Но.. о-га. А что? И ведь - вот как.. Так тут, значит, то на то и получается, ну.  И оно справедливо. И мне справедливо. Получил - и получил. Дал, и дал. То на это. Честно. Прям прямо. Уговор. 

- И что скажешь, кузнец? Тебе как? Согласен? Ну, согласен? Да?!

- Не нукай.  А и давай, по рукам! Что дашь?

- А чего возьмешь? 

- Чего возьму? Что у тебя есть? 

- Да много чего есть. Что хочешь?

- Откуда мне знать?

- Ну и кому тогда знать?

- Ты же торгаш! Называй цену свою.

- Мне откуда знать?! 

- Кому еще знать?! 

Долго рядились... Чуть не до вечера подбирали-выбирали, меняли-складывали. Но сошлись наконец, что лавочник дает кузнецу сала фунт, яиц дюжину, да лука пучок свежего, да редиски лукошко. И - соли восьмушку фунта еще. Сошлись, наконец. Ударили по рукам.  

Лавочник помчался в лавку свою скорее. Довольный! Уже счастливый! Еще и не сделалось ничего - он уже!.. Как стакан бабки-гусятницы самогону хватив - пьян без вина. Прибежал - сало хвать, отломтял на глаз (вот как есть - больше там вышло, чем на фунт!), скорей-скорей погнал хозяйку свою на огород - луку надрать свежего, отсыпал пока сам редиски с кадушки в сенях малой в лукошко, все собрал. Лук хозяйка нарезала - уже на крыльце встречал, пучок у нее из рук прям выхватил. На бегу уже почти.. Так торопился кузнецу глаз подбить - чуть соль отсыпать не забыл. Сыпанул по-быстрому, опять с походом чуть не вдвое, лишь скорей бы. Назад несся, чуть яйца не побил все, почти просыпал. Но обошлось, не растерял не просыпал. Повезло прям! А то б сколько еще время б на беготню б ушло - туда-обратно. Но прискакал снова к кузнецу. 

- Вот, - говорит, - принес. Забирай! 

- На стол ставь, туда вон. Все принес? 

- Как договорились!  Сало, лук, соль вот, яйца вот дюжина полная, и редиска, смотри какая - свежая, сочная, лучшая на пять верст вокруг! Да на десять лучшая! Лучше и не бывает! Попробуй.

- Потом пробовать буду.. Ну что?  Готов бить? Один раз, смотри! 

- Эх!  Счас! Сейчас-сейчас.. Дух чуть переведу. Запыхался, понимашь. Вот счас.

Ну, долго ли, скоро ли, собрался с силами лавочник, примерился раз.. Отошел. Снова подошел. Снова примерился, расчет сделал. Примерился еще раз. Расстояние прикинул.. Кулак посжимал-порасжимал, размял пальцы. Изготовился... 

Кузнец стоит, чуть вперед корпус наклоня, левое плечо малость вперед выдвинул. Смотрит с хитрецой такой в глубине глаз. Чуть прищуривши левый. В общем - дождался. размахнулся лавочник, от всей души, да и приложил кузнецу под глаз, как смог! 

А у кузнеца голова - и не качнулась даже. Не дернулась. Как стоял - так и стоит. А торгаш кулак ладонью потирает, отбил поди, о голову кузнецову. Та - что колода дубовая. Ничего не сделалось. Даже не порозовела кожа на скуле, куда кулак попал. 

Лавочник постоял. Кулак по отбитый побаюкал на груди, сунул под мушку руку. Отходить. Смотрит на кузнеца... И так ему … никак. Как будто и не получил ничего. Как и не бил кузнеца. Вот прям пусто, что на душе, что в голове.  И зачем носился по деревне? Зачем яйца отдавал? С салом? За что?! Вот за то, чтоб потом ничего не почувствовать, даже расстроиться больше, что у кузнеца и синяк не нальется, фонарь не засветит под глазом?  Ну вот как так? Вот и стоит, вздыхает. Не знает, и чего вот теперь? Что дальше-то?

- Что, не то?

- Да нет. Но вот... Вот.

- Да.  Завсегда оно так вот.

- Вот так? Это как?

- Ну, вот хотел ты, болел ты. Мечтал, жаждал. А как получил наконец, как оно исполнилось, то и - пусто остается. Как ничего и не было.  Так?

- Так, кузнец. Точно, прям так и есть. А чего оно - так? Почему. 

- Ну, завсегда так. Да считай - у всех. Почему? Кто ж его разберет?

- Не знаешь?

- Нет, не знаю. Думаю - может...

- Что может?

- Ну, может оно от того пусто - что в душе мечта была, страсть была, а после как исполнилось - и не стало ничего. Вот и пусто оно на душе после. 

- Может, и так. Похоже. Пусто совсем, ничего нет. 

- Плохо.

- Плохо!

Помолчали. Постояли. - Ну, пойду я тогда.

- Ну, иди. 

- Пошел, да.

- Давай, торговая твоя душа. Бывай. 

- Пока, кузнец. Пошел я до дому. 

- Иди. 

- Иду... 

Ушел лавочник. Кузнец повечерял, спать залег. Лавочник дома тоже с женой в кровати. Полночи ворочался, и не думал ни о чем, и сон не шел.. Попил воды. На двор сходил. Опять лег. Полежал. Повздыхал. Да и не заметил, как уснул. С утра петухи прокричали, стадо прогнали пастухи, жена лавочника посудой загремела. Торговец встал, сполоснул со сна лицо. Рубаху натянул. Перекусили с женой, яишней с лучком. Да с хлеба краюхой. Молочком утренним запили. День новый начался.

Прошло времени сколько-то. Встречаются кузнец с лавочником. Поздоровкались. Про погоду словами перекинулись. Виды на урожай помянули. О поросях порассуждали. Уж и по свотм делам совсем было пошли, да тут кузнец лавочника окликнул:

- Я тут что подумал-то...

- О чем?

- Да вот о деле нашем. Оно почему у тебя так получилось? 

- И почему? 

- Ну, слабоват у тебя удар-то..

- Нормально я дал. Кулак два дня ныл. 

- Ты-то дал. Но я-то - вот, как и не бил ты совсем. Вот тебе и не вышло удовлетворения. Так?

- Да пожалуй, что и так.

- А вот я и думаю.. Надо было нам по-другому сделать. Чтоб тебе хорошо вышло. 

 - Как это - по другому? 

- А вот так, как ты хотел, когда искал кого-нибудь, подраться со мной. Чтоб так меня побил бы кто, чтоб меня проняло. 

- Вот как?

- Да. Вот тогда б тебе бы и удовольствие б вышло.

- Может, и вышло бы. Пожалуй, что так.

- Но теперь-то чего уж? Все теперь. Уже уговор сполнили.

- Теперь - да. 

- Ладно, ты бывай, пошел.

- Давай.

- О-га..  

- Кузнец! 

- Чего?

- А может?..

- Не! Хорош. Что это ты - так и повадишься. Бегать мне тогда от тебя, прятаться? 

- Ну один раз еще? Ну, сделай милость! Больше не буду просить потом! Никогда не буду! 

- Ну опять же сил не хватит? Опять то же выйдет!

- Не - я найду кого. Договоримся - и я тогда найду.

- А точно  - найдешь?

- Да конечно!

- А ну как если нет?

- Найду! Вот как есть найду.

- Не найдешь. 

- Найду!

- Да снова никто не осмелится! 

- Но ты ж пообещаешь!

- Пообещаю. 

- Не обманешь же?

- Я кого хоть когда обманул?

- Нет. 

- Но тебе не поверят.

- Мне?

- Тебе.

- Почему?!

- А кого ты еще не обманул вокруг?

- Да кого я обманывал?

- Кого?  Да вот Анна идет. Анна - тебя лавочник наш - когда обманул последний раз?

- Ну, не то чтоб обманул, и ...

- Ладно - обжулил чуть-чуть, пусть. Было? 

- Было. Да он сам знаешь - не доглядишь, глаз оторвешь - обязательно смухлевать норовит.

- Вот, видишь, про что я? Анна - ты ему на слово - поверила б?

- Да ты что?! Пока в руки не возьму, со всех сторон не поверчу, не  обсмотрю - я у него и шишку с елки даром не возьму!

- Вот ты понял?  Не поверит тебе никто.  Так что и не найдешь ты никого.

- А я тогда!.. Нет - давай ты?...

- Ну ты издеваешься?

- Тебе что, ..

- Нет! 

В общем - не сговорились. Расстались. Но торговцу мысль-то уже запала. И вот снова он переживает, все думает, да выдумывает. То в затылке чешет. То ходит кругами по двору. То сидит, не шелохнется.. Из рук все падает, дела - не идут. Даже не вспомнил, что надо б полушку сверху запросить - отдал пряхе крынку молока, с вечера осталось. День, еще день.. Мучается, страдает. Переживает. Мечта появилась, жизнь пошла. Нервная, но - заметная. Жена не понимает. И как-то … ну вот не рассказывать же о таком? Нет, не стоит. Разболтает всем. 

Так вот неделя уже прошла, следующая идет. Кузнец там кует у себя, мастерит. Торгаш из дому целыми днями носа не кажет. Товар в лавке - жена его отпускает. Выгода утекает. Лавочник не может придумать, как ему заманить какого силача, чтобы за него кузнецу врезал, за все, сразу, чтоб помнил потом!  А снова мыслей нет. Хоть опять так же к кузнецу иди. И пошел бы! Точно б пошел.  Да тут неожиданно - кузнец сам пришедши. Вот просто взял - и явился. И это чего он?

- Здорово, кум. Выйди-ка на двор, переговорим. 

Лавочник - сапоги на босу ногу натянул, армяк накинул - выскочил на двор к кузнецу.

- Чего хотел-то? 

- Да вот - я тут думал... 

- И придумал? Что придумал?

- Вот тебе никто не поверит, так?

- Да. Мы ж тогда говорили.

- А мне - поверят. Так? Любой мне поверит.

- Тебе любой поверит. Все знают, кузнец не обманет никогда.

- Вот. Мне поверят, но я пойти не могу - некогда мне с тобой бродить.

- И что тогда? Как я найду кого-то, если мне не поверят, а тебя не будет?

- Вот! А я придумал! 

- Чего выдумал? Ну не томи, говори уже!

- Придумал. Я тебе - расписку выдам. Что разрешу меня ударить.

- Вот же! Точно! Написать - и все поверят! 

- Но ты сначала мне возмещение соберешь, отдашь. 

- Отдам! Сейчас и отдам! Как тогда, да?

- Нет.

- Почему?

- Ну вот сам скажи - ты ж тогда один раз всего просил? 

- Так, да. Один. 

- И бедный был - прям совсем был больной, ноги не держат.

- Ну, не то чтоб прям больной...

- Да совсем ты был никакой, как убитый.

- Может, и был. Грустный точно был, вообще настроения никакого не стало тогда. Думал, к тебе когда шел - вот пошлешь ты меня, с порога, лесом - и тогда, да хоть в петлю!..

- Ну, это ты погоди - в петлю.

- Я уже и не собираюсь..

- Это правильно.

- Конечно. Я ж не самоубивец - грех такой на душу брать, Бог не простит.

- Правильно. Не будет тогда прощенья.  А о чем мы, кстати? 

- Ну, я  ..

- Точно! Ты плохой совсем был. Вот, и как бы ты мне смог чего плохого по-настоящему сделать? Ты ж кулаком просил ударить - не топором!

- И что?

- Вот. А теперь-то ты - просишь бойца настоящего привести. И как оно - он мне как вмажет-то?

- Нормально. Как надо!

- И думаешь - мне понравится?

- Нет, ну.. Но я ведь!..

- А ты хочешь - как тогда было в расчет, как за слабый удар. Здесь же мне может, башку снесут!..

- Тебе снесешь, да конечно! Руку отобьешь о твой кочан, это да. Я отбил.

- Ну а кто-то здоровый - мне всю физию отобьет, с одного удару.

- Ну и чего?

- Вот и надо - нормально отдать, так, вот как я бы сам мог приложить - вот за такой.

- Да таких, как ты нет никого на неделю дороги, куда не езжай!

- Или вдруг кто-то забрел, издалека? Нет, знаешь - я не хочу проверять. Не в карты играем по пол грошика - на мою морду, в кулачки.  Давай нормальную цену.

- И чего хочешь?

Ну, тут они - как в прошлый раз, снова - судили, рядили, выбирали, меняли - торговались, как правда - за жизнь бились. Но, в конце концов, таки сошлись. тут уж кузнец не поскромничал - хорошо торгаша выжал! Главное - чего он сообразил-то! Хитрый, не смотри, что честный... До чего, глянь, додумался! Вот ить, пнем его поперек!

- Ты, - говорит, - вот что подумай. ты мне хотел все время морду начистить, правда? 

- Хотел, не буду врать.

- Ну, мне врать - бесполезно, ты ж... 

- Знаю!

- .. знаешь. Да. Вот.  Что  я говорил? 

- Что я хотел морду твою бить.

- Точно! Вот ты хотел, и даже говоришь - искал кого-нибудь на это дело поднанять..

- Искал.

- Вот! И так и не нашел. Было?

- Нет, не нашел..

- .. а потому, что никого смелого нет.  А тут я ж расписку напишу - не буду я в ответ бить. И чего тогда? Вот и тогда нечего бояться будет. Никому. И если будет тогда нечего бояться - я ведь обещал, что не буду драться, и бояться, значит, вообще нечего. И вот кто-то может тоже - морду мне побить захочет? Потому что отвечать-то не буду.. 

- Ты еще кому разрешишь? ...

- Нет! Ты. Ты - разрешишь!

- Я разрешу?

- Ты разрешишь. Отдашь расписку мою - считай, разрешил.

- А мне тогда чего?

- Чего - тебе? Тебе ничего - ты ж будешь вместо себя искать другого.

- Буду. И найду. Но я ж ему не разрешу - это ведь ты..

- Нет - тогда это ты. Расписка у тебя, я ее тебе дал. Вот ты и разрешаешь, даешь тому мою расписку. И пусть он мне вдарит, прям в морду, прям вот в глаз пусть бьет.

- Для того же и придумали..

- Да. Но ты же этого не будешь тому рассказывать?

- Не, не буду, наверное, не стану говорить. Нет. Точно не скажу!

- Вот. И что тогда? Тогда уже что? Коли у тебя разрешение письменное в руках..

- Так, у меня.

- А хочет меня кто-то другой побить, тоже.

- Пусть сам тебе возмещение дает..

- Нет.

- Не возьмешь, что ли?

- Ну, меня ж там не будет с вами.

- И что?

- Но ты - продай свое, за сколько сговоритесь. Все, что выжмешь - оно все твое тогда. О-га? 

- А мне тогда ..

- Нет - тебе и так не тебе, а чтоб кто-то - за тебя мне. 

- А! О-га.. Ну, то да. Но я ж расписку отдам.

- Так ты так и так ее бы дал - а то как бы он мне доказал, что ты его послал? Кто тебе поверит?

- И что?

- И то, что можешь расписку не давать - а продать. Как я тебе. Я ж тебе что все говорю-то? Ты меня слушаешь? Нет?

- Продать?

- Ну, не тупи уже! Прям как не ты совсем. Это ты, иль не ты? Ну или тебя подменили?..

- Подожди!  Стой!  Значит.. Ты мне расписку, чтоб я с ней послал того тебя побить?

- Так!

- Я тебе - возмещение...

- Так!

- А я - тому, кто хочет тебе, расписку как ты мне?

- Точно! Соображаешь?

- Вот оно что! Вот ты, кузнец - голова! Я бы сам, ей-ей, николи не смог такого б придумать!

- Так ты завсегда не туда думаешь.

- А куда думать?

- Ты обмануть норовишь кажен раз, выгадать, а тут надо - как я, честно! Вот как я написал, и все верят! И будут верить - я никого никогда..

- ..не обманываешь.

- Правильно!

- Но мне ведь не верят?

- А мне - верят!

- А мне - нет..

- Ну так ты ко мне пришел бы..

- За запиской? 

- Да!

- О-га.. А зачем?

- Чтоб ее кому отдать, за нее там взять, а тот с меня по записи моей - получить.

- Не пойму..

- Ну мы что сейчас говорили только что?

- Я тебе что скажешь, за то, чтоб стукнуть тебе, сильно, а ты мне запись. Что в ответ - не тронешь.

- Так. Ну а ты?

- Что - я?

- Ну вот расписку ты возьмешь, и что ты с ней?..

- Пойду искать, кто тебе глаз расшибет!

- И как найдешь, то что ему скажешь?

- Что вот расписка твоя, что не ответишь, когда в глаз дадут.

- И чего? Так вот и отдашь?

- А! Да! И я за нее хочу, хочу я за нее...

- Вот там и решишь, что хотишь. Ну ты понял?!

- Кажись, понял..

- Тогда давай, неси поросей значет, молочных, двух. К ним хлеба каравай.. нет - тоже давай два.

...

Короче, договорились.  Купчик к себе ушел, собирать условленное, кузнец - кузнец в дом пошел. Записку свою писать. Достал из-за оклада с ликом бумаги сверток, вытянул листочек. Оторвал осторожно половину, убрал назад, нашел карандаш свинцовый, сел к столу. Задумался... Минут пару соображал, брови хмурил, губами шевелили.. Сообразил, глаза подзакатил под брови, бровями поиграл. Лицо расслабил, глаза на бумажку опустил, начал выводить:

 

"Года сего середины лета месяца, писано мной самим, кузнецом.

Расписываюсь этим тут своей рукою о том, что коли придет кто

ко мне, и подаст запись сию, то тому подателю я, кузнец, коли тот

вдарит мне в глаз кулаком, то в ответ бить не буду его. Один раз. 

        Писано сего дня мною, кузнецом, в доме своем. Кузнец".

 

Расписал все, значит. Полюбовался. Перечитал, подумал, снова перечитал, но медленно. Порешил, что вот так и пойдет, свернул пополам, сунул сверток в картуз, под тулью. Да вышел, присел на завалинку, ждать лавочника, с пороями, и там остальным, что выговорил в этот раз у купчишки. 

Скоро и лавочник подошел, да не просто - на тележке ручной подвез все, что кузнец запросил, о чем сговорились. Поросей, двух, два хлеба свежих, ну и там остальное все, в мешках, холстинке, корзинке, и ящичек. Как договорились, короче. Н-да. А немало так кузнец запросил! Надо тут подумать будет, что за запись тогда просить, когда найдется тот, который возьмет, чтоб, значит, кузнецу глаз подбить. 

Кузнец принял, что лавочник припер, пощупал попискивающих поросей, помял пальцем хлеба, остальное посмотрел, мешок развязал. В общем, все перечел, занес в дом в сени. Вышел опять к купчине - достал бумагу написанную, развернул. Зачитал сам.  Лавочник прослушал внимательно. Покивал. Забрал, взялся сам перечитывать. Зачел вслух по слогам. Вслушался.. 

- Не внушает чего-й то!

- Так не по складам бубни, с выраженьем чти!  

Тот перечел, про себя прожевал, покашлял, похекал, зачитал уже почти без запинок.

- Ну что, как? Годится?

- Ну, вроде правильно. Дай посмотрю еще разок. Мм.. так.. "сего" .. ээ  .."кузнец".. ога.. "придет"  "запись" .. "не буду" "Один раз".  "Кузнец".  Ну.. вроде правильно. 

- Точно? Все так? Не передумал?

- Не, не передумаю. Все, значит. Тогда - давай. значит - по рукам. 

- Ну, по рукам. 

Ударили в ладони. Да и разошлись наконец. Ну а на следующий уже день вывел торговый дядь лошадок своих, впряг в повозку, положил в туда что-то, да того, и еще этого, и потрусил в сторону города. 

 

Вот и история наша кончается. А о чем вообще было то? Так, сказка ж, а та что - сказка ложь. Да в ей намек, ушлым дяденькам - урок... Что вот было-то там, в тогда, во времена те, стародавние, в месте неведомом? 

Да вот узнали тогда там, что можно ведь и вот так, без денег, без товару, без добра какого - торговать, да в прибыток. Вот у кого что есть - на то и торговаться. И денег не надо, а если надо, так можно и просто на бумажке записать. И деньги с тех пор стали - бумажные. 

Вот и все, собственно.  Спокойного вам дня теперь. Всего хорошего. Живите богато, не хворайте, не переживайте. Будете в том селе - кузнецу поклон передавайте.