Кризис 1900–1903 гг. – кризис начала эпохи борьбы за передел мира

Кризисы первой половины ХХ века имели отличия от кризисов XIX в. По ряду причин. Во-первых, Мир-Системы сильно расшилась и появились новые сильные экономические игроки, во-вторых, резко усилилась борьба за экономическую и соответственно военную гегемонию (в т. ч. между Англией и Германией), во-вторых, вся периферия мира оказалась поделенной между сильнейшими державами. В-третьих, началась борьба за передел уже поделенного мира и время империалистических войн и кризисов (Испано-американская, подавление боксерского восстания в Китае, англо-бурская, русско-японская). Мир стремительно двигался к мировой войне. В-четвертых, экономика стала намного сильнее зависеть от государства и соответственно от политики.  Империализм начинал перерастать в государственно-монопоитический капитализм со все более сильным вмешательством государства в финансово-экономическую деятельность.

Кризисы первой половины XX в. (третья длинная волна – «волна электричества,

химии и тяжелого машиностроения»)

Циклы первой половины ХХ в. (фактически первый цикл начался с
90-х гг. XIX в.) отличались бóльшим, чем раньше, разбросом в отношении длительности, а главное, дважды были нарушены мировыми войнами. Поэтому регулярность циклов в этот период не столь очевидная, как в XIX в. С одной стороны, в рассматриваемый период масштабы действия мир-системных связей достигли апогея, с другой – из сферы действия цикличности в экономике выпала Россия после революции (а на время также и тоталитарные страны Европы и Азии), в связи с гражданской войной, по сути, и Китай. Очень большие изменения произошли в системе мировых расчетов и валютных системах в связи с постепенным отходом от золотого стандарта. В этот период также побеждает протекционизм. В целом же эта эпоха характеризуется громадным промышленным и техническим развитием. В ближайшее время, начиная с этой части, мы начнем рассматривать кризисы первой четверти XX в. (повышательная фаза третьей длинной волны).

Кризис 1900–1903 гг.

Основные изменения. Важнейшим изменением стала продолжающаяся монополизация экономики, особенно тяжелой промышленности и финансовой сферы (см.: Гильфердинг 1922). Борьба крупнейших монополий за положение на рынке выражалась также в интенсивном строительстве новых предприятий, крупном инвестировании добавочных капиталов, чтобы превзойти конкурентов, что усиливало процессы расширения основного капитала (Мендельсон 1959, т. 2: 424). В механизации и машиностроении произошли колоссальные изменения. В частности, горное дело, являвшееся до 70-х гг. XIX в. наиболее отсталой отраслью промышленности по количеству применяемых машин и механизмов, в начале XX в. становится одной из передовых отраслей машинной индустрии (Шухардин 1961: 140).

Вторым следствием стало подтягивание к мир-системному ядру стран, которые ранее были полупериферией в промышленном отношении, прежде всего России, Италии, которая с 1896 г. переживала период беспрецедентного экономического подъема, имея с 1895 по 1908 г. ежегодный 7-процентный рост (Мизиано 1970: 313; Supple 1976: 341), а также стран, еще недавно бывших скорее периферией Мир-Системы – Японии, Австралии и (в заметно меньшей степени) Индии. Железнодорожная сеть Азии и Африки удвоилась за 1890-е гг. (Мендельсон 1959, т. 2: 385). В Мир-Системе в этот период существовало как бы два центра экономического развития, молодой американский еще был слабее европейского, но мощь активно накапливалась именно там. Неудивительно, что решающую роль в смене фаз мирового промышленного цикла стали уже играть США.

Существенные изменения произошли в организации мировой торговли, где, по наблюдениям М. И. Туган-Барановского, ускорение и удешевление сношений между всеми частями света привело к уменьшению товарных запасов, хранящихся на руках торговца, и установлению между потребителями и производителями более прямых отношений. Это уменьшило экономическое значение торгового капитала. Последнее было очень важным, поскольку именно «торговый капитал более всего ответственен за те безрассудные спекуляции, которые в прежнее время вызывали катастрофы на английском денежном рынке» (Туган-Барановский 2008 [1913]: 204). Если в отношении большей части XIX в. во многом еще оставалось верным утверждение Манту, что «промышленный прогресс был в те времена почти невозможен, если ему не предшество­вало какое-нибудь торговое движение» (Манту 1937: 61–62), то теперь ситуация существенно меняется.

Условия. Циклический подъем конца XIX в. отличался по сравнению с предыдущим циклом ускорением развития тяжелой промышленности, в том числе во Франции и Англии: сказывался переход к восходящей фазе третьей длинной волны. 1890-е гг. для Германии и России были годами исключительно сильного подъема (Айзин 1970: 437; Лященко 1956; Грегори 2003). В отличие от подъемов 70-х и 80-х гг. XIX в. фаза подъема
90-х гг. была весьма длительной. Еще более длительным (и едва ли не более мощным) было поступательное развитие в США. Однако такой подъем, тем более связанный с огромным промышленным строительством, не мог не требовать гигантской кредитной экспансии, а равно не мог не сопровождаться мощным учредительством новых предприятий.

В целом к 1890 г. соотношение экономических сил в мире было таково: Англия давала 18% мирового промышленного производства, США – 31%; Германия – 16%, Франция – 7% (Гинцберг 1960: 46). Неудивительно, что в мировом масштабе ведущую роль играло развитие экономики США и Германии (хотя наиболее интенсивным был подъем в России, весьма сильным он был и во Франции). На этот раз железнодорожное строительство играло главную роль в циклическом подъеме только в России (и еще в некоторых периферийных странах), а в целом рост мировой сети железных дорог в это десятилетие замедлился. Очень большое значение имели инвестиции в модернизацию железных дорог (в том числе и в США) и в коммунальное хозяйство городов.

В целом в мировом подъеме первенство принадлежало развитию тяжелой промышленности[1], в том числе ее новых отраслей, нефтяной и особенно электроэнергетики. Выработка электроэнергии за 12 лет увеличилась вчетверо (Мендельсон 1959, т. 2: 410). Но исключительно важным в машиностроении оставалось паровозостроение и вагоностроение, которые постоянно модернизировались, а также судостроение[2]. Важно отметить, что аграрный кризис в первой половине 1890-х гг. закончился, начался рост цен на зерно и другие продукты растениеводства, это существенно сказывалось на общей динамике развития.

Внешний фактор. Исключительное значение в обеспечении базы подъема, особенно в США и России, играл экспорт капиталов. В Австро-Венгрии, отстававшей по развитию тяжелой промышленности, индустриализация также совершалась во многом за счет иностранных капиталов. При этом 50% инвестиций приходилось на Германию, а 30% – на Францию (Клеванский 1988: 253). Экспорт капиталов оживлял экономику во всех частях света, в особенности железнодорожное строительство в неевропейских странах, а также в России и частично в США. Мощное строительство железных дорог в Африке, Азии, Сибири и других регионах втягивало в мировое хозяйство десятки миллионов кв. км и десятки млн человек. Но и экспорт товаров играл важнейшую роль. В частности, доля тяжелой индустрии в германском экспорте к 1895 г. возросла до одной трети (Мендельсон 1959, т. 2: 293). В целом рост мировой торговли ускорился.

В ходе цикла явственно сказалась роль войн и политической напряженности этого периода: войны Греции и Турции 1897 г., испано-американской 1898 г. и англо-бурской (1899–1902 гг.) войны, острого дипломатического конфликта Англии и Франции из-за Фашоды (Судан), начавшегося обострения отношений между Россией и Японией.

Усовершенствованные финансовые инструменты. Мировая эмиссия капиталов возросла за десятилетие более чем в полтора раза. Огромный спрос на капиталы уже не мог быть удовлетворен только банками, в эти годы появляются различные финансовые компании, в частности в Германии большое развитие получили различного рода специальные общества финансирования, которые были организованы крупнейшими промышленными акционерными обществами с целью мобилизации капитала. Особенно распространены были эти общества в электрической промышленности. Подобные общества сыграли исключительно большую роль в развитии кредитной экспансии и способствовали мощному промышленному строительству (Трахтенберг 1963: 425–6). В США в этот период получили распространение так называемые держательские или холдинговые компании, которые создавались для скупки акций каких-либо компаний и контроля над ними. Таким образом, одна крупная компания с помощью участия в акциях могла контролировать множество других. Холдинговые компании в качестве многоэтажных надстроек над обычными акционерными компаниями оказались мощнейшим орудием для монополизации экономики, централизации многих отраслей. Держательская компания появилась в США в 90-х гг. прошлого века, после принятия антитрестовского закона Шермана. Она автоматически могла обходить антитрестовские законы как компания, формально не имеющая отношения ни к производству, ни к сбыту (см.: Лан 1976: 203, 206–207). Роль таких компаний продолжала расти в течение ряда десятилетий.

Отметим также новые технологии в развитии промышленных услуг, в частности электротехнические концерны создавали обширную сеть отделений, контор и технических бюро, а также и специальных банков, которые способствовали сбыту их изделий (см., например: Gille 1976: 296–297).

Перегрев экономики и кризис. Спрос в конце XIX в. на самую разнообразную технику, а также ресурсы был очень велик (см., например: Адно 2003, Василевский 2003). К 1899 г. мировой экономический подъем достиг чрезвычайного напряжения, которое выразилось в прямой неспособности наличных мощностей обеспечить выполнение заказов и требуемый уровень поставок. Эта достаточно редкая ситуация была вызвана также начавшейся англо-бурской войной, резко повысившей потребность в перевозках, угле, металле и прочем. Несмотря на рекордную выплавку чугуна и стали, ряд заводов США простаивал из-за нехватки металлов, американские железные дороги не справлялись с перевозками угля, в Германии новые заказы на металл принимались с удвоенными сроками исполнения. Сложности с экспортом угля из Англии и суровая зима 1899–1900 гг. резко усилили угольный голод в Европе, в России даже возникли трудности со снабжением крупных городов топливом. Столь ощутимый дефицит создавал основу для будущего кризиса: открывались предприятия, которые в другое время были явно нерентабельными, строилось много новых мощностей, которые в будущем должны были оказаться невостребованными. Наконец, дефицит продукции погнал цены (особенно на уголь, металл и фрахт) вверх на десятки процентов. Одновременно бурно поднималась биржевая спекуляция, продолжали учреждаться новые предприятия, выпускаться новые ценные бумаги, рос кредит.

Словом, кризис при таком перегреве, усиленном англо-бурской войной, потребовавшей колоссальных денежных средств и перенапрягшей без того напряженный финансовый рынок, был просто неизбежен. Указанная война, кроме того, прервала приток золота из Африки. Показательно, что кризис раньше всего стал ощущаться в России, где уже в 1899 г. начались крупные банкротства (фирм фон Дервиза и Мамонтова), которые произвели ошеломляющее впечатление на публику, а затем началась финансовая паника. Помимо того, что Россия имела достаточно узкую базу для развития промышленности, она сильно зависела от европейских капиталов (вся тяжелая промышленность создавалась за счет иностранных капиталов). В 1899 г. в связи с началом англо-бурской войны и другими событиями на европейских рынках возникло большое напряжение, что привело к сбросу русских ценных бумаг и как следствие к падению их курсов. Резко сократилось и количество котировавшихся на Петербургской бирже акций со 190 в 1899 г. до 127 – в 1902 г. (Перельман 2005: 107). Уже во второй половине 1899 г. началось сокращение производства в ряде отраслей русской промышленности.

Кризис стал охватывать и европейские страны. При этом он практически одновременно начался в промышленности и на денежном рынке весной 1900 г. Ухудшение положения в металлургии, в том числе в США, и ощущение неизбежности резкого понижения цен на чугун вызвали сильное падение курсов ценных бумаг, которое продолжалось непрерывно с апреля по сентябрь 1900 г. После некоторой стабилизации в начале 1901 г. они вновь начали падать. Естественно, что это вызывало крах банков, изъятие вкладов, банкротства и т.п. В промышленности европейских стран (Англии, Франции, Австро-Венгрии) ситуация была непростая, но особенно трудной она была в России и Германии. В последней кризис столь сильно ударил по тяжелой промышленности, что, по образному выражению Лескюра (1908: 251, 260), он сопровождался «разгромом» электрической и машиностроительной промышленности.

Основной кризис в США начался только в 1903 г., но в связи с событиями в Европе с начала 1900 г. началось сокращение в американской черной металлургии, которое к ноябрю достигло почти 30%, также началось снижение цен (сказавшееся, в свою очередь, на положении в Европе). В 1901 г. разразился биржевой крах, подготовленный огромным повышением курсов ценных бумаг с конца 1900 г. по май 1901 г., после чего начался обвал. Грандиозный биржевой крах в мае 1901 г. был ускорен и усилен борьбой групп Моргана и Рокфеллера за контроль над Северо-Тихоокеанской железной дорогой[3].

Но крах, однако, не помешал продолжению подъема, энергия которого еще не была исчерпана. Напомним, что подъемы в это время в США продолжались дольше, чем в Европе, поскольку нигде, кроме США, не было столь интенсивно расширяющегося внутреннего рынка, нигде так не прогрессировала техника и не обновлялся так быстро капитал. Словом, события развивались подобно тому, что было десятилетием раньше, когда после биржевого краха в 1890 г. начался мощный рост. Подъем шел очень бурно, в 1902 г. начался новый виток повышения цен, дело дошло до того, что Стальной трест Моргана брал надбавку к официальной цене за ускорение поставок металла. Повышение цен вызвало увеличение импорта металла из Европы, в результате с 1903 г. цены пошли вниз, что подготовило общий обвал. С июня началось крутое снижение производства в металлургии, а осенью кризис охватил всю экономику.

Сфера действия и мир-системный эффект. Кризис 1900–1903 гг. очень сильно проявил себя в Германии и США, нанес очень большой ущерб экономике России, где в сочетании с неурожаями начала века он, как известно, усилил революционные настроения в нашей стране. Иными словами, он проявил себя сильнее там, где сильнее был циклический подъем производства. А там, где подъем был слабее, как в Англии и Франции, и кризис проявился слабее. Тем не менее, в Европе не было ни одной страны, не затронутой кризисом. В Австро-Венгрии с перепроизводством столкнулись все главные отрасли промышленности, началось сокращение рабочих. Кризис впервые по-настоящему проявил себя и в Японии, что было результатом ее успехов в промышленном развитии. Сильнее всего пострадала ее молодая текстильная промышленность. Кризис проявил себя и в ряде молодых экономик, например в Румынии, занимавшей уже заметное место в мире по добыче нефти. Только в 1906–1907 гг. в ней обозначились признаки нового подъема, который быстро вновь сменился спадом (см.: Виноградов 1987: 235–236). Торговля стран Латинской Америки сильно пострадала от снижения цен, особенно на кофе. Так или иначе, кризисом оказались задеты страны Азии и Африки, а также Австралия, которые были связаны с мировой торговлей. Депрессия в Европе была длительнее американской; начавшись во второй половине 1900 г., она продолжалась до большей части 1904 г., когда начался новый промышленный подъем. В Америке подъем начался немногим позже, чем в Европе.