Евразийский взгляд Николая Трубецкого

Одним из ведущих основоположников евразийства являлся выдающийся лингвист, русский князь Николай Трубецкой, сын известного философа Сергея Трубецкого. Осознавая трагизм и эпохальность большевистской революции, он задал первый импульс развитию новой идеологии - евразийству, которая по новому осмыслила исторический путь России, предложив уникальную самобытную версию цивилизационного развития нашего государства и глубинную православную философию русской идеи.

В Софии в 1920 году Трубецкой издаёт свой первый фундаментальный труд «Европа и человечество». В работе он впервые показывает, что Европа со своей романо-германской культурой долгое время насильно навязывала всему остальному миру свои правила поведения и нравы, свою деградировавшую философию эпохи Просвещения, тем самым эксплуатируя и извращая неевропейские народы. Ведомые эгоцентризмом, считая себя «двигателем мировой истории», европейцы породили космополитизм и шовинизм. Первый отрицал всякую привязанность к традиционным ценностям, к Родине, к своей земле и народу. Второй начал агрессивно навязывать собственную культуру остальным народам через бесконечные войны и колонизацию. Во все времена европейцы считали себя «цивилизованными», а все остальные народы с другими представлениями о жизни нарекали «варварами». Занимаясь экспансией «варваров», европейцы навязывали другим народам свои традиции и пороки, слепую веру в линейный прогресс и зарождающийся материализм. Евразийство не левое и не правое, выходя из европейской логики мышления, следует утвердить следующее положение: «Европейская культура не есть культура человечества. Это есть продукт определённой этнической группы».

Этот тезис должен был образумить всю не романо-германскую интеллигенцию. Она долгие годы впитывала европейскую философию и культуру, которая к тому времени изменила истинному христианству. В результате подобной европеизации России, Петр I не только построил державную империю, заимствовал научно-технические изобретения, но и привязал все последующие поколения дворянства к европейской культуре, тем самым заложив предпосылки зарождения Великой Октябрьской революции. Наши чиновники и дворяне перестали понимать собственный народ, откололись от него в своих пышных балах на французский манер, в своём презрении к крестьянству, не знанию народной традиции. Они приняли в себя романо-германский тип и тем самым перечеркнули напрочь всю славную историю и культуру допетровской Руси.

Большевики же, заимствовав ту же европейскую культуру в виде воинствующего материализма и нигилизма в марксизме, поднимая пролетариат на восстание против буржуазии, сами того не осознавая подняли бунт против засилья либерального западничества, утверждая самобытные корни цветущего национального многообразия империи. Русский народ - народ не европейский, но и не азиатский, имея славянские корни на него активно воздействовала восточная туранская культура. Поэтому благодаря своему географическому положению, восприятию монгольского наследия, взаимодействию с народами Азии, мы сумели создать уникальную евразийскую цивилизацию. Это первый ключевой пункт евразийского учения.

Николай Трубецкой наглядно демонстрирует нам, что культура романогерманцев отнюдь не совершеннее всех прочих культур, а все притязания на универсальность европейского пути развития - беспочвенны. Каждый народ идёт по своему уникальному пути.

Без антропологического смешения с европейцами чужой им народ не сможет в полной мере усвоить их культуру. Усваивается лишь «суррогат» и «статика» культуры, но не ее "динамика", т.е. народ, усвоив современное состояние европейской культуры, оказывается неспособным к дальнейшему развитию ее и каждое новое изменение элементов этой культуры должен вновь заимствовать у романогерманцев. Поэтому Трубецкой делает вывод, что при таких условиях этому народу приходится совершенно отказаться от самостоятельного культурного творчества, жить отраженным светом Европы, обратиться в обезьяну, непрерывно подражающую романогерманцам; что вследствие этого данный народ всегда будет "отставать" от романогерманцев, т.е. усваивать и воспроизводить различные этапы их культурного развития всегда с известным запозданием и окажется, по отношению к природным европейцам, в невыгодном, подчиненном положении, в материальной и духовной зависимости от них; что, таким образом, европеизация является безусловным злом для всякого не-романогерманского народа; что с этим злом можно, а следовательно, и надо бороться всеми силами. Все это надо сознать не внешним образом, а внутренне; не только сознать, но прочувствовать, пережить, выстрадать. Надо, чтобы истина предстала во всей своей наготе, без всяких прикрас, без остатков того великого обмана, от которого ее предстоит очистить. Надо, чтобы ясной и очевидной сделалась невозможность каких бы то ни было компромиссов: борьба, так борьба.

Пафос отвержения романогерманской культуры и вытекающей из неё буржуазной модели государства в евразийстве сравним с критикой капитализма большевиками. Однако евразийцы строго придерживаются православного державного строительства, утверждая на вершине ценностей духовный приоритет идеологии, а не материалистический.

В следующих своих работах Н. С. Трубецкой пишет, что демократический строй современности должен смениться строем идеократическим. Либеральная демократия, не имея своих собственных убеждений, подвержена безответственному влиянию частного капитала и прессы. В противоположность этой бессодержательности, отбирающийся правящий класс (пусть и демократическим методом), должен быть носителем «идеи-правительницы», т.е. иметь не только чёткую стратегию действий и план, но и главную идею, ради которой живёт и строится новое государство. Общество заболевшее индивидуализмом и эгоизмом непременно будет дробиться на группы, обосновывающие необходимость борьбы за тот или иной класс, расу или народ. Подобные группы не смогут стать полноценной качественной идеей. Люди, защищающие отдельные элементы целого, защищают анахронизмы. Может ли стать в таком случае идеей-правительницей благо человечеству? Нет, потому что человечество неоднородно. Абстрактное человечество не имеет индивидуального бытия, единой исторической судьбы, свойств живой личности. Поэтому служить абстрактному человечеству невозможно. Зато можно служить «конкретному человечеству», т.е. совокупности народов, населяющих хозяйственно самодовлеющее (автаркическое) месторазвитие и связанных друг с другом не расой, а общностью исторической судьбы, совместной работой над созданием одной и той же культуры или одного и того же государства. Таким образом, идеократическое государство служить особому автаркическому миру, т.е. цивилизации. А в рамках нашей русско-евразийской православной цивилизации наивысшим идеалом является служение Богу.

В своей статье «Общеевразийский национализм» князь предсказывает распад Советского Союза на том основании, что тот субстрат, из которого большевики объединили части бывшей Российской империи, строится на классовой ненависти и идеи диктатуры пролетариата. Недостаток подобной системы проявляется в её временности. Борьба пролетариата со своим врагом не может быть вечной, поэтому необходимо постоянно поддерживать чувство опасности, что всегда может вылиться в кризис. Диктатура пролетариата эффективна в борьбе сепаратизмом, но не с ростом национализма, который относится марксистами к буржуазным идеологиям. Пролетарий на практике оказавшийся во власти социалистического государства продолжает при этом являться носителем глубинных националистических интересов своего народа. Национальный объединяющий субстрат в марксизме подменён классовым, но он не решает основной проблемы. Поэтому Трубецкой предлагает вариант общеевразийского национализма, который по своему характеру близок советскому интернационализму. Наряду с диктатурой пролетариата национальным субстратом может стать многонародная нация, т.е. полиэтнос,в котором каждый отдельный народ осознает себя частью одного большого национального образования. Национальная гордость каждого гражданина должна находить удовлетворении как в сознании принадлежности к своему народу, т.е. национальности, так и в сознании принадлежности к евразийской нации: «Нужно, чтобы братство народов Евразии стало фактом сознания и притом, существенным фактом. Нужно, чтобы каждый из народов Евразии, сознавая самого себя, сознавал себя именно, прежде всего, как члена этого братства, занимающего в этом братстве определенное место. И нужно, чтобы это сознание своей принадлежности именно к евразийскому братству народов стало для каждого из этих народов сильнее и ярче, чем сознание его принадлежности к какой бы то ни было группе народов». Исторические судьбы евразийских народов переплелись к один большой клубок на основе симпатий и антипатий. Комплементарные связи и образовали ту дружбу народов степей и леса, о которых говорит философ. Межнациональная дружба - ключевой момент интернационализма - здесь привязан к конкретной местности России-Евразии, что даёт существенный положительный сдвиг в сторону единства и державности государства.

Полемизируя с крайними русскими националистами, Трубецкой обвиняет их в великорусском сепаратизме, при котором начнётся отделение всех «окраин». Они не ценят Большую Россию и следовательно им не место в евразийском дискурсе.

Другой стороной проработки евразийской концепции стал взгляд на русскую историю с Востока. Если всмотреться в территорию Советского Союза, то можно распознать, что большинство земель досталось ему через Российскую Империю от монгольской монархии Чингисхана. После падения орды России оставалось только восстановить утраченные территории с новым центром в Москве. Не стоит ставить знак равенства между строем Монгольской империи и Московским царством, но и игнорировать существенное влияние первого было бы необдуманным шагом. Российское евразийское пространство сформировалось не от севера к югу как это было при Киевской Руси, но горизонтально - от запада к востоку. Причиной является то факт, что с севера берут своё начало крупнейшие реки, расположенные сетью по всей протяженности материка. Степные кочевники контролировали эти торговые северные пути и собирали под своей силой все остальные народы. Чингисхан один из немногих кто делил людей на 2 группы -на людей с рабским сознанием перед господином и стремлением к наживе, и на тех воинов, которые видели в служении власти божественное служение. Последние и были ядром той элиты, которая смогла построить огромную империю. Чингисхан учил уважать другие религии и оберегал их. Это сыграло существенную роль в сохранении православной веры перед натиском крестоносцев с Запада, которые стремились поработить Русь под своими знамёнами.

С развенчания мифа о деспотии монголо-татарского ига в евразийстве развенчан также и «счастливый» императорский период. Для духовной жизни общества это был кризис. Отнюдь не большевики первыми начали гонения на церковь, они в этом лишь продолжили романовскую линию, где при Петре церковь стала служанкой государства. Всё это порочный круг европейской мысли, который необходимо раз и навсегда размежевать с нашей цивилизацией.

В 1930-х гг. вместе с остальными евразийцами Трубецкой выступил против национал-социализма Гитлера, увидев в нём своеобразный расовый биологический материализ несовместимый с православным мировоззрением. За свои критические антинацистские статьи он подвергся натиску гестапо, был арестован, а его рукописи впоследствии обыска утрачены. Эти потери было не перенести и вскоре после освобождения он скончался от инфаркта миокарда.

Основная заслуга Николая в том, что в поиске самобытной идеи для России он последовательно отвергает и комплекс идей прогрессистов о России как части европейской цивилизации ценой отказа от государственной мощи, от великодержавности, так и от идей реакционеров-консерваторов ценой полного порабощения народа и общества, отказа от просветительской деятельности. Средина же состоящая из либералов напрочь отвергалась как носительница европейского буржуазного сознания живущая очередной утопией.

Не трудно проследить насколько прав был Трубецкой в своём отвержении романо-германской культуры. Советский Союз, отказавшись от постоянного заимствования культуры и науки Европы и мобилизируя собственные ресурсы, смог не только перегнать её с точки зрения научного развития, но и отразил исконные формы жизни нашего народа в кинофильмах и книгах. Сохраняя внешний материализм, новая форма жизни позволила вернуться к истокам русской философии. И наоборот, огульное западничество с 90-х гг. до сих является причиной того, что Россия вновь приспособилась и встала в своём развитии в хвосте европейской цивилизации. И только идеократическое по настоящему духовное идейное течение, берущее в своей основе православную традицию, сможет воплотить истинный архетип нашей природной государственности и цивилизации. Отказ от всех материалистических идеологий первоочередная задача современной философской русской мысли.

Не случайно дворянская семья Трубецких дала России столько выдающихся творцов и философов. Их поколения оставили после себя не только богатое духовное наследие, но и пример служения Родине и строительства семьи. Как пишет А.В. Соболев: «В семье Трубецких так уж сложилось, что главными средствами «углубления» души, воспитания способности различения между «выше» и «ниже», а также радостной устремлённости ввысь явились музыка и духовно-нравственный пример родителей».

О принципах воспитания в семье философов Трубецких ярко также свидетельствует письмо их матери. «Ещё до рождения детей, - пишет она своим сестрам, - во время беременности, я молилась и особенно любила слова: «Даруй им души всеразумные к прославлению Имени Твоего». Дай Бог, чтобы до конца жизни сыновья мои продолжали искать свет и совершенствовались по возможности. Высшего счастья нет на земле. Я мечтаю о том, чтобы со временем они стали миссионерами. Но миссионерами не в Японии и даже не в России, а в своей собственной среде. Лишь бы гордость не примешалась к желанию распространения Истины. Если двигателем будет сознание обязанностей, возглавляемых на них тем сокровищем веры, которое дано им от Бога, тогда нет места гордости».

Евгений Трубецкой в 1918 году в своей книге «Смысл жизни» делает прорыв в русской философской религиозной мысли в момент культурного упадка, зажигает свечу в мраке сознания. Вскоре его племянник Николай в статье «Мы и другие» утверждает авангардную мысль о том, что евразийство является первой идеологией, которая не причисляет себя к радикально левым или радикально правым взглядам. Критикуя центристский либерализм кадетов, евразийцы безапелляционно отвергают авторитет европейской культуры. Евразийство выставляет требование национальной культуры, поэтому многим кажется, что евразийство является течением реакционным. Опора на православие у многих ассоциируется с пресловутой формулой «самодержавие, православие, народность» и ещё сильнее укрепляет подобное убеждение. Этой иллюзией поддаются как левые, так и правые, которые ошибочно спешат называть евразийство «своим». Трубецкой жестко критикует такое искусственное представление: «Весь «русский дух» русских реакционеров не идет дальше фальшивого поддельно-народного фразерства, высочайше утвержденного «дю-рюсс съ петушками», дурного русского лубка XIX века, из под которого так и сквозит мундир прусского образца и плац-парадная муштровка; все их «православие» не идет дальше торжественного архиерейского молебна в табельный день с провозглашением многолетия высочайшим особам. И православие и народность для них не более чем эффективный аксессуар самодержавия». И далее: «Евразийство не может смириться с превращением православия в простой аксессуар самодержавия и с обращением «народности» в казенную декларацию».

Таким образом, евразийство отрекается и от ложного идеологического европейского «прогрессивизма», и от сугубого реакционизма, не ставя перед собой как фетиш определенную форму правления. Полемизируя с революционным народничеством, Трубецкой соглашается с тем, что если представить себе такую православную русскую республику, в которой каждый избираемый на срок президент смотрел бы на себя как на ответственного представителя народа перед Богом и как на защитника Православия, и если бы выборы президента и депутатов в этой республике не ставились в зависимость от игры на народных страстях и ненавистях, то евразийство ничего не имело бы против такой республики и, во всяком случае, предпочло бы ее «европейски просвещенной» монархии, насаждающей сверху европеизацию и держащей в кабале Церковь.

Понятно, что чудеса были, есть и будут. Но в политику нельзя вводить «чудо» как обязательный элемент социально-политических построений, необходимо учитывать только реальный возможности и из них исходить. Это было сказано философом к вопросу мечтаний белой эмиграции. Поэтому жаркие дискуссии конца 22-х годов по теме удержания большевиков у власти с точностью повторили многие разговоры 90-х, когда их уход уже был предрешён. Говорилось не только о падении Советского Союза, но и механизмах новой иностранной интервенции: «... мы знаем, какой это будет правительственный аппарат: с виду - настоящая русская власть, а фактически - проводник иностранной колониальной политики. Кому может улыбнуться работа в таком аппарате? Мелким честолюбцам, стремящимся к атрибутам власти, хотя бы фиктивно?» Действительно грустное пророчество, которому суждено было исполниться. «Но пусть у других откроются на них глаза, пусть знают все, что это - предатели».

Н. Трубецкой, занимаясь лингвистикой, наглядно показал в своих работах, что присоединение той же Украины Московским государством привело к созданию общерусской культуры, в ходе которой равная часть как московских, так и украинских князей были вынуждены отказаться от «местного диалекта» в пользу единого. Однако в процессе европеизации Российской империи наблюдается насаждение украинской культурной модели. Это нетрудно объяснить тем, что она была ближе к Западу и вобрала в себя много от Запада, что и было выгодно Петру. Причём если проследить образование языка, то здесь заметное влияние оказали поляки, внеся множество романо-германских элементов в украинский художественный старославянский язык, что был изначально сформирован под влиянием православного церковного. Рассматривая вариант падения большевистской власти, Трубецкой сделал такой же прогноз к украинской проблеме: «Эти же люди, конечно, постараются всячески стеснить или вовсе упразднить самую возможность свободного выбора между общерусской и самостоятельно-украинской культурой. Но и это останется недостаточно, придется ещё внушить всему населению Украины острую и пламенную ненависть ко всему русскому и постоянно поддерживать эту ненависть всеми средствами школы, печати, литературы, искусства, хотя бы ценой лжи, клеветы, отказа от собственного исторического прошлого. И попрания собственных национальных святынь. Ибо если украинцы не будут ненавидеть все русское, то всегда останется возможность оптирования в пользу общерусской культуры».

Так что когда мы наблюдаем финансирование националистических группировок, никому ненужный церковный раскол и запрет русского языка - всё это есть элементы того самого предательства как в России, так и на Украине, о которых говорил Трубецкой. Не трудно сопоставить его слова с современными событиями и сделать соответствующие выводы.

Трубецкие оставили после себя богатое наследие евразийскому движению. Но если в 20-м веке речь шла об экспансии романо-германского типа, то в наши дни мы можем наблюдать перенесение этих же подходов на американскую почву. Католическая классическая культура европейцев в Европе сегодня мертва. На её трупе зиждутся американские оптимизаторы, буржуазная эволюция которых породила феномен массовой культуры общества потребления. Эта современная культура космополитична. Она направлена на извлечение прибыли. Киноиндустрия выгоднее всего продает «страх», пошлые шутки с красивой графикой. Она не может сравниться с культурой 19 века, элитарными произведения искусства Советского Союза, островками чистоты и благочестия традиционных жанров. Цель современной культуры - извлечение прибыли, а не преображение человека.

В экономике, двигателем которой является человек, а точнее уже не человек, а «эгоист разумный» согласно рыночным концепциям маржинализма и либертарианства, рост ВВП становится самоцелью. Ради роста потребления система разжигает новые явления страстолюбия. Искренность и благородство стерты с лица Земли. Душа распята, но не на кресте, а на долларовой купюре.

Среди литераторов есть мнение, что нельзя заканчивать свои слова в нигилистическом спектре. Но иногда это стоит сделать, чтобы человек осознал всю опасность происходящего. Не может быть никакого возрождения России без свежего импульса, глотка чистого воздуха. Получить этот глоток можно только путём долгой и упорной работы. Следует раз и навсегда отказаться от новой волны европеизации государства, а в современном контексте американизации, которая предлагает пойти по пути разлагающегося трупа. Не может быть порядка там, где в церквях проводят службы священницы нетрадиционной ориентации, где процентный обман и материальное благополучие равносильно богоподобности.

Трубецкие оставили богатое наследие всему евразийскому движению. Дело их живёт и будет жить до той поры пока жива Россия. Наша задача - продолжить его. Многие назовут нас фанатиками, и в лучшем случае постараются поскорее забыть как неудачную встречу. Но наперекор всем врагам, шпионским сетям, внутренним и внешним предателям дело евразийцев будет продвигаться к своей конечной цели несмотря ни на какие преграды. Наш путь - путь иной и никак не увяжется с вашими интересами, если они не совпадают с интересами России.