Про иностранные инвестиции и Китай

Многолетний экономический рост как бы социалистического (или коммунистического) Китая, даже с учетом того, что он уже притормозился, у определенной части АШ-аудитории вызывает приступы ностальгии о СССР/РСФСР и негодование по поводу сегодняшнего развития России. Оставим в стороне споры о том каков же сегодняшний Китай социалистический/коммунистический или же капиталистический и поговорим о причинах китайского экономического чуда. Немного о китайских экономических реформах последних 40 лет рассказывалось в Неизвестный известный Китай, в статье говорилось как проходили реформы, но не рассматривалось за чей счет.

В России сторонники разных, а порой и прямо противоположных, взглядов считают хорошим тоном ругать стремление российского правительства привлечь в экономику страны иностранные инвестиции, однако когда эти же сторонники восхищаются бурным индустриальным развитием Китая, то почему то забывают о том, что именно иностранные инвестиции "сделали" Китай.

В самих иностранных инвестициях, если под ними понимать любые сторонние вложения в экономику (в том числе и в виде кредитов) нет ничего плохого, проблемы начинаются не от их присутствия, а от того как и куда они направляются, на каких условиях и для чего привлекаются и что с их помощью пытается решить та или иная страна. В этом плане пример Китая более красноречив, чем примеры некоторых стран Азии и Латинской Америки, переживших активный экономический рост еще до Китая.

До начала активных реформ китайская экономика была неэффективна и мало чем отличалась от экономики советского образца. Основу развития составляло сельское хозяйство, где было занято около 80% экономически активного населения. Плановость, жесткая централизация и изолированность от остального мира в конце 70-х годов привели экономику Китая к стагнации. 

Курс на новые экономические реформы был провозглашен третьим пленумом ЦК КПК в конце 1978 года.  Дэн Сяо-пин - один из лидеров КНР того времени, образно характеризуя реформы, говорил:

Не важно, какого кот цвета — черный он или белый. Хороший кот такой, который ловит мышей.

Эту мысль он пояснял тем, что :

В реальной жизни не всё является классовой борьбой.

Тем самым он разделил марксистскую идеологию и насущные задачи модернизации китайской экономики (по-сути, он изолировал друг от друга 2 основополагающих компонента учения Маркса  - базис и надстройку; помним, базис определяет надстройку, изменения базиса ведет к смене надстройки). В 1980-х годах эта фраза стала неофициальным девизом китайских экономических реформ - введения элементов рынка, разрешения частной собственности на средства производства, создания свободных экономических зон и т.д.

Таким образом КНР, закрытое для внешних инвесторов государство с планово-административной экономикой, начало проводить новую внешнеэкономическую политику (политику "внешней открытости"), целью которой стало привлечение и использование иностранных инвестиций (ПИИ), благодаря чему уже с начала 80-х годов экономика Китая вошла в рост.

Согласно принятой в Китае классификации под термином "прямые иностранные инвестиции"  (ПИИ) понимается создание совместных предприятий с участием китайского и иностранного капитала в паевой (акционерной) и контрактной (договорной) формах, чисто иностранные предприятия, совместные проекты по разведке и разработке природных ресурсов, поручительская переработка сырья и сборка готовой продукции (используется в основном в легкой промышленности (текстильной/швейной), пищевой, электронной промышленности (сборке бытовой аппаратуры), производстве игрушек, изделий из металла и пластмасс; позволяет повысить загрузку  промышленных мощностей, создать дополнительные рабочие места, увеличить валютные  поступления) и компенсационные сделки (предусматривают прямое предоставление иностранной компанией оборудо­вания, технологий, технического содействия или кредитов на приобретение перечисленных элементов производственного процесса)

В основе этой экономической политики "внешней открытости" лежал принцип "открытости экономики"

В начальный период реформ (1979-92 гг.) для привлечения иностранного капитала в качестве эксперимента на восточном побережье Китая были созданы первые 4 свободные экономические зоны (СЭЗ) - Шэньчжэнь, Чжу- хай, Шаньтоу и Сямэнь, где иностранным инвесторам предоставили налоговые, таможенные и административные льготы. В дальнейшем к ним стали добавляться СЭЗ других районов и "открытые города", в итоге открывались целые провинции, которые формировали "пояс открытости" Китая.

В этот период затраты по созданию СЭЗ взял на себя государственный бюджет (на привлеченные кредиты государство активно создавало инфраструктуру, необходимую для создания и развития производств). Однако отсутствие четко обозначенной договорно-правовой базы и доверия со стороны потенциальных инвесторов определяли их низкую заинтересованность. К тому же трансфер технологий являлся (и является) одним из основных условий допуска иностранных инвесторов на китайский рынок, а они не горели желанием делится этим. Те не менее в этот период с помощью иностранных инвестиций совместные предприятия в легкой (в основном текстильной, швейной и обувной) и пищевой промышленности смогли обновить свое оборудование и технологии (включая обучение персонала), и, как следствие этого, повысить конкурентоспособность производимой продукции.

По данным ЮНКТАДстат

Либеральные реформы экономики требовали изменения Конституции, поэтому в 1982 году была принята новая Конституция КНР. Хотя она и сохранила две формы собственности: общенародную (государственную) и коллективную (Статья 6), но Статья 11 указывала на появление "личной (индивидуальной) экономики", которая находилась под контролем государства и защищалась им (Статья 13). Согласно поправке к Статье 11, принятой в 1988 году, «Государство позволяет частному сектору экономики существовать и развиваться в определенных законом рамках». Государство, как было указано, контролирует и надзирает за частным сектором и защищает его права.

Итак, с начала 1980-х гг. иностранные инвестиции стали главным источником развития экономики Китая, что выражалось в развитии промышленных предприятий, преимущественно ориентированных на экспорт продукции. К 1993 году предприятия, основанные с участием иностранного капитала, обеспечивали 37% китайского экспорта.

На втором этапе реформ (1992-2001 гг) СЭЗ должны были перейти от государственного финансирования к самофинансированию, банковскому кредитованию и использованию средств, полученных от иностранных предпринимателей, при этом благоприятный инвестиционный климат (льготы и преференции), созданный для иностранных инвесторов, сохранялся.

В это время меняется принцип привлечения инвестиций с территориального на отраслевой, таким образом китайское правительство стремится поддержать недостаточно развитые отрасли. Появляются государственные «Перечни  отраслей для размещения иностранных инвестиций», где указываются  поощряемые (имеющие больше всего льгот и преференций), разрешенные, ограниченные (в рамках разрешенных) и запрещенные виды деятельности, тем самым регулируется развитие выгодных государству отраслей и производств. Начиная с 1993 года Китай становится мировым лидером по привлечению иностранных инвестиций лишь в отдельные годы уступая США.

В этот и предшествовавший периоды реформ основными иностранными инвесторами в китайскую экономику были этнические китайцы (хуацяо), проживавшие в Гонконге, Макао, Сингапуре и Тайване (их инвестиции составляли порядка 70% всех иностранных инвестиций). 

Хуацяо сыграли исключительную роль в развитии китайской экономики в общем, и в увеличении иностранных инвестиций в частности. Проживая вне территории Китая, они, тем не менее, сохраняли  крепкие родственные связи и хорошо знали традиции и правила ведения дел, которые, в условиях не законченных реформ, образовавших своеобразную нишу между плановым управлением и рыночным регулированием, позволяли им быстро ориентироваться в местной специфике (в 90-е благодаря этим инвестициям Китай завалил нас своим низкокачественным ширпотребом). Однако, в 2000-х годах доля этнических китайцев в инвестировании китайской экономики постепенно снижалась, уступая  место другим игрокам. Хотя Гонконг и Макао в дальнейшем вошли под юрисдикцию КНР, но  инвестиции оттуда на материковую часть Китая до сих пор считаются инвестициями иностранного происхождения.

Китайская модель "внешней открытости" предполагала эволюционно-очаговый тип интеграции в мировое рыночное хозяйство. Постепенная децентрализация экономики, в рамках которой местным и региональным властям передавались полномочия по созданию и ведению деятельности без вмешательства со стороны центрального правительства, проведение рыночных реформ и расширение государственного "Перечня отраслей для размещения иностранных инвестиций" привели не только к бурному росту потока иностранных инвестиций, но и формированию собственного крупного частного сектора.

Экономическое пространство Китая условно можно разделить на два сектора – экономику внутренней и внешней ориентации. Последний на втором этапе реформ последовательно разрастался, превратившись из небольшого анклава, состоявшего из четырех особых экономических зон (СЭЗ), в "пояс открытости" на восточном побережье Китая. В дальнейшем в целях развития внутренних районов "открытый режим" был распространен и на приграничные с СНГ и Монголией провинции и автономные районы, что можно назвать формированием "северного пояса открытости". Как в "восточном поясе", так и в северном были сформированы зоны свободной торговли, инвесторы которых при условии 100%-ой экспортной ориентации производства полностью освобождались от экспортно-импортных пошлин, налога на продукцию и единого торгово-промышленного налога.

Таким образом, совместные производства (иностранные инвестиции), продукция которых была предназначена преимущественно на экспорт, постепенно меняли экономику Китая с внутренней ориентации на экспортную.

По данным МВФ за период 1979-2001 гг. КНР получила из-за рубежа 568,4 млрд долл., из которых 393,5 млрд долл. составили ПИИ (69,2 %), 147,2 млрд долл. - иностранные займы (25,9 %%), 27,7 млрд долл. - прочие формы иностранных капвложений (4,9 %). К 2001 году 45 % экспорта обеспечивали предприятия с иностранным капиталом.

Последний этап экономических реформ, продолжающийся до сих пор, связан со вступлением Китая в ВТО в конце 2001 года (переговоры о вступлении Китай вел с момента образования ВТО).  Накопленный за это время экономический опыт и растущий поток иностранных инвестиций дали Китаю возможность от легкой промышленности и ресторанов перейти к сложному индустриальному производству с более высокой добавленной стоимостью. Так если в государственном перечне поощряемых отраслей до 2000-х годов лидировала легкая промышленность, где на второй строке стояло текстильное производство, а машиностроение всего лишь на девятой, то в 2000-х все поменялось, машиностроение вышло первую позицию, а легкая промышленность опустилась на седьмую.

Новая политика в отношении иностранных инвестиций официально была обьявлена в 2004 году на 2-й сессии ВСНП IX созыва, где Китай заявил, что теперь он будет применять общепринятые на мировых рынках правила и нормы:

В 2005 году были восстановлены налоговые льготы по импортным таможенным пошлинам и НДС в отношении предприятий с участием иностранного капитала, ввозящих в страну или производящих высокотехнологичное оборудование, а также осваивающих технико- и наукоемкие проекты, пользующиеся поддержкой китайского правительства.

 

Немного занимательной инфографики, которая хоть и старовата (до 2013 года), но познавательна:

Национальный комитет по американо-китайским отношениям совместно с консалтинговой компанией Rhodium Group опубликовал свой доклад с анализом истории прямых инвестиций между двумя странами с 1990 по 2015 год. Реальная сумма инвестиций может в два-четыре раза превышать официальную статистику. По данным комитета, за четверть века США сделали 6700 прямых инвестиций в Китай на сумму 228 млрд долларов. Министерство торговли США придерживается цифры 75 млрд, а Китай — 70 млрд. Китайские же прямые инвестиции в США Rhodium Group оценивает в 64 млрд, Минторговли США — 15-21 млрд, а китайская сторона — 41 млрд долларов. А вот в 2015 году китайцы впервые инвестировали в США больше. На американские компании в Китае трудятся 1,6 млн человек, а китайские фирмы обеспечили работой 100 тысяч человек в США. 

В 2009 году Китай стал крупнейшим мировым экспортёром, потеснив Германию. В том же году КНР заняла вторую позицию после США в рейтинге крупнейших импортёров.

В 2007 году Правительство Китая объявило о создании Китайской инвестиционной корпорации (China Investment Corporation, CIC), цель которой управление валютными резервами и диверсификация вложений. Первоначально уставный капитал CIC составил 200 млрд. долларов США, что одномоментно сделало её одной из крупнейших госкорпораций по управлению национальным благосостоянием.

С помощью данного шага китайское руководство попыталось решить сразу несколько задач:

1. Диверсификация резервов;

2. Обеспечение постоянно растущих потребностей китайской промышленности сырьевыми ресурсами, такими как нефть, газ, промышленные минералы, уголь, редкоземельные металлы;

3. Содействие в достижении такой стратегической цели Правительства, как вывод китайских производителей на международный рынок под собственными торговыми марками;

4. Участие в капитале зарубежных компаний (рассматривается Китаем как метод быстрой абсорбции новейших технологических решений, управленческого опыта и, зачастую, быстрого наследования признанных мировых брэндов -  показательным примером этого стало приобретение в 2005 году китайской компанией по производству электронных компонентов Lenovo Group Limited подразделения персональных компьютеров у американской корпорации IBM за 1,75 млрд. долларов США.).

 

 

В 2007 году премьер-министр Вэнь Цзябао впервые отрыто признал, что в экономике Китая "существуют структурные проблемы, которые могут привести к нестабильности, неустойчивости, несогласованности и разбалансированности дальнейшего развития". Под "нестабильным развитием" имелся в виду риск перегрева рынка прямых инвестиций, галопирующий рост кредитования и денежного предложения и излишний профицит баланса внешней торговли. Под "несбалансированностью" -  экономическое неравенство между сельским и городским населением, неравномерность роста доходов и объемов соцгарантий между различными регионами Китая. "Несогласованное развитие", по мнению премьера, состояло в отсутствии баланса между отдельными секторами экономики (особенно в секторе услуг), а так же между инвестициями и потреблением. 

Как отмечали (и отмечают) эксперты, экспортно ориентированная экономика Китая замедлила развитие внутреннего спроса и стала причиной развития диспропорций, которые выражались:

- в дисбалансе внешнего и внутреннего спроса: преимущественное развитие внешнего рынка в ущерб развития внутреннего определило низкие темпы роста внутреннего потребления (по отношению к росту экспорта), что не давало (и не дает) увеличить внутренний спрос.

- в диспропорции чрезмерной зависимости экономики от инвестиций в основной капитал и небольшое потребление со стороны населения.

- в дисбалансе структуры распределения доходов: темпы доходов государства и предприятий выше темпов доходов населения, при этом распределение доходов между различными группами населения не равномерное (недостаточное развитие деревни по сравнению с городом, диспропорции в развитии регионов). (Один из этапов реформ предусматривал частичную приватизацию государственного имущества, которой воспользовалась номенклатура, что сделало ее (и/или ее родственников) владельцами приличной доли бывшей госсобственности, таким образом китайская партийная элита является одновременно и госчиновниками и бизнесменами-капиталистами, что неизбежно порождает конфликт интересов, частное проявление этого конфликта - вывод капиталов из Китая).

- дисбалансе нерациональной структуры производства.

- неравномерной внутренней миграции: реформы привели к увеличению числа СЭЗ, туда устремился  основной поток внутренних мигрантов, в результате области (провинции) не входящие в "пояс открытости" потеряли большую часть трудоспособного и экономически активного населения.

В 2013 году, когда был инициирован очередной пакет экономических реформ, правительство Китая заявило о передаче рынку "решающей роли" в распределении ресурсов в экономике (на XIX сьезде Компартии Китая положение о "решающей роли рынка" было включено в обновленный устав КПК, заменив прежнюю характеристику роли рынка как "базовой"). С этого момента частный сектор уравнялся с государственным: "как государственный, так и частный сектор являются ключевыми компонентами социалистической рыночной экономики", хотя вместе с тем подчеркивалась "необходимость непоколебимо укреплять и развивать роль государственной экономики, сохранить доминирующие позиции, непрерывно укреплять устойчивость, усиливать контроль за госсектором". Но под натиском нарастающих экономических проблем госсектор Китая ежегодно сдает свои позиции (в "Перечень отраслей для размещения иностранных инвестиций"стали попадать ранее запрещенные для иностранного инвестирования виды деятельности), занимая все меньшую долю как в структуре экономики, так и в общем обьеме производства. 

В настоящее время иностранные инвестиции, принесшие технологическое и экономическое развитие, приблизили Китай к уровню ведущих стран, отчего эффект влияния прежних движущих сил (ПИИ и дешевой рабочей силы) на рост экономики снизился, а это в свою очередь способствовало  замедлению роста ВВП (не даром на последнем сьезде КПК впервые не была поставлена цель наращивания ВВП ).

Таким образом, Китай, как до него развивающиеся страны Азии и Латинской Америки, имевшие в 1960-х-70-х годах такой же стремительный экономический рост, но не сумевшие удержать высокий темп роста производительности труда, и, соответственно, экономического развития, попал в так называемую "ловушку среднего дохода" (состояние некого равновесия, когда уменьшение  стоимости производства (в том числе и заработных плат) приводит к увеличению инвестиций, а увеличение стоимости производства (в том числе и заработных плат) - к их уменьшению). Так же как и они Китай начал свое развитие с низких уровней доходов населения и смог перейти к экономике среднего  достатка, но институциональная слабость государства (и общества в целом) не позволяет Китаю перешагнуть барьер, возникший в следствии созданных им самим же структурных дисбалансов. 

Из этого состояния Китай может выйти только посредством очередных структурных реформ, предполагающих очередные радикальные политические и экономические изменения. Но, вследствие сложности реализации таких реформ (отказ от экспортной ориентации снизит ПИИ, что скажется на падении доходов государства, предприятий и населения) с одной стороны, и сравнительным удовлетворением китайского общества от уже достигнутого уровня жизни, такая структурная перестройка становится труднореализуемой. А это значит, что рост экономики Китая будет замедляться и дальше.

Впрочем, сегодняшняя американо-китайская торговая война может привести к неожиданным результатам и последствиям. Поживем - увидим...