Об­ра­зы об­ра­зо­ва­ния (До­сто­ев­ский)

В го­стях у Ва­си­лия Да­вы­до­ви­ча Ир­за­бе­ко­ва (В.Д) - Га­ли­на Бо­ри­сов­на По­но­ма­рё­ва (Г. Б.) - за­ве­ду­ю­щая домом-​музеем Фё­до­ра Ми­хай­ло­ви­ча До­сто­ев­ско­го. Раз­го­вар о том, что сфор­ми­ро­ва­ло До­сто­ев­ско­го как лич­ность.  При­вет­ствен­ные 2 ми­ну­ты об­ре­зал. 

В.Д - Гос­подь спо­до­бил нас жить в непро­стое время когда на наших гла­зах, увы и ах, раз­ру­ша­ет­ся за­ме­ча­тель­ная со­вер­шен­но си­сте­ма вос­пи­та­ния и об­ра­зо­ва­ния, ко­то­рая до­ста­лась от наших бла­го­че­сти­вых пред­ков. Прак­ти­че­ски све­де­на к нулю си­сте­ма до­маш­не­го вос­пи­та­ния. Об этом во­об­ще как-​то се­го­дня не при­ня­то го­во­рить. Ро­ди­те­ли от­прав­ля­ют ре­бен­ку в школу и если какие-​то про­бле­мы, то школа ви­но­ва­та. Со­вер­шен­но за­бы­вая, что во­об­ще про­цесс об­ра­зо­ва­ния, как бы как два кры­лья два крыла одной птицы. Одно крыло это школа, несо­мнен­но, но дру­гое это семья. Как часто мы, вос­пи­ты­вая наших детей, ограж­да­ем их от всех непри­ят­ных эмо­ций, как се­го­дня часто слы­шишь - по­боль­ше по­зи­ти­ва. Не надо, не надо ра­нить дет­скую душу.
Но если го­во­рить о До­сто­ев­ском, то до­маш­нее вос­пи­та­ние  че­ло­ве­ка, ко­то­рый потом, спу­стя несколь­ко де­ся­ти­ле­тий через свое серд­це про­пу­стил все боли этого мира. Ведь он рос со­всем не в такой об­ста­нов­ке.

Г. Б - От­нюдь, и мне хо­чет­ся вспом­нить слово са­мо­го Фё­до­ра Ми­хай­ло­ви­ча. И оно ка­са­ет­ся имен­но тех яв­ле­ний, ко­то­рые он на­блю­дал еще в то время, писал об этом в 1870-х годах в своём "Днев­ни­ке пи­са­те­ля". Это яв­ле­ние он на­звал "дети об­лег­ча­е­мы". В общем, он го­во­рил и об об­ра­зо­ва­нии со­от­вет­ству­ю­щим и вос­пи­та­нии, ко­то­рые уво­дят рас­ту­ще­го че­ло­ве­ка от ре­аль­но­сти. И как он го­во­рил, вы­рас­та­ет ложь,Ни то ни сё, ни доб­рое, ни злое.

В.Д - Ни пло­хое, ни хо­ро­шее.

Г. Б - Имен­но. Он го­во­рил о том что, не на­блю­да­ет­ся на­вы­ков жи­во­го труда, труда ду­шев­но­го. И это при гос­под­стве, как пра­ви­ло, у ро­ди­те­лей ма­те­ри­аль­ных по­буж­де­ний. 
До­сто­ев­ский счи­тал, что живые впе­чат­ле­ния, живые пе­ре­жи­ва­ния через со­при­кос­но­ве­ние с дей­стви­тель­но­стью да­ет­ся опы­том. Хотя бы и через стра­да­ния. А стра­да­ния это со­вер­шен­но осо­бая ста­тья. Не за­бу­дем, что позд­нее он ска­жет - стра­да­ния это школа хри­сти­ан­ства. Сей­час эта тен­ден­ция уже при пол­ном раз­ви­тии, про­сто перед на­ши­ми гла­за­ми в наше время. Но эту тен­ден­цию он за­ме­тил и оха­рак­те­ри­зо­вал, как некую угро­зу. А имен­но че­ло­ве­че­ско­го оску­де­ния нации. 

В.Д - Про­рок. 

Г. Б - И вот что уди­ви­тель­но, в те же 70-е годы он го­во­рил и так думал, что об­ще­ство преж­де всего опре­де­ля­ет­ся лич­ност­ном его со­ста­вом. Ни ин­сти­ту­та­ми, ни  за­во­е­ва­ни­я­ми ци­ви­ли­за­ции, ни пре­сло­ву­тым пра­вом че­ло­ве­че­ства. О как много он вы­ска­зы­вал­ся по по­во­ду этого са­мо­го права! Не толь­ко как пуб­ли­цист, но мы знаем его ве­ли­кий роман, где дей­ству­ет че­ло­век, ко­то­рый де­ла­ет из права некую ре­ли­гию - это Рас­коль­ни­ков. Он но­си­тель все­силь­но­го права. Тварь ли тварь я дро­жа­щая, или право имею? И вы по­ни­ма­е­те это все ко­неч­но ка­са­ет­ся и задач вос­пи­та­ния и об­ра­зо­ва­ния ма­лень­ко­го че­ло­ве­ка. И когда, го­во­рил он, и в об­ра­зо­ва­нии и в вос­пи­та­нии мы обе­ре­га­ем и от стра­да­ния от со­стра­да­ния, можно ска­зать, от ре­аль­но­сти, то по­лу­ча­ет­ся такой фе­но­мен. Фе­но­мен, в ко­то­ром даже и не уви­дишь соб­ствен­но под­лин­но­го че­ло­ве­ка: с его душой, с его воз­мож­но­стя­ми роста, раз­ви­тия, са­мо­вы­ра­же­ния, вы­бо­ра и так далее.
Это все да­ет­ся толь­ко тогда когда этот че­ло­век уко­ре­нен в ре­аль­но­сти. Но все де­ла­ет­ся так в ци­ви­ли­зо­ван­ном об­ще­стве, чтобы этого уко­ре­не­ния не было. И вы­рас­та­ет такой аб­стракт­ный че­ло­век без жи­во­го чув­ства добра и зла.
Между про­чим, в чер­но­ви­ках "Пре­ступ­ле­ния и на­ка­за­ния" он го­во­рил, что  его герой дол­жен прой­ти через опыт pro и contra  про­ти­во­ре­чий край­но­стей, что он дол­жен пе­ре­не­сти это всей своей душой и телом, жиз­нен­ным про­цес­сом. Необы­чай­ная такая при­вер­жен­ность До­сто­ев­ско­го к ре­аль­но­сти уди­ви­тель­на. И она более всего ка­са­ет­ся имен­но про­блем вос­пи­та­ния и об­ра­зо­ва­ния ма­лень­ко­го че­ло­ве­ка. И ду­ма­ет­ся, что все эти угро­зы, ко­то­рые он видел тогда в со­вре­мен­ном ему об­ще­стве, он со­от­но­сил и со своим опы­том со своим дет­ством. И го­во­ря о том, о чем я толь­ко что на­пом­ни­ла, он дает в несколь­ких строч­ках очень кон­цен­три­ро­ва­ную кар­ти­ну того, как он воз­рас­тал в Москве. 
И надо ска­зать, что во­об­ще этот пе­ри­од До­сто­ев­ско­го оста­вал­ся до сих непро­яс­нён­ным. А ино­гда и хуже того, ис­ка­жён­ным. Мне при­хо­ди­лось не раз чи­тать к моему удив­ле­нию такие оцен­ки - де­скать, это был самый без­мя­теж­ный пе­ри­од его жизни. Ну ко­неч­но, эша­фот, ка­тор­га - все это было еще впе­ре­ди. Но он стоял на эша­фо­те, и вот что после писал об этом сво­е­му брату: "После пе­ре­не­сен­но­го об­ря­да смерт­ной казни. Ни­ко­гда во мне не не было та­ко­го обиль­но­го за­па­са здо­ро­вых сил"
Вы мо­же­те себе пред­ста­вить, когда он был на грани жизни и смер­ти ему от­кры­лось на этой грани аб­со­лют­ная цен­ность жизни, как дар. 

В.Д - Ко­то­рый утра­чен на се­го­дня у боль­шин­ства людей. 

Г. Б - Во имен­но. До­сто­ев­ский ощу­ща­ет в себе этот запас обиль­ных ду­хов­ных сил,  И стоит за этим, ко­неч­но, не пе­тер­бург­ский пе­ри­од, когда он перед пре­да­вал­ся вся­ким за­блуж­де­ни­ем уто­пи­че­ским, вся­ким идеям социалистов-​утопистов. Москва, его мос­ков­ское дет­ство с таким ко­лос­саль­ным опы­том бук­валь­но через год после отъ­ез­да из Моск­вы по сути опре­де­лит 18-​летнему До­сто­ев­ско­му его че­ло­ве­че­ское при­зва­ние. И это уже будет и при­зва­ние его как пи­са­те­ля.
"Че­ло­век есть тайна, ее надо раз­га­дать. Ежели бу­дешь ее раз­га­ды­вать всю жизнь, то не го­во­ри что по­те­рял время".

В.Д - Я хочу вер­нуть наших зри­те­лей к са­мо­му дет­ству гения. Я хочу чтобы мы пе­ре­нес­лись сей­час мыс­лен­но вот в этот двор боль­ни­цы. Надо по­нять, что боль­ни­ца для бед­ных. Вот отец при­хо­дит домой  и ин­те­ре­сы отца при­вно­сят­ся домой. По­то­му что вот этот дом, вот эта боль­ни­ца, вот эти стоп­ки ис­то­рии бо­лез­ни, ко­то­рые отец пишет. Об этом го­во­рит со своей су­пру­гой, дети знают они в это тоже по­гру­же­ны. И ко­неч­но, в любое время суток сту­чат в окно несчаст­ные люди, И ма­лень­кий Федя всё это видит. Се­го­дня мы детей за­кры­ва­ем от этого, не по­ка­зы­ва­ем бо­лезнь, стра­да­ния. А ока­зы­ва­ет­ся это нужно душе че­ло­ве­че­ской, чтобы вырос вот такой че­ло­век.
А мы потом са­дим­ся в круг и пе­ча­лим­ся о том, что какое у нас же­сто­ко­серд­ные по­ко­ле­ние вы­рас­та­ет. Ко­то­ро­го мы сами за­кры­ва­ли от стра­да­ния.

 Г. Б - Со­вер­шен­но верно. когда Фёдор Ми­хай­ло­вич вы­ска­зы­вал­ся с такой тре­во­гой, с та­ки­ми опа­се­ни­я­ми за под­рас­та­ю­щее по­ко­ле­ние, он ведь еще что от­ме­тил, что в семье, во вся­ком слу­чае, во мно­гих се­мьях он это видел и знал - дети вос­пи­ты­ва­ет­ся вне ува­же­ния к от­чизне, к почве своих есте­ствен­ных чувств и при­вы­чек, в неува­же­нии и в нелюб­ви к своим кор­ням. А с этого соб­ствен­но всё на­чи­на­ет­ся. 

В.Д - На­ча­ло ди­ко­сти, оди­ча­ния. 

Г. Б - Да. Вот смот­ри­те, с чего он на­чи­на­ет, когда го­во­рит о таком небла­го­по­лу­чии, об оску­де­нии че­ло­ве­че­ско­го в нашей нации. Он го­во­рит, я про­ис­хо­дил из се­мей­ства рус­ско­го и бла­го­че­сти­во­го. С тех пор как я себя помню, я помню лю­бовь к себе ро­ди­те­лей. Мы знали "Еван­ге­лие" чуть ли не с ран­не­го дет­ства. Я уже де­ся­ти­лет­ним знал все глав­ные эпи­зо­ды рус­ской ис­то­рии из Ка­рам­зи­на, ко­то­ро­го по ве­че­рам нам читал вслух отец. Каж­дый раз по­се­ще­ние Крем­ля и со­бо­ров мос­ков­ских было для меня чем-​то тор­же­ствен­ным. Я думаю, что я был один из немно­гих, кому был об­лег­чен воз­врат к на­род­но­му корню, узна­нию рус­ской души, при­зна­нию духа на­род­но­го.    

В.Д -Это кон­цеп­ция! Кон­цеп­ция... Я хочу вот сей­час непо­сред­ствен­но глаза в глаза об­ра­тить­ся к муж­чи­нам. Тем у ко­то­рых есть дети. По­ло­жа руку на серд­це, ска­жи­те, по­жа­луй­ста, когда вы в по­след­ний раз уса­жи­ва­ли ве­че­ром семью не для того, чтобы по­смот­реть се­ри­ал, а брали бы в руки "Еван­ге­лие" и чи­та­ли бы своим до­мо­чад­цам. Чтобы они слы­ша­ли вашим го­ло­сом эти ис­ти­ны. Чтобы их про­из­но­сил бы ваш оте­че­ский голос. И они будут вос­при­ни­мать­ся со­вер­шен­но по-​иному... И что же мы потом жа­лу­ем­ся? 

Г. Б - Это было уже вос­пи­та­ни­ем. Еще в одной позд­ней за­пи­си он вспо­ми­на­ет - мечты дет­ства (Ка­рам­зин, Сер­гий, Тихон). Это зна­чит, пер­вое, зна­ние оте­че­ствен­ной ис­то­рии. Вто­рое, мы можем ска­зать - До­сто­ев­ский был мо­нар­хи­стом всю жизнь. А "Ис­то­рия" Ка­рам­зи­на на­пи­са­на, ко­неч­но же, мо­нар­хи­стом. Царь, как отец нации это очень много зна­чи­ло для До­сто­ев­ско­го. И он вкла­ды­ва­ет в это аб­со­лют­но ду­хов­ный смысл. Царь, от­вет­стве­нен за народ. У него были свои пре­тен­зии к мо­нар­ху. Это видно по за­пи­сям.

В.Д - Но к лич­но­стям, а не как к ин­сти­ту­ту. 

Г. Б - Да. Вот Ка­рам­зин, ну а даль­ше по­нят­но, Сер­гий, тот самый Сер­гий Ра­до­неж­ский, Тихон - Тихон За­дон­ский. Это наши свя­тые отцы. Вот мечты дет­ства. То есть он своей мыс­ли­тель­ной и тогда уже и ду­хов­ной жиз­нью имел такие ори­ен­ти­ры. 

- Как Гри­ба­е­дов ска­зал:" Где? ука­жи­те нам, оте­че­ства отцы,ко­то­рых мы долж­ны при­нять за об­раз­цы?"

Г. Б - Ко­неч­но.

В.Д - И из этого путь жиз­нен­ный вы­стра­и­ва­ет­ся. Я помню школь­ные впе­чат­ле­ние от отца До­сто­ев­ско­го. Когда, про­си­те, но буду на­зы­вать сво­и­ми име­на­ми - чуть ли ни па­то­ло­ги­че­ская лич­ность. Угрю­мая, злоб­ная. Что, соб­ствен­но, не со­от­вет­ство­ва­ло дей­стви­тель­но­сти.

Г. Б - Аб­со­лют­но не со­от­вет­ство­ва­ло. Нет, ко­неч­но, лич­ность была очень слож­ная... 

В.Д - Слож­ная это дру­гой во­прос, сам До­сто­ев­ский тоже был непро­стым че­ло­ве­ком.

Г. Б - Ко­неч­но. И судь­ба была очень дра­ма­тич­ная. 16 лет было от­да­но боль­ни­це. Рас­ту­щая семья во вто­рой по­ло­вине 30-х годов в этой семье был уже се­ме­ро детей. Мне при­хо­ди­лось ра­бо­тать с до­ку­мен­та­ми по ис­то­рии Ма­ри­ин­ской боль­ни­цы для бед­ных, мне при­шлось много изу­чать и в Ис­то­ри­че­ском музее и в Ли­те­ра­тур­ном музее. Есть со­вер­шен­но за­ме­ча­тель­ный том пе­ре­пис­ки им­пе­ра­три­цы Марии Фё­до­ров­ны. По до­ку­мен­там видно, что по­лу­чал лекарь-​ординатор Ми­ха­ил До­сто­ев­ский. Сна­ча­ла 600, потом 800 руб­лей в год. 
А одно толь­ко обу­че­ние его сы­но­вей в пан­си­о­нах, а он стре­мил­ся дать детям пре­крас­ное об­ра­зо­ва­ние, сто­и­ло ему 1000 и 1200. И ко­неч­но, Ми­ха­ил Ан­дре­евич вы­нуж­ден был за­ни­мать­ся част­ной прак­ти­кой. И весь день был занят ра­бо­той врача.

В.Д - Он тру­дил­ся непре­стан­но и дети это ви­де­ли. А какой при­мер может быть лучше?

- Ко­неч­но. Он еще с мо­ло­до­сти от­ли­чал­ся вы­нос­ли­во­стью, тру­до­лю­би­ем, и ко­неч­но же, со­стра­да­ни­ем к страж­ду­щим. Хотя это у него не вы­ра­жа­лось ни эмо­ци­о­наль­но, ни от­кры­то. Дей­стви­тель­но, ха­рак­тер был очень нелег­кий, за­мкну­тый. 
Вот его ис­то­рия, как мо­ло­до­го врача. Еще неже­на­то­го и несе­мей­но­го. Вме­сте с вы­да­ю­щим­ся вра­чом, очень из­вест­ным в ис­то­рии рос­сий­ской ме­ди­ци­ны Дять­ков­ским ор­га­ни­зо­вы­ва­ет бес­при­мер­ную эва­ку­а­цию из Моск­вы 20 тысяч ра­не­ных. 

В.Д - Спас. 

Г. Б - Ко­неч­но, он ра­бо­та­ет потом в Ка­си­мов­ском во­ен­ном гос­пи­та­ле...

В.Д  - Про­сти­те, Га­ли­на Ми­хай­лов­на,про­сти­те, про­сти­те. Я как-​то слы­шал наш со­вре­мен­ник, сей­час не буду его на­зы­вать, в эфире рас­ска­зал о своём отце, тоже за­ме­ча­тель­ном. И его в эфире спро­си­ли, как вос­пи­ты­вал вас отец? И я бы по­ра­жен. Он ска­зал меня вос­пи­ты­ва­ла по­лос­ка света из по двери ка­би­не­та моего отца. Когда бы ночью я ни проснул­ся, я про­хо­дил и я видел, что у папы из ка­би­не­та из под двери эта по­лос­ка света. И меня вос­пи­та­ла вот эта по­лос­ка света. Это лич­ный при­мер. И он важен. По­то­му что мы своим детям, и лично я го­во­рю, вобщем, пра­виль­ные вещи. Но неуспех. По­че­му? По­то­му что го­во­рю одно, а делаю-​то, по дру­го­му.

Г. Б - Я про­ци­ти­ро­ва­ла неболь­шой очерк са­мо­го Фёдор Ми­хай­ло­ви­ча о своем дет­стве - "с тех пор, как я себя помню, я помню лю­бовь ко мне ро­ди­те­лей". И в дру­гом месте он раз­мыш­ля­ет так - "хоть сколько-​нибудь ро­ди­тель­ской любви нужно, чтобы ре­бе­нок по­лу­чил, хоть сколько-​нибудь. И за это он бла­го­дар­ный, он, смяг­чен­ный одним этим вос­по­ми­на­ни­ем, про­стит даже и без­об­раз­ные по­ступ­ки своих отцов.

В.Д  - Как важно услы­шать это се­го­дня нашим ро­ди­те­лям. Когда в мире оску­де­ва­ет лю­бовь, в осо­бен­но­сти лю­бовь ро­ди­тель­ская. У нас се­го­дня в Рос­сии 700 тысяч сирот. И боль­шин­ство при живых ро­ди­те­лях. 

 Я чув­ствую некую неспра­вед­ли­вость в нашем раз­го­во­ре, и зна­е­те по­че­му? Мы ни слова не ска­за­ли о за­ме­ча­тель­ной маме До­сто­ев­ско­го.

Г. Б - Да. Мама это уди­ви­тель­ное су­ще­ство. Если вы помни­те, облик Фёдор Ми­хай­ло­ви­ча: этот его скульп­тур­ный лоб уди­ви­тель­ной лепки - это же от ма­те­ри. Кли­мат в семье опре­де­ля­ют мать. Во мно­гом она была душой дома. Но при этом она не про­сто мать. Хотя и в этом она была выше всех по­хвал. Я имею в виду в виде да­ро­ва­ние чув­ства и об­раз­но­го слога. По­то­му что, к сча­стью, мы рас­по­ла­га­ем су­пру­же­ской пе­ре­пиской...

В.Д  - У неё ли­те­ра­тур­ный та­лант. Несо­мнен­ный.

Г. Б - Аб­со­лют­но. И потом, она любит по­э­зию. 

В.Д  - И при­ве­ла детям.

- Без­услов­но. Потом в доме, бла­го­да­ря ей царил культ Ка­рам­зи­на. А я бы это на­зва­ла - культ раз­ви­то­го серд­ца. 
Ро­ди­те­ли, осо­бен­но пока дети были ма­лень­кие, устра­и­ва­ли и были глав­ны­ми  дей­ству­ю­щи­ми ли­ца­ми се­мей­ных чте­ний. Ко­неч­но, боль­ше всего пе­ре­чи­ты­ва­ли "Ис­то­рию" Ка­рам­зи­на. Это была на­столь­ная книга и Фё­до­ра Ми­хай­ло­ви­ча. Он ска­жет, я воз­рос с этой кни­гой.

В.Д  - Ис­то­рия вос­пи­ты­ва­ет граж­да­ни­на. А се­го­дня, когда у нас около 600, это во­об­ще от­дель­ная тема, не наша, про­сто к слову, у нас около 600 учеб­ни­ков ис­то­рии се­го­дня. 

Г. Б - Да, да, да это ужас­но. Ис­ка­жа­ю­щие во­об­ще всю нашу под­лин­ность.  Так вот, мама, ко­неч­но, душа была этого дома. Она была ар­ти­стич­ной

В.Д  - В самом хо­ро­шем по­ни­ма­нии этого слова. 

Г. Б - Без­услов­но, без­услов­но. Она была из семьи Нечае­вых, тре­тьей гиль­дии куп­цов. Но если даже вы по­смот­ри­те на со­хра­нив­шу­ю­ся ми­ни­а­тю­ру с изоб­ра­же­ни­ем  её ма­те­ри, то мы опять по­чув­ству­ем, что это некое ро­до­вое ка­че­ство. Что это необы­чай­ное эмо­ци­о­наль­ное лицо. Чув­ству­ет­ся, что это чув­стви­тель­ная жен­щи­на с живой душой.  Урож­ден­ная Ка­тель­ниц­кая.

Далее по ссыл­ке, часть бе­се­ды ко­то­рую не стал транс­кри­би­ро­вать. О род­ствен­ни­ках по линии ма­те­ри. Тоже вы­да­ю­щих­ся вра­чах. И о том, что эта среда тоже внес­ла свой вклад в фор­ми­ро­ва­ние До­сто­ев­ско­го.