Агрессия Запада: от Фултона до Киева

Разные там «свободные, демократические» персонажи часто говорят об «оккупации» СССР Вост. Европы после Второй мировой войны, которая длилась, внимание, - до 1989 года. И ладно бы дело ограничивалось простыми пропагандистами, точнее, разумеется «независимыми, свободными, честными» журналистами.  Ибо какая же на западе может быть пропаганда. Это только в «тоталитарной рашке» да Иране с КНДР. Известно.

Но с осени 2008 года начался новый виток - кампания по приравниванию нацизма и коммунизма. Европейский парламент принял резолюцию предлагающую сделать 23 августа европейским днем памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов. Интересно, чего не 30 сентября конечно. Но интересно только нам. В Европе совсем нет.

Ибо какой может быть интерес – 30 сентября 1938 года пакт с Гитлером демократические свободные европейцы подписали, а 23 августа 1939-го «тоталитарные совки». Очевидно всём какую дату выбирать. Потом и парламентская ассамблея ОБСЕ подключилась с такой же резолюцией, а уже в августе 2009 года сам министр иностранных дел Британии Дэвид Милибэнд на голубом глазу пишет для польской газеты Gazeta Wyborcza о «советской оккупации, продолжавшейся 45 лет». Дескать, пришла после нацистской.

Нетрудно догадаться, что подобные разговоры на Западе ведутся ради одного. Германия платила репарации за оккупацию Европы. И на что намекают «честные свободные европейцы» принимая разные там резолюции об уравнивании нацизма с коммунизмом,  выступающие тамошние министры со своей ахинеей - догадаться весьма несложно. Прибалты первые с их подсчетами к РФ не дадут соврать.

А почему подобная волна бреда поднялась именно после августа 2008 года – наверное совпадение просто, ибо даже подумать нельзя, чтоб такие честные, свободные люди как британский министр иностранных дел и депутаты не какой-то там продажной и коррумпированной Госдумы, а уважаемого Европейского парламента, затеяли похабную кампанию специально, чтобы наказать Россию за жёсткий ответ на военную провокацию Саакашвили и признание Южной Осетии с Абхазией. Не верю, как говорил Станиславский. Европа, понимаешь, вам не «тоталитарный совок» с его «КГБэшными методами!

Но вернёмся непосредственно к «оккупации» Европы Советским Союзом. К истокам.

Началась сия песнь ещё давно, сразу после нашей победы. Тогда, ранней весной 1946 года в городе Фултоне Сэр Уинстон Черчилль поведал миру, что на Центральную и Восточную Европу опустился какой-то там «железный занавес».

«По ту сторону занавеса» - говорит в своей речи Черчилль – «все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах оказались в пределах того, что я называю советской сферой».

Беспокоит, понимаешь, британского сэра, что столицы оказались в советской сфере. И такое беспокойство было бы понятно, если бы сам Черчилль не знал как же там они оказались. Более того, заранее лично не договорился о подобном положении дел. Может подзабыл старичок о московских переговорах в 1943 и 1944 годах, где обсуждалось послевоенное обустройство Европы? Подзабыл о главном – достигнутом «Соглашение о процентах», где советское и английской влияние прописано прямо в цифрах. Так вроде сам же об этом писал в мемуарах потом. Значит не забыл… Неужели врал в Фултоне? Быть не может!

Но как же быть с другими переговорами союзников о послевоенном устройстве мира? В Ялте например, где была достигнута договоренность по Польше. Причём не только в разделе влияния, но даже по послевоенным границам (за СССР оставалась Галиция и Западная Белоруссия). А на Потсдамской конференции союзники и вовсе утвердили даже состав нового польского правительства.

Вот такой «железный занавес» опускался на Восточную и Центральную Европу – с согласия всех сторон на общих переговорах. Чего благородный сэр стыдливо умолчал об этом?

Однако Черчилль в своей речи проливает свет на эти непростые вопросы. Оказывается - «Соглашение, достигнутое в Ялте, к которому я был причастен, было чрезвычайно благоприятным для России. Но оно было заключено в то время, когда никто не мог сказать, что война закончится летом или осенью 1945 года, и когда ожидалось (во оно как!), что война с Японией будет идти в течение 18 месяцев после окончания войны с Германией».

То есть, Черчилль его подписал потому что верил о его неисполнимость? Выходит, и с ялтинскими соглашениями благородный сэр нас надуть хотел? Как такое может быть, прямо-таки теряешься…

Однако неизменно одно. Как только события стали развиваться не по английскому сценарию, Красная армия продолжала стремительное наступление, Черчилль тут же стал обвинять нас в нарушении Ялтинских соглашений. Впрочем, Сталин платил той же монетой, обвиняя в нарушении договорённостей англичан. Особенно острые прения были из-за Польши, Югославии.

Но самый главный момент в Фултонской речи, которая начала «Холодную войну» – это дата. 5 марта 1946 года. Несмотря на сложности в переговорах по Польше и взаимных обвинениях в нарушении договорённостей, в Советском Союзе ещё наивно думали о единой нейтральной Германии, передали союзникам контроль за их зонами в освобождённом Берлине и Австрии (согласно Ялтинским и Московским договорённостям).

В Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии всё равно действовала многопартийность, выборы в парламент. Был кабинет министров, должность президента и существовала частная собственность. В правительствах этих стран вместе с коммунистами заседали как представители других партии, так и вовсе беспартийные. Устраивала нас и нейтральная Финляндия. Казалось, приемлемые компромиссы по Восточной Европе ещё могли быть найдены.

Но в Британской империи тем временем уже готовились к войне с СССР. Операция «Немыслимое» была разработана ещё с весны 1945 года. Да и американский план ядерных бомбардировок советских городов «Тоталити» разработанный по приказу президента Гарри Трумэна осенью 1945 тоже оптимизма не добавлял. И в Фултоне 1946-го Черчилль лишь окончательно, открыто заявил о новом противостоянии с Советами единым англо-саксонским фронтом на всём земном шаре.

Товарищ Сталин буквально через неделю ответил на это в интервью газете «Правда», где также честно заявил - «По сути дела господин Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И господин Черчилль здесь не одинок, - у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки... По сути дела господин Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, - в противном случае неизбежна война. Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство Гитлеров господством Черчиллей».

Зачем всё это вспоминать сегодня? Для того, чтобы не тешить себя иллюзиями о возможности договориться с Западом. Тогда, только почувствовав возможную угрозу своему мировому господству, они без особых раздумий взяли курс на противостояние и тут же принялись за его реализацию. 1947 год – «Доктрина Трумэна», 1948 – план Маршалла, 1949 – создание ФРГ и блока НАТО.

Таким образом нужно хорошо понимать, что это решительные, умные, последовательные люди, которые уверены в своём превосходстве, которые готовы принять бой. И не появись у нас собственного атомного оружия уже в 1949 году, при малом его количества у самих Штатов, поди знай, как бы ещё дело обернулось.

Во всяком случае самая демократическая страна мира штамповала планы ядерных бомбардировок СССР как горячие пирожки: «Пинчер» (1946 г.), «Бройлер» (1947 г.), «Бушвэкер» (1948 г.), «Кранкшафт» (1948 г.), «Хафмун» (1948 г.), «Флитвуд» (1948 г.), «Когвилл» (1948 г.), «Оффтэк» (1948 г.), «Чариотир» (1948 г.), «Дропшоп» (1949 г.), «Троян» (1949 г.).

Хранит нас атомное наследие СССР и сегодня. Только наша сила – риск получить тотальный ущерб в ответ, останавливает Запад от развязывания новой горячей войны против России. Во всём остальном не нужно питать иллюзий – это решительные, умные, последовательные люди, которые уверены в своём превосходстве, которые готовы принять бой.