Григорий Антонович Агеев. "Побольше бы таких комиссаров."

​​​​​Вместо предисловия.

Это был июль 1916 года.

Быстрый, юркий четырнадцатилетний паренек перебегал через привокзальную площадь.

Хотелось перекусить, и парнишка спешил к зданию вокзала, где были буфеты.

Множество мальчишек, в том числе и четырнадцатилетние, сновало вокруг.

Но наш знакомец был необычен тем, что на нем ловко сидела унтер-офицерская форма, а на груди сияли георгиевские кресты.

Едва не столкнувшись в вокзальной двери с генералом, в окружающей его офицерской свите, четырнадцатилетний унтер вначале, по-мальчишески испугавшись, хотел было уступить дорогу высокому чину, но через мгновение, оправившись от испуга, решительно шагнул вперед.

Рука генерала потянулась к фуражке. Вверх взлетели руки офицеров.

И генерал, и офицеры в щегольских мундирах с золотыми погонами, приветствовали не маленького солдатика-подростка.

Они, соблюдая воинский ритуал, приветствовали полного георгиевского кавалера, на груди которого сияли все четыре солдатских георгиевских креста.

Георгиевские кресты носили на груди многие выдающиеся советские военачальники.

Легендарный герой Гражданской войны Василий Иванович Чапаев имел все четыре степени солдатского Георгия.

Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный также был полным георгиевским кавалером.

Георгиевскими крестами отмечены за храбрость и боевые заслуги маршалы Советского Союза Г. К. Жуков, и К. К. Рокоссовский.

Среди этих славных имен не затерялось имя Героя Советского Союза Григория Антоновича Агеева, четырнадцатилетнего унтер-офицера.

---

Советский военный и политический деятель, один из создателей народного ополчения Тулы в годы Великой Отечественной войны, комиссар Тульского рабочего полка. 

Родился 4 (17) марта 1902 года в городе Вильно (ныне Вильнюс, Литва) в семье рабочего.

Всего в семье было четверо детей: Григорий, Владислав, Аграфена и Варвара. Русский.

В 1912 году окончил городское училище.

Когда Григорию было тринадцать лет (1915 год), семья переехала в Донбасс. В Донбассе работал на местных предприятиях разнорабочим.

Его отец был каменщиком и сам Григорий начал работать с двенадцати лет, а с тринадцати учиться отцовскому ремеслу.

«Учил отец, но так как отец был чрезвычайно груб, бил меня дома и на стройке, — писал он в своей автобиографии. — В семье была исключительная беднота, шесть душ детей.

Я бежал из семьи в пятнадцать лет на фронт и служил в старой армии разведчиком, бывал и в тылу германцев, т.к. я владел хорошо польским языком.

Отец меня несколько раз возвращал по этапу как несовершеннолетнего, но я вновь бежал.

Проработаю с отцом три−четыре месяца и вновь бегу. Я был за хорошие разведки несколько раз награжден».

В прочем, есть более ранние варианты автобиографии, где о грубости отца ни слова, а желание уйти на фронт объясняется патриотическими причинами — после проповеди священника, призывавшего к защите и спасению России от наступавшего немца.

И действительно, этот поступок как-то не очень вяжется со строками из автобиографии, что причиной побега стали побои отца, но писалась ведь она в те времена, когда проявление патриотических чувств к царской России было скорее компроматом, уж хвастаться этим точно не стоило. 

Так же, как и полученными боевыми наградами, о которых написано весьма обтекаемо.

*   *   *

Оставив своим родным записку «Не ищите меня, я сам объявлюсь», мальчик отправился на вокзал.

Там царила суматоха. Под парами стоял воинский эшелон. На платформах зачехленные орудия. 

Выполняя приказы командиров, готовивших эшелон к отправке, туда-сюда сновали люди в армейской форме.

Все это действо захватило и он так смело и толково объяснил начальнику свое желание защищать Россию, что подумав, офицер согласился.

И, надо подумать, не разу не пожалел об этом.

*   *   *

В 1915—1916 годах Григорий Антонович служил в царской армии, дослужившись до старшего унтер-офицера.

В ходе войны стал полным Георгиевским кавалером.

Свой первый Георгиевский крест IV степени Г. А. Агеев получил за эпизод, когда он забрался в немецкий окоп и, вытащив вместе с лентами немецкий пулемёт, доставил его к своим.

Второй крест он получил за пленение немецкого командира роты и его ординарца.

Третий Георгиевский крест — награда за то, что «унтер Агеев в составе пулемётной команды месяц не выходил из боя.»

Четвёртым крестом святого Георгия награждён за тяжёлые бои на румынском фронте под Яссами.

Три месяца тяжело болел, находясь в холерных бараках.

Выжил и снова решил отправиться на фронт.

Но в стране менялась обстановка и, услышав однажды слова солдатского агитатора-большевика:

«Убегай! Царю нужен такой верноподданный холуй…»,

старший унтер-офицер решил:

«Может правда заключена в этих словах…» и ушёл с фронта.

Решив, что отныне ни царю, ни временному правительству, возглавившему страну после февральской буржуазной революции служить не будет, забросил Григорий «все четыре Георгия в реку».  

Домой сразу не поехал, и революция захватила его в Москве.

Потом вернулся в Донбасс, где застал большие перемены.

Отец Григория тоже с головой ушел в политику, и в июле 1917-го уже был избран секретарем местного комитета большевиков, членом штаба по организации Красной гвардии.

Пользуясь своей властью, сыну в Красную гвардию он запретил вступать — сказал, что хватит на семью одного воина, и раз воюет отец, значит сын должен быть в ответе за семью.

«Я, конечно, не согласился, — пишет Агеев, — но т.к. меня все-таки не принимали из-за отца, то я уехал в Москву и там вступил в Первую Московскую рабочую дружину».

В Красной армии в тылу тоже не отсиживался.

Был ранен на калединском фронте (а в восемнадцатом году Агееву всего-то шестнадцать лет), в Гродненском военном госпитале вступил в партию большевиков в 1918 году.

После выписки был направлен в пограничный полк под Белгород, где попал в плен к австро-германцам.

Бежал на станции Лозовой и уехал в родные края.

Здесь тоже было неспокойно, и они с отцом вместе скрывались от белых на руднике Геккера.

Однако долго отсиживаться не в его характере, и Агеев идет в Юзово-Макеевский партизанский отряд.

Навыки бывшего разведчика пригодились.

В отряде он выполняет обязанности связиста — ходит в районы, занятые белыми, поставляет деньги подпольщикам.

С 1918 по 1920 год принимал участие в боях на фронтах гражданской войны в составе Красной Армии, политбоец 2-й роты первой Заднепровской дивизии, политрук конной разведки. 

Под станцией Пришит Агеев второй раз ранен.

Правая рука после ранения не работала, и после выписки он уволен с воинской службы.

Поехал было домой, но родной Донбасс занят белыми, и вернулся в свой полк. Отступал, опять заболел, отправлен на лечение в Брянск.

Потом уехал в 3-й кавалерийский дивизион особого назначения. Был политруком эскадрона, военкомом.

Под станцией Комарчи третий раз ранен и отправлен сначала в Калугу, потом в Кострому. И, наконец, вернулся в Донбасс.

Но на передышку времени не было — 1920-й год провел в борьбе с бандитами, потом на продработе.

После гражданской войны был на партийной работе.

В разные годы работал секретарём Скопинского райкома партии в Мосбассе, заместителем секретаря Подмосковного бюро МК партии, начальником Главугля Наркомата топливной промышленности СССР, редактором многотиражки.

Участвовал в восстановлении рудников Донбасса, строительстве Днепрогэса, проведении коллективизации, строительстве шахт Дальнего Востока и Подмосковья.

 

 

Всюду этот красивый, небольшого роста, широкоплечий человек был на своем месте.

Обладающий огромным запасом энергии, талантом организовывать людей, умеющий убеждать, годился для любого дела.

Оценкой работы стало награждение орденом Трудового Красного Знамени.

В 1930-х годах избежал репрессий, хотя по свидетельству его дочерей Клары Григорьевны и Татьяны Григорьевны, у него были конфликты с Л. М. Кагановичем.

С 1938 года находился на хозяйственной работе.

Пригодился Агеев и на Дальнем Востоке, куда в 1939 году был отправлен Наркоматом тяжелой промышленности в качестве уполномоченного по восстановлению и строительству новых угольных шахт.

Из характеристики, которую 13 мая 1939 года подписал в Хабаровске секретарь партбюро УНКТОППРОМа С. Минко:

«Подвижный и настойчивый, энергичный и деятельный. Отношение к делу живое, имеет административные способности. Быстро проводит решение в исполнение, не любит откладывать. Временами вспыльчив. Дисциплинирован. В общении живой, активный. Систематически работает над собой».

В ноябре 1939 года вступил в должность управляющего трестом БШС (Бурейшахтострой).

Здесь на реке Ургал разворачивалась большая работа: за годы 3-й пятилетки планировалось построить двенадцать шахт.

Необходимо было создать топливную базу для обслуживания Байкало-Амурской магистрали, для развития промышленности Дальнего Востока.

Многое приходилось начинать с нуля.

Из воспоминаний старожила района Лештаева Ф.В.:

«Вот опишу я управление «Бурейстроя».

При Бурейстрое был построен автогараж на 100 автомашин и тракторов.

Но предприятие растянулось Бурейстроем от Буреи и до Среднего Ургала.

В Усть-Тырме был построен гараж на 10 машин и несколько домиков, барак, столовая.

На Усть-Ургале – склады, бараки и малые автогаражи. На Чекунде были построены склады, бараки…

В октябре 10-го 1939 года приехали с Хабаровска до Кульдура начальство: Агеев Григорий Антонович, Гуськов Александр Михайлович…

С Кульдура я их привез на автомашине, на эмке легковой (ГАЗ М 1) до Усть-Ургала. Тут наш край.

11 октября 1939 года я… на автомашине повез по мари своих пассажиров…

Агеев встал на восход солнца, перекрестился. «Поехали, - сказал, - с богом».

Мне стало смешно.

Он сказал:

«Что Федя смеется? Это меня бабушка учила и я помню такие тяжелые дела. Но несмотря, что я тяжелую войну прошел, это мне помогало»…

Наш путь был тяжелый. Во многих местах пришлось толкать машину и рубить ветки для настила.

Через ключи пришлось делать переезды. У меня были скобы, проволока. Агеев за это похвалил и руку пожал. 

Приехали мы на Средний Ургал… в нижний Чегдомын и тут они пешком все исходили, были на городке, а там было несколько бараков.

… на Среднем Ургале знакомились с народом. Агеев с ними говорил как со старыми знакомыми. 

У него были анекдоты, поговорки и даже песни подпевал.

Агеев, когда принял производство, написал приказ, кто, где должен работать.

Стал организовывать лесозаготовки вместе с Гуськовым А.М.

Заготавливали лес на Сатанках, Морском ключе, в верховье Ургала, где теперь пионерлагерь, на Таландже, в верховье Чегдомына.

В 1940 году стали строить шоссейную дорогу от Среднего Ургала до Соцгородка. Одновременно в Нижний Чегдомын по улице Рабочей и крутому спуску.

И где бы не появлялся Агеев на лошади, пешком или автомобиле, всегда поднимал дух молодежи.

Дороги, дороги, встречи с людьми, жилье в конторе Бурейшахтостроя, пока на крутом берегу Ургала не было построено жилье для него и Гуськова, куда можно было перевезти семью."

В незамысловатых воспоминаниях Ф.В. Лештаева подмечено все: внимание к людям, забота о них, умение убедить в правильности принятого решения, организовать работу и полная самоотдача делу, которым занимаешься.

Строительство Ургальсих шахт, пребывание в таежном, диком прекрасном крае становится главным, необходимым делом, и тем трагичнее для Григория Антоновича стало бюро Чекундинского райкома партии, на котором было принято решение об отстранении Агеева от работы под предлогом невыполнения пуска шахт в строй.

Агеев был отозван в Москву и вскоре назначен на точно такую же должность на строительство шахт в Подмосковье.

А здесь, на Ургале, осталась частица его души, дело, в которое он многое вложил с ноября 1939 по апрель 1941 года.

Остались люди, помнившие его и оставившие свои воспоминания.

Возглавлял управление по строительству новых шахт в Черепетском (ныне Суворовском) районе Тульской области, где намечалось строительство ГРЭС.

Проявил себя на этой работе как опытный руководитель и знаток промышленного производства в угольной отрасли.

В годы Великой Отечественной войны начальник управление нового шахтного строительства (УНШ) Г. А. Агеев — один из создателей народного ополчения Тулы.

В первые дни войны приступил к формированию из шахтёров истребительных батальонов, в цели которого входила борьба с диверсантами, ракетчиками, работа по обезвреживанию авиационных бомб и уничтожение листовок противника.

 

 

Также истребительные батальоны возникли и на других предприятиях района.

С приближением фронта к границам Тульской области Г. А. Агеев предложил объединить истребительные батальоны и создать из них сводный отряд с единым штабом.

Райком партии поручил ему руководство сводным отрядом истребительных батальонов черепетских шахтёров и шахтостроителей. Командовал сводным отрядом истребительных батальонов, действующих на территории Суворовского района.

 

Тесно взаимодействовал с действующими в этом районе батальоном 156-го полка НКВД (командир — капитан В. Ф. Понизник) и объединёнными истребительными батальонами (под командованием капитана пограничных войск А. П. Горшкова и 1-го секретаря Черепетского районного комитета ВКП(б) С. А. Васильева).

В первом же бою проявил мужество и умение руководить бойцами.

20 октября 1941 года между селом Рождествено и станцией Черепеть (ныне Суворовский район) истребительные батальоны приняли бой, дав возможность отступающим воинам 50-й армии советских войск оторваться от наступающего противника и сосредоточиться на новых рубежа.

23 октября комитет обороны города Тулы утвердил постановление об объединении истребительных батальонов, отрядов народного ополчения и создании на их основе 26 октября Тульского рабочего полка, который должен был сразу же перейти на казарменное положение и разместиться в помещении Механического института.

Полк был создан в составе пяти батальонов под командованием капитана пограничных войск А. П. Горшкова.

К указанному сроку в формирующийся рабочий полк влились шестьсот бойцов истребительных батальонов, остальной состав пополнялся рабочими и служащими «по партийной мобилизации» из числа представителей местных предприятий и учреждений.

Первым комиссаром Тульского рабочего полка стал третий секретарь горкома и член бюро обкома П. А. Баранов, ближайший соратник Жаворонкова.

Однако он был не в восторге от перспективы в ближайшем будущем оказаться на передовой, и как мог работу саботировал.

В конце концов просьбам партийного начальника вняли, и с 28 октября он получил возможность вести более безопасную и привычную деятельность — в горкоме ВКП (б), где не стреляли, и даже в окопах прятаться не надо.

А на его место обкомом назначен Агеев.

«Товарищ Агеев прибыл в полк 29 октября вечером, имея уже некоторые данные о продвижении врага, мы провели совещание командного состава полка и поставили задачи на оборону, — писал в своих воспоминаниях командир Тульского рабочего полка А. Горшков, — а утром 30 октября полк вступил в бой».

Времени на то, чтобы освоиться на новом месте, познакомиться с бойцами у Агеева практически не оставалось.

И его мало кто успел узнать. Поэтому в воспоминаниях солдат Тульского рабочего полка о новом комиссаре только обрывочные фразы.

Григорий Антонович «всегда скромный и деятельный, … сразу же взялся за практическую работу по сколачиванию в боевые подразделения всех истребительных батальонов, сведенных в рабочий полк». Это из книги И. Исаева «От Тулы до Кенигсберга».

«30 октября во время боя своим личным примером и отвагой воодушевлял всех бойцов и командиров комиссар полка т. Агеев под сильным огнем противника, не жалея своей жизни перебегал от одного подразделения к другому, давая точные указания и сам становился в ряды первых, вел бойцов в бой против фашистских варваров. Так, спасая жизнь одного русского бойца от вражеской пули в 17 часов 30 октября, он был убит, а я ранен в руку». Это воспоминания Павла Павловича Лисицы, бойца 1 роты 3 батальона.

 

 

«30 октября 1941 г. в 8 утра встали немецкие танки, подняв на нас ураганный пулеметный огонь трассирующими пулями. В это время как из-под земли явился комиссар полка т. Агеев, он сказал: товарищи бойцы, не бойтесь, смелее, приготовьте гранаты, ближе подпускайте танки». Воспоминания комбата полка Е. И. Хохлова.

Недолго оставалось пребывать Г.А. Агееву в этом бушующем и яростном мире.

30 октября началось наступление немецких танков на позиции Тульского рабочего полка по парку Осоавиахима на южной окраине Рогожинского посёлка.

Одна из двух штурмовых групп пыталась прорваться в город через посёлок Красный Перекоп.

Согласно официальной версии, комиссар Агеев был на передовой, беседовал с командирами и бойцами, поддерживал ещё необстрелянных новичков, а в трудные минуты сражения брал винтовку и сам ходил в контратаку, воодушевляя личным примером бойцов.

Около трёх часов дня, когда вермахт в очередной раз усилил натиск, Агеев заметил, что под угрозой оказался медицинский пункт, в котором находились раненые.

Комиссар с группой бойцов под обстрелом лично выносил и выводил раненых с поля боя, несмотря на приказ командира полка А. П. Горшкова оставить раненых на поле боя до темноты.

Семь раз комиссар Г. А. Агеев предпринимал вылазки, спасая жизнь своим боевым товарищам.

На восьмой раз комиссар Агеев был убит пулемётной очередью.

Тело комиссара вынесли с поля боя, как только стало возможно.

Похоронен с воинскими почестями в Туле на Всехсвятском кладбище.

Согласно докладу начальника Южного боевого участка города Тулы Героя Советского Союза майора И. Я. Кравченко, противник атаковал 30 октября 1941 года в 8:00 силами тридцати четырёх средних и тяжёлых танков и до батальона мотопехоты с направления Гостеевка.

Тульский рабочий полк был рассеян и бежал в неизвестном направлении, после чего немецкие танки и мотопехота прорвались к городу, и танки овладели парком Осоавиахима (на южной окраине Рогожинского посёлка, ныне парк имени 250-летия оружейного завода), подойдя вплотную к церкви.

Эту критическую ситуацию удалось выправить только с помощью трёх групп истребителей танков и личного состава подошедшего 1005-го стрелкового полка 173-й стрелковой дивизии.

Об участии Тульского рабочего полка в дальнейших боях 30 октября — 1 ноября 1941 года сведений нет. 

 

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года в канун 20-летия Победы советского народа над Германией «за образцовое выполнение заданий командования в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм», 

Агееву Григорию Антоновичу 

присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

 

Награжден орденом Ленина и Золотой Звездой Героя Советского Союза (посмертно (1965 год), орденом Трудового Красного Знамени.

Было ему в момент совершения подвига тридцать девять лет.

Всего тридцать девять лет, на которые пришлось две войны, огромная работа строительства страны, служение народу.

Героической жизни, преданности отчизне не забыли люди.

О нем помнят в Туле, которую защищал, помнят ургальские шахтеры, называя улицы его именем.

На месте гибели – установлен обелиск, на доме, где формировался Тульский рабочий полк, - мемориальная доска.

Улицы Агеева есть в городе Тула и в поселке Чегдомын.

В ноябре 2004 года в поселке Чегдомын установлена мемориальная доска начальнику «Бурейшахтостроя» Г.А. Агееву, она расположена на улице его имени.