Наука, лженаука и поиск истины

Часто приходится слышать и читать про научный метод (в том числе и здесь, на AfterShock) и противопоставление ему метода ненаучного. Много говорят о науке и лженауке. Ярлык лженауки используется широко и с удовольствием. Это алхимия и астрология, гомеопатия и теории о вреде ГМО, холодный термояд и экстрасенсорное восприятие, теплород и эфир и т.д. и т.п. Каждый случай по-своему интересен, о каждом можно содержательно порассуждать.  Несмотря на то, что лженауку постоянно разоблачают, а «лжеучёных» заклеймили и загнали в подполье,  феномен лженауки удивительно живуч. Может, это просто гнойник на здоровом теле науки, возникший по причине несоблюдения элементарных правил научной чистоплотности? А может, это летучий авангард в атаке на неведомое, оторвавшийся от медлительных обозов официальной науки? Попробую разобраться, иллюстрируя свои соображения одним конкретным примером.

Как обычно, начну с определений и постановки вопроса.

Заранее оговорюсь, что я вывожу за рамки настоящего обсуждения случаи откровенного мошенничества, («так называемого вранья»), фальсификации экспериментальных данных  и т.п. По этому критерию отличить науку от лженауки невозможно. Среди «настоящих учёных» достаточно мошенников. Самый убедительный недавний пример – обвинения в фальсификации экспериментов по клонированию знаменитого южнокорейского учёного профессора Хван Ву Сока

Итак, лженаука. Пространная статья в Википедии даёт следующее определение:

Псевдонаука, лженаука — деятельность или учение, представляемые сторонниками как научные, но по сути таковыми не являющиеся…— мнимая или ложная наука; совокупность убеждений о мире, ошибочно рассматриваемая как основанная на научном методе или как имеющая статус современных научных истин… лженаука демагогически апеллирует к научным методам, лишь имитируя их.

 Это типичное определения «от противного». По сути, всё, что не наука – это лженаука. Осталось определить, что такое наука и научный метод.

О научном методе

Ну что же, научный метод достаточно подробно описан. Вот лишь некоторые используемые критерии:

1. Любое научное утверждение должно быть доказано. Любой эксперимент (наблюдение) должен допускать возможность повторения и независимой проверки.
2. Любое научное утверждение (теория) должно допускать (хотя бы в принципе) «решающий эксперимент», в результате которого оно может быть либо опровергнуто, либо доказано (фальсификационный критерий Поппера)
3. Любое научное утверждение должно дополняться соображениями о том, каким образом оно согласуется с реальностью. Оно не должно противоречить здравому смыслу.
4. Принцип объективности в наблюдениях и экспериментах. Независимость результатов (обнаруженных эффектов) от субъективного фактора (т.е. у Петрова получилось, а у Сидорова – нет).
5. Критерий («бритва») Оккама: не следует увеличивать число сущностей без необходимости. То есть, если существует простое объяснение (доказательство), не надо выдумывать сложное, вводя новые понятия и допущения.

Эти принципы, конечно, хороши в идеале. Но, на практике, все они могут нарушаться даже для теорий, которые вполне себе научные.

Скажем, строго следуя принципу «бритвы Оккама» вряд ли можно было рассчитывать на открытие нейтрино. Это именно «лишняя сущность», которую буквально «руками» внес в теорию Вольфганг Паули для объяснения непрерывности спектра электронов β-распада. Хотя, конечно, можно предположить, что это был тот самый случай «крайней необходимости». Вообще, учёные, двигая науку вперёд, постоянно «увеличивают сущности» с разным успехом - флогистон, ген, кварки, монополь Дирака, мировой эфир, бозон Хиггса, тёмная материя и т.п. Таким образом, сам по себе принцип Оккама, конечно, не позволяет отделить науку от лженауки – здесь должны помочь другие принципы.

Принцип объективности тоже довольно слаб. Результат эксперимента не должен зависеть от исполнителя. Но проблема в том, что все исполнители разные, и по-настоящему сложный эксперимент может просто не у всех получиться. И в силу непрофессионализма, и в силу негативного настроя экспериментатора (что неоднократно демонстрировалось в экспериментах по парапсихологии). Современная наука, тем не менее, не признаёт субъективный фактор в научных исследованиях, хотя «эффект наблюдателя» в квантовой механике и взаимосвязь физики и сознания вызывает ожесточённые споры.

Принцип объективности оказывается тесно связан с принципом проверяемости и повторяемости. Именно поэтому, в рецензируемых научных журналах необходимо подробно описывать детали экспериментального протокола (вплоть до производителя химреактивов, марки и изготовителя электронных приборов, пошагового описания самого эксперимента и т.д.). Тот, кто когда-либо сам занимался экспериментальной работой, согласится, что даже самое подробное описание не позволит в точности повторить эксперимент. Если эффект довольно груб, то проблемы в этом нет – результат всё равно будет получен. А если эффект на уровне погрешности измерений и может исчезнуть из-за недостаточно чистого реактива или открытого окна в лаборатории? Я намеренно упрощаю, но полной повторяемости сложно добиться, особенно в экспериментах на сложных системах (например, биообъектах). Тем не менее, это центральный принцип научного метода. Действительно, кажется очевидным, что нет смысла строить солидную теорию на основании лишь однажды зарегистрированного эффекта, который затем никто не смог повторить.

Принцип фальсифицируемости (или «решающего эксперимента») был слаб изначально, и далеко не все готовы признать его составным элементом научного метода. Действительно, есть теории («большого взрыва» или происхождения Земли), которые нельзя (даже в принципе) непосредственно проверить или «сфальсифицировать». Да, могут быть косвенные подтверждения их справедливости, но это уже формально не согласуется с принципом фальсифицируемости.

Принцип «здравого смысла» или проверка теории практическими соображениями (которым она не должна противоречить) был придуман для борьбы с разными необъяснимыми явлениями, например: наблюдения лох-несского чудовища, йети, НЛО  и т.п. Скажем, полагают, что простой здравый смысл должен говорить о том, что ископаемые плезиозавры, чтобы сохраниться миллионы лет, должны были насчитывать в популяции минимум сотни особей, которые просто не могут не попасться на глаза. И где они? – спрашивают настоящие учёные. И словно в насмешку над ними, у берегов Южной Африки вылавливают кистепёрую латимерию (рыбу отряда целакантов, который считали вымершим 65 млн. лет назад). Также, здравый смысл и практические соображения вряд ли помогут объяснить принципы квантовой механики, тот же корпускулярно-волновой дуализм, который явно здравому смыслу противоречит. Или же спин, фундаментальное понятие, на котором в значительной степени покоится всё здание современной квантовой физики. Теоретики подчёркивают, что это чисто «квантовое» понятие и предостерегают от каких бы то ни было аналогий с явлениями знакомого нам окружающего мира. Здравый смысл отдыхает.

Итак, по сути, главным бастионом истинной науки остаётся принцип повторяемости/проверяемости наблюдаемых феноменов, на основании которых делаются далеко идущие выводы. О том, как это работает в реальности, могу проиллюстрировать на одном хорошо знакомом мне примере.

Случай митогенетического излучения

Этот случай замечательно хорош тем, что позволяет наглядно проиллюстрировать абсолютно все механизмы «борьбы за чистоту науки», включая специально созданные для этого государственные комиссии, комитеты и пр. А также тем, что борьба ещё далека от завершения.

Это достаточно специальная область биологического морфогенеза (теории о принципах формообразования биологических объектов) и за техническими деталями я отсылаю читателя к статье, которую я написал для Википедии. Для специалистов в ней достаточно прямых ссылок на источники, по которым можно составить собственное мнение.

Итак, в 1923г. российский/советский учёный Александр Гурвич обнаружил в опыте с корешками лука некоторое излучение, которое ускоряло деление клеток (митозы), за что и было названо митогенетическим. Излучение было настолько слабым (как потом оказалось – на уровне 10-1000 фотонов/(см²с)), что зарегистрировать его приборами и определить спектральный состав удалось гораздо позже. Поэтому, долгое время пользовались исключительно биодетекторами, т.е. один объект (ткани растений, образцы крови, клетки культуры дрожжей и т.д.) использовался в качестве источника-индуктора, а другой, такой же, в качестве приёмника-детектора, в котором под действием излучения происходили некоторые изменения.

Потенциально, открытие, в случае его подтверждения, сыграло бы огромную роль в построении признанной теории биологического морфогенеза (которой, к слову, нет и сейчас, спустя 100 лет после работ Гурвича). Сам Гурвич, опираясь на открытое им излучение, сформулировал гипотезу биологического поля (сейчас в научной литературе используется термин морфогенетическое поле). Его работы вызвали огромный энтузиазм учёных-биологов в 20х-30х годах прошлого столетия. Они стали повторять его результаты для выяснения природы полученного эффекта. Общее количество работ перевалило за 1000, в том числе 10 из них - в журнале Nature.  Сам Гурвич распространил свои эксперименты на изучение раковых опухолей. Оказалось, что излучение опухолевых клеток сильно отличается от излучения нормальных, а в крови раковых больных обнаружили вещество, способное подавлять митогенетическое излучение нормальных клеток. За исследования по проблеме рака А.Гурвич несколько раз (в 1932, 1933 и 1934 гг.) номинировался на Нобелевскую премию по физиологии и медицине, а в 1941 г. ему была присуждена Сталинская премия. Эти эксперименты также были подтверждены в ряде работ других исследователей.

Однако, в то же время были опубликованы работы, в которых найденный Гурвичем эффект не был подтверждён. Всего таких работ было около 20, среди которых были и работы достаточно авторитетных учёных. Сотрудники профессора МГУ Л.В.Белоусова (одного из мировых лидеров по проблеме биологического морфогенеза) недавно проанализировали все эти работы и аргументированно объяснили причины неудачи экспериментов в каждом случае. Крайне низкая интенсивность излучения предъявляла повышенные требования к соблюдению всех деталей сложного экспериментального протокола. Во всех «отрицательных» работах эти требования соблюдены не были.

Интересно проследить, как вполне респектабельная наука стала постепенно превращаться в лженауку. Ещё в 1938 году на конференции Фарадеевского общества сопредседатели конференции П.Прингсгейм и С. И. Вавилов отметили, что эмиссию УФ-излучения при химических реакциях в биологических процессах можно считать окончательно установленной. Однако, механизм генерации этого излучения, и, главное, его биологическая роль оставались для учёных загадкой. Рассуждения самого Гурвича, равно как и его теория биологического поля, оставались в статусе научной гипотезы. К тому же, именно в конце 30-х годов в ряде авторитетных изданий вышли статьи, в которых «эффект Гурвича» не был подтверждён. Затем началась война. Гурвич, который до войны публиковал практически все свои работы на немецком языке в европейских журналах, в конце войны (в 1944г.) и после неё, продолжая свои исследования, публиковался уже только на русском. Из-за железного занавеса, эти работы, а также более поздние работы его последователей (дочери, Анны Гурвич, группы Б.Н.Тарусова в МГУ) были практически не известны на Западе. В сложившихся обстоятельствах – серьёзные трудности с воспроизводимостью эффекта, отсутствие его теоретического обоснования, «прекращение» работ самим первооткрывателем эффекта – западное научное сообщество посчитало эффект «закрытым».

Казалось бы, с развитием экспериментальной базы можно было бы попытаться повторить эксперименты Гурвича. Этого, однако, не произошло. И этому есть несколько причин.

Во-первых, сильный конформизм учёных, который постепенно развивался на протяжении ХХ века и достиг небывалых высот в наши дни. Первым делом выполняются исследования, которые включены в тематические планы, за которые платят деньги (гранты). Науку «для себя», в целях поиска истины, практически уже никто не делает. Подвижников, готовых голодать и «работать в стол», уже не осталось.  Григорий Перельман мог себе это позволить, потому что для исследований ему достаточно карандаша и листа бумаги. В нашем случае нужна достаточно сложная аппаратура и оборудованная лаборатория.

Во-вторых, ставить на карту свою карьеру и репутацию и связываться со сложным и запутанным эффектом, для которого современная молекулярная биология так и не придумала объяснения, никто не хочет. Гораздо проще, застолбив за собой небольшую, но благонадёжную тему, из года в год получать гранты, слегка меняя условия и объект эксперимента, публиковаться в узкоспециализированном журнале, где авторы и рецензенты хорошо знают друг друга и постоянно меняются местами.

В-третьих, предыдущий пункт сильно усугубился тем, что вопрос стал не просто запутанным, а «токсичным», как принято теперь говорить. Дело в том, что Ирвинг Лэнгмюр, Нобелевский лауреат 1932г. по химии, отнёс митогенетические лучи (наряду с парой других эффектов, связанных с неизвестными ранее излучениями) к «патологической науке». Более того, он разработал целую систематику того, что он назвал патологической наукой. Вот её признаки, по Лэнгмюру:

1. Максимальный наблюдаемый эффект вызывается неким феноменом очень малой интенсивности, при этом усиление его интенсивности не дает увеличения эффекта. 
2. Значение эффекта находится на границе восприятия или требует многочисленных повторов для статистической достоверности
3. Заявления о чрезвычайной точности
4. Фантастические объяснения, идущие вразрез с экспериментом
5. Все несоответствия разрешаются разными обстоятельствами и объяснениями, выдаваемыми с ходу. 
6. Соотношение последователей и критиков поначалу составляет примерно 50/50, затем первые постепенно исчезают. 

Надо сказать, что митогенетические лучи сюда попали, что называется, «до кучи». Обсуждает их Лэнгмюр кратко (по сравнению с 2мя другими феноменами), и из его комментариев понятно, что подробно он эти эксперименты не изучал и судит о них из публикаций, которые я ранее именовал «отрицательными». Из всех 6 пунктов к митогенетическим лучам, с некоторой натяжкой, можно отнести лишь пункты 1 и 2. Причём, пункт 1 логично объясняется эффектом насыщения (в данном случае, мембранных рецепторов), а пункт 2 относится ко многим физическим эффектам, достаточно указать на регистрацию нейтрино. Заявлений о чрезвычайной точности никто не делал, фантастических объяснений не давал (а давали, как раз, вполне разумные), а соотношение «последователей» и «критиков» было порядка 1000/20, а не 50/50.

Справедливости ради, некоторые критики предлагают различать лженауку и патологическую науку. Во втором случае, квалифицированные учёные всего лишь добросовестно заблуждаются выдавая за реальность некий фантомный эффект.

Комиссия по борьбе с лженаукой

Вообще, борьба с лженаукой имеет богатые традиции в нашей стране. «Генетика и кибернетика – продажные девки империализма». Казалось бы, современные борцы «за чистоту науки» не имеют ничего общего с академиком Т.Лысенко.  Более того, они этого академика безжалостно разоблачают (А. И. Китайгородский. Реникса. — М.: «Молодая гвардия», 1967). Но общее у них всё же есть – это побудительные мотивы бурной деятельности. Комиссия была организована в 1998г. по инициативе академика В.Гинзбурга. 90е – тяжёлое время для российской науки, а 1998 – почти кульминация. Как сообщает нам Википедия – это год «одного из самых тяжёлых экономических кризисов в истории России».

Осенью 2004-го года президент В. Путин за заседании Госсовета по поводу ситуации в науке привёл следующие данные – за последние 10 лет:

• финансирование науки сократилось в 10 раз по сравнению с периодом «застоя»;
• число научных сотрудников сократилось втрое, за последние 5 лет – на 800 тысяч;
• средний возраст работающих в науке достиг 56 лет.

Да, самое время начать борьбу с лженаукой, подумал Гинзбург. Или за сильно оскудевшие материальные ресурсы, подумал я. В этих условиях академики РАН посчитали необходимым организовать специальную комиссию в составе 12 человек во главе с акад.Э.Кругляковым. Позднее комиссия расширялась и укрупнялась и  число членов возросло к настоящему времени до 59. С 2012г. возглавляет её акад. Е.Б.Александров. У Комиссии есть официальный сайт, один из разделов которого называется «Мониторинг лженауки». Комиссия также выпускает информационный бюллетень «В защиту науки». В №21 этого бюллетеня от 2018г. Е.Александров признал, что

На момент создания, основной задачей Комиссии был гласный научный контроль над «мегапроектами», поступавшими в верха исполнительной власти по линиям кумовства и коррупционных договоренностей (по схеме «откат-распил»). Отвечая на вопросы СМИ о функциях Комиссии, я повторял, что мы служим цепными псами по охране бюджета РФ от расхищения под флагами лженауки

Одним из показательных примеров такой борьбы «цепных псов» за ресурсы была борьба с В.И.Петриком, сумевшим выбить из государства (в том числе, Минобороны) миллиарды на свои исследования. История взаимоотношений РАН, комиссии по борьбе с лженаукой, Петрика и государства очень подробно описана в огромной статье в Википедии. Почти каждый заметный кейс с упоминанием Комиссии - не про науку, а про деньги. Последний показательный  перформанс – Меморандум №2 «О борьбе с гомеопатией» (2017), главная идея которого :

«Вывести гомеопатические препараты из медицинского употребления в государственных и муниципальных лечебных учреждениях. Не включать гомеопатию в новые и обновляемые стандарты оказания медицинской помощи, клинические рекомендации (протоколы лечения)».

 По некоторым оценкам, оборот гомеопатических препаратов оценивается в 115 млрд. долларов в год (данные на 2015). Александров и не скрывает:

«Тема оказалась чрезвычайно болезненной, поскольку были затронуты финансовые интересы очень прибыльной отрасли фармакологии».

Казалось бы, учёные в данном случае должны были выступить в роли экспертов по запросу государственных учреждений. Но государство с таким запросом к ним не обращалось. Это, так сказать, инициативный проект.  Почему именно сейчас? Ведь гомеопатию в нашей стране практикуют десятки лет, готовят врачей, Минздрав не против. Наверное, просто время настало такое, коммерчески обусловленное. И представители Big Pharma работают с врачами в поликлиниках, чтобы те прописывали одни лекарства и не прописывали другие. Те же представители заказывают «независимые» исследования, доказывающие эффективность одних препаратов и неэффективность других. А потом на эти исследования ссылаются в своём заключении эксперты Комиссии по борьбе с лженаукой. И всё у всех хорошо.

В последние годы значительную часть своих усилий «цепные псы» сосредоточили на кусании М.Ковальчука, который сумел переключить большую часть финансовых потоков, выделяемых на науку, на свой исследовательский центр «Курчатовский институт». Об этом пишут почти в каждом номере «В защиту науки». Может, это тоже про лженауку?

Мы немного отвлеклись от темы. Комиссия всплыла здесь потому, что её нынешний председатель, Е.Б.Александров, тоже проявил эрудицию и вставил свои 5 копеек про «симулякры науки»:

«Один из главных общих признаков — плохая воспроизводимость — «опыты не всегда удаются», идет ли речь о сеансе вызывания духов, о митогенетических лучах Гурвича или о торсионных полях»

Конечно, когда из уст авторитетного учёного, борца с лженаукой, «цепного пса» на страже бюджета, идёт через запятую перечисление вызывания духов и лучей Гурвича, то это производит впечатление на неокрепшие умы. Прямо «Молот ведьм» какой-то.  

Но оставим Комиссии заниматься её трудным и неблагодарным делом. Перейдём к некоторым общим соображениям о лженауке, помогающим понять мою точку зрения

1. Если исключить из рассмотрения случаи откровенного мошенничества, случайных или намеренных ошибок, фокусов и т.п., то следует отметить, что почти все интересные и содержательные случаи "лженауки" связаны с нарушением принципа объективности и/или повторяемости. И причиной могут быть минимум два обстоятельства.
   Во-первых, экспериментатор, обнаруживший некий эффект, может  при описании условий эксперимента просто опустить некоторые факторы, которые он посчитал несущественными или о существовании которых просто не знал. В качестве примера приведу знаменитую историю "обнаружения" холодного термоядерного синтеза в экспериментах С.Понса и М.Флейшмана. В сети можно найти некоторое свидетельство (я не берусь утверждать и, даже, обсуждать его достоверность, мне важен сам принцип) о том, почему их эксперименты не удалось повторить (и другим учёным, и самим первооткрывателям). Якобы, в подвале, где они проводили свой первый эксперимент, за стеной находился трансформатор, служивший источником магнитного поля. Кроме того, установленное в лаборатории оборудование генерировало ультразвуковые вибрации мегагерцового диапазона. Эти два фактора (особенно, второй) были решающими для успеха эксперимента. Именно их отсутствие в последующих экспериментах привело к их провалу. Опять же, источник очень сомнительный,  но объяснение не выглядит невероятным, тем более, что его, при желании, можно проверить. Аналогично и с митогенетическим излучением. С одним лишь отличием: там "закрыватели эффекта" не воспроизвели даже документированные детали протокола, не говоря уже о возможных недокументированных.
   Во-вторых, в ряде исследований затруднительно отделить человека от прибора. Поясню. В обычном эксперименте мы пользуемся  стандартными калиброванными средствами измерений (вольтметр, осциллограф, линейный ускоритель и т.п.). При правильном следовании инструкции здесь нет места субъективному фактору. Здесь человек лишь регистратор первичных данных с приборов, интерпретирующий их затем в рамках некоторой теоретической модели. В итоге мы получаем (или не получаем) новое знание об окружающей реальности. Но прибором может быть и сам человек. Он может непосредственно регистрировать тепло, звук, механические воздействия, ЭМ-волны широкого спектра. Такой "прибор" не стандартизован и не откалиброван.Поэтому, два разных человека могут совершенно по-разному описывать (и интерпретировать) одно и то же наблюдение (скажем, яркую вспышку в ночном небе). Более того, сам человек и генерирует те же факторы, которые он может регистрировать - и тепло, и звук, и свет (что уже однозначно доказано, причём, интенсивность излучения сравнима с интенсивностью митогенетического излучения), и, возможно, излучение, которое пока приборами не регистрируется (на чём настаивают адепты экстрасенсорного восприятия). Тем самым, человек, экспериментатор, способен оказывать воздействие как на измерительный прибор, так и на объект исследования. Пока официальная наука настаивает на принципе объективности и требует устранить всякое такое воздействие и отказывается принимать его во внимание при интерпретации результатов, трактуя такой подход как лженаучный. Стоит, однако, поменять точку зрения, и начать научно изучать само такое воздействие. Тем более, что исследования дистанционного (без обмена веществом) взаимодействия более простых биообъектов проводятся уже давно (см. литературу по ссылке).
2. Один из существенных фактов в современной науке – экспоненциальный рост научных результатов и объёма доступной информации. Количество научных журналов исчисляется десятками (если не сотнями) тысяч. Это ведёт к торжеству узкой специализации – обычный учёный держит в поле зрения 10, максимум 20, специализированных журналов и вряд ли успевает следить, что происходит даже в смежных областях. Сейчас трудно представить, что раньше были разносторонние научные эрудиты типа Л.Ландау, который сам вывел многие результаты для своих томов «Теоретической физики», не утруждая себя поиском работ, где эти результаты были получены до него. Узкая научная специализация привела к тому, что признанный авторитет в области ядерной физики разбирается в биофизике или, тем более, в молекулярной биологии гораздо хуже студента старших курсов с соответствующей специализацией. И в этом нет ничего зазорного (всё знать нельзя!) до тех пор, пока учёный-ядерщик не лезет учить биолога тому, что в биологии наука, а что - нет.
3. Следует напомнить, что неоднократные попытки физиков трактовать жизнь механистически, как нечто вполне аналогичное некоторому техническому устройству, только гораздо более сложному, не привели к содержательным результатам. Стоит упомянуть Э.Шрёдингера, не последнего человека в деле создания современной физической теории. В своё время его сильно увлекла идея «поверить алгеброй гармонию», описать биологические системы простым и ясным физическим языком. Он написал книгу «Что такое жизнь с точки зрения физики?»(1945). Несмотря на интригующее название, обещавшее некоторые озарения, всё свелось к набору тривиальных рассуждений, не представляющих сейчас никакого практического интереса. Фактически, его анализ привёл к признанию бессилия физики объяснить загадку жизни:
   «..всё известное нам о структуре живого вещества заставляет ожидать, что деятельность живого вещества нельзя свести к обычным законам физики. И не потому, что имеется какая-либо «новая сила» или что-то ещё, управляющее поведением отдельных атомов внутри живого организма, но потому, что его структура отличается от всего изученного нами до сих пор в физической лаборатории».
   И за прошедшее с этого признания время положение дел изменилось не сильно. Наука сумела разъять живой организм на части, установить химизм обменных процессов, расшифровать геном, научилась им манипулировать. Но собрать его заново, объяснить, как отдельные части сложить вместе, чтобы получить новое качество, так и не смогла. И представления о самоорганизации и самосборке молекулярных комплексов не сильно продвинуло ситуацию вперёд. Проблемы с регистрацией и интерпретацией митогенетического излучения и могут, как раз, быть связаны с рассмотрением этого эффекта как чисто физического по схеме «источник-излучение-приёмник». Но эта функциональная схема встроена в более общую схему биологического морфогенеза – упорядоченного, направленного, синхронизированного деления клеток, дающего растущему организму форму, определяемую с помощью (но не под управлением!) генома. И пока не появится, наконец, рабочая модель морфогенеза, судьба «лучей Гурвича» останется «на выяснении».
4. Введение обобщающего понятия «лженаука», по-моему, контрпродуктивно. Надо просто отделять обман, шарлатанство, некомпетентность от необъяснимых в рамках существующей научной парадигмы явлений. Опасно и вредно для самой науки не только объявить некий феномен лженаукой (тот же холодный термояд или митогенетическое излучение), но и относить к лженаучным любые исследования в этом направлении. Это как раз и приведёт к тому, что заниматься данной тематикой станут исключительно шарлатаны.

PS:

В заключении скажу, что у митогенетического излучения в последнее время появился ещё один шанс. Оценку значимости митогенетического излучения в условиях космического полета призваны дать эксперименты, включенные (на период 2014—2020 гг.) в программу научно-прикладных исследований на пилотируемых космических комплексах. На сайте ЦНИИМАШ содержится подробная программа эксперимента и описание прибора, сконструированного НПП ООО «Биотехсис», для его реализации. Отмечается, что «метод разработан в России и используется в качестве контроля состава микробных сообществ в экологии, биотехнологии и медицине. Зарубежные аналоги отсутствуют.». Буду с интересом следить, чем это закончится и какова будет реакция тов.Александрова и Комиссии по борьбе.