Поражение религии

Недавно на глаза попался ролик с известным историком Климом Жуковым, в котором он говорит правильные и простые, если задуматься, вещи. Тема – раскол в Церкви, который совершается прямо сейчас на наших глазах: Константинополь хочет дать автокефалию порошенковской украинской церкви, РПЦ против. Ещё бы: кроме сдачи заявленных идеологических позиций (единая вера, русский мир, вот всё это), российская церковь оказалась перед угрозой потери весомого источника доходов. Народ на Украине более воцерковлённый, чем в России, и, по слухам, РПЦ получает с юго-запада заметную часть своих доходов.

Но бог с ними, с попами. Конфликт дал повод взглянуть на нашу новейшую историю, на последние 30 лет. И ещё раз удивиться.

Клим Саныч справедливо замечает, что новорусские власти вообще поставили не на ту лошадь. После распада понадобилась новая идеология, новый стержень взамен красному, и решено было вернуть веру православную. Но вообще-то церковные дела, как мы и видим теперь, регулируются не только представителями России, восточная церковь издавна так устроена, что есть разные центры силы, которые имеют некий исторический вес. Их голос совершенно не пропорционален количеству окормляемого населения, однако среди церквей демократия. Короче, власть в Перестройку поставила на тот ресурс, который заведомо не могла полностью контролировать сама. Что и вылилось в ожидаемую диверсию со стороны юго-западных соседей и их покровителей. Стало быть, все многомиллиардные инвестиции в церковь, в госдуховность и скрепность оказались под смертельной угрозой со стороны внешнего вражеского агента. Так сказать, положили яйца в корзину, которая стояла на краю...

Но для меня остаётся неразрешённой загадкой сама стратегия властей, направленная на возвеличивание церкви после почти что полного забвения.

Отец Александр Мень, ставший одним из символов "духовного возрождения России", волны интереса к религии в конце существования СССР.

Дело в том, что наше современное устройство плоть от плоти буржуазное. У нас сейчас классическая власть капиталистов, что бы там ни голосили отдельные товарищи насчёт "неофеодализма". В России типичное капиталистическое государство зрелого периода, с высокой степенью монополизации капитала, с высоким уровнем изъятия прибавочной стоимости, с хорошо развитым репрессивным аппаратом. Есть, конечно, пережитки социалистической эпохи, вроде большого количества собственников жилья, но все социальные завоевания последних 100 лет уверенной рукой сводятся до минимально приемлемого уровня. Более того, такая стратегия была принята с самого начала движения по "столбовой дороге цивилизации".

Но что так характерно для буржуазных государств, какая есть отличительная черта буржуазных революций? – Конечно, в числе прочих завоеваний почти всегда идёт такое понятие, как секуляризация, отделение религии от государства.

Знаменитая картина "Свобода, ведущая народ" Эжена Делакруа, посвящённая революционным событиям 1830 года во Франции. Свобода, как видно, лишена религиозных предрассудков.

Англичане в ходе своей буржуазной революции укорачивают на высоту головы короля Карла I, который притеснял более прогрессивное (то есть менее ортодоксальное) протестантство, а в по итогам Славной революции 1688 вообще отказываются от идеи абсолютного монарха (что серьёзно снижает вес формально сохраняющегося и до сих пор верховенства английского короля в Англиканской церкви). Великая Французская революция обошлась с церковью ещё жёстче: уже шёл отъём собственности в пользу народа. Объединению Германии в XIX веке не помешал религиозный антагонизм лютеранской Пруссии и католической Баварии. Даже в ходе Революции Мейдзи в Японии во второй половине XIX века дремучая азиатская страна перенимает западное, просвещенческое отношение к человеку, сохраняя своё язычество – синтоизм – лишь как некий культурный клей, отказываясь от более сильного и влиятельного в мировом масштабе буддизма.

У нас же в связи с установлением буржуазии пришло ровно обратное: религия пришла в государство, заняла в нём довольно высокое положение. Современная Россия сохраняет гробовое молчание по поводу Февральской революции. Если о ней вспоминают, то лишь в контексте "слабости центральной власти" и "заговора против царя". Тема долгожданного обретения гражданских прав и свобод, светского гражданства в современной буржуазной (!) России фактически под запретом.

Это положение дел нельзя отнести к временным: можно было бы подумать, что на переходный период, пока десятки и сотни миллионов наших сограждан переживали настоящий крах, церковь выступала неким массовым психотерапевтическим предприятием. Однако по мере становления, укрепления российского буржуазного государства, объективного улучшения жизни народа по сравнению с самыми плохими годами шоковых реформ, церковь не сдала свои позиции, а наоборот, заняла новые: окончательно пришла в школу со своими уроками якобы "этики", прочно заняла телевизор, опутала войска сетью своих походных храмов и полковых батюшек, навязала свои услуги Росатому и Роскосмосу. Мы к концу 2010-х фактически пришли к такой ситуации, когда в России ни одно событие, от открытия районной водокачки до запуска движения по Крымскому мосту, не обходится без делегации из РПЦ (либо из местной мечети). Наши дети Первое сентября, День знаний, теперь встречают под метричные взмахи кадила районного попа.

Священник окропляет святой водой первоклашек. Подмосковье, Россия, XXI век.

Может быть, деятельность РПЦ отвечает насущным потребностям русского народа? – Нет, это не так. Общеизвестный факт: настоящими христианами, если подходить к оценке хотя бы с минимальной строгостью, могут считаться считанные проценты населения. В своих речах наши деятели иногда говорят, что Россия-де православная страна, 80% в ней христиан. В то время как "партийный минимум" – регулярные исповеди и причастия, а также хотя бы основные посты – соблюдают считанные проценты людей. Огромный массив церквей, которые спешно были поставлены по всей России, стоит пустой во все дни, кроме Пасхи, когда возбуждённые весенним солнцем простые люди, зачастую не знающие ни единой молитвы, бегут освящать куличи и яйца.

Несмотря на весь колоссальный маркетинг со стороны государства, высших чиновников, несмотря на тотальную финансовую поддержку, церковь не стала значимым институтом в жизни большинства жителей России. Кажется, убери подпорки официальной идеологии – и через несколько лет храмы снова будут прибежищем лишь одиноких бабушек да тех немногих странных людей, которые испытывают настоящую потребность в религиозной вере.

Несколько лучше для религиозных деятелей обстоят дела в национальных традиционно мусульманских республиках. Однако там вопрос религии жёстко увязан с вопросом "инаковости", с национализмом, который является основным локомотивом для временного взлёта ислама. Сами же представители этой веры на деле оказываются не такими набожными: мы все знаем, как развязно ведёт себя Кавказ в крупных российских городах, и тому подобное.

Чемпион UFC дагестанец Хабиб Нурмагомедов сразу после финального взмаха судьи прыгает в зрительный зал, чтобы разобраться со своими обидчиками из команды соперника Конана Макгрегора. Кажется, такое горячное поведение "истово верующих" граждан из северокавказских республик уже давно никого не удивляет.

Так всё же: зачем тогда российская буржуазия ставит на религию? Мало того, даже не на протестантскую, наиболее из всех христианских ветвей приспособленную к рыночным отношениями, а на ортодоксию? Историко-культурное "давление" не является таким уж значимым фактором. Мало ли что было в истории России. В конце концов, почти вся наша материальная база была создана во времена государственного атеизма.

Почему российская буржуазия вслед за своими коллегами из западных стран не стала делать новое государство подчёркнуто светским? Я не нахожу серьёзных причин, чтобы говорить о якобы невозможности такого современного российского государства. Достаточно посмотреть на страны Европы, где церкви перестраивают в лофты и скейт-парки, на США, где при огромном количестве религиозной бутафории никому и в голову не придёт говорить о международной экспансии государства Соединённые Штаты Америки, чтобы поддержать какой-то там "протестантский мир" или "мормонский мир". Если и можно говорить о квазирелигии в пока что ещё мировом гегемоне, то это гипертрофированная идея Прав человека, в своём абсурде часто доводимая до противоположности. Но и идея Прав человека – это основа гуманизма, это пострелигия, её преодоление. "Человек – мера всех вещей", – вслед за своими духовными учителями из античности воскликнули деятели Возрождения, когда прежний феодально-религиозный строй начал разрушаться.

Истовое поповство, которое сейчас пытаются насадить в России, никак не соответствует развитию производительных сил, даже на том уровне, куда мы скатились после распада СССР. Последний большой выдох этого религиозного дурмана состоялся во времена царствования Александра III, решившего "подморозить" Россию, чтобы её не разрушили всякие "сасьялисты и жиды". Что из этого вышло, мы все знаем. Тем более странным является движение по дороге, на которой уже в конце XIX века были обнаружены непреодолимые ямы.

Владимир Путин открывает памятник императору Александру III в Ялте. Кажется, у наших правителей время, когда "Европа ждала, покуда царь удит рыбу", считается золотым.

Являются ли наши современные властители идеалистами, немного сошедшими с ума на фоне своего почти безграничного ресурса и той лёгкости, с которой они подчинили себе постсоветское население? – Возможно, и так. Из уст официальных пропагандонов посыпались совсем уже мракобесные заявления: якобы из-за раскола Церкви (а это у них само собой величайший удар под дых для всей русской цивилизации) нас в скором времени ожидает религиозная война.

К третьему десятилетию XXI века. Религиозная война. В стране Гагарина, Курчатова и Перельмана. Религиозная война. С Украиной.

Кажется, это самый популярный демотиватор рунета последних лет. Он хорошо подходит слишком ко многим явлениям нашей современности.

С другой стороны, сами властители, несмотря на свою показную "духовность" (в смысле, стояние со свечками на религиозные праздники), похоже, искренне любят Запад. У многих там семьи, дома. Экономические контакты со странами Запада по-прежнему являются наиболее предпочтительными. Никто никогда в здравом уме не будет предъявлять западным партнёрам претензии за моральную распущенность у них там. Страшная Европа, наполненная геями, бородатыми женщинами и наглыми проститутками, существует только на российском ТВ. Да и обычный российский турист, прилетающий из стран Запада в родное Шереметьево или Домодедово, сразу подмечает разницу между "бездуховным", но таким комфортным для простого человека устройством европейской жизни, и суровой российской "духовностью" с её извечным хамством и пренебрежением к индивиду. И если уж что-то и не нравится русскому человеку в Европе, так это как-раз нашествие религиозно повёрнутых ребят из стран Ближнего Востока и Африки. То есть отвращение вызывает вот эта самая истовая "духовность", разве что окрашенная в цвета несколько другой религии (хотя, опять же, Россия сама де факто весьма крупная мусульманская страна).

Можно подумать,что ставка на религию была сделана ввиду того, что российскому империализму нужно под каким-то предлогом расширять свои владения, возвращать утерянные при распаде СССР территории (то, что Путин крайне цинично назвал "величайшей геополитической катастрофой XX века", но не в смысле утраты социализма, а в смысле потери земель). Но, во-первых, предлагать внешнему миру, даже бывшим братским республикам, средневековый уклад с целованием крестов и прочьей божьей верой – это странно в современном мире. Похоже, никто не хочет у себя верховенства религии над прогрессом. В мире вообще считанные государства, так явно делающие ставку на свои религии. Кроме того, по вопросам религии всегда можно разойтись дальше, чем хотелось бы: благо, в христианстве существует множество ветвлений, и православные, допустим, никогда не признают униатов, и наоборот.

Во-вторых, это создаёт неприятное внутреннее напряжение. Властители национальных республик, где традиционно распространён ислам, смотрят на то, как центральная власть ставит впереди свою христианскую веру, и закономерно вопрошают: а почему нам нельзя продвигать свою? Вместо единения нации получается так, что регионы России радикализуются по вопросу веры в "правильного" бога. И любое недовольство политикой центральной власти, экономической ситуацией рано или поздно грозит усилиться недовольством религиозным. Что делать тогда?..

Ингуши исполняют зикр на митинге, который проводится в знак недружественной политики со стороны соседней Чечни

Как бы ни развивались события дальше, мы можем зафиксировать настоящий идеологический кризис российской власти. Так не совпасть с действительно основной дорогой цивилизации, которая идёт от религиозного мракобесия к обществу знания (или хотя бы имитации знания), надо ещё уметь! Вряд ли кто в твёрдом уме и трезвой памяти желал в начале этого пути, чтобы ядерно-космическая держава в итоге превратилась в бантустан, полный религиозных фанатиков, готовых умереть за Ясли Господни. Но логика уже сделанного ранее выбора неумолима: религиозный джинн выпущен из амфоры, обратно его не затолкать быстро и безопасно. По российским церквям снова не поедут бульдозеры, национальные республики тоже вмиг не станут светскими.

Была совершена большая историческая ошибка. Нам теперь иметь дело с её последствиями. Такова реальность.

Слепов Максим