О движущих силах социального прогресса

С тем, что техника, во многом, формирует окружающую нас действительность трудно спорить. Об этом люди, родившиеся в ХХ веке, могут уверенно судить на собственном опыте, сопоставляя «было-стало».А вот насколько технику можно считать доминирующей (движущей) силой социального прогресса ясно не вполне. Ответ на этот вопрос является ключевым для понимания перспектив развития человеческой цивилизации. Побудительным мотивом для этих заметок стало прочтение книги Митио Каку (Michio Kaku) «Физика будущего» (в оригинале она появилась в 2011 году, в русском переводе в издательстве «Альпина нон-фикшн» в 2017). В ней автор подробно описывает технологии, которые определяют нашу жизнь сегодня и будут её определять в ближайшие сто лет. Важно, что автор специально подробно останавливается на настоящем и будущем капитализма, как «внешней среды» технического прогресса. С рядом его тезисов я не согласен, о чём и собрался написать.

 

Определения и постановки задачи.

Технику в данной работе буду определять, вслед за К.Ясперсом, как «совокупность действий знающего человека, направленных на господство над природой; цель их — придать жизни человека такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и обрести нужную ему форму окружающей среды». Из такого определения ясно, что в понятие «техника» включаются как собственно машины, аппараты, механизмы, так и методы, технологии и практики их применения.

Социальный прогресс определяется по-разному. Мне близко определение, данное здесь: «Социальный прогресс – направленный процесс, в ходе которого становится более совершенным устройство общества и реализуются определенные ценности этического порядка: счастье, свобода, процветание, знание». Конечно, с точки зрения точных наук к этому определению можно придраться: критерии совершенства? Параметры сравнения разных обществ? Как измерить счастье, свободу и т.п. Для меня важно, что акцент сделан на этических, а не материальных ценностях или благосостоянии. Именно на них ориентирован и вектор развития. Принципиально подчеркнуть различие между научно-техническим (материальным) прогрессом (НТП) и социальным прогрессом – из первого не вытекает автоматически второй. Напротив, вполне представима ситуация, когда НТП ведёт к социальному регрессу. Такой сценарий описывается в многочисленных литературных и кино- антиутопиях, и каждый из нас может убедиться, что некоторые из фантазий их авторов начинают материализоваться в окружающей нас действительности с пугающей быстротой.

Наконец, движущие силы – «существенные, необходимые, длительно действующие причины, обеспечивающие функционирование и прогресс общества» (Философский словарь. Под.ред. И.Т.Фролова, М., 1991, с.106).

Соответственно, движущей силой НТП, по определению, является поступательное развитие техники, обеспечивающее рост материального благосостояния и уровня комфорта и безопасности. С этим трудно спорить – со временем благосостояние человечества, в среднем, растёт (хотя не везде и не для всех). Если же говорить о социальном прогрессе в смысле данного выше определения, то наука и техника никак не сделали капиталистическое общество (в США или Европе) за 150 лет более свободным, счастливым, с одинаковыми правами и возможностями для всех. Скорее, наоборот.

Меня будет интересовать роль техники именно в социальном прогрессе. Я хочу понять – ошибались ли классики марксизма, утверждая, что «капитализм может быть окончательно побежден и будет окончательно побежден тем, что социализм создает новую, гораздо более высокую производительность труда» (В.И.Ленин «Великий почин»). Иными словами, приведёт ли стремительное развитие техники к неизбежному краху капитализма или нет никакой неизбежности и, действительно, наступил «конец истории» (по Ф.Фукуяме) за явной победой капиталистического общества либеральной демократии?

 

Введение в проблему "техника и общество"

Коль скоро техника занимает центральное место в моём анализе, стоит дать некоторое представление о связанных с ней теориях. Различные аспекты феномена техники изучаются в рамках специального раздела философии – философии техники, основателем которой был наш соотечественник, инженер П.К.Энгельмейер (1855-1942). Я сознательно оставляю за скобками вопросы гносеологии (роли техники в процессе познания природы), влияния техники на биологическую природу человека (нейро-компьютерные интерфейсы, биочипы, дополненная реальность и т.п.), а также спекуляции на тему, как та или иная технология способна изменить наш мир в будущем.

Меня будет интересовать только социальное измерение техники, её способность трансформировать общество, сделать его более «совершенным» (в смысле данного выше определения).

 Исторически сложилось два противоположных взгляда на технику. Сторонники техницизма (термин ввёл Энгельмейер) признают за техникой главную роль в покорении человеком природы, в переустройстве её на своих началах, в устранении опасных и враждебных человеку факторов окружающей среды. Таким образом, техника представляется безусловно положительным фактором человеческой жизни. По мере развития техники стал укрепляться противоположный, условно «демонический», подход (или «антитехницизм»), согласно которому   постоянно совершенствующаяся техника породила иллюзию возможности порабощения природы. В стремлении к познанию и власти человек закономерно создал техническую цивилизацию, которая грозит человечеству глобальной катастрофой, истощением природных ресурсов, исчезновением самой жизни. У истоков этого направления философии техники стоял французский мыслитель Ж.Ж.Руссо. Достаточно многочисленный отряд «технических пессимистов» представлен как отечественными (Н.А.Бердяев, И.А.Ильин), так и   западными (К.Ясперс, Э.Фромм, Ж.Эллюль и др.) философами. Для них приоритетом является духовное развитие человека, а многие технологии они считают вредными, избыточными и опасными для устойчивого развития. Наконец, существует и третий подход. Его сторонники утверждают, что сами по себе технологии нейтральны, они не могут быть только положительными (с точки зрения воздействия на общество) или отрицательными. Важно, какая шкала ценностей используется для оценки, кто и как использует технологии. Например, атомные исследования привели и к созданию ядерного оружия, и к атомной электроэнергетике, а освоение космоса не только приблизило человечество к познанию тайн вселенной, но и привело к созданию межконтинентальных баллистических ракет и орбитальных космических аппаратов военного назначения.

Моя личная позиция о роли техники в нашей жизни скорее ближе к антитехницизму. Я считаю, что акцент на бесконтрольное развитие техники, который был сделан в рамках техногенной цивилизации, порождает риски и угрозы, с которыми человечество в условиях капитализма может не справиться. Нужны лишь те технологии, которые способствуют биологическому и духовному совершенствованию человека, а не те, которые удовлетворяют его многочисленные (часто избыточные и искусственно созданные) потребности и превращают человека в придаток машины. Эта большая тема, затрагивающая вопросы о смысле жизни и сущности нового цифрового мира, и она выходит за рамки текущего обсуждения.

В качестве замечательного источника, в котором очень широко представлены основные взгляды на проблему техники ведущих западных философов, могу рекомендовать вышедший еще в 1986 году в СССР сборник переводов ключевых работ Хайдеггера, Ясперса, Эллюля, Кана, Тоффлера, Белла и других - Новая технократическая волна на Западе. под ред.П.С.Гуревича. М.: Прогресс, 1986. Составители сборника предоставили слово, прежде всего, противникам техницизма и тем, кто с осторожностью относился к бесконтрольному развитию техники. Но уже тогда они составляли меньшинство в западном академическом сообществе. С тех пор много воды утекло. Нет больше СССР. Техника развивалась стремительно, за короткий срок появились материалы и технологии, которые превзошли самые смелые прогнозы.  Идеи об определяющем влиянии техники на ход человеческой истории овладели умами.

Перейдём, поэтому к выяснению места техники в ряду движущих сил истории.

Существует несколько подходов к определению «пружин исторического развития». Есть знакомое по советским учебникам представление классиков марксизма-ленинизма о базисе и надстройке, утверждающее первичность материальных движущих сил в развитии общества по отношению к политическим и духовным. Это одно из центральных положений исторического материализма. В своей основе, базис (общественное бытие) определяется уровнем развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений. В свою очередь, развитие производительных сил практически полностью зависит от уровня развития техники. Таким образом, именно техника опосредованно играет центральную роль в развитии и смене общественно-экономических формаций, которые марксизм использует для периодизации истории. В том числе и в переходе от капитализма к коммунизму.  Сжато и доходчиво этот тезис сформулировал Л.Троцкий (Троцкий Л.Д.  «Преданная революция: Что такое СССР и куда он идёт?» – НИИ Культуры, 1991):

«Марксизм исходит из развития техники, как основной пружины прогресса и строит коммунистическую программу на динамике производительных сил …

Материальной предпосылкой коммунизма должно явиться столь высокое развитие экономического могущества человека, когда производительный труд, перестанет быть обузой и тягостью, не нуждается ни в каком понукании, а распределение жизненных благ, имеющихся в постоянном изобилии, не требует … иного контроля, кроме контроля воспитания, привычки, общественного мнения».

Конечно, марксизм рассматривает в качестве движущих сил и общественные противоречия (классовую борьбу), и историческое творчество народных масс («решающей силы истории»). Но эти силы являются производными от доминирующего экономического базиса. Так, по Марксу, по мере роста производительных сил будет возрастать и роль народных масс в истории.

Таким образом, основоположники марксизма не делали больших различий между НТП и социальным прогрессом. Вернее, предполагали их органическую взаимосвязь. Один с неумолимостью должен приводить к другому -  диалектически связанные базис и надстройка должны рано или поздно прийти к соответствию на новом уровне развития производительных сил. Так что, когда уровень развития техники (=производительных сил) обеспечит «изобилие жизненных благ», то коммунизм (через переходную стадию социализма) сменит капитализм с неотвратимостью смены дня и ночи.

Хотя в центре марксистского учения стоит идея именно социального прогресса, предпосылок и условий его достижения, надо признать, что исторический процесс («рабовладение-феодализм-капитализм»), который анализировали Маркс&Энгельс, позволял им не делать различий между прогрессом техники и социальным прогрессом. Вопросы к этой стройной логической схеме появились на этапе перехода от капитализма к коммунизму, с победой социалистической революции в России. Действительно, в теории, к социализму должны были первыми перейти самые экономически развитые капиталистические страны. На деле, в силу ряда уникальных исторических обстоятельств, попытка такого перехода произошла в сравнительно отсталой России, где и капитализм то ещё толком не оформился. Для обоснования возможности победы социализма в отдельно взятой промышленно отсталой России потребовалась существенная ревизия классического марксизма. Уровень развития техники более не считался необходимым и достаточным условием перехода к социализму. Ленин виртуозно снимает это противоречие, объясняя Н.Суханову суть «революционной диалектики» в данном вопросе:

«Россия не достигла такой высоты развития производительных сил, при которой возможен социализм». С этим положением все герои II Интернационала, и в том числе, конечно, Суханов, носятся, поистине, как с писаной торбой. Это бесспорное положение они пережевывают на тысячу ладов, и им кажется, что оно является решающим для оценки нашей революции… Что если полная безвыходность положения, удесятеряя тем силы рабочих и крестьян, открывала нам возможность иного перехода к созданию основных посылок цивилизации, чем во всех остальных западноевропейских государствах? Изменилась ли от этого общая линия развития мировой истории? Изменились ли от этого основные соотношения основных классов в каждом государстве, которое втягивается и втянуто в общий ход мировой истории? 
Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы. (В.И.Ленин О нашей революции (По поводу записок Н.Суханова)

 Здесь Ильич немного путает: начав с прямого вопроса об уровне развития осязаемых производительных сил, он вводит в рассмотрение некоторый нечётко определяемый «уровень культуры», однако основной посыл это не меняет – допустИм сначала переворот в надстройке, а затем подтягивание до нужного уровня базиса. Диалектика такие штуки вполне допускает. Прямым следствием такого поворота стал пересмотр взгляда на технику как на центральную движущую силу исторического развития. Советская идеология стала делать акцент на других движущих силах развития общества: общественных (классовых) противоречиях, прогрессивной деятельности социальных субъектов (знакомое «народные массы как решающая движущая сила истории») и т.п. Эти силы могут двинуть социальный прогресс, не дожидаясь отставшего НТП. А техника, продолжая оставаться материальной движущей силой (строго по Марксу), становится «социально обусловленной», т.е. подчинённой целому комплексу экономических, политических, социальных и культурных факторов:

≪Вопрос о том, в каких целях будут использованы плоды научно-технической революции, стал одним из главных в современной социально-политической борьбе. Наука и техника нашего времени дают возможность обеспечить на Земле изобилие благ, создать материальные условия для процветания общества, для развития личности. И они же, эти творения ума и рук человека, — силою классового эгоизма, ради обогащения властвующей в капиталистическом мире элиты — обращаются против него самого. Таково кричащее противоречие, с которым пришло человечество к порогу XXI века≫  (Материалы XXVII съезда КПСС. М., Политиздат, с. Î36.)

Итак, формационный подход к периодизации истории, по мнению критиков марксизма, под все сложные общественные процессы подводит экономическую основу, что не всегда корректно, а также отодвигает роль человеческого фактора в истории на второй план, отдавая приоритет объективным законам.

В противовес такой трактовке возник «цивилизационный» подход (Тойнби, Ясперс, Ростоу, Тоффлер), который представляет человека ведущим творцом истории, уделяет большое внимание духовным факторам развития общества, уникальности истории отдельных обществ, стран и народов. Делается различие между НТП и социальным прогрессом. Утверждается, что прогресс относителен. Например, он может затрагивать экономику, и в то же время применять это понятие по отношению к духовной сфере можно очень ограниченно.

Как ни странно, упрекая марксизм в игнорировании «человеческого/духовного фактора» в истории, его противники сохраняют за техникой основную роль в историческом развитии, существенно меняя акценты. Так, опыт периодизации истории, основанный не на общественно-исторических формациях, а на стадиях технического прогресса получил широкое развитие в западной историографии. Например, Э.Тоффлер в своей знаменитой книге «Третья волна» (1980г.)  говорит о трех волнах исторического развития: «первая волна» - это аграрная революция; «вторая волна» - промышленная революция; «третья волна» - информационное общество, основанное на электронике и компьютерах, космическом производстве, использовании глубин океана и биоиндустрии. Такой упрощённый подход, фактически, игнорирует социальные отношения, динамичные социальные движения (такие, как войны, в том числе гражданские, и революции), которые вряд ли можно объяснить просто сменой технологического уклада. Делались попытки примирить такой подход с историческим материализмом. Интересна в этой связи концепция многоаспектности развития, предложенная американским социологом Д.Беллом. По его мнению, материальная и духовная сферы социальной жизни имеют собственные факторы развития, ведущие эти сферы в разных направлениях. В обоснование своей позиции Белл вводит некий «осевой принцип», с помощью которого стремится доказать, что общественные институты, отношения и духовные процессы не обусловлены каким-то одним действующим фактором. Одни факторы действуют вдоль одной оси категорий, другие — вдоль иной. Все зависит от того, какую ось выбрать для анализа. 

В своей известной концепции «информационного общества» Белл учитывает положения разных социально-философских теорий, в том числе и марксистской. Он согласен, в принципе, с марксистским делением истории на определенные формации, каждая из которых характеризуется своим типом собственности, своей формой производственных отношений. Однако, по его мнению, такое деление мировой истории далеко не единственно и носит, скорее, формальный, условный характер. Если же взять для рассмотрения другую ось, утверждает Белл, то картина существенно изменится. Можно выбрать ось, которая отразит как раз роль техники в жизни общества и проходит через три совершенно иные формации - доиндустриальную, индустриальную и постиндустриальную, - существующие независимо от первой оси, где главное измерение - социальные отношения.

Такие категории как «феодализм», «капитализм» и «социализм», по мнению Белла, представляют собой последовательный ряд схем в марксистской системе, построенной вдоль оси, на которой отражены отношения собственности. С другой стороны, этапы предындустриального и постиндустриального общества представляют собой участки на временной оси, где учитываются развитие производства и виды используемого знания. При таком подходе новый социальный уклад, отвечающий постиндустриальному уровню развития техники, вполне может возникнуть, по Беллу, и в рамках существующих экономических отношений капитализма:

«В наступающем столетии решающее значение для экономической и социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретает становление нового социального уклада, основанного на телекоммуникациях. Революция в организации и обработке информации и знаний, в которой центральную роль играет компьютер, развертывается одновременно со становлением постиндустриального общества».

Развёрнутый манифест современного техницизма в работе М.Каку

В наши дни идеи о ведущей роли техники в развитии общества получают всё новых сторонников. Новым манифестом техницизма можно считать вышедшую сравнительно недавно книгу Митио Каку (Michio Kaku) «Физика будущего». Автор – довольно примечательная личность. Он физик-теоретик, специалист по теории струн, но широкую известность приобрел как популяризатор науки в стиле С.П.Капицы (которого многие помнят по телепередаче «Очевидное – невероятное», а я ещё и по забавным лекциям по общей физике, которые он читал первокурсникам МФТИ в начале 80-х). Он ведет передачи на каналах Discovery, Science, BBC TV. Его роликами по различной научной тематике полон YouTube. Он выступает в самых разных аудиториях, к его мнению прислушиваются люди, принимающие решения. Так, недавно он выступал на Петербургском экономическом форуме с лекцией, которая в кратком пересказе была выложена на AfterShock. Лекция довольно фрагментарна и не оставляет цельного впечатления. Другое дело книга, которая появилась как системное обобщение сотен интервью с учеными и инженерами самых разных специальностей и направлений (их полный список приведен в конце книги). Ценность книги в том, что это работа физика, учёного разбирающегося в большинстве технологий, о которых он пишет. И его системный подход к «технической футурологии» заслуживает внимания. Это серьезный оппонент.

Большая часть книги Каку посвящена разбору основных технологий, которые определят судьбу человечества в будущем. Автор пытается рассуждать как о ближайшей (до 2030 года) и среднесрочной (2030-2070гг.) перспективе, так и о далёком будущем (2070-2100гг.) каждой (!) из рассматриваемых технологий. Он группирует их следующим образом:

- компьютерные технологии

- искусственный интеллект

- медицинские и биотехнологии

- нанотехнологии

- энергетика

- космические путешествия

Его обзор сделан на достаточно высоком уровне и, несомненно, может быть рекомендован к прочтению.

Выполнив такую большую работу и начертав прекрасные перспективы нашего общего светлого будущего (в книге есть даже специальная глава в стиле science-fiction – «Один день в 2100 году»), автор как добросовестный учёный озаботился начальными и граничными условиями задачи перехода к этому светлому технологическому будущему. А условия эти определяются общественно-экономическим строем, в рамках которого и происходит переход.

И в этом месте он приступает к самому для меня интересному – он пытается вписать все эти прекрасные передовые технологии в контекст современного нам капитализма. Этой проблеме автор посвящает сразу две главы своей книги – «Будущее богатства» и «Будущее человечества» (хотя вторая всё же адресована цивилизации в целом).

Надо сказать, что в этой части книги идеи автора вторичны, он опирается на предшественников, а основные тезисы заимствованы им у Лестера Турроу (Lester C. Thurow The Future of Capitalism 1996), которого он часто цитирует. Приводя эти тезисы, я ограничусь лишь краткими замечаниями, чтобы сохранить цельность восприятия, а потом перейду к критике и сформулирую свою позицию.

«Наука и техника – двигатели процветания... Если вы не сумеете овладеть последними достижениями науки и техники, это сделают ваши конкуренты».

Это обычный лозунг техницизма, утверждающий примат техники в общественном развитии. В качестве обоснования он приводит закат Китайской и Османской империй и одновременный расцвет европейской цивилизации, сумевшей использовать все преимущества развития техники, которую конкуренты на каком-то этапе попросту стали игнорировать.

Здесь сразу уместно сделать два замечания. Во-первых, налицо явная подмена шкалы ценностей для анализа: говоря о процветании, Каку имеет ввиду научно-технический прогресс, а социальный прогресс его попросту не интересует. На практике, плоды этого «процветания» при капитализме распределяются крайне неравномерно. Во-вторых, пример с расцветом и закатом империй явно неудачен. Историю империй определяют многообразные факторы, и техника лишь один из этих факторов, и далеко не самый важный. В качестве контрпримера можно привести Римскую империю, эволюция которой рассмотрена у того же Л.Турроу. А потом, автор никак не отвечает на простой вопрос – с чего это империи, достигшие расцвета (по мнению Каку) благодаря технике, вдруг стали ею пренебрегать и добровольно приближать свой закат?

Итак, Каку пока не сказал ничего нового, сформулировав в виде лозунга гораздо более проработанные концепции предшественников. Интерес к его работе в том, что с момента, когда эти концепции были созданы (так, книга Турроу вышла за 15 лет до книги Каку), много чего случилось. В частности, впечатляющее развитие техники на фоне ряда серьёзных экономических кризисов капитализма. И Каку пытается учесть их в своём анализе:

 «…сегодня, после серьезнейшего кризиса 2008 г. довольно громко звучат голоса тех, кто считает, что прогресс – иллюзия, что человечеству следует вернуться к простой жизни прошлого, что с системой что-то принципиально не так».

Он сформулировал ключевой вопрос. Как же он на него отвечает? Каку, отнюдь, не относит себя к тем, чьи «голоса довольно громко звучат». Напротив, будучи апологетом техницизма он считает, что развитие техники способно решить самые сложные проблемы, стоящие перед человеком и обществом. Каку призывает не волноваться по поводу сотрясающих капиталистическое общество кризисов, считая их «болезнями роста» и находит аналогии происходящему в далёком прошлом. С его точки зрения, «пузырение» (необоснованный рост стоимости различных активов) – всего лишь невинная особенность развития технологий в рамках капиталистической системы. Так, по его мнению, было в 1850г. (на самом деле – в 1857г.) во время одной из крупнейших в истории биржевых катастроф, когда «излишек средств» вызванных технологической революцией, связанной с развитием железных дорог, привел к пузырю акций железнодорожных компаний (эти акции составляли тогда половину от всех акций Нью-Йоркской биржи). Так было и в 1929г. во время Великой депрессии, причину которой Каку видит в том, что электричество Эдиссона и автомобили Форда дали избыток капитала, который хлынул на биржу, породив пузырь потребительских и автомобильных ценных бумаг. Который закономерно лопнул в 1929. Сейчас, с периодом в 80 лет, мы видим аналогичную картину, считает автор: «приход высоких технологий в виде компьютеров, лазеров, спутников, Интернета и всевозможной электроники» породил «сказочные богатства», которые в этот раз выплеснулись на рынок недвижимости. Люди «забыли уроки 1850 и 1929 гг. … результат – кризис 2008 г. и сильнейший экономический спад». Но кризис прошёл, дальше, по мнению Каку, «несмотря на все глупости, которыми сопровождался недавний крах» нас ждёт «полная компьютеризация нашего мира и объединение его в одну информационную сеть… Высший подъем информационной революции еще впереди». Он надеется, что очередная фаза технологического развития займёт снова 80 лет, а в 2090г. люди окажутся достаточно умны, чтобы избежать очередного кризиса.

Таким образом, всю историю капитализма Каку свёл к 3м кризисам, объяснив их неадекватным использованием «излишнего богатства», порождённого развитием техники. Какое упрощение! А ведь были и другие, не менее серьёзные кризисы (1873, 1914, 1957, 1973, 1987 и т.д. и т.п.), а также многочисленные войны (в том числе пара мировых) и революции. Но их связать напрямую с развитием техники не так просто, поэтому, он про них и не говорит.

Итак, с системой (капитализмом) всё нормально, полагает Каку, - да, есть отдельные «глупости», но ничего принципиально менять не надо. Социализм и коммунизм он считает социальными утопиями. Фактически, он разделяет тезис Ф.Фукуямы о «конце истории» (т.е. окончательной победе капиталистической либеральной демократии в борьбе идей).

Предлагая технику в качестве основного, едва ли не единственного, фактора развития человечества, Каку прогнозирует трансформирующее влияние техники на само общество, а также постепенное «усовершенствование» капитализма под действием техники. Так, информационная революция способна изменить не только экономическую ситуацию, но и нарушить социальное равновесие, в частности трансформировать рынок труда. Исчезнут отдельные профессии, требующие рутинных, повторяющихся операций (кассиры, бухгалтеры, сборщики на конвейере и т.п.). С другой стороны, мусорщикам, сантехникам, полицейским, дизайнерам, людям искусства, по мнению Каку, не о чем беспокоится – их работа основана на здравом смысле, распознавании образов, творчестве и разнообразии операций, которые трудно типизировать. Этому трудно обучить машины. Здравый смысл пока не кодируется.

Простой трансформацией дело, однако не ограничится. Новая техника обладает такой мощью, что по мере развития, она способна в итоге изменить экономическую систему самого общества – капитализм. Принципиально важно: не сменить, а лишь видоизменить капиталистическую систему!

Здесь мы подходим к центральному положению – обоснованию идей техницизма в современных экономических реалиях.

Итак, по мнению Каку, на смену капитализму Адама Смита придёт «идеальный капитализм». Каковы его особенности? Сначала он говорит об изменениях в «способе функционирования» капитализма.

«Идеальный капитализм» – это когда производитель и потребитель владеют полной информацией о рынке и цены на товар совершенно стабильны и полностью обоснованы…При помощи интернет-очков, настенного экрана или сотового телефона потребитель в любой момент сможет узнать о товаре все, что захочет».

Основные черты "идеального капитализма":

От массового производства к массовой кастомизации

Массовые технологии как вопрос удобства

Точный прицел на потребителя

Как мы видим, техника используется для тонкой настройки капитализма, адаптации его к новым реалиям.

Изменится ли природа самого капитализма? – Да, по мнению Каку, на смену «капитализму вещей и материальных ценностей» мы идём к «капитализму интеллектуальному» (одна из ипостасей «идеального капитализма»).  Здесь он ссылается на авторитет Лестера Турроу : «сегодня знания и умения – единственный источник конкурентного преимущества… Сегодня оно там, где находятся лучшие мозги. Все остальное не считается».

и продолжает:

«…в будущем программное обеспечение станет гораздо более важным, чем компьютерное и прочее «железо». Микросхемы будут продаваться контейнерами, их цена продолжит стабильно падать, но программное обеспечение по-прежнему придется создавать человеку при помощи таких «сложных» инструментов, как карандаш и бумага».

Важным следствием такого перехода будет всё большее преимущество стран, производящих и экспортирующих услуги вместо товаров. В качестве примера он приводит Англию, которая первой, ещё в 1991 году, заработала на экспорте услуг больше, чем на экспорте товаров. Показателен и пример США.

«доля производства в экономике США за последние десятилетия уменьшилась в несколько раз, доля сектора, включающего интеллектуальный капитализм (голливудские фильмы, музыкальная индустрия, видеоигры, компьютеры, телекоммуникации и т. п.), напротив, взлетела до небес».

 Сейчас большая часть американского ВВП (80,2%, оценка ЦРУ на 2017, UK – 80,4%, Japan – 69.3%, Russia – 62.3%) создается в отраслях сферы услуг, куда относятся прежде всего услуги финансовые, а также торговля, транспорт и связь. На долю материального производства (агропром, лесное хозяйство, рыбная промышленность, добывающая и обрабатывающая индустрия, строительство) остается около 20% от ВВП. По мнению Каку, это положительный тренд. Иными словами, если ты умный, то тебе не обязательно иметь природные ресурсы и заниматься материальным производством. В качестве убедительного примера он приводит Японию:

«Возьмите послевоенную Японию, где нет почти никаких природных ресурсов; тем не менее сегодня ее экономика – одна из крупнейших в мире. Сегодняшнее богатство Японии – свидетельство трудолюбия, предприимчивости и единства ее народа, а не результат продажи ее подземных богатств».

Конечно, добавлю от себя, Япония научилась обходиться совсем без ресурсов – трудолюбивые японцы материализуют их силой своей инновационной мысли.  Поэтому, Саудовской Аравии, ОАЭ, Австралии, Индонезии и др. хватит валять дурака, поставляя в Японию уголь и железную руду, нефть и газ, зерно и рис, пора взяться за инновации. А трудолюбивые японцы пусть себе добывают всё необходимое в океане, с глубины > 4 км.

Не зря ведь Каку предупреждает:

«государства, богатые природными ресурсами, но не понимающие происходящего, в будущем, возможно, скатятся к бедности».

Каку даёт бесплатный совет: положительный пример, на который должны ориентироваться все страны – максимальное развитие интеллектуальных производств. Живо представил себе, как через 20 лет титанических усилий по самообразованию и развитию интеллектуальных производств энергичные и жизнерадостные зимбабвийские интеллектуалы вышли со своими разработками на международный рынок высоких технологий. И понеслось!..

Итак, перефразируя поговорку, позицию Каку можно свести к тезису: «Лучше быть умным и богатым, чем глупым и бедным. И техника вам в помощь!». По-моему, это и есть настоящая социальная утопия.

Критика представлений М.Каку

 Теперь начнём разбираться по порядку.

Прежде всего, Каку предлагает рассматривать общественное развитие по шкале «доиндустриальное-индустриальное-постиндустриальное (информационное)» (в соответствии с осевым принципом Белла). Шкала «-измов» им игнорируется, как утратившая актуальность в связи с «концом истории».  Прошлое, настоящее и будущее капитализма им оценивается именно с точки зрения трансформирующего влияния техники. Техника как бы изменяет, усложняет капитализм под себя. Вопрос о том, а способен ли капитализм на изменения, не пойдёт ли вся система на каком-то этапе вразнос   из-за крайнего обострения противоречий, которые мы наблюдаем уже сейчас, для Каку не возникает. На горизонте 100 лет никаких угроз для капитализма он не видит.

При ближайшем рассмотрении «интеллектуальный капитализм», по сути, мало отличается от «капитализма вещей». В основе – воспитание идеального потребителя, наделение его всё более многочисленными и изощрёнными потребностями (если раньше это были кока-кола, джинсы и жевательная резинка, то теперь – компьютерные игры, смартфоны, 3D фильмы и т.п.) и наиболее полное их удовлетворение с максимальной выгодой. Пафос Каку сводится к тому, что производитель джинсов уступит в прибыли производителю интеллектуального продукта (если таковым можно считать интернет торговлю, социальные сети, голливудские фильмы и очки дополненной реальности). Его предсказание уже сбылось: достаточно посмотреть на капитализацию Amazon (969 млрд.$ на 11 сентября), Alfabet (822 млрд.$), Facebook (479 млрд.$) и сравнить их капитализацию с GE (107 млрд.$), Exxon Mobil (350 млрд.$), Газпром (48 млрд.$) (источник). Каку не упоминает крах доткомов в 2000г., который никак не вписывается в его схему. Этот крах, как обычно, ничему не научил инвесторов, и сейчас, судя по котировкам Facebook, мы близки к краху 2.0. И причина не в том, что очередной рывок технологий обеспечил очередной «избыток богатства», а в том, что это «богатство» было напечатано на станках ФРС в ходе нескольких этапов QE и сконцентрировалось оно в руках избранных банков-дилеров, а затем было инвестировано в никчемные пузыри типа Facebook’а. Произошло это из-за умело созданной аберрации восприятия реальности, ложной шкалы ценностей, которую мог бы разрушить простой вопрос – что будет, если завтра исчезнет Facebook, Twitter или Netflix? Ну да, некоторые тинэйджеры сильно расстроятся, загрустят Трамп и Медведев, разорятся многие и многие инвесторы с WallStreet, но мир не перевернётся, голод и мор не наступят. А вот если по воле божьей исчезнут Exxon, Saudi Aramco, Роснефть и Газпром, со всеми своими месторождениями и трубопроводами, то сильно и сразу озаботятся все. При капитализме происходит селекция технологий способных генерировать быструю и большую прибыль, и совсем немногие из них действительно важны для всего человечества, а не только для инвесторов с WallStreet, обладающих почти неограниченными ресурсами для манипуляции на рынке активов.

Тезис о об «идеальном капитализме», в котором цены на товар «стабильны и полностью обоснованы» в силу абсолютной информированности участников рынка, нельзя воспринимать всерьёз. Расскажите мне о прозрачном ценообразовании на рынке нефти, золота, промышленных металлов и т.п. О влиянии на эти цены рынка производных инструментов, который превосходит рынок реальных активов в десятки и сотни раз. Манипуляция биржевыми котировками достигла невиданных масштабов именно в «цифровую эру». Каку (по наивности или с умыслом), восхищаясь доступностью, не говорит о достоверности информации, о тотальном контроле хозяев денег (термин В.Ю.Катасонова) над СМИ и, следовательно, информационными потоками

Более того, он утверждает, что широкое распространение средств массовой коммуникации (мобильная связь и интернет) делает невозможным существование Старшего Брата из романа Дж.Оруэлла  «1984». Может он живёт в другой реальности? Многочисленные факты (камеры наблюдения с распознаванием лиц в больших городах по всему миру, система социального рейтинга в Китае, следящие за нами телевизоры (вспомните телекраны Оруэлла), закон Яровой, реализация планов по имплантации биочипов и многое другое) говорят мне о том, что Оруэлл был настоящим провидцем, и мир «1984» наступает со всех сторон, пусть и с сорокалетним опозданием (остается разобраться, кого назначить Старшим Братом, а технологии его воплощения, описанные Пелевиным (Пелевин В. «Generation «П» - Вагриус, 1999), почти готовы). И если Каку вдохновлён перспективами грядущей «информационной революции», то у меня она вызывает сильную тревогу. Лишённый, по определению, гуманистических и созидательных мотивов, капитализм с готовностью использует новые цифровые технологии для обеспечения тотального контроля за людьми и социального инжиниринга, закрепляющего имущественное неравенство. Первые существенные шаги в этом направлении уже делаются – это постепенная отмена наличных платежей (+полный контроль безналичных транзакций с перспективой отключения неугодных от «жизнеобеспечения») и «биочипизация» населения (сейчас функцию слежения, во многом, выполняют смартфоны, которые есть почти у каждого).

Проблемы скатывания к антиутопии Каку не видит, но отмечает много других проблем, которые предстоит решить в недалёком будущем:

«К несчастью, многие находятся в блаженном неведении относительно громадных проблем, которые ожидают нас в будущем. Как создавать новые отрасли промышленности, которые должны прийти на «смену старым? Как готовить молодых людей к рынку труда будущего? Как далеко можно зайти в генной инженерии человека? Как можно заставить разлагающуюся и плохо работающую систему образования дать достойный ответ на вызовы будущего? Как противостоять грядущему глобальному потеплению и распространению ядерного оружия?».

Я бы добавил и проблемы загрязнения окружающей среды, исчерпания природных ресурсов, угрозы терроризма и т.п и т.д. Это вызовы, на которые «придётся всем нам ответить в будущем», говорит Каку. Я представляю себе, как будут отвечать на вызовы люди из Vangard Group или Бильдербергского клуба – сократить численность населения до 1 млрд., которому хватит ресурсов, а 90% из оставшихся заставить жить по правилам Дивного Цифрового Мира, обеспечивая благоденствие 10% элиты. Каку искренне не понимает, что в рамках капитализма эти проблемы не решить, что новые технологии лишь усугубляют проблемы. Просто так устроен капитализм, это не его вина, а его беда.

Хотя, кое какие сомнения относительно капитализма Каку всё-таки гложут - в главе «Вызовы будущего» он упоминает о разговоре с Фрименом Дайсоном, в ходе которого тот посетовал, что «лучшие умы Принстона не пытаются больше разбираться со сложными проблемами физики и математики, а всеми силами стремятся сделать карьеру в инвестиционно-банковской сфере. Возможно, это тоже признак упадка; лидеры общества уже не в состоянии стимулировать инновации и технические новинки, которые, собственно, и обеспечили процветание общества».

 

Тезисы и антитезисы

Кратко позиция Каку (и современного техницизма) сводится к следующим тезисам:

1. Техника представляет основную движущую силу общественного развития, способную определять экономические и социальные отношения
2. Естественной общественно-экономической системой для развития техники является капитализм в версии либеральной демократии, доказавший свою эффективность и победивший в конкурентной борьбе все прочие системы
3. Поступательное развитие техники способно трансформировать капитализм, делая его «интеллектуальным» и приближая к «идеальному», так что вопрос о его замене не возникает
4. Многочисленные проблемы современного общества – это проблемы роста, не связанные напрямую с капитализмом, а отчасти возникшие из-за бесконтрольного развития техники. Рецепт их преодоления – человеческая мудрость, направляющая развитие технологий в неизменных рамках либерально-демократического капитализма.

Мои антитезисы:

1. Развитие техники составляет содержание научно-технического прогресса, который может привести к процветанию и общественному благу (т.е. прогрессу социальному). А может и не привести. Всё зависит от общественно-экономических условий, которые достаточно жёстко диктуют приоритетное развитие одних технологий и застой других. В этом смысле обоснован тезис о «социальной обусловленности» техники, что, в свою очередь ставит под сомнение её роль как основного и независимого двигателя социального прогресса (хотя, в сочетании с другими факторами техника и может ему способствовать).
2. Капитализм не является «естественной средой» развития техники. Если социализм считать утопией, то такой же утопией следует считать и либеральную демократию. В книге «Призраки Маркса» Жак Деррида, в полемике с Ф.Фукуямой, справедливо указывает на идеальность представлений о либеральной демократии и «огромное количество свидетельств, показывающих, что ни США, ни Европейское сообщество отнюдь не достигли стадии совершенного, универсального государства или либеральной демократии и, так сказать, даже близко к нему не приближались». Я считаю, что социализм не «потерпел историческое поражение», потому что сражение ещё, по сути, и не начиналось. Общество, существовавшее в СССР и других странах «социалистического лагеря» не было социалистическим ни экономически, ни, тем более, социально-политически. В этой части я согласен с аргументацией Л.Троцкого из книги «Преданная революция». С другой стороны, существует «социализм с китайской спецификой», а Китай, в соответствии с программой КПК, строит коммунистическое общество. Как бы не относится к китайской экономической модели, это реальная альтернатива либерально-демократическому капитализму (см. познавательную дискуссию о современном Китае в программе «Красный проект» на ТВЦ). Так что «конца истории» не видно нигде.
3. Тезис об «идеальности» «интеллектуального» капитализма противоречит многочисленным фактам. Новые цифровые технологии, основанные на обработке big-data, делают рынок не идеальным, а высоко манипулируемым. Это позволяет надувать финансовые пузыри гигантских размеров, никогда ранее в истории не виданных. Триллионные капитализации компаний hi-tech на Nasdaq  свидетельствуют об этом прямо сейчас. Интеллектуальная собственность мало чем отличается от материальной, она не приводит к выравниванию возможностей, о чём говорит Каку.  Мозги, идеи, патенты так же покупаются и продаются, как и бочки нефти. Страны третьего мира никогда (от слова совсем) не перейдут в мир первый в рамках существующего миропорядка, как бы они не развивали интеллектуальные производства. Кейс Сингапура, на который ссылается Каку, уникален практически во всём. Интеллектуалов из Зимбабве, в лучшем случае, ждёт судьба кодеров из Бангалора – аутсорсинг в транснациональных корпорациях либо эмиграция в США.
4. По моему глубокому убеждению, практически все проблемы современности, на которые указал Каку (+ добавленные мной), так или иначе являются пороками капитализма. Решить их капитализм может, лишь разрушив сам себя.  Примат прибыли при выборе приоритетов в развитии технологий лишь усугубляет проблемы, а не решает их. Например, решение актуальной проблемы обеспечения человечества дешёвой энергией, взамен углеводородов, означало бы существенный рывок в развитии для всего человечества. Международный проект экспериментального термоядерного реактора (ITER)  - шаг в этом направлении. Однако, проект, который с переменным успехом длится уже почти 40 лет, всё ещё далёк от завершения (даже не завершения, о хотя бы «первой плазмы») и не в последнюю очередь из-за скудного финансирования. Так, США при новом президенте сократили финансирование на 2018 г. со 175 млн.$ до 65 млн.$ (меньше, чем один истребитель F-35), и тот же президент подписал военный бюджет США на 2018г. на сумму более 700 млрд.$, а расходы на военные операции в Афганистане, Ираке и Сирии составили более 1,5 трлн.$. Как говорится, почувствуйте разницу. Вроде, капитализму ничто и никто не угрожает, так может уже сосредоточиться на развитии и решении проблем? Ан нет, были бы военные заказы (=прибыль), а враг всегда найдётся. Это капитализм, детка!

Это очевидные, на мой взгляд, аргументы, показывающие несостоятельность доминирующих на Западе представлений о роли техники в истории. Вопрос же о будущем капитализма и о его историческом споре с социализмом/коммунизмом заслуживает отдельного обстоятельного анализа. Если кратко, то, по мысли того же Турроу, проблема в том, что капитализму нет разумной альтернативы – ведь коммунизм и социальные государства оказались несостоятельны в глазах общественного мнения: «В настоящее время капитализм имеет то преимущество, что после смерти коммунизма и социализма у него нет больше активного конкурента в виде какой-либо общественной системы. Невозможно устроить против чего-то революцию без альтернативной идеологии». И такая точка зрения усиленно поддерживается и в научной среде, и в масс-медиа. С другой стороны, Турроу указывает на фундаментальное противоречие между капитализмом и демократией (Невозможно иметь одновременно идеологию равенства (демократию) и экономику, порождающую все большее неравенство при абсолютном снижении дохода большинства голосующего населения), на многочисленные ограничения и пороки капитализма как системы, которые делают безусловно необходимым, под страхом смерти, изменения капитализма в эпоху «искусственной интеллектуальной промышленности».

 Что же надо делать? Ответ, по Турроу, прост – «Чтобы преуспеть, будущий капитализм должен будет перейти от идеологии потребителя к идеологии строителя… Технология - это не манна небесная. Это социальный процесс человеческого творчества и новаторства. В этом контексте инвестиция должна рассматриваться не как затрата, которой надо избежать, а как прямой источник пользы, которым надо овладеть». Ну да, надо просто объяснить волку, что выгоднее быть вегетарианцем. Гора родила мышь. Ещё одна социальная утопия. Идеология строителя – это не про капитализм, это про общее благо, про альтруизм и сотрудничество, это - про социализм/коммунизм.

Итак, в некотором смысле, технологии, действительно «процесс человеческого творчества и новаторства», но не при капитализме. Плевал капитализм и на творчество, и на новаторство, если они не ведут к немедленной прибыли (горизонт планирования при капитализме, по тому же Турроу, не превосходит 3-5 лет). И здесь хотелось бы вернуться к вопросу Каку об иллюзорности (технического) прогресса в принципе. Для него такая постановка вопроса абсурдна: техника панацея от всех бед. Есть и другая точка зрения. Она оформилась и начала набирать силу с 80х годов прошлого века, когда на международном уровне (в частности, в программах ООН) стали рассуждать о пределах роста и устойчивом развитии (sustainable  development). Речь пошла о развитии без обязательного экономического роста, а значит и бесконтрольной разработки всех и всяческих технологий. Возникло понимание (у наиболее продвинутых), что в условиях капитализма краткосрочная максимизация прибыли и удовлетворение постоянно растущих потребностей индивидуумов в конечном итоге приведет к истощению природных ресурсов, на которых основано благосостояние людей и само существование жизни на планете.  Однако, все эти программы развития ООН, доклады Римскому клубу, призывы учёных одуматься не привели ни к чему. Капитализм живёт по другим законам. Наглядный пример – судьба Киотского протокола об ограничении выбросов парниковых газов. Как только США и Канада почувствовали, что заложенные в протоколе ограничения могут помешать экономическому росту (=извлечению прибыли), они вышли из этого протокола, послав принципы «устойчивого развития» куда подальше.

Есть многочисленные примеры того, что капитализм несовместим с устойчивым развитием. Напротив, новые технологии, особенно цифровые, делают развитие в рамках капиталистической парадигмы всё более неустойчивым. Это верный путь к гибели цивилизации. Поэтому, капитализм должен умереть и уступить место более высокой ступени человеческой организации

А пока мы имеем зрелый капитализм, данный нам в ощущениях, и целый набор «социально-политических утопий». Основной вопрос лишь в том, как «сказку сделать былью»? Это в значительной степени вопрос о целях развития отдельных государств и всего человечества. Ну, об этом в следующий раз.