Ин­фор­ма­ци­он­ные войны про­тив Рос­сии: кино и по­ли­ти­ка

Об­ла­дая огром­ны­ми воз­мож­но­стя­ми воз­дей­ствия на каж­до­го от­дель­но взя­то­го че­ло­ве­ка и на об­ще­ство в целом, кино не могло не стать мощ­ным ин­стру­мен­том про­па­ган­ды и ору­жи­ем ин­фор­ма­ци­он­ной войны. Важ­ность ис­поль­зо­ва­ния кино в вос­пи­та­нии и про­па­ган­де по­ни­мал не толь­ко Вла­ди­мир Ленин, от­ме­тив­ший, что «из всех ис­кусств для нас важ­ней­шим яв­ля­ет­ся кино».  Это хо­ро­шо по­ни­ма­ли и за ру­бе­жом, где также сде­ла­ли ки­не­ма­то­граф сред­ством идео­ло­ги­че­ско­го воз­дей­ствия на массы.

Все мы пре­крас­но знаем, что наи­боль­шую роль в про­па­ган­дист­ской борь­бе с Со­вет­ским Со­ю­зом сред­ства­ми кино сыг­рал Гол­ли­вуд. Од­на­ко (за ред­ки­ми и неод­но­знач­ны­ми ис­клю­че­ни­я­ми) это верно, по­жа­луй, лишь для пе­ри­о­да после Вто­рой ми­ро­вой войны, тогда как до этого СССР изоб­ра­жал­ся до­воль­но ней­траль­но или даже по­зи­тив­но – как со­юз­ник по ан­ти­гит­ле­ров­ской ко­а­ли­ции. В до­во­ен­ные же годы ос­нов­ным ру­по­ром ан­ти­со­вет­ской про­па­ган­ды была Гер­ма­ния.

Ан­ти­рос­сий­ская про­па­ган­да в ки­не­ма­то­гра­фе Тре­тье­го рейха

Соб­ствен­но, в 20-х гг про­шло­го века в Гер­ма­нии национал-​социалисты не оли­це­тво­ря­ли Со­вет­скую Рос­сию с «ми­ро­вой угро­зой» и за­ча­стую даже ви­де­ли общ­ность рус­ско­го боль­ше­виз­ма и немец­ко­го на­ци­о­наль­но­го со­ци­а­лиз­мом. Более того, даже Г. Штрас­сер и Й. Геб­бельс по­на­ча­лу счи­та­ли, что Рос­сия может стать со­юз­ни­ком Гер­ма­нии, хотя мне­ние Гит­ле­ра уже тогда кар­ди­наль­но от­ли­ча­лось – вы­сту­пая в 1926 году на за­се­да­нии НСДАП он за­явил, что «немецко-​русский союз при­ве­дет Гер­ма­нию к са­мо­убий­ству».  В даль­ней­шем, с при­хо­дом Гит­ле­ра к вла­сти, про­изо­шло окон­ча­тель­ное оформ­ле­ние по­ли­ти­ки в от­но­ше­нии сла­вян­ских на­ро­дов и рус­ских, озву­чен­ное в тор­же­ствен­ной речи «Жиз­нен­ное про­стран­ство на Во­сто­ке и бес­по­щад­ная гер­ма­ни­за­ция», с ко­то­рой Гит­лер вы­сту­пил во время вступ­ле­ния в долж­ность рейхс­канц­ле­ра Гер­ма­нии 3 фев­ра­ля 1933 г.

Эти взгля­ды несколь­ко упро­щен­но можно оха­рак­те­ри­зо­вать как за­ме­шан­ную на чув­стве арий­ско­го ра­со­во­го пре­вос­ход­ства смесь ру­со­фо­бии, ан­ти­боль­ше­виз­ма и ан­ти­се­ми­тиз­ма, став­шую свое­об­раз­ной «тео­ре­ти­че­ской базой» для во­пло­ще­ния пла­нов Гит­ле­ра по рас­ши­ре­нию «жиз­нен­но­го про­стран­ства» и уста­нов­ле­нию ми­ро­во­го ли­дер­ства Гер­ма­нии. Со­от­вет­ствен­но, после при­хо­да на­ци­стов к вла­сти в гер­ман­ском об­ще­стве вкупе с ан­ти­се­ми­тиз­мом стали на­саж­дать­ся ра­ди­каль­ные ан­ти­рус­ские и ан­ти­боль­ше­вист­ские на­стро­е­ния.

Сле­ду­ет от­ме­тить, что в Тре­тьем рейхе образ рус­ских по­да­вал­ся в нераз­рыв­ной связи с «ев­рей­ским боль­ше­виз­мом». В сен­тяб­ре 1935 г. на съез­де НСДАП Геб­бельс впер­вые пуб­лич­но за­явил о «ми­ро­вой мис­сии Гер­ма­нии про­тив боль­ше­виз­ма», а через два года ми­ни­стер­ство юс­ти­ции опуб­ли­ко­ва­ло так на­зы­ва­е­мое «глав­ное ру­ко­вод­ство», в ко­то­ром да­ва­лась крат­кая ха­рак­те­ри­сти­ка на­цист­ской по­ли­ти­ке в от­но­ше­нии СССР и со­дер­жа­лись ос­нов­ные пред­став­ле­ния немец­ко­го ру­ко­вод­ства о со­вет­ской Рос­сии:

«I. Борь­ба про­тив ми­ро­во­го боль­ше­виз­ма яв­ля­ет­ся ге­не­раль­ной ли­ни­ей немец­кой по­ли­ти­ки. Ее разъ­яс­не­ние - это ос­нов­ная за­да­ча национал-​социалистической про­па­ган­ды. После краха Гер­ма­нии в 1918 г. и до при­хо­да к вла­сти национал-​социалистов ком­му­низм, управ­ля­е­мый ев­ре­я­ми, стал самым оже­сто­чен­ным про­тив­ни­ком национал-​социалистического дви­же­ния и воз­рож­де­ния немец­ко­го на­ро­да... За­да­ча про­па­ган­ды по­ка­зать немец­ко­му на­ро­ду, что боль­ше­визм яв­ля­ет­ся его за­кля­тым вра­гом, и разъ­яс­нить всему миру, что он враг всех на­ро­дов и наций и в связи с этим яв­ля­ет­ся вра­гом всего мира.

II. Сущ­ность боль­ше­виз­ма. Боль­ше­визм при­ду­ман и управ­ля­ет­ся ев­ре­я­ми. Это опе­ра­ция ев­рей­ской расы. Ми­ро­вое ев­рей­ство пы­та­ет­ся через дез­ор­га­ни­за­цию и про­па­ган­ду объ­еди­нить от­торг­ну­тые и непол­но­цен­ные эле­мен­ты всех на­ро­дов для того, чтобы при по­мо­щи них вести борь­бу на уни­что­же­ние всего по­ло­жи­тель­но­го, про­тив на­род­но­го духа, нации, ре­ли­гии, куль­ту­ры, по­ряд­ка и ци­ви­ли­за­ции. Целью боль­ше­виз­ма яв­ля­ет­ся до­сти­же­ние хаоса через ми­ро­вую ре­во­лю­цию и со­зда­ние ми­ро­во­го го­су­дар­ства под ев­рей­ским ру­ко­вод­ством по при­ме­ру Со­вет­ско­го Союза»

Ра­зу­ме­ет­ся, для фор­ми­ро­ва­ния об­ра­за врага и рас­про­стра­не­ния его в гер­ман­ском об­ще­стве ис­поль­зо­ва­лось и кино, ко­то­рое с 1933 года на­хо­ди­лось под кон­тро­лем Reichskinokammer - - го­су­дар­ствен­но­го ор­га­на по управ­ле­нию ки­но­про­из­вод­ством. По­на­ча­лу про­па­ган­дист­ская ки­но­про­дук­ция Тре­тье­го рейха не имела ярко вы­ра­жен­ной ан­ти­рос­сий­ской на­прав­лен­но­сти, про­во­дя ее до­воль­но скры­то – филь­мы ан­ти­ком­му­ни­сти­че­ско­го ха­рак­те­ра долж­ны были на­кла­ды­вать­ся на про­дви­га­е­мые в об­ще­стве те­зи­сы о сущ­но­сти ком­му­низ­ма и рос­сий­ско­го боль­ше­виз­ма.  Так, к пер­вой волне про­па­ган­дист­ских филь­мов 1933 года, ко­то­рая долж­на была по­слу­жить укреп­ле­нию об­ра­за национал-​социалистического героя, от­но­сят­ся филь­мы «Юный гит­ле­ро­вец Квекс» (Hitlerjunge Quex) о мо­ло­дой жерт­ве, по­гиб­шей от рук ком­му­ни­стов; «Ханс Вест­мар - один из мно­гих» (Hans Westmar. Einer von vielen) о «му­че­ни­ке дви­же­ния», про­то­ти­пом ко­то­ро­го стал Хорст Вес­сель; «Штур­мо­вик Бранд» (S.A.-Mann Brand) об улич­ных боях штур­мо­ви­ков с ком­му­ни­ста­ми. 

Впро­чем, эти филь­мы, не от­ли­чав­ши­е­ся вы­со­кой ху­до­же­ствен­ной цен­но­стью, не особо по­нра­ви­лись Йо­зе­фу Геб­бель­су, ко­то­рый за­явил: «Национал-​социалистическое ми­ро­воз­зре­ние не может вос­пол­нить ху­до­же­ствен­ные недо­стат­ки. Если какая-​нибудь фирма под­хо­дит к изоб­ра­же­нию со­бы­тий, свя­зан­ных с де­я­тель­но­стью штур­мо­вых от­ря­дов или к национал-​социалистической идее, то этот фильм дол­жен об­ла­дать вы­со­ки­ми ху­до­же­ствен­ны­ми до­сто­ин­ства­ми». Геб­бельс до­воль­но хо­ро­шо по­ни­мал, что в силу ком­би­ни­ро­ван­но­го воз­дей­ствия тон­кая, не вы­пя­чи­ва­е­мая и вы­со­ко­ка­че­ствен­ная про­па­ган­да в кино может дать го­раз­до боль­ший эф­фект, чем безыс­кус­ное вос­хва­ле­ние мар­ши­ру­ю­щих по ули­цам штур­мо­ви­ков. Как и сле­до­ва­ло ожи­дать, после этого по­яви­лись го­раз­до более ка­че­ствен­ные в ху­до­же­ствен­ном плане филь­мы.

Стоит, в част­но­сти, от­ме­тить вы­шед­ший в 1935 году и став­ший до­воль­но по­пу­ляр­ным в Гер­ма­нии и дру­гих стра­нах фильм «Фри­зен­нот» (Friesennot), в ко­то­ром тема боль­ше­виз­ма по­ка­за­на в кон­тек­сте тра­ги­че­ской ис­то­рии немец­кой об­щи­ны ме­но­ни­тов на тер­ри­то­рии быв­шей Рос­сий­ской Им­пе­рии где-​то в По­вол­жье. Скром­ные ме­но­ни­ты спо­кой­но жили в уда­ле­нии от мир­ской суеты в ра­бо­те и мо­лит­вах, пока не при­шли боль­ше­ви­ки уста­нав­ли­вать со­вет­скую власть про­во­дить прод­раз­верст­ку. Ра­зу­ме­ет­ся, все за­кон­чи­лось тра­ги­че­ски – глав­ные герои по­ги­ба­ют, де­рев­ня горит, а остав­ши­е­ся ме­но­ни­ты ухо­дят ис­кать новую Ро­ди­ну. Перед Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной вой­ной, на ко­рот­кий пе­ри­од дей­ствия германо-​советского пакта, этот фильм в Гер­ма­нии был изъят из про­ка­та, а с лета 1941-го его вновь стали по­ка­зы­вать в ки­но­те­ат­рах, но уже под дру­гим на­зва­ни­ем – «Де­рев­ня во вла­сти крас­ных» (Ein Dorf im roten Sturm).

На­ря­ду с этим, можно упо­мя­нуть и фильм 1937 года под на­зва­ни­ем «Бро­не­но­сец «Се­ва­сто­поль». Белые рабы» (Panzerkreuzer "Sebastopol. Weiße Sklaven), где от­чет­ли­во про­сле­жи­ва­ет­ся от­сыл­ка к филь­му Сер­гея Эй­зен­штей­на «Бро­не­но­сец «По­тем­кин». Соб­ствен­но, фильм Эй­зен­штей­на ока­зал очень силь­ное впе­чат­ле­ние на Геб­бель­са, ко­то­рый в 1933 году на встре­че с немец­ки­ми ки­не­ма­то­гра­фи­ста­ми вы­ска­зал­ся о нем так: «Это чу­дес­ный фильм. С ки­не­ма­то­гра­фи­че­ской точки зре­ния он бес­по­до­бен. Тот, кто не тверд в своих убеж­де­ни­ях, после его про­смот­ра, по­жа­луй, даже мог бы стать боль­ше­ви­ком. Это еще раз до­ка­зы­ва­ет, что в ше­девр может быть успеш­но за­ло­же­на некая тен­ден­ция. Даже самые пло­хие идеи могут про­па­ган­ди­ро­вать­ся ху­до­же­ствен­ны­ми сред­ства­ми».

Ко­неч­но, тво­ре­ние немец­ко­го ки­не­ма­то­гра­фа никак нель­зя по­ста­вить в один ряд с при­знан­ным ми­ро­вой клас­си­кой ше­дев­ром Эй­зен­штей­на, но с точки зре­ния об­раз­ца ки­но­про­па­ган­ды Тре­тье­го рейха фильм «Бро­не­но­сец «Се­ва­сто­поль». Белые рабы» вполне под­хо­дит. Здесь, как и у Эй­зен­штей­на, тоже вос­ста­ли мат­ро­сы. Но со­всем не угне­тен­ные и бес­прав­ные мо­ря­ки, а злоб­ные и же­сто­кие боль­ше­ви­ки, ко­то­рые уби­ва­ют бла­го­род­ных офи­це­ров и свя­щен­ни­ков, жгут иконы и на­си­лу­ют жен­щин. Про­тив этой взбун­то­вав­шей­ся орды вы­сту­па­ет рус­ский офи­цер, граф Кон­стан­тин Вол­ков, ко­то­рый со­би­ра­ет вер­ных мо­ря­ков, разору­жа­ет мя­теж­ни­ков и осво­бож­да­ет плен­ных, а сам ко­рабль ухо­дит куда-​то да­ле­ко (ве­ро­ят­но, за гра­ни­цу в эми­гра­цию). При­ме­ча­тель­ным в этом филь­ме яв­ля­ет­ся даже не изоб­ра­же­ние боль­ше­ви­ков, а слова, про­из­не­сен­ные в фи­на­ле, где граф Вол­ков го­во­рит: «Эта беда ка­са­ет­ся не толь­ко Рос­сии. Враги ци­ви­ли­за­ции долж­ны быть уни­что­же­ны. Борь­ба про­дол­жа­ет­ся!». А после этого кто-​то из то­ва­ри­щей до­бав­ля­ет: «На­ро­ды пока не за­ме­ча­ют этой опас­но­сти…».

Фор­ми­ро­ва­ние нега­тив­но­го об­ра­за Рос­сии и рус­ских имело да­ле­ко иду­щие планы по ок­ку­па­ции нашей стра­ны и ис­поль­зо­ва­нию ее ре­сур­сов для раз­ви­тия Гер­ма­нии. Немец­кая про­па­ган­да ши­ро­ко ис­поль­зо­ва­ла ас­со­ци­а­тив­ные об­ра­зы, с по­мо­щью ко­то­рых изоб­ра­жа­лась Со­вет­ская Рос­сия, ак­тив­но про­дви­гая те­зи­сы о том, боль­ше­визм – изоб­ре­те­ние рус­ских, а рус­ские – это дикие се­вер­ные ази­а­ты, дей­ству­ю­щие в ин­те­ре­сах ев­рей­ской дик­та­ту­ры.  Сле­ду­ет от­ме­тить, что фор­ми­ро­ва­ние та­ко­го об­ра­за Рос­сии и рус­ско­го «недо­че­ло­ве­ка» ха­рак­те­ри­зо­ва­лось за­ста­ре­лы­ми пред­рас­суд­ка­ми и весь­ма скуд­ны­ми зна­ни­я­ми о ре­аль­ной си­ту­а­ции в нашей стране. Дей­стви­тель­но, ре­аль­ное вос­при­я­тие про­цес­сов и со­бы­тий, про­ис­хо­дя­щих в СССР, было огра­ни­че­но в те годы, с одной сто­ро­ны, на­цист­ским ре­жи­мом, а с дру­гой - за­кры­то­стью Со­вет­ско­го го­су­дар­ства, в ко­то­ром после во­ен­ной ин­тер­вен­ции ев­ро­пей­ских го­су­дарств во время Граж­дан­ской войны уси­ли­лись опа­се­ния по по­во­ду внеш­ней угро­зы.

Про­па­ган­дист­ская ак­тив­ность про­тив боль­ше­виз­ма, обост­рив­ша­я­ся в пе­ри­од граж­дан­ской войны в Ис­па­нии, зна­чи­тель­но сни­зи­лась после под­пи­са­ния советско-​германского пакта о нена­па­де­нии 23 ав­гу­ста 1939 года, после чего от­но­ше­ния двух стран почти на два года всту­пи­ли в пе­ри­од «нерв­ной сдер­жан­но­сти». На это время в Гер­ма­нии была несколь­ко при­глу­ше­на ан­ти­со­вет­ская и ан­ти­рус­ская про­па­ган­да, а неко­то­рые иг­ро­вые филь­мы и вы­пус­ки спе­ци­аль­но об­ра­бо­тан­ной до­ку­мен­таль­ной хро­ни­ки о жизни в Со­вет­ской Рос­сии убра­ли из про­ка­та. Впро­чем, летом 1941 года все вер­ну­лось, но, как мы знаем, нена­дол­го.

Со­вет­ская Рос­сия гла­за­ми Гол­ли­ву­да до «хо­лод­ной войны»

Го­во­ря о про­па­ган­де в аме­ри­кан­ском кино, сле­ду­ет от­ме­тить, что пра­вя­щие круги США осо­зна­ли роль ки­не­ма­то­гра­фа    как мощ­но­го ин­стру­мен­та по­ли­ти­ки еще в 30-х гг. 20-го века, когда был при­нят так на­зы­ва­е­мый «Ко­декс Хейса», дей­ство­вав­ший вплоть до 1966 года. В со­от­вет­ствии с Ко­дек­сом, ки­не­ма­то­гра­фи­сты обя­за­ны были вос­пи­ты­вать в зри­те­лях пат­ри­о­ти­че­ские чув­ства, а также про­па­ган­ди­ро­вать вы­со­кие мо­раль­ные прин­ци­пы, ува­же­ние к ре­ли­гии, за­ко­ну, тра­ди­ци­ям, ис­то­рии США. Тем не менее, аме­ри­кан­ское ки­но­ис­кус­ство до­во­ен­ной эпохи можно счи­тать до­воль­но ло­яль­ным по от­но­ше­нию к Со­вет­ской Рос­сии, хотя при же­ла­нии здесь вполне можно найти повод для об­суж­де­ния.

Соб­ствен­но, едва ли не един­ствен­ным аме­ри­кан­ским филь­мом того вре­ме­ни, в ко­то­ром можно найти кри­ти­ку со­вет­ско­го об­ра­за жизни, яв­ля­ет­ся сня­тый в 1939 году фильм «Ни­ноч­ка» (Ninotchka), в ко­то­ром ве­ли­кая тра­ги­че­ская ак­три­са Грета Гарбо пред­ста­ет в ред­кой для нее (и, по­жа­луй, един­ствен­ной) ко­ми­че­ской роли. Дей­ствие кар­ти­ны про­ис­хо­дит в 20-х гг в Па­ри­же, куда при­бы­ва­ют трое по­слан­цев Стра­ны Со­ве­тов, чтобы вы­год­но про­дать на­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­ные дра­го­цен­но­сти, а на вы­ру­чен­ные день­ги ку­пить ору­жие и про­до­воль­ствие. Но вдруг вы­яс­ня­ет­ся, что часть брил­ли­ан­тов до ре­во­лю­ции при­над­ле­жа­ла ве­ли­кой кня­гине Сване, ко­то­рая по­ру­ча­ет сво­е­му юри­сту (и, по сов­ме­сти­тель­ству, лю­бов­ни­ку) Леону ула­дить дела с «ко­мис­са­ра­ми».

Вку­сив­шие слад­кую па­риж­скую жизнь неза­дач­ли­вые со­вет­ские бю­ро­кра­ты не справ­ля­ют­ся со своей мис­си­ей, в связи с чем из Моск­вы в Париж с чрез­вы­чай­ной мис­си­ей от­прав­ля­ет­ся пла­мен­ная ре­во­лю­ци­о­нер­ка Нина Ива­нов­на Яку­ше­ва – Ни­ноч­ка в ис­пол­не­нии Греты Гарбо. Те­перь толь­ко от нее за­ви­сит воз­вра­ще­ние дра­го­цен­но­стей, и ей при­дет­ся иметь дело с не толь­ко с со­блаз­на­ми за­пад­ной жизни, но и с кра­сав­цем Лео­ном, ко­то­рый решил со­блаз­нить Ни­ноч­ку, чтобы до­бить­ся успе­ха в деле с брил­ли­ан­та­ми. Впро­чем, как и по­ло­же­но жанру, во все вме­ша­лась лю­бовь, ко­то­рая по­бе­ди­ла и жажду на­жи­вы, и ре­во­лю­ци­он­ную идео­ло­гию.

На самом деле, оце­ни­вать этот фильм с точки зре­ния ан­ти­со­вет­ской про­па­ган­ды очень слож­но, хотя неко­то­рые фразы, бу­дучи без­услов­но смеш­ны­ми, в те годы труд­но было трак­то­вать иначе:

«- Как дела об­сто­ят в Москве?

- Очень хо­ро­шо. По­след­ние мас­со­вые суды поль­зу­ют­ся боль­шим успе­хом. Рус­ских ста­нет мень­ше, но они ста­нут лучше».

«-И сколь­ко это (номер в го­сти­ни­це – прим. авт.) стоит?

-2000 фран­ков.

- В неде­лю?

- В день.

-Вы зна­е­те, сколь­ко стоит ко­ро­ва? 2000 фран­ков. Если я про­жи­ву здесь неде­лю, то обой­дусь со­вет­ско­му пра­ви­тель­ству в семь коров. Кто я такая, чтобы сто­ить со­вет­ско­му пра­ви­тель­ству семь коров?»

«-​Товарищ, я вос­хи­ща­юсь вашим пя­ти­лет­ним пла­ном уже 15 лет.»

«- Ни­ноч­ка, я вам хоть немно­го нрав­люсь?

- Ваш внеш­ний вид не вы­зы­ва­ет у меня от­вра­ще­ния».

«- Ах, этот Бур­га­нов. Ни­ко­гда не зна­ешь, то ли он идет в ван­ную, то ли в ор­га­ны.»

С одной сто­ро­ны, этот фильм гла­за­ми со­вет­ско­го зри­те­ля можно вос­при­нять как дикую и несмеш­ную па­ро­дию на со­вет­скую дей­стви­тель­ность, а с уче­том длин­но­го спис­ка стран­но­стей и несо­от­вет­ствий, ре­жу­щих глаза и слух оте­че­ствен­но­го зри­те­ля, это во­об­ще можно при же­ла­нии на­звать «раз­ве­си­стей­шей клюк­вой в пре­дель­но кон­цен­три­ро­ван­ной форме». В ка­че­стве при­ме­ра при­ве­дем неко­то­рые из них, взя­тые из ком­мен­та­ри­ев в Ин­тер­не­те:

«- ни­ко­гда бы вне­ш­тор­гов­цы без спе­ци­аль­но­го раз­ре­ше­ния не сняли бы ко­ро­лев­ский номер. Со­вет­ское пра­ви­тель­ство бы про­сто от­ка­за­лось его опла­чи­вать, а столь­ко на­лич­ных, чтобы сни­мать такие но­ме­ра, при за­гран­ко­ман­ди­ров­ках не вы­да­ва­ли;

- ни­ко­гда бы наша вне­ш­тор­гов­ка не по­тра­ти­ла огра­ни­чен­ный нал в ва­лю­те на какую-​то ду­рац­кую шляп­ку. Ско­рее бы она ку­пи­ла чулки, белье, пер­чат­ки. И уж тем более бы не оста­ви­ла во Фран­ции вещи, соб­ствен­но­руч­но куп­лен­ные;

- до­воль­но неле­по ви­деть вне­ш­тор­гов­ку, ко­то­рая живет в об­ще­жи­тии вме­сте с ва­го­но­во­жа­той. Опре­де­лен­но та­ко­го под­се­ле­ния быть не могло, ибо вы­езд­ным вне­ш­тор­гов­цам вы­да­ва­ли если не сразу квар­ти­ры, то ком­на­ту в ком­му­нал­ке - точно.

- до­воль­но неле­по вы­гля­дит диа­лог между Яку­ше­вой и со­сед­кой по ком­на­те о ве­чер­них пла­тьях. Ну, мол, наши люди не знают, что такое ве­чер­ний наряд. Это глу­пость! Моя ба­бу­ля тогда даже на заказ шила себе пла­тья, а мо­дист­ки были очень по­пу­ляр­ны. Со­вет­ские жен­щи­ны знали, что такое ве­чер­ние на­ря­ды и при слу­чае их оде­ва­ли. Воз­мож­но, они были по­про­ще, чем наряд Яку­ше­вой на балу во Фран­ции, но опре­де­лен­но были и не вы­зы­ва­ло во­про­сов по­ня­тие «ве­чер­ний наряд».

- неправ­до­по­доб­ная сцена с цен­зу­рой почты. Мол, все пись­мо за­кле­и­ли, оста­вив при­вет­ствие и про­ща­ние. Я думаю, что если бы текст пись­ма был бы за­пре­щен цен­зу­рой, пись­мо ско­рее всего про­сто бы не до­ста­ви­ли ад­ре­са­ту. Кроме того, пе­ре­пис­ка с той же Фран­ци­ей была в трид­ца­тые сво­бод­на. Я знаю людей, ко­то­рые пе­ре­пи­сы­ва­лись без про­блем. Дру­гое дело, что неко­то­рые об­ры­ва­ли связи с за­гра­ни­цей, чтобы не воз­буж­дать лиш­ний ин­те­рес к себе со сто­ро­ны НКВД. Так что, если бы Яку­ше­вой слали лю­бов­ные пись­ма из Фран­ции, она ско­рее всего бы по­лу­ча­ла их;

- неправ­до­по­доб­ный пер­во­май­ский ми­тинг изоб­ра­жен в филь­ме. Ни­ко­гда не слы­ша­ла и не ви­де­ла в до­ку­мен­таль­ных филь­мах трид­ца­тых, чтобы порт­ре­ты Ильи­ча за­креп­ля­ли бы на груди одеж­ды. Да и порт­ре­ты Ста­ли­на - да, при­сут­ство­ва­ли, но не в таком ко­ли­че­стве. Кроме того, за­бы­ли, что у нас на ми­тин­гах были порт­ре­ты Марк­са и Эн­гель­са. Наряд Гарбо и дру­гих на ми­тин­ге явно на­ри­со­ван за­пад­ны­ми мо­де­лье­ра­ми. В такой одеж­де с бе­ре­та­ми я ни разу не ви­де­ла наших людей на ми­тин­ге в те годы. Мне по­ка­за­лось это недо­сто­вер­ным. И по­че­му на Гарбо на ми­тин­ге пи­о­нер­ский гал­стук? Ста­ро­ва­та для пи­о­не­ра то...;

- сра­жа­ет на­по­вал конец филь­ма, когда граф пле­тет неле­пи­цу о том, что он пе­ре­ма­нит за гра­ни­цу всех рус­ских, а Яку­ше­ва, чтобы он это не сде­лал со­гла­ша­ет­ся остать­ся за гра­ни­цей на­все­гда. И ее слова: Я БЫЛА хо­ро­шей рус­ской. Эта фраза по­ка­зы­ва­ет то, что в образ рус­ской вне­ш­тор­гов­ки ак­три­са так и не вошла. Этот конец смот­рит­ся как неле­пая за­плат­ка, ибо на про­тя­же­нии всего филь­ма Гарбо непло­хо справ­ля­лась с ролью. Кроме того, по­ве­де­ние ге­ро­и­ни в конце не со­от­вет­ству­ет за­яв­лен­но­му об­ра­зу вна­ча­ле: эда­кой убеж­ден­ной коммунистки-​большевички, ибо по­след­няя вряд ли про­ме­ня­ла бы убеж­де­ния на лю­бовь графа из Па­ри­жа».

И все же, при всех своих недо­стат­ках и несу­раз­но­стях, на­зы­вать «Ни­ноч­ку» про­дук­ци­ей ан­ти­со­вет­ской про­па­ган­ды вряд ли стоит. Более того, стоит от­ме­тить, что этот фильм даже пы­та­лись бой­ко­ти­ро­вать (не пус­кать в ки­но­те­ат­ры) из-за того, что он слиш­ком хо­ро­шо по­ка­зы­ва­ет боль­ше­ви­ков, о ко­то­рых в США во­об­ще пред­по­чи­та­ли не го­во­рить. Ру­ко­вод­ству ки­но­ком­па­нии Metro-​Goldwyn-Mayer при­шлось оправ­ды­вать­ся в прес­се, а ав­то­ры вы­нуж­де­ны были пе­ре­де­лать неко­то­рые сцены и пе­ре­пи­сать диа­ло­ги, чтобы «ком­му­ни­сты» вы­гля­де­ли мак­си­маль­но анек­до­тич­но.

Толь­ко после этого дол­го­го за­ку­лис­но­го идео­ло­ги­че­ско­го про­ти­во­сто­я­ния фильм «Ни­ноч­ка» вышел на экра­ны Аме­ри­ки со сло­га­ном «Гарбо сме­ет­ся!», чтобы всем было по­нят­но, что сме­ет­ся она над «стра­ной Со­ве­тов». Фильм ока­зал­ся не про­сто успеш­ным – он почти сразу же был за­чис­лен в клас­си­че­скую кол­лек­цию ки­но­ко­ме­дий Гол­ли­ву­да и был вы­дви­нут в че­ты­рех ос­нов­ных но­ми­на­ци­ях на пре­мию «Оскар» 1940 года. Позд­нее в США даже были сняты два ри­мей­ка этого филь­ма «Шел­ко­вые чулки» (Silk Stocking) в 1957 году и од­но­имен­ная с ори­ги­на­лом «Ни­ноч­ка» «Ninochka) в 1960 году, где дей­ствие было пе­ре­не­се­но во вто­рую по­ло­ви­ну 50-х годов XX века.

В Рос­сии же зри­те­ли впер­вые уви­де­ли эту ко­ме­дию толь­ко в на­ча­ле 90-х годов про­шло­го века. Оте­че­ствен­ные ис­то­ри­ки кино обыч­но упо­ми­на­ли этот фильм как при­мер злост­ной ан­ти­со­вет­чи­ны, но этот фильм все же в боль­шей сте­пе­ни стоит вос­при­ни­мать как па­ро­дий­ную ко­ме­дию, при­чем она, по своей сути, со­всем не злоб­ная и не ан­ти­рус­ская. Если же срав­нить «Ни­ноч­ку» с тво­ре­ни­я­ми вре­мен «хо­лод­ной войны», то фильм 1939 года вы­гля­дит про­сто без­обид­ной иро­нич­ной ко­ме­ди­ей. 

И все же, в пер­вой по­ло­вине про­шло­го века аме­ри­кан­цы пред­став­ля­ли ста­лин­ский со­ци­а­лизм как опас­ность для де­мо­кра­тии, хотя США и при­зна­ли СССР в 1933 году.  Ре­прес­сии 1930-х годов, за­клю­чен­ные СССР пакты о нена­па­де­нии с Гер­ма­ни­ей в ав­гу­сте 1939 года и Япо­ни­ей в ап­ре­ле 1941 года спо­соб­ство­ва­ли фор­ми­ро­ва­нию в США еще боль­ше­го недо­ве­рия к Со­вет­ской Рос­сии. Но после на­па­де­ния Гер­ма­нии на Со­вет­ский Союз и атаки Япо­нии на Перл-​Харбор си­ту­а­ция из­ме­ни­лась.

Перед лицом общей угро­зы США в на­ча­ле 1940-х годов стали со­юз­ни­ка­ми СССР и были вы­нуж­де­ны ре­шать се­рьез­ную за­да­чу – убе­дить аме­ри­кан­ское об­ще­ство, что Со­вет­ский Союз и Ста­лин те­перь дру­зья Аме­ри­ки.  Ра­зу­ме­ет­ся, на по­мощь идео­ло­ги­че­ско­му за­про­су при­шел Гол­ли­вуд, при­сту­пив­ший в со­зда­нию филь­мов, пред­став­ля­ю­щих Стра­ну Со­ве­тов в по­зи­тив­ном свете. В ре­зуль­та­те, в 1943-1944 годах вышли несколь­ко филь­мов о Со­вет­ском Союзе, в част­но­сти, «Песнь о Рос­сии» (Song of Russia), «Три рус­ских де­вуш­ки» (Three Russian Girls), «Маль­чик из Ста­лин­гра­да» (The Boy from Stalingrad), «Се­вер­ная звез­да» (The North Star) и «Мис­сия в Моск­ву» (Mission to Moscow).   

Из этого спис­ка за­слу­жи­ва­ет вни­ма­ния сня­тый в по­лу­до­ку­мен­таль­ном стиле фильм «Мис­сия в Моск­ву», ко­то­рый, по сути, яв­ля­ет­ся это хро­ни­кой впе­чат­ле­ний об СССР ра­бо­тав­ше­го в нашей стране в 1936-1938 годах аме­ри­кан­ско­го посла Джо­зе­фа Эд­вар­да Дэ­ви­са, его встреч со Ста­ли­ным и от­ра­же­ни­ем общей точки зре­ния Дэ­ви­са на от­но­ше­ния Со­вет­ско­го Союза и США. Фильм ос­но­ван на книге Дэ­ви­са и на­чи­на­ет­ся с его вступ­ле­ния: «Ли­де­ры ни одной стра­ны не были на­столь­ко оши­боч­но пред­став­ле­ны и не по­ня­ты, как со­вет­ское пра­ви­тель­ство в те кри­ти­че­ские годы между двумя ми­ро­вы­ми вой­на­ми».

«Мис­сия в Моск­ву» была уни­каль­ной кар­ти­ной, став пер­вым про­со­вет­ским филь­мом того пе­ри­о­да и задав тон для по­сле­ду­ю­щих работ. Самое же ин­те­рес­ное в том, что фильм был снят при непо­сред­ствен­ном уча­стии пре­зи­ден­та Ру­звель­та. Обыч­но Ру­звельт по­ру­чал всю про­па­ган­дист­скую ра­бо­ту «Во­ен­но­му Бюро Ин­фор­ма­ции», но в этом слу­чае он за­ни­мал­ся во­про­сом сам, лично одоб­рив со­зда­ние филь­ма и потом несколь­ко раз встре­ча­ясь с Дэ­ви­сом для об­суж­де­ния хода съе­мок кар­ти­ны.

Ру­звельт очень рас­счи­ты­вал, что «Мис­сия в Моск­ву» по­нра­вит­ся Ста­ли­ну и по­слу­жит укреп­ле­нию дву­сто­рон­них от­но­ше­ний. В част­но­сти, нель­зя обой­ти сто­ро­ной неко­то­рые вы­ска­зы­ва­ния посла Дэ­ви­са, ко­то­рый оправ­ды­ва­ют внут­рен­нюю по­ли­ти­ку Моск­вы и опи­сы­ва­ет ста­лин­ские ре­прес­сии как по­пыт­ку очи­стить стра­ну от сто­рон­ни­ков на­цист­ской Гер­ма­нии:

«Лето 1941 г. Се­го­дня мы знаем, бла­го­да­ря уси­ли­ям ФБР, что гит­ле­ров­ские аген­ты дей­ство­ва­ли по­всю­ду, даже в Со­еди­нен­ных Шта­тах и Южной Аме­ри­ке. Немец­кое вступ­ле­ние в Прагу со­про­вож­да­лось ак­тив­ной под­держ­кой во­ен­ных ор­га­ни­за­ций Ге­ле­на. То же самое про­ис­хо­ди­ло в Нор­ве­гии, Сло­ва­кии, Бель­гии… Од­на­ко ни­че­го по­доб­но­го в Рос­сии мы не видим. «Где же рус­ские по­соб­ни­ки Гит­ле­ра?» - спра­ши­ва­ют меня часто. «Их рас­стре­ля­ли», - от­ве­чаю я.

Толь­ко сей­час на­чи­на­ешь со­зна­вать, на­сколь­ко даль­но­вид­но по­сту­пи­ло со­вет­ское пра­ви­тель­ство в годы чи­сток. Тогда меня шо­ки­ро­ва­ла та бес­це­ре­мон­ность и даже гру­бость, с какой со­вет­ские вла­сти за­кры­ва­ли по всей стране кон­суль­ства Ита­лии и Гер­ма­нии, невзи­рая ни на какие ди­пло­ма­ти­че­ские ослож­не­ния. Труд­но было по­ве­рить в офи­ци­аль­ные объ­яс­не­ния, что со­труд­ни­ки мис­сий участ­во­ва­ли в под­рыв­ной де­я­тель­но­сти. Мы в то время много спо­ри­ли в своем кругу о борь­бе за власть в крем­лев­ском ру­ко­вод­стве, но как по­ка­за­ла жизнь, мы си­де­ли «не в той лодке».

По мне­нию Ру­звель­та, но­вость о том, что такой фильм по­ка­зы­ва­ет­ся на экра­нах Аме­ри­ки, долж­на была по­мочь убе­дить Ста­ли­на в на­деж­но­сти и про­со­вет­ских взгля­дах со­юз­ни­ков. По­это­му в мае 1943 года Ру­звельт по­ру­чил послу Дэ­ви­су новую мис­сию - пред­ста­вить фильм Ста­ли­ну. Это была одна из пер­вых по­пы­ток ис­поль­зо­вать ки­но­фильм как ин­стру­мент ди­пло­ма­тии, и она ока­за­лась до­воль­но успеш­ной.  «Мис­сия в Моск­ву» был пер­вым гол­ли­вуд­ским филь­мом, по­ка­зан­ным со­вет­ской пуб­ли­ке. И, соб­ствен­но, имен­но этот фильм от­крыл до­ро­гу гол­ли­вуд­ским кар­ти­нам на со­вет­ские экра­ны.

Впро­чем, вско­ре после окон­ча­ния Вто­рой ми­ро­вой войны пе­ри­од по­теп­ле­ния в от­но­ше­ни­ях США и СССР за­кон­чил­ся, а со­здан­ная па­ла­той пред­ста­ви­те­лей Кон­грес­са США ко­мис­сия по рас­сле­до­ва­нию ан­ти­аме­ри­кан­ской де­я­тель­но­сти на­зва­ла «Мис­сию в Моск­ву» одним из наи­бо­лее ярких при­ме­ров про­со­вет­ской де­я­тель­но­сти в Гол­ли­ву­де. Автор сце­на­рия филь­ма Го­вард Кох попал в «чер­ный спи­сок», а ком­па­ния Warner Brothers даже по­пы­та­лась уни­что­жить все копии этого филь­ма, хотя и без­успеш­но. Сле­дуя из­ме­нив­шим­ся по­ли­ти­че­ским ре­а­ли­ям, Гол­ли­вуд всту­пил в новую эпоху.

Про­дол­же­ние сле­ду­ет

Опуб­ли­ко­ва­но в га­зе­те "Служу Оте­че­ству" № 8-2018