Безвинно пострадавших здесь нет: Рогозин о громких увольнениях и огромных долгах Центра Хруничева

Бывший вице-премьер Дмитрий Рогозин больше двух месяцев возглавляет госкорпорацию "Роскосмос", которую ранее курировал. Неудачи в ходе запусков прошлых лет, целый ряд затянувшихся проектов, таких как корабль "Федерация" или ракета "Союз-5", сокращение доли российских пусков на международном рынке заставляют широкую аудиторию сомневаться в эффективности российской ракетно-космической отрасли. Рогозин рассказал в интервью ТАСС о новых подходах, которые должны исправить ситуацию, о причинах кадровых решений в госкорпорации, о ключевых проектах, на которые делается ставка, а также о равноправном сотрудничестве с NASA в будущих совместных проектах.

— Ранее сообщалось, что дефицит бюджета Роскосмоса в 2018–2020 годах составит 150 млрд рублей. Что планируете с этим делать?

— Я назову основные негативные финансово-экономические проблемы, которые достались в наследство новой администрации Роскосмоса. Первое — это тяжелейшая экономическая ситуация в Центре Хруничева. С учетом накопленной кредитной нагрузки, всевозможных пеней и штрафов, а также значительных выпадающих доходов из-за нерентабельного, точнее, недозагруженного производства, речь идет о долге предприятия, превышающем 100 млрд рублей. Есть финансовые проблемы и у Ракетно-космической корпорации "Энергия", хотя не такие драматические.

Второе — Роскосмос намеренно ограничивал свою роль в управлении предприятиями лишь двумя функциями: распределять деньги и заказы, а также управлять акциями своих дочерних предприятий. Таким образом, Роскосмос нес лишь политическую ответственность за результаты работы своих предприятий. Никто не выполнял роль технического заказчика, никто не выстраивал промышленную кооперацию и не следил за выполнением этапов работ. Как результат — низкая экономическая эффективность предприятий отрасли, высокая их совокупная дебиторская задолженность, дублирование функций, отсутствие единой технической политики, отсутствие единой системы закупок. Коллеги из финансово-экономического блока госкорпорации мне даже с ходу не смогли ответить на вопрос о совокупной выручке отрасли, об объеме чистой прибыли. Предприятия и корпорация жили сами по себе, что создавало условия для злоупотреблений со стороны ряда руководителей предприятий.

Третье — ранее госкорпорация жила на средства, поступающие от внешнеэкономической деятельности, если конкретно, от продажи американцам кресел для полетов на МКС на наших кораблях. Теперь эти деньги иссякли, а дивидендов корпорация получает мало. А это резко сужает финансовый маневр головной структуры отрасли, да еще Центр Хруничева постоянно требует средства на ежедневные нужды. Понятно, что такое наследство и состояние дел следует признать неудовлетворительными и требующими кардинальных изменений. Мы оперативно усилили промышленный блок управления госкорпорации. Ставку я сделал на выходцев из инженерно-конструкторской среды, а не на менеджеров, не нюхавших масло заводских станков. Пришедшие со мной из правительства коллеги по ВПК составили костяк административного блока управления и управления боевой ракетной тематикой.

Осталась задача укрепления финансово-экономического блока, сейчас эта задача главная. Мы также оперативно укрепили советы директоров ведущих предприятий отрасли, теперь за их эффективную деятельность своей головой и карьерой отвечают заместители генерального директора и исполнительные директора корпорации. Через советы директоров и систему директив мы укрепим единство отрасли. Впредь все контракты будут заключаться непосредственно с госкорпорацией как единственным исполнителем, сам Роскосмос будет отвечать перед заказчиками, организуя выполнение сложных мероприятий как программы вооружения, так и федеральной космической программы, реализуя свою роль технического заказчика. Нам понятно, что нужно делать, но мы спешим, чтобы оперативно снять с отрасли хронически копившиеся проблемы.

— В отрасли с вашим приходом произошел целый ряд новых назначений и громких увольнений. Кадровые изменения продолжатся?

— Это ракетно-космическая отрасль, и спрос с руководителей здесь будет особый. Мы в основном завершили процесс обновления руководящих кадров на предприятиях и в самой корпорации. Пришли очень сильные новые руководители в РКК "Энергия", РКЦ "Прогресс", НПО Лавочкина, ЦЭНКИ, на "Красмаш" и "Техномаш". Коллективы предприятий восприняли назначения с воодушевлением, поскольку хорошо знают профессиональные и личные качества своих новых руководителей. Не исключаю перемен и на других предприятиях и в научных институтах, но будем делать это аккуратно, после тщательного анализа ситуации и при понимании дальнейшей перспективы развития этих активов корпорации. Цели менять директоров у нас нет, есть цель — добиться от директоров эффективного управления предприятиями.

— Увольнения имеют отношение к потере разгонного блока "Фрегат" при запуске с Восточного в ноябре прошлого года?

— Увольнения имеют отношение к реальным делам, к результатам работы конкретного руководителя. Безвинно пострадавших здесь нет. Это не значит, что у руководителя не может быть права на ошибку, но у него не может быть права на разгильдяйство и тем более на воровство и предательство.

— Ранее вы заявляли, что корпорация будет избавляться от долгостроев и тупиковых направлений развития. О чем речь?

— Как пример, это так называемые научные исследования на МКС, которые разрабатывались не спеша — по десять лет, а их научный результат порой высосан из пальца. У каждого космического аппарата в составе российской орбитальной группировки должен быть хозяин на Земле, отвечающий за его эффективное применение и извлечение пользы — оборонной, коммерческой или настоящей, подчеркну: настоящей научной, а не ради удовлетворения собственного любопытства за казенный счет.

Мы будем вести себя максимально прагматично, будем выбирать наилучшие технические решения наших КБ и предприятий и тиражировать их в пределах всей отрасли, а не как раньше, когда чиновники Роскосмоса для мнимой загрузки предприятий потакали параллельной разработке однотипных космических аппаратов на разных предприятиях, допуская дублирование их функционала и создавая целый "зоопарк" космических средств вместо того, чтобы самые удачные, передовые разработки запускать в серию, повышая тем самым эффективность отрасли в целом.

— Какие именно работы будут закрыты?

— Пока воздержусь от конкретики. Скажу лишь, что идея создания проекта "Сфера" позволит нам сформировать взгляд на перспективную орбитальную группировку, построенную по единому замыслу и в системном техническом решении.

— Если экономить, то почему не оставить одну ракету — универсальную "Ангару"?

— "Ангара" — это семейство ракет модульного типа от легкого до тяжелого класса. Наша задача состоит в том, чтобы успешно завершить их испытания и начать эффективное серийное производство этих ракет. Начать на них летать и выводить все возможные полезные нагрузки на все необходимые орбиты, включая геостационар.

Что касается "Союза-5", то эта новейшая средняя ракета создается как коммерческая, конкурентная на рынке. Кроме того, она станет прототипом для создания боковых универсальных блоков сверхтяжелой ракеты. Вот смотрите, в чем разница: универсальный модуль, с помощью которого, как "Лего", собираются все остальные типы "Ангары", способен вывести на низкую околоземную орбиту пару-тройку тонн полезной нагрузки. А "Союз-5" в качестве такого же кирпичика для создания сверхтяжа сможет вывести на такую же орбиту 17 тонн. Поэтому семейство "Ангара" — это как бы машины от легкового автомобиля до "КамАЗа", а будущее семейство ракет на базе "Союз-5" — это от "КамАЗа" до "БелАЗа".

— Как будете выходить из ситуации с долгом Центра Хруничева?

— У государства нет иного производителя тяжелых ракет, кроме "Хруничева", поэтому будем вытягивать предприятие из болота. Сначала необходимо реструктуризировать кредитную нагрузку и отсрочить уплату пеней и штрафов по прежним искам заказчиков. Затем установить точную сумму выпадающих доходов до момента запуска на омской производственной площадке серийного производства замкнутого цикла "Ангары" легкого и тяжелого классов. Точку безубыточности, по нашим расчетам, мы достигнем в 2022 году. Затем выведем предприятие в плюс. Но до этого момента придется оказывать меры господдержки. Мы уже сформировали прогноз движения денежных средств, рассчитали перспективный план производства и продаж "Протонов" и "Ангары". Все должно получиться.

При этом принятые в прошлые годы в контур Центра Хруничева предприятия ракетного двигателестроения перейдут в двигателестроительный холдинг, формируемый на базе НПО "Энергомаш". Там также будет наведен порядок и поднята культура производства. Центр Хруничева будет специализироваться на ракетостроении. До 2021 года Московский ракетный завод будет производить легендарные "Протоны", у нас есть около 20 твердых заказов. К сожалению, с 2025 года Казахстан не видит возможности запускать эти ракеты со своей территории, поэтому мы переходим на более современную и экологичную "Ангару А5", которая будет летать с обоих космодромов: сейчас — с Плесецка, а после возведения второго стартового стола — с Восточного. На "Ангару" тоже есть десятки твердых заказов, в том числе коммерческих. Таким образом, с 2021 года Московский ракетный завод будет сосредоточен на кооперации с омским ПО "Полет" для дальнейшей модернизации "Ангары" и подготовке ее к серийному производству.  

— Кому должен центр?

— ВЭБу, Сбербанку, Россельхозбанку, Фондсервисбанку, огромный заем был дан предприятию самим Роскосмосом.

— Московский завод будет полностью свернут и останется только конструкторское бюро? Подо что будут отданы высвободившиеся площади?

— Московский ракетный завод остается на своей родной территории. Есть возможность его вовлечения в кооперацию по проекту создания сверхтяжелой ракеты. Поэтому заводу — быть! Также мы будем постепенно развивать его территорию.

Есть планы построить и оснастить здание Инженерного центра, куда переедет КБ "Салют" — разработчик "Ангары". Также рассматриваем возможность развернуть на этой территории рабочие помещения других наших московских конструкторских и инженерных коллективов. Даже рабочее название придумали для такого объединения — технопарк "Звездный". Я уже обсуждал идею создания такого космического центра в Москве с мэром Собяниным. Он рад, что завод остается и будет развиваться. Планы по продаже земли в счет долга отверг президент Путин, и коллектив предприятия вновь обрел надежду. Современный завод и Инженерный центр будут строиться по принципам цифрового предприятия. Молодежь с удовольствием придет работать к нам. Деньги на этот центр пока будем изыскивать сами.

— Когда продолжатся летные испытания "Ангары" с Плесецка? С какой нагрузкой?

— Со следующего года. В этом году Московский ракетный завод передаст военным очередную ракету. Нагрузку и тип разгонного блока они определят сами.

— Коммерческие запуски "Ангары" с Плесецка будут выполняться?

— С Плесецка идут испытания. Следующие пуски идут в интересах государства.

— Сколько планируется строить второй стартовый стол под "Ангару" на Восточном?

— Стройэкспертиза рассчитала стройку на 45 месяцев от "первой лопаты". Но есть опыт компенсационных мероприятий, наработанный на последнем этапе строительства стартового стола под ракету "Союз-2" на Восточном. Контракт скоро будет подписан. Там будут обозначены сроки и строительной готовности объекта, и начала автономных и комплексных испытаний.

— Почему старт не начали строить в начале 2018 года или раньше?

— Не ко мне вопрос.

— Старт будет под пилотируемую "Ангару" в том числе?

— Разница в старте под пилотируемую "Ангару" только в башне обслуживания для посадки экипажа в космический корабль, но решения о том, что "Ангара-А5П" будет летать с кораблем "Федерация", еще не принято.

— Некоторые специалисты считают, что "Союз-5" не очень удачная копия "Зенита"...

— О чем говорят эксперты? Они разве знакомы с проектом? Самой ракеты "Союз-5" пока нет — есть контракт на ее разработку и эскизный проект. Во-вторых, это точно не импортозамещение "Зенита". Единственное, в чем он похож на "Зенит", — нижняя его посадочная часть. Она должна подходить под уже построенный стартовый стол на Байконуре, чтобы не строить новый комплекс. А уже, к примеру, по двигателю первой ступени — РД-171МВ — параметры коренным образом отличаются от заданных в "Зените". Двигатель второй ступени будет вообще другой — РД-124МС.

— Какая стоимость для "Союза-5" закладывается, как для коммерческого носителя?

— Его стоимость не должна превышать цену наших прямых конкурентов. При этом надо понимать, что все наши ракеты по энергетике мощнее своих близких по ракетному классу конкурентов, но поскольку все наши южные космодромы расположены севернее американских, европейских и китайских стартовых позиций, то нам приходится сложнее с ними конкурировать. Если вы поставите старт на одну условную точку, например на экватор, то вы сразу увидите преимущества наших ракет. Поэтому "Союз-5" должен быть и дешевле, и мощнее аналогичных ракет среднего класса иностранного производства, тогда у него хорошие перспективы.

— Если Роскосмос собирается быть на рынке дешевле Маска, то "Союз-5" будет многоразовым?

— Преимущества Маска состоят не в многоразовости, а в том, что правительство США дает ему возможность демпинговать на рынке. А для Пентагона Маск продает пуски в два раза дороже и покрывает свои убытки на коммерческом рынке, убивая конкурентов, за которыми не маячит такое щедрое государство. Тем не менее мы, конечно, ищем различные варианты снижения себестоимости пуска, в том числе в рамках концепта многоразового использования наиболее дорогостоящей части ракеты, которую есть смысл повторно использовать.

— Для "Ангары" возвращаемые универсальные блоки будут разрабатываться?

— Для "Ангары" пока нет. Хотя предложения со стороны конструкторов есть. А вот при работе над сверхтяжелой ракетой принцип многоразового использования будет поставлен в качестве задачи. Плюс не забывайте, что мы разрабатываем многоразовый пилотируемый корабль в рамках работы "Федерация".

— Какие проекты по возвращаемым ступеням для "Союза-5" и, соответственно, сверхтяжелой ракеты есть на сегодняшний день?

— Falcon 9 возвращается "свечкой" на собственных двигателях, потому что у них вокруг стартовой позиции океан и есть возможность подогнать в расчетную точку автоматизированную морскую посадочную платформу. В силу нашей географии у нас таких возможностей нет. Мы морские платформы в горы Алтая или в просторы вечной мерзлоты Якутии не подгоним. Кроме того, при возвращении ступеней вам приходится часть топлива расходовать не на вывод полезной нагрузки, а на торможение и управляемое снижение. Поэтому следует принимать в расчет и технические, и экономические аспекты, определяющие целесообразность использования данной технологии в каждом конкретном случае. Ведь кто-то умный отказался от принципа многоразовости при изготовлении медицинских шприцев, спичек и некоторых других важных изделий. Что касается способа возвращения ступеней, то в нашем варианте это может быть либо "по-самолетному", либо на парашютной системе, способной к нисходящему горизонтальному скольжению к точке посадки.

— Как обстоят дела с модулем "Наука" — его топливную систему удалось очистить от металлической стружки или все же проще построить уже новый модуль? Будет ли он запускаться к МКС?

— Проблема МЛМ в том, что его хранили долго и не должным образом. Мы были на "Хруничеве", исследовали его, провели несколько совещаний с РКК "Энергия" и пришли к выводу, что МЛМ необходим и надо его запускать. Работа организована, исходим из того, что если не будет новых срывов, то в декабре этого года или в январе следующего отправляем МЛМ на Байконур. Дальше все испытания будут вестись на космодроме в монтажно-испытательном корпусе РКК "Энергия". Туда нужно будет доставить "аптечку", то есть запасные части, потому что наверняка в ходе испытаний пойдут отказы каких-то приборов — их нужно будет оперативно менять. В ноябре 2019 года планируем отправить МЛМ на МКС.

— А что со следующим модулем — научно-энергетическим (НЭМ)?

— Мы ощущаем дефицит энергетики на российском сегменте МКС и в этом вопросе зависим от американцев. Нам нужно 14–15 кВт, а мы вырабатываем на наших батареях 6–7кВт. НЭМ задумывался как альтернативный источник питания, но с учетом всех тех безобразных сдвижек, которые были допущены в прошлые годы, дата его запуска вырисовывается на 2022 год. И вот у меня вопрос: если НЭМ будет готов к 2022 году, а мы не сможем договориться о продолжении проекта МКС после 2024 года, да и ресурс НЭМа — 15 лет, то зачем его запускать?

С другой стороны, мы не собираемся заканчивать пилотируемую космонавтику, МКС — одна из очередных ступеней пилотируемой программы. У американцев есть тема Deep Space Gateway, у нас — своя лунная программа, для чего мы и сверхтяж строим — это будет ракета для покорения дальнего космоса. Поэтому мы изучаем целесообразность использования НЭМа как для МКС, так и для перспективной станции. Третий модуль — универсальный узловой — давно готов, он хранится у "Энергии". По технологии он должен полететь после МЛМ, но если не будет НЭМа, он не нужен. Но в другой пилотируемой программе он пригодится.

— Когда планируется следующая встреча с американцами по Deep Space Gateway и каково наше участие в этом проекте? Будут ли наши космонавты летать на эту станцию или наша задача — техническое обеспечение?

— Я пригласил наших американских, европейских коллег и японцев в ноябре приехать в Москву. Будет хороший повод — 20-летие МКС. Мне кажется, пора начать разговор о будущем международном сотрудничестве в области пилотируемой космонавтики, и если и не ударить по рукам, то хотя бы всерьез поговорить и о судьбе МКС, и о будущих шагах. Поэтому разговор будет в ноябре. А с новым администратором NASA я планирую встретиться в октябре на Байконуре.

Что касается участия в Deep Space Gateway: если это чисто американский проект, а все остальные должны быть "на подхвате", то нам это неинтересно. Мы готовы только к равноправному сотрудничеству.

У нас в отличие от NASA уже есть наработавший огромную статистику пилотируемый корабль "Союз МС". Еще в советское время в конструкцию "Союзов" были заложены возможности глубокой модернизации, в том числе для лунной программы. Плюс у нас есть тяжелая ракета "Ангара", скоро появится корабль "Федерация", в 2028 году начнем испытания сверхтяжа. То есть Россия, как и США, имеет свою транспортную систему для работы по дальнему космосу. Так что "мы сами с усами".

— Когда будет дано разрешение S7 Space на поставку российских комплектующих для ракет "Зенит"?

— Россия делает до 80% всех комплектующих ракеты "Зенит", которая используется в проекте "Морской старт". Мы заинтересованы в расширении продаж нашей высокотехнологичной продукции. Мы ждем от S7 Space подтверждения, в какой стране будет происходить сборка "Зенитов", чтобы оформить решение Комиссии по экспортному контролю. Раньше нам заявляли, что речь идет о США.