Раз­бор боя 28 июля 1904 года и ис­сле­до­ва­ние при­чин неуда­чи дей­ствий 1-й Ти­хо­оке­ан­ской эс­кад­ры

Этот день в ис­то­рии:

Ска­ни­ро­ва­ние и ре­дак­ти­ро­ва­ние – В. Лычёв

<Ма­те­ри­ал под таким на­зва­ни­ем был опуб­ли­ко­ван в пер­вом после по­бе­ды фев­раль­ской ре­во­лю­ции в Рос­сии в 1917 г. но­ме­ре жур­на­ла "Мор­ской сбор­ник" (Мор­ской сбор­ник, 1917, №3, неоф. отд. с.1 - 44). На­сто­я­щая пуб­ли­ка­ция вы­пол­не­на по этому тек­сту без из­ме­не­ний и до­пол­не­на фо­то­гра­фи­я­ми флаг­ман­ско­го ко­раб­ля эс­кад­ры в этом бою бро­не­нос­ца Це­са­ре­вич. Ре­дак­тор­ские по­мет­ки при­ве­де­ны в уг­ло­вых скоб­ках.> 

От ре­дак­ции <"Мор­ско­го сбор­ни­ка">

Ис­то­ри­че­ская Ко­мис­сия по опи­са­нию дей­ствий флота в войну 1904 - 1905 гг. вы­пу­сти­ла в свет чет­вер­тую книгу (из пред­на­ме­чен­ных семи): "Дей­ствия флота на южном те­ат­ре и дей­ствия мор­ских ко­манд при обо­роне Порт-​Артура после мор­ско­го сра­же­ния в Жел­том море 28 июля (10 ав­гу­ста) 1904 г. до конца осады кре­по­сти".

Новая ра­бо­та, как видно из за­го­лов­ка, за­клю­ча­ет собой целый, так на­зы­ва­е­мый Порт-​Артурcкий пе­ри­од де­я­тель­но­сти флота, как из­вест­но, пол­ный оши­бок лич­но­го со­ста­ва, в осо­бен­но­сти ко­манд­но­го, при­вед­ших от­но­си­тель­но силь­ную 1-ю Ти­хо­оке­ан­скую эс­кад­ру к бес­слав­но­му концу в га­ва­нях своей базы.

К со­жа­ле­нию, за­тя­нув­ше­е­ся бла­го­да­ря войне, из­да­ние не со­всем от­ве­ча­ет тре­бо­ва­ни­ям мо­мен­та - смысл из­да­ния опи­са­ния неудач­ной войны за­клю­ча­ет­ся в свое­вре­мен­ном кри­ти­че­ском раз­бо­ре сде­лан­ных оши­бок, дабы по воз­мож­но­сти из­бе­жать их по­вто­ре­ния в бу­ду­щей войне - вы­пу­щен­ное же из­да­ние со­вер­шен­но не ста­ви­ло себе такой за­да­чи.

Эпи­гра­фом к из­да­нию Ко­мис­сия взяла сле­ду­ю­щие слова из Все­под­дан­ней­ше­го до­кла­да Во­ен­но­го Ми­ни­стра от­но­си­тель­но за­да­чи, воз­ло­жен­ной на Военно-​историческую Ко­мис­сию по опи­са­нию Русско-​турецкой войны 1877 - 78 гг.: "Со­ста­вить пол­ное си­сте­ма­ти­че­ское опи­са­ние всех со­бы­тий войны, не вда­ю­ще­е­ся в несвое­вре­мен­ную кри­ти­ку, но из­ла­га­ю­щее с пол­ною прав­ди­во­стью фак­ти­че­скую их сто­ро­ну".

Эта за­да­ча, — не вда­вать­ся в несвое­вре­мен­ную кри­ти­ку стро­го пре­сле­до­ва­лась Ко­мис­си­ей: во всех кни­гах со­ста­ви­те­ли, прав­да не в оди­на­ко­вой сте­пе­ни, < Что невоз­мож­но и тре­бо­вать, т. к. пер­вые 4 книги пи­са­ло 9 че­ло­век > стоят на кон­ста­ти­ро­ва­нии толь­ко фак­тов, а по­это­му за­поз­дав­шее из­да­ние и ока­за­лось не со­от­вет­ству­ю­щим мо­мен­ту. При­чи­на в том, что из­да­ние не вышло до на­ча­ла ми­ро­вой войны. < Ин­те­рес­но от­ме­тить, что и опи­са­ние Русско-​турецкой войны 1877 — 78 г.г. не было из­да­но упо­мя­ну­той выше Ко­мис­си­ей к на­ча­лу русско-​японской войны и лич­ный со­став армии не толь­ко не был зна­ком с кри­ти­че­ской оцен­кой со­бы­тий войны 1877 — 78 гг., но и с самим опи­са­ни­ем этих дей­ствий >

Ко­неч­но, если бы фак­ти­че­ское опи­са­ние по­след­ней войны по­яви­лось за­дол­го до на­сто­я­щей войны, среди лич­но­го со­ста­ва на­вер­но на­шлись бы ис­сле­до­ва­те­ли, ко­то­рые и до­пол­ни­ли своим кри­ти­че­ским раз­бо­ром то, от чего со­зна­тель­но укло­ни­лась Ис­то­ри­че­ская Ко­мис­сия. Но вы­пуск опи­са­ния пер­во­го пе­ри­о­да войны за­кан­чи­ва­ет­ся под новый, раз­да­ю­щий­ся уже тре­тий год, гром пушек и до ка­би­нет­ных ли тут ис­сле­до­ва­ний: весь лич­ный со­став занят те­перь более важ­ным делом -- сдает бо­е­вой эк­за­мен.

К сча­стью за­да­ча, ко­то­рую Ко­мис­сия предо­ста­ви­ла ре­шить лич­но­му со­ста­ву флота, уже была свое­вре­мен­но вы­пол­не­на осо­бой След­ствен­ной Ко­мис­си­ей, на­зна­чен­ной после неудач­но­го боя 28 июля 1904 года, для вы­яс­не­ния при­чин неудач дей­ствия 1-й Ти­хо­оке­ан­ской эс­кад­ры. Озна­ком­ле­ни­ем с этим то чрез­вы­чай­но со­дер­жа­тель­ным до­ку­мен­том ре­дак­ция и спе­шит по­де­лить­ся с чи­та­те­ля­ми, в на­деж­де, что он по­пол­нит мно­гое, что не до­ска­за­но в труде Ис­то­ри­че­ской Ко­мис­сии.

За­клю­че­ние след­ствен­ной ко­мис­сии по делу о бое 28 июля

Часть ис­то­ри­че­ская.

След­ствен­ная Ко­мис­сия, на­зна­чен­ная при­ка­зом по Мор­ско­му Ве­дом­ству от 28 марта 1905 года за № 63 для все­сто­рон­не­го вы­яс­не­ния об­сто­я­тельств боя 28 июля 1904 года между 1-й эс­кад­рой Ти­хо­го оке­а­на и япон­ским фло­том, при­зна­ла необ­хо­ди­мым рас­смот­реть кроме боя, и пред­ше­ство­вав­шую ему де­я­тель­ность на­ше­го Ти­хо­оке­ан­ско­го флота, чтобы со­ста­вить пра­виль­ное суж­де­ние о сте­пе­ни под­го­тов­ки его и осве­тить со­бы­тие во всей пол­но­те.

Ко­мис­сия озна­ко­ми­лась с офи­ци­аль­ной пе­ре­пиской между На­мест­ни­ком Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­ли­че­ства на Даль­нем Во­сто­ке и вре­мен­но ко­ман­ду­ю­щим эс­кад­рой в Порт-​Артуре со дня отъ­ез­да На­мест­ни­ка из Порт-​Артура 22 ап­ре­ля 1904 года, и опро­си­ла вер­нув­ших­ся с Даль­не­го Во­сто­ка участ­ни­ков боя, за­да­вая им во­про­сы также и от­но­си­тель­но де­я­тель­но­сти эс­кад­ры в 1903 году.

На про­тя­же­нии 1903 года эс­кад­ра не де­ла­ла даль­них пла­ва­ний, кроме од­но­го пе­ре­хо­да во Вла­ди­во­сток, без ко­то­ро­го нель­зя было обой­тись за неиме­ни­ем дока для бро­не­нос­цев в Порт-​Артуре. Одни ко­рот­кие пе­ре­хо­ды не да­ва­ли лич­но­му со­ста­ву долж­но­го мор­ско­го опыта при сов­мест­ном пла­ва­нии несколь­ких судов. Обык­но­вен­ный район пла­ва­ний огра­ни­чил­ся во­да­ми Порт-​Артура, Даль­не­го и бухты Вось­ми Ко­раб­лей; эс­кад­ра не уда­ля­лась от бе­ре­гов Кван­тун­ско­го по­лу­ост­ро­ва. Не при­ни­ма­лось долж­ных мер для озна­ком­ле­ния лич­но­го со­ста­ва с бе­ре­га­ми и ост­ро­ва­ми Пе­чи­лий­ско­го за­ли­ва и с Ко­рей­ским ар­хи­пела­гом, и даже ми­но­нос­цы не за­ни­ма­лись сколько-​нибудь си­сте­ма­ти­че­ским об­сле­до­ва­ни­ем бли­жай­ших бе­ре­гов.

Управ­ле­ние эс­кад­рой также не было на долж­ной вы­со­те. Важ­ней­шие во­про­сы военно-​морского ис­кус­ства не раз­ра­ба­ты­ва­лись на прак­ти­ке, и не про­во­ди­лись в жизнь мно­гие по­ло­же­ния, давно при­ня­тые в ино­стран­ных фло­тах; почти не прак­ти­ко­ва­лись в раз­ве­доч­ной и до­зор­ной служ­бе: не было до­ста­точ­ной прак­ти­ки в эс­кад­рен­ной стрель­бе и ни­ка­кой прак­ти­ки в стрель­бе на боль­ших рас­сто­я­ни­ях; а ма­нев­ры были весь­ма непро­дол­жи­тель­ны и не об­суж­да­лись впо­след­ствии на со­бра­нии флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов. На­чаль­ник эс­кад­ры не поль­зо­вал­ся до­ста­точ­ной са­мо­сто­я­тель­но­стью в на­прав­ле­нии се де­я­тель­но­сти и вос­пи­та­ния лич­но­го со­ста­ва.

При таких усло­ви­ях ни­ка­кая ини­ци­а­ти­ва, даже выс­ших чинов эс­кад­ры, не могла про­яв­лять­ся по­лез­ным об­ра­зом, а лич­ная пред­при­им­чи­вость не на­хо­ди­ла долж­но­го по­ощ­ре­ния. Уче­ния на эс­кад­ре имели ха­рак­тер от­бы­ва­ния по­вин­но­сти и вы­пол­не­ния из­вест­ных но­ме­ров.

Сов­мест­ные пла­ва­ния всей эс­кад­ры в ор­га­ни­зо­ван­ном бо­е­вом по­ряд­ке почти не прак­ти­ко­ва­лись и, во­об­ще на про­тя­же­нии по­след­них лет, эс­кад­ра была в сборе не более двух ме­ся­цев еже­год­но. Этому осо­бен­но спо­соб­ство­ва­ло раз­де­ле­ние эс­кад­ры на зиму на две части и про­дол­жи­тель­ное со­сто­я­ние во­ору­жен­но­го ре­зер­ва, во время ко­то­ро­го на­ру­ша­лась внут­рен­няя спай­ка эс­кад­ры, так как от­дель­ные ко­раб­ли всту­па­ли в ре­зерв раз­но­вре­мен­но.

В конце 1903 года, когда по­ли­ти­че­ские от­но­ше­ния на Даль­нем Во­сто­ке были весь­ма на­тя­ну­ты, и япон­ский флот быль вполне мо­би­ли­зо­ван, при­ме­не­ние во­ору­жен­но­го ре­зер­ва в Тихом оке­ане было осо­бен­но несвое­вре­мен­но.

Тем не менее, 1 но­яб­ря 1903 года эс­кад­ра всту­пи­ла в во­ору­жен­ный ре­зерв, со­про­вож­дав­ший­ся ча­сты­ми пе­ре­ме­ще­ни­я­ми офи­це­ров с ко­раб­ля на ко­рабль и со­здав­ший весь­ма небла­го­при­ят­ную об­ста­нов­ку для под­дер­жа­ния бо­е­вой го­тов­но­сти эс­кад­ры. Вос­поль­зо­вать­ся пре­бы­ва­ни­ем в ре­зер­ве для пе­ре­бор­ки и ис­прав­ле­ния ме­ха­низ­мов не было воз­мож­но­сти, ввиду предъ­яв­ляв­ше­го­ся ко­ман­ди­рам судов тре­бо­ва­ния так на­зы­ва­е­мой две­на­дца­ти­ча­со­вой го­тов­но­сти, ко­то­рая фак­ти­че­ски не до­сти­га­лась, а между тем ме­ша­ла со­дер­жа­нию в ис­прав­но­сти ма­те­ри­аль­ной части. Не могло под­дер­жать бо­е­вой го­тов­но­сти эс­кад­ры и неуклон­ное тре­бо­ва­ние рей­до­вых уче­ний, так как уче­ния эти, бла­го­да­ря непод­хо­дя­щей для них об­ста­нов­ке ре­зер­ва, сво­ди­лись к про­сто­му от­бы­ва­нию но­ме­ров. Таким об­ра­зом со­сто­я­ние во­ору­жен­но­го ре­зер­ва при­но­си­ло эс­кад­ре толь­ко вред.

19 ян­ва­ря 1904 года эс­кад­ра на­ча­ла кам­па­нию, вышла на рейд и, сде­лав пла­ва­ние к Шан­тун­гу, через сутки вер­ну­лась в Порт-​Артур. Несмот­ря на весь­ма обострен­ное по­ли­ти­че­ское по­ло­же­ние и раз­рыв ди­пло­ма­ти­че­ских сно­ше­ний с Япо­ни­ей на эс­кад­ре, сто­яв­шей на внеш­нем Порт-​Артурском рейде, не были при­ня­ты долж­ные меры про­тив вне­зап­но­го на­па­де­ния, по­то­му что на­чаль­ник эс­кад­ры не счи­тал себя в праве при­нять эти меры по соб­ствен­но­му усмот­ре­нию и про­сил на то раз­ре­ше­ния На­мест­ни­ка, а На­мест­ник при­ка­зал уси­лить охра­ну эс­кад­ры толь­ко с 28 ян­ва­ря; между тем, уже в ночь на 27 ян­ва­ря по­сле­до­ва­ла мин­ная атака япон­цев, вне­зап­но вы­вед­шая из строя два силь­ней­ших бро­не­нос­ца и один крей­сер и зна­чи­тель­но осла­бив­шая бо­е­вую силу эс­кад­ры. Эта по­те­ря, в связи с по­сле­до­вав­шей в пер­вые дни кам­па­нии ги­бе­лью Ва­ря­га, Ко­рей­ца, Ени­сея и Бо­яри­на, есте­ствен­но по­дей­ство­ва­ла угне­та­ю­щим об­ра­зом на дух лич­но­го со­ста­ва.

С при­ез­дом в конце сле­ду­ю­ще­го ме­ся­ца Ко­ман­ду­ю­ще­го фло­том вице-​адмирала Ма­ка­ро­ва мо­раль­ное со­сто­я­ние на эс­кад­ре зна­чи­тель­но под­ня­лось. Ча­сты­ми вы­хо­да­ми с эс­кад­рою в море, ак­тив­ны­ми ме­ро­при­я­ти­я­ми, по­ощ­ре­ни­ем вся­кой ини­ци­а­ти­вы и своим лич­ным оба­я­ни­ем Ко­ман­ду­ю­щий фло­том в ко­рот­кое время вну­шил лич­но­му со­ста­ву веру в свои силы.

Вне­зап­ная ги­бель бро­не­нос­ца Пет­ро­пав­ловск и еще более смерть ад­ми­ра­ла Ма­ка­ро­ва оста­но­ви­ли на­чав­ше­е­ся воз­рож­де­ние Порт-​Артурской эс­кад­ры.

Вступ­ле­ние в лич­ное ко­ман­до­ва­ние фло­том Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го не по­вли­я­ло на ход во­ен­ных со­бы­тий и за­мет­но не от­ра­зи­лось на силь­но угне­тен­ном после ка­та­стро­фы 31 марта на­стро­е­нии лич­но­го со­ста­ва, а по­сле­до­вав­шая вско­ре за тем вы­сад­ка непри­я­те­ля в Бид­зы­во вы­зва­ла спеш­ный отъ­езд в Мук­ден генерал-​адьютанта Алек­се­е­ва, на­зна­чив­ше­го вре­мен­ным на­чаль­ни­ком флота в Порт-​Артуре контр-​адмирала Вит­геф­та.

Флот в это время на­хо­дил­ся в сле­ду­ю­щем со­сто­я­нии: бро­не­нос­цы Рет­ви­зан и Це­са­ре­вич ис­прав­ля­лись при по­мо­щи под­ве­ден­ных кес­со­нов; для бро­не­нос­ца По­бе­да, по­лу­чив­ше­го мин­ную про­бо­и­ну 31 марта, при­спо­саб­ли­вал­ся толь­ко что по­стро­ен­ный кес­сон; бро­не­но­сец Се­ва­сто­поль ис­прав­лял по­вре­жде­ния, по­лу­чен­ные при столк­но­ве­нии с бро­не­нос­цем Пе­ре­свет во время ма­нев­ри­ро­ва­ния эс­кад­ры в море в один из пред­ше­ство­вав­ших вы­хо­дов с ад­ми­ра­лом Ма­ка­ро­вым. Таким об­ра­зом, флот был на­столь­ко ослаб­лен, что даже по­те­ря двух непри­я­тель­ских бро­не­нос­цев 2 мая на нашем мин­ном за­граж­де­нии - не под­рав­ня­ла сил.

Со­глас­но с ука­за­ни­я­ми Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го, в ап­ре­ле и мае де­я­тель­ность эс­кад­ры огра­ни­чи­ва­лась ис­прав­ле­ни­ем по­вре­жден­ных судов, сво­зом на берег части ору­дий и про­жек­то­ров и ра­бо­та­ми по уси­ле­нию обо­ро­ны су­хо­пут­но­го фрон­та кре­по­сти. Па­де­ние Кин­чжоу­ской по­зи­ции и за­ня­тие япон­ца­ми Даль­не­го на­во­ди­ло за­щит­ни­ков Порт-​Артура на мысль о пред­сто­я­щем в самом непро­дол­жи­тель­ном вре­ме­ни тес­ном об­ло­же­нии кре­по­сти и уси­ли­ло своз на берег мор­ских ору­дий и ко­манд, ослаб­ляя этим ма­те­ри­аль­ное со­сто­я­ние эс­кад­ры, а глав­ное — спай­ку су­до­вых ко­манд.

Без­дей­ствие флота на море, об­лег­чи­ло непри­я­те­лю бло­ка­ду Ар­ту­ра, за­бра­сы­ва­ние ми­на­ми внеш­не­го рейда и бли­жай­ших вод, а недо­ста­ток малых быст­ро­ход­ных крей­се­ров в со­ста­ве нашей эс­кад­ры делал весь­ма за­труд­ни­тель­ным це­ле­со­об­раз­ное ис­поль­зо­ва­ние ми­но­нос­цев для успеш­ной борь­бы с та­ки­ми дей­стви­я­ми непри­я­те­ля; прак­ти­ко­вав­ше­е­ся в ши­ро­ких раз­ме­рах тра­ле­ние яв­ля­лось толь­ко пас­сив­ной борь­бой и не могло спло­тить эс­кад­ру.

К концу мая, когда ис­прав­ле­ние по­вре­жден­ных бро­не­нос­цев бли­зи­лось к окон­ча­нию, Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий стал тре­бо­вать те­ле­грам­ма­ми вы­хо­да в море эс­кад­ры для по­ра­же­ния непри­я­те­ля, флот ко­то­ро­го, по све­де­ни­ям Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го, был весь­ма ослаб­лен, чи­нил­ся в доках и под­дер­жи­вал бло­ка­ду лишь незна­чи­тель­ной ча­стью своих судов. В дру­гих те­ле­грам­мах Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий ука­зы­вал на необ­хо­ди­мость пе­ре­хо­да эс­кад­ры во Вла­ди­во­сток преж­де на­ступ­ле­ния мо­мен­та явной опас­но­сти взя­тия непри­я­те­лем кре­по­сти. На вы­хо­де эс­кад­ры в морс на­ста­и­ва­ли также и су­хо­пут­ные на­чаль­ни­ки в Порт-​Артуре, ви­дев­шие глав­ное на­зна­че­ние флота в обо­роне кре­по­сти с моря и не при­ни­мав­шие во вни­ма­ние, что в со­ста­ве эс­кад­ры было толь­ко два ис­прав­ных бро­не­нос­ца.

Неод­но­крат­ные со­бра­ния флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов в Порт-​Артуре, раз­де­ляя взгляд контр-​адмирала Вит­геф­та, огром­ным боль­шин­ством го­ло­сов вы­ска­зы­ва­лись про­тив немед­лен­но­го, по го­тов­но­сти эс­кад­ры, вы­хо­да в море, счи­тая, что эс­кад­ра долж­на оста­вать­ся в Порт-​Артуре до по­след­не­го мо­мен­та, по­мо­гая обо­роне кре­по­сти ору­ди­я­ми и людь­ми, и лишь с па­де­ни­ем кре­по­сти пе­рей­ти во Вла­ди­во­сток. На­стой­чи­вые тре­бо­ва­ния Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го — выйти для раз­би­тия ослаб­лен­но­го в море непри­я­те­ля - по­бу­ди­ли контр-​адмирала Вит­геф­та выйти с эс­кад­рой 10 июня. Цель этого вы­хо­да в море не была объ­яв­ле­на ко­ман­ди­рам судов в до­ста­точ­но опре­де­лен­ной форме и на эс­кад­ре счи­та­ли, что пред­по­ла­га­ет­ся про­ве­сти ре­ко­гнос­ци­ров­ку в Пе­чи­лий­ском за­ли­ве и дей­ство­вать на пути со­об­ще­ния непри­я­те­ля. К тому вре­ме­ни боль­шая часть сня­тых с эс­кад­ры ору­дий была воз­вра­ще­на на суда, за ис­клю­че­ни­ем: несколь­ких пушек ма­ло­го ка­либ­ра; двух 6" на Рет­ви­зане, трех - на Пе­ре­све­те, по два на Ас­коль­де, Диане, Пал­ла­де и вось­ми 6" на бро­не­нос­це По­бе­да. Выход 10 июня зна­чи­тель­но за­дер­жал­ся, так как на внеш­нем рейде, на месте, пред­на­зна­чен­ном для по­ста­нов­ки на якорь вы­хо­див­ших в первую оче­редь судов, было за­ме­че­но несколь­ко япон­ских мин. Тра­ле­ние во­круг места сто­ян­ки судов по­ка­за­ло, что непри­я­тель за­бро­сал, в ночь на 10 июня, эту часть рейда сво­и­ми ми­на­ми, и по­тре­бо­ва­лось несколь­ко часов вре­ме­ни на очист­ку про­хо­да. Таким об­ра­зом, эс­кад­ра вышла на сво­бод­ную воду, от­пу­стив тра­ля­щий ка­ра­ван, и по­стро­и­лась в одну киль­ва­тер­ную ко­лон­ну по флаг­ман­ско­му бро­не­нос­цу Це­са­ре­вич толь­ко около 5 часов по­по­лу­дни. К этому вре­ме­ни весь япон­ский флот успел со­сре­до­то­чить­ся и стя­нул боль­шое число своих ми­но­нос­цев. Опре­де­лив силы непри­я­те­ля, ока­зав­ше­го­ся в со­ста­ве 4-х эс­кад­рен­ных бро­не­нос­цев, 4-х бро­не­нос­ных крей­се­ров 1 клас­са, од­но­го бро­не­нос­ца 2 клас­са, де­ся­ти бро­не­па­луб­ных крей­се­ров, несколь­ких малых крей­се­ров и 30 — 40 ми­но­нос­цев, и убе­див­шись, что силы эти со­вер­шен­но не со­от­вет­ству­ют по­лу­чен­ным от На­мест­ни­ка све­де­ни­ям о зна­чи­тель­ном ослаб­ле­нии непри­я­тель­ско­го флота, и, не счи­тая себя до­ста­точ­но силь­ным для вступ­ле­ния при таких об­сто­я­тель­ствах в бой, - вре­мен­но ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой по­вер­нул в Порт-​Артур, чтобы при­нять, со­глас­но его до­не­се­нию Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­му, мин­ные атаки на якоре. При воз­вра­ще­нии эс­кад­ры на Порт-​Артурский рейд бро­не­но­сец Се­ва­сто­поль кос­нул­ся мины за­граж­де­ния и по­лу­чил про­бо­и­ну, мин­ные же атаки непри­я­те­ля, на­чав­ши­е­ся еще на ходу эс­кад­ры и про­дол­жав­ши­е­ся затем всю ночь, когда эс­кад­ра была на якоре, были успеш­но от­би­ты. Утром 11 июня эс­кад­ра вошла в га­вань.

Поход 10 июня по­ка­зал лич­но­му со­ста­ву эс­кад­ры, что непри­я­тель дер­жит­ся вбли­зи Порт-​Артура с пре­вос­ход­ны­ми си­ла­ми и что, бла­го­да­ря весь­ма труд­ным усло­ви­ям вы­хо­да в от­кры­тое море, нель­зя рас­счи­ты­вать на вне­зап­ную атаку непри­я­тель­ско­го флота по ча­стям. Ре­аль­ным по­след­стви­ем этого по­хо­да была под­вод­ная мин­ная про­бо­и­на, по­лу­чен­ная бро­не­нос­цем Се­ва­сто­поль, вы­во­див­шая этот ко­рабль на про­дол­жи­тель­ное время из строя. Таким об­ра­зом, един­ствен­ная до 28 июля, по­пыт­ка контр-​адмирала Вит­геф­та выйти со всею эс­кад­рой в море не дала по­ло­жи­тель­ных ре­зуль­та­тов <даже>в смыс­ле прак­ти­ки сов­мест­но­го пла­ва­ния, и лич­ный со­став толь­ко утвер­дил­ся в со­зна­нии тя­же­лых усло­вий, в ко­то­рые была по­став­ле­на эс­кад­ра, опи­рав­ша­я­ся на один Порт-​Артур, не имев­ший зна­че­ния ма­нев­рен­ной базы.

При­сту­пив к спеш­но­му ис­прав­ле­нию бро­не­нос­ца Се­ва­сто­поль при по­мо­щи кес­со­на, ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой при­ни­мал меры к со­дей­ствию обо­ро­ны кре­по­сти, для чего с бро­не­нос­цев, сто­яв­ших на внут­рен­нем рейде, про­из­во­ди­лась пе­ре­кид­ная стрель­ба по бе­ре­го­вым по­зи­ци­ям непри­я­те­ля, а также вы­сы­ла­лись в море для об­стре­ли­ва­ния этих по­зи­ций ми­но­нос­цы, ка­но­нер­ские лодки и крей­се­ра; в один из таких вы­хо­дов, 14 июля, крей­сер Баян на­ткнул­ся на внеш­нем рейде на мину за­граж­де­ния и по­лу­чил про­бо­и­ну, бла­го­да­ря ко­то­рой он впо­след­ствии 28 июля не мог выйти в море вме­сте с осталь­ной эс­кад­рой. В то же время с судов эс­кад­ры вы­сы­лал­ся де­сант на бе­ре­го­вые по­зи­ции.

Между тем, с воз­вра­ще­ни­ем эс­кад­ры 11 июня в Порт-​Артур, вре­мен­но ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой стал по­лу­чать от Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го ка­те­го­ри­че­ские при­ка­за­ния пе­рей­ти с эс­кад­рой во Вла­ди­во­сток. При этом На­мест­ник ука­зы­вал контр-​адмиралу Вит­геф­ту, что эс­кад­ра долж­на выйти в море неожи­дан­но для непри­я­те­ля и сле­до­вать во Вла­ди­во­сток, по воз­мож­но­сти из­бе­гая боя, в слу­чае же неиз­беж­но­сти боя, - при­ни­мать его с уве­рен­но­стью в успе­хе.

Со­бра­ние флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов, со­зван­ное вре­мен­но ко­ман­ду­ю­щим эс­кад­рой в Порт-​Артуре 4 июля, ре­ши­ло, что в дан­ное время глав­ное на­зна­че­ние флота - ока­зы­вать под­держ­ку кре­по­сти, а по­то­му эс­кад­ре не сле­ду­ет остав­лять Порт-​Артура, пока есть воз­мож­ность ис­пол­нять эту за­да­чу.

Не со­гла­сив­шись с ре­ше­ни­ем со­бра­ния флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов, Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий те­ле­гра­фи­ро­вал контр-​адмиралу Вит­геф­ту, что флот, имея осо­бое на­зна­че­ние, не может свя­зы­вать свою участь с судь­бой кре­по­сти, а по­то­му эс­кад­ра долж­на выйти в море и про­ло­жить себе путь во Вла­ди­во­сток, из­бе­гая боя, если поз­во­лят об­сто­я­тель­ства. Про­то­кол упо­мя­ну­то­го со­бра­ния флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов генерал-​адьютант Алек­се­ев пред­ста­вил вме­сте со своим мне­ни­ем на Вы­со­чай­шее Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­ли­че­ства бла­го­воз­зре­ние; по­лу­чив Вы­со­чай­шее одоб­ре­ние вы­ска­зан­но­го им мне­ния, Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий те­ле­гра­фи­ро­вал об этом контр-​адмиралу Вит­геф­ту с под­твер­жде­ни­ем своих преж­них при­ка­за­ний от­но­си­тель­но пе­ре­хо­да эс­кад­ры во Вла­ди­во­сток. Те­ле­грам­ма эта была по­лу­че­на в Порт-​Артуре в ночь на 25 июля, по­это­му утром 26 июля контр-​адмирал Вит­гефт, со­брав флаг­ма­нов и ко­ман­ди­ров, при­ка­зал быть го­то­вы­ми к вы­хо­ду на сле­ду­ю­щее утро. Между тем, непри­я­тель уста­но­вил осад­ную ар­тил­ле­рию на Вол­чьих горах и 25 июля от­крыл огонь по порту, при­чем в этот день несколь­ко сна­ря­дов по­па­ло в суда и одним из них был легко ранен в руку, на­хо­див­ший­ся на бро­не­нос­це Це­са­ре­вич, контр-​адмирал Вит­гефт. 27 июля, эс­кад­ра, по него­тов­но­сти, не могла выйти в море и оста­лась в га­ва­ни. Непри­я­тель про­дол­жал стрель­бу, при чем было много по­па­да­ний в суда эс­кад­ры, и оскол­ком по­пав­ше­го в бро­не­но­сец Рет­ви­зан 120 мм сна­ря­да был легко ранен в го­ло­ву ко­ман­дир бро­не­нос­ца ка­пи­тан 1-го ранга Щенсно­вич; дру­гой сна­ряд попал в тот же бро­не­но­сец ниже бро­не­во­го пояса и про­из­вел под­вод­ную про­бо­и­ну зна­чи­тель­ных раз­ме­ров, вслед­ствие ко­то­рой бро­не­но­сец при­нял до 400 тонн воды. Сто­яв­шая около бро­не­нос­ца баржа, с пред­на­зна­чав­ши­ми­ся для него двумя 6" ору­ди­я­ми, была по­топ­ле­на тре­тьим непри­я­тель­ским сна­ря­дом.

Суда эс­кад­ры ста­ви­ли недо­ста­вав­шие 6" ору­дия, за­ме­няя их сня­ты­ми со сто­яв­ше­го в доке крей­се­ра Баян, гру­зи­ли уголь и за­па­сы, и от­ве­ча­ли ред­ким пе­ре­кид­ным огнем на стрель­бу непри­я­те­ля.

Пе­ре­ста­нов­ка ше­сти­дюй­мо­вых и дру­гих пушек, более мел­ких ка­либ­ров, вы­зы­ва­лась стрем­ле­ни­ем урав­нять недо­ста­ток ар­тил­ле­рии на раз­ных судах, про­ис­шед­ший вслед­ствие пе­ре­да­чи части ору­дий на берег с са­мо­го на­ча­ла осады; такое пе­ре­ме­ши­ва­ние ору­дий, хотя бы и той же си­сте­мы, не могло не ото­звать­ся небла­го­при­ят­ным об­ра­зом во время боя.

Цель­ность су­до­вых ко­манд также была на­ру­ше­на по­сыл­ка­ми людей на бе­ре­го­вые по­зи­ции, при­чем не все­гда по­слан­ные люди воз­вра­ща­лись на свои суда.

Эс­кад­ра, не имев­шая за время осады Порт-​Артура почти ни­ка­кой прак­ти­ки в сов­мест­ном пла­ва­нии и в боль­шей своей части про­сто­яв­шая по­след­ние три ме­ся­ца в га­ва­ни, за­ни­ма­ясь по пре­иму­ще­ству бе­ре­го­вы­ми ра­бо­та­ми и ис­прав­ле­ни­ем судов, по­лу­чив­ших мин­ные про­бо­и­ны, к 28 июля уже не пред­став­ля­ла из себя еди­ное целое, а лишь со­бра­ние от­дель­ных судов, часть ко­то­рых не имела даже пол­но­го во­ору­же­ния и спло­чен­ной ко­ман­ды. Контр-​адмирал Вит­гефт, не ко­ман­до­вав­ший рань­ше эс­кад­ра­ми или от­ря­да­ми судов, не счи­тал себя под­го­тов­лен­ным к от­вет­ствен­ной роли на­чаль­ни­ка эс­кад­ры и со­вер­шен­но не верил в воз­мож­ность про­ры­ва эс­кад­ры во Вла­ди­во­сток. Флаг­ма­ны и ко­ман­ди­ры, в огром­ном боль­шин­стве, счи­та­ли нашу эс­кад­ру го­раз­до сла­бее бло­ки­ру­ю­ще­го флота и почти не на­де­я­лись на воз­мож­ность успе­ха.

При вы­хо­де, 28 июля, на эс­кад­ре не хва­та­ло, в общей слож­но­сти, од­но­го 12" ору­дия (на бро­не­нос­це Се­ва­сто­поль), де­ся­ти 6" (Рет­ви­зан - 2, Пе­ре­свет -- 1, По­бе­да — 1, Ас­кольд — 2, Диана - 2 и Пал­ла­да — 2) и две­на­дца­ти 75 мм пушек (Це­са­ре­вич --4, Диана — 4 и Пал­ла­да — 4).

28 июля эс­кад­ра на­ча­ла вы­хо­дить из га­ва­ни с 4.30 утра; на внеш­нем рейде суда ста­но­ви­лись на якорь по дис­по­зи­ции и в тоже время вы­стра­и­вал­ся тра­ля­щий ка­ра­ван. В 8.30, с вы­хо­дом по­след­не­го бро­не­нос­ца, эс­кад­ра сня­лась с якоря и в строю киль­ва­тер­ной ко­лон­ны пошла в море вслед за тра­ла­ми. С рас­све­том на го­ри­зон­те, по на­прав­ле­нию от ост­ро­ва Кэп, были усмот­ре­ны непри­я­тель­ские ка­но­нер­ские лодки с ми­но­нос­ца­ми, к ко­то­рым в ско­ром вре­ме­ни при­со­еди­ни­лись три крей­се­ра 2 клас­са и два бро­не­нос­ных крей­се­ра; почти в то же время от ост­ро­вов Миао-​тоу по­ка­за­лись — один бро­не­нос­ный крей­сер, три крей­се­ра 2 клас­са и несколь­ко ми­но­нос­цев.

В на­ча­ле 10-го часа ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой под­нял сиг­нал: "флот из­ве­ща­ет­ся, что Го­су­дарь Им­пе­ра­тор по­ве­лел идти во Вла­ди­во­сток".

Два непри­я­тель­ских бро­не­нос­ных крей­се­ра Нис­син и Кас­су­га скры­лись на Ost. В 10 часов 30 мин., когда эс­кад­ра ото­шла на 10 миль от мыса Ляоти-​шань, Ко­ман­ду­ю­щий от­пу­стил тра­ля­щий ка­ра­ван и взял курс SO 52°, по­стро­ив эс­кад­ру в одну киль­ва­тер­ную ко­лон­ну, в сле­ду­ю­щем по­ряд­ке: бро­не­нос­цы — Це­са­ре­вич (флаг контр-​адмирала Вит­геф­та), Рет­ви­зан, По­бе­да, Пе­ре­свет (флаг контр-​адмирала князя Ухтом­ско­го), Се­ва­сто­поль и Пол­та­вец крей­се­ра — Ас­кольд (флаг контр-​адмирала Рейценштей-​на), П ал­ло­да и Диана; крей­сер Новик шел впе­ре­ди фор­зей­лем; ми­но­нос­цы Вы­нос­ли­вый (брейд-​вымпел ка­пи­та­на 2-го ранга Ели­се­е­ва), Власт­ный, Гро­зо­вой и Бой­кий - с пра­вой сто­ро­ны, Бес­шум­ный, Бес­страш­ный, Бес­по­щад­ный и Бур­ный с левой сто­ро­ны, на тра­вер­зах ад­ми­ра­ла; транс­порт Крас­но­го Кре­ста Мон­го­лия шел за эс­кад­рой.

Ко­ман­де дали обе­дать. В это время на бро­не­нос­це Це­са­ре­вич слу­чи­лось по­вре­жде­ние в ру­ле­вом при­во­де и бро­не­но­сец, под­няв "К", вышел из строя; ис­пра­вив по­вре­жде­ние, бро­не­но­сец всту­пил в свое место. Спра­вясь, может ли бро­не­но­сец Рет­ви­зан уве­ли­чить ход, несмот­ря на под­вод­ную про­бо­и­ну, и по­лу­чив утвер­ди­тель­ный ответ, ад­ми­рал уве­ли­чил эс­кад­рен­ный ход сна­ча­ла до 10-ти, а затем до 12-ти узлов. Число непри­я­тель­ских ми­но­нос­цев по­сте­пен­но воз­рас­та­ло, и неко­то­рые из них шли впе­ре­ди нашей эс­кад­ры.

Около 11.30 по­ка­зал­ся от Ost бро­не­нос­ный отряд непри­я­те­ля из че­ты­рех эс­кад­рен­ных бро­не­нос­цев и крей­се­ров — Нис­сан и Кас­су­га, дер­жав­ший­ся в киль­ва­тер­ной ко­лонне на пе­ре­сеч­ку кура нашей эс­кад­ры. Отряд непри­я­тель­ских крей­се­ров по­ка­зав­ший­ся от ост­ро­вов Миао-​тоу, шел на со­еди­не­ние со своим бро­не­нос­ным от­ря­дом.

Крей­сер Новик был ото­зван и всту­пил кон­це­вым ко­раб­лем, а ми­но­нос­цы были пе­ре­ве­де­ны на пра­вую сто­ро­ну.

В 12 час. 20 мин. с рас­сто­я­ния около 75 ка­бель­то­вых непри­я­тель от­крыл огонь из круп­ны} ору­дий, на что тот­час по­сле­до­вал ответ с судов нашей эс­кад­ры. Ве­ро­ят­но, для того, чтобы вос­пре­пят­ство­вать непри­я­те­лю, шед­ше­му на пе­ре­сеч­ку, охва­тить го­ло­ву киль­ва­тер­ной ко­лон­ны наших судов, контр-​адмирал Вит­гефт из­ме­нил курс по­сле­до­ва­тель­но на 3—4 румба влево и разо­шел­ся с непри­я­те­лем почти контр-​курсом пра­вы­ми бор­та­ми.

С бро­не­нос­ца Це­са­ре­вич была усмот­ре­на пер­вая банка пла­ву­чих мин, ко­то­рую бро­не­но­сец обо­шел бла­го­по­луч­но, пре­ду­пре­див о минах осталь­ные суда услов­ны­ми ко­рот­ки­ми свист­ка­ми и се­ма­фо­ром. Со­сре­до­та­чи­вая огонь на нашем го­лов­ном бро­не­нос­це, непри­я­тель, прой­дя тра­верз, по­вер­нул всеми су­да­ми вдруг на об­рат­ный курс и, не пре­кра­щая огня, пошел кур­сом, почти па­рал­лель­ным курсу нашей эс­кад­ры.

Прой­дя неко­то­рое время этим кур­сом, непри­я­тель опять по­вер­нул всеми су­да­ми вдруг на об­рат­ный курс и разо­шел­ся с нашей эс­кад­рой (схема № 2), пе­ре­не­ся огонь на кон­це­вые бро­не­нос­цы и крей­се­ра, шед­шие в хво­сте нашей ко­лон­ны. За даль­но­стью рас­сто­я­ния наши крей­се­ра не могли с успе­хом от­ве­чать из своих 6" пушек на огонь непри­я­тель­ско­го бро­не­нос­но­го от­ря­да, между тем как непри­я­тель­ские сна­ря­ды боль­шо­го ка­либ­ра па­да­ли кру­гом и несколь­ко круп­ных сна­ря­дов по­па­ли в крей­се­ра; по­это­му наши крей­се­ра вышли из линии и, уве­ли­чив ход, вы­стро­и­ли вто­рую киль­ва­тер­ную ко­лон­ну на левом тра­вер­зе бро­не­нос­цев, в рас­сто­я­нии около 10 ка­бель­то­вых. Почти в то же время отряд непри­я­тель­ских быст­ро­ход­ных крей­се­ров, шед­ший от ост­ро­вов Миао-​тоу на со­еди­не­ние со своим бро­не­нос­ным от­ря­дом, по­вер­нул также об­рат­но и начал охва­ты­вать хвост киль­ва­тер­ной ко­лон­ны наших судов, со­сре­до­та­чи­вая огонь на кон­це­вых судах: крей­се­рах - Ас­кольд, Пал­ла­да, Диана и Новик.

По­сте­пен­но ход нашей эс­кад­ры был до­ве­ден до 14 узлов, при­чем бро­не­но­сец Пол­та­ва, кон­це­вой пра­вой ко­лон­ны, начал немно­го от­ста­вать.

Наши ми­но­нос­цы в двух киль­ва­тер­ных ко­лон­нах дер­жа­лись левее от­ря­да крей­се­ров.

Вско­ре после вы­хо­да крей­се­ров во вто­рую ко­лон­ну, эс­кад­ра по­па­ла на вто­рую банку пла­ву­чих мин, ко­то­рую ми­но­ва­ла также бла­го­по­луч­но, как и первую.

Разой­дясь с непри­я­те­лем, эс­кад­ра пре­кра­ти­ла огонь в на­ча­ле вто­ро­го часа дня и ад­ми­рал снова взял курс на Шан­тунг, про­дол­жая идти 14-​узло-вым ходом.

От­ря­ды непри­я­тель­ских судов были в это время в сле­ду­ю­щем по­ло­же­нии (схема № 2) от­но­си­тель­но нашей эс­кад­ры: бро­не­нос­ный отряд (4 эс­кад­рен­ных бро­не­нос­ца и 2 бро­не­нос­ных крей­се­ра 1 клас­са) был за кор­мой нашей эс­кад­ры на пра­вую ра­ко­ви­ну, в зна­чи­тель­ном от нее рас­сто­я­нии, и, по­вер­нув по­сле­до­ва­тель­но, лег на курс почти па­рал­лель­ный ей, мед­лен­но ее до­го­няя; отряд непри­я­тель­ских быст­ро­ход­ных крей­се­ров (1 бро­не­нос­ный крей­сер клас­са и три бро­не­па­луб­ных крей­се­ра 2 клас­са) дер­жал­ся на левой ра­ко­вине нашей эс­кад­ры, вне рай­о­на дей­ствия ору­дий боль­шо­го ка­либ­ра; отряд из че­ты­рех лег­ких крей­се­ров и дру­гой отряд из трех крей­се­ров типа Мат­су­си­ма, и бро­не­но­сец клас­са Чин-​иен на­хо­ди­лись к N от нашей эс­кад­ры; несколь­ко от­ря­дов ми­но­нос­цев (в общем числе до 50-ти) дер­жа­лись пре­иму­ще­ствен­но впе­ре­ди и к S от нашей эс­кад­ры.

При пер­вом бое суда нашей эс­кад­ры се­рьез­ных по­вре­жде­ний не по­лу­чи­ли; более дру­гих ко­раб­лей по­стра­да­ли го­лов­ной бро­не­но­сец Це­са­ре­вич и кон­це­вой — Пол­та­ва, но и по­вре­жде­ния этих ко­раб­лей нель­зя от­не­сти к раз­ря­ду се­рьез­ных; Непри­я­тель­ские ко­раб­ли, по-​видимому, также мало по­стра­да­ли в этом бою, и по­ря­док непри­я­тель­ско­го строя не был на­ру­шен.

После пер­во­го боя непри­я­тель­ские - бро­не­нос­ный и крей­сер­ский от­ря­ды оста­лись да­ле­ко за кор­мой, путь к Шан­тун­гу был сво­бо­ден, и ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой лег на преж­ний курс, чтобы сле­до­вать во Вла­ди­во­сток.

С 3 часов непри­я­тель­ские - бро­не­нос­ный и крей­сер­ский от­ря­ды на­ча­ли мед­лен­но на­го­нять нашу эс­кад­ру. Видя, что непри­я­тель снова со­би­ра­ет­ся на­чать сра­же­ние, контр-​адмирал Вит­гефт, по пред­ло­же­нию сво­е­го на­чаль­ни­ка штаба, раз­ра­бо­тал несколь­ко воз­мож­ных спо­со­бов ма­нев­ри­ро­ва­ния с целью от­нять у непри­я­те­ля вы­год­ное по­ло­же­ние от­но­си­тель­но солн­ца и при­нять бой на от­ступ­ле­нии в строю фрон­та; строй этот, при пред­по­ло­же­нии, что непри­я­тель будет пре­сле­до­вать нашу эс­кад­ру также в строю фрон­та, давал нам зна­чи­тель­ные пре­иму­ще­ства в силе ар­тил­ле­рий­ско­го огня 6" пушек (как 26:12), тогда как при киль­ва­тер­ном строе япон­ской и нашей эс­кад­ры пре­иму­ще­ство это было на сто­роне вра­же­ско­го бро­не­нос­но­го от­ря­да (как 33:41); со­от­но­ше­ние силы ар­тил­ле­рий­ско­го огня из круп­ных ору­дий было при том и дру­гом строе почти рав­ное.

Раз­бор ма­нев­ри­ро­ва­ния по­ка­зал, что эс­кад­ра наша не могла за­нять вы­год­ное по­ло­же­ние от­но­си­тель­но солн­ца, так как для этого ей необ­хо­ди­мо было рас­по­ло­жить­ся в SW-й части го­ри­зон­та, между тем как, на­прав­ля­ясь во Вла­ди­во­сток, при­хо­ди­лось идти на SO. Кроме того, пе­ре­стро­е­ние эс­кад­ры в строй фрон­та, чтобы вести бой на от­ступ­ле­нии, по­ве­ло бы к сбли­же­нию с непри­я­те­лем, а ад­ми­рал опа­сал­ся, что на близ­кой ди­стан­ции наши суда могут по­лу­чить слиш­ком се­рьез­ные по­вре­жде­ния по кор­пу­су и ско­ро­стрель­ной ар­тил­ле­рии, после чего не в со­сто­я­нии будут про­дол­жать путь во Вла­ди­во­сток и от­ра­жать ночью мин­ные атаки непри­я­те­ля. По­это­му ад­ми­рал Вит­гефт ре­шил­ся остать­ся в том же строю и про­дол­жал идти тем же кур­сом; но, чтобы не свя­зы­вать в сле­ду­ю­щем бою крей­сер­ский отряд и дать ему воз­мож­ность ма­нев­ри­ро­вать, поль­зу­ясь своим боль­шим ходом, ад­ми­рал при­ка­зал сде­лать сиг­нал се­ма­фо­ром: "в слу­чае боя на­чаль­ни­ку от­ря­да крей­се­ров дей­ство­вать по усмот­ре­нию".

Япон­ские от­ря­ды про­дол­жа­ли мед­лен­но на­го­нять нашу эс­кад­ру, но на­сту­пал уже пятый час по­по­лу­дни и, по-​видимому, ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой по­ла­гал, что до на­ступ­ле­ния тем­но­ты ему удаст­ся из­бе­жать ре­ши­тель­но­го боя с непри­я­те­лем; ночью же контр-​адмирал Вит­гефт на­де­ял­ся рядом по­во­ро­тов за­ста­вить непри­я­те­ля по­те­рять связь с нашей эс­кад­рой и таким об­ра­зом по­лу­чить воз­мож­ность дойти до Вла­ди­во­сто­ка; с этой целью ад­ми­рал при­ка­зал сде­лать се­ма­фо­ром сиг­нал на крей­сер Ас­кольд, для пе­ре­да­чи по линии крей­се­ров, чтобы ночью крей­се­ра не све­ти­ли про­жек­то­ра­ми, и чтобы ми­но­нос­цы дер­жа­лись около крей­се­ров.

Ко­ман­де дали ужин. Линия наших бро­не­нос­цев в это время зна­чи­тель­но рас­тя­ну­лась, так как кон­це­вые бро­не­нос­цы — Се­ва­сто­поль и осо­бен­но Пол­та­ва силь­но от­ста­ли.

В ис­хо­де пя­то­го часа, когда го­лов­ной ко­рабль непри­я­тель­ско­го бро­не­нос­но­го от­ря­да вышел на тра­верз чет­вер­то­го ко­раб­ля нашей линии, бро­не­нос­ца Пе­ре­свет и был от него в рас­сто­я­нии около 40 ка­бель­то­вых, на­чал­ся вто­рой бой. Ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой уве­ли­чил ход до 15 узлов, чтобы спу­тать рас­че­ты непри­я­те­ля на ход нашей эс­кад­ры, так как на­го­няя ее, непри­я­тель не мог не опре­де­лить ее хода; в то же время ад­ми­рал Вит­гефт из­ме­нил курс на 2 R <румба> влево, чтобы пе­ре­ве­сти непри­я­те­ля на ра­ко­ви­ну и дер­жать его в наи­силь­ней­шем угле об­стре­ла ору­дий всего борта, а также под­став­лять свою броню под наи­вы­год­ней­шим углом удара. Вско­ре, од­на­ко, ад­ми­рал умень­шил ход до 14 узлов, чтобы дать бро­не­нос­цам Се­ва­сто­поль и Пол­та­ва воз­мож­ность до­гнать эс­кад­ру.

Перед на­ча­лом вто­ро­го боя бро­не­нос­ный крей­сер 1 клас­са, шед­ший го­лов­ным в от­ря­де непри­я­тель­ских быст­ро­ход­ных крей­се­ров, от­де­лил­ся от сво­е­го от­ря­да и всту­пил кон­це­вым ко­раб­лем в ко­лон­ну сво­е­го бро­не­нос­но­го от­ря­да, так что у япон­ско­го ад­ми­ра­ла было в линии 7 бро­не­нос­ных судов: 4 эс­кад­рен­ных бро­не­нос­ца и 3 бро­не­нос­ных крей­се­ра 1 клас­са, - про­тив шести эс­кад­рен­ных бро­не­нос­цев, быв­ших в линии у контр-​адмирала Вит­геф­та.

Все дру­гие от­ря­ды непри­я­тель­ских судов дер­жа­лись к N от нашей эс­кад­ры.

Ар­тил­ле­рий­ский бой за­вя­зал­ся по всей линии на­ше­го и непри­я­тель­ско­го бро­не­нос­ных от­ря­дов, шед­ших почти па­рал­лель­ны­ми кур­са­ми; непри­я­тель со­сре­до­то­чи­вал свой огонь на наших флаг­ман­ских бро­не­нос­цах - Це­са­ре­вич и Пе­ре­свет, наши же бро­не­нос­цы, по рас­по­ря­же­нию ад­ми­ра­ла, пе­ре­дан­но­му по линии се­ма­фо­ром, долж­ны были со­сре­до­то­чи­вать огонь по го­лов­но­му непри­я­тель­ско­му ко­раб­лю. Упор­ный бой про­дол­жал­ся около часа с оди­на­ко­вым успе­хом: как наши, так и непри­я­тель­ские ко­раб­ли не по­лу­чи­ли ви­ди­мых се­рьез­ных по­вре­жде­ний и толь­ко бро­не­но­сец Пе­ре­свет по­те­рял обе стень­ги.

Вско­ре, од­на­ко, непри­я­тель при­стре­лял­ся к бро­не­нос­цу Це­са­ре­вич и в на­ча­ле ше­сто­го часа 12" сна­ря­дом, разо­рвав­шим­ся около бо­е­вой рубки бро­не­нос­ца, был убит ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой контр-​адмирал Вит­гефт, ранен на­чаль­ник штаба контр-​адмирал Ма­ту­се­вич и убиты или ра­не­ны почти все офи­це­ры штаба. Непри­я­тель, об­ла­дая пре­иму­ще­ством в ходе, мед­лен­но по­дви­гал­ся впе­ред и на­чи­нал по­не­мно­гу скло­нять­ся в сто­ро­ну наших судов, с оче­вид­ным на­ме­ре­ни­ем охва­тить го­лов­ную часть нашей киль­ва­тер­ной ко­лон­ны. Бро­не­но­сец Це­са­ре­вич был бук­валь­но за­сы­пан непри­я­тель­ски­ми сна­ря­да­ми; в ис­хо­де ше­сто­го часа в про­свет бо­е­вой рубки вле­те­ла го­лов­ная часть разо­рвав­ше­го­ся непри­я­тель­ско­го сна­ря­да круп­но­го ка­либ­ра, при­чем были убиты: стар­ший штур­ман­ский офи­цер, сто­яв­ший на штур­ва­ле ру­ле­вой стар­ши­на и несколь­ко ниж­них чинов, и ра­не­ны: ко­ман­дир бро­не­нос­ца, стар­шие — ар­тил­ле­рий­ский и мин­ный офи­це­ры и все ниж­ние чины, на­хо­див­ши­е­ся в рубке. Этот же сна­ряд по­вре­дил ру­ле­вой при­вод и все при­бо­ры в бо­е­вой рубке для управ­ле­ния бро­не­нос­цем и ар­тил­ле­рий­ским огнем, и бро­не­но­сец, остал­ся неуправ­ля­е­мым. За несколь­ко мгно­ве­ний до по­па­да­ния этого сна­ря­да, на бро­не­нос­це было по­ло­же­но право руля для удер­жа­ния ко­раб­ля на курсе, и руль так и остал­ся в этом по­ло­же­нии, вслед­ствие чего бро­не­но­сец начал опи­сы­вать цир­ку­ля­цию влево. Бро­не­нос­цы Рет­ви­зан и По­бе­да по­сле­до­ва­ли за Це­са­ре­ви­чем, но за­ме­тив, что Це­са­ре­вич, опи­сав почти пол­ную цир­ку­ля­цию, про­ре­зы­ва­ет линию наших судов, по­ня­ли, что Це­са­ре­вич неуправ­ля­ем и, пе­ре­ло­жив руль, на­ча­ли по­во­ра­чи­вать на преж­ний курс. Таким об­ра­зом, строй наших судов со­вер­шен­но на­ру­шил­ся и все суда сби­лись в кучу: Це­са­ре­вич про­дол­жал опи­сы­вать цир­ку­ля­цию, Пе­ре­свет сошел с курса и умень­шил ход, чтобы из­бе­жать столк­но­ве­ния с Це­са­ре­ви­чем, Рет­ви­зан и По­бе­да по­во­ра­чи­ва­ли на преж­ний курс.

Видя, что непри­я­тель с успе­хом дей­ству­ет ар­тил­ле­ри­ей по нашим судам, сбив­шим­ся в кучу, и на­хо­дя такое по­ло­же­ние весь­ма опас­ным, ко­ман­дир бро­не­нос­ца Рет­ви­зан решил от­де­лить­ся от общей груп­пы наших судов и пошел на сбли­же­ние с непри­я­те­лем. Бро­не­но­сец Рет­ви­зан кроме под­вод­ной про­бо­и­ны, по­лу­чен­ной им на­ка­нуне в Порт-​Артуре, с ко­то­рой он вышел в море, по­лу­чил во время пер­во­го боя про­бо­и­ну сна­ря­дом боль­шо­го ка­либ­ра в но­со­вую часть с пра­во­го борта около WL; через эту про­бо­и­ну в ла­за­рет­ное от­де­ле­ние вли­ва­лась вода, и ко­ман­дир бро­не­нос­ца за­ме­тил, что нос ко­раб­ля "по­ви­са­ет", вслед­ствие чего и решил, что его бро­не­но­сец не может дойти до Вла­ди­во­сто­ка, а дол­жен вер­нуть­ся в Порт-​Артур.

На мо­сти­ке бро­не­нос­ца Це­са­ре­вич в это время про­ис­хо­ди­ло сле­ду­ю­щее: оч­нув­шись через одну или две ми­ну­ты после ра­не­ния, стар­ший ар­тил­ле­рий­ский офи­цер лей­те­нант Неню­ков уви­дел, что в рубке ни­ко­го нет, кроме несколь­ких убиты, и что бро­не­но­сец ка­тит­ся влево; бро­сив­шись к штур­ва­лу, лей­те­нант Неню­ков за­ме­тил, что руль не дей­ству­ет, по­че­му и отдал при­ка­за­ние в цен­траль­ный пост — пе­ре­ве­сти на ниж­ний штур­вал, но от­ве­та от­ту­да не по­сле­до­ва­ло; в это время в рубку вошли мич­ман Да­ра­ган и лей­те­нант Пил­кин, также ра­не­ный и толь­ко что при­шед­ший в со­зна­ние у входа в бо­е­вую рубку. Лей­те­нант Неню­ков от­пра­вил мич­ма­на Да­ра­га­на за­ве­сти румпель-​тали и, по­чув­ство­вав, что он те­ря­ет со­зна­ние, так как был ранен уже вто­рич­но, и не ясно видит, ибо у него лицо за­те­ка­ло кро­вью, сдал ко­ман­до­ва­ние лей­те­нан­ту Пил­ки­ну и от­пра­вил­ся на пе­ре­вяз­ку. Всту­пив в ко­ман­до­ва­ние, лей­те­нант Пил­кин убе­дил­ся, что ма­шин­ный те­ле­граф не дей­ству­ет и, пе­ре­ве­дя управ­ле­ние ко­раб­лем на цен­траль­ный пост, начал вы­во­дить бро­не­но­сец из опас­но­го по­ло­же­ния. При­шед­ший затем в бо­е­вую рубку стар­ший офи­цер ка­пи­тан 2 ранга Шумов, толь­ко что по­ту­шив­ший пожар в ба­та­рей­ной па­лу­бе, при­нял ко­ман­до­ва­ние бро­не­нос­цем, стал, раз­во­ра­чи­вать­ся ма­ши­на­ми и при­ка­зал под­нять сиг­нал, что ад­ми­рал пе­ре­да­ет ко­ман­до­ва­ние контр-​адмиралу Ухтом­ско­му, так как ра­не­ный на­чаль­ник штаба по­те­рял со­зна­ние и не мог управ­лять эс­кад­рой.

Отряд крей­се­ров по­вер­нул в это время по­сле­до­ва­тель­но в NW чет­верть. Чтобы вос­ста­но­вить воз­мож­но ско­рее строй, контр-​адмирал князь Ухтом­ский при­ка­зал под­нять сиг­нал "сле­до­вать за мною"; но так как стень­ги и реи на бро­не­нос­це Пе­ре­свет были сбиты, то этот сиг­нал не на чем было под­нять, и флаг-​офицер при­вя­зал его к по­руч­ням верх­не­го мо­сти­ка. Бро­не­но­сец Пе­ре­свет смот­рел носом на N, но не имел в это время опре­де­лен­но­го курса; все ком­па­сы на нем были по­вре­жде­ны. Непри­я­тель­ский бро­не­нос­ный отряд по­сте­пен­но скло­нял­ся к N и охва­ты­вал дугой сбив­ши­е­ся в кучу наши суда, со­сре­до­то­чи­вая огонь на бро­не­нос­це Рет­ви­зан, про­дол­жав­шем идти на сбли­же­ние с вра­гом.

За­ме­тив, что неко­то­рые суда по­вер­ну­ли на N, бро­не­но­сец По­бе­да, ле­жав­ший на преж­нем курсе, по­вер­нул и всту­пил в киль­ва­тер бро­не­нос­цу

Пе­ре­свет, с целью воз­мож­но ско­рее вос­ста­но­вить строй; но на бро­не­нос­це Пе­ре­свет в это время ни­ка­ко­го опре­де­лен­но­го ре­ше­ния при­ня­то еще не было и бро­не­но­сец лежал на слу­чай­ном курсе. Бро­не­но­сец Рет­ви­зан, сбли­зив­шись с непри­я­те­лем до 17 ка­бель­то­вых, хотел та­ра­нить кон­це­вой непри­я­тель­ский ко­рабль, но в это время ко­ман­дир бро­не­нос­ца по­лу­чил удар в живот го­ря­чим оскол­ком сна­ря­да и, по­чув­ство­вав себя очень сквер­но, по­слал за стар­шим офи­це­ром; не имея воз­мож­но­сти, вслед­ствие боли, управ­лять с уве­рен­но­стью бро­не­нос­цем и видя, что осталь­ные суда не сле­ду­ют за Рет­ви­за­ном, ко­ман­дир по­ло­жил право на борт и пошел на со­еди­не­ние с эс­кад­рой. Обо­гнав боль­шим ходом бро­не­но­сец Пе­ре­свет и шед­ший за ним бро­не­но­сец По­бе­да и счи­тая себя, по его по­ка­за­нию, стар­шим в от­ря­де бро­не­нос­цев, ко­ман­дир Рет­ви­за­на взял курс по на­прав­ле­нию к Порт-​Артуру.

Контр-​адмирал князь Ухтом­ский тот­час при­ка­зал дер­жать в киль­ва­тер бро­не­нос­цу Рет­ви­зан и по­сле­до­вал за ним, а осталь­ные бро­не­нос­цы - Пол­та­ва, Се­ва­сто­поль и Це­са­ре­вич также по­вер­ну­ли в NW чет­верть; таким об­ра­зом вся эс­кад­ра пошла по на­прав­ле­нию к Порт-​Артуру.

Бой с бро­не­нос­ным от­ря­дом про­тив­ни­ка в это время пре­кра­тил­ся, но на­хо­див­ши­е­ся в NW чет­вер­ти го­ри­зон­та непри­я­тель­ские крей­се­ра типа Мат­су­си­ма и бро­не­но­сец 2 клас­са Чин-​иен от­кры­ли огонь по нашим судам; после несколь­ких удач­ных вы­стре­лов с бро­не­нос­ца Пе­ре­свет эти непри­я­тель­ские суда долж­ны были от­сту­пить, и бой пре­кра­тил­ся.

В про­дол­же­ние всего вто­ро­го боя отряд крей­се­ров дер­жал­ся, как и рань­ше, в киль­ва­тер­ной ко­лонне, левее ко­лон­ны наших бро­не­нос­цев. За­ме­тив кру­той по­во­рот Це­са­ре­ви­ча, когда он вы­хо­дил из строя, на­чаль­ник от­ря­да крей­се­ров контр-​адмирал Рей­цен­штейн по­вер­нул по­сле­до­ва­тель­но в NW чет­верть, чтобы лечь на курс, па­рал­лель­ный флаг­ман­ско­му бро­не­нос­цу.

В это время, как выше было из­ло­же­но, про­изо­шло за­ме­ша­тель­ство в строю нашей бро­не­нос­ной ко­лон­ны и на Це­са­ре­ви­че был под­нят сиг­нал о пе­ре­да­че ко­ман­до­ва­ния, разо­бран­ный также и на Ас­коль­де. Видя, что наши суда сби­лись в кучу, и что непри­я­тель, как ка­за­лось млад­ше­му флаг­ма­ну контр-​адмиралу Рей­цен­штей­ну, окру­жа­ет нашу эс­кад­ру коль­цом, стя­ги­вая его все тес­нее, контр-​адмирал Рей­цен­штейн по­ла­гал, что план непри­я­те­ля со­вер­шен­но ясен и за­клю­ча­ет­ся имен­но в том, чтобы, охва­тив нашу эс­кад­ру, стре­лять с окруж­но­сти в центр. По­ла­гая по­это­му необ­хо­ди­мым про­рвать коль­цо непри­я­тель­ских судов воз­мож­но ско­рее, чтобы не дать ему окон­ча­тель­но за­мкнуть­ся, и имея в виду, что до на­ступ­ле­ния тем­но­ты оста­ет­ся мало вре­ме­ни, контр-​адмирал Рей­цен­штейн решил идти на про­рыв. Все наши бро­не­нос­цы в это время ле­жа­ли уже на курсе в NW чет­вер­ти и от­стре­ли­ва­лись от непри­я­те­ля кор­мо­вым огнем, вслед­ствие чего на­чаль­ник от­ря­да крей­се­ров, пред­по­ла­гая про­рвать коль­цо непри­я­тель­ских судов в месте его наи­мень­ше­го со­про­тив­ле­ния, дол­жен был взять курс на пе­ре­сеч­ку нашим бро­не­нос­цам, прой­ти у них под носом при­бли­зи­тель­но на W, и уве­ли­чить ход сна­ча­ла до 18, а затем до 20 узлов; вме­сте с этим, на­чаль­ник от­ря­да крей­се­ров при­ка­зал под­нять на Ас­коль­де сиг­нал: "крей­се­рам сле­до­вать за мною".

Про­хо­дя мимо бро­не­нос­цев, не видя ни­ка­ких сиг­на­лов на бро­не­нос­це Пе­ре­свет и пред­по­ла­гая, что контр-​адмирал князь Ухтом­ский мог вы­быть из строя, контр-​адмирал Рей­цен­штейн при­ка­зал спу­стить по­зыв­ные крей­се­ров, оста­вив один сиг­нал: "сле­до­вать за мною"; при этом на­чаль­ник от­ря­да крей­се­ров рас­счи­ты­вал, что если контр-​адмирал князь Ухтом­ский выбыл из строя, то Пе­ре­свет пой­дет за крей­се­ра­ми, а если не выбыл, то бро­не­нос­цы по­сле­ду­ют за своим ад­ми­ра­лом.

Крей­сер Новик по­сле­до­вал за Ас­коль­дом, a крей­се­ра Пал­ла­да и Диана не мог­шие раз­вить та­ко­го боль­шо­го хода, по­не­во­ле долж­ны были от­стать от сво­е­го ад­ми­ра­ла.

Рас­счи­ты­вая увлечь в по­го­ню за собою несколь­ко непри­я­тель­ских крей­се­ров, контр-​адмирал Рей­цен­штейн пред­по­ла­гал этим ма­нев­ром про­рвать коль­цо непри­я­тель­ских судов и очи­стить путь для наших бро­не­нос­цев; сле­дуя по на­прав­ле­нию, взя­то­му крей­се­ром Ас­кольд, наша эс­кад­ра могла бы, по со­об­ра­же­ни­ям на­чаль­ни­ка от­ря­да крей­се­ров, ко­то­рые не могли выйти из коль­ца непри­я­тель­ских судов и, со­еди­нив­шись впо­след­ствии ночью с Ас­коль­дом, умень­шив­шим ход, про­дол­жать сле­до­вать во Вла­ди­во­сток, в чем контр-​адмирал Рей­цен­шн­тейн и видел пер­вен­ству­ю­щую цель, к ко­то­рой долж­на была стре­мить­ся эс­кад­ра.

При сбли­же­нии с су­да­ми, со­став­ляв­ши­ми часть коль­ца, ко­то­рым непри­я­тель окру­жил нашу эс­кад­ру, крей­се­ру Ас­кольд при­шлось вы­дер­жать силь­ный огонь несколь­ких непри­я­тель­ских крей­се­ров 2 клас­са, бро­не­нос­ца 2 клас­са Чин-​иен и толь­ко те­перь опо­знан­но­го бро­не­нос­но­го крей­се­ра 1 клас­са; при­ба­вив ход до са­мо­го пол­но­го и про­из­ве­дя пожар своим ар­тил­ле­рий­ским огнем на непри­я­тель­ском бро­не­нос­ном крей­се­ре 1 клас­са, Ас­кольд про­рвал­ся через линию непри­я­тель­ских судов, но много непри­я­тель­ских сна­ря­дов по­па­ло и в крей­сер; удач­но отбив затем мин­ную атаку и уто­пив при этом, по до­не­се­нию контр-​адмирала Рей­цен­штей­на, один непри­я­тель­ский ми­но­но­сец, крей­сер Ас­кольд из­ме­нил курс к югу, увле­кая в по­го­ню за собою несколь­ко непри­я­тель­ских крей­се­ров 2 и 3 клас­сов и один бро­не­нос­ный крей­сер 1 клас­са.

Все даль­ней­шие пред­по­ло­же­ния контр-​адмирала Рей­цен­штей­на, от­но­си­тель­но сле­до­ва­ния нашей эс­кад­ры по про­ло­жен­но­му крей­се­ром Ас­кольд пути, не оправ­да­лись: за Ас­коль­дом сле­до­вал один крей­сер Новик, ко­то­рый, впро­чем, в 11-м часу ночи, также от него от­стал, так как не мог дер­жать столь боль­шо­го хода, вслед­ствие непра­виль­ной ра­бо­ты хо­ло­диль­ни­ка, все же осталь­ные суда эс­кад­ры сле­до­ва­ли своим преж­ним кур­сом в NW чет­верть; между тем, на­сту­пи­ла тем­но­та и крей­сер Ас­кольд по­те­рял из вида все наши суда.

Не су­мев­шие раз­вить та­ко­го же хода, как Ас­кольд и Новик, крей­се­ра Пал­ла­да и Диана при­со­еди­ни­лись к осталь­ной нашей эс­кад­ре; крей­сер Диана про­шел при этом так близ­ко от бро­не­нос­ца Пе­ре­свет, что на Диане слы­ша­ли, как стар­ший штур­ман бро­не­нос­ца крик­нул, что про­сят дать до­ро­гу, так как руль вре­мен­но не дей­ству­ет на бро­не­нос­це, а флаг-​офицер контр-​адмирала князя Ухтом­ско­го, поль­зу­ясь этим слу­чай­ным сбли­же­ни­ем судов, пе­ре­да­вал через боль­шой рупор, чтобы на крей­се­ре отре­пе­ти­ро­ва­ли сиг­нал ад­ми­ра­ла "сле­до­вать за мной", но по­след­не­го на Циане не слы­ха­ли или не могли разо­брать.

В киль­ва­тер бро­не­нос­цу Пе­ре­свет в это время сле­до­ва­ли бро­не­нос­цы По­бе­да и Пол­та­ва, сам Пе­ре­свет ста­рал­ся дер­жать в киль­ва­тер бро­не­нос­цу Рет­ви­зан, обо­гнав­ше­му его боль­шим ходом и тем же ходом ухо­див­ше­му впе­ред в NW чет­верть; бро­не­нос­цы Се­ва­сто­поль и Це­са­ре­вич, крей­се­ра Диана и Пал­ла­да силь­но от­ста­ли, но ле­жа­ли при­бли­зи­тель­но на том же курсе. Вско­ре бро­не­но­сец Рет­ви­зан, шед­ший впе­ре­ди всех боль­шим ходом, из­ме­нил курс к W и скрыл­ся за на­сту­пив­шей тем­но­той. Не имея впе­ре­ди себя судна, ко­то­ро­му можно было бы дер­жать в киль­ва­тер, бро­не­но­сец Пе­ре­свет остал­ся го­лов­ным ко­раб­лем; от­став­шие ко­раб­ли — бро­не­нос­цы Це­са­ре­вич, и Се­ва­сто­поль, крей­се­ра Пал­ла­да и Диана — также скры­лись в тем­но­те, а в это же время на­ча­лись мин­ные атаки от раз­ных на­прав­ле­ний. Укло­ня­ясь от мин­ных атак, наши суда на­ча­ли круто ме­нять курсы в раз­ные сто­ро­ны, и очень скоро вся эс­кад­ра со­вер­шен­но рас­се­я­лась. Каж­дый ко­рабль дей­ство­вал по сво­е­му усмот­ре­нию; эс­кад­ра, как еди­ное целое, пе­ре­ста­ла су­ще­ство­вать даже но­ми­наль­но.

По­те­ряв из вида Рет­ви­зан, на ко­то­ром не ви­де­ли сиг­на­ла се­ма­фо­ром с Пе­ре­све­та с при­ка­за­ни­ем умень­шить ход, контр-​адмирал князь Ухтом­ский решил, по его по­ка­за­нию, на ночь остать­ся на месте сра­же­ния, меняя по­сле­до­ва­тель­но курсы на N, S, О и W, а чтобы легче дер­жать­ся со­еди­нен­но, умень­шить ход до 7 - - 8 узлов, К рас­све­ту бро­не­но­сец Пе­ре­свет, вме­сте с дер­жав­ши­ми­ся около него бро­не­нос­ца­ми По­бе­да и Пол­та­ва, а также ми­но­нос­цем Власт­ный, ока­за­лись, од­на­ко, не на месте сра­же­ния, а около ост­ро­ва Роунд; опре­де­лив свое место, эти суда на­пра­ви­лись в Порт-​Артур, куда и при­бы­ли, бла­го­по­луч­но прой­дя мин­ные за­граж­де­ния, утром 29 июля. В это же утро в Порт-​Артур вер­ну­лись бро­не­нос­цы Рет­ви­зан и Се­ва­сто­поль, крей­сер Пал­ла­да и ми­но­нос­цы Вы­нос­ли­вый и Бой­кий.

Осталь­ные суда нашей эс­кад­ры дей­ство­ва­ли так: Бро­не­но­сец Це­са­ре­вич силь­но от­стал от от­ря­да бро­не­нос­цев, так как имел зна­чи­тель­ные по­вре­жде­ния в ды­мо­вых тру­бах и, при управ­ле­нии с цен­траль­но­го поста, где ком­пас не дей­ство­вал, не дер­жал­ся на курсе и силь­но рыс­кал. Видя, что бро­не­но­сец со­вер­шен­но от­де­лил­ся от осталь­ных судов, что с на­сту­пив­шей тем­но­той на­чи­на­ют­ся мин­ные атаки, от ко­то­рых бро­не­нос­цу будет весь­ма труд­но укло­нять­ся при управ­ле­нии рулем и ма­ши­на­ми с цен­траль­но­го поста, и что эс­кад­ра скры­лась, - стар­ший офи­цер, ко­ман­до­вав­ший тогда бро­не­нос­цем, решил по­вер­нуть на S и идти во Вла­ди­во­сток, чтобы ис­пол­нить Вы­со­чай­шее по­ве­ле­ние; спро­сив по этому по­во­ду мне­ния офи­це­ров, на­хо­див­ших­ся на верх­ней па­лу­бе, и по­лу­чив одоб­ре­ние ими сво­е­го ре­ше­ния, ка­пи­тан 2 ранга Шумов около 8-ми часов ве­че­ра по­вер­нул бро­не­но­сец на S, правя по По­ляр­ной звез­де.

На сле­ду­ю­щее утро, 29 июля, когда были по­дроб­но осмот­ре­ны все мно­го­чис­лен­ные по­вре­жде­ния, по­лу­чен­ные бро­не­нос­цем в бою, ко­ман­дир бро­не­нос­ца Це­са­ре­вич нашел, что бро­не­но­сец не в со­сто­я­нии дойти до Вла­ди­во­сто­ка, глав­ным об­ра­зом из-за по­вре­жде­ния бо­е­вой фок-​мачты и по недо­стат­ку угля; фок-​мачта была про­би­та "сна­ря­дом боль­шо­го ка­либ­ра под верх­ним мо­сти­ком почти по всей окруж­но­сти и угро­жа­ла па­де­ни­ем, так как дер­жа­лась почти толь­ко одним верх­ним мо­сти­ком, рас­ход же угля уве­ли­чил­ся на бро­не­нос­це в чрез­вы­чай­ной сте­пе­ни от силь­но­го по­вре­жде­ния труб и пол­но­го от­сут­ствия есте­ствен­ной тяги, а при ис­кус­ствен­ной тяге уголь, очень мел­кий, вы­но­сил­ся из топок в трубы, не успе­вая сго­реть; при таких усло­ви­ях, на бро­не­нос­це не хва­ти­ло бы угля на пе­ре­ход во Вла­ди­во­сток. Вслед­ствие этих при­чин бро­не­но­сец зашел в Киау-​Чау, где затем был разору­жен.

От­став­ший от про­чих судов эс­кад­ры крей­сер Диана с на­ступ­ле­ни­ем тем­но­ты по­те­рял се из вида. При­ни­мая во вни­ма­ние, что эс­кад­ра воз­вра­ща­ет­ся в Порт-​Артур, что на­чаль­ник от­ря­да крей­се­ров про­рвал­ся на Ас­коль­де. и под­ни­мал сиг­нал "сле­до­вать за мной", и, на­ко­нец, что по об­ще­му смыс­лу рас­по­ря­же­ний выс­ше­го на­чаль­ства, объ­яв­лен­ных в Порт-​Артуре, глав­ная цель вы­хо­да эс­кад­ры в море со­сто­я­ла в том, чтобы флот не попал в руки непри­я­те­ля в слу­чае па­де­ния кре­по­сти, ко­ман­дир крей­се­ра решил от­де­лить­ся от эс­кад­ры и пойти на юг. С этою целью, около 8-ми часов ве­че­ра, когда на­ча­лись мин­ные атаки, ко­ман­дир взял курс сна­ча­ла на Ost и, прой­дя неко­то­рое время этим кур­сом, по­вер­нул затем к Шан­тун­гу. Ми­но­но­сец Гроз­ный, дер­жав­ший­ся около крей­се­ра, сле­до­вал за ним.

В бою 28 июля осо­бых по­вре­жде­ний крей­сер Диана не по­лу­чил, но имел одну под­вод­ную про­бо­и­ну, от ко­то­рой за­пол­ни­лись водой три от­де­ле­ния коф­фер­да­ма; па­лу­ба над этими от­де­ле­ни­я­ми была по­вре­жде­на и в ла­за­рет­ное от­де­ле­ние вы­сту­пи­ла вода, вслед­ствие чего па­лу­ба была укреп­ле­на де­ре­вян­ны­ми под­пор­ка­ми.

Под­счи­тав на сле­ду­ю­щий день оста­ю­щий­ся на крей­се­ре запас угля, ко­ман­дир крей­се­ра при­шел к за­клю­че­нию, что угля у него не хва­тит для того, чтобы дойти до Вла­ди­во­сто­ка. Недо­ста­ток угля, по до­не­се­нию ко­ман­ди­ра крей­се­ра, объ­яс­нял­ся сле­ду­ю­щи­ми со­об­ра­же­ни­я­ми: идя эко­но­ми­че­ским ходом, необ­хо­ди­мо было все-​таки до Вла­ди­во­сто­ка под­дер­жи­вать пары во всех кот­лах, так как иначе, даже за­бла­го­вре­мен­но от­кры­тое непри­я­тель­ское судно, могло слиш­ком при­бли­зить­ся к крей­се­ру, пока он раз­во­дил бы во всех кот­лах пары; во-​вторых, нужно было рас­счи­ты­вать на сутки пол­но­го хода, про­хо­дя Ко­рей­ским про­ли­вом; на­ко­нец, в-​третьих, было весь­ма труд­но ис­поль­зо­вать уголь, на­хо­див­ший­ся в за­пас­ных уголь­ных ямах, так как для этого при­шлось бы пе­ре­гру­жать через верх­нюю па­лу­бу 260 тонн угля, из за­пас­ных уголь­ных ям в обык­но­вен­ные, для чего надо было упо­тре­бить всю ко­ман­ду и бес­пре­рыв­но ра­бо­тать три дня. По этим при­чи­нам ко­ман­дир крей­се­ра Диана не пошел во Вла­ди­во­сток, а про­дол­жал идти даль­ше на юг.

Ми­но­но­сец Гро­зо­вой от­де­лил­ся от крей­се­ров и при­шел в Шан­хай, где затем был разору­жен.

Спус­ка­ясь на юг, крей­сер Диана зашел для по­пол­не­ния угля в порт Кван-​чау-ван и в бухту д'Алонг, после чего при­шел в Сай­гон, где впо­след­ствии и был разору­жен.

Крей­сер Ас­кольд, про­рвав­шись через линию непри­я­тель­ских судов и уйдя от по­го­ни, к ночи умень­шил ход. На сле­ду­ю­щий день утром после по­дроб­но­го осмот­ра было вы­яс­не­но, что крей­сер имеет несколь­ко под­вод­ных и над­вод­ных про­бо­ин, два пе­ре­би­тых шпан­го­у­та около ми­де­ля, разо­шед­ши­е­ся швы в об­шив­ке и зна­чи­тель­ные по­вре­жде­ния в ды­мо­вых тру­бах, от­че­го уве­ли­чи­вал­ся рас­ход угля. Имея такие по­вре­жде­ния, контр-​адмирал Рей­цен­штейн решил от­ка­зать­ся от немед­лен­но­го сле­до­ва­ния во Вла­ди­во­сток, так как, по мне­нию ад­ми­ра­ла, крей­сер без дока не мог со­вер­шить без­опас­но­го даль­не­го пла­ва­ния, если встре­тит све­жую по­го­ду. По­это­му крей­сер пошел в Шан­хай с целью ис­пра­вить­ся там в доке и затем идти во Вла­ди­во­сток; но после при­бы­тия в Шан­хай крей­сер был там вско­ре разору­жен.

Крей­сер Новик, про­рвав­шись вме­сте с крей­се­ром Ас­кольд, около 11-ти часов ве­че­ра при­нуж­ден был оста­но­вить бор­то­вые ма­ши­ны для осмот­ра хо­ло­диль­ни­ков, вслед­ствие чего по­те­рял Ас­кольд из вида.

Во время боя крей­сер Новик осо­бых по­вре­жде­ний не по­лу­чил, но имел одну под­вод­ную про­бо­и­ну в левом борту, около пе­ред­не­го мо­сти­ка. На сле­ду­ю­щее утро, под­счи­тав ко­ли­че­ство угля, ко­ман­дир убе­дил­ся, что его не хва­тит, чтобы дойти до Вла­ди­во­сто­ка, и по­то­му решил зайти в Киау-​Чау; чтобы по­пол­нить за­па­сы.

Придя в Киау-​Чау, с 5.30 ве­че­ра крей­сер при­нял там 250 тонн угля и в 4 часа утра сле­ду­ю­ще­го дня вышел во Вла­ди­во­сток, взяв курс во­круг Япо­нии. В Киау-​Чау крей­сер за­стал ми­но­но­сец Бес­шум­ный, а в 7-м часу ве­че­ра туда при­шел бро­не­но­сец Це­са­ре­вич.

Во время пе­ре­хо­да Тихим оке­а­ном на крей­се­ре уве­ли­чил­ся рас­ход угля, вслед­ствие неис­прав­но­сти в хо­ло­диль­ни­ках, и крей­сер не мог дойти до Вла­ди­во­сто­ка, а дол­жен был зайти в Кор­са­ков­ский пост, куда и при­был 7 ав­гу­ста. В этот же день у Кор­са­ков­ско­го поста по­явил­ся непри­я­тель­ский крей­сер 3 клас­са; Новик всту­пил с ним в бой, после ко­то­ро­го вер­нул­ся в пост, имея три под­вод­ных про­бо­и­ны в ру­ле­вом от­де­ле­нии и по­вре­жден­ный руль. Об­на­ру­жив затем в ночь на 8 ав­гу­ста при­сут­ствие в море несколь­ких непри­я­тель­ских судов, ко­ман­дир Но­ви­ка ночью за­то­пил крей­сер.

Ми­но­нос­цы - Бес­шум­ный, Бес­страш­ный, Бес­по­щад­ный и Бур­ный, после от­де­ле­ния от эс­кад­ры крей­се­ров Ас­кольд и Новик, с на­ступ­ле­ни­ем тем­но­ты ре­ши­ли также от­де­лить­ся от эс­кад­ры, чтобы ис­пол­нить Вы­со­чай­шее по­ве­ле­ние и идти во Вла­ди­во­сток. Не имея воз­мож­но­сти сле­до­вать за флаг­ман­ским крей­се­ром, вслед­ствие встреч­ной зыби, эти ми­но­нос­цы пошли со­еди­нен­но, взяв курс на Ost, но ночью ми­но­нос­цы Бес­шум­ный и Бур­ный от­де­ли­лись от осталь­ных двух ми­но­нос­цев, про­дол­жав­ших пла­ва­ние со­еди­нен­но.

Ми­но­но­сец Бур­ный в ночь на 29 июля раз­бил­ся у бе­ре­гов Шан­тун­га и был взо­рван ко­ман­ди­ром; офи­це­ры и ко­ман­да при­шли пеш­ком в Всй-​хай-вей.

Ми­но­но­сец Бес­шум­ный 29 июля утром встре­тил непри­я­тель­ский бро­не­нос­ный отряд, от ко­то­ро­го был от­де­лен в по­го­ню за ми­но­нос­цем крей­сер Мис­сии. После упор­ной за ним по­го­ни ми­но­но­сец из­рас­хо­до­вал такое ко­ли­че­ство угля, что не мог до­стичь Вла­ди­во­сто­ка и дол­жен был идти для по­пол­не­ния за­па­сов в Киау-​Чау.

Ми­но­нос­цы Бес­по­щад­ный и Бес­страш­ный в то же утро встре­ти­ли отряд непри­я­тель­ских судов, от ко­то­ро­го были от­де­ле­ны крей­се­ра 2 клас­са в по­го­ню за ми­но­нос­ца­ми. После упор­ной по­го­ни оба наши ми­но­нос­ца из­рас­хо­до­ва­ли такое ко­ли­че­ство угля, что также не могли дойти до Вла­ди­во­сто­ка и для по­пол­не­ния за­па­сов долж­ны были идти в Киау-​Чау. Впо­след­ствии все три ми­но­нос­ца - Бес­шум­ный, Бес­страш­ный и Бес­по­щад­ный были разору­же­ны в Киау-​Чау.

Транс­порт Крас­но­го Кре­ста Мон­го­лия вер­нул­ся в Порт-​Артур.

Мне­ние Ко­мис­сии

В конце 1903 года силы на­ше­го Ти­хо­оке­ан­ско­го и япон­ско­го фло­тов были почти рав­ные; в япон­ском флоте было 12 со­вре­мен­ных бро­не­нос­ных судов (6 эс­кад­рен­ных бро­не­нос­цев и 6 бро­не­нос­ных крей­се­ров), а в нашем Ти­хо­оке­ан­ском флоте их было 11 (7 эс­кад­рен­ных бро­не­нос­цев и 4 бро­не­нос­ных крей­се­ра) и 12-е - эс­кад­рен­ный бро­не­но­сец Ос­ля­бя на­хо­дил­ся в Крас­ном море, на пути в Тихий океан.

По дис­ло­ка­ции на­ше­го Ти­хо­оке­ан­ско­го флота, ко­то­рая долж­на была вы­те­кать из при­ня­то­го плана войны с Япо­ни­ей, наши бро­не­нос­ные суда были раз­де­ле­ны: три бро­не­нос­ных крей­се­ра 1 клас­са и один бро­не­па­луб­ный на­хо­ди­лись во Вла­ди­во­сто­ке, осталь­ные суда эс­кад­ры — в Порт-​Артуре. Такое раз­де­ле­ние сил было весь­ма опас­но в стра­те­ги­че­ском от­но­ше­нии, так как япон­ский флот, опи­ра­ясь на свои порты - Са­се­бо, Куре, Майдзу­ру, за­ни­мал цен­траль­ное по­ло­же­ние между Порт-​Артуром и Вла­ди­во­сто­ком.

В конце 1903 года Япо­ния при­об­ре­ла в Ев­ро­пе два силь­ных бро­не­нос­ных крей­се­ра 1 клас­са Нис­син и Кас­су­га, вслед­ствие чего на­ру­ши­лось рав­но­ве­сие сил япон­ско­го и на­ше­го фло­тов; это об­сто­я­тель­ство, по-​видимому, не от­ра­зи­лось на при­ня­том у нас плане мор­ской войны с Япо­ни­ей, и наш флот, де­лав­ший­ся уже чув­стви­тель­но сла­бее япон­ско­го, не был свое­вре­мен­но со­сре­до­то­чен.

Вне­зап­ное на­па­де­ние непри­я­те­ля, без объ­яв­ле­ния войны, вы­ве­ло из строя два наших силь­ней­ших бро­не­нос­ца и один бро­не­па­луб­ный крей­сер в Порт-​Артуре и уни­что­жи­ло один бро­не­па­луб­ный крей­сер и ка­но­нер­скую лодку в Че­муль­по. Вслед­ствие этого флот наш с са­мо­го на­ча­ла войны был по­став­лен в весь­ма труд­ное по­ло­же­ние.

Между тем, в войне с Япо­ни­ей флоту при­над­ле­жа­ла пер­вен­ству­ю­щая роль; бла­го­при­ят­ный для нас исход мор­ских опе­ра­ций пред­ре­шал участь всей кам­па­нии в нашу поль­зу. Но, чтобы сло­мить мор­ское мо­гу­ще­ство Япо­нии, необ­хо­ди­мо было со­сре­до­то­чить до­ста­точ­ную мор­скую силу, не рас­хо­дуя ее пред­ва­ри­тель­но по ча­стям. При­со­еди­не­ние с на­ча­лом войны к ослаб­лен­ной Порт-​Артурской эс­кад­ре от­ря­да Вла­ди­во­сток­ских бро­не­нос­ных крей­се­ров уже не уси­ли­ло бы нашу эс­кад­ру на­столь­ко, чтобы она могла всту­пить в от­кры­тую борь­бу с япон­ским фло­том, с шан­са­ми на успех; к тому же и пе­ре­ход от­ря­да Вла­ди­во­сток­ских крей­се­ров в Порт-​Артур яв­лял­ся опе­ра­ци­ей на­столь­ко рис­ко­ван­ной, что вы­го­ды этой опе­ра­ции не урав­но­ве­ши­ва­лись се риском. По­это­му, для успеш­ной борь­бы с Япо­ни­ей оста­ва­лось толь­ко одно сред­ство - уси­лить наш Ти­хо­оке­ан­ский флот при­сыл­кой бо­е­вых судов из Ев­ро­пы, а до тех пор огра­ни­чить де­я­тель­ность Порт-​Артурской эс­кад­ры, по воз­мож­но­сти, ак­тив­ной обо­ро­ной при­бреж­ных вод, из­бе­гая ре­ши­тель­но­го боя с силь­ней­шим непри­я­те­лем.

Ги­бель бро­не­нос­ца Пет­ро­пав­ловск, под­вод­ная про­бо­и­на, по­лу­чен­ная от мины за­граж­де­ния бро­не­нос­цем По­бе­да и по­вре­жде­ния бро­не­нос­ца Се­ва­сто­поль, по­лу­чен­ные им при столк­но­ве­нии с бро­не­нос­цем Пе­ре­свет, во время ма­нев­ри­ро­ва­ния эс­кад­ры в море, на­столь­ко осла­би­ли нашу эс­кад­ру, что она долж­на была от­ка­зать­ся и от ак­тив­ной при­бреж­ной обо­ро­ны; это поз­во­ли­ло непри­я­те­лю про­из­ве­сти бес­пре­пят­ствен­но весь­ма труд­ную опе­ра­цию вы­сад­ки в Бид­зы­во, бли­жай­шие по­след­ствия ко­то­рой ока­за­лись весь­ма важ­ны­ми: Порт-​Артур был от­ре­зан, а затем непри­я­тель овла­дел г. Даль­ним и при­об­рел таким об­ра­зом, в бли­жай­шем со­сед­стве с Ар­ту­ром, весь­ма удоб­ный порт для вы­груз­ки осад­ных ору­дий и раз­ви­тия су­хо­пут­ных опе­ра­ций про­тив кре­по­сти.

В это время над­ле­жа­ло бы на­пра­вить всю де­я­тель­ность Порт-​Артурской эс­кад­ры к ско­рей­ше­му ис­прав­ле­нию по­вре­жден­ных судов, по­ста­вить ей бли­жай­шей целью воз­мож­но ак­тив­ную обо­ро­ну бе­ре­гов и в част­но­сти бой с непри­я­те­лем, но лишь при явно бла­го­при­ят­ных для нас об­сто­я­тель­ствах.

Между тем, Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий, на­ря­ду с ука­за­ни­ем на необ­хо­ди­мость ско­рей­ше­го ис­прав­ле­ния по­вре­жден­ных судов, пред­пи­сы­вал вре­мен­но ко­ман­ду­ю­ще­му эс­кад­рой при­нять все меры для уси­ле­ния су­хо­пут­ной обо­ро­ны кре­по­сти пуш­ка­ми, про­жек­то­ра­ми и ко­ман­да­ми с судов эс­кад­ры. Вслед­ствие таких рас­по­ря­же­ний эс­кад­ра на­ча­ла рас­хо­до­вать свои силы для нужд су­хо­пут­ной обо­ро­ны и уже при за­щи­те Кин­чжоу­ской по­зи­ции по­те­ря­ла одну су­до­вую 6 пушку Канэ. Но ма­те­ри­аль­ное ослаб­ле­ние эс­кад­ры было еще не так важно, — хуже всего было то, что при такой де­я­тель­но­сти эс­кад­ры, лич­ный со­став ее, на­чи­ная с выс­ших на­чаль­ни­ков, по­сте­пен­но утра­чи­вал пра­виль­ный взгляд на роль и на­зна­че­ние флота, втя­ги­вал­ся в ин­те­ре­сы су­хо­пут­ной обо­ро­ны и на­чи­нал стре­мить­ся пе­рей­ти с ко­раб­лей на бе­ре­го­вые по­зи­ции.

При­сыл­ка бо­е­вых судов из Ев­ро­пы за­тя­ги­ва­лась. Эс­кад­рен­ный бро­не­но­сец Ос­ля­бя, вы­шед­ший из Крон­штад­та осе­нью 1903 года, в ян­ва­ре 1904 года ока­зал­ся лишь в Джи­бу­ти и с на­ча­лом войны был воз­вра­щен об­рат­но в Бал­тий­ское море, где го­то­ви­лась 2-я эс­кад­ра, ко­то­рая могла выйти по на­зна­че­нию лишь осе­нью, при чем боль­шую часть судов этой эс­кад­ры пред­по­ла­га­лось на­пра­вить в Тихий океан кру­гом мыса Доб­рой На­деж­ды. Таким об­ра­зом, стра­те­ги­че­ская опе­ра­ция, со­сре­до­то­че­ние всех наших мор­ских сил в Тихом оке­ане, от­кла­ды­ва­лась на весь­ма дол­гий срок и за­да­ча сбе­речь для этой опе­ра­ции Порт-​Артурскую эс­кад­ру ста­но­ви­лась все труд­нее и труд­нее.

В на­ча­ле июня ис­прав­ле­ние по­вре­жден­ных бро­не­нос­цев в Порт-​Артуре было за­кон­че­но и ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой имел в своем рас­по­ря­же­нии 6 эс­кад­рен­ных бро­не­нос­цев, 1 бро­не­нос­ный и 4 бро­не­па­луб­ных крей­се­ра; но сила этой эс­кад­ры была уже зна­чи­тель­но ослаб­ле­на не толь­ко в ма­те­ри­аль­ном, но и в мо­раль­ном от­но­ше­нии. Дол­гое пре­бы­ва­ние в га­ва­ни, со сво­зом на берег су­до­вых ору­дий и ко­манд весь­ма вред­но от­ра­зи­лось на бо­е­вой го­тов­но­сти судов; суда не имели пол­но­го во­ору­же­ния; ору­дия сня­тые с од­но­го ко­раб­ля ста­ви­лись на дру­гой; цель­ность су­до­вых ко­манд была на­ру­ше­на по­сто­ян­ны­ми по­сыл­ка­ми людей на берег; на­ко­нец, более 2-х ме­ся­цев не пред­став­ля­лось воз­мож­но­сти про­из­во­дить какие-​либо уче­ния и не было прак­ти­ки в пла­ва­нии. Кроме того, лич­ный со­став флота, ви­дев­ший успеш­ное при­ме­не­ние бо­е­вых средств эс­кад­ры на су­хо­пут­ных по­зи­ци­ях, на­чи­нал при­хо­дить к за­клю­че­нию, что без со­дей­ствия этих средств эс­кад­ры кре­пость долго не про­дер­жит­ся и в мор­ских кру­гах на­чи­на­ло рас­про­стра­нять­ся мне­ние, что эс­кад­ра не долж­на по­ки­дать кре­по­сти и что, при су­ще­ству­ю­щем по­ло­же­нии вещей, глав­ное ее на­зна­че­ние — со­дей­ство­вать су­хо­пут­ной обо­роне Порт-​Артура.

Оши­боч­ность та­ко­го мне­ния едва ли тре­бу­ет до­ка­за­тельств: взя­тие Порт-​Артура по­то­му и пред­став­ля­лось осо­бен­но важ­ным для непри­я­те­ля, что эта кре­пость слу­жи­ла базой флота, ко­то­рый в ней скры­вал­ся; с ухо­дом же из нее флота кре­пость в гла­зах непри­я­те­ля утра­ти­ла бы свое глав­ное зна­че­ние.

Хотя в на­ча­ле мая непри­я­тель­ский флот был ослаб­лен по­те­рею двух эс­кад­рен­ных бро­не­нос­цев на нашем мин­ном за­граж­де­нии, тем не менее, пре­иму­ще­ство в силе оста­ва­лось на сто­роне непри­я­те­ля. Устро­ив вре­мен­ную базу на одном из близ­ле­жа­щих ост­ро­вов, непри­я­тель уста­но­вил тес­ную бло­ка­ду Порт-​Артура, рас­по­ла­гая для этого сле­ду­ю­щи­ми си­ла­ми: 4-мя эс­кад­рен­ны­ми бро­не­нос­ца­ми, 4-мя бро­не­нос­ны­ми крей­се­ра­ми, зна­чи­тель­ным чис­лом бро­не­па­луб­ных крей­се­ров и весь­ма боль­шим чис­лом ми­но­нос­цев; кроме того, отряд из че­ты­рех бро­не­нос­ных крей­се­ров вице-​адмирала Ка­ми­му­ры все­гда мог при­бли­зить­ся к Порт-​Артуру.

Воз­ло­жить на эс­кад­ру, как рань­ше, ак­тив­ную обо­ро­ну при­бреж­ных вод, с целью ис­кать слу­чая на­пасть при бла­го­при­ят­ных об­сто­я­тель­ствах на непри­я­те­ля и раз­бить его по ча­стям, было уже нель­зя, так как внеш­ний рейд Порт-​Артура и бли­жай­шие воды в июне были на­столь­ко за­бро­са­ны непри­я­тель­ски­ми ми­на­ми, что вся­кий выход в море со­про­вож­дал­ся боль­шим риском по­лу­чить мин­ную про­бо­и­ну; неза­ви­си­мо от этого, выйдя в море и встре­тив более силь­но­го непри­я­те­ля, эс­кад­ра не могла от­сту­пить под за­щи­ту кре­по­сти, так как при этом она по­па­да­ла в район мин за­граж­де­ния и могла ока­зать­ся в весь­ма опас­ном по­ло­же­нии. Пол­ная изо­ли­ро­ван­ность Порт-​Артура и от­сут­ствие по­бли­зо­сти какого-​либо дру­го­го на­ше­го порта, куда могла бы укрыть­ся эс­кад­ра от силь­ней­ше­го непри­я­те­ля, хотя бы вре­мен­но, — ли­ша­ло Порт-​Артур зна­че­ния ма­нев­рен­ной базы флота.

Выход эс­кад­ры в море 10-го июня убе­дил в том, что непри­я­тель под­дер­жи­ва­ет бло­ка­ду Порт-​Артура с пре­вос­ход­ны­ми си­ла­ми и что выйти в море неожи­дан­но для непри­я­те­ля - нель­зя, так как выход из га­ва­ни и про­ход через ми­ни­ро­ван­ный рейд тре­бу­ют несколь­ких часов вре­ме­ни.

Между тем, небла­го­при­ят­ный для нас исход сра­же­ния при Ва­фан­гоу ука­зы­вал, что в бли­жай­шем бу­ду­щем нель­зя было рас­счи­ты­вать на вы­руч­ку Порт-​Артура с су­хо­го пути; непри­я­тель об­кла­ды­вал кре­пость все тес­нее и тес­нее, участь ее вну­ша­ла се­рьез­ные опа­се­ния.

Оце­ни­вая по­ло­же­ние, в ко­то­ром на­хо­ди­лась Порт-​Артурская эс­кад­ра в июне 1904 года, Ко­мис­сия по­ла­га­ет, что можно было при­нять от­но­си­тель­но ее два ре­ше­ния: 1) ис­поль­зо­вать и из­рас­хо­до­вать на­лич­ные силы флота в Порт-​Артуре, или 2) по­пы­тать­ся спа­сти часть эс­кад­ры, пе­ре­ве­дя во Вла­ди­во­сток те ко­раб­ли, ко­то­рые могли про­рвать­ся. При­няв пер­вое ре­ше­ние, надо было пред­пи­сать эс­кад­ре выйти в море, всту­пить в ре­ши­тель­ный бой с непри­я­те­лем и при­ло­жить все уси­лия к тому, что бы уни­что­жив несколь­ко непри­я­тель­ских ко­раб­лей, под­го­то­вить по­бе­ду для вто­рой эс­кад­ры. При­няв вто­рое ре­ше­ние, необ­хо­ди­мо было по­ста­вить ко­ман­ду­ю­ще­му эс­кад­рой за­да­чу - про­рвать­ся во Вла­ди­во­сток с быст­ро­ход­ны­ми су­да­ми, ко­то­рые одни могли фак­ти­че­ски со­вер­шить такой про­рыв, оста­вив ти­хо­ход­ные ко­раб­ли в Порт-​Артуре.

При удаче про­ры­ва яв­ля­лась еще воз­мож­ность со­еди­нить впо­след­ствии вы­шед­шие из Порт-​Артура ко­раб­ли со 2-й эс­кад­рою и таким об­ра­зом со­сре­до­то­чить, на­ко­нец, в Тихом оке­ане необ­хо­ди­мые силы для более успеш­ных дей­ствий про­тив непри­я­те­ля на море.

Для вы­пол­не­ния та­ко­го про­ры­ва сле­до­ва­ло бы от­де­лить от эс­кад­ры два наи­бо­лее ти­хо­ход­ные бро­не­нос­ца - - Се­ва­сто­поль и Пол­та­ва, свя­зав судь­бу этих бро­не­нос­цев с судь­бою кре­по­сти; все осталь­ные суда эс­кад­ры: 4 эс­кад­рен­ных бро­не­нос­ца, 1 бро­не­нос­ный и 4 бро­не­па­луб­ных крей­се­ра - раз­ви­ва­ли около 17-ти узлов хода и, ве­ро­ят­но, могли бы про­рвать­ся во Вла­ди­во­сток, из­бе­жав ре­ши­тель­но­го боя с непри­я­те­лем.

После 10 июня Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий неод­но­крат­но тре­бо­вал от ко­ман­ду­ю­ще­го эс­кад­рой пе­ре­хо­да во Вла­ди­во­сток, по воз­мож­но­сти из­бе­гая боя; в слу­чае же неиз­беж­но­сти боя ре­ко­мен­до­вал при­ни­мать его с уве­рен­но­стью в успе­хе. Выход в море пред­ла­га­лось об­су­дить в со­бра­нии флаг­ма­нов и ко­ман­ди­ров судов.

Со­бра­ние флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов, в виду невоз­мож­но­сти из­бе­жать встре­чи с непри­я­те­лем, и не веря в успех боя, вы­ра­зи­ло мне­ние, что эс­кад­ра долж­на оста­вать­ся в га­ва­ни и со­дей­ство­вать обо­роне кре­по­сти. Ад­ми­рал Вит­гефт, не имев­ший слу­чая ко­ман­до­вать ранее от­ря­да­ми или эс­кад­ра­ми, не счи­тал себя под­го­тов­лен­ным к такой от­вет­ствен­ной долж­но­сти и также не верил в воз­мож­ность успе­ха, со­зна­вая пре­вос­ход­ство сил непри­я­те­ля.

Не со­гла­сив­шись с по­ста­нов­ле­ни­ем со­бра­ния флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов в Порт-​Артуре, что эс­кад­ра долж­на оста­вать­ся в га­ва­ни и со­дей­ство­вать обо­роне кре­по­сти, Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий пред­пи­сал эс­кад­ре выйти в море и про­ло­жить себе путь во Вла­ди­во­сток, по воз­мож­но­сти из­бе­гая боя.

Контр-​адмирал Вит­гефт, по­лу­чая преж­де самые по­дроб­ные ука­за­ния от Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го от­но­си­тель­но дей­ствий флота, понял, по-​видимому, по­след­нее его рас­по­ря­же­ние в бук­валь­ном смыс­ле - про­ло­жить себе путь во Вла­ди­во­сток во что бы то ни стало.

Толь­ко уве­рен­но­стью ко­ман­ду­ю­ще­го эс­кад­рой в со­вер­шен­ной невоз­мож­но­сти вы­пол­нить по­став­лен­ную ей за­да­чу можно объ­яс­нить то об­сто­я­тель­ство, что перед вы­хо­дом эс­кад­ры в море 28 июля не было со­став­ле­но на общем со­бра­нии флаг­ма­нов и ка­пи­та­нов плана про­ры­ва во Вла­ди­во­сток, боя с непри­я­те­лем и даже, во­пре­ки ука­за­ни­ям Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го, не было до­не­се­но за­бла­го­вре­мен­но о пред­по­ла­гав­шем­ся вы­хо­де эс­кад­ры в море, вслед­ствие чего отряд Вла­ди­во­сток­ских крей­се­ров не мог быть свое­вре­мен­но вы­слан для со­еди­не­ния с эс­кад­рой.

При таких усло­ви­ях эс­кад­ра с рас­све­том 28 июля на­ча­ла вы­хо­дить в море. Труд­но было ожи­дать, чтобы этот выход мог дать бла­го­при­ят­ные для нас ре­зуль­та­ты; это на­ча­ло вы­яс­нять­ся очень скоро: в 12 час. 20 мин. дня в 20-ти милях от Порт-​Артура эс­кад­ра имела уже пер­вое столк­но­ве­ние с непри­я­те­лем и, таким об­ра­зом, боя из­бе­жать не уда­лось.

Перед боем ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой, желая не до­пу­стить непри­я­тель­ский бро­не­нос­ный отряд охва­тить го­ло­ву своей киль­ва­тер­ной ко­лон­ны, скло­нил­ся в сто­ро­ну непри­я­те­ля, при чем изо­гнул свою линию как раз в тот мо­мент, когда надо было от­кры­вать ар­тил­ле­рий­ский огонь, и поз­во­лил непри­я­те­лю за­нять по­ло­же­ние к S от эс­кад­ры; вслед­ствие этого непри­я­тель усмат­ри­вал­ся сна­ча­ла под ост­рым кур­со­вым углом и про­тив солн­ца. Такое ма­нев­ри­ро­ва­ние нашей эс­кад­ры мо­жеть быть объ­яс­не­но толь­ко на­стой­чи­вым же­ла­ни­ем ко­ман­ду­ю­ще­го ис­пол­нить бук­валь­но по­ня­тое при­ка­за­ние - про­ло­жить себе путь во Вла­ди­во­сток, из­бе­гая боя; если бы ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой, по вы­хо­де в море, имел в виду преж­де всего бой, вес равно неиз­беж­ный, то, ве­ро­ят­но, ма­нев­ри­ро­вал бы так, чтобы по­ста­рать­ся са­мо­му за­нять вы­год­ное по­ло­же­ние от­но­си­тель­но непри­я­тель­ско­го флота и вве­сти эс­кад­ру в бой таким об­ра­зом, чтобы она сразу могла раз­вить пол­ную силу сво­е­го ар­тил­ле­рий­ско­го огня. Но для этого необ­хо­ди­мо было преж­де всего от­ре­шить­ся от по­став­лен­ной эс­кад­ре невер­ной цели.

Ко­неч­но, бла­го­да­ря пре­иму­ще­ству в ходе непри­я­тель­ско­го бро­не­нос­но­го от­ря­да, нашей эс­кад­ре труд­но было за­нять вы­год­ное по­ло­же­ние от­но­си­тель­но непри­я­те­ля, но при ак­тив­ном ма­нев­ри­ро­ва­нии можно было до­стиг­нуть этого хотя бы от­ча­сти. Но к этому не было сде­ла­но ни­ка­ких по­пы­ток.

Было также ошиб­кой вво­дить в бой бро­не­па­луб­ные крей­се­ра в одной линии с бро­не­нос­ца­ми, так как крей­се­ра эти зна­чи­тель­но уве­ли­чи­ли длину киль­ва­тер­ной линии, весь­ма мало ее уси­ли­ли и были ли­ше­ны воз­мож­но­сти са­мо­сто­я­тель­но ма­нев­ри­ро­вать боль­шим ходом, вслед­ствие чего непри­я­тель­ские ми­но­нос­цы могли бес­пре­пят­ствен­но дер­жать­ся перед нашей эс­кад­рой и, ве­ро­ят­но, имен­но эти суда бро­са­ли пла­ву­чие мины, ко­то­рые эс­кад­ра при­нуж­де­на была два раза об­хо­дить.

 

По­вре­жде­ния бро­не­нос­ца «Це­са­ре­вич»

 

На ис­хо­де 5-го часа дня на­чал­ся вто­рой бой.

Контр-​адмирал Вит­гефт не при­нял со­ве­та сво­е­го штаба по­стро­ить­ся в строй фрон­та, вы­год­ный для боя, а по­вер­нул толь­ко на два румба влево, и этим огра­ни­чи­лось все ма­нев­ри­ро­ва­ние нашей эс­кад­ры; эс­кад­ра по-​прежнему про­дол­жа­ла идти во Вла­ди­во­сток и по­пут­но от­ве­ча­ла на огонь про­тив­ни­ка.

Идя почти па­рал­лель­ным кур­сом с непри­я­те­лем, эс­кад­ра долго вела упор­ное ар­тил­ле­рий­ское со­стя­за­ние; такое по­ло­же­ние ста­но­ви­лось для наших бро­не­нос­цев более и более невы­год­ным, так как все пре­иму­ще­ства были на сто­роне япон­ско­го флота, а с при­со­еди­не­ни­ем к нему бро­не­нос­но­го крей­се­ра 1 клас­са по­лу­чи­лось чув­стви­тель­ное пре­вос­ход­ство в силе его бор­то­во­го огня, как круп­ных ору­дий, так и ар­тил­ле­рии сред­не­го ка­либ­ра; кроме того, непри­я­тель­ский флот лучше стре­лял, лучше со­сре­до­то­чи­вал огонь, лучше ма­нев­ри­ро­вал, лучше дер­жал­ся в строю, долго за­ни­мал вы­год­ное по­ло­же­ние от­но­си­тель­но солн­ца и имел пре­иму­ще­ство в ходе.

Когда непри­я­тель при­стре­лял­ся к бро­не­нос­цу Це­са­ре­вич и его сна­ря­ды стали часто по­па­дать, стало ясно, что нель­зя про­дол­жать бой при таких усло­ви­ях; но наша эс­кад­ра упор­но шла все тем же кур­сом, на­прав­ля­ясь во Вла­ди­во­сток, и не было сде­ла­но ни­ка­кой по­пыт­ки из­ме­нить усло­вия боя и выйти из столь невы­год­но­го по­ло­же­ния. Пре­сле­до­ва­лась одна глав­ная цель - идти во Вла­ди­во­сток, и, соб­ствен­но го­во­ря, эс­кад­ра не сра­жа­лась, а лишь тер­пе­ла бой. Дойти таким об­ра­зом до Вла­ди­во­сто­ка было, ко­неч­но, нель­зя, и около 6-ти часов ве­че­ра го­лов­ной ко­рабль, бро­не­но­сец Це­са­ре­вич, был выбит из строя.

Выход из строя бро­не­нос­ца Це­са­ре­вич и сиг­нал о пе­ре­да­че ко­ман­до­ва­ния контр-​адмиралу князю Ухтом­ско­му про­из­ве­ли на эс­кад­ре пол­ное за­ме­ша­тель­ство. Сиг­нал этот был сде­лан по сиг­наль­ной книж­ке, так как услов­но­го сиг­на­ла, тре­бу­е­мо­го ст. 110 Мор­ско­го Уста­ва, на эс­кад­ре не было уста­нов­ле­но. Плохо ор­га­ни­зо­ван­ная эс­кад­ра рас­па­лась при пер­вом толч­ке и не могла уже боль­ше со­брать­ся. Контр-​адмирал князь Ухтом­ский не при­нял необ­хо­ди­мых мер, чтобы взять эс­кад­ру в руки и за­ста­вить ее по­ви­но­вать­ся своей воле; он не нашел даже спо­со­ба опо­ве­стить все ко­раб­ли о вступ­ле­нии в ко­ман­до­ва­ние эс­кад­рой, так как при­вя­зан­ный на Пе­ре­све­те к по­руч­ням мо­сти­ка сиг­нал ви­де­ли и разо­бра­ли лишь немно­гие ко­раб­ли, а по­про­бо­вать за­ве­сти хотя бы одну пару сиг­наль­ных фалов на топ мачты млад­ший флаг­ман счи­тал невоз­мож­ным. Он также счи­тал невоз­мож­ным пе­ре­не­сти свой флаг на дру­гой, менее по­вре­жден­ный ко­рабль, со­глас­но ст. 109 Мор­ско­го Уста­ва, хотя крей­сер Диана про­шел так близ­ко от бро­не­нос­ца Пе­ре­свет, что с ним пе­ре­го­ва­ри­ва­лись го­ло­сом, и был почти штиль.

Не видя при­сут­ствия на­чаль­ни­ка, от­дель­ные ко­раб­ли де­ла­ли что хо­те­ли: контр-​адмирал Рей­цен­штейн счел необ­хо­ди­мым пойти про­ры­вать линию непри­я­тель­ских судов, бро­не­но­сец Рет­ви­зан пошел сна­ча­ла на сбли­же­ние с непри­я­те­лем, а потом ушел впе­ред эс­кад­ры к Порт-​Артуру, дру­гие суда дей­ство­ва­ли по усмот­ре­нию и вся эс­кад­ра рас­се­я­лась.

После рас­строй­ства нашей эс­кад­ры, млад­ший флаг­ман, к ко­то­ро­му пе­ре­шло ко­ман­до­ва­ние, был в нере­ши­тель­но­сти и как будто не знал, что ему сле­ду­ет пред­при­нять, и толь­ко когда впе­ре­ди Пе­ре­све­та по­явил­ся бро­не­но­сец Рет­ви­зан, шед­ший по на­прав­ле­нию в Порт-​Артур, контр-​адмирал князь Ухтом­ский при­ка­зал дер­жать ему в киль­ва­тер.

По­те­ряв Рет­ви­зан из вида, князь Ухтом­ский, как он сам по­ка­зы­ва­ет, дер­жал­ся на месте всю ночь, меняя по­сле­до­ва­тель­но курсы на N, S, О и W, что пред­став­ля­ет­ся непо­нят­ным, так как бро­не­но­сец Це­са­ре­вич, шед­ший за эс­кад­рой, от­стал от нее, а сам князь Ухтом­ский с бро­не­нос­ца­ми Пе­ре­свет, По­бе­да и Пол­та­ва и с ми­но­нос­цем Власт­ный, с рас­све­том 29 июля, ока­зал­ся около ост­ро­ва Роунд.

Контр-​адмирал Рей­цен­штейн, ре­шив­шись про­рвать­ся, под­нял сиг­нал: "крей­се­рам сле­до­вать за мной", а затем спу­стил по­зыв­ные крей­се­ров, при­дав таким об­ра­зом сво­е­му сиг­на­лу "сле­до­вать за мной" общее для всей эс­кад­ры зна­че­ние. Контр-​адмирал Рей­цен­штейн, при этом пред­по­ла­гал, что если млад­ший флаг­ман князь Ухтом­ский выбыл из строя, то бро­не­нос­цы по­сле­ду­ют за Ас­колъ­дом, если же князь Ухтом­ский не выбыл из строя, то бро­не­нос­цы по­сле­ду­ют за своим ад­ми­ра­лом.

Од­на­ко, если у контр-​адмирала Рей­цен­штей­на яв­ля­лось пред­по­ло­же­ние, что млад­ший флаг­ман князь Ухтом­ский выбыл из строя, то на­чаль­ни­ку от­ря­да крей­се­ров необ­хо­ди­мо было это вы­яс­нить, так как после князя Ухтом­ско­го ко­ман­до­ва­ние эс­кад­рой пе­ре­хо­ди­ло к нему са­мо­му, и во вся­ком слу­чае от­де­лять­ся от эс­кад­ры ему не сле­до­ва­ло.

От­но­си­тель­но мне­ния контр-​адмирала Рей­цен­штей­на о необ­хо­ди­мо­сти про­рвать линию непри­я­тель­ских судов и, увлек­ши за собою по­го­ню, очи­стить путь для бро­не­нос­цев, Ко­мис­сия по­ла­га­ет, что лег­кий бро­не­па­луб­ный крей­сер Ас­кольд не дол­жен был про­би­вать путь для бро­не­нос­цев, ко­то­рые, если бы это нашел нуж­ным ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рой, могли го­раз­до успеш­нее сами про­ло­жить себе путь через линию непри­я­тель­ских крей­се­ров. Со­вер­шив же про­рыв толь­ко для себя и для крей­се­ра Новик, Ас­кольд вме­сте с тем по­лу­чил на­столь­ко се­рьез­ные по­вре­жде­ния, что сам уже не был в со­сто­я­нии вос­поль­зо­вать­ся про­ры­вом и дойти до Вла­ди­во­сто­ка, а при­нуж­ден был зайти для ис­прав­ле­ний в Шан­хай, где затем был разору­жен. Таким об­ра­зом, ре­зуль­та­том про­ры­ва яви­лось разору­же­ние крей­се­ра в ней­траль­ном порту.

С на­ступ­ле­ни­ем тем­но­ты бро­не­но­сец Це­са­ре­вич, крей­сер Диана, ми­но­нос­цы - Бур­ный, Бес­страш­ный, Бес­по­щад­ный, Бес­шум­ный и Гро­зо­вой также от­де­ли­лись от эс­кад­ры с тем, чтобы сле­до­вать во Вла­ди­во­сток.

Хотя ни­ка­ко­го ран­де­ву 28 июля не было на­зна­че­но, но для всех было ясно, что после боя эс­кад­ра на­пра­ви­лась в Порт-​Артур, и Ко­мис­сия по­ла­га­ет, что все эти суда не долж­ны были от­де­лять­ся от эс­кад­ры.

Воз­вра­тив­ша­я­ся в Порт-​Артур часть эс­кад­ры, а также и бро­не­но­сец Це­са­ре­вич, после боя 28 июля, не могли бы сле­до­вать во Вла­ди­во­сток, так как бро­не­нос­цы Пол­та­ва, Рет­ви­зан, Пе­ре­свет и Це­са­ре­вич имели зна­чи­тель­ные по­вре­жде­ния, ко­то­рые по­ста­ви­ли бы эти суда в весь­ма опас­ное по­ло­же­ние в све­жую по­го­ду.

Бой 28 июля едва ли можно при­знать ре­ши­тель­ным, в так­ти­че­ском от­но­ше­нии, так как ни одно судно не было уни­что­же­но или окон­ча­тель­но вы­ве­де­но из строя, ни у нас, ни у непри­я­те­ля. Кри­ти­че­ским мо­мен­том боя был выход из строя бро­не­нос­ца Це­са­ре­вич, после чего наша эс­кад­ра сби­лась в кучу и не могла уже вос­ста­но­вить строя; про­изо­шло это, од­на­ко, не столь­ко вслед­ствие по­лу­чен­ных су­да­ми по­вре­жде­ний и невоз­мож­но­сти управ­лять­ся, сколь­ко по­то­му, что лич­ный со­став эс­кад­ры не был до­ста­точ­но обу­чен и имел мало прак­ти­ки в сов­мест­ном пла­ва­нии, что эс­кад­рой соб­ствен­но никто не управ­лял и что, во­об­ще она не пред­став­ля­ла еди­но­го це­ло­го, а лишь со­бра­ние от­дель­ных судов. Пра­виль­но ор­га­ни­зо­ван­ная и хо­ро­шо обу­чен­ная эс­кад­ра про­дол­жа­ла бы бой с непри­я­те­лем и после вы­хо­да из строя го­лов­но­го ко­раб­ля, не при­шла бы в за­ме­ша­тель­ство и не рас­се­я­лась бы, как это слу­чи­лось после боя 28 июля.

По своим по­след­стви­ям бой 28 июля имел огром­ное зна­че­ние, решив борь­бу за об­ла­да­ние морем в первую по­ло­ви­ну войны в поль­зу Япо­нии. После этого боя наша эс­кад­ра раз­ло­жи­лась окон­ча­тель­но; суда, от­де­лив­ши­е­ся от эс­кад­ры, были разору­же­ны в ней­траль­ных пор­тах и не при­ни­ма­ли боль­ше уча­стия в во­ен­ных дей­стви­ях, а суда, вер­нув­ши­е­ся в Порт-​Артур, по­гиб­ли в этой кре­по­сти под огнем 11" мор­тир с су­хо­пут­ных по­зи­ций непри­я­те­ля.

Ре­зю­ми­руя из­ло­жен­ное в на­сто­я­щем за­клю­че­нии, Ко­мис­сия на­хо­дит, что при­чи­на­ми неудач­ной борь­бы на­ше­го Ти­хо­оке­ан­ско­го флота за об­ла­да­ние морем, ко­то­рая окон­чи­лась боем 28 июля 1904 года, по­слу­жи­ли сле­ду­ю­щие об­сто­я­тель­ства:

1. Небла­го­при­ят­ная для 1-й эс­кад­ры Ти­хо­го оке­а­на стра­те­ги­че­ская об­ста­нов­ка, вы­ра­зив­ша­я­ся к на­ча­лу войны в со­вер­шен­ном разъ­еди­не­нии двух пор­тов, на ко­то­рые долж­на была опи­рать­ся эс­кад­ра, в пло­хом обо­ру­до­ва­нии, в мор­ском от но­ше­нии Порт-​Артура как базы флота, в раз­де­ле­нии эс­кад­ры на две части и в мало обес­пе­чен ном со­об­ще­нии Порт-​Артура с Глав­ной Квар­ти­рой дей­ству­ю­щей армии.

2. Неустой­чи­вость плана мор­ских опе­ра­ций, вслед­ствие ко­то­рой от флота, с на­ча­ла осады кре­по­сти Порт-​Артур, тре­бо­ва­лись ак­тив­ные дей­ствия и на ряду с ними своз на берег су­до­вых ору­дий для уси­ле­ния су­хо­пут­ной обо­ро­ны.

3. Недо­ста­точ­ность бо­е­вой под­го­тов­ки эс­кад­ры. До войны эс­кад­ра мало пла­ва­ла и управ­ле­ние ею было не на долж­ной вы­со­те, а с на­ча­лом войны про­бел этот не мог быть по­пол­нен вслед­ствие пло­хо­го обо­ру­до­ва­ния Порт-​Артура и неудо­вле­тво­ри­тель­но­сти его как мор­ской базы.

4. От­сут­ствие са­мо­сто­я­тель­но­сти у ад­ми­ра­лов, ко­ман­до­вав­ших эс­кад­ра­ми в Тихом оке­ане, как ре­зуль­тат уста­но­вив­ше­го­ся там обы­чая непо­сред­ствен­но­го управ­ле­ния эс­кад­ра­ми с бе­ре­га. Такое вос­пи­та­ние лич­но­го со­ста­ва при­ве­ло к тому, что даже на­ка­нуне войны на­чаль­ник эс­кад­ры не счел себя в праве при­нять меры к охране се без раз­ре­ше­ния На­мест­ни­ка Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­ли­че­ства.

5. Неудо­вле­тво­ри­тель­ное, в тех­ни­че­ском от­но­ше­нии, снаб­же­ние судов бо­е­вы­ми при­над­леж­но­стя­ми. На эс­кад­ре со­всем не было оп­ти­че­ских при­це­лов, а сна­ря­ды об­ла­да­ли столь незна­чи­тель­ны­ми раз­рыв­ны­ми за­ря­да­ми, что фу­гас­ное дей­ствие их было ни­чтож­но.

6. Неудач­ный, в так­ти­че­ском от­но­ше­нии, со­став эс­кад­ры из бро­не­нос­цев раз­лич­ных типов и ка­честв, без до­ста­точ­но­го числа крей­се­ров (бро­не­нос­ных 1-го и лег­ких 2-го клас­сов) и эс­кад­рен­ных ми­но­нос­цев; боль­шая часть по­след­них к тому же не была при­год­на для даль­не­го пла­ва­ния.

7. Непод­го­тов­лен­ность и недо­ста­точ­ная са­мо­сто­я­тель­ность ад­ми­ра­ла, ко­то­ро­му вве­ре­но было ко­ман­до­ва­ние эс­кад­рой после отъ­ез­да из Порт-​Артура Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го, что в связи с из­вест­ны­ми Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­му на­стро­е­ни­ем и взгля­да­ми боль­шин­ства стар­ших чинов эс­кад­ры на стра­те­ги­че­ское по­ло­же­ние вещей, вы­зы­ва­ло необ­хо­ди­мость более опре­де­лен­но­го ука­за­ния цели по­след­не­го вы­хо­да эс­кад­ры в море, т.е. — или про­рвать­ся с более быст­ро­ход­ны­ми су­да­ми во Вла­ди­во­сток, или всту­пить в бой с целью осла­бить про­тив­ни­ка и тем об­лег­чить за­да­чу 2-й эс­кад­ры Ти­хо­го оке­а­на.

"Про­ло­жить себе путь во Вла­ди­во­сток, из­бе­гая боя" - эс­кад­ра не могла, одер­жать по­бе­ду ко­ман­ду­ю­щий эс­кад­рою не на­де­ял­ся, а про­рвать­ся с од­ни­ми быст­ро­ход­ны­ми су­да­ми, оста­вив в Порт-​Артуре часть эс­кад­ры, он, по-​видимому, не счи­тал себя в праве без пря­мо­го при­ка­за­ния Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го;

8. Рас­се­я­ние эс­кад­ры на об­рат­ном пути ее в боя и окон­ча­тель­но ре­шив­шее во­прос о вла­де­нии Порт-​Артур, не вы­зы­вав­ше­е­ся об­сто­я­тель­ства­ми морем не в нашу поль­зу.

 

Пред­се­да­тель: Ад­ми­рал Диков

Члены: Вице-​Адмирал Гиль­те­брандт

Вице-​Адмирал Ни­ко­нов

Контр-​Адмирал Бар. Шта­кель­берг

Флигель-​Адъютант Ка­пи­тан 1-го ранга Дабич

Де­ло­про­из­во­ди­тель: Лей­те­нант фон-​Шульц.

 

Схема боя 28 июля 1904 года