После развала Советского Союза про пресловутый отток мозгов тогда не писал только ленивый. В плане конкуренции по кадрам Россия проигрывала по всем статьям. И ведь уезжали откровенно лучшие. Да и не только из России. Из Китая, Индии и т.д.

Еще недавно для меня было очевидно, что на текущем этапе истории мы проигрываем технологическую гонку. Вроде логично. В СМИ про это ленивый только не писал.

Данный материал можно посмотреть на видео.

Если в конце 80-х у нас был относительный паритет, то в 90-е мы активно стали тормозить. Разруха, отток лучших умов. Про финансы и говорить нечего. Тут после колонизации стран Варшавского блока у США и СССР ресурсы были просто не сопоставимые. По сути имели доминирование США по трем ключевым составляющем:

1. ИТ
2. Кадры
3. Финансы

И тут, буквально несколько лет назад я понимаю, что Россия лидер в таких высокотехнологичных отраслях, как Космос, Атомная промышленная, ВПК. Да не просто лидер.  В атомной промышленности по некоторым направлениям, таким как ЗЯТЦ или обогащение урана мы на несколько поколений впереди любой страны “передового” Запада.

А российский самолет пятого поколения Т-50 да даже СУ-35 уделывает америкосовский под орех  по всей видимости оказался не хуже американского. Вот это для меня вообще загадка. Как такое могло случится, я не понимаю.

Так как объяснения у меня нет, выскажу крамольную идею, опровержения которой не могу найти - частный бизнес в ключевых отраслях бизнеса - это плохо. К ключевым отраслям можно отнести:

• ВПК
• фундаментальная наука
• образование
• медицина
• энергетика, добыча полезных ископаемых
• космос
• самолетостроение
• строительство инфраструктуры
• банки
• армия, все органы правопорядка (тюрьмы, охрана, полиция и т.д.).

На примере военной отрасли США можно видеть, как ВПК тесно переплетен с управляющей элитой. К примеру, стоимость программы самолета F-35 уже перевалила за триллион долларов, и не факт что не превысит планку в 2 триллиона.

Однако технически, самолет сейчас меньше готов, чем российский ПАК ФА. При этом проект ПАК ФА на текущий момент стоил 600 млрд рублей (~ 10 млрд $). Почему так случилось?

За десятилетия после развала СССР военный бюджет США рассматривался как гарантированный доход для американских компаний. Коррупционные схемы наверняка были и раньше, но за последние десятилетия они активно и качественно развились. Что можно наблюдать на стоимости многих американских военных компаний. И “...чем дальше в лес, тем больше дров…”.

Ведь компании вроде “Lockheed martin” или Raython являются коммерческими и для них главное не качество вооружений, а прибыль акционеров. То есть качество вооружения также важно, но прибыль акционеров важнее.

С другой стороны, в России ВПК является государственным. Для государственных предприятий главным является результат. Доходы руководителей данных предприятий / институтов зависят от результатов. Есть результат - есть дополнительные бонусы и почет. Конечно там есть коррупция. Но надо понимать, что коррупция есть везде. А вот первостепенные задачи у всех разные.

Другим плюсом государственных компаний является тот факт, что все предприятия ВПК могут работать согласованно. То есть, все заводы согласовывают свои планы по развитию продуктов строго с планом государства. Коммерческие предприятия, по идеи, могут так делать. Но могут и не делать (мол бизнес превыше всего). При погоне за сиюминутной прибылью могут отказаться от производства или развития какого - либо продукта. Если делать аналогию с лодочниками, то в государственной отрасли все лодочники гребут в одном направлении (все предприятия работают для достижения одной цели), а в частной компании каждый сам по себе и куда надо ему а не коллективу.

Другой плюс в том, что все ведущие специалисты в стране собраны на одном / нескольких предприятиях. И данные коллективы ученых / производственников работают сообща и делятся друг с другом результатами. Чего не может быть по определению среди конкурирующих предприятий.

Более того, часто многие частные компании перекидывают специалистов с одного направления на другое. Логика простая: он конечно хороший программист в системах наведения боеголовок. Но сейчас мы выиграли тендер по разработке тренажеров для пилотов и у нас не хватает специалистов тут. Если мы не подключим данного специалиста на данный проект, то потеряем деньги.  В результате специалист не может полноценно развивать свои компетенции в ключевой отрасли. Или развивает их не так успешно, как если бы работал только по одному направлению.

Опять же, ключевые специалисты в одной области часто работают на разных предприятиях и дают в сумме меньший результат, чем если бы работали вмместе.

Государственные предприятия не стоят перед выбором: сейчас мы тендер не выиграли, стоит ли нам заниматься НИОКР? Стоит ли нам держать толпу пусть и ценных специалистов, но для которых в настоящий момент времени нет выгодных проектов? В государственных предприятиях НИОКР и развитие есть всегда. Специалисты всегда работают.

Минусом у частных предприятий еще также отрабатывает факт лицензий. К примеру: на одном предприятии изобрели супер планер и лицензировали его. А на другом изобрели супер двигатель, и лицензировали. Казалось бы - поставь супер двигатель на супер планер и будет всем счастье. Нет, конкуренты так не поступают. Так и летают самолеты: один с хреновым планером, другой с недоделанным двигателем.

Когда изготавливают образцы военной техники и требуется их тестировать, в условиях когда изготовитель и военные - государственные компании, то работают вместе (хозяин в итоге один). А в условиях когда одна компания - частная, а другая - военная - может возникать конфликт интересов.

Исследования итальянского экономиста Марианы Маццукато показали, что многие прорывные технологии – такие, как интернет или умная начинка iPhone, – были проинвестированы и разработаны в госсекторе, но прибыль от использования разработок достается в итоге частному бизнесу.

Как итог, какие плюсы у государства в стратегической отрасли:

1. Все работают сообща и в одном направлении
2. Происходит постоянное накопление компетенций и технологий в одной структуре
3. Нет проблем с лицензированием
4. Нет конфликта интересов.
5. НИОКР осуществляется всегда.

По сути, когда в стратегической отрасли доминируют частные компании, происходит распыление ресурсов по сравнению с моделью развития, когда все находится в руках государства.

Если для американских производственников важно получить прибыль, а российским госпредприятиям результат - каждый получает то, за что борется и к чему стремится.

Вот такое накопление плюсов государственных предприятий и дало возможность нашему ВПК не отстать, а в части отраслей даже обогнать США при несопоставимых условиях. Ведь что такое частный бизнес?  Тут есть две ключевые составляющие:

1 Контроль над инфраструктурой (в широком смысле слова) и снятие ренты в пользу частного капитала (аналог налогообложения только не государственного, а в пользу частных структур).

2.  Так называемая предпринимательская инициатива (отсутствие централизации в управлении ресурсами).

Первая составляющая в пределе означает сведение функций и ответственности государства к минимуму, аналог неофеодализма, когда феодал (или ТНК) отвечает за все основные вопросы в зоне своей ответственности.  При избытке ресурсов даже слабое государство будет иметь ресурсную долю, которая позволит обеспечить сносный быт, тем кто неинтересен "феодалам". При дефиците ресурсов - серые зоны начнут стремительно деградировать. За пределами таких зон покрытия возникает некоторый аналог дикого поля (в зачаточной форме мы видим этот процесс, например, в Детройте).  

Вторая составляющая при избытке ресурсов означает повышение оперативности, так как отсутствие централизованного аппарата ускоряет принятие решений.  Но это же означает, что какие-то исследования, например, будут дублироваться разными структурами, т.е. распыляться, что означает потерю эффективности в терминах количества ресурсов на единицу результата.  При избытке ресурсов - это вполне может быть допустимо. При дефиците ресурсов - ровно наоборот, их просто перестанет хватать.

Суммируя рассуждения выше - западная модель была ориентирована на очень благоприятную среду в плане доступности ресурсов.  В ней система могла оперативно принимать инвестиционные решения, а население, даже невостребованное капиталистами, могло размножаться, обеспечивая социальную базу.   

Для неблагоприятной среды эта модель не подходит.

Русский ответ на вызов 20 столетия звучал так: централизованно реализуемая системная оптимизация экономики.

Пусть у нас нет в наличии готового слоя компетентной промышленной элиты. Нет такой высококвалифицированной рабочей силы, как на западе. Пусть к нашему проигрышу на уровне отдельного звена-предприятия добавляются издержки, связанные с гигантским сухопутным транспортным плечом.

Мы играем на другом поле, и компенсируем эти потери на уровне системы в целом.Там, где наши соперники в силу их иного общественного устройства, пока что не имеют возможности оперировать столь же масштабно и эффективно.

Расставили предприятия, целые промышленные районы, таким образом, чтобы оптимизировать издержки не отдельного предприятия, или района, но их совокупности.

А когда наша первичная система, хотя бы из тех изначальных заводов, заработает и даст доход - мы вложим его в расширение производственных цепочек.

В следующем такте в системе будет больше производственных единиц, размерность задачи вырастет, но вместе с ней вырастет и эффект от оптимизации.

Пирамида, но не финансовая, а индустриальная.

В формате плановой экономики, где после каждого цикла, расширения системы, пересчитываются межотраслевые балансы, схемы грузопотоков, и в совокупности оптимизируются.

Средство обеспечения проекта - железнодорожная и энергетическая подсистемы. Внутри себя также организованные "субоптимально", как механизм нацеленный на минимизацию общесетевых издержек, не извлекающий прибыль из прочих отраслей экономики.

Мы часто проигрываем оппонентам на тактическом уровне. Но почти всегда берем свое на стратегическом.