Раз­гром "Марша ве­те­ра­нов" в Ва­шинг­тоне, 1932 год.

Как ча­стень­ко слу­ча­ет­ся, на­ткнешь­ся где-​то на ин­те­рес­ную фо­то­гра­фию и нач­нешь ко­пать - при каких об­сто­я­тель­ствах фо­то­граф за­пе­чат­лел на плен­ке своей ка­ме­ры это со­бы­тие и этих людей? И опять же ча­стень­ко об­на­ру­жи­ва­ешь весь­ма ин­те­рес­ные факты, о ко­то­рых по­ня­тия не имел.

В "Сол­да­те Удачи" за 1996 год об­на­ру­жил такое фото в ста­тье, по­свя­щен­ной про­бле­мам ог­не­вой под­го­тов­ки и ис­поль­зо­ва­ния ору­жия со­вре­мен­ны­ми аме­ри­кан­ски­ми по­ли­цей­ски­ми.



Полез смот­реть - что это было и как?

Пред­ла­га­е­мая ста­тья о "Марше на Ва­шинг­тон 1932-го года" весь­ма по­лез­на для по­ни­ма­ния того, что бы­ва­ет когда в де­мо­кра­ти­че­ском пра­во­вом го­су­дар­стве де­мо­кра­тия всту­па­ет в пря­мое про­ти­во­ре­чие с ин­те­ре­са­ми го­су­дар­ства. Права в этом слу­чае вы­но­сят­ся за скоб­ки до уре­гу­ли­ро­ва­ния кон­флик­та, то есть пока не за­ко­па­ют трупы и не за­мо­ют лужи крови.

Осо­бен­но ре­ко­мен­дую для по­ни­ма­ния при­ро­ды "по­бе­ды Май­да­на" и лю­бя­щим по­трын­деть о "Ре­во­лю­ции гнид­но­сти". Ре­во­лю­ций я знаю три - Ве­ли­кую Фран­цуз­скую, Ку­бин­скую, нашу Ве­ли­кую Ок­тябрь­скую Со­ци­а­ли­сти­че­скую 1917-го. Все осталь­ное - это пе­ре­во­ро­ты внут­ри самой вла­сти, когда кланы и груп­пи­ров­ки пра­вя­щих сил не могут мирно по­ре­шать свои раз­но­гла­сия и по­де­лить­ся ры­ча­га­ми, день­га­ми и крес­ла­ми и вы­зы­ва­ют народ на "стрел­ку" в ка­че­стве груп­пы под­держ­ки.


Итак, что было в 1932 году в де­мо­кра­ти­че­ских США?

"Осе­нью 1929 года на нью-​йоркской бирже про­изо­шло стре­ми­тель­ное па­де­ние курса акций. На­ча­лась их па­ни­че­ская рас­про­да­жа. За­кры­лись пред­при­я­тия. Как след­ствие – мас­со­вая без­ра­бо­ти­ца. Эко­но­ми­че­ская жизнь стра­ны ока­за­лась в пол­ном рас­строй­стве. На­чал­ся кри­зис. Он пе­ре­рос в ми­ро­вой и длил­ся до 1933 года, затем де­прес­сия, а в 1937 году новый кри­зис, ко­то­рый был пре­рван вто­рой ми­ро­вой вой­ной. В самый пер­вый день кри­зи­са аме­ри­кан­ская бур­жу­а­зия при­ня­ла твер­дое ре­ше­ние вы­хо­дить из по­ло­же­ния за счет ра­бо­чих и не со­гла­шать­ся ни на какие уступ­ки тру­дя­щим­ся.

К весне 1930 года, спу­стя пол­го­да после на­ча­ла кри­зи­са, 4 мил­ли­о­на аме­ри­кан­цев ли­ши­лись ра­бо­ты (к на­ча­лу 1932 года уже 14 мил­ли­о­нов). “Ве­ли­кая де­прес­сия’’, – пишет К. Блэир, – “по­доб­но лаве, несу­щей смерть, за­хле­сты­ва­ла стра­ну, об­ре­кая на смерть ты­ся­чи и ты­ся­чи семей’’. Пре­зи­дент Гувер, оправ­ды­вая свои дей­ствия “прин­ци­пом гру­бо­го ин­ди­ви­ду­а­лиз­ма”, четко и недву­смыс­лен­но за­явил, что не со­би­ра­ет­ся прий­ти на вы­руч­ку аме­ри­кан­ским се­мьям, по­пав­шим под “смер­тель­ную лаву”, что он будет до­би­вать­ся уста­нов­ле­ния клас­со­во­го мира дру­гим путем.

В мае 1932 года в Порт­лан­де (штат Оре­гон) на­чал­ся марш “Экс­пе­ди­ци­он­ные силы за по­со­би­ем”, или, как его еще на­зы­ва­ют, “Го­лод­ный поход без­ра­бот­ных ве­те­ра­нов”. В свое время (1924 года) кон­гресс, боясь мас­со­во­го воз­му­ще­ния, под дав­ле­ни­ем об­ще­ствен­но­сти, тре­бо­вав­шей об­лег­чить бед­ствен­ное по­ло­же­ние быв­ших сол­дат, при­нял ре­ше­ние: про­ли­вав­шим кровь во славу Со­еди­нен­ных Шта­тов и “за­щи­щав­шим их без­опас­ность” опре­де­лить нечто вроде пен­сии или ком­пен­са­ции за уве­чья и вы­пла­тить ее ... в 1945 году.


Такое ко­щун­ство и ци­низм, ко­неч­но же, воз­му­ти­ли аме­ри­кан­цев, ве­те­ра­нов в первую оче­редь, – ведь через 21 год мно­гие обла­го­де­тель­ство­ван­ные уже не будут нуж­дать­ся ни в каких по­со­би­ях. По­это­му сто­рон­ни­ки “жест­ких мер” вы­сту­пи­ли резко про­тив. Хо­ро­шо зная, чем дышат кон­гресс­ме­ны, и с мне­ни­ем кого счи­та­ют­ся, участ­ни­ки пер­вой ми­ро­вой войны ре­ши­ли “при­ко­вы­лять” в Ва­шинг­тон. Жал­ким видом, де­мон­стра­ци­ей своих вовсе не при­ду­ман­ных бед, ни­ще­ты, уве­чий, бо­лез­ней они рас­счи­ты­ва­ли воз­бу­дить жа­лость и со­стра­да­ние, тем самым об­лег­чить по­ло­же­ние вла­стей пре­дер­жа­щих, то есть из­ба­вить их от нелов­ко­сти, ко­то­рая, как уве­рял Д. Ма­кар­тур, воз­ни­ка­ет каж­дый раз, когда про­бу­див­ший­ся в че­ло­ве­ке хри­сти­а­нин за­став­ля­ет бро­сить в банку ни­ще­му ве­те­ра­ну мо­не­ту.

Ру­ко­вод­ству­ясь этими раз­мыш­ле­ни­я­ми, не пре­тен­дуя на боль­ше того, что им обе­ща­ли, ве­те­ра­ны дви­ну­лись в Ва­шинг­тон. В вожди вы­бра­ли сер­жан­та Уо­л­те­ра Уо­тер­са. Было при­ня­то ре­ше­ние со­блю­дать в пути стро­гую дис­ци­пли­ну, не упо­треб­лять спирт­но­го, не на­ру­шать ни­ка­ких пра­вил. Каж­дый доб­ро­воль­но взял на себя обя­за­тель­ство со­блю­дать тре­бо­ва­ния во­ин­ско­го уста­ва. Пи­та­лись, чем при­дет­ся, и пе­ре­дви­га­лись, как при­дет­ся.


Пер­вый ин­ци­дент про­изо­шел в Сан-​Луи. Ве­те­ра­ны за­бра­лись на то­вар­няк (мно­гие с же­на­ми и детьми), чтобы про­ехать несколь­ко де­сят­ков ки­ло­мет­ров (все не пеш­ком). Од­на­ко их со­гна­ли и разо­гна­ли. Силой. Весть о рас­пра­ве над “за­щит­ни­ка­ми без­опас­но­сти Со­еди­нен­ных Шта­тов” об­ле­те­ла всю стра­ну. И тогда дру­гие быв­шие участ­ни­ки войны, так же по­ги­бав­шие от нужды, ре­ши­ли при­со­еди­нить­ся к маршу – в аме­ри­кан­скую сто­ли­цу по­тя­ну­лись ве­те­ра­ны из Нью-​Йорка, Чи­ка­го, Сан-​Франциско, Ден­ве­ра, Дет­рой­та, Нью-​Орлеана, из каж­до­го штата, из мно­гих го­ро­дов и де­ре­вень.

Гряз­ные, худые, обо­рван­ные, мно­гие на ко­сты­лях, они та­щи­лись по жаре и пыли, ино­гда на при­ва­ле пели свои лю­би­мые песни, с ко­то­ры­ми про­шли войну, – “Ма­де­му­а­зель из Ар­ман­тье­ра” и “Тип­пе­ре­ри”. К Ва­шинг­то­ну в мае 1932 года с от­ря­дом под ру­ко­вод­ством Уо­тер­са по­до­шли при­мер­но ты­ся­ча че­ло­век. Позд­нее при­со­еди­ни­лись еще 15 тысяч обез­до­лен­ных и уни­жен­ных быв­ших сол­дат Аме­ри­ки.



Ва­шинг­тон летом хуже, чем любые аф­ри­кан­ские или ази­ат­ские тро­пи­ки. Здесь душно, как в сауне, жарко, вы­со­кая влаж­ность. Даже здо­ро­вый че­ло­век, име­ю­щий воз­мож­ность укрыть­ся от зноя за тол­сты­ми сте­на­ми и кон­ди­ци­о­не­ра­ми, чув­ству­ет себя тяжко. Что же го­во­рить о ве­те­ра­нах! Утром они из­ны­ва­ли от зноя, ночью – от хо­ло­да. Му­чи­ли жажда, голод. У мно­гих от­кры­лись раны. Ис­тя­зал стыд за то, что при­хо­дит­ся про­тя­ги­вать руку и про­сить про­хо­же­го ки­нуть не пять дол­ла­ров, а хотя бы цент.

Ве­те­ра­ны раз­би­ли ла­герь на бе­ре­гу реки Ана­ко­стия. Кому не уда­лось раз­до­быть па­ру­си­ны, кар­то­на или досок, вы­ры­ли зем­лян­ки. В июле жи­те­ли ла­ге­ря, по­лу­чив­ше­го на­зва­ние “апар­та­мен­ты на Ана­ко­стии”, от­празд­но­ва­ли рож­де­ние пер­во­го здесь ре­бен­ка – Бер­нар­да Мей­ер­са.



По­на­ча­лу все шло более или менее спо­кой­но. Пел­хэм Глас­с­форд, глава ва­шинг­тон­ской по­ли­ции, во­е­вав­ший на за­пад­ном фрон­те (самый мо­ло­дой аме­ри­кан­ский офи­цер, по­лу­чив­ший во Фран­ции чин бри­гад­но­го ге­не­ра­ла, прав­да, Д. Ма­кар­тур оспа­ри­вал пер­вен­ство), про­явил к быв­шим со­слу­жив­цам со­стра­да­ние. Утвер­жда­ют, будто он даже вы­ло­жил из сво­е­го кар­ма­на 1000 дол­ла­ров, чтобы под­дер­жать участ­ни­ков марша. Но что такое ты­ся­ча дол­ла­ров на два­дцать тысяч несчаст­ных! Толь­ко и всего, что доб­рый жест од­но­го из пред­ста­ви­те­лей вла­стей. Вла­стя­ми же он был ис­поль­зо­ван для вы­иг­ры­ша вре­ме­ни.

И все-​таки Гувер, не по­ла­га­ясь на по­ли­ти­че­ские, ди­вер­си­он­ные ма­нев­ры, на де­ма­го­гию, решил при­бег­нуть к более “вер­ным и на­деж­ным сред­ствам”. Он укре­пил­ся в своем ре­ше­нии после 17 июня. В этот день со­сто­я­лось го­ло­со­ва­ние по по­со­бию. Ты­ся­чи ве­те­ра­нов ждали ре­ше­ния у зда­ния Ка­пи­то­лия.

И вот вышел, на­ко­нец, Уо­терс. Он ска­зал: “Дру­зья, у меня пло­хие но­во­сти. Акт о по­со­бии не про­шел”.

Толпа вско­лых­ну­лась, неуве­рен­но за­гу­де­ла. Тогда Уо­терс крик­нул: “Дру­зья, да­вай­те по­ка­жем им, что мы пат­ри­о­ти­че­ски на­стро­ен­ные аме­ри­кан­цы. Я при­зы­ваю вас спеть “Аме­ри­ка”.

При­шиб­лен­ные горь­ким из­ве­сти­ем, тем не менее, под­хва­ти­ли песню. Она зву­ча­ла жа­лост­но и бес­по­мощ­но. Вы­зы­ва­ла слезы.

Об­ста­нов­ка на­ка­ля­лась. Для про­ве­де­ния “жест­кой по­ли­ти­ки” тре­бо­ва­лись на­деж­ные ис­пол­ни­те­ли.

Одним из них стал Ду­глас Ма­кар­тур. 21 но­яб­ря 1930 года аме­ри­кан­ские во­ору­жен­ные силы услы­ша­ли голос но­во­го на­чаль­ни­ка ге­не­раль­но­го штаба.

Ма­кар­тур пе­ре­брал­ся в форт Мейер, апар­та­мен­ты, в ко­то­рых жили его пред­ше­ствен­ни­ки, – кир­пич­ное зда­ние на реке По­то­мак. Вме­сте с ре­мон­том кое-​что пе­ре­стро­и­ли (есте­ствен­но, за ка­зен­ный счет): уста­но­ви­ли лифт, по­яви­лась ве­ран­да для ма­те­ри. В ар­мей­ских апар­та­мен­тах ге­не­рал вел себя по­доб­но радже или им­пе­ра­то­ру. Вот что пишут оче­вид­цы: “Он сидел за своим ра­бо­чим сто­лом в ки­мо­но, об­ма­хи­ва­ясь ярким во­сточ­ным ве­е­ром, си­га­ре­ты он вкла­ды­вал в мунд­шту­ки, ин­кру­сти­ро­ван­ные дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми. Во время за­гра­нич­ных по­ез­док он тре­бо­вал, по­доб­но цар­ствен­ным осо­бам, от­дель­ный вагон с со­от­вет­ству­ю­щим, то есть рос­кош­ным ин­те­рье­ром и все с теми же рас­ши­ты­ми ха­ла­та­ми, ве­е­ра­ми, до­ро­ги­ми на­пит­ка­ми, си­га­ра­ми”.

Преж­де всего, на­чаль­ни­ком штаба во вза­и­мо­дей­ствии с контр­раз­вед­кой, по­ли­цей­ски­ми и сыск­ны­ми служ­ба­ми США от оке­а­на до оке­а­на была ор­га­ни­зо­ва­на слеж­ка за всеми, кто про­яв­ля­ет мя­теж­ные на­стро­е­ния и недо­воль­ство, тут же, на “месте пре­ступ­ле­ния”, об­на­ру­жен­ные “на­стро­е­ния и недо­воль­ство” объ­яв­ля­лись про­ис­ка­ми ком­му­ни­стов. На­ча­лась ши­ро­кая трав­ля “мыс­ля­щих не по-​американски”, ко­то­рая позд­нее стала при­ме­ром, ис­точ­ни­ком “вдох­но­ве­ния” для ар­хи­ре­ак­ци­о­не­ра Дж. Мак­кар­ти. ФБР сроч­но за­ня­лось сня­ти­ем от­пе­чат­ков паль­цев у всех по­до­зри­тель­ных.

Д. Ма­кар­тур сразу со­об­ра­зил, что вы­ступ­ле­ние ве­те­ра­нов, само по себе без­обид­ное, огра­ни­чи­ва­ю­ще­е­ся всего лишь эко­но­ми­че­ски­ми тре­бо­ва­ни­я­ми, сле­ду­ет ис­поль­зо­вать как повод, пред­лог для рас­пра­вы не толь­ко над ле­вы­ми си­ла­ми стра­ны, но и над теми, кто вы­ра­жал недо­воль­ство су­ще­ству­ю­щи­ми по­ряд­ка­ми. Надо дей­ство­вать ши­ро­ким, все­о­хва­ты­ва­ю­щим фрон­том. По­это­му в слу­чае с ве­те­ра­на­ми Д. Ма­кар­тур с са­мо­го на­ча­ла дей­ство­вал мас­штаб­но. Преж­де всего, он объ­явил, что 90 про­цен­тов участ­ни­ков марша вовсе не ве­те­ра­ны.

На такое за­яв­ле­ние не мог ре­шить­ся ор­ди­нар­ный че­ло­век. Ибо это была ве­ли­чай­шая, неве­ро­ят­ная ложь! 94 про­цен­та участ­ни­ков могли по­ка­зать сол­дат­ские до­ку­мен­ты. Среди них 67 про­цен­тов имели удо­сто­ве­ре­ния участ­ни­ков бо­е­вых дей­ствий, 20 про­цен­там во­об­ще можно было не иметь ни­ка­ких до­ку­мен­тов – ка­ле­ки. Одна под­лость рож­да­ла дру­гие. Как сви­де­тель­ство­вал при­бли­жен­ный Ма­кар­ту­ра, генерал-​майор Корт­ни Уитни, было ре­ше­но пред­ста­вить об­ще­ствен­но­му мне­нию вер­сию, утвер­ждав­шую и до­ка­зы­ва­ю­щую, что в рядах ве­те­ра­нов “об­на­ру­жен боль­шой про­цент пре­ступ­ни­ков, людей, си­дев­ших в тюрь­ме за такие зло­де­я­ния, как убий­ство, по­но­жов­щи­на, из­на­си­ло­ва­ние, ограб­ле­ние, взлом, шан­таж, на­па­де­ние” (вспом­нил все же Ма­кар­тур незна­ком­ца!).

Но этого ока­за­лось мало, да и слиш­ком мелко (про­тив та­ко­го под­хо­да и воз­ра­жал Д. Ма­кар­тур). Сле­до­ва­ло пу­стить боль­шую, то есть по­ли­ти­че­скую, кровь.

На­чаль­ник ге­не­раль­но­го штаба вы­ра­жал удо­вле­тво­ре­ние тем, что пе­ре­дал свою тре­во­гу не толь­ко под­чи­нен­ным, но и пре­зи­ден­ту. Хотя как раз не было необ­хо­ди­мо­сти в том, чтобы убеж­дать под­чи­нен­ных, ну а уж Г. Гу­ве­ра и по­дав­но. Пре­зи­дент сам но­сил­ся с “ан­ти­ком­му­ни­сти­че­ской кар­той” и готов был под­бро­сить ее кому угод­но.

Со­зда­вая во­круг себя миф спа­си­те­ля, глав­но­го за­щит­ни­ка аме­ри­кан­ско­го об­ще­ства от “язвы ком­му­низ­ма”, Д. Ма­кар­тур вы­со­ко­пар­но за­явил Д. Эй­зен­хау­э­ру: “Я чув­ствую, в воз­ду­хе пах­нет ре­во­лю­ци­ей”. Ни боль­ше, ни мень­ше. В силу та­ко­го чрез­вы­чай­но­го об­сто­я­тель­ства он ре­ти­вей­шим об­ра­зом взял­ся за вы­пол­не­ние при­ка­за Гу­ве­ра “убрать ве­те­ра­нов”.


Опе­ра­ция на­ча­лась 28 июля 1932 года.

Утром этого дня по­ли­ция уже ата­ко­ва­ла ла­герь ве­те­ра­нов, при­ме­нив ог­не­стрель­ное ору­жие. Двое несчаст­ных пали. Од­на­ко впе­чат­ля­ю­щей кар­ти­ны, такой, чтобы про­де­мон­стри­ро­вать силу, чтобы на­гнать страх на всю Аме­ри­ку, по мне­нию устро­и­те­лей кро­во­пус­ка­ния, не по­лу­чи­лось. За­уряд­ная по­ли­цей­ская акция. Нужны фрон­таль­ные вой­ско­вые опе­ра­ции. Как на войне. А такое по плечу толь­ко армии.



Ма­кар­тур решил лично выйти на поле брани. Д. Эй­зен­хау­эр уго­ва­ри­вал его не брать ко­ман­до­ва­ние опе­ра­ци­ей на себя. Но у шефа на этот счет была своя точка зре­ния, свои планы. Д. Ма­кар­тур понял: он об­ла­да­тель шанса, ко­то­рый не сле­ду­ет упус­кать, он дол­жен на­би­рать в гла­зах своих еди­но­мыш­лен­ни­ков как можно боль­ше очков, ко­то­рые часто зна­чи­тель­нее и цен­нее, чем звез­ды на по­го­нах бо­е­во­го ге­не­ра­ла. При­няв такое ре­ше­ние, Ма­кар­тур отдал сразу два при­ка­за: адъ­ютан­там – сроч­но до­ста­вить из ре­зи­ден­ции па­рад­ную форму (это под­твер­жда­ют сним­ки), май­о­ру Джор­джу Пат­то­ну – си­ла­ми пе­хо­ты, тан­ков и ка­ва­ле­рии окру­жить мо­ну­мент Ва­шинг­то­ну. “Мы сло­ма­ем хре­бет Экс­пе­ди­ци­он­ной силе за по­со­би­ем”, – вы­со­ко­мер­но до­ба­вил при этом ге­не­рал.

Перед цепью сол­дат Д. Ма­кар­тур пред­стал в но­вень­ком от­гла­жен­ном мун­ди­ре с “фрук­то­вым са­ла­том” – так на сол­дат­ском жар­гоне на­зы­ва­ют ор­ден­ские план­ки. Один из ре­пор­те­ров спро­сил ру­ко­во­ди­те­ля опе­ра­ции по “за­хва­ту ин­ва­ли­дов в клещи”, чтобы раз­да­вить их: “Не ра­зум­нее было бы оста­вить на­гра­ды дома, а не укра­шать ими мун­дир имен­но в такой день?” Д. Ма­кар­тур оби­дел­ся и ска­зал: “Разве дол­жен я сты­дить­ся их? Каж­дая за­ра­бо­та­на в бою”. Са­по­ги бле­сте­ли. Не са­по­ги, а пара чер­ных зер­кал, га­ли­фе то­пор­щи­лось на за­висть лю­бо­му во­ен­но­му мод­ни­ку. Как все­гда, в руках он дер­жал хлыст.



Сам Д. Ма­кар­тур опи­сы­ва­ет свое уча­стие в бо­е­вых дей­стви­ях сле­ду­ю­щим об­ра­зом:

“Мы пу­сти­ли в дело сле­зо­то­чи­вый газ (пер­вой жерт­вой га­зо­вой атаки стал пер­ве­нец “апар­та­мен­тов на Ана­ко­стии” – мла­де­нец Бер­нард Мей­ерс.). К 9.30 очи­сти­ли всю тер­ри­то­рию вплоть до Ана­ко­стии. Де­мон­стра­ция силы, от­лич­ная дис­ци­пли­на сол­дат, уме­лое ис­поль­зо­ва­ние газа обес­пе­чи­ли про­ве­де­ние опе­ра­ции без се­рьез­но­го кро­во­про­ли­тия”.

Она дли­лась всю ночь. Утром, по ее за­вер­ше­нии, Д. Ма­кар­тур, как велел ему во­ен­ный ми­нистр, встре­тил­ся с пред­ста­ви­те­ля­ми пе­ча­ти и со­об­щил сле­ду­ю­щее:

“Если бы пре­зи­дент Гувер не дей­ство­вал таким об­ра­зом (то есть не при­бег­нул бы к услу­гам во­ору­жен­ных сил и Ма­кар­ту­ра. – Л. К.), он пред­стал бы перед се­рьез­ной си­ту­а­ци­ей. Еще неде­ля, и пра­ви­тель­ство ока­за­лось бы в угро­жа­ю­щем по­ло­же­нии”.

Мно­го­го не рас­ска­зал ре­пор­те­рам ге­не­рал, мно­гое утаил от об­ще­ствен­но­сти. Но ре­пор­те­ры были на улице, они ви­де­ли, как вел себя Ма­кар­тур. И мно­гие, в том числе Д. Пир­сон, рас­ска­зы­ва­ли о своих впе­чат­ле­ни­ях. Потому-​то одна из газет в эти дни опуб­ли­ко­ва­ла ка­ри­ка­ту­ру на ге­не­ра­ла Ма­кар­ту­ра – чу­до­ви­ще в аме­ри­кан­ской во­ен­ной форме, в руках – кин­жал, с ко­то­ро­го ка­па­ет кровь. Тогда Ма­кар­тур рас­сви­ре­пел от злобы: “У меня в руках был хлыст, а не топор”. Но кровь-​то про­ли­лась.

Да, много но­во­го узна­ли люди о че­ло­ве­ке с “фрук­то­вым са­ла­том”. Один из мо­ло­дых сол­дат, не ню­хав­ший по­ро­ха, на­бра­сы­ва­ет­ся на героя пер­вой ми­ро­вой войны, вы­ры­ва­ет у него знамя (а ве­те­ра­ны при­шли со зна­ме­на­ми, под ко­то­ры­ми сра­жа­лись во славу “де­мо­кра­ти­че­ских” Со­еди­нен­ных Шта­тов), а потом плюет в лицо быв­ше­го сер­жан­та Аме­ри­кан­ско­го экс­пе­ди­ци­он­но­го кор­пу­са, при этом бро­са­ет ему: “Эй ты, ста­рая бабья зад­ни­ца!”

Ге­не­рал Ма­кар­тур при­сут­ство­вал при этой сцене. Че­ло­ве­ка, до­ка­зав­ше­го свой пат­ри­о­тизм на фрон­те, об­ли­ва­ют гря­зью пло­щад­ной брани? И как же он ре­а­ги­ро­вал? С одоб­ре­ни­ем! Ге­не­рал лас­ко­во кив­нул юному бес­стыд­но­му ис­пол­ни­те­лю его при­ка­зов. “Крас­но­ре­чие” сол­да­та весь­ма по­нра­ви­лось зна­то­ку гре­че­ской ми­фо­ло­гии. Один из воз­му­щен­ных аме­ри­кан­цев при виде без­об­раз­ной сцены вос­клик­нул: “После та­ко­го аме­ри­кан­ский флаг для меня ни­че­го не зна­чит!” Ма­кар­тур гроз­но щелк­нул паль­ца­ми и, упо­до­бив­шись наг­ле­цу, плю­нув­ше­му в лицо ве­те­ра­ну, рявк­нул: “Если он еще раз от­кро­ет пасть, аре­стуй­те!” (и аре­сто­вы­ва­ли, на сле­ду­ю­щее утро; по­ли­ция устро­и­ла об­ла­ву и бро­си­ла в тюрь­му 36 че­ло­век).

В эту “Вар­фо­ло­ме­ев­скую ночь” Д. Ма­кар­тур со­вер­шил много дру­гих “по­дви­гов”. Ос­нов­ная часть ве­те­ра­нов раз­би­ла ла­герь на дру­гом бе­ре­гу Ана­ко­стии. Этот па­ла­точ­ный и кар­тон­ный го­ро­док без кре­пост­ной стены, без ору­жия не пред­став­лял ни­ка­кой угро­зы ни пре­зи­ден­ту, ни Ка­пи­то­лию, ни ре­жи­му. По­это­му Г. Гувер, не желая по­ка­зать­ся че­рес­чур кро­во­жад­ным, по­слал к Ма­кар­ту­ру ку­рье­ров с при­ка­зом оста­но­вить­ся, не пе­ре­хо­дить мост, не тро­гать ла­герь. Как вспо­ми­на­ет Д. Эй­зен­хау­эр, Д. Ма­кар­тур, оглу­шив гон­цов по­то­ком бран­ных слов, за­явил: “Я чрез­вы­чай­но занят и не желаю, чтобы меня бес­по­ко­и­ли при­хо­дя­щие сюда люди, пре­тен­ду­ю­щие на то, что они до­став­ля­ют при­ка­за­ния”.

Д. Ма­кар­тур не оста­но­вил­ся. Он пред­ло­жил штурм моста Элевенс-​стрит. К тому же Д. Ма­кар­тур имел чет­кое и опре­де­лен­ное ука­за­ние: уни­что­жить, пе­ре­ло­мать ве­те­ра­нам не толь­ко хреб­ты, все кости.

Пе­рей­дя со сво­и­ми сол­да­та­ми “ва­шинг­тон­ский Ру­би­кон”, “Аме­ри­кан­ский ке­сарь” пре­вра­тил убо­гие ша­ла­ши, кар­тон­ные ко­ну­ры, ле­жа­ки из сена и со­ло­мы, тря­пич­ные па­лат­ки в огром­ный пы­ла­ю­щий факел. Жур­на­ли­сты ви­де­ли, как сол­дат гнал­ся за се­ми­лет­ним маль­чи­ком и про­ткнул его шты­ком. Маль­чик же хотел спа­сти кро­ли­ка. Джо Ан­дже­ло, ве­те­ран из Кам­де­на (штат Нью-​Джерси), видел, как ка­ва­ле­рий­ский офи­цер Джордж Пат­тон ведет своих сол­дат на раз­ру­ше­ние его, Ан­дже­ло, ша­ла­ша. На­ко­нец и эта ла­чу­га за­го­ре­лась. А ведь Ан­дже­ло спас Пат­то­на от смер­ти на За­пад­ном фрон­те.

Ду­глас Ма­кар­тур вос­ста­но­вил по­ря­док. Он весь­ма гор­дил­ся собой. Раз­гром марша ве­те­ра­нов стал пиком де­я­тель­но­сти Ма­кар­ту­ра на посту на­чаль­ни­ка ге­не­раль­но­го штаба, его Мон­бла­ном. На оче­ред­ной встре­че с жур­на­ли­ста­ми, Ма­кар­тур хва­стал­ся тем, что сам при­ни­мал все ре­ше­ния, что спас пра­ви­тель­ство, вы­гнав ве­те­ра­нов из Ва­шинг­то­на.



Д. Ма­кар­тур ни­ко­гда не рас­ка­и­вал­ся в со­де­ян­ном. Если же его под­вер­га­ли кри­ти­ке, он за­щи­щал­ся толь­ко одним щитом (это, когда от­би­вал на­пад­ки своих, когда же ата­ко­вал вра­гов, щит пре­вра­щал­ся в кин­жал): “Марш ве­те­ра­нов за по­со­би­ем был за­го­во­ром крас­ных, а по­сколь­ку он со­кру­шил сей за­го­вор, то Кремль занес его в спи­сок людей, под­ле­жа­щих уни­что­же­нию”.

Ос­нов­ной ис­точ­ник уже "битый", осталь­ное можно более по­дроб­но про­честь здесь:
http://militera.lib.ru/bio/kuznetsov/03.html



П.с. "Что мы видим на кар­тине?"(с.)
Видим мы то, что когда де­мо­кра­тия и права че­ло­ве­ка со­зда­ют "угро­зу на­ци­о­наль­ной без­опас­но­сти США", даже права и сво­бо­ды самих аме­ри­кан­ских граж­дан легко раз­би­ва­ют­ся пулей на­ци­о­наль­но­го гвар­дей­ца или по­ли­цей­ской ду­бин­кой.

Можно срав­нить с ны­неш­ни­ми со­бы­ти­я­ми на укра­ине и в дру­гих стра­нах - где ана­ло­гич­ные дей­ствия вла­стей по обуз­да­нию про­те­стов граж­дан своих стран трак­ту­ют­ся как "недо­пу­сти­мые, ти­ра­ни­че­ские, ужас­ные, на­ру­ша­ю­щие права и сво­бо­ды и т.д." Осо­бен­но смеш­но это в при­ме­не­нии к нашей стране, где мяг­кость и ува­жи­тель­ность по­ли­ции даже к явно неадек­ват­ным про­те­сту­ю­щим пе­ре­хо­дит уже все пре­де­лы воз­мож­но­го и ра­ци­о­наль­но­го.

И на год можно не смот­реть - если в США воз­ник­нет ана­ло­гич­ная си­ту­а­ция, то меры воз­дей­ствия будут не менее кру­ты­ми. Аме­ри­ка может устра­и­вать раз­ру­ши­тель­ные "май­да­ны" где хочет. Со­зда­ние "май­да­на" в самих США - недо­пу­сти­мо и ско­рее всего, про­сто невоз­мож­но.

П.с.2 Ци­та­та с од­но­го из ре­сур­сов под ста­тьей (чест­но го­во­ря, со­мни­тель­но):
"Ве­те­ран­ские ор­га­ни­за­ции США до сих пор на­ста­и­ва­ют, что тогда по­гиб­ли несколь­ко тысяч че­ло­век, а 200 ак­ти­ви­стов вы­вез­ли во Фло­рид­ские бо­ло­та и там рас­стре­ля­ли."

П.с.3 Тот же 1932 год, США, г.Дет­ройт.

Рас­стрел го­лод­но­го марша в Дет­рой­те про­изо­шёл 7 марта 1932 года во время Ве­ли­кой де­прес­сии, когда го­ло­да­ю­щие со­кра­щён­ные ра­бо­чие за­во­да Ford вышли на улицы с эко­но­ми­че­ски­ми тре­бо­ва­ни­я­ми. По­ли­ция и во­ору­жён­ные служ­бы Генри Форда от­кры­ли огонь по ра­бо­чим, в ре­зуль­та­те чет­ве­ро были убиты, более ше­сти­де­ся­ти че­ло­век были ра­не­ны (один из них умер от по­лу­чен­ных ра­не­ний спу­стя три ме­ся­ца). Около 25 по­ли­цей­ских по­лу­чи­ли ра­не­ния, вы­зван­ные кам­ня­ми и дру­ги­ми пред­ме­та­ми. «New York Times» пи­са­ла, что «улицы были за­ли­ты кро­вью».

После рас­стре­ла де­мон­стра­ции ра­бо­чие были под­верг­ну­ты ре­прес­си­ям, ра­не­ные в боль­ни­цах были аре­сто­ва­ны, неугод­ных уволь­ня­ли с ра­бо­ты.