Семь концептуальных законов марксизма по Евгению Майбурду

Как водится, перескажу своими словами. Так, для должного понимания сути при сколько-нибудь добросовестном знакомстве с марксовой теорией необходимо нивелировать столь свойственные ей двойные (и множественные) стандарты, обратив известнейшее правило Маркса - Энгельса "О людях нельзя судить по тому, что они сами о себе говорят" против них же самих.

Лишь это методологическое допущение, пожалуй, позволяет всё-таки продраться сквозь чащобу умолчаний и противоречий Маркса - Энгельса по отношению к своей мотивировке и своим реальным действиям - пусть даже и последние сводились в основном к довольно мелочному интриганству, что преследовало цель по перехвату этими мелкобуржуями реальной власти в мировом рабочем движении. Хотя бы и ценой его раскола.

Эффектом этакого допущения буквально тотчас выступило неожиданно простое, но и в то же время значимое умозаключение:

Из множества высказываний Маркса - Энгельса любое может оказаться вводящим в заблуждение.

Другими словами:

Марксу и его последователям никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя верить на слово.

Что любопытно, вышесказанное правило полностью вытекает не из авторских интерпретаций Майбурдом марксизма - но, буквально говоря, из первых рук, из марксова канона в виде текстов бородатых основоположников. Притом чем больше зарываешься в первоисточники, тем больше оные это правило ввиду его универсальности и полного отсутствия каких-то исключений подкрепляют.

По причине важности первостатейной и значения фундаментального [для изучения предмета] это правило имеет смысл аккредитовать как первый закон марксизма - закон необходимого недоверия. При этом первый он и по порядку, и по значимости:

Всякое игнорирование первого закона марксизма или его недооценка могут самого добросовестного человека привести к заблуждениям - тем скорее, чем добросовестнее человек.

Евгений Майбурд предостерегает: мол, читатель вполне может посчитать этот закон всего лишь полемическим приемом, этаким шутейным "законом" - и будет в этом случае категорически не прав: 

Мы настаиваем на том, что положение это, во-первых, получено как результат определенной исследовательской работы тексто- и фактологического характера. Во-вторых, оно представляет собой словесное выражение некой упорядоченности, проявляемой определенной группой реальных явлений, но ранее не осознаваемой никем как закономерность. Сказанный принцип устанавливает закономерность там, где прежде видели игру случая, стало быть, этот принцип есть не что иное как подлинный научный закон.

По современным меркам его можно отнести, пожалуй, к классу запрещающих законов. То есть: он не утверждает [ложность марксовых выкладок], а только запрещает [слепо им довериться]. Закон необходимого недоверия безупречно применим к высказываниям Маркса вида: "я открыл... (обосновал, показал, доказал и т.д.)" или идентичные по смыслу "как было доказано… (установлено и т.д.)". То же справедливо в отношении любых из высеров его последователей вида: "Маркс открыл... (обосновал, доказал, т.д.)"

Но еще большую свою полезность закон необходимого недоверия обнаруживает в том, как Маркс интерпретирует других экономистов (особенно, когда это мыслители гораздо более глубокие, чем Маркс). Полезен он и в деле восприятия цитат из тех экономистов, облаять коих Маркс поставил себе целью, и при чтении личной его переписки, и буквально во всех случаях, когда Маркс, говоря фигурально, вообще открыл рот.

То же, соответственно, работает и применительно к марксистам, начиная с Энгельса, особенно когда они "перепевают" марксовы посылки, удивительнейшим образом произнося неправду, даже если это правда.

Видимая искренность высказываний учителя и учеников, очевидная убежденность и в правдивости своих слов - не могут служить препятствием для применения в нашей практике первого закона марксизма.

Второй закон марксизма косвенно уже упоминался мной в заметке "В споре Сталина с Хрущевым об элитах Маркс бы принял сторону последнего" и поименован как закон эзотеричности: исчерпывающий смысл марксовой риторики, марксизма как учения не ограничен тем, что Марксом сказано (написано) вслух и требует дополнительного толкования [шаманами, брахманами, жрецами, "городскими сумасшедшими" и прочими авантюристами]. Закон эзотеричности, пожалуй, предопределен законом предыдущим, но содержательно он глубже, чем он мог бы быть, являясь просто и не более, чем следствием закона необходимого недоверия.

Формулировка третьего закона марксизма - закона теоретического богатства - не вполне привычна для научного закона, ибо по природе собственной дуалистична, заключает два отдельных принципа:

1. Принцип тактической гибкости, дозволяющий [на практике] любой обман как политических противников, так и своих сторонников. Марксизм же - "не догма" :) Это "руководство к действию" =))

2. Принцип идейной чистоты, т.е. строгого, негибкого следования [на словах] самой букве марксизма. Ноль уступок, ноль инакомыслия, ноль отступлений от теории!

Этими двумя посылками закон теоретического богатства исчерпывается. Только человек от диалектики далекий их посчитает полностью друг друга исключающими - подлинный марксист обычно применяет обе. И одновременно. И сие в его глазах не означает отступления от принципов марксизма. Даже и напротив - как увидим ниже из законов четвертого и шестого.

Раз марксизм собою представляет руководство к действию, его концептуальная убогость компенсируется прикладным его характером. На практике же всё возможно. В этом отношении не математика - царица наук, а именно такой ее узкоспециальный раздел, как теория вероятностей. И в нужном стиле реагировать на самые невероятнейшие обстоятельства и флуктуации в процессе политической борьбы способна лишь "банда ослов" (выражение Маркса применительно к своим шестеркам), слепо доверяющая собственным вождям и плоско, абсолютно не критично принимающая многомерную реальность.

Именно для этой публики марксизм на любой вопрос имеет готовый, предельно схематичный ответ - причем для каждого конкретного случая. В этом заключается немалая заслуга Энгельса, что пережил сообщника аж на 12 лет, в течение которых, в сущности, лишь тем был занят, что марксистский примус починял перетолковывал все несуразности в заявленной Марксом теории. Майбурд добавляет:

Всегда можно найти нужную букву, чтобы отказаться от ненужной буквы. Какая буква нужная, а какая нет - определяет текущий момент. Душа теоретического марксизма - диалектика, душа практического марксизма - тактика. Тактика есть диалектика в действии. Диалектика есть тактика в рассуждениях. Тактика - это логика классовой борьбы. Диалектика - это классовая борьба в логике.

Таким образом, имеем четвертый закон марксизма - закон единства теории и практики. Даром что ошибкой было б трактовать его поверхностно: не стоит заблуждаться, будто марксово единство теории и практики тождественно совпадению слов и дел. Напротив, четвертый закон марксизма дозволяет их несогласованность, подчас диаметральную - именно в этом его главное значение и научная ценность.

Далее - поскольку:

а) вопросы тактики во всех раскладах самые дискуссионные;

б) выбор подходящей идеологемы в оправдание отхода от неподходящей - принципиальных критериев не имеет;

- никакой марксизм невозможен без авторитета, абсолютного и монопольного. А это пятый закон марксизма, с виду, кстати, исключающий первый закон (с его недоверием по отношению к каким-либо авторитетам) - собственно, закон авторитарности. Он, даже будучи выведен чисто теоретически, подтверждается на практике безотносительно времен и мест.

После смерти Маркса с Энгельсом, двух гуру, порожденное ими движение с неизбежностью раскололось. Вопреки той точке зрения, которая в таких расколах обвиняет злонамеренность отдельных персонажей (кому и что вменяется, всецело в данном случае определяется фигурой именно того, кто, собственно, вменяет - см. первый закон марксизма), Майбурд эти самые марксистские расколы преподносит как закономерность, органично вытекающую, скажем так, из сущностных характеристик марксова учения:

По пятому закону марксизма, количество сект, образующихся при расколе, равно количеству партийных лидеров, претендующих на монопольный авторитет или, что то же самое, на главенство в партии.

Третьим и четвертым законами марксизма объясняется его многоликость, его особенная адаптивность к любым конкретным условиям. А пятый закон марксизма вроде бы противоречит предыдущим двум, поскольку допускает раздробление марксистского единства - но и здесь в очередной раз видится противоречие диалектическое, а не механистическое. Ибо даже в пору взаимного истребления марксистских группировок, все они остаются именно марксистскими, тем самым демонстрируя диалектический принцип единства и борьбы противоположностей:

Цель определяет выбор средства - в тактическом плане. Цель оправдывает средства - в плане диалектическом. Организационная модификация (раскол) - лишь одно из средств.

Как раз инвариантность той единой установки [для буквально всех извивов тактики], которая меняется марксизмом по обстановке (от окраса и названия до организационных форм и поведенческих моделей), позволяет данному движению всё время оставаться "красным" и "однопартийным", и "принципиальным". Что и составляет предпоследний, шестой закон марксизма - закон красного хамелеона.

С юности до самой смерти лично Марксовой идеей-фикс являлась не какая-либо "справедливость", а необходимость уничтожить тогдашнее общество посредством революционного насилия. Всё это прямым текстом декларировалось "Манифестом Коммунистической партии" (1848).

Движущей силой революции он считал рабочий класс ("пролетариат"), возглавляемый коммунистической партией, возглавляемой им, Карлом Марксом.

Только вот ведь незадача: европейское рабочее движение в XIX столетии стихийно зародилось и жило по собственным законам, не завися от каких-либо теорий. Именно свое главенство в нем для Маркса было абсолютно непреложным условием, которое бы позволяло навязать рабочему движению свой мелкобуржуазный взгляд на положение вещей, свою теорию, свою программу трансформации не просто государств и обществ, но всего человечества. Видимо, согласно принципу, напоминающему биржевое поведение "быков": чем больше требуешь, тем больше выкружишь.

Первые четыре закона марксизма позволяют нам инверсию предшествующей мысли: навязать рабочему движению свой взгляд для Маркса было абсолютно непреложным условием собственного лидерства в движении. В ход шло всё - любая мерзость, позволявшая бы изолировать от пролетарских масс опасных конкурентов в этой многолетней борьбе за политическое лидерство. Майбурд заключает таким образом, что оба этих тезиса истинны. И оба равносильны.

Власть - не формулируемая явным образом, однако абсолютнейшая цель марксизма, деятельности партии и поведения ее вождя. Напомню, пятый закон марксизма констатирует (не исключает) самую возможность партийных расколов, устанавливая численное равенство меж фракциями и харизматиками внутри партии. Однако пятый закон марксизма справедлив лишь в условиях борьбы за власть - как в партии, так в государстве. С обретением же власти действие данного закона ограничивается самой природой власти, т.к. завоеванную власть необходимо сохранять, минимизируя малейшую возможность последующего фракционного дробления.

И вновь противоречие! Но противоречие опять диалектическое, т.е. не опровергает вышеуказанный пятый закон марксизма, но стремится к собственному устранению - во имя высших интересов, связанных с завоеванием и удержанием власти. Снимается противоречие довольно просто: собственно, борьбу за внутрипартийную власть всегда выигрывает фракция, которая после победы полностью перекрывает путь во власть для потенциально сильных, эффективных, ярких лидеров. Известная проблема отрицательной селекции элит, которые идут на вертикальную мобильность для талантливых "плебеев" лишь в условиях внезапно замаячившего форс-мажора.

NB. Мое, как топикстартера, соображение: как раз вот в этом - основная драма Сталина, который под конец 30-х и добился полного единомыслия в ВКП(б). И только это помогло нам выжить на полях сражений ВОВ, но в то же время строго исключило появление равновеликих Сталину преемников. Подчеркиваю, это не вина его, это - беда, определенная неумолимой логикой исторических обстоятельств. И подчеркиваю, что других толковых лидеров у нас быть не могло ввиду ущербности марксизма-ленинизма, чьи родовые травмы, как свидетельствует Майбурд, предопределил сам Маркс - и чьим заложником являлся Сталин. Единственный же для России шанс [на появление толковых продолжателей сегодняшней политики] при Путине, аналогично возведенном на вершину власти в пору для страны критическую, заключается в его анти-марксизме и, как следствие, возможности порочный круг мертворожденного марксистского лже-дискурса порвать и выкинуть. Предельно маргинализировать всех марксовых кузнечиков в стране, представив оных - молча, без авторитарного нажима! - полными ушлепками, потенциальными предателями, "оранжадом", террористами, почти расчеловечив их (во избежание). Единственной гипотетической угрозой для России может выступить, пожалуй, лишь известный путинский либерализм (кузен марксизма). Но всё самое ужасное для нашей Родины сегодня, я уверен, позади.

Майбурд добавляет:

Сильная яркая личность, стремящаяся к власти в условиях уже победившего марксизма имеет только две возможности - либо она будет элиминирована (любым путем) властными структурами, либо неизбежно подавит свою индивидуальность, поступится правом независимости своих взглядов и чувством собственного достоинства. Путь к власти, как правило, - дело жизни с юных лет, поэтому описываемая адаптация не может остаться чистым притворством и не проходит без ущерба для личности - личность нивелируется. Придя к власти, такая личность может стремиться лишь к упрочению власти.

Отсюда последний седьмой закон марксизма - закон идейного и духовного вырождения, он же закон деградации и упадка.

В силу первичности фактора властолюбия оный деградацией марксизма вообще не отменяется - напротив только ярче проявляются инстинкты правящего класса, что направлены на поддержание статус-кво и подавление нормальной инициативности вновь набираемых во власть людей. Подобным образом и получается порочный круг государственного марксизма, не способного ни бескровно передать власть (так, в трагических событиях октября 93-го повинны, на мой взгляд, как минимум обе стороны), ни реформировать ее, ни обновиться на концептуальном уровне. Отсюда - вилы. Или яма... так, еще одно название седьмого закона марксизма по Майбурду есть закон ямы. Имярек считает то, что яма - абсолютно неизбежный результат развития марксизма, некогда успевшего стать правящей политической силой, т.к. некогда уже была достигнута та имманентная цель марксизма, каковой является прорыв к реальной власти:

Достижение цели приводит к реализации всех потенций этого течения. Выясняется, что ничего кроме ориентированности на власть в марксизме реально нет и не было.

 

Достижение власти - единственная цель, которую в состоянии реализовать марксизм (если ему не помешают). Этой цели было подчинено всё в первоначальном марксизме и тем более в его последующих течениях. Это единственный пункт марксистской программы, который может быть реально осуществлен.

 

Никаких других своих обещаний марксизм реализовать не в состоянии, ибо все обещания марксизма о положительном переустройстве общества не вытекают ни из его природы как общественного движения, ни из объективных научных истин. Они вытекают исключительно из его теории, которая также не отвечает его природе как общественного движения и которая с научной точки зрения ошибочна.

Итак, чтоб подытожить, кратко перечислим семь концептуальных законов марксизма по Майбурду:

1. Закон необходимого недоверия.

2. Закон эзотеричности.

3. Закон теоретического богатства.

4. Закон единства теории и практики.

5. Закон авторитарности.

6. Закон красного хамелеона.

7. Закон деградации (закон ямы).

Автор также намекает, что их может быть и больше: так, к примеру, взявшись покопаться глубже, можно рассмотреть гипотезу о том, что закон ямы с полной неизбежностью "влечет террор или экспансию, или то и другое", т.к. имманентное марксизму властолюбие с захватом власти не удовлетворяется на 100%.

Будучи иррациональной в своих истоках и первоначальных формах проявления, воля к власти после физической ее реализации приобретает метафизические формы, каковыми являются внутренний террор (т.е. расширение власти внутрь) и внешнее расширение (т.е. экспансия террора).

Так что если бы марксисты захватили власть в стране с народом менее миролюбивым, нежели в России, именно экспансию террора под знаменем "мировой революции" мы бы в прошлом веке и увидели, пожалуй. Лоханулись краснопузики, реально не на тех поставили. Хотя есть экзотическая версия, что некто (может быть, мусью ГП?) марксистский вирус допустил в Россию специально - чтоб ее слегка (до лучших, скажем так, времен) законсервировать и сохранить. Покамест "рост ментальности" (термин от АнТюра) ядра суперэтноса русских не достигнет пресловутой точки невозврата... невозврата в нашу жизнь всех чужеродных, импортируемых элементов...

Пссст! Новая Российская Империя. Est. 2012.