В последние пять лет очень нравится изучать 19-й век. С моей точки зрения он во многом стал поворотным и в рамках этого времени были заложены основы многих современных процессов. Читаю авторов из различных стран в том числе и из Великобритании, один из моих любимых английский историк-марксист Эрик Хобсбаум с его идеей “синтетической истории”. Несомненно, многие читатели на АШ прочитав его биографию, тут же скажут, что мол очередной еврейский историк-марксист, родившийся в Австрии, вступивший в Компартию Великобритании, входивший в "Группа историков Коммунистической партии Великобритании". Если так - пройдите миом - этот пост не для вас. В свое время году этак в 2012 Хобсбаума травили за то, что он отказывался признать ВОСР кровавой ошибкой, а называл её "маяком надежды" для бедных и угнетенных мира сего. Для меня Хобсбаум стоит в одном ряду с такими историками, как Л. Февр, или Фернан Бродель. Итак, Недавно наткнулся у него на весьма интересный материал, иллюстрирующий чистые капиталистические процессы. На АШ часто говорят о колониальных налогах, мировом разделении труда и прочем, по-моему, небезынтересно посмотреть, как этот процесс протекал в период промышленной революции в Британии.
Сейчас это, по-моему, актуально, ибо многие до сих пор верят, что наша страна может безболезненно провести индустриализацию в нынешней экономической ситуации что вот-вот падет капиталистическая гегемония США и вот мы кааак сейчас выдадим индустриализацию нового поколения. ну, это все хорошо и прекрасно, я не против. Но предлагаю просто посмотреть, как описывает индустриализацию в капиталистическом обществе Англии 19-го века Хобсбаум, а потом прикинуть, есть ли у нас такие же условия, а если нет, то собственно, откуда они могут появиться. Ибо мое мнение, что сейчас такие условия больше есть у Китая, чем у нас, в принципе может Китай нам проведет индустриализацию, хз. Ну да ладно, обратимся к логике автора.
1. Британская текстильная промышленность, подобно текстильной промышленности других стран, очень быстро выросла, как побочный продукт заморской торговли, она производила сырьевой материал (или даже один из сырьевых материалов, поскольку первоначальным продуктом была бумазея, смесь хлопка и льна), и индийский хлопок, или миткаль, который завоевал рынки, так что европейские производители вынуждены были пробиваться на рынок со своими грубыми поделками… Хлопок и смеси с хлопком, будучи дешевле шерсти, завоевали скромный, но достаточный рынок. Но главные возможности для их быстрой экспансии находились за морями.
Колониальная торговля создала текстильную промышленность и продолжала питать ее. В XVIII в. она развивалась на территориях, прилегающих к главным колониальным портам Бристоля, Глазго, особенно Ливерпуля, крупного центра работорговли. Фактически в течение всего периода, работорговля и торговля хлопком идут рука об руку. Плантации хлопка в Вест-Индии, куда доставлялись рабы, производили большую часть хлопка-сырца для британской промышленности, и в ответ плантаторы покупали чеки Манчестерской хлопковой компании. Ланкашир позднее внес свой вклад в работорговлю, сохраняя ее, поскольку после 1790-х годов поставка рабов из Южных Соединенных Штатов была продолжена и определялась ненасытными и стремительно возрастающими потребностями фабрик в Ланкашире, для которых они поставляли большую часть хлопка-сырца.
Таким образом, толчком колониальной торговли стала промышленность по переработке хлопка. Между 1750 и 1769 гг. экспорт британского хлопка возрос более чем в 10 раз. В таких ситуациях доходы для человека, пришедшего на рынок первым с наибольшим количеством чеков, были астрономическими и стоили риска проведения усовершенствования технологии. Но заморский рынок, а особенно территории бедные, заброшенные, неразвитые не только время от времени расширялись, но и развивались постоянно и безгранично. Без сомнения, любой участок подобного рынка, находясь в изоляции, по промышленным стандартам был мал, и соревнование между представителями развитых экономик делало его для каждого из них еще меньше. Но как мы видели в течение долгого времени, одна из развитых стран монополизировала весь или почти весь такой рынок; в этом случае перспективы монополиста становились безграничными, в чем преуспела и британская хлопковая промышленность, сюда же добавилась решительная поддержка со стороны британского правительства.
В отношении торговли промышленная революция может быть описана, исключая только несколько лет в 1780-х гг., как триумф экспортного рынка за рубежом; к 1814 г. Британия экспортировала около 4 ярдов хлопчатобумажной ткани на каждые 3 внутри страны, к 1850 г. 13 на каждые 8 и внутри этого растущего экспортного рынка процветали полуколониальные и колониальные рынки, являвшиеся главными рынками сбыта для британских товаров за границей в течение долгих лет. Во время наполеоновских войн, когда европейские рынки были в основном закрыты из-за войны и блокированы, это было вполне естественно. Но и после войн они продолжали заявлять о себе. В 1820 г. когда Европа снова открывается для свободного британского импорта, на ее рынки поступило 128 млн ярдов британского хлопчатобумажного полотна, Америка, не считая США, Африка и Азия получили 80 млн, а к 1840 г. Европа получила 200 млн ярдов, тогда как неразвитые страны получили 529 млн ярдов британской хлопчатобумажной ткани.
В этих странах британская промышленность установила монополию посредством войны, народных восстаний и при помощи собственной имперской власти. Два региона заслуживают особого внимания; Латинская Америка стала во многом зависеть от британского импорта во время наполеоновских войн, а после того как она порвала отношения с Испанией и Португалией, попала в почти полную экономическую зависимость от Британии, поскольку она находилась в абсолютной изоляции от каких-либо политических вмешательств потенциальных европейских конкурентов Британии. К 1820 г. этот почти обнищавший континент уже получил на четверть больше хлопчатобумажных тканей из Британии, чем вся Европа, к 1840 г. туда поступало их уже наполовину больше, чем в Европу. Индия систематически выводилась из процесса индустриализации и в конце концов превратилась в ланкаширский рынок хлопчатобумажных товаров: в 1820 г. субконтинент получил от Британии только 11 млн ярдов, но в 1840 г. уже 145 млн ярдов хлопчатобумажных тканей. Это был великий поворотный пункт в мировой истории. Поскольку со времен расцвета европейской торговли она больше импортировала с Востока, чем продавала там, потому что Востоку мало что требовалось от Запада взамен на пряности, шелка, миткаль, драгоценности и пр., которые шли оттуда. На первых порах хлопчатобумажная рубашечная ткань — продукт промышленной революции — изменила эти отношения, которые раньше сохранялись в равновесии при помощи экспорта слитков золота и прямого разбоя.
Только консервативные и самодовольные китайцы так и отказывались покупать то, что предлагал Запад или экономики, управляемые Западом: до тех пор, пока между 1815 и 1842 гг. западные торговцы, поддерживаемые западными канонерками, не сумели найти идеальный товар, который легко можно было экспортировать в больших количествах из Индии на Восток: опиум.
Хлопок же предоставлял невероятно заманчивые перспективы, толкая частных предпринимателей на совершение промышленной революции, а экспансия быстро требовала ее проведения. К счастью, она также предоставляла иные условия, которые давали возможность проводить ее. Новые изобретения, которые принесла с собой революция — прядильный станок, изготовление муаровой ткани, мюль-машину и чуть позже управляемый ткацкий станок, были относительно просты и дешевы и почти сразу окупались за счет их высокой производительности: если необходимо — по частям, небогатым человеком, который начинал с нескольких фунтов, взятых взаймы, и человеком, располагавшим большими накоплениями в XVIII в., который не собирался делать значительные капиталовложения в промышленность. Расширение промышленности могло легко финансироваться из текущей прибыли, поскольку сочетание обширных завоеванных рынков и постоянное понижение цен давали фантастический рост доходов, они составляли не 5 и не 10%, позднее один английский политик справедливо заметил: «Счастье Ланкашира составили сотни и тысячи процентов прибыли». В 1789 г. бывший помощник торговца мануфактурой Роберт Оуэн мог начать бизнес в Манчестере, скопив 100 фунтов, к 1809 г. он выкупил у своих партнеров в Нью-Лэнарке фабрики за 84000 фунтов наличными. И его история преуспеяния в бизнесе довольно скромна. Необходимо помнить, что к 1800 г. менее 15% британских семей располагали доходом в более чем 50 фунтов годовых, и из них только одна четверть владела более чем 200 фунтами годовых.
Фабричное производство в других текстильных отраслях кроме хлопчатобумажной медленно развивалось до 1840-х гг. а в других отраслях промышленности было совсем незначительным. Даже паровой двигатель, который мог применяться во многих отраслях промышленности, к 1815 г. использовался только на шахтах. В 1830 г. «промышленность» и «фабрика» в современном смысле означали исключительно хлопчатобумажные регионы в Соединенном Королевстве.
Несмотря на это, нельзя недооценивать силы, которые развивали и усовершенствовали производство других необходимых товаров. Но, во-первых, на них требовалось намного меньше людей: ни одна отрасль не достигла полутора миллионов наемных рабочих, которые были заняты в 1833 г. в мануфактурной отрасли. Во-вторых, их стремление усовершенствовать производство было намного меньше; пивоварение, которое во всех отношениях технически и научно наиболее продвинулось и имело производство механизированное и революционизированное задолго до мануфактур, вряд ли оказывало влияние на экономику других отраслей. Существовал спрос на хлопок, на строительство большого числа зданий и все виды деятельности в новых промышленных районах, на машины, химические усовершенствования, промышленное освещение, строительство судов и ряд других видов деятельности; и этого достаточно, чтобы увидеть, как велик был рост экономики в Британии к 1830-м годам. В-третьих, рост мануфактурной промышленности был так значителен и его вес во внешней торговле Британии так велик, что он вызывал прогресс в смежных отраслях. Количество хлопка-сырца, импортируемого Британией, выросло с 11 млн фунтов в 1785 г. до 588 млн фунтов в 1850 г., производство ткани — с 40 млн до 2025 млн ярдов” С 1816 по 1848 г. из всего британского годового объема экспорта хлопчатобумажная мануфактура составляла от 40 до 50%...
2. Механизация сильно увеличивала производительность (снижала цену на каждый продукт) своего труда, который в любом случае оплачивался отвратительно, поскольку там работали в основном женщины и дети. Из 12000 рабочих-станочников на ткацко-прядильных фабриках Глазго в 1833 г. только 2000 зарабатывали свыше 11 шиллингов в неделю. На 131 манчестерской фабрике средняя заработная плата не составляла и 12 шиллингов, и только на 21 фабрике зарплата была выше. А строительство фабрик было относительно дешевым, в 1846 г. целая ткацкая фабрика на 410 машин, включая стоимость земли и строений, могла бьггь построена примерно за 11 000 фунтов. Но более всего высокая цена за сырье была снижена за счет резкого увеличения производства хлопка в Южных Соединенных Штатах после изобретения Эли Уитни хлопкоочистительной машины в 1793 г. Если мы добавим то, что предприниматели получали премии от доходной инфляции (т. е. главная тенденция цен становится выше при продаже товара, чем когда он произведен), мы поймем, почему классы производителей оставались с прибылью.
3. После 1815 г. основным состоянием цен была дефляция, а не инфляция, иначе говоря, доходы падали, ибо если происходило повышение цен, то происходила и некоторая задержка в сбыте. Таким образом, в 1784 г. продажная цена фунта хлопчатобумажной пряжи составляла 10 шиллингов 11 пенни, цена сырья для ее изготовления — 2 шиллинга (прибыль — 8 шиллингов 11 пенни), в 1812 г. ее цена была 2 шиллинга 6 пенни, цена сырья на ее изготовление — 1 шиллинг б пенни (прибыль — 1 шиллинг), а в 1832 г. ее цена стала 11 1/4 пенни, цена сырья — 7 1/2 пенни, а прибыль составила всего 4 пенни. Поэтому в основном ситуация, которая была характерны для Британии, при всех преимуществах ее промышленности была не столь уж трагична. «Доходы все еще достаточные», — писал историк хлопкового бизнеса в 1835 г., слишком уж оптимистично, «чтобы можно было сколотить значительные капиталы в мануфактурном производстве». Если объемы годовой продажи возрастали, то росли и доходы, хотя и замедленными темпами. Все, что было необходимо, это продолжение невиданной экспансии. Тем не менее казалось, что сокращение доходов нужно было остановить, по крайней мере замедлить. Этого можно было достичь только снижением цен. По подсчетам Мак-Куллоха, если что необходимо было снижать, так это зарплату, среднегодовую — в 3 раза, а также цену на сырьё — вот что дало экономию для приостановки падения прибыли.
Экономия могла достигаться путем прямого уменьшения зарплаты, путем замены дешевых работников на более высокооплачиваемых с высшей квалификацией, а также посредством ввода соревнования машин. Это последнее сокращение средненедельной зарплаты ручным ткачам в Болтоне с 33 шиллингов и 14 пенни в 1795 г. и 14 шиллингов в 1815 г. до 5 шиллингов и б пенни в 1829—1834 гг. И в самом деле, в пост-наполеоновский период происходило постоянное падение уровня зарплаты. Но существовал физиологический предел такого сокращения, иначе рабочие должны были умирать от голода, что и произошло — 500 000 ткачей умерли голодной смертью.
Как мы уже видели, всеобщий рост производства и экспорта продукции был гигантским, таким образом, после 1815 г. происходила механизация до тех пор ручных или частично механизированных профессий. Это приняло форму преимущественно полного приспособления существующего или слегка измененного станка вместо дальнейшей технической революции. Несмотря на то, что возрастала необходимость в техническом перевооружении, в хлопкопрядении было зарегистрировано 39 новых патентов на изобретения, и т. д. в 1800—1820 гг.; 51 изобретение в 1820-е гг.; 86 изобретений в 1830-е гг. и 156 изобретений в 1840-е гг. — британская мануфактурная промышленность технологически стабилизировалась к 1830-м гг. С другой стороны, хотя производительность труда каждого работника возросла в постнаполеоновский период, она не достигла революционного уровня. Настоящее существенное ускорение производства было достигнуто во второй половине века: существовало относительное давление на темпы роста капитала, который современная теория склонна считать прибылью.
4. Очевидно, что промышленная экономика может развиваться до определенного уровня, до тех пор, пока она обладает необходимыми основными средствами. Но также очевидно и то, что в условиях частного предпринимательства сверхвысокие капиталовложения, необходимые для развития большинства отраслей, нет необходимости вкладывать в индустриализацию мануфактурного производства или других отраслей производства потребительских товаров. Для них уже существует массовый рынок сбыта, по крайней мере потенциальный: даже любой бедняк носит рубашки и пользуется предметами домашнего обихода и потребляет продукты питания. Проблема заключается в том, как наполнить достаточно широкий рынок довольно быстро, исходя из возможностей бизнесменов. Но такого рынка не существует, скажем, для тяжелого металлического оборудования, такого как, например, балка. Он был создан лишь благодаря промышленной революции (и то существовал не всегда) и тех, кто вложил свой капитал в очень крупные инвестиции, необходимые для относительно скромных работ с металлом, и ждал скорого результата (в то время как на мануфактурах существовал огромный и быстрый оборот), можно скорее назвать любителями приключений или фантазерами, а не здравомыслящими бизнесменами.
В таком крайне невыгодном положении оказалась металлургия, особенно железная. Ее производительность возросла благодаря нескольким простым изобретениям, таким как пудлингование и прокат в 1780-х годах, но спрос на них оставался низким при невоенных заказах, а военные, хотя и сильно возросли в период успешных войн между 1706 и 1815 гг., после Ватерлоо сильно снизились. И они, конечно, были не столь велики, чтобы сделать Британию главным производителем железа. В 1790 г. она произвела его больше Франции только на 40% или около того, и даже в 1800 г. его выпуск был значительно меньшее, чем половина выпуска всей Европы, и насчитывал по более поздним данным четверть миллиона тонн. Так или иначе, вклад Британии в мировое производство железа в следующие десятилетия начал снижаться.
5. Горная промышленность, хотя, возможно, недостаточно сильно развивалась для всеобщей индустриализации по современным меркам, была достаточно велика для того, чтобы появлялись изобретения, которые должны были изменить капиталистическое производство, в результате чего возникла железная дорога. Ведь на шахтах были необходимы не только паровые двигатели в больших количествах и большой мощности, но также требовались средства, достаточные для транспортировки значительного количества угля от пласта до ствола шахты и особенно от разработки к месту погрузки. Возникал вопрос. Должен ли вагоны толкать стационарный двигатель? Это было бы заманчиво, поскольку толкать вагоны живым двигателем казалось непрактичным. В результате из-за того, что цены наземной транспортировки основной массы товаров были слишком велики, в дело пришлось вмешаться владельцам шахт и решить вопрос о том, что краткосрочные тягловые средства нужно заменить на долгосрочные при внутренних перевозках. Линия от наземной угольной разработки в Дарэме до побережья (Стоктон—Дарлингтон, 1825) была первой современной железной дорогой. Технологически железная дорога является порождением горного производства и особенно угольных шахт на севере Англии.
Едва ли с 1825 по 1830 г. в Англии было технически возможно и выгодно строить железную дорогу, пока планы создания ее не созрели по всей Западной Европе, хотя ее строительство повсеместно откладывалось. Фактически с экономической точки зрения главным ее преимуществом было стремительное строительство. Главным ее достижением стали, без сомнения, способность открывать страны, до того отрезанные от мирового рынка из-за высоких транспортных цен, большое увеличение скорости и объема наземного сообщения, которые она дала человеку. До 1848 г. они были экономически менее важны: вне Британии — потому что железных дорог было мало, в Британии по географическим причинам транспортные проблемы были более легко разрешимы, чем в больших странах, окруженных сушей. Но были с точки зрения экономического развития, огромное потребление железными дорогами железа и стали, угля и тяжелых машин, труда, капитальных вложений в тот период было наиболее важно. Появление железной дороги повлекло за собой столь значительное перевооружение капиталистического товарного производства, какое до этого было проведено в мануфактурной отрасли. В первые два десятилетия существования железной дороги (1830—1850) выпуск железа в Британии возрос с 680 тыс. до 2 млн 250 тыс. тонн, другими словами — втрое. Добыча угля в этот период увеличилась втрое — с 15 млн тонн до 49 млн тонн. Такой потрясающий рост произошел благодаря железной дороге, поскольку на каждую милю полотна в среднем требовалось 300 тонн железа на рельсы. Заметное увеличение производства стали произошло и в следующие десятилетия.
Причиной такого неожиданного масштабного и жизненно необходимого расширения является, по-видимому, неразумный энтузиазм, с которым бизнесмены и инвесторы ринулись в железнодорожное строительство. В 1830 г. было несколько дюжин миль железной дороги во всей мире — главным образом линия от Ливерпуля до Манчестера. К 1840 г. было уже 4 500 миль, к 1850 г. — более 23,5. Большая часть из них бьша спроектирована благодаря безумию энтузиастов железной дороги в 1835— 1837 гг., и особенно в 1844—1847 гг. большинство из них было построено в основном при помощи британского капитала, из британской стали, машин и применения достижений технологии. Этот подъем капиталовложений был иррационален, потому что тактически немногие железные дороги были более выгодны для инвесторов, чем другие виды капиталовложений, по большей части они приносили совсем скромный доход, а многие и вовсе не приносили дохода, в 1855 г. общие капиталовложения в британскую железную дорогу снизились на 3,7%. Без сомнения, люди понимавшие ситуацию, забрали свои вложения ИЗ ЭТОГО предприятия, но простые инвесторы — нет. И тем не менее к 1840 г. в железные дороги было вложено 28 млн фунтов, а к 1850 г. — 240 млн фунтов"
Почему? Основная причина состояла в том, что Британия в первых двух поколениях промышленной революции была страной, где благополучные и богатые классы получили доход так быстро и в таких огромных количествах, что превосходили все возможности тратить и вкладывать (годовой уровень инвестиций в 1840-х годах насчитывал около 60 млн фунтов)”
6. Проследить, какие силы движут процесс индустриализации, — это только одна часть работы историка. Другая — изучить мобилизацию и перераспределение экономических ресурсов, адаптацию экономики и общества, которую требовалось создать, следуя новому революционному курсу. Первым и, наверное, наиболее существенным фактором, который необходимо было использовать и перераспределить, являлся труд, поскольку промышленная экономика означает резкое соразмерное уменьшение сельского и резкий рост несельского населения. А это, в свою очередь, сразу потребует роста продовольственного снабжения, в основном из своего сельского хозяйства — а это означает сельскохозяйственную революцию!
Быстрый рост городов и несельских поселений в Британии оказывал долгосрочное воздействие на сельское хозяйство, которое обычно настолько неэффективно в своих непромышленных формах, что совсем небольшие усовершенствования — более рациональный уход за животными, улучшенный севооборот, удобрения, оборудование ферм, культивация новых растений — могут принести большие результаты. Такое изменение в сельском хозяйстве предшествовало промышленной революции и на первых порах способствовало резкому увеличению численности населения, этот импульс продолжал действовать, хотя британское сельское хозяйство страдало от резкого падения цен, которое последовало за неоправданно высокими ценами во время наполеоновских войн. В смысле технологий и капиталовложений изменения в наш период были невелики, и так дела обстояли до 1830-х гг. — времени, когда сельскохозяйственная наука и техника получили наиболее полное развитие. Значительное увеличение сельскохозяйственной продукции дало британскому сельскому хозяйству возможность в 1830-х гг. обеспечить на 98% зерном население, которое возросло в 2 и в 3 раза в середине XVIII в., что было достигнуто широким распространением передовых методов в его начале путем рационализации и расширения обрабатываемых земель.
Все это было, в свою очередь, достигнуто скорее благодаря изменениям в обществе, чем новыми технологиями: путем ликвидации средневековой общинной обработки земли с ее открытыми полями и общим пастбищем (движение за огораживание), самообеспечивающимися крестьянскими хозяйствами и старым некоммерческим отношением к земле. Благодаря переход ному периоду с XVI по XVIII в. путем эволюции произошло радикальное решение аграрных проблем, что сделало Британию страной нескольких крупных землевладельцев, небольшого числа торгующих фермеров-арендаторов и большого числа наемных рабочих — все это было достигнуто с минимумом неприятностей, хотя при сопротивлении не только сельской бедноты, но и мелкопоместного сельского дворянства.
В отношении экономического прогресса это изменение общества явилось замечательным успехом, в отношении человеческих страданий трагедия усугублялась депрессией в сельском хозяйстве после 1815 г., которая привела сельскую бедноту к деморализующей нищете. Но с точки зрения индустриализации тут также наличествовали благоприятные условия, поскольку промышленность нуждается в рабочих. Откуда же еще, как не из непромышленного сектора можно их взять? Сельское население страны или иммигранты (в основном из Ирландии) из-за границы были добавочным источником рабочей силы кроме различных мелких производителей и рабочей бедноты. Людей необходимо привлекать к новым видам деятельности, или если (что было наиболее вероятно) они невосприимчивы к этому и не желали изменять свой традиционный образ жизни, их нужно было вынудить это сделать. Экономическая и социальная нужда являлись самым эффективным кнутом в этом деле, более высокая зарплата и большая свобода жизни в городе — дополнительной приманкой.
7. Приобрести нужное число рабочих рук — одно, а приобрести рабочих нужной квалификации и навыков — другое. Опыт XX в. показал, что это важная проблема и решить ее очень трудно. Bo-первых, все рабочие должны научиться работать в промышленности, т. е. в ритме регулярной непрерывной каждодневной работы, которая совершенно отличается от сезонной работы на ферме. Рабочие также должны знать прогрессивную систему заработной платы. Британские наниматели в то время, как южноафриканские сегодня, постоянно жаловались на «леность» рабочих или на их склонность работать при устойчивой понедельной зарплате, достаточной для выживания. Ответ был найден в драконовской трудовой дисциплине («Мастер и слуга» — свод законов, где закон на стороне нанимателя, и т. д.), но более всего на практике было возможным платить за труд так мало, что приходилось работать в течение всей недели, чтобы заработать минимальную прибавку на фабриках, где проблема трудовой дисциплины была более насущной; находили более удобным нанимать сговорчивых детей и женщин: из всех работников на английских мануфактурах в 1834— 1847 гг., более половины — женщины и девушки, юноши до 18 лет. Другой общепринятый путь укрепления дисциплины, который отражался на маломасштабном постепенном процессе индустриализации на этой ранней стадии, являлся передоверенный контракт, или практика, заставляющая квалифицированных рабочих обучать своих подручных.
Но было гораздо труднее нанять или подготовить достаточно квалифицированного рабочего, поскольку в современной промышленности были мало пригодны навыки кустарного труда, хотя многие работы, такие как строительство, продолжали оставаться неизменными. По счастью, медленная полуиндустриализация Британии, длившаяся до 1789 г., создала большой резерв пригодных навыков как в текстильной промышленности, так и в металлообработке. Фактически британская индустриализация опиралась на этот незапланированный приток высококвалифицированных рабочих, которого в Европе не было. Это объясняет ужасающее пренебрежение к общему и техническому образованию в стране, за что пришлось платить позже высокую цену.
Кроме проблемы снабжения рабочей силой существовала и другая важная проблема — снабжения капиталом. Но в отличие от многих европейских стран в Британии не было недостатка в капитале. Главная трудность состояла в том, что те, кто контролировал этот капитал — землевладельцы, торговцы, владельцы судов, финансисты и др., — не желали вкладывать его в новые отрасли промышленности, которые, тем не менее, начинались часто с малых вкладов или займов и развивались, принося доходы.
Других трудностей в производстве работ и финансировании не было. Банки и банкноты, счета и расчеты посредством векселей, основной капитал и акции, техническая сторона дела заморской и оптовой торговли, нахождение рынков сбыта — все было знакомо, и люди, которые могли заниматься этим или легко научиться делать это, становились богатыми, более того, к концу ХVIII в. политика правительства была полностью подчинена интересам бизнеса.
И этим достаточно бессистемным, бесплановым и эмпирическим способом была построена ведущая индустриальная экономика. По современным стандартам она была мала и архаична, и этот архаизм и до сих пор остался в Британии. По меркам 1848 г. она была монументальна.
Таким образом, получается, что индустриализация основывалась на монополии торговли, дававшей огромное количество денег, которые вкладывались в инфраструктуру в тот момент, когда доходность основного вида производства стала невысокой, при этом большой приток мигрантов и крестьян, плюс их сверхинтенсивная эксплуатация позволили провести промреволюцию в Британии в рамках капиталистической модели, которую они же и контролировали. При этом такие темпы и такой путь не могли себе позволить другие страны, кроме пожалуй Германии с её государственным капитализмом и вложениями в науку и высокотехнологическое производство и образование. При этом Германия смогла учесть ряд проблем Англии. САСШ же шли по похожему пути, плюс еще получили огромные рынки в период мировых войн и восстановления после них. Любопытно, каким же образом мы сможем пройти по проторенной дорожке. Как-то мне очевидно. Сейчас, пожалуй КНР сможет экономически входить на рынки по описанной модели, по сути огромные деньги приходящие к ним они могу уже централизовано (а не иррационально и стихийно как в Великобритании 19-го века) пускать на инфраструктурные проекты, но это опять же из-за избытка этих денег. У нас же такая ситуация вряд ли прокатит. Можно, конечно, надеяться, что США умрут, но как-то пока не помирают.
Комментарии
Фигня все это. Английская промышленная революция базировалась на двух составляющих.
1. На угле, как самом эффективном на то время энергоносители и его экспорте. Англия сидела на "угольной игле" (экспорт). Причем, держала на него грабительские цены. Как мы на нефть и газ.
2. Сверхэксплуатации англичан. Детей поставили к ткацким станкам, а мужчин и женщин загнали в шахты.
Это потом англичане придумали красивую сказку, как поднимались из нищеты. Ее элементы приведены в головном тексте.
Ваше голословное утверждение очень ценно для меня
Для Вас? Мне Вы до лампочки. На обсуждение выставлен некий текст. Я высказал по нему свое мнение. Другие участники обсуждения выскажут другие мнения. Вам бы нужно знать, как работают форумы в Сети.
Ещё раз, подтвердите своё высокое мнение цифрами об угольной игле в первой и второй половине 19 века из Великобритании, сколько они продавали угля и сколько бабла подучили.
так то они являлись основным его потребителем и сами для себя добывали во многом.
" Любопытно, каким же образом мы сможем пройти по проторенной дорожке. "
Вопрос - Зачем идти по сей дорожке? Для России это пройденный этап.
Кроме того, с какого бодуна нынешние хозяева нефти, газа, леса, хлеба и спикули ЦБ вдруг начнут чегой то строить? Они чо, умом двинулись?
Дык вроде развитие экономики, инфраструктуры и так далее - это же нам обещают с экранов страны.
" Дык вроде развитие экономики, инфраструктуры и так далее - это же нам обещают с экранов страны. "
Четверть века обещают - вы забыли добавить.
Стесняюсь спросить, вы, что же, им верите? Прям завидки берут.
Да, а за статью спасибо.
Верить я в 2000 перестал.)
Ну да, утверждение Ан Тюра спорное - на кардифф бритиши подсадили мир во второй половине 19, даже в его последней четверти скорее и в начале 20 века, тогда как материал довольно интересно раскрывает период истории, середина которого, по большей части, рубеж 18-19 веков, с некоторым заползанием на первую треть второго. Однако, на свою промпродукцию они точно подсадили - различные паровые машины, включая паровозы. И да - эксплуатация была дичайшая, своих также, как и в колониях, не жалели - об этом весь Диккенс.
Все верно, сначала насытили паровыми машинами рынок, а потом уже топливо стали гнать.
Однако кардифф был вовсе не повсеместен, просто тут банальное технологическое сочетание, что бритиши строили технику под свой уголь. Они задали тогдашние стандарты во многом по технике и технологиям, немцы уже во второй половине 19, французы - помаленьку.. Вместе с тем лишь отчасти верно утверждение про энергетический уклад - генезис новой буржуазной (капиталистической) экономики требовал искать и переходить на более энергоемкое производство с новыми, соответственно, источниками энергии.
Мы обсуждаем конкретный вопрос: что первично в индустриализации Англии. Становление буржуазной (капиталистической) экономики - это объективный процесс. Но начало его становления произошло в Англии. Почему именно в Англии? Потому, что там был уголь, добыча которого возможна "доиндустриальными" методами. Не было бы в Англии угля, она так бы и осталась европейским захолустьем. А процесс индустриализации (становление буржуазной (капиталистической) экономики) начался бы в Руре.
Притянуто за уши, на мой взгляд. Требуется сочетание условий и обстоятельств - у Франции были Эльзас с Лотарингией, которые не стали при этом тем источником технической революции, что стал британский Кардифф для Англии, равно как экспорт угля совсем недалеко - для Голландии для аналогичного развития, как и бурный рост Рурского бассейна все же обусловлен интеграционными процессами в германских монархиях, т.е. в последнем случае это было даже сочетание экономической и политической интеграции - тыкскыть подхлестывали друг друга и в дальнейшем даже превзошли темпами и технологиями тормозящуюся монополизмом Британскую империю. Согласитесь, обратная политическая структура через океан также дала прикурить англичанам, причем так хорошо можно отнаблюдать довольно резкое отличие юга и северо-востока США.
/////Требуется сочетание условий и обстоятельств//////
Это банальность. Тем не менее, необходимое но недостаточное условия для начала индустриальной революции, базирующейся на угле, является его наличие. Это тоже банальность. Здесь и обсуждать нечего.
Главная основа индустриальной революции в Англии - наличие там угля.
Вы же не будете утверждать, что при отсутствии угля в Англии там все равно произошло первое в мире становление индустрии нового энергетического уклада. Или будите?
Существенное, но все же одно из - случись там в тот период очередной гражданский раздрай - временный успех и реставрация Стюартов ли или поборников шотландской независимости, а во Франции не будь Наполеона, и можно смело говорить об иной истории развития.))
Совершенно необходимое. Не было бы угля в Англии, осталась бы она европейским захолустьем. И никакая "реставрация Стюартов" отсутствие угля не заменит.
Так-то оно так, но не было бы необходимости в паровых машинах, когда наступило время резать затраты и вводить инновации в сверхприбыльном секторе продажи текстиля, не было бы кучи бабла за счет монополизации торговли и контроля торговли сырьем (хлопок, лен)б получение 1000 процентов прибыли и возможность вливать свободные деньги в инфру с последующим подтягиванием тяжпрома и добывающей промки, когда бы революция свершилась?
Ну да. Тот, кто первым освоит новый энергоуклад, получает громадные конкурентные преимущества. Тем не менее, они вторичны по отношению "кто первым освоит новый энергоуклад".
Вы ходите по кругу - уголь, несомненно, был необходимым условием для перехода на новый энергоуклад для той же индустриализации, но ваш оппонент верно указывает, что еще одним необходимым условием было наличие значительного свободного капитала. Ну, а про политический фактор я уже сказал. Но это все одно не весь перечень.
Вы опять путаетесь в обсуждаемом вопросе. Я о чем пишу? Англия первой вступила в индустриализацию потому, что там был уголь. Это главное. Все остальное - второстепенные вещи.
У вас как-то плохо с историей и географией - уголь дан не только одной Англии, я вам уже сказал о бассейнах Рура и Эльзаса, причем из их обоих тот мог с тем же успехом уходить, например, в Голландию и Бельгию (промышленный район Льежа в дальнейшем). А уголь России я не упоминаю просто по причине отсутствия той логистики и торговли, чтоб на равных конкурировать с европейскими условиями. Масса просто факторов!
Ну да, человеки жившие на территории англии первые разработали залежи угля. Разработали лопатой и киркой.
На этом гандикапе вырвались (на определенном историческом периоде) вперёд.
Логистические особенности угля на водных (внутренних и внешних) артериях Европы и сухопутных путях России вы подметили верно. Это очень важный фактор.
Пока не появиться массовый рынок паровых машин, пожирающий прорву угля ни о каких сверхприбылях в товарном количестве можно не говорить
Ха-Ха Смешно
т.е. теплотворная способность угля ни где кроме паровых машин не нужна.
Хотя не смешно.
По вашей логике хлеб из магазина, электричество из розетки.
Нужна и исторически она была нужна для обогрева, поскольку в Британии мало лесов, но я вам говорю о массовом рынке. При обогреве расширение рынка коррелирует с ростом или падением населения и без взрывного роста населения не даст взрывной рост бабла.
Вот вам пример.
Если я правильно помню выкладки Тейлора текстильная промышленность Ланкашира, Йрокшира и еще какого-то там шира в первой половине 19 века сокращала использование водяных мельниц, суммарная мощность за полвека сократилась по-моему с 9000 л.с до 7500 л.с. (я округлил), за это же время суммарная мощность паровых машин в этой же промышленности выросла с 39 000 по-моему до 61 000 л.с. а теперь внимание, к концу 19 века суммарная мощность паровых машин Англии находилась на уровне 4,5 млн л.с. Франции 3,0 млн.
Вот тут-то на переходе и попер уголь со сверхдоходами, а если учесть, что многие машины в Европе проектировались англами с заточкой под свои угли, то вывод дальше напрашивается сам собой.
в корне не верно: капитала нужно очень очень не много. Это как влажные мечты юнца: вот был бы у меня миллион я бы крутой бизнес сделал.
Вы, мил человек, очевидно не знаете ни истории, ни что такое "Капитал" Маркса.
Да, вы правы.
Я не знаю что такое "капитал" маркса. Откуда у вас такая проницательность?
А по поводу "знания истории" надо знать одно: историю пишет сильнейший/победитель.
Англичане сочинили сказку "мы разбогатели на торговле хлопком с колонией".
Кстати, "капитал" это то же "история".
Все ничего, осталось только ваши тезисы подтвердить цифрами капзатрат и возврата капитала, чтобы понять что денег надо было чуть-чуть
=)
Пожалуйста.
Я английский ленд лорд. На моей земле уголь.
Беру десять мужчин, заставля копать уголь. Плачу едой.
Уголь накопанный за месяц отправляю на продажу. Дорога + получение оплаты за товар.
Повторяем цикл, постепенно увеличивая производительность "кирка—>механизированный комбайн"
Прибыль — 1000000000%.
Где здесь "значительный свободный капитал"?
Аааа, ну на таком-то уровне понятно. Мечтайте дальше) Пара уточняющих вопросов, где в вашей схеме "угольная игла" и сверхприбыли (где крупный зарубежный рынок), кому, кроме частных владельцев платить будете? Каков объем оборота угольного рынка до середины 19-го века в сравнении с оборотом ткацкого рынка? Что будете делать, когда упретесь в пределы рынка, а таких лендлордов как вы дофига и больше?
Ну я это к тому, что основу угольного бизнеса и огромные барыши приносили паровые машины во второй половине 19-го века, этот сегмент рынка приносил денег больше, чем частные заказы.
Но можете не отвечать, я в принципе понял ваш уровень владения материалом)
Спасибо, не буду.
Вы оперируете производными от угля. Вначале в Англии нашли уголь. Все остальное возникло на его основе.
Угу, особенно надомный труд.
Ан Тюр плохой историк и экономист, впал в какой-то дизель-панк. В СССР хорошо преподавали что историю, что экономическую географию, да и политэкономика/диамат много что могли дать, если откинуть в сторону совковый идеологический догматизм. Для него уголь - какой-то фетиш, хотя еще Фридрих Великий практически на грани безумного авантюризма бился с Австро-Венгрией на смерть за Силезию (сейчас это в составе ФРГ остались Верхняя и Нижняя, в Польше - Вроцлав итыды), т.е. промышленная зона королевства Пруссия, гле, к слову, также добывался уголь. Но эта местность не обладала такими логистическими, портовыми мощностями, да и рынком, экономикой, как тот же Рурский бассейн, на перспективу. Та же граничащая с Силезией Чехия пример такого же развития в условиях внутри континента со своими особенностями. Для бритишей произошло удачное ослабление Испании, большие потери Голландии от войны с оной, а потом еще и с Францией, что помогло склонить чашу почти за век уже своих войн с ними в свою пользу, т.е. постепенно вытеснить голландцев из морской торговли. Колониальные захваты. Т.е. поэтапное формирование логистической империи в условиях беспрерывных континентальных войн. А он все "уголь, уголь!".)) Нет, с ним, канеш, бритишам определенно повезло, но это глупость с его стороны: вот вы про леса в Британии помянули - они таки были, обширные, но были изведены, потому корабельный лес, например, без которого не было бы никакой логистической империи, и никакой уголь бы не помог, завозился в том числе из России. И пенька, канатная, оттуда шла, и парусина. Т.е. и уголь бы возили, коли приспичило бы. Иными словами, куда большее значение имели период относительной внутренней политической стабилизации, отсутствие внешних вторжений, военно-морские успехи (над Голландией и Францией, Испания уже слилась), т.е. все условия для доминирования в международной и межконтинентальной торговле, где переход на новый энергетический уклад был всего лишь вопросом вызревания условий для этого и где уголь на самом острове оказался счастливым бонусом, а не обязательным условием успеха.
Это верно, уникальное стечение обстоятельств, которое вряд ли повторится в истории. А насчёт угля, да им повезло, но ведь если построить график роста суммарной мощности в л.с. То по-моему будет очевидно, что чрезвычайно длинный период медленного роста мощностей сменился кратчайшим периодом взрывного роста во второй половине 19 века. На графике это будет классический фазовый переход (физика) из одного состояния в другое, то есть качественный переход на другой энергоуклад. А вот не было бы капиталу и необходимости резать затраты для сохранения нормы прибыли, то есть не было бы рынка сбыта приносящего колоссальные деньги, то и переход бы затянулся как по срокам, так и по времени. Ведь за десятилетие инвестиции в ту же ЖД составили ок 600 млн фунтов. Колоссальное количество денег, если учесть что большая часть жила на доход меньше 50 фунтов в год.
Ну, дык, диамат - один из постулатов диалектики, переход количественных изменений в качественные. Формирование логистической империи силой британского флота и особенностей географического положения (т.е. связка политики с экономикой), внутриполитическое устаканивание обусловило накопление капитала, тем самым еще больше подстегивая развитие логистической империи, что требовало энергетического и технического прогресса. Посмотрите хотя бы, как взрывной рост экономики континентальных промышленных районов Европы обеспечило развитие ж/д транспорта (в России в том числе, кстати), т.е. улучшение логистики. Т.е. Британии первенство, лучшие стартовые условия, если быть еще более точным, обеспечило не только наличие собственного угля, а, в первую очередь, передовой на то время логистики - водной, подкрепляемой военным флотом. Глобальная торговля, политическая, экономическая, колониальная экспансия.
Даже удивительно, что Ан Тюр этого не видит или делает вид - если он из Оренбуржья, то должен хотя бы быть наслышан о роли в свое время Шелкового пути, т.е. осмыслить диалектику уклада не только по энергетике.
Классика с ЖД и строительством - это, конечно Штаты и Германия, кстати, но тут как раз уже всемпрошло быстрее с учётом своей специфики , в РИ кстати тоже рост мощностей был выше, чем в Англии в своё время, за короткий промежуток + 200 000 л.с. у Англов на старте промреволюции за 50 лет-то рост порядка 60-70 тыс. Но это, только усугубило ситуацию у нас, обострив кучу дисбалансов.
Ну да. Самая прибыльное первоначальное накопление капитала - присвоение природной ренты.
Ну да. Товарищи оперируют категориями сказок, сочиненных англичанами и развитыми советскими коммунистами. И на эсеорве этих сказок рассуждают о путях развития России. Скорее всего, они коммуняки по убеждению.
Простите пожалуйста, я вклиниваюсь с вопросом: - А что изображено на картинке с двумя чёрными и кучей белых?
Это начало индустриальной революции было основано на собственном угле.
В силу мелкости островка деградация месторождений проходила гораздо быстрее, чем в тех же США, и поэтому вскоре они рыскали, подобно шакалам, в поисках колониальных ресурсов.
Пик у них в начале 20-го по-моему был в Первую Мировую они на пике были, сейчас уже не помню. В этот период они добывали что-то около 300 млн тонн и если правильно помню цифры перед Первой мировой вот тогда они экспортировали около 80-85 млн то есть порядка 25-28%, так что если и говорить о какой-то там угольной игле, то только конец 19-го начало 20 го века, но тогда структура экспорта сильно изменилась у них, что понятно.
И лишь после этого можно на внешние рынки выходить.Предприятия готовы работать на нуле,СГ твое тоже готово работать.Армия само собой причитается.
начало 17 века.
Грозный хотя и много писал их королеве не хорошего
не понял,что в мире пошли перемены.На чем и погорела династия Рюриковичей.
Неа. Индустриализация начинается с энергетики. До Англии индустриализированными были Нидерланды (на торфе) и Россия (дров не мерено, а также наличие рек, где можно ставить плотины для вращения рабочих колес).
Основа всему энергетика. Без энергоносителей нет индустриализации.
Россия в этом плане куда хуже.Стимулов у нее меньше. но если смотреть с точки зрения энергетики,люди Антюр,люди.Шоб работать за копейки,когда кругом землицы не меряно.
Как там у Бальзака
Единственный вопрос на который у меня нет ответа,нужна она была эта индустриализация таким способом или нет в России(СССР)
скоро из этой цепочки пропадут люди.... а потом может быть вообще пропадут как вид... )
Будем посмотреть
Неа. Основа индустриализации - энергетика. На Руси было дров не мерено. Вот и смогли освоить производство железа и стали.
Кстати,что там по татарам слышно,чето не видел материалов???
Страницы