Три способа управления: ситуационный, проектный, идеологический

Изложу собственный взгляд на проблематику управления в некоторых ее аспектах. На эту тему существует множество теорий, поэтому не претендую на истину в последней инстанции – это просто еще одна.

 

Разделение я ввожу по целям управления. Но каждый из выбранных согласно целей способов влечет за собой и совершенно отличный метод действий, и разные результаты. Поэтому классификация является всеобъемлющей – всякое управляющее воздействие, всякий уровень или элемент формальной или неформальной управляющей структуры может быть определен в ней.

 

Классификаций, как и теорий, тоже множество. Но не следует смешивать (и тем пытаться отрицать) мою с теми, что основаны на иных классифицирующих признаках. Как например, ранжированные способы воздействия в  КОБ или штатное расписание в какой-то компании. Эти вещи просто где-то пересекаются подобно сложным пространственным фигурам или являются проекциями на другие плоскости.

 

Классификация также является иерархической. Низкие уровни подчинены вышестоящим. Управления низких уровней служат одними из методов исполнения управления на высших уровнях.

 

Вместе с тем, на практике каждый конкретный управляющий элемент или набор его действий может иметь в себе несколько уровней одновременно. И это говорит о том, что такой элемент не является частью единственной управляющей функции или структуры.  Смешение, например, проектного и ситуационного способов управления – четкий маркер того, что элемент вовлечен в разные структуры, имеет несколько целей, которые могут вступать в противоречия. Здесь есть возможность разматывать клубок мотиваций с разных сторон и делать выводы об эффективности. Это вполне практическая польза от владения данной классификацией.

 

Также я попытаюсь обосновать приоритет идеологического способа управления и абсолютную необходимость в наличии идеологии. Ни одна достаточно сложная структуры не может качественно управляться без наличия высших идеологических целей и обречена этим. К числу подобных структур возможно относить и индивидуума.

 

С преамбулой закончено, приступим.

 

Ситуационное управление состоит в непосредственном реагировании на внешние воздействия на систему, находящуюся под управлением.

 

На этом уровне управления (он и способ, и уровень – об этом я писал в преамбуле) сам управляющий элемент обычно (всегда?) является и частью системы. Если вы управляете процессом доставки ценной вазы в своих руках, но вдруг с неба стали сыпаться камни, то это воздействие внешнего фактора на систему, включающую вас. Будь ваза в прочном ящике или будь вы в стальной каске, ваши ответные действия не изменятся – надо бежать под крышу. Нет особой разницы в том, на кого направлено воздействие извне – на то, чем вы управляете, на вас самих или на все вместе.

 

Это весьма существенно. Внешний локус управления не обязан реагировать на воздействие на систему, частью которой он не является – оно его не затрагивает. И этот внешний локус почти всегда можно отыскать, да не один. По этой причине реальные управляющие действия могут сильно отличаться от предполагаемых.

 

Если ваза, которую вы несете, принадлежит какому-то негодяю, то вы надеваете заготовленную каску и преспокойно продолжаете путь. Ваза оказывается разбитой, но отвечать вы не будете, ведь камни с неба – явный форсмажор. В данном случае внешним локусом оказалась ваша воля, которая и не прочь навредить хозяину вазы. Этот второй вы уже не был (управляющей) частью системы, которая выполняла функцию доставки, поэтому внешний фактор не повлиял на ваши действия тем же образом.

 

Само по себе ситуационное управление весьма просто, даже примитивно. Рабочий вставляет в паз продолговатую деталь, которую вынимает из коробки. Детали в ней лежат как попало. Это внешнее воздействие. Реагирование рабочего состоит в том, что он поворачивает взятую деталь в нужное положение перед установкой. Такому простому способу ситуационного управления можно обучить робота или плоскую воронку.

 

Набор управляющих действий для ситуационного управления всегда ограничен небольшим количеством заранее известных вариантов. Изложены они в основополагающем документе – в должностной инструкции. Всякий здоровый разумом человек с минимальным образованием способен усвоить инструкцию и управлять процессом, системой, устройством, группой, самим собой соответственно.

 

На практике, конечно, бывает по-разному. Во-первых, результаты зависят от качества инструкций. Этому вопросу придается огромное значение в управлении вообще. Ведь ситуационное управление – это наиболее часто употребляемый способ управления и на этом уровне находится большинство управляющих исполнителей. (Все исполнители являются управляющими элементами в какой-либо системе.)

 

Как обычно, наилучших результатов в написании инструкций люди добились в военном деле, которое является высшей сферой практической деятельности человечества. Уставы и боевые уставы, в частности, разрабатывались и разрабатываются с величайшей тщательностью, с привлечением лучших умов и с постоянными осознанными переработками.

 

Оцените изящество, с которым строевой устав выходит из тупиковой ситуации в вопросе о том, кто должен первым отдавать воинское приветствие при встрече военнослужащих в равном звании и не подчиненных по службе: «Первым воинское приветствие отдает тот, кто считает себя более вежливым». Это шедевр человеческой мысли в области написания инструкций. Управление ведь этим передается во внутреннюю область самооценки из внешней оценки ранга.

 

Надо признать, что военные уставы есть образец и высшая форма инструкций для ситуационного управления. Они задают, пожалуй, и максимальные уровни объема, сложности и детализированности для этого вида документации.

 

В гражданском обороте инструкции гораздо проще и хуже.

Какое-нибудь руководство по управлению атомной станцией, возможно, и будет объемнее и заумнее, но вряд ли кто-то должен усваивать его целиком. Да и к полному пониманию нужно приложить специфическое образование. А в ситуациях, когда инструкция для каких-то управляющих действий отсутствует, человек полагается на опыт (собственный и чужой – знания). Который суть та же внутренняя инструкция по конкретным вариантам поведения в конкретных ситуациях. Опытный и знающий человек таким образом действует по лучшей инструкции, чем иные. Такого называют качественным исполнителем.

 

Качественная инструкция почти стопроцентно снимает требования к исполнителю, каковые являются вторым условием общей эффективности ситуационного управления. Да, никакая инструкция не способна предусмотреть всех вопросов без того, чтобы не разрастись до дикого размера и, как следствие, утраты всякой полезности. В армейских уставах понимание этого прискорбного факта отражено в употреблении выражений, которые лишены всякой конкретики, которые констатируют неполноту уставов и требование исправлять ее собственными решениями: «… должен действовать смело и инициативно».  

 

Что это за «инициативность» неясно, куда она приведет – можно только надеяться, что к лучшему. По этой вот причине  генералы предпочтут иметь подчиненных, которые просто строго исполняют предписанное, а не проявляют разнообразные инициативы.

 

Идеальное ситуационное управление с внешней точки зрения, как со стороны вышестоящей, так и с посторонней – это точное следование инструкции безо всяких отклонений и инициатив. Оно и предсказуемо, и снимает требования к качеству исполнителя.

 

А это в свою очередь позволяет сказать, что ситуационное управление не вполне можно считать управлением вообще. И вот по какой причине.

 

Одно из верных определений управления гласит: «Управление – это процесс принятия решений в условиях неполной информации».

 

Перед вами лежат пять карандашей разных цветов и закрытая коробка с еще одним. Вопрос: «Какого цвета карандаш находится в коробке?» Вы не имеете полной информации для принятия решения. Но можете предположить, что с высокой вероятностью он синий, ибо такого цвета нет среди видимых. В практике управления почти всегда приходится иметь дело именно с подобной неполной информацией.

 

А вот вам показывают красный карандаш и спрашивают: «Какого цвета этот красный карандаш?» Тут вы имеете полную информацию. И ваш ответ, ваше решение на самом деле настоящим решением не является.

 

Так и с ситуационным управлением по идеальной инструкции. Это не управление. Там на всякий вопрос есть готовый ответ. Но неидеальность инструкций, которые объективно не могут описать всего многообразия состояний сложных систем, все же дает определенный простор для настоящих управляющих действий.

 

Тем не менее, ситуационное управление само по себе предельно примитивно. Амеба выдвигает ложноножку, если чувствует пищу, и убирает ее, если чувствует опасность. Если нет полноты информации, то вам придется как-то самостоятельно различать пищу и опасность. Но затем уж выполнять предписанное решение, ошибочно или верно в результате. Кстати, за ошибку вы скорее всего не понесете ответственности, если вы сумеете доказать неполноту поступившей информации. Ведь реагировали правильно, вам просто дали неверные исходные данные.

 

Что такое военное подразделение под строго ситуационным управлением? – Это полк, который занимает три квадратных километра своей позицией, и реагирует на внешние воздействия, не более того. Если напали справа, то отбиваем атаку справа. Если напали слева, то отбиваемся слева. У такого полка нет внешнего контроля, он не находится в структуре или в задачах высших уровней управления. Он сам в себе, а его управляющий элемент – его же часть.

 

Такой полк не начнет сражение за новый плацдарм – это было бы проектом, требующим проектного управления. Такой полк не дезертирует – это было бы возможно по идеологическим причинам, и в уставах это не предусмотрено. Только реакция на внешние факторы по простой прописанной схеме.

 

Понятно, что так в войне этот полк долго не проживет. Противник рано или поздно составит проект его разгрома. Активная тактика всегда имеет преимущества перед тактикой пассивного ситуационного реагирования. А проектное управление бьет ситуационное  в прямом противостоянии.

 

Заметьте, поведение целой сложной структуры – полка, ничем, ничем не отличается от поведения амебы. И сложность ситуационного управления для этих обеих систем тоже одинакова. Это приводит нас к выводу о том, что ситуационное управление системой любой сложности, на любом формальном уровне управления абсолютно одинаково по своей сути и по сложности. И оно весьма примитивно.

 

Поэтому следует критически относиться к словам о «громадной сложности и ответственности» от занимающих любые посты в постоянной иерархии. Работа в рамках должностных обязанностей совершенно, полностью, абсолютно одинакова по сложности что у школьного завхоза, что у директора бани, что у мэра города-миллионника, что у президента. Завхоза можно пересадить в кресло премьера, и он вполне справится с ситуационным управлением и с этим хозяйством. На практике, кстати, так всегда и происходит. Все премьеры и президенты – это бывшие завхозы и директоры бань.

 

Но правда в горячих речах о неимоверных сложностях работы на высоких постах, конечно, есть. Только она связана совсем не с отправлением непосредственных обязанностей, о чем всегда умалчивается, что есть ложь. Большую часть времени времени высокий чиновник занят совсем другим управлением, с другими целями, на других уровнях, в составе иных структур.

 

Итак, выводы по этой части.

1. Ситуационное управление примитивно.
2. Ситуационное управление одинаково на любом уровне иерархии и в любой системе.
3. Система, находящаяся только под ситуационным управлением, не выдерживает серьезного внешнего противодействия.

Продолжение следует.