Слово о фи­ло­со­фии ан­ти­со­ве­тиз­ма.

Самая боль­шая, самая же­сто­кая им­пе­рия в ис­то­рии че­ло­ве­че­ства стре­ми­тель­но рас­па­да­ет­ся. Но не стоит за­блуж­дать­ся. Руины ве­ли­ких им­пе­рий еще не озна­ча­ют воз­ник­но­ве­ние но­во­го, более бла­го­по­луч­но­го и ра­зум­но­го об­ще­ства. Им­пе­рия еще не раз­ва­ли­лась окон­ча­тель­но. Но и тогда, когда она раз­ва­лит­ся, это еще не будет озна­чать, что людям, жи­ву­щим на 1/6 части суши, будет жить­ся лучше, что жизнь ста­нет бла­го­по­луч­ной, а наши со­оте­че­ствен­ни­ки — сво­бод­нее, бо­га­че, здо­ро­вее, об­ра­зо­ван­нее и гу­ман­нее. Даже пре­кра­ще­ние де­я­тель­но­сти КПСС еще не озна­ча­ет, что де­струк­тив­ная сила — без­за­ко­ние, ми­ли­та­ризм, по­дав­ле­ние че­ло­ве­че­ско­го до­сто­ин­ства, кос­ность, кон­сер­ва­тизм, ужа­са­ю­щий дис­ком­форт по­все­днев­ной жизни, неви­дан­ная экс­плу­а­та­ция, все­об­щая неком­пе­тент­ность, па­ра­зи­тизм, тех­но­ло­ги­че­ская от­ста­лость на­все­гда ушли в про­шлое и стали му­зей­ны­ми ре­лик­ви­я­ми.

Де­мо­кра­ти­че­ские, про­грес­сив­но мыс­ля­щие ин­тел­лек­ту­а­лы, наши на­чи­на­ю­щие биз­не­сме­ны и без­на­деж­но уста­рев­шие эко­но­ми­сты вме­сте с са­мо­дель­ны­ми со­цио­ло­га­ми и по­ли­то­ло­га­ми видят па­на­цею от всех несча­стий, об­ру­шив­ших­ся на нашу стра­ну, в пе­ре­хо­де к рынку, в уста­нов­ле­нии новых эко­но­ми­че­ских от­но­ше­ний, в со­еди­не­нии ры­ноч­ной эко­но­ми­ки с со­вре­мен­ной ци­ви­ли­за­ци­ей. При всей кон­фет­ной при­вле­ка­тель­но­сти и пра­виль­но­сти этот аб­стракт­ный тезис вряд ли будет когда-​нибудь ре­а­ли­зо­ван адек­ват­но, ра­зум­но и без­бо­лез­нен­но, если в нашем об­ще­ствен­ном со­зна­нии и са­мо­со­зна­нии не со­вер­шит­ся ра­ди­каль­но­го пе­ре­во­ро­та, если вме­сто ре­цеп­тур­но­го мыш­ле­ния, боль­шей ча­стью огра­ни­чен­но­го и од­но­сто­рон­не­го, мы не под­ни­мем­ся до уров­ня глу­бин­но­го, социально-​исторического и, я не боюсь ска­зать, фи­ло­соф­ско­го по­ни­ма­ния нашей ре­аль­ной си­ту­а­ции и спо­со­бов пе­ре­хо­да от нее к со­вре­мен­но­му ци­ви­ли­зо­ван­но­му об­ще­ству и ра­ци­о­наль­ной эко­но­ми­ке. Имен­но по­это­му чрез­вы­чай­но важно ис­сле­до­вать вза­и­мо­связь фун­да­мен­таль­ных по­ня­тий, поз­во­ля­ю­щих по­стичь суть на­ше­го ис­то­ри­че­ско­го бед­ствия и скры­тые ме­ха­низ­мы пе­ре­хо­да к но­во­му, ци­ви­ли­зо­ван­но­му, со­ци­аль­но­му, эко­но­ми­че­ско­му, тех­но­ло­ги­че­ско­му и духовно-​культурному со­сто­я­нию. Нам пора осо­знать, что праг­ма­ти­че­ское мыш­ле­ние, может быть, и спо­соб­но дать неко­то­рые ре­зуль­та­ты сей­час, но не спо­соб­но опре­де­лить ни цели, ни тра­ек­то­рию на­ше­го даль­ней­ше­го дви­же­ния. Нам пора бы от­ка­зать­ся от по­пу­лист­ских ло­зун­гов и сию­ми­нут­ных ре­ше­ний и за­ду­мать­ся над глу­бин­ны­ми че­ло­ве­че­ски­ми ме­ха­низ­ма­ми, что, кста­ти, все­гда де­ла­ли се­рьез­ные мыс­ли­те­ли на пе­ре­ло­мах ис­то­рии, со­дей­ствуя этим раз­ви­тию под­лин­ной ци­ви­ли­за­ции.

 

Рынок, тех­но­ло­гия, ци­ви­ли­за­ция и куль­ту­ра

Гло­бус не может быть ре­ша­ю­щим в ис­сле­до­ва­ни­ях по фи­ло­со­фии эко­но­ми­ки. И все же до­ста­точ­но его по­кру­тить, чтобы уви­деть, на каких ги­гант­ских про­сто­рах оби­та­е­мой суши дей­ству­ют ры­ноч­ные от­но­ше­ния, а част­ная соб­ствен­ность счи­та­ет­ся свя­щен­ной и непри­кос­но­вен­ной. Од­на­ко пло­щадь стран, в ко­то­рых ры­ноч­ная эко­но­ми­ка и част­ная соб­ствен­ность дей­стви­тель­но обес­пе­чи­ва­ют вы­со­кий уро­вень бла­го­по­лу­чия, со­ци­аль­ной за­щи­щен­но­сти, пра­во­по­ряд­ка, ста­биль­но­сти, куль­ту­ры и ра­зум­ной ор­га­ни­зо­ван­но­сти, не так уж и ве­ли­ка. Из этого сле­ду­ет, что рынок сам по себе еще не опре­де­ля­ет уро­вень жизни, меру бла­го­по­лу­чия, сво­бо­ды, ма­те­ри­аль­но­го и духовно-​культурного раз­ви­тия.

Рынок воз­ник так же давно, как ци­ви­ли­за­ция. И тезис, что нам необ­хо­ди­ма ци­ви­ли­зо­ван­ная ры­ноч­ная эко­но­ми­ка, лишен вся­ко­го смыс­ла, если этим те­зи­сом огра­ни­чить­ся. В дес­по­ти­че­ских об­ще­ствах древ­не­го Во­сто­ка, в кре­пост­ни­че­ской Рос­сии, в ра­бо­вла­дель­че­ских об­ще­ствах Гре­ции и Рима был рынок, и уже, несо­мнен­но, су­ще­ство­ва­ли, хотя и очень раз­ные, ци­ви­ли­за­ции. Но ни кре­пост­ной, ни раб, ни нищий, го­то­вый про­дать са­мо­го себя, не были субъ­ек­та­ми с га­ран­ти­ро­ван­ным бла­го­по­лу­чи­ем, пре­сти­жем, че­ло­ве­че­ским до­сто­ин­ством, пра­ва­ми че­ло­ве­ка и воз­мож­но­стя­ми для раз­ви­тия лич­ной ини­ци­а­ти­вы и пред­при­ни­ма­тель­ских спо­соб­но­стей. Оче­вид­но, что в при­ве­ден­ном выше крат­ком те­зи­се есть некий невы­ска­зан­ный до конца смысл, ла­тент­ное зна­че­ние, ко­то­рое необ­хо­ди­мо вы­явить и экс­пли­ци­ро­вать. Но для этого сле­ду­ет об­ра­тить­ся к осо­бо­му со­ци­о­и­сто­ри­че­ско­му и эко­но­ми­че­ско­му фе­но­ме­ну, ге­не­ри­ру­ю­ще­му ци­ви­ли­за­цию и куль­ту­ру, де­я­тель­ност­ную струк­ту­ру об­ще­ства и спо­соб жизни, во мно­гом опре­де­ля­ю­щих со­вре­мен­ное со­сто­я­ние и пер­спек­ти­ву че­ло­ве­че­ства. Этот фе­но­мен — тех­но­ло­гия.

Ве­ли­чай­шим несча­стьем для нашей, так на­зы­ва­е­мой эко­но­ми­че­ской мысли, из­вест­ной на про­тя­же­нии трех чет­вер­тей века под име­нем марксистско-​ленинской по­ли­ти­че­ской эко­но­мии, было то, что она не была ни марк­сист­ской, ни ан­ти­марк­сист­ской, ни эко­но­ми­че­ской тео­ри­ей, ни тем более на­у­кой. От марк­сиз­ма ее от­ли­ча­ло от­сут­ствие эм­пи­ри­че­ской тео­ре­ти­че­ской обос­но­ван­но­сти, ис­клю­чи­тель­ная идео­ло­ги­че­ская пе­ре­гру­жен­ность и стрем­ле­ние обос­но­вать то­та­ли­тар­ный командно-​административный спо­соб управ­ле­ния про­из­вод­ством и рас­пре­де­ле­ни­ем. От науки она от­ли­ча­лась пол­ным от­ка­зом от прин­ци­па объ­ек­тив­но­сти и ори­ен­та­ци­ей на со­ци­аль­ный заказ, аб­со­лют­но несов­ме­сти­мый с адек­ват­ным от­ра­же­ни­ем и ис­сле­до­ва­ни­ем дей­стви­тель­но­сти. От эко­но­ми­че­ской же тео­рии "марксистско-​ленинская по­ли­ти­че­ская эко­но­мия" от­ли­ча­лась тем, что не имела ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к эко­но­ми­ке, по­сколь­ку эко­но­ми­ка есть не что иное, как си­сте­ма про­из­вод­ства и об­ме­на то­ва­ров в усло­ви­ях сво­бод­ной кон­ку­рен­ции. Там, где эти усло­вия от­сут­ству­ют, не может быть и эко­но­ми­че­ской науки. И толь­ко с ле­ни­низ­мом у нашей политико-​экономической док­три­ны была пол­ная иден­тич­ность, про­яв­ля­ю­ща­я­ся в нетер­пи­мо­сти и непо­ни­ма­нии иных эко­но­ми­че­ских воз­зре­ний.

Ясно по­это­му, что наи­бо­лее фун­да­мен­таль­ное и клю­че­вое по­ня­тие со­вре­мен­но­го эко­но­ми­че­ско­го и со­цио­тех­но­ло­ги­че­ско­го мыш­ле­ния, по­ня­тие "тех­но­ло­гия", пол­но­стью от­сут­ство­ва­ло и было со­вер­шен­но чуждо нашей ка­зен­ной эко­но­ми­че­ской мысли на про­тя­же­нии мно­гих де­ся­ти­ле­тий. А между тем, на­ря­ду с дру­гим фун­да­мен­таль­ным по­ня­ти­ем — "ин­фор­ма­ция", оно об­ра­зу­ет кон­цеп­ту­аль­ную ос­но­ву по­ни­ма­ния ис­то­рии и функ­ци­о­ни­ро­ва­ния об­ще­ства. Тех­но­ло­гию не сле­ду­ет отож­деств­лять с тех­ни­кой. Еще Ари­сто­тель раз­ли­чал два смыс­ла по­след­ней — си­сте­му ин­стру­мен­тов, машин и устройств, ис­поль­зу­е­мых для про­из­вод­ства чего-​либо, и некое ис­кус­ство, навык, уме­ние. Вто­рой из этих смыс­лов в при­выч­ной нам со­вре­мен­ной тер­ми­но­ло­гии ближе всего к по­ня­тию ноу-​хау. Тех­но­ло­гия вклю­ча­ет в себя тех­ни­ку, и при­том в обоих смыс­лах, но ни в коем слу­чае не сво­дит­ся к ней. В со­вре­мен­ном зна­че­нии тех­но­ло­гия охва­ты­ва­ет ин­стру­мен­таль­ную си­сте­му (ин­стру­мен­ты, ма­ши­ны, тех­ни­че­ские и транс­порт­ные ком­му­ни­ка­ции), со­во­куп­ность опе­ра­ци­о­наль­ных про­це­дур и си­сте­му де­я­тель­но­сти, де­тер­ми­ни­ро­ван­ную ин­стру­мен­таль­ной си­сте­мой и вли­я­ю­щую на нее, си­сте­му управ­ле­ния со­от­вет­ству­ю­щей де­я­тель­но­стью, со­во­куп­ность со­ци­аль­ных и эко­но­ми­че­ских по­след­ствий, био- и со­ци­о­эко­ло­ги­че­ское окру­же­ние, ин­фор­ма­ци­он­ную среду, в ко­то­рой эта де­я­тель­ность осу­ществ­ля­ет­ся. Это лишь пер­вое, при­бли­жен­ное зна­че­ние. Даль­ней­шая экс­пли­ка­ция этого по­ня­тия тре­бу­ет уже не про­сто­го пе­ре­чис­ле­ния об­ра­зу­ю­щих тех­но­ло­гию ком­по­нен­тов, но де­таль­но­го и фор­си­ро­ван­но­го ис­сле­до­ва­ния. Впро­чем, уже из этого пе­реч­ня ком­по­нен­тов видно, что тех­но­ло­гия долж­на рас­смат­ри­вать­ся как ди­на­ми­че­ская де­я­тель­ност­ная си­сте­ма.

Ее важ­ней­ши­ми и во мно­гих от­но­ше­ни­ях цен­траль­ны­ми ком­по­нен­та­ми, на­ря­ду с ап­па­рат­ной и опе­ра­ци­о­наль­ной со­став­ля­ю­щи­ми, яв­ля­ют­ся осо­бый тех­но­ло­ги­че­ский мен­та­ли­тет и ин­фор­ма­ци­он­ные ре­сур­сы, необ­хо­ди­мые для ее функ­ци­о­ни­ро­ва­ния, вы­жи­ва­ния и раз­ви­тия. Если мен­та­ли­тет и ин­фор­ма­ци­он­ные ре­сур­сы неадек­ват­ны, то тех­но­ло­гия де­гра­ди­ру­ет или раз­ру­ша­ет­ся, как это хо­ро­шо видно, на­при­мер, на мно­го­чис­лен­ных по­пыт­ках транс­план­ти­ро­вать со­вре­мен­ную за­пад­ную ин­ду­стри­аль­ную (ин­фор­ма­ци­он­ную) тех­но­ло­гию в наши со­ци­аль­ные и эко­но­ми­че­ские струк­ту­ры. Ли­шен­ное со­от­вет­ству­ю­ще­го мен­та­ли­те­та и стра­да­ю­щее хро­ни­че­ским де­фи­ци­том ин­фор­ми­ро­ван­но­сти, наше об­ще­ство бес­по­щад­но де­фор­ми­ро­ва­ло и раз­ру­ша­ло эту тех­но­ло­гию с неумо­ли­мо­стью ас­фаль­то­во­го катка, мед­лен­но, но неуклон­но на­ез­жа­ю­ще­го на эк­зо­ти­че­ский цве­ток. Тех­но­ло­гия пред­став­ля­ет собой не мо­ди­фи­ка­цию марк­сист­ской ка­те­го­рии "спо­со­ба про­из­вод­ства", но его аль­тер­на­ти­ву.

Спо­соб про­из­вод­ства, со­глас­но из­вест­но­му всем клише, есть един­ство про­из­во­ди­тель­ных сил, охва­ты­ва­ю­щих ап­па­рат­ную часть, про­из­во­ди­те­ля, непо­сред­ствен­но опе­ри­ру­ю­ще­го ин­стру­мен­таль­ной со­став­ля­ю­щей, и про­из­вод­ствен­ных от­но­ше­ний, охва­ты­ва­ю­щих соб­ствен­ность, рас­пре­де­ле­ние и так на­зы­ва­е­мый обмен де­я­тель­но­стью. Здесь даже не под­ра­зу­ме­ва­ет­ся мен­та­ли­тет, ин­фор­ма­ци­он­ные ре­сур­сы, ноу-​хау и все, что сви­де­тель­ству­ет о че­ло­ве­че­ском со­зна­нии, ра­зум­но­сти че­ло­ве­че­ской де­я­тель­но­сти и ее це­лео­ри­ен­ти­ро­ван­но­сти. Это не про­стая дань по­сту­ла­ту вто­рич­но­сти со­зна­ния, но в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни вы­ра­же­ние по­лу­ве­ко­вых по­пы­ток уни­вер­саль­ной то­та­ли­тар­ной си­сте­мы сде­лать труд без­мозг­лым, бес­со­зна­тель­ным, ли­шен­ным про­блес­ка ин­тел­лек­ту­аль­но­сти. Нужно ска­зать, что за­да­ча эта ока­за­лась вполне по плечу су­пер­цен­тра­ли­зо­ван­ной со­вет­ской си­сте­ме. И сей­час мы в пол­ном объ­е­ме по­жи­на­ем плоды этой де­ин­тел­лек­ту­а­ли­зи­ро­ван­ной, если не пол­но­стью, то в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни, де­я­тель­но­сти.

С точки зре­ния фи­ло­со­фии эко­но­ми­ки, фун­да­мен­таль­ное раз­ли­чие между ка­те­го­ри­я­ми тех­но­ло­гии и спо­со­ба про­из­вод­ства де­мон­стри­ру­ет еще и то, что для пер­вой вклю­чен­ность куль­ту­ры и ци­ви­ли­за­ции, или по край­ней мере глу­бин­ная связь со всеми ком­по­нен­та­ми тех­но­ло­ги­зи­ро­ван­но­го про­цес­са, бес­спор­на и как бы под­ра­зу­ме­ва­ет­ся, тогда как по от­но­ше­нию ко вто­рой куль­ту­ра от­но­сит­ся к над­строй­ке, от­де­лен­ной от эко­но­ми­че­ско­го ба­зи­са мно­ги­ми про­ме­жу­точ­ны­ми эта­жа­ми. Это не про­стая кон­ста­та­ция факта, но ос­но­ва­ние для объ­яс­не­ния ряда ве­ли­ких ис­то­ри­че­ских про­сче­тов, обу­сло­вив­ших крах на­ше­го псев­до­со­ци­а­лиз­ма и со­вет­ской им­пе­рии.

Опыт ин­ду­стри­а­ли­за­ции по­ка­зы­ва­ет, как без­осно­ва­тель­на на­ив­ная вера в то, что до­ста­точ­но пе­ре­са­дить на нашу почву пе­ре­до­вую за­пад­ную тех­ни­ку (я под­чер­ки­ваю, что здесь речь идет имен­но о тех­ни­ке, а не о тех­но­ло­гии), чтобы воз­ник­ли со­вре­мен­ные про­из­во­ди­тель­ные силы, а вслед за ними ав­то­ма­ти­че­ски, по со­от­вет­ству­ю­щим за­ко­нам неопро­вер­жи­мой диа­лек­ти­ки, "самые про­грес­сив­ные" про­из­вод­ствен­ные от­но­ше­ния, га­ран­ти­ру­ю­щие уско­рен­ное раз­ви­тие спо­со­ба про­из­вод­ства. Хро­ни­че­ское от­ста­ва­ние всех от­рас­лей нашей ин­ду­стрии, некон­ку­рен­то­спо­соб­ность нашей про­дук­ции, неква­ли­фи­ци­ро­ван­ность и неком­пе­тент­ность мно­гих ра­бо­чих, ин­же­не­ров, уче­ных и управ­ля­ю­щих — луч­шее до­ка­за­тель­ство того, что "де­тех­но­ло­ги­зи­ро­ван­ная" тех­ни­ка, по­гру­жен­ная в неадек­ват­ную куль­ту­ру и ци­ви­ли­за­цию, и си­сте­мы де­я­тель­но­сти с неадек­ват­ным мен­та­ли­те­том без необ­хо­ди­мых на­вы­ков, без вполне опре­де­лен­но­го типа ци­ви­ли­за­ции и ин­фор­ма­ци­он­ных ре­сур­сов при­во­дят лишь к раз­ру­ши­тель­ным по­след­стви­ям, к бес­смыс­лен­ным и вред­ным в со­ци­аль­ном и эко­но­ми­че­ском от­но­ше­нии за­тра­там фи­нан­со­вых, тех­ни­че­ских, эко­ло­ги­че­ских и ин­фор­ма­ци­он­ных ре­сур­сов. Пре­не­бре­же­ние куль­ту­рой, об­ще­ствен­ным со­зна­ни­ем и общим мен­та­ли­те­том как якобы вто­рич­ны­ми фак­то­ра­ми эко­но­ми­че­ско­го и тех­но­ло­ги­че­ско­го раз­ви­тия — очень опас­ная вещь. И эта опас­ность под­сте­ре­га­ет нас в раз­гар ры­ноч­ной эй­фо­рии, ис­хо­дя­щей из того, что до­ста­точ­но "раз­ре­шить" ры­ноч­ную эко­но­ми­ку, как все "само собой" об­ра­зу­ет­ся.

Со­вре­мен­ный ка­пи­та­ли­сти­че­ский рынок, за­ды­ха­ю­щий­ся от изоби­лия то­ва­ров и услуг, со­всем осо­бая вещь. Он ра­ди­каль­но от­ли­ча­ет­ся от дру­гих ры­ноч­ных си­стем. Не одно лишь оби­лие яв­ля­ет­ся его неотъ­ем­ле­мым при­зна­ком. Про­из­вод­ство и обмен то­вар­ной про­дук­ции, кон­ку­рент­ная борь­ба и ла­ви­на ин­но­ва­ций, обес­пе­чи­ва­ю­щие это изоби­лие, — ре­зуль­тат не толь­ко со­вер­шен­но опре­де­лен­ной тех­но­ло­гии, но и опре­де­лен­ной ци­ви­ли­за­ции и куль­ту­ры. Я утвер­ждаю, что ци­ви­ли­за­ция и куль­ту­ра — не си­но­ни­мы: си­сте­ма со­вре­мен­ной ци­ви­ли­за­ции, ха­рак­тер­ная для стран За­пад­ной Ев­ро­пы, США и Япо­нии, одна и та же, хотя куль­ту­ры во всех этих стра­нах раз­лич­ные. Чтобы по­нять, в какой мере со­вре­мен­ный рынок изоби­лия мог бы уко­ре­нить­ся в нашей эко­но­ми­ке, нам сле­ду­ет де­таль­нее об­су­дить связь куль­ту­ры, ци­ви­ли­за­ции и тех­но­ло­гии.

Тех­но­ло­гия яв­ля­ет­ся по­ли­струк­тур­ной и мно­го­ком­по­нент­ной си­сте­мой. Это де­я­тель­ност­ная, т.е. ди­на­ми­че­ская, раз­ви­ва­ю­ща­я­ся си­сте­ма. Как и вся­кое раз­ви­тие, раз­ви­тие тех­но­ло­гии может быть де­струк­тив­ным, ре­грес­сив­ным или прогрессивно-​конструктивным. Чтобы обес­пе­чить пред­по­чти­тель­ный для об­ще­ства прогрессивно-​конструктивный ва­ри­ант, каж­дая тех­но­ло­гия — аграрно-​ремесленная, ин­ду­стри­аль­ная, ин­фор­ма­ци­он­ная или, при более дроб­ном рас­смот­ре­нии, па­ро­ме­ха­ни­че­ская, элек­тро­ме­ха­ни­че­ская и т.д. — долж­на рас­по­ла­гать двумя ком­пле­мен­тар­ны­ми ме­ха­низ­ма­ми: ме­ха­низ­мом, обес­пе­чи­ва­ю­щим ее ста­биль­ность, на­при­мер, в ре­жи­ме уско­рен­но­го роста или, по мень­шей мере, ре­жи­ме вос­про­из­вод­ства, и ме­ха­низ­мом при­спо­соб­ля­е­мо­сти или адек­ват­но­сти к ин­но­ва­ци­ям. В по­след­нем слу­чае речь идет о спо­со­бе сба­лан­си­ро­ван­ной адек­ват­но­сти, поз­во­ля­ю­щей тех­но­ло­гии в целом, вклю­чая ап­па­рат­ную часть, мен­та­ли­тет, ин­фор­ма­ци­он­ные ре­сур­сы и т.д., обес­пе­чить ин­но­ва­ци­он­ное, прогрессивно-​конструктивное раз­ви­тие.

Пер­вый из ука­зан­ных ме­ха­низ­мов пред­по­ла­га­ет су­ще­ство­ва­ние ги­гант­ской си­сте­мы норм, пра­вил, стан­дар­тов и эта­ло­нов де­я­тель­но­сти. Эта си­сте­ма об­ра­зу­ет ра­ци­о­наль­ность, спе­ци­фич­ную для дан­но­го об­ще­ства и транс­ли­ру­е­мую им от по­ко­ле­ния к по­ко­ле­нию. Она предств­ля­ет собой нор­ма­тив­ную базу про­из­вод­ствен­ной, со­ци­аль­ной, эко­но­ми­че­ской, по­ли­ти­че­ской и любой иной со­ци­аль­но зна­чи­мой де­я­тель­но­сти, опре­де­ля­ю­щей сущ­ность дан­ной ци­ви­ли­за­ции.

Обыч­но фе­но­мен ци­ви­ли­за­ции отож­деств­ля­ет­ся с по­яв­ле­ни­ем го­су­дар­ствен­но­сти. В дей­стви­тель­но­сти же го­су­дар­ство и право — сами про­дукт вы­со­ко­раз­ви­тых ци­ви­ли­за­ций. Они воз­ни­ка­ют на базе до­ста­точ­но слож­ных со­ци­аль­но зна­чи­мых тех­но­ло­гий. Такие тех­но­ло­гии охва­ты­ва­ют не толь­ко сферы ма­те­ри­аль­но­го про­из­вод­ства, но и власть, во­ен­ное дело, про­мыш­лен­ность, сель­ское хо­зяй­ство, транс­порт, связь и ин­тел­лек­ту­аль­ную де­я­тель­ность. Ци­ви­ли­за­ция воз­ни­ка­ет бла­го­да­ря осо­бой со­цио­ген­ной функ­ции тех­но­ло­гии. Тех­но­ло­гия со­зда­ет, по­рож­да­ет и кон­стру­и­ру­ет адек­ват­ную ей нормативно-​регулятивную среду оби­та­ния, в ко­то­рой она живет и раз­ви­ва­ет­ся. Имен­но ее мы схва­ты­ва­ем и за­креп­ля­ем в ка­те­го­рии "ци­ви­ли­за­ция". Ее социально-​историческое зна­че­ние со­сто­ит в со­зда­нии оп­ти­маль­ных усло­вий для ста­биль­но­го, ди­на­мич­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния и раз­ви­тия си­сте­мы опре­де­лен­ных тех­но­ло­гий. Те­перь мы можем про­яс­нить един­ство и раз­ли­чие куль­ту­ры и ци­ви­ли­за­ции. Ци­ви­ли­за­ция вы­ра­жа­ет нечто общее, ра­ци­о­наль­ное, ста­биль­ное. Она пред­став­ля­ет собой си­сте­му от­но­ше­ний, за­креп­лен­ных в праве, в тра­ди­ци­ях, спо­со­бах де­ло­во­го и бы­то­во­го по­ве­де­ния. Они об­ра­зу­ют ме­ха­низм, га­ран­ти­ру­ю­щий функ­ци­о­наль­ную ста­биль­ность об­ще­ства. Ци­ви­ли­за­ция, сле­до­ва­тель­но, фик­си­ру­ет общее в со­об­ще­ствах, воз­ни­ка­ю­щих на базе од­но­тип­ных тех­но­ло­гий.

Куль­ту­ра же в от­ли­чие от ци­ви­ли­за­ции есть вы­ра­же­ние ин­ди­ви­ду­аль­но­го на­ча­ла каж­до­го со­ци­у­ма. "Боль­шие" ис­то­ри­че­ские эт­но­со­ци­аль­ные куль­ту­ры, на­при­мер, рус­ская, фран­цуз­ская, немец­кая и т.д., есть от­ра­же­ние и вы­ра­же­ние в нор­мах по­ве­де­ния, в пра­ви­лах жизни и де­я­тель­но­сти, в тра­ди­ци­ях и при­выч­ках не об­ще­го у раз­ных на­ро­дов, сто­я­щих на одной ци­ви­ли­за­ци­он­ной сту­пе­ни, но того, что спе­ци­фич­но для их эт­но­и­сто­ри­че­ской со­ци­аль­ной ин­ди­ви­ду­аль­но­сти, их ис­то­ри­че­ской судь­бы, ин­ди­ви­ду­аль­ных и непо­вто­ри­мых об­сто­я­тельств их про­шло­го и се­го­дняш­не­го бытия, их языка, ре­ли­гии, их гео­гра­фи­че­ско­го ме­сто­по­ло­же­ния, их кон­так­тов с дру­ги­ми на­ро­да­ми и т.д. Ра­зу­ме­ет­ся, в каж­дой ис­то­ри­че­ской эт­но­со­ци­аль­ной куль­ту­ре есть целая иерар­хия под­куль­тур, вы­ра­жа­ю­щих индивидуально-​групповые осо­бен­но­сти более мел­ких про­фес­си­о­наль­ных, ре­ли­ги­оз­ных, со­слов­ных и иных со­об­ществ. Если функ­ция ци­ви­ли­за­ции — обес­пе­че­ние об­щезна­чи­мо­го, ста­биль­но­го нор­ма­тив­но­го вза­и­мо­дей­ствия, то куль­ту­ра от­ра­жа­ет, пе­ре­да­ет и хра­нит ин­ди­ви­ду­аль­ное на­ча­ло в рам­ках каж­дой дан­ной общ­но­сти, каж­до­го дан­но­го со­ци­у­ма. Она имеет слож­ную нук­ле­ар­ную струк­ту­ру. Де­тер­ми­ни­ру­ю­щим ме­ха­низ­мом яв­ля­ет­ся ядро куль­ту­ры. Оно обес­пе­чи­ва­ет хра­не­ние и транс­ля­цию от по­ко­ле­ния к по­ко­ле­нию ин­фор­ма­ции, пра­вил и норм, га­ран­ти­ру­ю­щих ис­то­ри­че­скую вос­про­из­во­ди­мость и са­мо­иден­тич­ность со­ци­у­ма. Ядро куль­ту­ры вы­ра­ба­ты­ва­ет­ся ве­ка­ми и об­ре­та­ет устой­чи­вость и проч­ность социокультурно-​генетического ап­па­ра­та. Оно опре­де­ля­ет и спо­соб ре­а­ги­ро­ва­ния со­ци­у­ма на ин­но­ва­ции. Оно, сле­до­ва­тель­но, обес­пе­чи­ва­ет адап­та­ци­он­ные ме­ха­низ­мы, воз­мож­ность при­спо­соб­ле­ния к ме­ня­ю­щим­ся усло­ви­ям ма­те­ри­аль­но­го и ду­хов­но­го бытия дан­но­го со­об­ще­ства. Но в то же время неко­то­рые со­об­ще­ства — но­си­те­ли и со­зда­те­ли ве­ли­ких куль­тур — ис­чез­ли имен­но по­то­му, что ядро куль­ту­ры не поз­во­ля­ло им адап­ти­ро­вать­ся к новым усло­ви­ям. В этом про­яв­ля­ет­ся функ­ция со­ци­аль­но­го им­му­ни­те­та. Вме­сте с тем ис­то­рия со­зда­ет и куль­ту­ры, со­дер­жа­щие в себе ме­ха­низм и нормы гиб­кой адап­та­ции, сво­е­го рода воз­мож­ность социально-​исторических му­та­ций.

Ядро куль­ту­ры об­ла­да­ет вы­со­кой устой­чи­во­стью по­то­му, что оно окру­же­но осо­бым за­щит­ным куль­тур­ным по­я­сом. Он со­сто­ит из си­сте­мы со­ци­аль­ных, по­ве­ден­че­ских, нрав­ствен­ных и ин­тел­лек­ту­аль­ных ре­ак­ций на все виды акуль­ту­ра­ции. За­щит­ный пояс пре­пят­ству­ет об­рат­но­му воз­дей­ствию на ядро куль­ту­ры со сто­ро­ны внеш­ней куль­тур­ной среды, за­щи­ща­ет это ядро от раз­ру­ше­ния и транс­фор­ма­ции. В.О. Клю­чев­ский в своих бли­ста­тель­ных лек­ци­ях о вли­я­нии за­пад­ной куль­ту­ры на Рос­сию по­ка­зы­ва­ет, как за­щит­ный пояс (тер­мин мой) вос­при­ни­мал внеш­ние за­пад­ные вли­я­ния, транс­фор­ми­руя их в ев­ро­пе­и­зи­ро­ван­ное пла­тье, ма­не­ры, танцы, фран­цуз­скую речь дво­рян­ства, но при этом со­хра­нял ядро рус­ской куль­ту­ры в почти неиз­мен­ном тра­ди­ци­он­ном виде. Ра­зу­ме­ет­ся, внеш­нее про­ник­но­ве­ние ино­куль­тур­ных вли­я­ний (одеж­да, ма­не­ры, ав­то­ма­ши­ны, жвач­ка и т.д.) может по­рож­дать ил­лю­зии силь­ных куль­тур­ных транс­фор­ма­ций. И дей­стви­тель­но, неко­то­рые куль­ту­ры, со­хра­ня­ю­щие са­мо­иден­тич­ность, об­ла­да­ют спо­соб­но­стью мощ­ных и глу­бо­ких ин­но­ва­ци­он­ных транс­фор­ма­ций (на­при­мер, япон­ская куль­ту­ра). Но су­ще­ству­ет и осо­бый, мало ис­сле­до­ван­ный фе­но­мен мас­ки­ру­ю­щих­ся или "при­тво­ря­ю­щих­ся" куль­тур, по­доб­ных нашей, ко­то­рая на про­тя­же­нии ряда по­след­них де­ся­ти­ле­тий и даже сто­ле­тий при­тво­ря­лась ев­ро­пей­ской, но со­хра­ня­ла свою неиз­мен­ную тра­ди­ци­он­ную сущ­ность, фун­да­мен­таль­ным усто­ем ко­то­рой было неува­же­ние к че­ло­ве­ку и от­ри­ца­ние всего но­во­го, преж­де всего в самой своей ос­но­ве: в сфере тех­но­ло­гии про­из­вод­ства, вла­сти и об­ще­ствен­ной жизни.

Здесь мы под­хо­дим к чрез­вы­чай­но важ­но­му для по­ни­ма­ния эко­но­ми­че­ских пер­спек­тив ме­ха­низ­му. В тех си­ту­а­ци­ях, когда об­ще­ство впа­да­ет в общий кри­зис, это преж­де всего про­яв­ля­ет­ся в про­ти­во­ре­чи­ях, несо­от­вет­стви­ях, несов­па­де­ни­ях и даже кон­флик­тах между куль­ту­рой и ци­ви­ли­за­ци­ей. Для ре­ше­ния своих жиз­нен­ных про­блем, на­при­мер, удо­вле­тво­ре­ния по­треб­но­стей в жилье, в про­до­воль­ствии, ин­фор­ма­ци­он­ных и транс­порт­ных ком­му­ни­ка­ци­ях, одеж­де, ком­фор­те и т.д., об­ще­ство может ис­пы­ты­вать острую нужду в новой тех­но­ло­гии. Ска­жем, рус­ско­му об­ще­ству конца XVI — на­ча­ла XVII в., а затем на­ча­ла XVIII в. для ре­ше­ния этих и в до­пол­не­ние к ним во­ен­ных про­блем нужна была за­рож­да­ю­ща­я­ся ин­ду­стри­аль­ная тех­но­ло­гия За­па­да, тре­бо­вав­шая дру­гой формы, дру­го­го уров­ня ци­ви­ли­зо­ван­но­сти, вклю­чая ев­ро­пей­скую об­ра­зо­ван­ность и про­фес­си­о­наль­ную под­го­тов­лен­ность. Но ис­то­ри­че­ски слу­чи­лось так (и о при­чи­нах этого — осо­бый раз­го­вор), что в ядре нашей куль­ту­ры сфор­ми­ро­ва­лись четко вы­ра­жен­ные ан­ти­ин­но­ва­ци­он­ные сте­рео­ти­пы, дру­гие куль­тур­ные тра­ди­ции, нормы по­ве­де­ния, иная куль­ту­ра и тех­но­ло­гия вла­сти, иные ме­ха­низ­мы быта, по­все­днев­но­го вза­и­мо­дей­ствия, тор­гов­ли и лич­ных вза­и­мо­от­но­ше­ний. И транс­фер новых тех­но­ло­гий с со­от­вет­ству­ю­щей ци­ви­ли­за­ци­он­ной ин­фра­струк­ту­рой каж­дый раз раз­би­вал­ся о куль­тур­ную неадап­та­бель­ность, об устой­чи­вое ядро иной куль­ту­ры, свя­зан­ной с иной ци­ви­ли­за­ци­ей, но от­нюдь не с от­сут­стви­ем ци­ви­ли­за­ции во­об­ще. Ко­сто­ма­ров и Клю­чев­ский по­ка­за­ли, как дей­ству­ет ядро куль­ту­ры, пре­лом­ля­ясь через по­ве­де­ние масс и ко­гни­тив­ные уста­нов­ки ис­то­ри­че­ских де­я­те­лей.

Ме­то­до­ло­ги­че­ская ги­пер­тро­фия — силь­но дей­ству­ю­щее сред­ство, все­гда ве­ду­щее к ис­ка­же­нию изу­ча­е­мых объ­ек­тов и про­цес­сов. Но это ис­ка­же­ние того же рода, какое воз­ни­ка­ет при поль­зо­ва­нии мик­ро­ско­пом или уве­ли­чи­тель­ным стек­лом. Мои рас­суж­де­ния, несо­мнен­но, ги­пер­тро­фи­ру­ют и упро­ща­ют неко­то­рые ме­ха­низ­мы и вза­и­мо­свя­зи, но зато поз­во­ля­ют раз­гля­деть, хотя бы и схе­ма­тич­но, эс­киз­но, кон­тур­но, ме­ха­низ­мы, зна­ние ко­то­рых необ­хо­ди­мо для по­ни­ма­ния пер­спек­тив нашей ры­ноч­ной эко­но­ми­ки.

Сумма тех­но­ло­гий — это со­ци­о­куль­ту­ро­ген­ный фак­тор. На ка­че­ствен­но опре­де­лен­ной сумме тех­но­ло­гий воз­ни­ка­ет ги­гант­ская со­ци­аль­ная ин­фра­струк­ту­ра, вклю­ча­ю­щая два типа эта­ло­нов, нор­ма­ти­вов и пра­вил, — ци­ви­ли­за­ци­он­ные и куль­тур­ные. Раз­ли­чать их без ме­то­до­ло­ги­че­ской ги­пер­тро­фии почти невоз­мож­но. Но вос­поль­зо­вав­шись этим при­е­мом, мы в со­сто­я­нии по­нять, что ци­ви­ли­за­ция как си­сте­ма, обес­пе­чи­ва­ю­щая су­ще­ство­ва­ние тех­но­ло­гии, и куль­ту­ра, обес­пе­чи­ва­ю­щая со­от­вет­ству­ю­щий образ жизни, в кон­крет­ных со­ци­о­и­сто­ри­че­ских усло­ви­ях сли­ва­ют­ся. Они нераз­ли­чи­мы лишь в усло­ви­ях бла­го­по­луч­но­го раз­ви­тия об­ще­ства, но раз­ли­ча­ют­ся и всту­па­ют в кон­фликт в кри­зис­ных усло­ви­ях. Куль­ту­ра с ее ста­биль­ным ядром про­ду­ци­ру­ет ин­фор­ма­цию, от ко­то­рой за­ви­сит обоб­щен­ная де­я­тель­ность со­ци­у­ма, тип его ре­ак­ции на внут­рен­нюю жизнь и внеш­нее вли­я­ние. И если эта куль­ту­ра по са­мо­му сво­е­му типу силь­но от­филь­тро­вы­ва­ет внеш­ние ци­ви­ли­за­ци­он­ные ме­ха­низ­мы и ле­жа­щие в их ос­но­ве тех­но­ло­гии, то адап­та­ция об­ще­ства к новым ци­ви­ли­за­ци­ям может за­кон­чить­ся либо транс­фор­ма­ци­ей и ис­то­ри­че­ской му­та­ци­ей в самом ядре куль­ту­ры (что слу­ча­ет­ся чрез­вы­чай­но редко, хотя и слу­ча­ет­ся), либо ги­бе­лью об­ще­ства, его ис­чез­но­ве­ни­ем с ис­то­ри­че­ской сцены, чему в ис­то­рии нема­ло при­ме­ров.

Од­на­ко я не хотел бы ка­зать­ся из­лиш­ним пес­си­ми­стом. Ска­зан­ное — не при­го­вор на­ше­му об­ще­ству, а ди­а­гноз. Ис­то­рия знает вполне эф­фек­тив­ные ме­ха­низ­мы, поз­во­ля­ю­щие мо­ди­фи­ци­ро­вать и даже ка­че­ствен­но из­ме­нять ста­биль­ное ядро неко­то­рых вполне кон­сер­ва­тив­ных куль­тур. В ка­че­стве при­ме­ра со­шлюсь на вполне со­зна­тель­ную транс­фор­ма­цию ан­глий­ской, а в еще боль­шей сте­пе­ни фран­цуз­ской куль­ту­ры с конца XVI до конца XVII в. в Ан­глии и с XVII до конца XVIII в. во Фран­ции. Ев­ро­пей­ское Про­све­ще­ние как раз и было пе­ри­о­дом пре­вра­ще­ния куль­ту­ры, вы­рос­шей в эпоху аграрно-​ремесленных ци­ви­ли­за­ций и со­от­вет­ствен­но ре­мес­лен­ных тех­но­ло­гий, в куль­ту­ру ин­ду­стри­аль­ной ци­ви­ли­за­ции и тех­но­ло­гии. По­ли­ти­че­ские ре­во­лю­ции были лишь куль­ми­на­ци­ей и за­вер­ше­ни­ем этого про­цес­са.

Ме­ха­низм же, ко­то­рый поз­во­ля­ет че­ло­ве­ку осу­ществ­лять осмыс­лен­ные и це­ле­на­прав­лен­ные ав­то­транс­фор­ма­ции куль­ту­ры, может быть обо­зна­чен одним сло­вом — са­мо­со­зна­ние. В от­ли­чие от со­зна­ния, пред­став­ля­ю­ще­го собой си­сте­му зна­ний о бытии как внеш­нем мире — при­род­ном и об­ще­ствен­ном, — са­мо­со­зна­ние есть зна­ние че­ло­ве­ка о самом себе, о своем че­ло­ве­че­ском, глу­бин­ном бытии, и преж­де всего о его огра­ни­чен­но­сти и недо­стат­ках, о его ба­рье­рах и нега­тив­ных струк­ту­рах.

Хотя в об­ще­ствен­ной жизни ин­фор­ма­ция, вли­я­ю­щая на на­прав­ле­ние со­ци­аль­но­го и ис­то­ри­че­ско­го раз­ви­тия эт­но­са, дви­жет­ся из ядра куль­ту­ры вовне и в эпоху сло­жив­ших­ся, сфор­ми­ро­вав­ших­ся куль­тур почти ни­ко­гда не ме­ня­ет на­прав­ле­ния, раз­ви­тие са­мо­со­зна­ния дви­жет­ся в, об­рат­ном на­прав­ле­нии. Оно в со­сто­я­нии про­рвать за­щит­ный пояс, про­ник­нуть в ядро куль­ту­ры и транс­фор­ми­ро­вать со­дер­жа­щий­ся в нем ме­ха­низм ис­то­ри­че­ской на­след­ствен­но­сти.

р