Нужно ли быть Богом

Пред­став­ляю на оцен­ку ува­жа­е­мой об­ще­ствен­но­сти в пятнично-​субботней руб­ри­ке нечто литературно-​философское о смыс­ле жизни и иде­аль­но­сти Выс­ше­го. Для лю­би­те­лей за­ум­но­го

 

Удар грома по­тряс всё су­ще­ство. Будто раз­бил его на части, и со­брал снова. Что могло так зву­чать? А ни­че­го. Пу­сто­та. Сон. Каким-​то кра­еш­ком со­зна­ния Афа­на­сий понял, что спит, и весь этот звук и све­то­пре­став­ле­ние всего лишь часть за­мыс­ло­ва­то­го сно­ви­де­ния.

А вслед за этим воз­ник­ло тре­вож­ное чув­ство. И имен­но оно вы­шиб­ло из уют­ных объ­я­тий Мор­фея. Афа­на­сий осо­знал, что лежит на спине, на упру­гих по­душ­ках сво­е­го ди­ва­на. И если от­кро­ет глаза, то уви­дит стан­дарт­ный белый по­то­лок своей стан­дарт­ной од­но­ком­нат­ной квар­ти­ры в стан­дарт­ном де­вя­ти­этаж­ном доме в Кун­це­во. Хотя вряд ли. Сей­час долж­на быть ночь, а зна­чит, те­мень - свет перед сном он вы­клю­чал все­гда.

Тре­во­га вы­рос­ла как-​то скач­ком и по­се­ли­лась в рай­оне груди хо­лод­ным снеж­ным ком­ком. В чём ее при­чи­на? Да всё очень про­сто - в ком­на­те был по­сто­рон­ний. Афа­на­сий шку­рой по­чув­ство­вал чужое при­сут­ствие.

Может, все чу­дит­ся спро­со­нья? В квар­ти­ре ни­ко­го не могло быть. Афа­на­сий жил один, со вре­мен седой древ­но­сти не водил сюда жен­щин и го­стей.

Глаза от­кры­вать страш­но не хо­те­лось. Ему ка­за­лось, что если сде­ла­ет это, то пути назад уже не будет. Хотя и пря­тать­ся за за­жму­рен­ны­ми ве­ка­ми от окру­жа­ю­ще­го мира – это про­сто дет­ство какое-​то.

Но от­крыл. И понял, что кро­меш­ной тем­но­ты нет. По ком­на­те рас­се­ян сла­бый свет. Такой бы­ва­ет, когда тор­шер в углу вклю­ча­ешь на самую ма­лень­кую мощ­ность.

Афа­на­сий рыв­ком при­сел на ди­ване, при­сло­нив­шись спи­ной к мяг­кой по­душ­ке. Огля­дел­ся. И на миг ока­ме­нел – его будто об­да­ло хо­лод­ной па­ра­ли­зу­ю­щей вол­ной стра­ха на грани па­ни­ки.

В ши­ро­ком крес­ле в углу сидел че­ло­век, небреж­но по­ло­жив ногу на ногу. Он по­па­дал в круг сла­бо­го света, вы­би­ва­ю­ще­го­ся из-​под аба­жу­ра.

Гость вы­гля­дел до­нель­зя обы­ден­но. На нем были ста­ро­мод­ный бе­же­вый ко­стюм, белая ру­баш­ка, галстук-​селедка, зам­ше­вые туфли. Че­ло­век сред­не­го роста, сред­не­го те­ло­сло­же­ния, на го­ло­ве сред­не­ста­ти­сти­че­ские за­лы­си­ны, воз­раст лет под пять­де­сят, ни­ка­ких осо­бых при­мет, уста­лый взгляд и вы­му­чен­ная улыб­ка ме­не­дже­ра по про­да­жам ме­бель­ных гар­ни­ту­ров. Всё в нем было стан­дарт­но, буд­нич­но. Кроме од­но­го – за каким-​то чёр­том он на­хо­дил­ся в этой квар­ти­ре?!

- Вы… - Афа­на­сий про­каш­лял­ся. – Вы кто?

- Кто я? - голос у незва­но­го гостя был низ­кий, тон спо­кой­ный и доб­ро­же­ла­тель­ный. – Я Бог. Про­сто Бог.

Афа­на­сий за­крыл, а потом от­крыл глаза. И нерв­но усмех­нул­ся:

- Про­сто Бог?

- Про­сто Бог, - кив­нул незна­ко­мец. – Мы пока не встре­ча­лись. Но вы долж­ны быть на­слы­ша­ны обо мне.

- А я Афа­на­сий. Про­сто Афа­на­сий… Ох, чушь какая-​то, - хо­зя­ин квар­ти­ры при­выч­но про­вел себя по кри­во­му носу – он сло­мал его два­дцать лет назад, когда играл в ко­ман­де по хок­кею на пер­вен­ство Моск­вы. Срос­ся нос криво, но Афа­на­сий ни­ко­гда не пы­тал­ся его ис­пра­вить, ви­ди­мо, при­няв на веру утвер­жде­ние, что шрамы и  пе­ре­ло­мы укра­ша­ют муж­чи­ну. Толь­ко в ми­ну­ты вол­не­ния про­во­дил паль­цем по ис­крив­лен­ной пе­пре­го­род­ке, и это почему-​то его успо­ка­и­ва­ло…

- Не му­чай­тесь, - с со­чув­стви­ем и по­ни­ма­ни­ем улыб­нул­ся гость. - Про­сто при­ми­те это как дан­ность. Вы, на­сколь­ко я знаю, ядер­ный физик. За­кон­чи­ли инженерно-​физический ин­сти­тут с от­ли­чи­ем, бле­стя­ще за­щи­ти­ли кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию и в двух шагах от док­тор­ской. У вас гиб­кое мыш­ле­ние и спо­соб­ность опе­ри­ро­вать ка­те­го­ри­я­ми ми­ро­зда­ния. Это вам не пи­ще­вой тех­ни­кум.

- При чём тут пи­ще­вой тех­ни­кум? - вос­клик­нул Афа­на­сий, с неудо­воль­стви­ем по­ни­мая, что втя­ги­ва­ет­ся в это безум­ный раз­го­вор, про­ис­хо­дя­щий в безум­ных об­сто­я­тель­ствах. И что уже вос­при­нял си­ту­а­цию как долж­ное – во вся­ком слу­чае, его рука не тя­нет­ся к тя­же­лым пред­ме­там, он не бро­са­ет­ся на при­шель­ца с ку­ла­ка­ми, не зовет на по­мощь, не зво­нит в ми­ли­цию. Он с ним раз­го­ва­ри­ва­ет – и это пу­га­ло.

- Я окон­чил пи­ще­вой тех­ни­кум, - со­об­щил гость.

- Бог!

- Ну и что та­ко­го? Бы­ва­ет, и боги горш­ки об­жи­га­ют. И ор­га­ни­зо­вы­ва­ют тех­но­ло­ги­че­ские линии по про­из­вод­ству кон­сер­вов. Одно дру­го­му не ме­ша­ет.

- И как вы после тех­ни­ку­ма дошли до жизни такой? – Афа­на­сий стре­мил­ся к тому, чтобы в го­ло­се зву­чал сар­казм, но почему-​то это никак не по­лу­ча­лось.

- Очень про­сто. Мне нра­ви­лась моя неза­мыс­ло­ва­тая жизнь. Дом, семья, спо­кой­ная ра­бо­та тех­но­ло­гом на новой линии про­из­вод­ства  кон­сер­ви­ро­ван­ных ово­щей. Мне уютно было так жить.

- А потом?

- А потом я умер.

- Это как?! – Афа­на­сий по­гру­жал­ся в раз­го­вор как в тря­си­ну и ни­че­го не мог с собой по­де­лать.

- Ост­рая сер­деч­ная недо­ста­точ­ность. Ско­рая по­мощь успе­ла почти во­вре­мя. Мне вко­ло­ли все нуж­ные ле­кар­ства. Я даже при­шел в себя в ма­шине. Уви­дел над собой низ­кий по­то­лок и скло­нив­ше­го­ся врача… И всё.

- А даль­ше?

Афа­на­сий был уве­рен, что нач­нут­ся сказ­ки о тон­не­ле, бо­же­ствен­ном свете и про­чих мо­мен­тах, тща­тель­но опи­сан­ных вы­шед­ши­ми из кли­ни­че­ской смер­ти па­ци­ен­та­ми. Но гость пожал пле­ча­ми:

- А даль­ше? Даль­ше – ни­че­го. Чер­но­та.

- Тогда о чем мы тут… - воз­му­тил­ся Афа­на­сий, по­ни­мая, что его про­сто водят за нос  и втя­ну­ли в какой-​то тупой диа­лог.

- Даль­ше была пу­сто­та. Ни света, ни вре­ме­ни, ни дви­же­ния. Ни­че­го. Ни­че­го, кроме меня. Тьмы. И веч­но­сти.

- Вы ощу­ща­ли себя?

- Ощу­щал. Стран­но, от­стра­нен­но, но ощу­щал. И боль­ше всего меня пу­га­ла веч­ность. Она была моим глав­ным вра­гом. И она толк­ну­ла меня к борь­бе.

- И?

- И когда я осо­знал свою злость, когда меня как ра­кет­ным  уско­ри­те­лем толк­ну­ли впе­ред эмо­ции, я начал де­лить тьму на кван­ты энер­гии. А веч­ность на кван­ты вре­ме­ни. Вот так ро­дил­ся мир. Мой мир.

- Зву­чит чу­до­вищ­но, - про­из­нес Афа­на­сий.

Ему стало как-​то со­всем не по себе - преж­де всего от того, что он не может взять со­бе­сед­ни­ка за шкир­ку, встрях­нуть его, вы­ки­нуть из квар­ти­ры, а про­сто мирно бе­се­ду­ет с ним на со­вер­шен­но несу­раз­ные темы, вы­слу­ши­ва­ет фан­та­зии вос­па­лен­но­го ра­зу­ма. По­че­му так про­ис­хо­дит?

– Глупо, - до­ба­вил он. – Недо­ка­зу­е­мо! И во­об­ще…

Афа­на­сий как бы оч­нул­ся от гип­но­за раз­го­во­ра. Это же бред! Аб­сурд! К нему в дом за­брал­ся псих, а хо­ро­ший псих, как из­вест­но, все­гда убе­дит в своей право­те нор­маль­но­го че­ло­ве­ка.

- Не буду спо­рить, - до­сад­ли­во по­мор­щил­ся гость. - Думаю, каж­дый из бес­чис­лен­но­го ко­ли­че­ства ра­зум­ных, жи­ву­щих в этом мире, рано или позд­но убе­дит­ся в моей право­те.

- Для этого нужно всего лишь уме­реть.

- Вот имен­но.

- Но я-то пока жив! – вос­клик­нул хо­зя­ин квар­ти­ры, на­ме­ре­ва­ясь до­ба­вить: «и сей­час вы­ки­ну тебя вон».

- Живы? – уди­вил­ся гость. - На вашем месте я бы не был так уве­рен в этом.

Это было ска­за­но так, что каж­дое слово будто гвоз­дя­ми вби­ва­лось в со­зна­ние Афа­на­сия.

- Вы это о чём? – с угро­зой про­из­нес хо­зя­ин квар­ти­ры.

- Две неде­ли назад экс­тре­мист­ская ор­га­ни­за­ция «Ис­лам­ский мир» по­лу­чи­ла от своих спон­со­ров в Са­у­дов­ской Ара­вии весь­ма щед­рое фи­нан­си­ро­ва­ние на про­ве­де­ние гром­кой акции на тер­ри­то­рии Моск­вы.  В ре­зуль­та­те се­го­дня вы­пуск­ник Ка­зан­ской школы-​лицея Фет­хул­ла­ха Гю­ле­на Саид Ах­ме­тов по­до­гнал во двор ва­ше­го дома КАМАЗ с по­лу­то­ра тон­на­ми тро­ти­ла, по­ста­вил тай­мер взры­ва­те­ля и сей­час на­хо­дит­ся на штаб­ной квар­ти­ре в Мед­вед­ко­во… Будь­те снис­хо­ди­тель­ны, этим людям нужно было за­явить о себе. Не су­ди­те их стро­го.

- Снис­хо­ди­тель­ным?! Не су­дить стро­го?!

- Если б вы знали, какая это ме­лочь по срав­не­нию с веч­но­стью, - гость по­мол­чал, а потом про­дол­жил – И если бы вы знали, как это гран­ди­оз­но по срав­не­нию с веч­но­стью...

- Если это прав­да, нужно со­об­щить куда-​то, - Афа­на­сий опять на­чи­нал ве­рить гостю – все-​таки у пси­хов огром­ный заряд убеж­дён­но­сти. – Нужно зво­нить в ми­ли­цию! В ФСБ!

- Позд­но. Бомба взо­рва­лась в три часа пят­на­дцать минут ночи.

- Что за чушь?!

- Бомба взо­рва­лась, и сек­ция ва­ше­го дома об­ру­ши­лась, по­гре­бя под за­ва­ла­ми два­дцать пять че­ло­век.

- Ха, - Афа­на­сий рас­сме­ял­ся. А ведь он по­вел­ся. – Всё по­нят­но.

- Что вам по­нят­но?

Афа­на­сий не стал уточ­нять, что ему по­нят­но. Про­сто надо как-​то вы­звать ми­ли­цию или ско­рую, не спро­во­ци­ро­вав агрес­сию при­шель­ца, а потом  ещё долго со сме­хом вспо­ми­нать этот казус.

Он за­ку­тал­ся в про­сты­ню, под­нял­ся и по­до­шел к окну. Взрыв, об­ру­шив­ший­ся дом. Надо же такое при­ду­мать. Ну и где по­след­ствия взры­ва? Вот он двор. Вон внизу ко­зы­рёк подъ­ез­да, того са­мо­го, ко­то­рый дол­жен был рух­нуть. И где ма­ши­на с тро­ти­лом?.. Ма­ши­на, кста­ти, была. КАМАЗ с квад­рат­ным кун­гом, бе­ло­го цвета, сто­яв­ший как раз на­про­тив подъ­ез­да, за­кры­вая выезд ма­ши­нам на сто­ян­ке. Ну и что с того? КАМАЗ был целым и невре­ди­мым. Подъ­езд был целым. В мире ца­ри­ла необык­но­вен­ная ти­ши­на.

Ти­ши­на… Спо­кой­ствие…

Афа­на­сий зябко по­ёжил­ся, ещё не по­ни­мая, по­че­му ему в этот мо­мент за­хо­те­лось взвыть от ужаса. И тут же понял при­чи­ну таких чувств. Это было без­мя­теж­ное, самое со­вер­шен­ное в мире спо­кой­ствие. Всё за­сты­ло. Мир был обез­дви­жен. Не ше­ве­ли­лись ветки на огром­ном де­ре­ве на­про­тив подъ­ез­да. За­мер­ло в небе об­ла­ко, ост­рый край ко­то­ро­го во­ткнул­ся в полую луну и по идее дол­жен был бы уже прон­зить её. Из мира ушло дви­же­ние.

Афа­на­сий резко обер­нул­ся и по­смот­рел на све­тя­щи­е­ся ци­фер­ки часов на стене.

Три пят­на­дцать. Время, когда по утвер­жде­нию гостя сра­бо­та­ла ад­ская ма­ши­на. И еще – се­кун­ды за­сты­ли на цифре сорок пять и от­ка­зы­ва­лись ме­нять­ся.

Афа­на­сий, шар­кая но­га­ми, по­до­шёл к ди­ва­ну. И уста­ло опу­стил­ся на него. Он по­ве­рил. И эта страш­ная ис­ти­на об­ру­ши­лась на него гор­ным об­ва­лом, по­греб­ла под собой.

В три пят­на­дцать взо­рва­лась бомба. Афа­на­сий мёртв. Он не по­едет зав­тра в Кур­ча­тов­ский центр, не будет об­щать­ся с на­ро­дом. И изощ­рён­ный экс­пе­ри­мент по бета-​распаду, ко­то­рый гро­зил про­дви­нуть че­ло­ве­че­ское по­ни­ма­ние ма­те­рии чуть-​чуть впе­ред и при­не­сти ав­то­ру идеи за­слу­жен­ные лавры, не будет про­из­ве­дён, во вся­ком слу­чае с его уча­сти­ем.

- Никак вы мне по­ве­ри­ли, - на­смеш­ли­во про­из­нёс гость.

Афа­на­сий под­нял на него глаза и спро­сил:

- И что? Где ваша пу­сто­та и чер­но­та?

- Не бой­тесь. Всё будет, - за­ве­рил гость.

- Зачем вы здесь?

- Я взял за пра­ви­ло про­во­жать каж­до­го, кто на­хо­дит­ся на грани без­дны. Это всё, что я могу сде­лать.

- Вы же все­силь­ны, мо­же­те сде­лать, что угод­но. В том числе со­здать мир без боли и джи­ха­дов, без взры­ва­ю­щих­ся машин.

- Я всего лишь Бог. Для ко­то­ро­го су­ще­ству­ют пра­ви­ла, уста­нов­лен­ные для всех Все­лен­ных.

- Сколь­ко их, этих Все­лен­ных?

- Этого даже я пред­ста­вить не могу. Может, бес­ко­неч­ность. Но каж­дый, шаг­нув­ший за грань, со­зда­ёт свой мир. И каж­дый под­чи­ня­ет­ся Боль­шо­му За­ко­ну. Бес­ко­неч­ная це­поч­ка, и никто не знает, было ли в ней пер­вое звено.

- И вы при­хо­ди­те к каж­до­му? Как толь­ко успе­ва­е­те?

- Это же мой мир. И я в нем вла­сте­лин всего, даже вре­ме­ни.

- А пе­ре­се­ле­ние душ, рай­ские кущи... Я так и знал, что это всего лишь ре­ли­ги­оз­ный бред.

- Ну, не со­всем. К без­дне под­хо­дит толь­ко тот¸ кто про­шёл пол­ную цепь во­пло­ще­ний – от ми­не­ра­ла до ра­зум­но­го су­ще­ства. Кто вы­пол­нил про­грам­му.

- Это вы за­ло­жи­ли?

- Нет, я толь­ко ар­хи­тек­тор этого дома. Но за­каз­чик и автор тех­ни­че­ско­го за­да­ния кто-​то го­раз­до выше.

- И я вы­пол­нил про­грам­му?

- Во вся­ком слу­чае, я на это на­де­юсь.

- И что мне де­лать?

- Шаг­нуть в дверь, оста­вив всё по­за­ди.

- В какую дверь?

- Вот дверь в без­дну, - гость ука­зал на за­кры­тую дверь в ко­ри­дор. – И вот  дверь для сла­бых духом, - он ткнул ука­за­тель­ным паль­цем в сто­ро­ну рас­по­ла­гав­шей­ся рядом двери в кла­дов­ку, где были со­бра­ны ста­рая одеж­да, по­ло­ман­ный пы­ле­сос и куча вещей из раз­ря­да – не ра­бо­та­ет, не нужно, но вы­бро­сить жалко.

Афа­на­сий криво улыб­нул­ся.

– Ре­шай­те, - с необыч­ной для него же­лез­ной жёст­ко­стью в го­ло­се про­из­нёс гость.

- А если я не хочу ни­че­го ре­шать. Тогда что? Ис­чез­ну?

- Ну, что вы. Кван­ты духа не ис­че­за­ют. Про­сто тогда мы будем пре­да­вать­ся милым раз­го­во­рам целую веч­ность в этом пе­ре­ход­ном про­стран­стве про­шлой ре­аль­но­сти. Вы же зна­е­те, что у меня есть веч­ность. И я готов раз­де­лить её с вами.

Афа­на­сию за­хо­те­лось взвыть вол­ком. И он понял, что не со­би­ра­ет­ся вечно вести раз­го­во­ры в остав­шем­ся в про­шлом мире. Он че­ло­век. У него есть воля. Он живёт дви­же­ни­ем в бу­ду­щее.

Он от­бро­сил про­сты­ню и резко под­нял­ся на ноги. Гость одоб­ри­тель­но кив­нул.

Афа­на­сий сде­лал несколь­ко шагов, всхлип­нул и упёр­ся лбом в стек­ло за­кры­той двери в ко­ри­дор. По­сто­ял так немно­го. Нель­зя рас­слаб­лять­ся. Ему надо в бу­ду­щее из этого пыль­но­го затх­ло­го по­гре­ба, в ко­то­рый пре­вра­ти­лась его квар­ти­ра. Надо сде­лать свой шаг.

По­вер­нув ручку, он по­тя­нул на себя дверь.

Ни низ­кой люст­ры, о ко­то­рую рис­ку­ешь за­деть за­тыл­ком, ни зе­ле­нень­ких лег­ко­мыс­лен­ных обоев там не было. И ко­ри­до­ра не было. Там про­сти­ра­лась обе­щан­ная го­стем пу­сто­та. Ничто, нигде, никак!

И от этой чер­ниль­ной тьмы веяло таким ужа­сом, ко­то­ро­му нет ана­ло­гов. Это было цар­ство ужаса. Это было под­ве­де­ние черты.

Афа­на­сий сглот­нул. Сде­лал шаг впе­рёд, чув­ствуя взор гостя, бу­ра­вив­ший ему спину… Ещё шаг…

Ужас стал непе­ре­но­си­мым. Но Афа­на­сий ощу­щал в себе силы сде­лать за­вер­ша­ю­щий шаг.

Вот сей­час. Один шаг. Один…

Потом гость, Бог он или пи­ще­вой тех­но­лог – неваж­но, одоб­ри­тель­но кряк­нет и уйдёт за­ни­мать­ся сво­и­ми бо­же­ствен­ны­ми де­ла­ми, про­во­жать  сле­ду­ю­щие души. А Афа­на­сий…

Ужас пе­ре­хлест­нул его. Нет, так невоз­мож­но!

Хо­зя­ин квар­ти­ры от­сту­пил от по­ро­га. Огля­нул­ся.

Гость изу­чал его иро­нич­ным взо­ром.

- Не могу! – крик­нул Афа­на­сий и рас­пах­нул дверь в кла­дов­ку.

Там не было ни­че­го хо­ро­ше­го. Но глав­ное, не было той безыс­ход­но­сти и тьмы.

И Афа­на­сий шаг­нул туда, про­кляв и себя, и весь этот мир. И его под­хва­тил неукро­ти­мый страш­ный ура­ган, ко­то­рый, впро­чем, го­раз­до лучше той без­дны…

***

- Всё, боль­ше не могу, - Вика сняла с  плеча опо­сты­лев­ший тя­жё­лый рюк­зак и огля­де­лась.

- Ви­ку­ся, у нас по плану ещё три ки­ло­мет­ра до сто­ян­ки, а уже тем­не­ет, - при­выч­но за­ну­дил об­сто­я­тель­ный и пра­виль­ный Ни­ко­лай

- Если ты спе­шишь, мо­жешь на руках по­не­сти меня и мой рюк­зак, - усмех­ну­лась Вика.

Она была тон­кая, изящ­ная, лёг­кая, а рюк­зак был боль­шой, пу­за­тый и тя­жё­лый.

- Ты хо­чешь, чтобы я погиб ге­рой­ски? – спро­сил Ни­ко­лай.

- Мель­ча­ет муж­ское племя, - вздох­ну­ла Вика. -  Рань­ше ры­ца­ри спер­ва вы­пол­ня­ли же­ла­ние пре­крас­ной дамы, а уж потом что-​то го­во­ри­ли.

- И что-​то ду­ма­ли… Ви­кусь, никто не знает, что было рань­ше, - Ни­ко­лай тоже сва­лил свой рюк­зак и вздох­нул пол­ной гру­дью чу­дес­ный лес­ной воз­дух.

Они каж­дое лето вы­би­ра­лись в поход  по Ураль­ским горам. Вдво­ём – боль­ше им никто не был нужен. И неде­лю бро­ди­ли по скло­нам, лес­ным тро­пам, уще­льям, на­би­ра­ясь сил на год впе­рёд.

Сей­час оче­ред­ное их пу­те­ше­ствие под­хо­ди­ло к концу. Впе­ре­ди – сто­ян­ка, а потом выход к трас­се, по ко­то­рой ходят меж­ду­го­род­ние ав­то­бу­сы. И - до сви­да­нья при­ро­да, здрав­ствуй ци­ви­ли­за­ция с ее бен­зи­но­вы­ми па­ра­ми, бе­тон­ны­ми со­та­ми но­востро­ек и мил­ли­о­ном мел­ких и ку­са­чих, как клопы в ди­ване, про­блем.

Мо­ло­дые люди сто­я­ли на тро­пин­ке, оги­ба­ю­щей лысую гору. Пе­ре­ве­дя ды­ха­ние, смог­ли, на­ко­нец, по­лю­бо­вать­ся при­ро­дой.

- Смот­ри, как ин­те­рес­но, - Вика по­ка­за­ла на при­чуд­ли­вый гро­мад­ный ка­мень, каким-​то чудом при­ютив­ший­ся на склоне горы и не ска­ты­ва­ю­щий­ся вниз.

- Сей­час рух­нет и при­хлоп­нет нас, как та­ра­ка­нов та­поч­ком,  - опас­ли­во про­из­нёс Ни­ко­лай, от­ме­чая, что ка­мень завис как раз над ним.

- Не думаю. Он стоит там не одну ты­ся­чу лет.

- Может, сей­час его время и при­шло, - про­счи­тав тра­ек­то­рию, Ни­ко­лай ото­шёл в сто­ро­ну.

- Да, не ры­царь ты, Коля. Ры­ца­ри не об­ра­ща­ют вни­ма­ния на мел­кие опас­но­сти.

- По­это­му они все и вы­мер­ли. А я, доцент-​химик, жив и про­цве­таю. И хожу в горы с пре­крас­ной и един­ствен­ной ас­пи­рант­кой.

- Ох, ох, - по­ка­ча­ла го­ло­вой Вика. – А ка­мень ин­те­рес­ный. Сюда бы наших ин­сти­тут­ских психов-​уфологов, они бы быст­ро  целую тео­рию со­чи­ни­ли, что это из­ва­я­ние древ­них ат­лан­тов.

- Про­сто при­чуд­ли­вый ка­мень.

- Да. Но если на­прячь во­об­ра­же­ние, в нём можно уви­деть че­ло­ве­че­ское лицо. Вон лоб, вон че­люсть.

- А вон нос, - под­дер­жал Ни­ко­лай игру.

- Да, стран­ный нос такой. Пе­ре­ло­ман­ный.

- Точно. Будто клюш­кой уда­ри­ли, - Ни­ко­лай пе­ре­дер­нул­ся от вос­по­ми­на­ний – он играл в своё время в хок­кей и ис­пы­тал на своей шкуре, ка­ко­во это, когда до­ста­ёт­ся клюш­кой. – Но ни­че­го чу­дес­но­го. Про­сто при­чуд­ли­вое вы­вет­ри­ва­ние и наша изощ­рен­ная фан­та­зия.

- У меня дру­гая ги­по­те­за.

- Ну-ка, давай.

- Это си­зи­фов ка­мень, - объ­яви­ла Вика. – Вот он скоро по­ка­тит­ся вниз, и Сизиф будет тол­кать его по скло­ну вверх.

- И так до бес­ко­неч­но­сти.

- А зна­ешь, я думаю, что си­зи­фов труд всё-​таки ко­не­чен. И од­на­жды ка­мень по­ка­тит­ся не вниз, а вверх, чтобы за­нять там своё место. Веч­ность ни­ко­гда не бы­ва­ет так тупа, чтобы об­ре­кать кого-​то на себя.

- Фи­ло­со­фия, - бурк­нул Ни­ко­лай. – У тебя че­рес­чур раз­ви­тое во­об­ра­же­ние.

- Во­об­ра­же­ние – ос­нов­ное свой­ство ра­зу­ма. Оно поз­во­ля­ет тво­рить миры. Зна­ешь, когда-​нибудь у меня будет свой мир. Ну, шучу, шучу, что ты так на­су­пил­ся.

- Под­ни­май рюк­зак, Ви­ку­ся, нам ещё то­пать два часа. А миры твои по­до­ждут.

- По­до­ждут хоть мил­ли­он лет, как этот бу­лыж­ник, - она огля­ну­лась на при­чуд­ли­вый ка­мень – лицо со сло­ман­ным носом. И под­миг­ну­ла ему…