Мировоззренческая позиция как главное оружие.

На днях познакомился с работами одного широко известного в узких кругах националиста Константина Крылова. Первой прочитал статью “Россияне и русские“ (1993 г.). Этот материал интересен тем, что Константин вербализировал глубокий дискомфорт, который вызывал у людей такой спорный термин, как "россияне". По его представлениям, в стране начала проявляться новая нация - "россияне" и они, эти россияне, строго отличны от всех прочих, в первую очередь от русских. Статья сама по себе показалась небезынтересной и стало любопытно, в каком же направлении будет развиваться далее мысль Крылова. Где-то внутри даже подумал, что напрасно может быть поставил его в один ряд с Е.Просвирниным и игнорировал его публикации. Благодаря наводке пользователя nkgb мною были изучены основные работы Крылова из серии "Русские ответы" (четыре статьи, 2007 г.), а также ряд более мелких материалов.

Ожидания были достаточно высоки. Однако, как это часто бывает, мои ожидания оказались моими собственными проблемами. Пытаясь прочувствовать, на чём же стоит Константин, мне никак не удавалось уйти от ощущения, что человек рассуждает категориями осаждённой крепости. Не до конца, к примеру, понятна его навязчивая затея установить наличие этнически чистой (без полукровок и чужеродных элементов) и культурно однородной части русского народа, составляющей, по его предположениям, около 80% населения страны. Это возможно и так, но в чём состоит дальнейший замысел? Это тем более непонятно, т.к. Крылов сначала утверждает, что никакой необходимости определять русских нет и это даже вредно, но в то же самое время сам он ровно этим в своих статьях и занимается. Не знаю, замечает ли?

В своих же последних материалах (2017г.) он в качестве новой "осажденной крепости" выбрал тематику белых мужчин вообще в целом, которых взяли в осаду женщины-феминистки. Но, как и раньше, как-то более глубоко эти темы опять же им не проработаны, хотя там есть за что зацепиться. Главный же недостаток его мысли заключается в том, что К.Крылов стоит на парадигме отрицания и ничего позитивно сформулированного в его работах толком нет (может, конечно, плохо искал, ведь материалов у него очень много). Где-то здесь, собственно, и проходит та граница, которая отличает настоящего философа от обычного критика.

Что же, в этих условиях можно прийти на выручку идейно мечущимся товарищам и предложить ту самую позитивную повестку в надежде, что из неё может выйти что-то действительно достойное. Здесь, чтобы пойти дальше, предлагаю вернуться в ту точку, которая касается появления нового термина - "россияне" и начать рассуждения опять с неё, но не прятаться за высокими стенами крепости, по которой лупит артиллерия, а выйти в чисто поле. На поверхности, конечно, лежит то обстоятельство, что "россияне" на сегодня чуть ли не единственный термин, который мог бы хоть как-то использоваться для обозначения граждан страны. Да, здесь так или иначе появятся рассуждения о наличии определённой идеологии или концепции, которая бы оправдала использование этого термина. Но обо всём по порядку.

***

Доктор юридических наук, профессор, председатель СКР Александр Бастрыкин в апреле 2016 года опубликовал статью, посвященную методам борьбы с экстремизмом в России. В качестве одного из главных опорных пунктов Александр Иванович отметил важность наличия в обществе национальной идеи, принятой на государственном уровне. В частности он пишет:

Крайне важно создание концепции идеологической политики государства. Базовым ее элементом могла бы стать национальная идея, которая по-настоящему сплотила бы единый многонациональный российский народ. В концепции можно было бы предусмотреть конкретные долгосрочные и среднесрочные меры, направленные на идеологическое воспитание и просвещение нашего подрастающего поколения.

Событие представляется знаковым по той причине, что впервые в новейшей истории страны руководитель одного из силовых ведомств публично заявляет о необходимости иметь концепцию идеологической политики. Это особенно любопытно в связи с тем, что в Конституции РФ в статье 13 пункт 2 есть положение по этому поводу, которое гласит:

Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

Правоведы вполне могут спорить о том, можно ли поставить знак равенства между понятиями «идеология» и «концепция идеологической политики». Наверняка какие-то нюансы и отличия найдутся, но важно здесь увидеть другое – налицо озабоченность со стороны руководства нашей страны вопросами идейной и даже мировоззренческой ориентации нашего общества. Но носит ли этот сдвиг тектонический характер (ведь речь идёт в том числе о внесении изменений в Конституцию!) или это всего лишь случайная оговорка?

В этой статье будет сделана попытка исследовать готовность нашего общества к возможным фундаментальным изменениям, к которым возможно и подталкивает А.И. Бастрыкин. Для того, чтобы войти в контекст проблематики, обратим внимание на некоторые любопытные моменты непосредственно в самом тексте. Что же интересного можно увидеть в этой работе?

***

Александром Ивановичем был упомянут «российский народ».

На сегодня понятие «российского народа» носит характер чего-то весьма неопределённого, ещё неоформившегося. Происходит это во многом из-за того, что смысловое контейнирование этой фразы находится в самой начальной фазе своего формирования, а потому пока непригодно для полноценного использования. Таким образом необходимо отчётливо понимать, что включение этого выражения в текст является попыткой опереться на нечто, что на данный момент не сформировалось, а присутствует лишь потому, что реальные альтернативы отсутствуют. Для наглядности можно привести несколько обратных примеров, где нет подобной смысловой пустоты, несмотря на схожий контекст использования.

Пример 1. «Американский народ» (англ. American people). Говоря эту фразу, пожалуй никто из американцев не заикнётся о том, что он-де не понимает, о чём идёт речь. Это вполне сложившееся выражение, которое даже закреплёно в их конституции. Стоит отдавать себе отчёт в том, что смысловое закрепление произошло у них далеко не сразу. После того, как в 1787 году отцы-основатели американской нации выработали свод положений, названных ими конституцией Соединенных Штатов Америки, прошло ещё очень много лет и немало войн, прежде чем заявка на новый уклад утвердилась. Таким образом, использование фразы «Американский народ» не является фикцией или симулякром. Это вполне устойчивая на сегодня смысловая конструкция. Граждане США, включая президента страны, вполне комфортно оперируют этим понятием в своих публичных и частных выступлениях и никаких неудобств не возникает. Не составит большого труда сказать, на какие в целом и общем ценности ориентируется американец, потому "американский народ" - это вполне проявленная смысловая сущность.

Пример 2. «Советский народ». Тем, кто не застал в сознательном возрасте времена СССР, сложно понять, что это вообще такое. Некоторые смыслы существуют скорее на уровне ощущений и впечатлений, но вот говорить об этом бывает сложно. Потому они могут и не присутствовать в явном, чётком (как в предыдущем примере) виде в прессе, телевидении и т.д. Это полностью относится к рассматриваемому здесь понятию. Успехи СССР в деле образования, культуры, науки, промышленности и т.д. способствовали тому, чтобы в лексиконе стран мира появилась соответствующая мощная фраза – «советский народ». Но СССР канул в Лету и советский народ как общность прекратил своё существование так и не успев полноценно сформироваться за 73 года своей сложной истории. Идиому «советский народ» сегодня вполне можно толковать логикой, но на практике её использование возможно с определёнными ограничениями. Являлись ли, к примеру, народы СССР в последние 5-7 лет своего совместного существования единым многонациональным советским народом? И, тем не менее, пусть в неполной форме, пусть скорее из области логики, но «советский народ» - это словосочетание, имеющее свой сложный, но всё-таки осязаемый смысл.

Произнося же фразу «российский народ» говорящий проваливается в смысловой вакуум. За этой фразой сегодня мало что стоит, она не наполнена какими-либо сильными смыслами и идеями. На неё, строго говоря, невозможно опереться и потому даже возникает позыв заменить её на что-то менее противоречивое, например, на фразу «граждане РФ». Схожие проблемы имеет и слово «россияне», предложенное, как говорят, в начале 90-х Б.Н. Ельциным. Отчасти такое положение дел объясняется тем, что прошло всего каких-то четверть века с момента введения этих лексических единиц в оборот, что с точки зрения истории – просто миг. За этот срок толком не успело закрепиться ни то, ни другое выражение. В таком положении дел, при вдумчивом размышлении, состоит трудно скрываемая трагедия целого поколения людей, включая конечно и А.И. Бастрыкина, потерявших одно созидательное означающее, но пока не видящих ничего достойного взамен.

Возникает логичный вопрос, нельзя ли вместо экспериментов со словами-новоделами взять что-то из нашей истории, что могло бы иметь объединяющий эффект не только для «граждан РФ», «россиян», но в идеале и для людей из других стран, для которых русский язык и культура – это часть личной культуры. Долго искать не нужно. Такое слово есть.

Русские.

Но почему же Александр Иванович не использовал это слово в своём публичном обращении? Что заставило его искать замену этому, казалось бы, вполне подходящему слову? Может он чего-то опасался или был в чём-то не уверен?

Дело в том, что это могучее слово с точки зрения своего места в языке и истории проходит сегодня через период сложной трансформации. Как и всё наше общество. Оно – слово «русский» – очень мощное, в нём заключен целый космос смыслов и вряд ли при встрече с этим словом кто-то (включая наших недругов) может остаться равнодушным. Но, в виду сложных исторических процессов, сегодня данное означающее также не имеет строгой структуры, обусловленного контекста своего использования. Для сравнения, никаких коллизий сегодня не возникнет с использованием слов с внешне похожим контекстом, например «японец», «эстонец» и т.д. Но использовать слово «русский» - сегодня это сложно как никогда!

Может ли кто-то сегодня внятно ответить на вопрос о том, кто такой русский? Скорее всего нет, ведь старых опор уже нет либо они ненадёжны, а новые пока не сформированы либо весьма зыбки.

Уже давно нет для этого понятия этнических оснований, т.к. в России зачастую невозможно однозначно определить, где заканчивается один этнос и начинается другой. Как, скажите, разделить белоруса с еврейскими корнями от русской, у которой бабушка – татарка? Особенно если это муж и жена? Тот же, кому «вдруг удастся» провести в этом вопросе границы, привязать это разделение к географической карте, а потом ещё и вбить это в головы людей, может стать могильщиком нашего государства. Таких провокаторов нужно беспощадно высекать.

Некоторые тем не менее могут напомнить, что геном русских мол уже прочитан (галогруппы R1a, I и N характеризуют русских), а потому лабораторно вполне реально установить, кто русский, а кто нет. В таком случае что делать с такими близкими в этом смысле (то есть по крови), но такими далёкими и чуждыми от нас ментально народами, как поляки, чехи, прибалты? Насильно всех русифицировать или всё-таки отказаться от слепой веры в исключительность чистой крови?

Нужно ясно понимать, что русский сегодня – это далеко не только (и не столько!) тот, кто имеет определённую структуру ДНК в крови. Опора на чистых носителей какого-либо этноса в нашей стране не может играть созидающую роль, это абсурд!

Не может быть также и религиозной основы. Русский – это не обязательно православный христианин. Роль Православия в истории страны не стоит преуменьшать или наоборот, излишне возвеличивать. Это часть нашей истории. Однако вряд ли будет верно считать, что какая-либо религия, как структура и свод положений, должна играть центральную роль в обществе будущего. Вера в сверхъестественное – слишком деликатная тема, чтобы что-либо навязывать.

Но что тогда остаётся?

Принадлежность к русскому языку и культуре? Да! Это вне всякого сомнения является сильной опорой как сейчас, так и для будущего. Пожалуй это тот самый цемент, который держит сегодня наше общество вместе, создаёт так остро необходимую общность между людьми столь разными с этнической, религиозной точек зрения, разных с позиции своего текущего формального гражданства и местонахождения.

Однако эта опора зыбка. Заблуждением будем считать, что просто само по себе свободное владение русским языком или прочтение всех романов Толстого даёт какую-то гарантию отождествления себя с единым многонациональным народом. Примеров обратного, когда это не работает, к сожалению, множество.

Поэтому здесь приходится мыслить дальше, пусть это и будет мучительно, невыносимо сложно. Необходимо нащупать ту опору, которая вместе с русским языком и культурой создадут целостную картину мировосприятия. Такая опора, будучи предъявлена, в своей базовой части должна быть понятна и ясна любому, даже школьнику. И в то же время должна уходить в глубину до той степени, когда затрагиваются самые глубинные слои человеческого устройства, а потому иметь много уровней восприятия, помимо видимых базовых позиций.

Тот читатель, кто сталкивался и смог как-то сжиться с моими предыдущими статьями, уже понимает, о чём идёт речь. В качестве возможного ориентира для новой (но такой естественной для нашей культуры) опоры была предложена идея полноценной реставрации центральной роли отеческой фигуры в нашем обществе.

В качестве возможного ориентира для новой опоры была предложена идея полноценной реставрации центральной роли отеческой фигуры в нашем обществе!

Именно с реставрации отцовской парадигмы в России может начаться действительное возрождение нашего общества как главного идейного противовеса Западному укладу жизни, основанному на идеях неолиберализма и бесконечного стимулирования потребления. Неравнодушные люди сегодня много говорят и пишут о том, что им глубоко противен вышеупомянутый уклад. И такие отклики являются прекрасным индикатором того, что направление, вектор размышлений вероятно нащупан верно. Однако необходимо понимать, каковы же его истоки в глубинном, даже где-то философском смысле. Без этого будет невозможно понять, каким образом мужчина в качестве отцовской фигуры может быть чем-то вообще интересным и могущим что-либо поменять, ведь это так контрастно противоречит феминизированной позиции Запада.

Для того, чтобы представлять, в чём особенная важность становления мужчины как отца, стоит понимать, что речь идёт в первую очередь о его структурирующей роли в отношениях между ребёнком и матерью. Определённый порядок в головах закладывается в человеке с младенческих лет. То, под чьим влиянием прошли детские годы человека, как затем прошёл переход из ребенка во взрослое состояние, на кого ребенок ориентировался в своём становлении – всё это закладывает фундамент, который со всей неминуемостью и определяет, что из себя будет представлять человек в будущем.

Именно отец как структурирующая фигура играет решающую роль в том, чтобы мать отпустила ребёнка от себя, позволив тому становиться самостоятельным. Именно отец, как устанавливающий закон, объясняет сыну, что мать – это его женщина (а дочери, что он мужчина её матери). И тогда ребёнку предстоит искать себе объект привязки во внешнем мире, а не оставаться в губительных диадных отношениях! Именно отец как символическая фигура показывает ребенку, как много в мире, действительно интересных дел и явлений, кроме матери. Именно отец, как представитель культуры, способствует тому, чтобы ребенок однозначно определился по полу и в дальнейшем превратился в мужчину (или женщину), а не пребывал вечно в каком-либо промежуточном состоянии.

Провал или намеренное препятствие в выполнении отцовских функций с высокой вероятностью ведёт к появлению в семьях, а значит и в обществе, людей с нарушенной психической структурой. Об этом много пишут специалисты в области психиатрии и психоанализа. И тогда на улицах городов начинают со всё нарастающей динамикой появляться шизофреники, наркоманы, маньяки, педофилы и т.д. Стоит напомнить, что перечень всевозможных личностных расстройств согласно справочнику DSM (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders) от версии к версии, то есть в последние десятилетия, существенно вырос. Дело не в том, что улучшилась диагностика. Дело в структурном, преднамеренном развале отцовской парадигмы в современном цивилизованном обществе, и, как следствие, взрывной рост всевозможных расстройств. Современные либеральные подходы в вопросах распределения ролей в семье, в вопросах, к примеру, сексуального воспитания детей, усугубляют и без того непростое положение дел. Налицо подавляющая на текущем историческом отрезке роль негативной женской стороны, тёмной всепоглощающей матери, которую для краткости автор назвал – фемитократия (или Mother). Кто-то может её остановить?

В сложившейся ситуации, кому-то на нашей небольшой планете необходимо встать на другую сторону, на сторону мужского начала и при этом не скатиться в банальную тиранию (деспотизм), что безусловно также ужасно в своём чистом виде. Это время перехода от общества цивилизации к обществу культуры. Хотя бы на отдельно взятом пространстве.

Единственной страной, в которой на сегодня снова возможен такой переход – это Россия. Почему снова? Потому что одна попытка у нас уже была. И пусть та попытка закончилась провалом через 73 года, тот бесценный опыт тем самым был глубоко вшит в бессознательное, в язык, в самую суть народа. Больше никто в мировой истории не пытался построить общество, могущее дать реальную альтернативу капитализму как сущности (и неолиберализму, как его современной репрезентации). И теперь вновь наступает время, когда необходимо вспомнить опыт гигантов прошлого и уже на новом качественном уровне замахнуться на построение нового общества.

Следует понимать, что понятие «русский» тем самым будет расширено до философской или, что точнее, мировоззренческой позиции. И более того, вероятно в этом случае использовать это слово с большой буквы "Р", чтобы не смешивать его с термином, обозначающим этнос. Таким образом, речь идёт о борьбе за умы и души в рамках каждого отдельно взятого человека. Пусть пока позиции фемитократии  выглядят непоколебимыми, но это только вопрос воли отдельных сильных людей, чтобы что-то началось меняться. Борьба между Мут и Ра, начатая в Древнем Египте тысячи лет тому назад, продолжается и сегодня. Основными носителями противостоящих идейных позиций сегодня являются англоговорящие, как естественные адепты фемитократии, и русскоговорящие, как носители отцовской парадигмы (да, последнее - это пока желаемое состояние, а не фактическое). Именно этим глубоко сидящим конфликтом объясняется острота давно идущей вражды между Западным миром с США и Англией во главе и Россией, которая постепенно выходит на принципиально новое место в своей истории.

Не побоявшись однозначно встать на новую позицию, Россия станет местом, где начнётся быстрая кристаллизация нового (или хорошо забытого старого) миропорядка, предлагающего альтернативу современному Западному неолиберальному обществу. И в этой борьбе у нас будет много сторонников по всему миру, которые сегодня слишком забиты и подавлены и потому себя почти никак не проявляют. Русские – то есть люди с определённой мировоззренческой позицией – станут для них последней надеждой и оплотом. Но, чтобы что-то поменялось, необходимо каждому неравнодушному как можно быстрее осознать со всей остротой суть проблемы, а потом сделать свой осознанный выбор. В любом обществе, даже в любом конкретном человеке эта внутренняя борьба будет идти всегда, это бесконечная борьба. Это также естественно, как и то, что периодически наступает голод и сон. Но, имея определённый порядок в голове, человек будет очень по-разному решать свои проблемы. Кто-то будет их решать за счёт бесконечной экспансии, захвата ресурсов, подавления несогласных, а кто-то, зная, что где-то нужно знать меру и остановиться, начнёт строить совместное созидательное существование.

Фёдор Зорин